Любой, кто станет всегда откладывать одну десятую часть заработанного и мудро вкладывать накопленное, понемногу перевоплотит собственные накопления в громадное состояние, которое обеспечит доходы на будущее и явится гарантией зажиточного существования семьи, в то время, когда хозяину предстоит от-
правиться на небеса. Данный закон говорит, что золото тянется конкретно к такому человеку. Я могу подтвердить его опытом собственной жизни. Чем больше золота я накапливаю, тем более с радостью оно трудится на меня и множится. Золото, которое я откладываю, получает все больше, — и в этом суть первого закона.
ВТОРОЙ ЗАКОН ДОСТАТКА
Золото трудится в полную силу на умного хозяина, что выгодно вкладывает его в дело.
В действительности, золото — полезный работник. При первой же возможности оно пытается увеличиться в размерах. Каждому, кто обучился откладывать золото, дается шанс выгодно положить его в дело. С годами доходы неизмеримо возрастают.
ТРЕТИЙ ЗАКОН ДОСТАТКА
Золото испытывает недостаток в защите, а потому предпочитает советы и осторожность умных людей.
Золото тянется к осмотрительному хозяину, совершенно верно так же как ускользает от легкомысленного обладателя. Человек, что ищет умных советов по части вложения капитала, весьма не так долго осталось ждать может не только расширить собственный состояние до огромных размеров, но и сохранить его в целости.
ЧЕТВЕРТЫЙ ЗАКОН ДОСТАТКА
Золото не обожает, в то время, когда его заставляют трудиться в той области, где человек не сведущ.
Человеку, имеющему золото, но не владеющему знаниями о том, как им управлять, сложно выяснить, какие конкретно сферы вложений самый удачны. Исходя из этого он начинает нервничать и может совершить ошибку в выборе, а это угрожает утратой капитала. Неопытный вкладчик, доверяющий лишь собственным суждениям, рискует поместить капитал в те предприятия, о работе которых он не имеет ни мельчайшего представления, а за допущенные неточности расплачивается собственными сокровищами. Умён тот, кто направляться рекомендациям людей, опытных, как руководить золотом.
ПЯТЫЙ ЗАКОН ДОСТАТКА
Золото ускользает от тех, кто вкладывает его в авантюрные либо непродуманные проекты, воплощая романтические мечты о достатке.
Заманчивые возможности сулит обладание золотом его новоиспеченному обладателю. Авантюрные идеи кажутся очень соблазнительными, потому, что обещают немедленные и огромные доходы. И вот тут-то стоит прислушаться к рекомендациям умных людей, каковые знают, какие конкретно опасности прячутся за подобными замыслами.
Помните о мошенниках из Ниневии, каковые с наслаждением обманывали наивных граждан, втягивая их в вызывающие большие сомнения аферы.
На этом я закончу излагать собственные истории, которые связаны с законами накопления достатка. Поведав их вам, я открыл вам секреты собственного успеха.
Честно говоря, это не секреты, а, скорее, истина, которую необходимо усвоить каждому.
на следующий день мы будем в Вавилоне. Смотрите! Видите тот пламя, что всегда горит над Храмом Бел? Это знак золотого города. на следующий день любой из вас станет обладателем золота, честно заработанного верным трудом.
Что поведаете вы через десятилетие, в то время, когда придет пора отчитаться о том, как вы распорядились золотом?
В случае, если среди вас найдутся такие, кто, подобно Номазиру, применяет часть золота в качестве стартового капитала для собственного состояния и будет четко направляться мудрости его отца Аркада, тогда через десятилетие они, как и сын Аркада, станут уважаемыми людьми и богатыми.
Отечественные умные поступки сопровождают нас по судьбе, дабы принести удовлетворение и радость. Совершенно верно так же безрассудство ведет нас к страданиям и неудачам. И об этом нельзя забывать. Во главе неудач, преследующих нас по судьбе, стоят воспоминания о том, что мы имели возможность сделать, но не сделали, — это отечественные потерянные возможности.
Богатства Вавилона неисчерпаемы, никто не выяснит их размеры. Из года в год они покупают все громадную сокровище. Как сокровища каждый почвы, они являются призом, щедрой призом людям дела.
устремления и Ваши желания владеют волшебной силой. Сочетайте эту энергию со знанием пяти сокровища Вавилона — и законов богатства станут вашими.
РОСТОВЩИК И3 ВАВИЛОНА
Пятьдесят золотых монет! Ни при каких обстоятельствах прежде в кошельке Родана, мастера по изготовлению копий из Вавилона, не было столько золота. Счастливо шагал специалист по основной улице, спускаясь из царского дворца. Золото мелодично позвякивало в его кошельке, и это была самая сладкая музыка, которую он когда-либо слышал.
Пятьдесят золотых! И все его! Он никак не имел возможности поверить в собственную успех. Какой же мощью владели эти звенящие кусочки металла! На них возможно было приобрести все, что захочешь, — громадный дом, почву, стадо, верблюдов, лошадей, колесницы, да довольно много чего еще.
Как же распорядиться таким сокровищем? на данный момент, сворачивая на боковую улочку, ведущую к дому его сестры, Родан не имел возможности думать ни о чем, не считая как о упавшем на него достатке.
Лишь через пара дней счастливчик Родан переступил порог магазина Матона, торговца и ростовщика редкими тканями и ювелирными украшениями. Кроме того не взглянув по сторонам, не обращая внимания на искусно выставленные товары, он прошел сходу в жилую половину дома. В том месте он застал Матона, что, расположившись на ковре, вкушал еду, подносимую чернокожим рабом.
— Я бы желал посоветоваться с тобой, в силу того, что не знаю, как мне поступить. — Родан массивной глыбой навис над ростовщиком.
Узкое желтовато-болезненное лицо Матона осветилось дружеской ухмылкой.
— Что для того чтобы ты натворил, что приходится обращаться к ростовщику? Проигрался в игорном доме? Либо какая-нибудь соблазнительная дама окрутила тебя? Я знаю тебя много лет, и ни разу не обращался ты ко мне за помощью.
— Нет-нет. Дело не в этом. Мне не требуется золото. Напротив, мне нужен твой умный совет.
— Да вы лишь послушайте! Какие конкретно речи! Никто не приходит к ростовщику за советом. Либо мой слух подводит меня?
— Так знай, что я пришел конкретно за советом.
— Неужто? Мастер Родан был умнее всех, в силу того, что пришел к Матону не за золотом, а за советом. Многие приходят ко мне конкретно за золотом, дабы расплатиться за безрассудство и свои ошибки, но за советом пришли в первый раз. А в это же время кто, как не ростовщик, может дать умный совет тем, кто попал в беду?
Ты обязан поделить со мной трапезу, Родан, — продолжал он. — Будь моим гостем. Андо! — крикнул он собственному рабу, — расстели ковер моему приятелю Родану, что пришел за советом. Он будет моим почетным гостем. Принеси ему довольно много еды и самый громадный кубок вина. Да выбери лишь лучшее вино. А сейчас, приятель, поведай мне, в чем твоя беда.
— Все дело в щедром подарке.
— В щедром подарке? Царь сделал тебе презент, и ты именуешь это бедой? Что же это за презент?
— Он остался весьма доволен моим чертежом нового наконечника для копий, предназначенных для царской гвардии, и подарил мне пятьдесят золотых монет, и сейчас я терзаюсь сомнениями по поводу того, как ими распорядиться. Ко мне любой час обращаются люди, умоляя поделиться с ними моим достатком.
— Это конечно. Желающих взять золото больше, чем имеющих его. Но разве ты не можешь сообщить «нет»? Неужто не можешь показать твердость?
— Многим я могу отказать, но время от времени мне легче сообщить «да». Разве возможно отказать сестре, к которой честно привязан?
— Очевидно, нет. Сестру нельзя лишать эйфории поделить с тобой достаток.
— Но она требует денег для супруга Ара-мана, которого желает видеть богатым торговцем. Она думает, что ему просто не везет, и умоляет меня ссудить ему золото, дабы он имел возможность подняться на ноги и позже рассчитаться со мной прибылью.
— Мой дорогой друг, — прервал его Матон, — ты затронул весьма важную тему. Золото наделяет человека серьезностью и изменяет его отношение к друзьям. Ты начинаешь беспокоиться, что утратишь его либо что станешь жертвой обмана. Одновременно с этим золото приносит чувство власти и позволяет делать добро.
Ты когда-нибудь слышал о крестьянине из Ниневии, что понимал язык животных? Я поведаю тебе его историю, и ты осознаешь, что заём и ссуда — не более чем переход золота из одних рук в другие.
Так вот данный крестьянин, что понимал язык животных, любой вечер просиживал во дворе собственного дома, прислушиваясь к беседам собственных питомцев. в один раз он услышал, как бык жалуется ослу на собственную тяжёлую долю: «Я с утра до ночи тащу собственный плуг. И не имеет значение, что стоит жара, а ноги мои устали и шею ломит, — я все равно обязан трудиться. А ты проводишь время бездельничая. Тебя накрывают прекрасным покрывалом, и ты только возишь собственного хозяина. В случае, если хозяин никуда не едет, ты отдыхаешь и можешь весь день щипать зеленую травку».
Осел, не обращая внимания на природную тупость, был славным юношей и посочувствовал быку: «Мой дорогой друг, — ответил он, — ты трудишься весьма не легко, и я бы с наслаждением помог тебе. Исходя из этого поведаю тебе, как бы ты имел возможность получить себе выходной. Утром, в то время, когда придет раб, дабы впрячь тебя в плуг, ляг на землю и плачь так, дабы он поразмыслил, словно бы ты болен и не можешь трудиться».
Бык внял совету осла и на следующее утро раб заявил собственному хозяину о том, что бык болен и не имеет возможности тащить плуг. «Что же, — сообщил крестьянин, — тогда запрягай осла, пускай он пашет».
Целый сутки осел, что собирался только оказать помощь собственному приятелю советом, должен был трудиться за него. В то время, когда пришел вечер и осла высвободили от тяжёлой ноши, он чуть стоял на ногах от усталости.
Крестьянин опять вышел во двор послушать разговор двух друзей.
Первым заговорил бык. «Ты мой лучший приятель. Благодаря твоему умному совету я замечательно отдохнул в течение дня».
«А я, — возразил ему осел, — как все сердобольные, желающие оказать помощь приятелю, должен был трудиться за него. Пожалуй, тебе не следует больше отказываться от работы, в силу того, что я слышал, как хозяин приказал рабу в следующий раз послать тебя на бойню, если ты не сможешь пахать. И верно сделает, в силу того, что ты лентяй». Больше они ничего не сообщили друг другу, и на этом их дружба кончилась.
Можешь сообщить мне, в чем тут мораль?
— Поучительная история, — ответил Родан, — но мораль я не уловил.
— Я и не рассчитывал на это. Но в действительности мораль очень несложна: в случае, если желаешь оказать помощь приятелю, сделай это так, дабы не взваливать на себя его ношу.
— Я как-то не поразмыслил об этом. Что ж, это умная мораль. Я и не желаю взваливать на себя ноту мужа моей сестры. Но сообщи мне вот что: ты многим даешь ссуды. Тебе их возвращают?
Матон многозначительно улыбнулся — как и подобает человеку, умудренному опытом.
— Разве возможно давать ссуду, если не не сомневается в том, что тебе ее вернут? Что же это за ростовщик, если он не имеет возможности выяснить, на какие конкретно цели отправится его золото и возвратится ли оно к нему с прибылью? В том и состоит мудрость, дабы рассмотреть, чем обернется заем — безлюдной тратой денег либо прибыльным предприятием. Я покажу тебе собственный сундук, в котором я храню вещи, покинутые в залог.
И он внес в помещение сундук, накрытый красной свиной кожей и украшенный медными символами. Поставив его на пол, он склонился над ним, положив руки на крышку.
— От каждого человека, которому я даю ссуду, я беру что-нибудь в залог и храню эти вещи в сундуке , пока долг не вернут. В случае, если долг возвращают, я отдаю покинутую в залог вещь, в другом случае она остается у меня в память о тех, кто не оправдал моего доверия.
Самые надёжные ссуды — те, что я даю обладателям громадных состояний, сокровище которых неизмеримо выше самой ссуды. Я имею в виду почвы, драгоценности, верблюдов, другими словами то, что возможно реализовано в счет оплаты долга. Время от времени в залог оставляют сокровище, каковые по цене превышают сумму долга. Бывают еще и долговые расписки — это обещания дать мне часть недвижимости при нарушения сроков возврата долга. Так я защищаю себя от нерадивых плательщиков.
Имеется и вторая категория заемщиков. Это люди, каковые смогут получить. К ним принадлежат такие, как ты. У них имеется доход, и, если они честны либо их не постигнет несчастье, я не сомневается в том, что они возвратят деньги с процентами, на каковые я имею право. Ссужая деньги этим людям, я оказываю им людскую помощь.
Видятся и такие, кто не имеет ни собственности, ни дохода. Жизнь жестка, и не все смогут приспособиться к ней и отыскать собственный место. Если бы я ссужал им деньги просто так, я бы весьма не так долго осталось ждать разорился. Но одновременно с этим я не могу покинуть их без помощи, вот по какой причине иду им навстречу и даю деньги под поручительство их хороших друзей, каковые смогут подтвердить их порядочность.
Матон открыл крышку сундука. Родан с готовностью подался вперед. Его взгляду предстало медное ожерелье, утопавшее в красном ткани. светло синий забрал его и осторожно погладил. «Оно окончательно останется в моей сокровищнице, в силу того, что его обладатель отошел в мир другой. Я дорожу этим ожерельем, как дорожу памятью его хозяина, потому что он был моим хорошим втором. Мы совместно вели успешную торговлю, пока он не привез с востока даму — прекрасную, не похожую на всех других. Это было необычное создание. Мой дорогой друг легкомысленно израсходовал все собственный золото на удовлетворение ее прихотей. В то время, когда золото иссякло, он пришел ко мне в глубокой печали. Я продолжительно сказал с ним и давал слово оказать помощь, дабы он имел возможность начать все сперва. Он поклялся всеми святыми, что будет настойчиво трудиться. Но его мечтам не суждено было свершиться. В ссоре она ударила его ножом в самое сердце, которое он когда-то дал ей». — «А она?» — задал вопрос Родан. «Это все, что осталось от нее. — Он осторожно немного поднял красного ткань. — В кошмаре от содеянного она ринулась в Евфрат. Эти два долга уже ни при каких обстоятельствах не будут оплачены. Как видишь, Родан, люди, обуреваемые сильными чувствами, несут риск для ростовщиков. А вот еще! Это уже вторая история. — Он потянулся к кольцу, вырезанному из буйволиной кости. — Это в собственности крестьянину. Я беру ковры у его жены. Пришла засуха, и их семье стало нечего имеется. Я помог крестьянину, и он расплатился со мной, в то время, когда собрал новый урожай. Позже он как-то пришел ко мне снова и поведал о диковинных козлах, каковые, по словам странников, живут в дальних краях. У этих козлов долгая и мягкая шерсть, из которой возможно ткать ковры невиданной красоты. Крестьянин желал приобрести стадо этих козлов, но у него не было денег. Я ссудил ему золото, дабы он имел возможность отправиться в путь и привести в Вавилон козлов. на данный момент он уже возвратился, так что в будущем году я поражу богачей Вавилона такими коврами, что они не пожалеют и состояния, дабы приобрести их. Скоро я должен вернуть крестьянину его кольцо. Он настаивает на том, дабы расплатиться со мною срочно».
«Неужто кто-то из должников это делает?» — удивился Родан.
«Если они берут взаймы с целью расплатиться взятой прибылью, я это лишь приветствую. Но в случае, если люди берут взаймы, дабы залатать прорехи в собственном бюджете, тут мне направляться быть начеку и лишний раз поразмыслить, стоит ли давать ссуду».
— Поведай мне об этом, — попросил Родан, извлекая из сундука тяжелый золотой браслет, причудливо инкрустированный драгоценными камнями.
— Моему хорошему приятелю нравятся дамы, — пожурил его Матон.
— Я еще не так стар, — возразил Родан.
— Я в этом и не сомневаюсь, но В этом случае ты зря ожидаешь от меня романтической истории. Владелица этого браслета — толстая морщинистая старая женщина, одно упоминание о которой приводит меня в дрожь. Когда-то у нее было довольно много денег и она была моим удачным клиентом, но в их семье настали тяжелые времена. У данной дамы имеется сын, которого она желала видеть торговцем. Как-то она обратилась ко мне прося дать ей взаймы золото, дабы сын имел возможность стать партнером хозяина торгового каравана, что ходил по городам, скупая товары в одном городе и реализовывая их в другом.
Хозяин был мошенником, потому, что покинул бедного мальчика в далеком городе без друзей и денег, похитив у него все, что тот имел. Быть может, в то время, когда данный парень подрастет, он даст мне долг, но пока я приобретаю только безлюдные обещания. Но, обязан признать, что цена браслета во довольно много крат выше той суммы, что я ссудил его мамаше.
— А эта дама не обращалась к тебе за советом? Быть может, в нем было бы больше пользы, чем в ссуде?
— К сожалению, нет. Она нарисовала себе благостную картину, представив собственного сына могущественным человеком и богатым. Ни о чем втором она и слышать не желала. Я знал, что рискую, вкладывая деньги в неопытного парня, но его мать внесла предложение мне таковой залог, что я не смог ей отказать.
А это, — продолжал Матон, вытащив связанную узлом тёмную веревку, — в собственности Небатуру, торговцу верблюдами. В то время, когда ему необходимо приобрести громадное стадо и не достаточно денег, он обращается ко мне. Он — умный торговец. Я доверяю ему, а потому без опаски ссужаю золотом. В Вавилоне довольно много хороших торговцев, которым я верю, в силу того, что они уже доказали собственную порядочность. Их вещицы, покинутые в залог, скоро исчезают из моего сундука. Хорошие торговцы — полезное приобретение для отечественного города, и мне выгодно помогать им, дабы торговля в Вавилоне процветала.
Матон дотянулся из сундука жука, вырезанного из бирюзы, и с презрением бросил его на пол.
— Мелочь из Египта. Юноше, которому она в собственности, совсем безразлично, возьму ли я назад собственный золото, которое одолжил ему. В ответ на мои упреки он говорит: «Как я могу расплатиться, в то время, когда меня преследует не добрый рок? У тебя и так много денег». Что мне остается делать? Эта вещица в собственности его отцу — почтенному человеку, которому было нужно расстаться с стадом и собственной землёй, дабы поддержать начинания сына. Сначала юноше сопутствовал успех,
но скоро он возомнил себя великим коммерсантом, а опыта и знаний не хватило. Его предприятия постиг провал.
Юность амбициозна. Она предпочитает легкий и стремительный путь к достатку и тем наслаждениям, каковые оно сулит. Чтобы получить стремительную прибыль, юные довольно часто совершают необдуманные поступки, влезая в долги. Им не достаточно опыта осознать, что тщетные долги — это яма, в которую возможно легко упасть, но выбираться из нее очень сложно. И все-таки я не против того, дабы юные брали взаймы. Напротив, я это приветствую. Действительно, даю предупреждение, что цель должна быть умной и оправданной. Я сам взял первую прибыль от денег, занятых .
Что мне остается делать? парень находится в отчаянном положении, его начинания обернулись провалом. У него опустились руки. Он не предпринимает никаких попыток расплатиться со мной. Мне самому больно лишать его стада и отца земель,
— Ты поведал мне довольно много увлекательного, — перебил его Родан, — но я так и не услышал ответа на мой вопрос. Стоит ли мне одолжить пятьдесят золотых мужу сестры? Эти деньги означают для меня через чур много.
— Твоя сестра — превосходная дама, и я весьма уважаю ее. Если бы ее супруг пришел ко мне и попросил ссудить ему пятьдесят золотых, я бы задал вопрос его, на какие конкретно цели он планирует их применять.
Если бы он ответил, что желает стать торговцем и заниматься, как и я, продажей сокровищ и дорогой мебели, я бы задал вопрос его: «А ты владеешь знаниями о том, как вести торговлю? Ты знаешь, где приобрести товар по самой низкой цене?
И где выгодно реализовать его?» Сможет ли он ответить «да» на все эти вопросы?
— Нет, не сможет, — согласился Родан. — Он довольно часто помогал мне в изготовлении копий, мало трудился в магазинах.
— При таких условиях я бы сообщил ему, что в его ответе нет мудрости. Торговец обязан отлично знать собственный дело. А одних амбиций мало, так что золота я бы ему не дал.
Но предположим, что он бы ответил: «Да, я довольно много помогал торговцам. Я знаю, как проехать в Смирну, дабы приобрести в том месте ковры по низкой цене. Я знаю многих богатых людей Вавилона, которым имел возможность бы реализовать эти ковры по большой стоимости». Тогда я бы ответил ему: «Цель твоя и амбиции хорошие. Я с наслаждением одолжу тебе пятьдесят золотых, если ты дашь мне гарантию, что вернешь их». Но если он сообщит: «У меня нет иных обеспечений, помимо этого, что я глубокоуважаемый человек», я отвечу ему: «Я весьма дорожу каждой монетой. Так как на тебя смогут напасть разбойники по пути Смирну, отобрать у тебя деньги либо товар, и тогда тебе нечем будет рассчитаться со мной».
Видишь ли, Родан, золото — это товар ростовщика. Ссудить его легко. Но в случае, если делать это легкомысленно, вернуть непросто. Мудрость ростовщика — в гарантии возврата ссуды.
Все это отлично, — продолжал он, — помогать тем, кто попал в беду, тем, к кому будущее была ожесточённой. Добропорядочна и помощь тем, кто лишь начинает собственную карьеру, в силу того, что я честно хочу, дабы юные парня добились стали и успеха глубокоуважаемыми гражданами. Но и помощь обязана умной, дабы не получилось так, как в той истории про осла, взвалившего на себя чужую ношу.
Снова я ушел от твоего вопроса, Родан, но послушай мой совет: покинь себе собственные пятьдесят золотых. То, что заработано тобой и дано тебе в приз за твой труд, в собственности лишь тебе, и никто не вправе потребовать тебя поделиться, в случае, если лишь ты сам этого не захочешь. Если ты не сомневается в том, что, ссудив собственный золото, сможешь взять обратно в три раза больше, тогда смело действуй. Я не приверженец того, дабы золото лежало мертвым грузом, но и не приверженец неоправданных рисков. Как продолжительно ты трудишься мастером по копьям?
— Три года.
— И какое количество денег ты уже накопил, не считая щедрого подарка?
— Три золотых.
— Ежегодно ты отказывал себе в жаждах, дабы отложить по одному золотому?
— Конкретно так.
— Тогда возможно заявить, что, отказывая себе в наслаждениях в течении пятидесяти лет, ты сможешь накопить пятьдесят золотых?
— Да, наверное, что так.
— Вычисляешь ли ты, что твоя сестра готова принять от тебя такую жертву — пятьдесят золотых, накопленных позже и кровью за годы лишений, — дабы принести ее на алтарь тщеславия супруга, возомнившего себя великим торговцем?
— В случае, если сказать твоими словами, то думаю,
что нет.
— Тогда приди к ней и сообщи: «Три года я трудился ежедневно, с утра до ночи, отказывал себе во многих жаждах. За ежегодно для того чтобы тяжёлого труда мне причитается достаток в виде одного золотого. Ты моя любимая сестра, и мне весьма хочется, дабы твой супруг преуспел в том деле, которому он желает себя посвятить. Если он представит мне замысел, что мой дорогой друг Матон сочтет умным и осуществимым, тогда я с удовольствием одолжу ему собственные накопления, дабы он имел возможность доказать, что способен добиться успеха». Сообщи так, и, в случае, если ее супруг вправду полон решимости и честный человек преуспеть в жизни, пускай докажет это. В случае, если же он этого не сделает, все его обещания возвратить деньги ровным счетом ничего не стоят.
Я стал ростовщиком, в силу того, что у меня золота больше, чем мне требуется чтобы вести собственную торговлю. Я желаю, дабы излишки моего золота помогали вторым трудиться и получать еще больше золота. Но это вовсе не означает, что я готов расстаться со своим достатком, поскольку я добывал его тяжелым трудом, отказывая себе во многих наслаждениях. Вот по какой причине я ни при каких обстоятельствах не даю денег, если не не сомневается в том, что их вернут, либо в случае, если у меня нет уверенности в том, что мои ссуды скоро окупятся.
Я поведал тебе, Родан, о некоторых секретах моего заветного сундука. Глядя на те вещицы, что я продемонстрировал тебе, ты можешь делать выводы о огромном искушении и человеческих слабостях занять денег при полном отсутствии обеспечений их возврата. Часто самые высокие надежды оказываются фальшивыми ожиданиями, потому, что не подкреплены способностью и реальными навыками к труду.
на данный момент у тебя, Родан, имеется золото, которое может получить еще больше золота для тебя. Ты в полной мере можешь стать ростовщиком — равно как и я. В случае, если лишь ты будешь осторожно хранить собственный достаток, оно принесет тебе хороший доход и станет источником радостей и великих удовольствий. Но, стоит тебе показать слабость и потерять собственные деньги, остаток дней ты совершишь в сожалениях и печали о содеянном.
Каково твое самое громадное желание в отношении того золота, что на данный момент хранится в твоем кошельке?
— Сохранить его.
— Умный ответ, — одобрил Матон. — Видишь, твое первое желание — сохранить достаток. Как ты думаешь, дав золото мужу собственной сестры, ты сможешь предохранить его от утраты?
— Опасаюсь, что нет, потому, что он не имеет опыта умелого обращения с золотом.
— Вот исходя из этого не следует дурачить себя сентиментальными глупостями о ответственности и долге за вторых. Если ты желаешь оказать помощь семье либо приятелю, отыщи другие методы, не считая тех, что связаны с утратой собственного достатка. Помни, что золото ускользает от тех, кто неумело обращается с ним, и что не следует разбрасываться золотом, пускаясь в авантюры. Каково твое следующее желание в отношении того золота, что тебе удастся сберечь?
— Дабы оно получало еще больше золота.
— И снова ты говоришь мудро. Золото создано чтобы трудиться и приносить доход. Золото, с умом положенное в дело, может в два раза расширить состояние человека еще в зрелости. В случае, если же ты вкладываешь его с громадным риском, на грани становятся и твои будущие доходы.
Исходя из этого не поддавайся фантастическим замыслам лентяев, каковые грезят взять огромные и немедленные доходы. Эти люди, в большинстве случаев, не знают законов рынка. Оставайся консерватором — пускай твои доходы будут разумными, но ты их сможешь сохранить на всегда.
Старайся искать партнеров среди людей умудренных опытом, добившихся стабильного успеха.
Твое золото сможет трудиться тихо и прибыльно под их управлением.
Тогда ты, быть может, избежишь участи тех сыновей богатых своих родителей, каковые так и не смогли воспользоваться мудростью собственных отцов и верно распорядиться золотом, которое отправили им всевышние.
В то время, когда Родан поблагодарил ростовщика за умный совет, тот сообщил:
— Щедрый презент послужит тебе источником великой мудрости. Если ты вправду желаешь сохранить собственные пятьдесят золотых, ты должен быть осмотрителен. Довольно много соблазнов встретится тебе на пути. Довольно много советов ты выслушаешь от людей. Тебе будут предложены заманчивые проекты, сулящие огромные доходы. Но истории, каковые хранит мой сундук, будут помогать тебе предупреждением: не давай ни одной монеты, если не не сомневается в том, что она к тебе возвратится. В случае, если тебе еще пригодится мой совет, возвращайся. Я дам тебе его с удовольствием.
Вот что я выгравировал на крышке собственного сундука. Это относится в равной мере и к кредитору, и к заемщику:
МАЛЕНЬКАЯ ОСТОРОЖНОСТЬ ЛУЧШЕ ГРОМАДНОГО РАЗОЧАРОВАНИЯ
СТЕНКИ ВАВИЛОНА
Ветхий вояка Банзар стоял на страже прохода, ведущего к вершине древних стен Вавилона. Высоко над его головой отважные защитники сражались с неприятелем. От их умения и храбрости зависело будущее существование его сотен и великого города тысяч обитателей.
Над стенками разносился гул атакующих армий, крики бойцов, ржание тысяч лошадей, оглушительные удары копий, обрушивавшихся на медные ворота.
На улице за воротами расположились копьеносцы, готовые отразить атаку неприятеля, произойди ему прорваться в город. Их было не так много, этих храбрых парней. Главная армия Вавилона была на данный момент с царем в великом походе на восток. Атаки на город в их отсутствие нет ничего, что предсказывало, а потому силы защитников были не так громадны. Но нежданно с севера прорвались армии ассирийцев. И вот сейчас от стенку Вавилона зависело, смогут ли они устоять и обезопасисть город.
Рядом с Банзаром собрались толпы испуганных жителей, каковые с жадностью ловили новости о ходе сражения. С отчаянием и болью они смотрели за потоком раненых и погибших, что никак не иссякал.
Наступал решающий момент атаки. По окончании трехдневной осады неприятель внезапно кинул все мощь и свои силы именно на данный сектор муниципальный стенки, на эти ворота.
Защитники, каковые вели сражение на вершине стен, обстреливали карабкавшихся захватчиков, поливали их кипящим маслом, а тех, кто все-таки сумел забраться наверх, добивали копьями. Но и неприятель не уступал, обрушивая на вавилонских солдат смертельный шквал стрел.
Ветхий Банзар был в самой гуще новостей и событий. Будучи ближе всех к воротам, он первым улавливал дыхание возобновляющейся атаки.
Пожилой торговец приблизился к нему практически близко и умолял: «Сообщи мне! Сообщи мне! Так как они не смогут прорваться. Мои сыновья на данный момент вместе с царем. Больше некому обезопасисть мою бедную жену. О, поскольку они все похитят. Мою еду… они ничего не покинут. Мы ветхи, через чур ветхи, дабы обезопасисть себя, нас не заберут кроме того рабами. Мы обречены на то, дабы недоедать. Мы погибнем. Сообщи мне, что они не прорвутся в город». «Успокойся, хороший торговец, — ответил ветхий солдат. — Стенки Вавилона крепки. Возвращайся на рынок и сообщи собственной жене, что стены города защитят вас и ваше достаток равно как и сокровища царя. Держись поближе к стенкам, в противном случае летящие стрелы смогут задеть тебя».
Когда старик удалился, его место заняла дама с младенцем на руках. «О храбрый солдат, какие конкретно новости с вершины? Сообщи мне правду, дабы я имела возможность ободрить собственного бедного мужа. У него жар от взятых ран, но он все равно настаивает на том, дабы ему дали оружие и он смог обезопасисть меня и ребенка. Он говорит, что месть неприятеля в случае, если он прорвется в город, будет страшна». — «Говорю и тебе, хорошая дама, что стенки Вавилона защитят и тебя, и твое дитя. Они высокие и крепкие. Разве ты не слышишь криков отечественных храбрых защитников, поливающих головы неприятеля кипящим маслом?» — «Да, я слышу, как слышу и оглушительный стук по воротам». — «Возвращайся к супругу. Сообщи ему, что стенки крепки и выдержат любой натиск. А неприятели, прорвавшиеся на вершину стен, будут тут же стёрты с лица земли копьями отечественных солдат. Иди осмотрительнее, прижимайся к стенкам».
Банзар отошёл в сторону, освобождая проход для солдат в тяжелых доспехах. Когда они пробежали, грохоча копьями и бронзовыми щитами, маленькая девочка появилась около него.
«Сообщи мне, прошу вас, солдат, мы в безопасности? — умоляюще задала вопрос она. — Я слышу страшные звуки. Вижу окровавленных людей. Я так опасаюсь. Что станет с отечественной семьей, моей матерью, младенцем и маленьким братом?»
Ветхий вояка прищурился и гордо вскинул подбородок.
«Не опасайся, малышка, — приободрил он девочку. — Стенки Вавилона защитят тебя, и твою мать, и твоего братца, и младенца. Конкретно чтобы обезопасисть собственных подданных, выстроила их царица Семирамида сто лет тому назад.
Еще никому не получалось прорваться через них. Возвращайся и сообщи собственной матери и брату, что стенки Вавилона защитят их и не следует опасаться».
С каждым днем стоял ветхий Банзар на своем посту, замечая за передвижениями защитников, сражавшихся , пока их, окровавленных либо мертвых, не стаскивали со стенку. А около него так же, как и прежде гудела масса людей встревоженных жителей, задававших все тот же вопрос, выдержат ли стенки осаду. И всем он отвечал с достоинством и гордостью: «Стенки Вавилона защитят вас».
20 дней и пять дней не стихала атака, становясь все более ожесточённой. И тем мрачнее становился Банзар, крепче сжимались его челюсти, в то время, когда он следил за тем, как понемногу преобразовывается грязь под ногами в кровавое месиво от сотен израненных тел, которых все проносили мимо него. Ежедневно толпы атакующих подбирались к стенкам города. Каждую ночь груды мертвых тел оттаскивали от стенку и хоронили в степи.
На пятую ночь четвертой семь дней шум сражения поутих. Первые лучи солнца прорвались через плотную завесу пыли, поднятой отступающей армией соперника.
Оглушительный победный гул пронесся над муниципальными стенками. В том, что это была победа, уже никто не сомневался. Гул защитников эхом отозвался среди жителей и замечательным вихрем взвился над равниной.
Люди выскочили из собственных домов. Улицы вмиг были запруженными толпами. Кошмар, в котором пребывали люди все эти продолжительные семь дней, перерос в дикий хор эйфории. С вершины самой высокой башни Храма Ваала взвились броские огни победного салюта. Столб голубого дыма, вырвавшийся в небо, должен был донести славную новость всем и вся.
Стенки Вавилона в очередной раз продемонстрировали собственную несокрушимую мощь и защитили богатые сокровища Вавилонского царства во благо и процветание его обитателей.
Вавилон существовал век за веком, в силу того, что был полностью защищен. Он просто не мог разрешить иного.
Стенки Вавилона до сих пор остаются выдающимся примером, обосновывающим стремление и потребность людей быть защищенными. Это рвение заложено в человеке природой. И сейчас оно никак не не сильный, разве что сейчас мы располагаем более надежными средствами защиты.
Сейчас от бед и любых трагедий нас защищают несокрушимые стенки страхования, надёжных инвестиций и сберегательных счётов.
БЕЗ ЗАЩИТЫ МЫ НЕ МОЖЕМ СЕБЕ ПОЗВОЛИТЬ ОСТАТЬСЯ