проза и Театр Э. во многом вырастают из самого метода мышления экзистенциалистов, хорошего от традиц. идеалистич. философствования и близкого к писательскому видению судьбы.
Экзистенциальный мыслитель берет явления единичными, не остраненно-аналитически, а конкретно — во многом так, как их иногда “схватывает” мыслящий образами автор. На франц. земле, с выработанной тут за века обостренной чуткостью к худож. возможностям всякого очередного умств. течения и привычным с покон веков совмещением в одном лице мастера и мыслителя слова, эта “врожденная предрасположенность” Э. к стыковке со словесностью сразу же была четко выявлена и взята на вооружение.
Сложность “возврата к единичному” в лит-ре Э. состоит, но, в том, что он не есть непроизвольное тяготение, а философски обоснованная установка (необходимость выбора самого себя в трагич. “пограничных обстановках”), растолкованная прямо на страницах книги “правда” бытия, практически “урок”.
ЭКВА — ЭКЗИ
==505
Сеылка — прямая либо косвенная, но неизменно улавливаемая — на всепокрывающе-последние условия земной участи человека (подверженность страданию, смерти и немощам, непроницаемость “другого”) и подача всякого примет решение, поступка так, словно бы им закладывается краеугольный камень целой мировоззренчески-ценностной постройки,— неотъемлемые структурные показатели выделено фияос.-интеллектуалист. лит-ры Э. Подмена картины сущего в себе бытия появляющимся по его предлогу самосознанием ведет в ней к личностной мифологизации (независимо от того, умещается ли последняя в рамки житейского правдоподобия либо отливается в притчевое иносказание, провозвестником к-рого для 20 в. почитается присвоенный экзистенциализмом Кафка). Выделенный нажим, сдвиг жизненной достоверности отнюдь не тождественны тут реалистич. заострению, а оборачиваются зашифровкой того, что не осознано, но пережито самой личностью, в зримых символич. “иероглифах ”-мифологемах, сопрягающих предельную осязаемость подробностей с фантастичностью целого и или заимствованных у древних (“Мухи” Сартра, “Антигона” Ануя), или придуманных заново (“Чума” Камю, “Повелитель мух” Голдинга, “Дама в песках” Абэ Кобо). А потому, что осн. модусы бытия в Э.— это заброшенность, ужас, муки совести, положение “отчужденного” человека во враждебном ему мире, постольку в иносказание вкладываются по преимуществу тревога, угнетенность, смятение. Посредством таковой метафорич. онтолигизации Э. в лит-ре как бы “обживает” бытие, делает его если не познанным, то опознаваемым.
В соответствии с Мальро, одному из первых провозвестников экзистенциалист, умонастроения во Франции, трагич. миросозерцание 20 в. имеет своим гл. источником (на к-рый за тем будет “оглядываться” целый Э. в лит-ре) выветривание христианства, “смерть всевышнего” в душах; вместо везде утверждается первая на земле безрелиг. цивилизация. Предоставленной только самой себе, осаждаемой отовсюду пустотой “небытия” личности этого века однако надлежит “функционировать без надежды на успех” (“Миф о Сизифе” Камю).
На первых порах, в канун и сразу после разгрома Франции (1940), повести Сартра (“Тошнота”) и Камю (“Посторонний”) посвящены неприятным размышлениям об изгнанничестве человека во Вселенной, о суетной опустошенности гражд., служебной, домашней, да и всякой совместной жизни. Залог подлинности видится в том, дабы безбоязненно посмотреть в лицо тяжёлой истине мира и среди хаоса заявить о собственной бесконечной свободе; эта личностная свобода, самодостаточная и самодовлеющая, не так долго осталось ждать нашла собственный родство с нигилистич. ницшеанством (“Калигула” Камю). В это же время сами приверженцы Э. примкнули к Перемещению Сопротивления; умонастроению их рядовых соотечественников, отвергавших “рассудительное пораженчество”, был созвучен стоический (Камю) либо мятежный (Сартр) вызов влияниям земным и небесным. При таковой проверке историей свободе Э. было нужно размежеваться с лозунгом “Все разрешено”, к-рый мог быть выведен из ее ценностной неопределенности, и наметить критерии выбора в пользу гуманистич. целей (“Мертвые без Дороги” и “погребения свободы” Сартра. “Письма к германскому приятелю” и “Чума” Камю; “Чужая кровь” С. де Бовуар). Свобода отныне мыслится в тесном переплетении с серьезностью; благо “вторых”, ближних и дальних, при совершении поступка согласится обязательно подлежащим учету. Сама писательская работа — раньше она истолковывалась как “чистый” метафизич. бунт — сейчас рассматривается вовлеченной в поток истории и призванной быть граждански-гуманистич. служением (Сартр—эссе “Что такое литература?”, 1947; Камю —“Шведские речи”, 1957). ‘
==506 ЭККЛ—ЭКРА
Но в будущем, в годы “холодной войны”, Э. в лит-ре переживает разброд и понемногу клонится к закату. Яблоком раздора для него явилась необходимость перейти от сугубо оборонит, сопротивленчества к преобразующему действию в истории, притом, что сама эта история так же, как и прежде воспринималась как вместилище коварного неразумия^ и средоточие подвохов (Камю -—(Праведные”; Сартр.— “господь и Дьявол всевышний”). Филос.-лит. схватки (полемика около “Бунтующего человека” Камю) по поводу средств и цели ее успехи, революции и нравственности (см. их описание в “Мандаринах” С. де Бовуар) скоро достигли предельного политико-идеологич. накала и завершились расщеплением Э. на враждующие кружки, ускорив его упадок. Во 2-й пол. 50-х гг. история течения исчерпана. Другие филос. и лит. школы (-“новый роман”, “театр вздора” — см. Вздора драма) теснят Э., впитывая в себя отдельные, преим. ущербно-мизантропические его мотивы. Идеологич. “промежуточность” как источник неустранимых филос.-лит. колебаний Э. много раз подвергалась критике со стороны марксистов.
• Соловьев Э. Ю., Экзистенциализм,
“ЭККЛЕЗИАСТ”, “Екклесиаст” (греч. ekklesiastes, перевод др.-евр. qoheleth — проповедующий в собрании), одна из наиб. поздних книг Библии (4 либо 3 вв. до н. э.), монумент др.-евр. афористич. лит-ры.
Авторство продолжительное время приписывалось царю Соломону (жившему в 10 в. до н.э.)—и это не простое недоразумение. Создатель
Осн. мотив “Э.” — бесполезность попыток всесторонне охватить жизнь, подчинить ее себе на практике либо исчерпать мыслью. Все эти попытки — hebel — “дуновение”, т е. “тщета”:
По мысли автора “Э.”, все — от всевышнего, но безнадеж но стараться разгадать его планы, потому что постоянно сохраняет значение мысль непостижимости, запределЬности сурового и равнодушного к людским упрочнениям всевышнего. Создатель не сомневается в бмтии всевышнего, но сомневается в религии как одной из разновидностей людской “суеты”. Таковой синтез мистики и фатализма с наглым и трезвым здравомыслием предвосхищает духойный склад, к-рый в течение столетий будет характерным для философии Востока.
Для описания, фйлос. позиции
Изд. в рус. пер.: Книга Экклесиаст; пер- и комментарии И. .Дьяконова, в кн.: проза и Поэзия Др. Востока, М., 1973.
С. С. АверцнЧев.
ЭКЛОГА (от греч. ekloge—отбор), жанровая форма буколической поэзии. …,’, ЭКРАНИЗАЦИЯ, воссоздание средствами кино и телевидения произведения иного рода иск-ва (лит-ры, театра, в т. ч. оперы, балета). Э. (как и инсценировка) осуществляется при посредстве сценария. На первых порах сводясь к иллюстрации, к “живым картинам”, навеянным сюжетом известных произв., Э. в дальней шем обретает все громадную глубину интерпретации
лит-ры и в один момент худож. самостоятельность. Истолкование делается иногда полемическим (напр., фильм “Евангелие от Матфея” П. П. Пазолини, дословно придерживаясь текста Священного писания, одновременно с этим отмечен спором с традиц. христианством), часто сопровождается трансформацией историч. и нац. колорита, места действия (фильм А. Куросавы, перенесшего воздействие “Идиота” ?. ?. ?остоевского в япон. город по окончании 2-й всемирный войны 1939—45). “Оптимальной” Э. принято вычислять такую, в то время, когда целью кинематографистов делается создание зрелищной аналогии экранизируемому произв., перевод его на язык кино с сохранением гл. стиля и особенностей содержания. Наряду с этим естественны отказ от “буквализма перевода”, сокращение побочных линий, концентрация действия, которая связана с огранич. длительностью киносеанса (не смотря на то, что, напр., “Война и мир” Л. Н. Толстого экранизирована С. Ф. Бондарчуком в 4 сериях, а “Сага о Форсайтах” Дж. Голсу орси перевоплощена англ. режиссерами в телефильм из 26 серий). Подобный тип Э. утвердился с приходом звука, со становлением “прозаического кино” и романной формы на экране.
? ?огожева Л., Из книги в фильм, М., 1961; Фрадкин Л., Второе рождение. Нек-рые вопросы экранизации, М., 1967.
ЭКСЛИБРИС (от лат. ex libris — из книг), либо книжный символ, художественно выполненная этикетка, говорящая о принадлежности книги определ. лицу либо б-ке; приклеивается на внутр. стороне верхней крышки переплета. Отчизна Э.— Германия (А. Дюрер). Первый рус. Э., рисованный от руки, в собственности игумену Досифею. Печатные Э. показались в РФ в петровскую эру и изображали преим. гербы обладателей. Понемногу на смену гербовым пришли сюжетные Э. Сюжет рисунка Э. и девиз характеризуют интересы, вкусы обладателя книги, являются средством передачи заветной мысли, сконцентрированной в одном образе. Напр., в центре Э. Г. Гауптмана нарисовано пламенеющее сердце и начертан девиз драматурга “Ex corde lux” (“Из сердца свет”). Среди рус. живописцев формированию Э. содействовали А. Бенуа, М. Врубель, В. Васнецов, Б. М. Кустодиев и др.
И з д.: Экслибрисы живописцев РФ. 500 экслибрисов, сост. Е. Минаев, (M., 1971].
? ? в ас к У. Г., Описание рус. книжных знаков, в. 1—3, M., 1905—18; Минаев В., ФортинскийС., Экслибрис, М., 1970; И венски и С. Г., Мастера рус. экслибриса. Л., 1973; его же, Книжный символ. История, теория, практика худож. развития, М., 1980.
ЭКСПОЗИЦИЯ (от лат. expositio — изложение, объяснение), компонент сюжета: изображение судьбы персонажей во время, конкретно предшествующий развёртыванию и завязке конфликта, что отличает ее от предыстории (Vorgeschichte), к-рая информирует читателю о далеком прошлом храбреца и освещает формирование его характера. В Э. в большинстве случаев даются сведения о тех событиях, к-рые составляют фон действия. В зависимости от худож. плана автора Э. возможно прямой, т. е. направляться до завязки (в “Паломничестве Чайльд-Гарольда” Дж. Байрона), либо задержанной: идти по окончании завязки (в “Бесах” Ф. М. Достоевского) либо развязки (“Легкое дыхание” И. А. Бунина) либо кроме того в конце повествования (заключит. главы “Двух капитанов” В. А. Каверина). В отличие от пролога не выделяется в композиционно независимое звено текста. В. л. Калашников. ЭКСПРЕССИОНИЗМ (от лат. expressio — выражение), направление иск-ва и лит-ры, развивавшееся в Германии приблизительно с 1905 по 1920-е гг. и отразившееся в культуре последовательности других государств. Термин в первый раз употребил в печати в 1911 X. Вальден—основатель экспрессионистского журн. “Штурм” (“Der Sturm”). Э. появился как отклик на острейший социальный кризис 1-й четв. 20 в. (включая 1-ю мировую войну 1914—18 и последовавшие революц. потрясения). Социальнокритический пафос отличает мн. произв. Э. от вторых авангардистских (см. Авангардизм) течений (кубизма, сюрреализма). Выступая в протест всемирный солдаты и социальной несправедливости, против бездуховности
подавленности и жизни личности социальными механизмами, а время от времени и обращаясь к революц. теме, мастера Э. совмещали протест с кошмаром перед хаосом бытия. Кризис совр. цивилизации представал в произв. Э. одним из звеньев апокалиптич. трагедии.
Принцип всеохватывающей субъективной интерпретации действительности, побеждавший в Э. над миром первичных эмоций, ощущений (составлявших первооснову худож. образа в импрессионизме), обусловил тяготение к абстрактности, обостренной эмоциональности и фантастич. гротеску. бросче всего правила Э. выявились в иск-ве Австрии и Германии.
В литературе в канун Э. стоят Г. Тракль (Австрия), Г. Хейм, Э. Штадлер (Германия); в их трагич. лирике жизнь была воспринята в нюансе стремит, перемещения, рожденного не только ритмом совр. цивилизации (как в итал. футуризме), но и ощущением близившихся историч. переломов, эмоцией зависимости личности от социального бытия. Подобная тема отыскала развитие в лирич. поэзии Г. Венна, И. Бехера, Я. Ван-Годдиса, Ф. Верфеля, Эльзы Ласкер-Шюлер, риторично-напряженной до экзальтации, разламывающей традиц. нормы стилистики, версификации, синтаксиса, а также в драме, в особенности публицистической (В. Газенклевер, Г. Кайзер, Л. Рубинер, Э. Толлер, Ф. фон Унру, X. X. Янн), преобразовывавшейся в страстный авторский монолог, в прозе (ранний А. Дёблин, Г. Мейринк, Л. Франк, К. Эдшмид; близко к Э. стоял Ф. Кафка), в к-рой господствовало лирич. либо гротескно-фантастич. начало.
В центре худож. вселенной Э.— истерзанное бездушием совр. мира, контрастами живого и мертвого, плоти и духа, “природы” и “цивилизации” сердце человека. Преображение действительности, к к-рому страстно призывали мн. экспрессионисты, должно было начаться с преображения сознания человека. Худож. следствием этого тезиса явилось уравнивание в правах внутреннего и внешнего: потрясенность храбреца, “ландшафт души” представлялись как преобразования и потрясения действительности. Э. не предполагал изучения сложности жизненных процессов, мн. произв. мыслились как воззвания. Иск-во же левого Э. по самой сути агитационно: не “многоликая”, полнокровная, воплощенная в осязат. образах картина действительности (познание), а заостренное выражение серьёзной для автора идеи, достигаемое методом условностей и любых преувеличений.
Писатели Э. (наровне со мн. живописцами) группировались около журн.: “Штурм” (1910—32), в целом далекого от острых политич. неприятностей, “Акцион” (“Die Aktion”, 1911—33), социально насыщенного, антивоенного, проникнутого гуманистич. и часто революц. идеями, и созвучного ему нем. журн. “Вайсен блеттер” (“Die wei?en Blдtter”, 1913—21), выходившего в Швейцарии. Эволюция отд. мастеров (напр., Бехера, Ф. Вольфа, Р. Леонгарда) уже в кон. 20-х гг. привела их в русло социалистического реализма.
Экспрессионистич. веяния ощутимы в лит-ре Бельгии, государств Скандинавии, Венгрии, Румынии, Югославии (Хорватии), позднее — Польши и США. В рус. Лйт-ре тенденции Э, проявились в творчестве Л.Н.Андреева. Самый заметны его традиции в совр. поэзии ФРГ, в прозе Г. Грасса, драматургии П. Вайса и В. Борхерта, М. Фриша и Ф. Дюрренматта.
‘ ? ?кспрессионизм. Драматургия. Живопись. Графика. Музыка. Киноиск-во. Сб. ст., М., 1966. Н. С. Павлова.
ЭКСПРОМТ [от лат. exprom(p)tus — готовый], разновидность импровизации — стихотв. миниатюра, сочиненная устно либо написанная скоро, без обдумывания; по содержанию это в большинстве случаев мадригалы, эпиграммы, шутки (“В молчаньи пред тобой сижу” А. С. Пушкина), реже важная лирика (“Слезы людские, о слезы людские…” Ф. И. Тютчева).
М. Л. Гаспаров.
ЭКСЛ — ЭКСП
==507
ЭЛЕГИЧЕСКИЙ ДИСТИХ, двустишие, складывающееся из пентаметра и гекзаметра. .Вошел в потребление в греч. речитативной лирике 8—7 вв. до н. э., закрепился в жанрах элегии, эпиграммы, а после этого ив вторых, впредь до эпоса (“Наука любви” Овидия и др.). В новоевроп. поэзии употребляется преим. в стилизациях и переводах антич. образцов (“Труд”, “На статую играющего в свайку”, “На перевод Илиады” А. С. Пушкина и др.). м. л. Гаспаров. ЭЛЕГИЯ (греч. elegeia, от elegos — жалобная песня), лирич. жанр, стих средней длины, медитативного либо эмоцион. содержания (в большинстве случаев печального), значительно чаще — от первого лица, без отчетливой композиции. Э. появилась в Греции в 7 в. до н. э. (Каллин, Тиртей, Феогаид), первоначально имела преим. морально-политич. содержание; позже, в эллинистич. и рим. поэзии (Тибулл, Пропорций, Овидий), преобладающей делается амурная тематика. Форма антич. Э.— элегический дистих. В подражание антич. примерам Э. пишутся в лат. Возрождения средних и поэзии веков; в 16—17 вв. Э. переходит в новоязычную поэзию (П. Ронсар во Франции, Э. Спенсер в Англии, М. Опиц в Германии, Я. Кохановский в Польше), но продолжительно считается второстепенным жанром. Расцвет наступает в эру предромантизма и романтизма (“унылые Э.” ‘Т. Грея, Э. Юнга, Ш. Мильвуа, А. Шенье, А. Ламартина, “амурные Э.” Э. Юноши, реставрация антич. Э. в “Римских элегиях” Гёте); после этого Э. понемногу теряет термин и жанровую отчётливость выходит из потребления, оставаясь только как символ традиции (“Дуинские элегии” Р. М. Рильке, “Буковские элегии” Б. Брехта).
8 рус. поэзии Э. появляется в 18 в. у В. К. Тредиаковского и А. П. Сумарокова, переживает расцвет в творчестве В. А. Жуковского, К. Н, Батюшкова, A.C. Пушкина (“Погасло дневное светило…”, “Редеет туч…”, “Безумных лет угасшее радость…”), Е. А. Баратынского, Н. М. Языкова; со 2-й пол. 19 и в 20 вв. слово
9 ? ? ? з м а н Л. Г., Жизнь лирич. жанра. Рус. элегия от Сумарокова до Некрасова, М., 1973. М. Л, Гаспаров.
ЭЛИЗИЯ (лат. elisio, букв.— выталкивание), в стихосложении: выпадение одного из двух гласных звуков при встрече двух гласных на стыке слов; звук может слышаться, но в счет слогов не идет (теряет метрич. значимость). Употребительна в лат., франц., итал., исп. стихе; в рус. стихе не употребляется. См.
Хиатус. М. Л. Гаспаров.
ЭЛЛИНИЗМ, понятие, введенное в науку об античности нем. историком И. Г. Дройзеном (Droy senJ.G., Geschichte des Hellenismus, Bd l—2, 1836—43) для обозначения культуры, появившейся в М. Азии и Египте в следствии макед. завоевания (последняя треть 4 в. до н. э.). Хронологич. границами Э. традиционно считаются 330—23 до н. э. (от смерти Александра Македонского до подчинения Риму Египта — последнего эллинистич. гос-ва). В изучении этого периода в течение 19 в. преим. внимание уделялось обнаружению греч. влияния на культуру покоренных народов. Накопленный в 20 в. материал продемонстрировал, что и греч. культура испытывала в течении мн. столетии действие фольклорных традиций и культурного наследия, существовавших на Бл. Востоке, в М. и Ср. Азии. Исходя из этого вернее выделять период раннего Э. (условно — до 30 до н. э.), в то время, когда культурное развитие сосредоточивается. гл. обр. в наиболее значимых центрах эллинистич. монархий (Александрия, Пергам, Антиохия), и период позднего Э. (5—1 вв. до н. э.), в то время, когда эллинистич. культура распространяется на отдаленнейшую периферию Рим. империи и соседних с нею государств (Парфия, Бактрия, Армения), вступая в сложное сотрудничество с местными традициями, в. н. Ярхо.
==508 ЭЛЕГ — ЭЛЛИ
ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, лит-ра эры эллинизма, преим. его раннего периода (3—1 вв. до н. э.). Наиболее значимая черта Э. л.—сужение ее социального горизонта если сравнивать с предшеств. (т. н. полисным) периодом греч. истории и классич. др.-греч. лит-рой (см. Греческая старая литература). Публичный темперамент сохраняли театр, представления, но и в театре на смену обществ.-политич. и обличит. комедии Аристофана пришла т. н. новая аттическая комедия (Менандр, Филемон, Дифил) с ее интересом к частному семейным перипетиям и быту. Трагедии периода эллинизма не сохранились, не смотря на то, что постановки засвидетельствованы в течение всего эллинистич. периода как в Афинах, так и практически на всей территории эллинистич. мира (впредь до Причерноморья и Армении).
С нач. 3 в. до н. э. лит-ра взяла развитие в новых культурных центрах, гл. обр. в Александрии, где худож. творчество было неразрывно связано с учеными изысканиями филологов, трудившихся в известной Александрийской библиотеке. Изучение худож. лит-ры прошлого вынудило эллинистич. поэтов понять как устойчивость существующих лит. традиций, так и необходимость их обновления. Из этого интенсивное экспериментирование в области в далеком прошлом сложившихся жанров. Элегия из средства обществ. и морального назидания преобразовывается в повествование с мифол. содержанием в творчестве Филета с о. Кос, Гермесианакта из Колофона и Каллимаха из Кирены. Одновременно с этим и традиц. героич. эпос Каллимах заменил жанром маленькой поэмы (“эпиллия”), применяя гекзаметр для изложения побочных эпизодов героич. сказания в бытовом духе. В т. н. идиллиях Феокрита бытовая обстановка довольно часто разрабатывалась в формах, заимствованных из фольклорного состязания певцов либо характерных драматич. сценке (миму) из судьбы гор. семьи. Данный же круг тем образовывает содержание “Мимиамбов” Геронда, найденных на папирусе в кон. 19 в. Период Э. л. был кроме этого временем расцвета эпиграммы, в к-рой на первое место выступала амурная тематика: происхождение страсти, встреча влюбленных, неудовлетворенное чувство.
Традиц. жанр героич. эпоса отыскал продолжение у Аполлония Родосского, но он кроме этого испытал влияние учености, необходимой для Э. л. и потребовавшей от авторов вплетения в осн. сюжетную канву всякого рода антикварных справок, мифов и редких слов.
Существ, значение для развития антич. и ср.-век. лит-ры имели прозаич. жанры, оформлявшиеся во время эллинизма с привлечением фольклорной новеллы, рассказов о прекрасных государствах: амурный роман с участием легендарных полководцев и царей (“Роман о Нине”, ранние варианты “Романа об Александре”), псевдоисторич. описания совершенного обществ, устройства (Ямбул, Евгемер). Серьёзной заслугой Э. л. есть проникновение во внутр. мир человека, достоверность бытовых зарисовок; применение же фольклорной традиции расши рило границы лит. жанров.
Успехи Э. л. в изображении человека, выработанные в ней приемы организации худож. материала были деятельно использованы рим. поэзией финиша Республики — нач. Империи (2-я пол. 1 в. до н. э.
нач. 1 в. н. э.). С временем Рим. империи хронологически сходится поздний период Э. л. (1—5 вв.), в течение к-рого лит. развитие в вост. областях антич. мира протекает в сложном сотрудничестве греко-римских лит. и местных фольклорных традиций. Наибольшее явление этого периода Э. л.— происхождение греч. амурного романа (Харитон, Ахилл Татий, Лонг, Гелиодор).
Лит. см. при ст Греческая старая литература. В. Н, Ярхо.
ЭЛЛИПС(ИС) (от греч. elleipsis — опущение, выпадение), осн. разновидность фигур убавления (см. Фигуры): пропуск подразумеваемого слова (“…и смотрели в последний [раз], как лежит законный [муж], прижимая лацкан [пиджака] рукой пудовой…”, Б. А. Слуцкий, “старая женщина без стариков”). В зависимости от содержания, формирует эффект бытовой небрежности, умного лаконизма, “телеграфной” деловитости, лирич. взволнованности, разг. просторечия и пр. (“Ввели и — чарку — стук ему! / И не дыши — до дна! / „Гуляй на свадьбе, потому— /Последняя она…”, А. Т. Твардовский). М. Л. Гаспаров. ЭМБЛЕМАТИКА, учение о значении эмблем, охватывающее их истолкование, историю и теорию. Эмблемы, символизирующие отд. идеи, качества и пр., известны с глубокой древности. Особенное развитие Э. приобретает в 16 в., отвечая эстетике маньеризма и барокко. Появляется новый жанр худож.-лит. сб-ков, начало к-рому положила книга эмблем Андреа Альчати (1531). Состав эмблематич. сб-ков воображал “триаду”: Изображение, предлагавшее отд. предметы либо их сочетания, мифол., библейские и историч. фигуры и сцены; Девиз, раскрывавший их подразумеваемый суть; пояснительная Подпись. Эмблема — зримая, овеществленная метафора, появлявшаяся в следствии довольно часто неожиданного сближения представлений, создающего “умственный образ”, в к-ром истины и отвлечённые понятия получали иллюзорную конкретность. С развитием Э. вырабатывался канон устойчивых значений. Э. служила риторич. целям внушения религ. и политич. идей. В поэзии 16—17 вв. наровне с усилением однозначности эмблем развиваются сложные образы, уводящие Э. в сторону метафорич. поэзии.
? ?орозов A.A., Софронова Л. А., Эмблематика и ее место в иск-ве барокко, в сб.: Славянское барокко, М., 1979.
Л. Л. Морозов.
ЭМФАЗА (от греч. emphasis — разъяснение, указание, ясность), 1) один из тропов — потребление слова в суженном значении (если сравнивать с простым): “дабы сделать это, необходимо быть человеком” (т. е. храбрецом), “тут нужен храбрец, а он только человек” (т. е. трус). 2) В широком смысле слова — всякое интонационное (см. Интонация) словосочетания и выделение слова в речи посредством ритма, синтаксиса, стилистич. фигур, повторов и др. приемов (из этого прилагательное эмфатический), Особенное значение получает в стихах, а также в лирической и ораторской прозе .
М. Л. Гаспаров.
ЭНАЛЛАГА (от греч. enallage — поворот, перемещение, подмена), 1) вид солецизма: неправильное потребление грамматич. категорий (части речи, рода, числа, лица, падежа): “о погулять не может быть и речи” (вместо: о прогулке), “гражданин, не будем нарушать!” (вместо: не нарушайте). 2) Вид метонимии — перенос определения на слово, смежное с определяемым: “Стариков полусонная свора” (вместо: полусонных) (Н. А. Некрасов), м. л. Гаспаров. ЭНГЕЛЬС Ф. о литературе, см. Маркс К. и Энгельс Ф. о литературе. “ЭНЕИДА НАИЗНАНКУ”, неизвестный белорус, лит. монумент. См. в ст. Белорусская литература. ЭНКЛИТИКА (от греч. enklitikos — наклоняющийся назад), безударное слово, фонетически примыкающее к прошлому ударному: “поднялся я”, “ты ли”, “на пол”.
ЭНКОМИЙ (от греч. enkomion — восхваление), см. в ст. Панегирик.
ЭНЦИКЛОПЕДИИ ЛИТЕРАТУРНЫЕ, издания справочного типа, включающие биобиблиографич. очерки о писателях, критиках, критиках, описания фактов истории лит-ры, определения литера туроведч. разъяснения и терминов категорий лит. процесса, расположенные, в большинстве случаев, в алфавитном и алфавитно-предметном порядке. Темперамент статей Э. л. не исключает интерпретации, что отличает эти издания от чисто фактографич. лит. библиографий.
Энциклопедии литературные в СССР. Среди рус. Э. л. 19 — нач. 20 вв. направляться отметить труд Н. Ф. Остолопова “Словарь старой и новой поэзии” (ч. 1—3, СПБ, 1821); “Словарь русских светских писателей, чужестранцев и соотечественников, писавших в РФ” (т. 1—2, M., 1845) Е. А. Болховитинова (митрополита Евгения); “Зарубежные писатели. творчество и Жизнь” (ч. 1—2, К.—П., б. г.) Н. Я. Харламова; “Справочный словарь о русских учёных и писателях, погибших в XVIII и XIX столетиях, и перечень русских книг с 1725 по 1825” [т. 1—3 (буквы А — Р), Берлин — М., 1876—1908] Г. Н. Геннади; наконец, монументальные по плану, но незавершенные справочники С. А. Венгерова: “Критикобиографический словарь учёных и русских писателей. От начала русской образованности до наших дней” (СПБ, 1886—1904; вышли 5 тт., буквы А — В и 6-й дополнит. с собств. порядком) и “Источники словаря русских писателей” [ т. 1—4, буквы А — Н (не абсолютно), СПБ—П., 1900—17].
Первым сов. изданием этого типа явилась “Литературная энциклопедия. Словарь литературных терминов в 2 тт.”, под ред. Н. Л. Бродского и др. (M.—Л., 1925). После этого начала выходить подробная “Литературная энциклопедия” под ред. В. М. Фриче, позднее — А. В. Луначарского (т. 1—9, 11, 1929—39; тт. 10 и 12 не вышли), к-рая представляет собой первый в рус. и всемирный справочной лит-ре опыт сочетания библиографич. и терминологич. словаря, и разнесенного по рубрикам очерка истории глобальной лит-ры. (Мн. статьи, отмеченные вульгарносоциологич. уклоном, устарели; остальные сохраняют информац. сокровище.)