направляться также подчернуть, что два вторых святилища, облицованных изнутри золотом, находятся в второй части света. Во-первых, основной храм в Куско, перуанской столице инков, где поклонялись Виракоче. великому всевышнему Южной Америки. Храм назывался Кориканча («золотая ограда»), в силу того, что его святая святых изнутри была полностью облицована золотом. Второй храм — это Пума-Пунку на берегу озера Титикака в Боливии, недалеко от известных руин Тиауанако. Развалины тут являются остатками четырех каменных строений, каждое из которых (стенки, пол и потолок) было вырезано из одного большого каменного блока. Четыре помещения изнутри были полностью облицованы золотыми пластинами, державшимися на золотых гвоздях. Обрисовывая эти сооружения (и их разграбление испанцами) в книге «Потерянные царства», я высказал предположение, что Пума-Пунку был выстроен для Ану и Анту, прибывших на Землю примерно в 4000 г. до н. э.
По свидетельству Библии, на постройке храма в течение семи лет трудились десятки тысяч рабочих. Но каково же было назначение этого Дома Господа? В то время, когда все было готово, священники празднично внесли в храм Ковчег Завета и установили его в Святая Святых. Затем занавеси, отделявшие Святая Святых от громадного зала, были подняты, и «дом Господень наполнило облако, и не могли священники находиться на служении». После этого Соломон обратился к Всевышнему с благодарственной молитвой и сообщил:
Господь заявил, что Он благоволит обитать во мгле; я выстроил храм в жилище Тебе, место, дабы пребывать Тебе во веки…
небо и Небо небес не вмещают Тебя, тем менее этот храм, что я выстроил. Но призри на молитву раба Твоего и на прошение его.
«И явился Господь Соломону ночью и сообщил ему: Я услышал молитву твою и избрал Себе место сие в дом жертвоприношения… Я услышу с неба и забуду обиду грехи их… И сейчас Я избрал и освятил дом этот, дабы имя Мое было в том месте во веки» (2 Паралипоменон, главы 6—7).
Древнееврейское слово шем — тут и раньше, в первых строфах главы 6 Книги Бытия — в большинстве случаев переводится как «имя». В книге «Двенадцатая планета» я высказал предположение, что изначально и в соответствующем контексте данный термин обозначал то, что египтяне именовали «небесной лодкой», а шумеры МУ — «небесным кораблем» всевышних. Соответственно, Иерусалимский храм, выстроенный на каменной платформе, с Ковчегом Завета, установленным на священной горе, должен был являться земной связью с небесным божеством — как для коммуникации, так и для приземления его небесного корабля!
Во всем храме не было ни одной статуи, ни одного идола либо изображения. Единственный почитаемый объект — это Ковчег Завета, и «не было в ковчеге ничего, не считая двух скрижалей, каковые положил Моисей».
В отличие от месопотамских храмов-зиккуратов — от храма Энлиля в Ниппуре до храма Мардука в Вавилоне, — это строение не было обителью всевышнего, где он жил, ел, дремал и совершал омовения. Это был молитвенный дом, место контакта с божественным; это был храм божественного присутствия того, кто живет среди туч.
Говорят, что лучше один раз заметить, чем сто раз услышать; особенно справедливо это изречение, в то время, когда в отечественном распоряжении мало слов, но довольно много убедительных изображений.
Приблизительно одновременно с этим, в то время, когда в Иерусалиме был выстроен и освящен храм живущего в тучах всевышнего, случились заметные перемены в священной глиптике — изображении божественного — тех мест, где такие изображения были распространены и разрешены, первым делом в Ассирии. В них появляется изображение всевышнего Ашура как «живущего в тучах» — вся фигура либо лишь рука, держащая лук (рис. 85). Это изображение ассоциируется со словами Библии о показавшемся в тучах луке — божественном символе по окончании окончания потопа.
Примерно через сто лет в ассирийской глиптике показался новый вариант всевышнего в облаке. Они стали называться «божества в крылатом диске» и представляли собой изображение всевышнего, помещенного вовнутрь крылатого диска — раздельно (рис. 86а) либо соединяющего Почву (семь точек) и Луну (полумесяц) (рис. 86b). Очевидно, что эти изображения отражали надежды на возвращение не только планеты, но и ее божественных жителей, быть может, во главе с самим Ану.
Трансформации в символах и глифах, начавшиеся со символа креста, были проявлением более глубоких ожиданий, масштабных приготовлений и серьёзных изменений, обусловленных будущим Возвращением. Но приготовления и ожидания в Вавилоне отличались от ассирийских. В одном случае их центром стал всевышний (всевышние), каковые уже были на земле, а в другом ожидания были связаны с всевышним (всевышними), каковые должны были возвратиться.
В Вавилоне ожидания носили в основном сакральный характер — мессианское восстановление Мардука через его сына Набу. Прилагались важные упрочнения для восстановления — примерно в 9б0 г. до н. э. — священных церемоний Акиту, на протяжении которых публично декламировалась поэма «Энума злиш», приписывавшая Мардуку сотворение почвы, придание формы небесам (Солнечной совокупности) и создание человека. Прибытие всевышнего Набу из его храма в Барсиппе (к югу от Вавилона) чтобы учавствовать в церемониях, стало одним из ответственных показателей восстановления. Соответственно, вавилонские цари, правившие во время 900—730 гг. до н. э., опять стали брать себе имена, которые связаны с Мардуком, и с Набу.
Трансформации в Ассирии носили скорее геополитический темперамент; историки вычисляют это время — примерно 960 г. до н. э. — началом неоассирийского периода. Кроме надписей на стенах и памятниках храмов, главным источником сведений об Ассирии той эры помогают царские анналы, в которых правители детально, год за годом, обрисовывали все собственные деяния. Если судить по этим записям, их главным занятием были завоевательные походы. Ассирийские цари отличались беспрецедентной агрессивностью и начинали одну военную кампанию за второй, стремясь утвердиться не только на почвах старого Шумера и Аккада, вместе с тем на территориях, каковые они считали ответственными для Возвращения — захватить места, которые связаны с космосом.
О том, что именно такова была цель армейских кампаний, свидетельствуют не только их жертвы, вместе с тем грандиозные барельефы на стенах ассирийских дворцов, датируемых IX и VIII вв. до н. э. (их возможно заметить в наибольших музеях мира). Как на одной из цилиндрических печатей, на них изображен верховный жрец и царь в сопровождении крылатых херувимов — «космонавтов»-аннунаков — по обе стороны от Дерева Судьбы; они приветствуют всевышнего, спускающегося в крылатом диске (рис. 87а, 87б). Ожидалось божественное прибытие!
Историки связывают начало неоассирийского периода с возникновением новой царской семействе, в то время, когда на престол Ниневии взошел Тиглат-Паласар II. Правление его внука и сына было отмечено улучшением положения в стране, и аннексиями и завоеваниями. Примечательно, что первой целью ассирийцев стал район реки Хабур с большим торговым и религиозным центром Харраном.
Последующие правители данной семейства начали завоевательные походы конкретно из этого. Ассирийские цари, довольно часто бравшие себе имена собственных прославленных предшественников (из этого нумерация I, II, III и без того потом), расширили собственную власть во всех направлениях, уделяя особенное внимание горам и прибрежным землям Ла-ва-ан (Ливана). Примерно в 8б0 г. до н. э. Ашшурбанипал II — он носил изображение креста на груди (см. рис. 76) — хвастался тем, что захватил финикийские прибрежные города Тир, Сидон и Гевал (Библос), и высокие Кедровые горы с их святым местом Приземления аннунаков.
Его наследник и сын Салманасар III информировал об установке тут памятной стелы, именуя это место Бит Ади-ни. Это наименование в буквальном переводе свидетельствует «старая обитель» — конкретно под таким именем это место было известно библейским пророкам. Пророк Иезекииль обвинял царя Тира в том, что он возомнил себя всевышним, в силу того, что обладал святым местом и ходил по его «огненным камням». Пророк Амос упоминал это место, в то время, когда сказал о будущем Дне Господа.
Как и следовало ожидать, после этого внимание ассирийцев переключилось на второе место, которое связано с космосом.
По окончании смерти Соломона его царство распалось на два: Иудею (со столицей Иерусалим) на юге и Израиль на севере (в том месте жили десять племен Израиля). На своем самом известном монументе, «тёмном обелиске», ассирийский царь Салманасар III запечатлел сцену получения дани от израильского царя Иегу подчинённый изображен на коленях, а над всеми висит Крылатый Диск, знак Нибиру (рис. 88).
И Библия, и анналы ассирийских царей говорят о последующем вторжении в Израиль царя Тиглат-Паласара III (744—727 гг. до н. э.), что стало причиной потере самых богатых провинций и частичной ссылке вождей Израиля. После этого, в 722 г. до н. э., его сын Салманасар IV завоевал все, что осталось от Израиля, и угнал в плен все население царства, заменив его инопланетянами; десять племен Израиля провалились сквозь землю, и их будущее так и осталась тайной. (Еще одна тайная — история о том, как по возвращении из Израиля Салманасар был неожиданно свергнут и его поменял второй сын Тиглат-Паласара.)
Ассирийцы, уже захватившие Место Приземления, сейчас пребывали в двух шагах от собственной конечной цели, Иерусалима. Но они медлили с решающим наступлением. Библия приписывает это воле Иеговы, а по версии ассирийцев, их действия в Израиль и Иудей отражали их действия по отношению к Вавилону и к Мардуку.
По окончании захвата связанного с космосом места в Ливане — но еще до начала наступления на Иерусалим — ассирийцы предприняли беспрецедентную попытку примириться с Мардуком. В 729 г. до н. э. Тиглат-Паласар III прибыл в Вавилон, вошел на священную территорию и «забрал Мардука за руки». Данный жест имел огромное религиозное и дипломатическое значение; жрецы Мардука одобрили примирение, пригласив Тиглат-Паласара поделить с всевышним таинство священной трапезы. Затем сын Тиглат-Паласара Саргон II предпринял поход на древние почвы Шумера и Аккада и по окончании захвата Ниппура возвратился в Вавилон. В 710 г. до н. э. он последовал примеру собственного отца и «забрал Мардука за руки» на протяжении празднования нового года.
Захватить оставшийся космический объект выпало наследнику Саргона Синаххерибу. Наступление на Иерусалим в 704 г. до н. э. во времена правления царя Езекии, детально обрисовано и в анналах Синаххериба, и в Библии. Но в случае, если Синаххериб говорит только об успешном захвате маленьких городов Иудеи, то в Библии представлен подробный рассказ об осаде Иерусалима сильной ассирийской армией, которую при помощи чуда стёр с лица земли Иегова.
Окружив Иерусалим, ассирийцы предприняли психотерапевтическую атаку, пробуя лишить мужества собравшихся на стенах защитников города и понося их всевышнего Иегову. Услышав эти слова, царь Езекия порвал на себе одежды, вошел в храм и обратился с просьбой о помощи к всевышнему «Господи Боже Израилев, сидящий на Херувимах!» Пророк Исайя передал ему божественное пророчество: ассирийский царь ни при каких обстоятельствах не войдет в город, а возвратится к себе поверженный и в том месте будет убит.
И произошло в ту ночь: отправился Ангел Господень и поразил в стане Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч. И поднялись поутру, и вот все тела мертвые. И отправился, и отправился, и возвратился Сеннахирим, царь Ассирийский, и жил в Ниневии.
4-я Книга Царств 19: 35-36
Дабы убедить читателя в исполнении всего пророчества, Библия продолжает рассказ об ассирийском царе: «И в то время, когда он поклонялся в доме Нисроха, всевышнего собственного, то Адрамелех и Шарецер, сыновья его, убили его клинком, а сами убежали в почву Араратскую. И воцарился Асардан, сын его, вместо него».
Данный библейский постскриптум страно точен: Синаххериб вправду был убит сыновьями в 681 г. до н. э. Во второй раз ассирийский царь, нападавший на Израиль либо Иудею, умирал насильственной смертью по окончании возвращения к себе.
Пророчество — предсказание того, что должно произойти, — по определению есть выражением ожиданий пророка, но при библейских пророков этим дело не исчерпывалось. Сначала, как указывалось в Книге Левит, пророк был не «прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, колдун и вопрошающий мертвых» — достаточно полный перечень разнообразных предсказателей судьбы соседних народов. Его миссия как набиха — «представителя» — была в том, чтобы передавать народу и царям слова Иеговы. Как прямо сообщено в молитве Езекии, сыны Израиля были избранным народом, а сам Иегова — «один Всевышний всех царств почвы».
В Библии упоминается довольно много пророков, начиная с Моисея, но лишь книги пятнадцати из них были включены в состав Священного Писания. Среди них три «старших» — Исайя, Иеремия и Иезекииль — и двенадцать «младших». Их эра началась с Амоса в Иудее (примерно 760 г. до н. э.) и Осии в Израиле (750 г. до н. э.) и закончилась Малахией (примерно 450 г. до н. э.). По мере того как оформлялись ожидания Возвращения, геополитика, реальные события и религия объединялись и формировали базу библейского пророчества.
Библейские пророки выступали в качестве хранителей веры и были моральным и этическим компасом для народа и царей; они кроме этого следили за интернациональными событиями и предвещали их, владея страно правильными сведениями о том, что происходит в далеких почвах, и глубоким знанием истории, географии, военных походов и торговых путей. Так, они объединяли знания о настоящем с пониманием прошлого, дабы предвещать будущее.
Для пророков евреев Иегова был не только Эл Элион — Всевышним — и не только всевышним всевышних, Эл Элоим, но и универсальным всевышним — всевышним всех народов, всей Вселенной и всей земли. Не обращая внимания на то что его обитель пребывала в вышине небес, он беспокоился о собственном творении — Почва и населяющих ее людях. Все происходящее подчинялось его воле, которую он передавал через собственных посланников — ангелов, царей либо народов. Усвоив шумерский взор на отличие между предначертанным Судьбой и Роком, на которую возможно воздействовать, пророки верили в возможность предсказания будущего, потому, что оно уже предопределено, но по пути к этому будущему кое-что возможно поменять. Так, к примеру, Ассирия время от времени именовалась орудием божьего бешенства, помогавшим для наказания вторых народов, но в случае, если ассирийцы проявляли особенную жестокость либо преступали границы разрешённого, то они сами становились объектом наказания.
Пророки осуществляли двустороннюю сообщение в отношении не только текущих событий, но и будущего. Так, к примеру, Исайя предвещал, что человечеству направляться подготовиться к Дню Бешенства, в то время, когда все народы (включая израильтян) будут делаемы выводы и наказаны, и предвидел наступление идиллической эры, в то время, когда «волк будет жить вместе с ягненком», люди перекуют мечи на орала, а Сион станет светочем для всех народов.
в течении многих столетий это несоответствие ставило в тупик библеистов и богословов, но тщательное изучение слов пророка ведет к необычному открытию: о Судном дне он говорит как о Дне Господа, а мессианская эра ожидалась в Конце Дней, и эти два понятия не были ни синонимами, ни одновременными событиями. Это два различных события, каковые должны случиться в различное время:
Одно, либо Сутки Господа, либо Судный сутки, уже грядет. Второе, возвещающее о начале эры благоденствия, произойдёт в отдаленном будущем.
Возможно, слова, сказанные в Иерусалиме, были эхом дискуссий в Ниневии и Вавилоне о том, какой из временных циклов направляться использовать для предсказания будущего людей и богов — Божественное Время орбиты Нибиру либо зодиакальное Небесное Время? Вне всякого сомнения, к концу VIII века до н. э. во всех трех столицах осознали, что эти два временных цикла не совпадают. В Иерусалиме библейские пророки, предвещавшие наступления Дня Господа, в действительности говорили о возвращении Нибиру.
Библия сначала, с пересказа сокращенного варианта шумерского мифа о сотворении мира в главе 1 Книги Бытия, признавала существование Нибиру и периодического возвращения планеты в окрестности Земли, считая Нибиру еще одним — в этом случае небесным — проявлением Иеговы как всевышнего всей Вселенной. В Псалтыре и Книге Иова говорится о Небесном Владыке, что совершает круг в небе. В них вспоминается первое появление этого небесного Владыки — в то время, когда он столкнулся с Тиамат (в Библии она носит имя Техом и прозвище Рахаб либо Раба, что означает «великая»), сокрушил ее, создал кованый браслет «и небеса» (пояс астероидов) и «подвесил почву в пустоте», — и время, в то время, когда Небесный Владыка привёл к потопу.
Появление Нибиру и небесная битва, результатом которой стала вытянутая орбита Нибиру, прославляются в величественном Псалме 19:
Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его говорит твердь…
Он выходит, как жених из брачного чертога собственного, радуется, как великан, пробежать поприще: от края небес финал его, и шествие его до края их…
Конкретно приближение Небесного Владыки в канун Великого потопа провозглашалось предвестником того, что случится на протяжении следующего его возвращения (Псалом 77: 6, 17-19):
Буду вспоминать о делах Господа; буду вспоминать о чудесах Твоих древних…
Тучи изливали воды, облака издавали гром, и стрелы Твои летали. Глас грома Твоего в круге небесном; молнии освещали вселенную; почва содрогалась и тряслась.
Пророки вычисляли эти древние события указанием, что направляться ожидать в будущем. Они полагали, что в Сутки Господень (цитата из пророка Иоиля) «потрясется почва, поколеблется небо; луна и солнце помрачатся, и звезды утратят собственный свет… велик Сутки Господень и очень страшен».
в течении трех столетий пророки доносили слово Господа до Израиля и всех других народов. Первым из пятнадцати пророков, книги которых вошли в Библию, был Амос; он стал представителем Всевышнего (набихом) примерно в 760 г. до н. э. Его пророчества относятся к трем периодам, либо фазам: он предсказал наступление ассирийцев в скором времени, будущий Судный сутки, и изобилия и будущую эпоху мира. Он говорит от имени Господа Всевышнего, что открывает «тайны рабам
Своим, пророкам», и обрисовывает Сутки Господень как сутки, в то время, когда всевышний произведет «закат солнца в 12 часов дня» и омрачит «почву среди яркого дня». Обращаясь к тем, кто поклоняется звёздам и планетам собственных всевышних, он сравнивает будущий Сутки Господень с событиями потопа, в то время, когда всевышний «сутки делает чёрным как ночь, призывает воды морские и разливает их по лицу почвы», и даёт предупреждение их при помощи риторических вопросов (Амос 5:18):
Горе желающим Дня Господня! для чего вам данный Сутки Господень? он тьма, а не свет.
Полвека спустя пророк Исайя связал пророчества Дня Господа с конкретным местом, «горой назначенного времени», местом на «северном склоне» и обратился к царю, что обладал этим местом: «Вот, приходит Сутки Господа лютый, с бешенством и пылающею гневом, дабы сделать почву пустынею и истребить с нее грешников ее». Он кроме этого сравнивает будущие события с тем, что произошло на протяжении потопа, вспоминая тот сутки, в то время, когда Господь пришел в виде разрушительных волн, и обрисовывает (Исайя 13: 10, 13) ожидаемый Сутки как небесное событие, которое окажет влияние на Землю:
Звезды небесные и светила не дают от себя света; солнце меркнет при восходе собственном, и луна не сияет светом своим…
Для этого потрясу небо, и почва сдвинется с места собственного от гнева Господа Саваофа, в сутки пылающего бешенства Его.
Самое примечательное в этом пророчестве — это определение Дня Господа как дня, в то время, когда путь «Господа Саваофа» — небесного, планетарного всевышнего — пересечется с Почвой. Совершенно верно такими же словами в «Энума элиш» описывалось, как чужак, столкнувшийся с Тиамат, начал называться НИБИРУ: Пускай имя будет ей — «Пересекающая небо».
За Исайей пророк Осия кроме этого воображал Сутки Господа как сутки, в то время, когда Земля и Небо «отвечают» друг другу — другими словами в то время, когда небесные явления воздействуют на события на Земле.
Исследуя пророчества в хронологическом порядке, мы обнаруживаем, что в седьмом веке до н. э. предсказания становятся более тревожными и конкретными: Сутки Господа станет днем суда над народами, включая население украины, но первым делом над Ассирией (за то, что она сотворила) и над Вавилоном (за то, что он еще сотворит). Данный сутки приближается, он близок:
Близок великий Сутки Господа, близок, и весьма поспешает: уже слышен голос Дня Господня. Сутки бешенства — сутки этот, сутки тесноты и скорби, разорения и день опустошения, сутки мрака и тьмы, мглы и день облака.
Софония 1: 14-15
Примерно в 600 г. до н. э. пророк Аввакум молился Всевышнему, что должен был прийти в ближайщее время и что покажет милосердие, не обращая внимания на собственный бешенство. Аввакум воображал ожидаемого Небесного Владыку как сияющую планету — совершенно верно так же в Шумере и Аккаде обрисовывали Нибиру Он покажется, предвещал пророк, на южном небе:
Всевышний от Фемана грядет и Святый — от горы Фаран. Покрыло небеса величие Его, и славою Его наполнилась почва. Блеск ее — как солнечный свет; от руки Его лучи, и тут тайник Его силы! Пред лицем Его идет язва, а по стопам Его — жгучий ветер. Он стал и поколебал почву; воззрел и в трепет привел народы.
Аввакум 3: 3-6
Чувство близости Судного дня усилилось в шестом веке до н. э. «Сутки Господень близок!» — даёт предупреждение пророк Иоиль. Ему вторит пророк Авдий: «Близок Сутки Господень!» Примерно в 570 г. до н. э. пророк Иезекииль взял следующее божественное послание (Иезекииль 30: 2-3):
Сын человеческий! Изреки пророчество и сообщи: так говорит Господь Всевышний: рыдайте! о, злосчастный сутки! Потому что близок сутки, так! близок Сутки Господа.
Сейчас Иезекииль был вдалеке от Иерусалима, угнанный в плен вместе с другими вождями Иудеи вавилонским царем Навуходоносором. Местом изгнания, где Иезекииль изрекал собственные пророчества и где ему явилось известное видение в виде Небесной Колесницы, пребывало на берегах реки Хабур, в окрестностях Харрана.
И это не было случайным совпадением, в силу того, что последнее воздействие Дня Господня —— и Ассирии и Вавилона — должно было разыграться в том месте, откуда началось путешествие Авраама.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ТЬМА В 12 часов дня
Пророки евреев предвещали, что в 12 часов дня на землю спустится тьма, но чего ожидали от возвращения Нибиру другие народы?
Если судить по сохранившимся изображениям и надписям, они сохраняли надежду заметить разрешение распрей между всевышними, благоденствие для человечества и великое богоявление. Но их ожидал, как мы скоро убедимся, величайший сюрприз.
Незадолго до великого события бессчётным жрецам, замечавшим за небом в Ниневии и Вавилоне, было поручено регистрировать небесные явления и истолковывать их суть. Все, что происходило на небе, шепетильно записывалось и сообщалось царям. Археологи нашли остатки царских и храмовых библиотек, складывающихся из глиняных табличек с отчётами и этими записями — во многих случаях они были распределены по планетам, за которыми велось наблюдение. Известно собрание, в котором в древности были объединены около семидесяти табличек и которое стало называться «Энума Ану Эн-лиль». В нем находились сведения о наблюдении за планетами, созвездиями и звёздами, классифицированные в соответствии с Пути Пути и Ану Энлиля, другими словами охватывающие небо от 30 градусов южной широты до зенита на севере (см. рис. 53).
Сначала наблюдения интерпретировались методом сравнения данного явления с астрономическими данными шумерских времен. Не обращая внимания на применение аккадского языка (на нем говорили в Вавилоне и Ассирии), в отчетах о наблюдениях везде употреблялись формулы и шумерские термины, каковые время от времени сопровождались пометкой писца, информировавшего, что это перевод ветхих шумерских таблиц. Такие таблицы являлись пособиями по астрономии, на основании прошлого опыта подсказывая, что может значить то либо иное явление:
В то время, когда Луна не видна в вычисленное время: Грядет вторжение могущественного города.
В то время, когда комета достигает пути Солнца: Плодородие полей уменьшится, и два раза встанет бунт.
В то время, когда Юпитер следует за Венерой: Молитвы почвы достигнут всевышних.
Шло время, и записи наблюдений все чаще сопровождались толкованиями самих жрецов: «Ночью Сатурн приблизился к Луне. Сатурн имеется планета Солнца. Значение: благоприятный символ для царя». Среди заметных изменений был и тот факт, что сейчас особенное внимание стали обращать на затмения; одна из табличек (на данный момент хранится в Английском музее) с колонками чисел, похожими на компьютерную распечатку, употреблялась для предсказания лунных затмений на пятьдесят лет вперед.
Современные изучения подтвердили, что перемены в астрономии случились в восьмом веке до н. э., в то время, когда по окончании дворцовых переворотов и периода неразберихи в Вавилоне и Ассирии судьбы двух стран появились в руках новых, сильных правителей: Тиглат-Паласара III (745—727 гг. до н. э.) в Ассирии и Набонасара (747—734 гг. до н. э.) в Вавилоне.
Набонасара («защищаемый Набу») еще в древности почитали как новатора в астрономии. Одно из его первых деяний — это восстановление и ремонт храма Шамаша в Сиппаре, культовом центре всевышнего Солнца в старом Шумере. Он кроме этого выстроил новую обсерваторию в Вавилоне, усовершенствовал календарь (наследие Ниппура) и ввел ежедневный доклад царю о небесных их значении и явлениях. Это было обусловлено первым делом тем, что стала очевидна сокровище астрономических данных, проливающих свет на будущие события.
Тиглат-Паласар III кроме этого показал активность, но другого рода. Его анналы говорят о постоянных походах и хвастают завоеванными городами, ожесточёнными казнями знати и царей, массовыми ссылками. Его роль, и роль его преемников Салманасара V и Саргона II в уничтожении Израильского его народа и царства (десяти потерянных племен) и попытка Синаххе-риба захватить Иерусалим были обрисованы в прошлых главах. На близлежащих почвах цари Ассирии были заняты тем, что пробовали захватить Вавилон, «забрав за руки Мардука». Следующий ассирийский царь Эсархаддон (680—669 г. до н. э.) заявил, что «Ашур и Мардук даровали мне мудрость», клялся именем Мардука и Набу, и начал восстанавливать храм Эсагиль в Вавилоне.
В книжках истории Эсархаддон упоминается по большей части в связи с его успешным вторжением в Египет (675—669 гг. до н. э.). Как мы можем делать выводы, вторжение преследовало цель остановить попытки Египта захватить Ханаан и осуществлять контроль Иерусалим. В свете последующих событий примечателен выбранный Эсар-хаддоном маршрут: вместо того дабы идти малейшим методом на юго-запад, он сделал громадной крюк и направился на север, к Харрану. Тут, в старом храме Сина, Эсархаддон просил у всевышнего благословения, дабы начать завоевательный поход; опирающийся на посох Син, которого сопровождал Нуску (вестник всевышних), одобрил намерения царя.
После этого Эсархаддон развернул строго на юг, замечательным броском преодолел почвы западного Средиземноморья и подошел к границе с Египтом. Любопытно, что он обогнул цель, которая была не по зубам Синаххерибу — Иерусалим. Весьма интересно кроме этого, что это вторжение в маршрут и Египет в обход Иерусалима — как и будущее самой Ассирии — были предсказаны пророком Исайей за пара десятилетий до этого (10: 24-32).
Занятый геополитикой Эсархаддон однако уделял внимание астрономическим требованиям собственной эры. Под управлением всевышних Шамаша и Адада он возвел в городе Ашуре (одном из культовых центров Ассирии) «дом мудрости» — обсерваторию — и помещал на собственных монументах изображение всех двенадцати планет Нашей системы, включая Нибиру (рис. 89). На священную территорию, ставшую еще шикарнее, вели грандиозные ворота, выстроенные, как свидетельствует изображение на цилиндрической печати, как копия ворот Ану на Нибиру (рис. 90). Это ключ к пониманию того, что ожидали в Ассирии от Возвращения.
Все эти религиозно-политические перемены показывают, что ассирийцы желали учесть все нюансы, имеющие отношение к всевышним. Так, к VII веку до н. э. Ассирия готовься к ожидаемому Возвращению планеты всевышних. Отысканные тексты — а также письма царей к главным астрологам — говорят об ожидании идиллической, утопической эры:
В то время, когда взойдет планета Нибиру… опустится на почвы процветанья мир, цари забудут старую неприязнь, мольбы людей услышат всевышние, людей страданья тронут их сердца…
В то время, когда планета Трона в Небесах всех бросче засияет, начнугся наводнения, дожди…
В то время, когда же Нибиру достигнет перигея, отправят нам всевышние мир;
уйдут все беды прочь, и на все вопросы мы отыщем ответ.
Очевидно, что ожидалось следующее явление: планета покажется в небе, встанет, станет бросче и в собственном перигее, другими словами на пересечении орбит, превратится в НИБИРУ (планету пересечения). А если судить по другим сооружениям и воротам, вместе с возвращением планеты ожидалось повторение прошлого визита Ану на Землю. Сейчас астрологи-жрецы были обязаны следить за небом, дабы не пропустить появления планеты. Но в какую часть небесного свода должны быть направлены их взоры и как они определят планету, которая находится еще весьма на большом растоянии?
Ответ данной задачи отыскал следующий ассирийский царь, Ашшурбанипал (668—630 гг. до н. э.).
Историки вычисляют Ашшурбанипала самым грамотным из всех ассирийских царей, потому, что он знал не только аккадский, но и другие языки, а также шумерский: он утверждал, что может просматривать тексты, написанные еще до Глобального потопа. Он кроме этого хвастался, что «знает Земли и тайные знаки Неба… и изучал небеса вместе с лучшими прорицателями».