? ?омансеро. [Сост., послесловие Н. Томашевского, М., 1970]; Menendez Pidal R., Romancero hispвnico, t. 1—2, Madrid, 1953; S i m m s n s M. E., A bibliography of the romance and related forms in Spanish America, Bloomington, 1963. H. оо. Балашов.
РОМАНСЫ ИСПАНСКИЕ, жанр исп. сюжетной лиро-эпич. поэзии (амурное, “прекрасное”, воинское стих.). Сложился к 14 в. в фольклоре на базе лироэпич. осмысления настоящих переработки и фактов материала рыцарских поэм (•“.Песнь о моем Сиде* и др.). Осн. темы — героич. борьба с маврами за захваченные ими территории (Реконкиста), рыцарственная дружба с неприятелями, исп. история, подвиги рыцарей Карла Великого либо короля Артура. В 16 в.
РОМА — РОМА
==333
показались первые печатные издания Р. и. (романсеро), в 1600—1605 — первый неспециализированный свод Р. и. “Общий романсеро” (т. 1—2). Тогда же жанр Р. и. начал усваиваться книжной поэзией (Л. де Гонгора-и-Арготе, Л. Ф. де Вега Карпьо, Ф. Кеведо-и-Вильегас и др.); начинается рыцарский, “мавританский”·, лирич., пасторальный, шуточный Р. и. Жанр был популярен в эпоху ренесанса и барокко (А. де Сааведра и др.), а также в 20 в. (А. Мачадо-и-Руис, Р. Альберти, Ф. Гарсия Лорка, М. Эрнандес и др.). Появились подражания Р. и. в др. лит-pax, в особенности в эру романтизма. Жанр сохранился в совр. лит. поэзии. Известной жанровой близостью Р. и. и англ. и шотл. баллады разъясняется параллелизм их действия на романтич. лит-ру. См. кроме этого Романс.
Лит. см. при ст. Романсеро. М. Л. Гаспаров.
РОМАНТИЗМ, одно из наибольших направлений в европ. и амер. лит-ре кон. 18 — 1-й пол. 19 вв., взявшее распространение и всемирное значение. Этимологически франц. romantisme ‘ восходит к исп. romance. В 18 в. романтическим (франц. romantique, англ. romantic) именовалось все фантастич., необыкновенное, необычное, видящееся только в книгах, а не в конечном итоге. На рубеже 18 и 19 вв. слово “Р.” делается термином для обозначения нового лит. направления, противоположного классицизму.
Р. явился высшей точкой антипросветит. перемещения (см. Просвещение), прокатившегося по всем европ. государствам; его осн. социально-идеологич. предпосылка — разочарование в итогах Великой франц. революции и в бурж. цивилизации по большому счету. Неприятие бурж. образа судьбы, протест против прозаичности и пошлости, эгоизма и бездуховности бурж. взаимоотношений, отыскавшие первонач. выражение в сентиментализме и предромантизме, получили у романтиков особенную остроту. “…Установленные „победой разума публичные и политические учреждения были не добрый, вызывающей горькое разочарование карикатурой на блестящие обещания просветителей” (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 19, с. 193). Действительность истории была неподвластной “разуму”, иррациональной, полной тайн и непредвиденностей, а совр. мироустройство — враждебным природе человека и его личностной свободе. Неверие в социальный, промышл., политич. и науч. прогресс, принесший новые антагонизмы и контрасты, и “разделение”, духовное опустошение и нивелировку личности, разочарование в обществе, к-рое предсказывали, обосновывали и проповедовали (как самое “естественное” и “разумное”!) лучшие умы Европы, понемногу разрасталось до “космического пессимизма”. Принимая общечеловеческий, универсальный темперамент, оно сопровождалось настроениями безнадежности, отчаяния, “всемирный скорбим (“заболевание века”, свойственная храбрецам Ф. Шатобриана, А. Мюссе, Дж. Байрона, А. Виньи, А. Ламартина, Дж. Леопарди, лирике Г. др и Гейне.). Тема “лежащего во зле” “ужасного мира” (с его слепой властью материальных взаимоотношений, иррациональностью судеб, тоской вечного однообразия повседневной судьбе) прошла через всю историю романтич. лит-ры, воплотившись самый явственно в “драме рока”, либо “трагедии рока” (Ц. Вернер, Г. Клейст, Ф. Грильпарцер), в произв. Байрона, К. Брентано, Э. Т. А. Гофмана, Э. По, Н. Хоторна (Готорна).
Вместе с тем Р. характерно чувство сопричастности быстро развивающемуся и обновляющемуся миру, включенности в поток судьбы, во всемирной историч. процесс, чувство беспредельных возможностей и скрытого богатства бытия. “Энтузиазм”, основанный на вере во всемогущество свободного человеческого духа, страстная, всезахватывающая жажда обновления — одна из характернейших изюминок романтич. жизнеощущения (см. Берковский Н. Я,,
==334 РОМА
Романтизм в Германии, с. 25—26). всеобщности и Глубине разочарования в конечном итоге, в возможностях прогресса и цивилизации полярно противополагается романтич. тяга к “нескончаемому”, к совершенствам абсолютньм и универсальным. Романтики грезили не о частичном усовершенствовании судьбы, а о ц ??? ? т н о м разрешении всех ее противоречий. Разлад между действительностью и идеалом, характерный и для предшествующих направлений, получает в Р. напряжённость и необычайную остроту, что образовывает сущность т.н. романтич. двоемирия. Наряду с этим в творчестве одних романтиков преобладала идея о господстве в жизни непостижимых и таинственных сил, о необходимости подчиняться судьбе (поэты “.озерной школы*, Шатобриан, В. А. Жуковский); в творчестве вторых (Байрон, П. Б. Шелли, Ш. Петёфи, А. Мицкевич, М. Ю. Лермонтов) преобладали протеста и настроения борьбы против царящего в мире зла.
Одной из действительности и противостояния характерных форм идеала была т.н. романтич. ирония (Ф. Шлегель, К. В. Ф. Зольгер, Жан Поль, Л. Тик, Брентано, Мюссе, Г. Гейне). Первоначально она означала признание ограниченности любой точки зрения (в т.ч. и фактически романтической, если она устремлена лишь к “нескончаемому”), относительности всякой историч. действительности, не считая мира и жизни в целом, несоизмеримости бесконечных возможностей бытия с эмпирич. действительностью. Потом в ней отразилось сознание неосуществимости романтич. совершенств, изначальной взаимовраждебности жизни и мечты.
Отвергая повседневную судьбу совр. цивилизованного общества как бесцветную и прозаическую, романтики стремились ко всему необыкновенному. Их завлекали фантастика, нар. нар и предания. творчество, прошлые историч. эры, экзотич. картины природы, жизнь, нравы и быт далеких народов и стран. Низменной материальной практике они противопоставляли возвышенные страсти (романтич. концепция любви) и жизнь духа, высшими проявлениями к-рого для романтиков были иск-во, религия, философия.
Романтики открыли необычайную сложность, глубину и антиномичность духовного мира человека, внутреннюю бесконечность людской индивидуальности. Человек для них — малая вселенная, микрокосмос._ Напряженный интерес к сильным и броским чувствам^ к тайным перемещениям души, к “ночной” ее стороне, тяга к интуитивному и бессознательному — сущностные черты романтич. мировосприятия. Столь же характерна для Р. защита свободы, суверенности и самоценности личности (в к-рой, по мысли Ф. Шеллинга, целый “пафос земного”, вся “острота судьбы”), повышенное внимание к единичному, неповторимому в человеке, культ личного. Апология личности служила как бы самозащитой от бессердечного хода истории и нараставшей нивелировки самого человека в бурж. обществе.
За Дж. Вико и И. Г. Гердером романтики проявляли глубочайший интерес к изюминкам нац. культуры и духа, и к своеобразию разл. историч. эр. народности и Требование историзма иск-ва (гл. обр. в смысле верного воссоздания колорита места и времени) — одно из непреходящих завоеваний романтич. теории иск-ва. Историзм мышления романтиков особенно наглядно и целостно реализовал себя в созданном ими жанре историч. романа (Ф. Купер, В. Скотт, Виньи, В. Гюго). Нескончаемое разнообразие местных, эпохальных, нац., историч. (см. в ст. Народность литературы), личных изюминок имело в глазах романтиков определ. филос. суть: оно было обнаружением достатка единого мирового целого — универсума.
В области эстетики Р. противопоставил классицистич. “подражанию природе” творч. активность живописца с его правом на преображение настоящего мира: живописец формирует собственный, особенный мир, более красивый и подлинный, а потому и более настоящий,
нежели эмпирич. реальность, потому что само иск-во, творчество являет собой сокровенную сущность, глубинный суть и высшую сокровище мира, соответственно, и высшую действительность. Произв. иск-ва уподобляются живому организму, а худож. форма истолковывается не как оболочка содержания, а как что-то, вырастающее из его глубин и неразрывно с ним связанное. Романтики страстно защищают творч. свободу живописца, его фантазию (гений не подчиняется правилам, но творит их) и отвергают нормативность в эстетике, рационалистич. регламентацию в иск-ве (что, но, не исключало провозглашения собственных новых, романтич. канонов; см. Стиль).
Эра Р. ознаменовалась обновлением худож. форм: созданием жанра история, романа,, фантастич. повести, лиро-эпич. поэмы, реформой сцены. Необычайного расцвета достигла лирика. Возможности поэтич. слова были расширены за счет многозначности, ассоциативности, сгущенной метафоричности, открытий в области стихосложения. Теоретики Р. проповедовали разомкнутость лит. родов и жанров, взаимопроникновение иск-в, синтез иск-ва, философии, религии, подчеркивали музыкальное и красивое начала в поэзии. С т. з. правил худож. изобразительности романтики тяготели к фантастике, сатирич. гротеску, демонстративной условности формы, смело смешивали обыденное и необыкновенное, ужасное и комическое.
Классич. страной Р. была Германия. События Великой франц. революции, ставшие решающей социальной предпосылкой интенсивного общеевроп. развития Р., были пережиты тут преим. “идеально”. Это содействовало перенесению обществ, неприятностей в сферу спекулятивной философии, и этики и особенно — эстетики. В эру, в то время, когда разочарование в бурж. их последствиях и преобразованиях делается общим, необычные черты духовной культуры Германии приобретают всеевроп. значение и оказывают сильнейшее действие на обществ, идея, эстетику, лит-ру, иск-во др. государств. Но в конкретных нац. историч. условиях каждой страны идеи нем. романтиков часто приобретают специфич. интерпретацию, обретают другой, время от времени противоположный суть.
Базы романтич. миросозерцания и романтич. эстетики заложены нем. теоретиками и писателями иенской школы (В. Г. Ваккенродер, Новалис, бр. Ф. и А. Шлегели, Тик); систематич. форму романтич. философия иск-ва взяла в лекциях А. Шлегеля и трудах примыкавшего к иенцам Шеллинга; см. Иенские романтики. Иенцы же создали первые образцы иск-ва Р.: комедия Тика “Кот в сапогах”, лирич. цикл “Гимны к ночи” и роман “Генрих фон Офтердинген” Новалиса, последовательность фантастич. повестей. Прогрес. нац.-высвободит, идеи и культ античности свойственны для выдающегося поэта-романтика Ф. Гёльдерлина, находившегося вне иенского содружества.
Второе поколение нем. романтиков (гейдельбергская школа) отличает интерес к религии, нац. старине, фольклору. Ответственным вкладом в нем. культуру явился сборник нар. песен “Чудесный рог мальчика”, составленный Л. Арнимом и Брентано, и сказки бр. Я. и В. Гримм. Большого совершенства достигла лирич. поэзия (И. Эйхендорф). Опираясь на мифол. идеи Шеллинга и бр. Шлегелей, гейдельбергские романтики совсем оформили правила первого науч. направления в фольклористике и лит-ведении — мифологической школы.
В позднем нем. Р. увеличиваются мотивы трагич. безысходности (драматургия и новеллистика Клейста), критич. отношение к совр. обществу и чувство разлада грезы с действительностью (повести и рассказы Гофмана). Идеи и худож. правила Гофмана повлияли на последующую лит-ру — как реалистическую (О. Бальзак, Ч. Диккенс, Ф. М. Достоевский), так и символистскую (иррациональные и мистич. мотивы). Демократич. идеи позднего Р. нашли собственный
выражение в творчестве А. Шамиссо, лирике Г. Мюллера, в прозе и поэзии Гейне, справедливо именовавшего себя “последним романтиком” (он выходит за рамки фактически Р. и подвергает его наследие критич. пересмотру).
Для британского Р. характерна сосредоточенность на проблемах человечества и развития общества в целом, яркое чувство противоречивости, кроме того катастрофичности историч. процесса. Многие настроения и идеи англ. Р. были предвосхищены в поэзии У. Блейка. Неприятие совр. промышл. общества, идеализация старины, добуржуазных, патриарх. взаимоотношений, воспевание природы, несложных, естеств. эмоций — осн. мотивы поэтов “озерной школы”: У. Вордсворта, С. Т. Колриджа, Р. Саути. Не веря в идею “разумного” переустройства мира, они противопоставляли ей христ. смирение, религиозность, проникновение в иррациональное начало людской психики. Интерес к нац. старине, к устной нар. поэзии отличает творчество В. Скотта — автора романтич. поэм на ср.-век. сюжеты и основоположника жанра историч. романа в европ. лит-ре. Гимном красоте мира и красивой людской природе возможно названа поэзия Дж. Китса, входившего в группу “английских романтиков” (ее составили кроме этого критики и эссеисты Ч. Лэм, У. Хэзлитт, Л. Дж. Г. Хант).
Настроениями протеста и борьбы проникнуто романтич. творчество Байрона и Шелли. Их объединяют политич. пафос, быстро отрицат. отношение к существующему обществ, строю, сочувствие к угнетенным и обездоленным, защита прав личности, страстная устремленность в будущее. Но неясность политич. перспектив и идеалов обществ, развития рождала в творчестве Байрона чувство трагич. безысходности, мотивы “всемирный скорби”. Созданные им титанич. образы мятежников-индивидуалистов оказали действие на всю европ., в т. ч. русскую (М. Ю. Лермонтов) лит-ру (т. н. байронизм).
Во Франции, где особенно сильны были традиции классицизма, Р. встретил громаднейшее противодействие и утвердился в лит-ре только к нач. 1820-х гг. Его отличает громадная сообщение с наследием Просвещения и с предшествующими худож. традициями, обращенность к современности, к актуальной социально-политич. проблематике. Формирование франц. Р. связано гл. обр. с жанром лирич. интимно-психол. повести и романа: “Атала” и “Рене” Шатобриана, “Дельфина” и “Коринна, либо Италия” Ж. Сталь, “Оберман” Э. П. Сенанкура, “Адольф” Б. Констана. В эру господства Р. достигает расцвета поэзия (Ламартин, Гюго, Виньи, Мюссе, Ш..О. Сент-Бёв О. Барбье, М. Деборд-Вальмор) В следствии ожесточенной борьбы с защитниками ветхого иск-ва романтич. драма (А. Дюма-отец, Гюго, Виньи, Мюссе) прочно утверждается на театр, подмостках. Предстоящее развитие приобретает жанр романа: психотерапевтического (Мюссе), исторического (Виньи, раннее творчество Бальзака, П. Мериме), социального (Гюго, Жорж Санд, Э. Сю). Романтич. критика представлена трактатами Сталь, теоретич. выступлениями Гюго, статьями и этюдами Сент-Бева, родоначальника биографического способа.
Р. взял распространение и в др. европ. государствах: Италии (У. Фосколо, А. Мандзони, Дж. Леопарди), Испании (X. де Эспронседа, Соррилья-и-Мораль), Австрии (драмы Грильпарцера, поэзия Н. Ленау), Дании (А. Эленшлегер), Швеции (Э. Тегнер), Венгрии (Петёфи), Румынии (М. Эминеску); он составил целую эру в развитии польской лит-ры (Мицкевич, Ю. Словацкий, 3. Красиньский, Ц. Норвид).
Утверждение нац. независимости во многом определяло развитие Р. в Соединенных Штатах, для к-рого свойственны более ощутимая, чем в европ. государствах, близость к традициям просветительства, в особенности у ранних романтиков (В. Ирвинг, Купер, У. К. Брайант), оптимистич.
РОМА
==335
иллюзии довольно будущего Америки, менее тесная сообщение с культурами прошлых эр (средне•вековья, Восстановления, барокко), заново открытых европ. Р. В зрелом амер. Р. (По, Хоторн, Г. У. Лонгфелло, Г. Мелвилл и др.) улучшается напряженность поисков хороших сокровищ. Романтизму в Соединенных Штатах родственно течение трансцендентализма (Р. У. Эмерсон, Г. Торо, Хоторн; см. Трансцендентализм), критиковавшее урбанизацию и индустриализацию и провозгласившее культ простой жизни “и” природы.
Необычное выражение Р. отыскал кроме этого в нек-рых лит-рах государств Азии — Индии, Китае, Японии. В государствах Лат. Америки, освободившихся от колон, ига Испании, Р. явился первым худож. течением, выразившим нац. идею. Появившийся на столетие позднее европейского, он стал носителем идей нац. освобождения в араб. лит-рах и др. (О творчестве больших романтиков назв. и др. народов и стран см. соответствующие обзоры нац. лит-р: напр., Польская литература, Грузинская литература.) А. М. Гуревич.
Романтизм в РФ. Зарождение Р. в РФ связано с обществ.-идеологич. воздухом рус. жизни — общенац. подъемом по окончании Отечеств, войны 1812, формированием дворянской революционности, ухудшением личного самосознания; все это обусловило не только становление, но и особенный темперамент Р. поэтов-декабристов (К. Ф. Рылеева, В. К. Кюхельбекера, А. И. Одоевского), чье творчество вдохновлено идеей гражд. служения, проникнуто пафосом борьбы и вольнолюбия. В их поэзии мн. общеромантич. мотивы — бегства на чужбину, тайны, мести, поисков цели и смысла судьбы — социально заостряются, конкретно мотивируются (так, совершенно верно определяется объект мести Войнаровского и Наливайко в одноим. поэмах Рылеева: “тираны” и “рабы”), при том, что само переживание разлада с действительностью остается романтически-страстным, а конфликт заключает в себе катастрофически-субстанциональный суть.
Своеобразие Р. в РФ определялось и неспециализированной изюминкой развития рус. лит-ры как худож. явления в нач. 19 в.: форсированность ее перемещения обусловила “совмещение” и набегание разл. стадий, к-рые в др. государствах переживались поэтапно. При зарождении рус. Р., в кон. 18— 1-м десятилетии 19 вв., данный процесс дал очень тесное переплетение (большее, чем в зап.-европ. лит-рах) предромантич. тенденций с тенденциями Просвещения и классицизма: переоценка всесильной роли разума, гипертрофия чувствительности, культ природы, элегич. меланхолизм и эпикуреизм сочетались с классицист, упорядоченностью стилей и жанров, умеренным дидактизмом, с борьбой против избыточной метафоричности для “гармонической точности” (выражение А. С. Пушкина) и предметности выражения (?. ?. ?арамзин, В. А. Жуковский и К. И. Батюшков). После этого, уже на стадии фактически романтизма, сближались фазы, более либо менее раздельно представленные, скажем, в германском Р.: с одной стороны, рвение к синтезу элементов (части и целого, народа и личности, познания интуитивного и логического и т. д.), с другой — их последующее, новое противоборство и отчуждение. Рус. Р. в собственном развитии стягивал, совмещал эти фазы.
Мысль синтеза, программа создания широкого худож. образа России была выдвинута в трактате О. М. Сомова “О романтической поэзии” (1823), воображающем собой одну из первых попыток самосознания рус. Р. Но весьма не так долго осталось ждать мысль цельности подверглась пересмотру, причем характерно, что данный процесс деятельно осуществлялся в идиллии — жанре, призванном изображать “человека в его невинности” (Г. Гегель) и гармонич. естественности существования. Путь от “Рыбаков” (1822) ?. И. Гнедича до “Финиша золотого века” (1829) A.A. Дельвига—это путь разложения идиллич. состояния мира, обнажения обществ, и личных антагонизмов. Параллельно
==336 РОМА
те же диссонансы — уже в психол., натурфилос. и метафизич. обличье — фиксирует лирика в ее разных разновидностях: элегическая (см. Элегия),-пейзажная, медитативная лирика, в т. ч. у поэтов-декабристов, и у П. А. Вяземского (чуть ли ? не в первый раз употребившего в РФ в 1816 термин “Р.”— в предисловии к соч. В. А. Озерова), философская: поэты-любомудры Д. В. Веневитинов, С. П. Шевырев, А. С. Хомяков. Наряду с этим в русле романтич. лирики длится развитие и ассимиляция элементов доромантич. поэтики, что особенно характерно для гражд. поэзии декабристов; таково, напр., применение ею ? нормативной вольнолюбивой лексики с устойчивым значением т.н. слов-сигналов: надежда, тиран, закон, самовластье, цепи и т.д. Очень ответственным для самоопределения рус. Р. было развитие баллады, к-рая ставила персонаж как бы на очную ставку с высшими силами бытия, на самую грань двоемирия (“Людмила”, “Светлана” Жуковского). П. А. Катенин распространил правила балладного мира на нестилизов. простонар. сферу (“Наташа”, “Убийца”, “Ольга”), а Пушкин — на сферу др.-рус. истории (“Песнь о вещем Олеге”), чем была снова выделена антиномичность этих сфер.
Но резче всего контуры рус. Р. определились с происхождением лиро-эпич. жанра романтич. поэмы (южные поэмы Пушкина, “Чернец” И. И. Козлова, “Войнаровский” Рылеева и др.). Восходя к вост. поэмам Байрона, рус. романтич. поэма развила уникальную совокупность поэтич. правил: описание судьбы центр, персонажа как эпич. процесса отчуждения дублировалось авторской линией развития; утверждалась разностильность текстов поэмы, подчеркивалось право худож. версии отступать от историч. правды и т. д. Всем этим поэма как бы являла наглядный результат романтич. философии разорванности бытия, самый остро и последовательно воплотившийся потом в поэмах Е. А. Баратынского (“Бал”, “Наложница”) и Лермонтова. В лермонтовском “Демоне” конфликт купил филос. звучание, осмыслялся посредством мифол. фантастики как драма высших, субстанциональных сил (“…с небом гордая неприязнь”).
Поэма сыграла в рус. Р. ведущую конструктивную роль, т.к. развитие романтич. прозы (А. А. БестужевМарлинский, Н. А. Полевой, Н. Ф. Павлов) и драматургии (Хомяков, позднее Лермонтов) в значит. мере происходило методом переноса на эпич. и драматургич. землю ее гл. коллизии. Одновременно с этим оба рода лит-ры — эпич. и драматич. — распознали и новые задачи, к-рые собственной пафосом и широтой объективности подводили к самой грани Р., не смотря на то, что мн. собственными чертами еще удерживались в недрах его. В области драмы решался вопрос об освоении “чужих” культур, с передачей колорита места и времени: “Андромаха” Катенина и особенно “Аргивяне” Кюхельбекера, где рвение к историч. подлинности сопровождалось попыткой актуализировать саму конструкцию древней драмы (включая применение хора). В области же эпоса была поставлена задача создания громадной формы, то есть — уникального рус. романа, реализация к-рой протекала в один момент в неск. направлениях: историч. романистика (М. Н. Загоскин, И. И. Лажечников); повествование на совр. матери але с выдвижением “образа автора”, мотивирующим столь характерное для Р. свободное совмещение разл. сюжетных и временных замыслов (“Странник” А. Ф. Вельтмана). Особенный путь создания громадной эпич. формы воображала циклизация, т.е. объединение снаружи независимых (и частично печатавшихся раздельно) произв. в группы: “Двойник, либо Мои вечера в Малороссии” А. Погорельского, “Вечера на хуторе недалеко от Диканьки” Н. В. Гоголя, “Русские ночи” В. Ф. Одоевского (ср. роман из пяти повестей и двух предисловий Лермонтова “Храбрец отечественного времени”).
Развитие рус. романтич. лирики стало причиной образованию броских Стилей, определяемых разл. эмоц. смысловыми позициями, разл. видами автора. Любая из этих позиций высказывала противостояние окружающему миру, преодоление его прозаизма, регламентации и мелочности. Преромантизм знал в осн. две формы для того чтобы противостояния — элегич. и эпикурейскую. Романтич. поэзия развила их в множество более сложных и лично-дифференцированных: тут гусарство и “радостный юморизм” (определение Н. И. Надеждина) Д. В. Давыдова; “сибаритство” и “эллинизм” Дельвига; стремление и праздник “чувств к душевному простору” (выражение И. В. Киреевского) ?. ?. ?зыкова; ожесточение и глухое отчаяние, включающее реалии николаевского солдатского быта, А. И. Полежаева. Этим, но, не ограничивается все многообразие видов, позиций и тонов, явленных романтич. поэзией, в особенности лирикой Пушкина, Баратынского, Лермонтова и Ф. И. Тютчева, являющейся высшие успехи рус. Р. в целом (см. в ст. Русская литература).
Начиная с 1840-х гг. Р. в главных европ. государствах уступает ведущее положение критич. реализму и отходит на второй план (см. Реализм). Но лучшие образцы Р. окончательно вошли в мировую лит-ру, обогатив классич. нац. стили. Традиции Р. остаются действенными в течении всего 19 в., получив новые силы и импульсы в кон. 19 — нач. 20 вв. (см. в ст. Неоромантизм). Неоромантизм тесно связан с Р. не столько мотивами и темами, не столько строем произв., какое количество умонастроением, неспециализированными правилами поэтики — отрицанием всего обыденного и прозаического, “раздвоенностью” рефлексирующего творч. сознания, обращением к иррациональному, “сверхчувственному”, склонностью к фантастике и гротеску, установкой на модернизацию худож. формы. В будущем традиции Р. были усвоены, а время от времени полемически переосмыслены символизмом, в т.ч. живописцами, остро чувствовавшими кризис бурж. общества и бурж. культуры (А. А. Блок, Р. М. Рильке). Прямое и опосредованное действие идейно-творч. установок Р. ощутимо в экспрессионизме, частично в поэзии сюрреализма и нек-рых др. авангардист, течениях.
Романтич. пафос преобразования судьбы, высота романтич. совершенств были родными сов. иск-ву (М. Неприятный, А. А. Фадеев) и обусловили обращение к наследию романтиков мн. писателей социалистич. реализма. ·
? ?бломиевский Д., Франц. романтизм, М., 1947; Ре изо в Б. Г., франц. историч. роман в эру романтизма, Л., 1958; его же. Между романтизмом и классицизмом. Л., 1962; Елистратова А., Наследие англ. романтизма и современность, М., 1960; Гуковский ?.?., ?ушкин и рус. романтики, М., 1965; Ванслов В-В., Эстетика романтизма, М., 1966; Дьяконова Н. Я., проблемы и Лондонские романтики англ. романтизма, Л., 1970; Боброва ?.?., ?омантизм в амер. лит-ре XIX в., М., 1972; Берковский Н.Я., Романтизм в Германии, Л., 1973; Европ. романтизм, М., 1973; Романтизм в слав. лит-рах, М., 1973; К истории рус. романтизма, М., 1973; Манн Ю. В., Поэтика рус. романтизма, М., 1976; История романтизма в рус. лит-ре, в. 1—1790—1825, в. 2—1825—1840, М., 1979; Г у плачь ч A.M., Романтизм в рус. лит-ре, М., 1980; Лит. манифесты зап.-европ. романтиков, М., 1980; Вопросы романтизма в сов, лит-ведении. Библиографич. указатель. 1956—1968 гг., под ред. H.A. Гуляева, Каз., 1970; Walzel О., Deutsche Romantik, Bd l, 5 Aufl., Lpz.— B., 1923; Strich F., Deutsche Klassik und Romantik oder Vollendung und Unendlichkeit, Bern, 1969; Kluckhohn P., Das Ideengut der deutschen Romantik, 4 Aufl., Tьbingen, 1961; Schenk N. G., The mind of the Europйen romantics. L., 1966; Korff H.A., Geist der Goethezeit, [7 Aufl.], Tl 3—4, Lpz., 1966; Tieghem P., Le romantisme dans la littйrature europйenne, 2 йd., P., 1969; The romantic movement bibliography 1936—1970, v. 1—7, Ann Arbor, 1973; Menhennet A., The Romantic movement, L., 1981 (библ., указ.); С laudon F., Encyclopedie du romantisme, P., 1980, Л. М. Гуревич, Ю. В. Манн (Романтизм в РФ).
РОМАНТИКА, тип идейно-эмоц. (оценочного) отношения к судьбе, в базе к-рого лежит глубоко личностное, напряженно-страстное рвение к возвышенному идеалу, неудовлетворенность сущим, невозможность ограничиваться повседневностью, прозаич. существованием, жажда другой, лучшей жизни. В этом смысле говорят о романтич. сторонах самой действительности: о Р. борьбы и подвига, вдохновенного труда и творч. открытий, о романтич. картинах природы, романтич. любви.
22 ЛЭС
В произв. худож. лит-ры (как и др. видов иск-ва) Р. приобретает неоднозначное воплощение. Она может выступить как грань авторской позиции, как определ. сторона оценки и авторского понимания изображаемого (в этом смысле на данный момент все чаще употребляют термин “пафос”). Р. может стать и непосредств. предметом изображения, сказаться в создании характера романтич. храбреца, в раскрытии либо самораскрытии его внутр. мира.
Самый полно и последовательно романтич. отношение к судьбе запечатлено в лит-ре романтизма. Нужно различать, т. о., Р. в жизни, ее воплощение в иск-ве и романтизм как определ. лит.-худож. направление. Р. есть одной из характерных линия сов. лит-ры, неотъемлемой гранью способа социалистического реализма.
• Поспелов Г. Н., Что же такое романтизй/, в сб.: Неприятности романтизма, [в. I], М,, 1967; Дубровина И. М,, Романтика в худож, произв., М., 1976; Волков И. Ф., Творч. способы и худож. совокупности, М., 1978, с. 163—79. А. М. Гуревич.
РОНДЕЛЬ (франц. rondel, от rond — круг), жёсткая стихотв. форма (см. Жёсткие формы)’, развилась из виреле методом сокращения припева до 1—2 строчков, сначала довольно часто смешивалась с рондо. Была популярна во франц. поэзии 14—15 вв., позже вышла из потребления и сохранилась в стилизациях (С. Малларме, А. Суинберн, И. Северянин). Схема классич. Р.: 13 стихов с рифмовкой ABba+abAB+abbaA (большие буквы — тождественные строчки). Менее употребителен двойной Р.: 16 стихов с рифмовкой АВВА+ abAB+abba+ABBA. м. л. Гаспаров. РОНДО (франц. rondeau, от rond — круг), жёсткая стихотв. форма (см. Жёсткие формы); развилась из ронделя в 14 в. методом сокращения припева до полустишия. Достигла расцвета в 16—17 вв.; в РФ известна начиная с В. К. Тредиаковского; в 19—20 вв. сохранилась только в стилизациях. Схема классич. Р.: 15 стихов в 3 строфах на 2 рифмы aabba+abbR-1Ч-aabbaR, где R — нерифмующийся рефрен, повторяющий начальные слова 1-й строки. Простой размер — 10-сложный стих с 4-сложным рефреном. Пример: Манон Леско, влюбленный завсегдатай Твоих времен, я мыслию крылатой Искал вотще провалившихся сквозь землю забав, И образ твой, прелестен и лукав, Меня водил,— изменчивый вожатый.
И с грацией манерно-угловатой Сообщила ты: “осознай любви устав, Прочтя роман, где ясен дорогой нрав Манон Леско.