В самых ветхих ритуалах инициации у племен, расселившихся от Австралии до Южной Африки, от Огненной Почвы до Океании, впредь до Таити, имеется один неспециализированный момент — присутствие в драматургии ритуала смерти-инициации.
Новички неофиты должны, чтобы перейти в второе уровень качества, пройти через умирание детства.
Символическое отделение от матери представляется в драматической манере. Опробование огнем у аборигенов, возможно, самая архаичная церемония посвящения в приятели. Новообращенный, которого символически убивают, противостоит мифической силе, знающей тайну, соединяющую небо и почву.
Обрезание — это воздействие, совершаемое Высшим Духом, которое осуществляется ритуальными инструментами и специальными людьми. Кровь — основной элемент этого священнодействия.
Церемонии сопровождаются мычанием, ревом, что имитирует мужик: в соответствии с религиозными представлениями первобытных людей — выражение мужской созидательной свойстве и стихийного чёрного начала «грома небесного».
В Западной Африке, у племен сереров и уолофов, обрезание делается поздно: от пятнадцати до двадцати лет, потому, что оно связывается с возмужанием.
Этнолог Арнольд ван Женнеп растолковывает, по какой причине варьируется возраст обрезания: вопреки общему заблуждению, это не ритуал, а социальный акт, который связан с наступлением периода полового созревания (в соматическом смысле).
Общество постоянно различало зрелость психотерапевтическую и зрелость социальную.
У мальчиков надрез свидетельствует ритуальное превращение неофита в даму: определенный этап, на котором неофит при помощи ритуального действа символически утрачивает на время мужскую свойство давать жизнь себе подобным.
Обряды инициации, возможно, соотносятся с понятием о символической кастрации. Я полагаю, это основное, что мы сейчас должны запомнить из этих этнологических наблюдений.
Коллективные опробования оказывают помощь молодым людям преодолеть чувство вины, какого-либо нарушения, от которого страдают юные существа, поскольку переходный период, что ребёнок пережил один, без помощи, переживается как нарушение. В этом периоде нужно присутствие какой-либо опасности, угрозы, которой должно противостоять. Нарушение оборачивается в этом случае инициацией, и ужас изнасиловать кого-нибудь либо быть изнасилованным (либо кастрированным) исчезает.
Личная реализация ребёнка не есть его инициацией в социальную судьбу, Жизнь группы, как это было в родовых обществах.
Проект не имеет возможности заменить ритуалы переходного периода. Но быть может, способен уменьшить его.
Ритуалы перехода помогали общине, которой нужно было сохранить всех собственных участников, они разрешали привлечь в клан молодых, дать им возможность столкнуться с опасностью, пребывав в лоне племени, и эти опасности — ритуалы инициации. Ужасные. Нужно быть неординарным, дабы выдержать их живым. Общество как бы предлагает модель.
В наши дни, в то время, когда ни домашней, ни социальной модели нет, да и пример отца делается все относительнее, ритуалов инициации не существует, но, возможно, юношеский проект, мечта, и имеется в какой-то степени опробование опасностью с известной долей осторожности, то самое, что окажет помощь погибнуть детству, дабы его носитель имел возможность перейти на другой уровень зрелости в коллективной судьбе.
Первый этап — это возможность получить мало денег. Это камень преткновения для нынешних молодых. Иметь собственный жилище, подругу, возможность завести детей. И это не показатель времени, данный идеал вечен.
В фильме «Июльское свидание» маленькая компания друзей грезит отправиться в Африку, к пигмеям. «Глава экспедиции» стучится во все двери, дабы собрать нужные средства. Дело затягивается. Идут продолжительные беседы между участниками экспедиции. И в тот сутки, в то время, когда он, торжествуя, объявляет им: «Все готово, можем выступать!» — выясняется, что кое-какие уже охладели и очарование давешней грезы для них пропало.
Ребёнка характеризует то, что он фиксируется на долгом проекте, что вынашивает во времени и пространстве, хорошем от тех, в которых он жил до сих пор.
Это похоже на бегство, но бегство не преступное, в случае, если лишь родители, в тревоге собственной, не расценят его как «трансагрессивное».
Это вправду побег. Побег-уловка отрицательного свойства, символ того, что ребенок достиг фазы отрочества и что он не видит выхода своим импульсам в действительности. Он совершает «побег», замыкаясь в себе самом, либо вправду бежит из дома (см. Приложение II).
Хорошее ответ — подпитывать мечту ребёнка, которая вот-вот осуществится.
Замечали ли вы и содействовали ли переходному периоду в жизни ваших собственных детей?
«Бегство» моих сыновей никто не подавлял, потому, что у них хватало возможностей пуститься в далеко идущие мечтания. Это и растолковывает тот факт, что я не увидела трудностей их перехода во взрослое состояние из отрочества. С шестнадцати лет они путешествовали на дальние расстояния. Они были к этому подготовлены. Я уважала их свободу. Весьма рано они начали проводить каникулы за рубежом, каждое лето в второй семье. Жан (Карлос), старший, писал мне письма. Он писал как репортер. Гриша (Грегуар) звонил. Он был лаконичен. На мои вопросы отвечал лишь «да» либо «нет». Я не знала, нравится ли ему за рубежом, либо это угнетает его.
—Ты еще желаешь мне что-нибудь сообщить?
—Нет!
Через три дня приобретаю от него письмо: «Как отлично мы поболтали с тобой по телефону!» У него в памяти осталось полным-полно занимательных сюжетов.
В то время, когда часть пути уже пройдена, совокупность «вопрос-ответ» уже не срабатывает. «Что ты делаешь?» — это не тот вопрос, что необходимо задавать ребенку. Лучше задать вопрос: «У тебя имеется друг, что видится с девочками?» Подразумевается: «Что бы ты мне ни сообщил, я никому не сообщу, все останется между нами». В первую очередь установите доверие. Это приоритет приоритетов.
Поведение взрослых довольно часто усугубляет трудности подростков.
Обязана заявить, что отрочество для моих детей было периодом экспансии. С шестнадцати лет они путешествовали совсем одни: в Югославию, Турцию. Мой сын Гриша был в Перу. В семнадцать лет — в Южной Африке, в следующем году — на Острове Свободы.