Одной из самый кидающихся в глаза изюминок лиц с шизоидными личностными чертями есть их пренебрежение к принятым социальным ожиданиям. Эта особенность наглядно проявляется при сравнении шизоидных лиц с нарцисстическими. Лица с шизоидным личностным расстройством четко индифферентны к впечатлению, которое они создают на вторых людей, и к последствиям таковой оценки на их судьбу. Им не характерны ни конформизм, ни уступчивость. Проявление таких изюминок не имеет возможности не отразиться на качестве межличностного общения, и, не обращая внимания на внутреннее чувство одиночества и тяге к контакту, они не склоны к компромиссам. Они довольно часто ведут себя не так, как ожидают окружающие. Неловкость в социальном общении, неумение принимать участие в совместной деятельности сочетается с искусственностью, зажатостью, неестественностью. Говорят, что шизоидный Self проявляется на надёжной растоянию от вторых людей. Оппозиционность, неумение соглашаться с тем, что есть очевидным, смогут сопровождаться отстраненностью, легким сарказмом, иронией, тенденцией нарушать общепринятые правила.
Лица с шизоидными изюминками, живущие в Японии, проявляют психотерапевтическую агрессию по отношению к участникам семьи, что в целом есть нетипичным для японских семей. Аналитики уверены в том, что отрицательное отношение к правилам носит защитный темперамент и обусловлено жаждой продемонстрировать безрезультативность предъявляемых к ним требований и рвением заблаговременно занять отстраненную позицию.
М.Ballint (1945), сравнивая состояние поглощения и состояние покинутости, заключил, что угроза покинутости есть для шизоидной личности меньшим злом, чем поглощение. В работе Дружественные экспансии – плохо безлюдные пространства создатель отмечает два вида угроз. Он выделяет понятие филобат – человек, что обожает дистанцироваться и под влиянием стресса уходит от людей; и окнофил – человек, что обожает близость и, пребывав под влиянием стресса, тянется по направлению к людям.
Деятельно дискутируется вопрос о том, что являются шизоидные лица в целом. McWilliams (1994) выделяет, что, не обращая внимания на создаваемое на окружающих чувство холодных, не заботящихся ни о ком и ни о чем людей, это мнение неправильно. Шизоидные лица смогут проявлять заботу при условии сохранения личностного пространства. Они не подпускают вторых через чур близко.
Огромное значение для этих людей имеет самооценка. Она, в большинстве случаев, связана с их личной творческой активностью, которая во многом обуславливает их личностную интеграцию, самовыражение. Для них не имеет значения продемонстрировать личную силу, превосходство над вторыми, взять хорошую оценку. Самым значимым есть возможность показать собственные природные качества, оригинальность, уникальность и взять собственное одобрение. Их внутренняя нацеленность на итог значительно серьёзнее рвения к внешней оценке творческого процесса. Личные стандарты оценки себя в творчестве довольно большие. Для них особенно принципиально важно показать себя как личность, заявить об авторской позиции и быстро отвергнуть заимствование.
Вовлеченность в творческую активность целесообразна в терапии шизоидного расстройства. Эта активность может проявляться спонтанно в различных направлениях, и крайне важно, дабы она стимулировалась. Креативная продукция имеет абстрактные формы, потому, что в противном случае выразить особенности эмоциональной сферы (отчуждение, гиперсенситивность) шизоидные больные не в состоянии. В картинках таких людей видны различные оттенки эмоциональных состояний и их эволюционирование под влиянием внешних факторов.
Согласно точки зрения психоаналитиков, людей с для того чтобы рода нарушением в целом нельзя назвать некооперативными. Они относятся с уважением к тем, кто проводит с ними терапию, стремятся, не обращая внимания на трудность, установить с ними доверительные отношения. Хорошим моментом терапии есть формирование твёрдой аналитической рамки: ограничение во времени сеанса, соглашение по поводу оплаты, запрет близкого контакта, прикосновений, похлопываний по плечу, эротизированных взаимоотношений. Это снижает страхи больного в отношении сверхвключения, поглощения аналитиком, смешивания и т.д. Шизоидные больные относятся к терапии с этими же эмоциями, каковые характеризуют их отношения с другими людьми. В большинстве случаев, это комбинация громадной чувствительности, страха, поглощения. Они ищут помощи в связи с тем, что их изоляция стала через чур болезненной, либо в связи с преследованием своеобразной цели, к примеру, преодолеть какие-то подавления для установления значимого контакта с целью знакомства с кем-то.
Характерные им нарушения являются эгосинтонными и не рассматриваются как показатель больного состояния, нарушения. При таких условиях целью обращения за помощью возможно желание спасения от депрессии, тревожных состояний. Обстоятельством визита к эксперту есть чувство пограничности – грани того, что они смогут стать психически больными.
Шизоидные лица не хорошо вербализуют жалобы. Собственный состояние в начале терапии они характеризуют как пустоты и ощущение потерянности. Появляющиеся в ходе анализа долгие периоды молчания не должны обескураживать аналитика. Крайне важно, дабы у больного усиливалось чувство безопасности на протяжении терапии. Они тонко принимают реакции аналитика, его внутреннее состояние, не обращая внимания на то, что обратной связи наряду с этим не проявляют. Исходя из этого крайне важно не вызвать у них тревоги, паники. Главной задачей терапевта есть нахождение метода проникновения в субъективный мир больного, исключающего происхождение важной тревоги.
В связи с нечётким стилем и отстраненностью коммуникаций, может появиться восприятие больного как увлекательного, но чудаковатого человека, но этим ограничиваться запрещено. Характерного для диагностики шизоидной личности клише очевидно слишком мало для действенной коррекции этих состояний. К тому же, человек с шизоидным личностным расстройством смотрит за тем, не теряет ли психотерапевт интереса к нему; следит за его реакциями на манеру общения, подачи себя больным, наличие спутанных посланий и др. Шизоидные лица опасаются, что терапевт может прореагировать на них так же, как реагируют другие, а также родные люди, другими словами отвернуться от них эмоционально, посчитать неисправимыми, полусумасшедшими.
В большинстве случаев, такие больные не вызывают у аналитика реакции тревоги. Допустимо происхождение эмоции слабости с вопросом: Что же возможно еще предпринять?
Одной из довольно часто появляющихся неприятностей в работе есть достоверность диагностики, потому, что шизоидное нарушение в выраженных случаях может напоминать заболевания психотического характера. Для дифференциальной диагностики крайне важным причиной есть установление отсутствия какого-либо периода, что имел возможность бы быть расценен как начало и изменение развития этого состояния. Так, к примеру, при шизофреническом ходе постоянно удаётся отыскать, если не точку отсчета, то, по крайней мере, какой-то период, до начала которого больные не проявляли нарушений, обычных для состояния, по поводу которого они обратились.
Дифференциальной диагностике может оказать помощь отсутствие продуктивных признаков, к примеру, бредовых идей, галлюцинаций. направляться обращать внимание на наличие либо отсутствие формально нарушенного мышления. Дело в том, что больные смогут нечетко высказывать собственные мысли, испытывать затруднения в формулировании неприятности, но для них нехарактерна дезорганизация мышления. Бывают случаи, в то время, когда осторожность, замкнутость, недоверие к эксперту приводят к остановкам речевой продукции, каковые смогут быть неправильно расценены. Эмоциональное состояние таких людей легко объяснимо и не находится в несоответствии с другими психотерапевтическими функциями.
Психотерапевтические тесты смогут стать дополнительным способом диагностики состояний декомпенсации. В случае, если декомпенсация характеризуется психотическим уровнем, она требует внимательного анализа. Декомпенсация возможно проявлением быстропроходящего краткосрочного психологического расстройства, что требует ее соотнесения с предшествующей симптоматикой.
Трудности в диагностике появляются тогда, в то время, когда в состояниях декомпенсации люди выглядят более больными, чем они имеется в действительности. направляться обращать внимание на обстоятельства декомпенсации, механизмы и факторы, содействующие ее формированию.
Задача эксперта пребывает в попытке, как быть может, сделать шизоидных лиц более интегрированными, не обращая внимания на выраженность нарушений. Принципиально важно, дабы такие больные ощущали себя более психологически комфортно.
Обращается внимание на характерное для шизоидных лиц содержание процесса изоляции. Такие состояния не являются безлюдными. Они наполнены разнообразными размышлениями, мнимыми образами из мира мечтаний, собственных фантазий. В этом проявляется их креативность, творчество, каковые они не всегда способны выразить в собственных действиях.
В связи с конфликтом близости-дистанцирования эти лица довольно часто кажутся древесными и лишенными аффекта. Отвечая на вопросы, касающиеся эмоциональной сферы, они интеллектуализируют ответ.
Время от времени в структуре личности некоторых больных с шизоидным личностным расстройством возможно выделить отдельные черты обсессивности и компульсивности. Это объединяет разглядываемые нарушения с расстройством другого кластера – с обсессивно – компульсивным личностным расстройством. Нарушение выражается в привычках, уходящих корнями в прошлое; определенном стиле судьбы; ритуалах, которые связаны с необходимостью выполнять, к примеру, какие-то виды активности в строго определенное время. Указанные выше показатели представлены не в таковой степени, как это не редкость при синдроме Каннера, но то и второе нарушение объединяет что-то общее. Лица с шизоидным личностным расстройством скрывают изюминке собственного поведения весьма шепетильно, поскольку к ритуалу сохраняется понимание и критика, что, с позиций окружающих, их действия будут восприниматься как показатель психологической патологии. Ритуалы включают в себя определенную, воображающую особенное значение последовательность, которой они придерживаются. С одной стороны, шизоиднее лица поймут, что в их действиях нет рационального смысла, с другой, – на чувственном уровне это заземляет их в жизни. При препятствия для реализации ритуала, к примеру, трансформации времени его исполнения, появляется больной реакция, вероятна грубость, приводящая к конфликту.
Примером может служить человек, что ложится в определенное время дремать, не отвечает на звонки либо на это время телефон. Но, дальше действия не заходят. Шизоидные лица относятся к такому поведению как к какой-то привычке, которая их заземляет, усиливает в жизни. На базе одного аналогичного показателя нельзя делать вывод о наличии обсессивно-компульсивной личностной структуры.
Обсессивные лица, в сравнении с шизоидными, выглядят в большинстве случаев социально приемлемыми. Обсессивно-компульсивные личности очень озабочены необходимостью взять уважение и признание от окружающих, соответствовать правилам и нормам, привести к одобрению со стороны собственных сотрудников, участников семьи, для них принципиально важно иметь хорошую репутацию в обществе. Присущее им рвение к морализированию полностью не характерно людям с шизоидными наклонностями. Обсессивные лица обращают внимание на реакцию людей, на их оценки, на необходимость соответствия общепринятым требованиям, в то время, как шизоидных лиц не особенно тревожат дифференциация и вопросы принятости того, что адекватно либо неадекватно в социальном замысле.
Параноидное, шизоидное и шизотипипическое расстройства время от времени объединяют в одну группу, обращая внимание на лежащую в их основе психотическую личностную организацию, единую для всех трех нарушений. Существует пограничная личностная организация, объединяющая пограничное, нарцисстическое и антисоциальное личностные расстройства. Помимо этого, выделяются расстройства, в базе которых лежит невротическая личностная организация. К ним относятся расстройства избегания, обсессивно-компульсивное, гистрионическое и зависимое личностные расстройства.
Черты шизоидной личности завлекали и продолжают привлекать к себе внимание писателей, сценаристов, режиссеров кино. В художественной литературе имеется последовательность броских, отлично запоминающихся персонажей с отчетливыми показателями шизоидного расстройства. К ним относятся, к примеру, человек в футляре А.Чехова, Шерлок Холмс Конан Дойля. Холмс не поддерживает ни с кем родных контактов, кроме того с врачом Ватсоном, его ассистентом и в определенном смысле доверенным лицом. Общение Холмса с людьми ограничивается действиями и анализом в рамках конкретных криминальных расследований. Вне рамок собственной опытной активности он погружается в научные изучения, имеющие к последней яркое отношение.
Шизоидные черты возможно легко найти в киногероях американских вестернов в исполнении Клина Иствуда.
Современным художественным воплощением шизоидных черт есть, к примеру, Бэтмэн (человек-летучая мышь), роль которого играется Брюс Уэйн. Его храбрец социально изолирован, всегда занимается совершенствованием собственных физических навыков и разработкой тайного супероружия.
Литература
Balint,M. (1945) Friendly Expanses-Horrid Empty Spaces. International Journal of Psycho-analysis, 36, 225-241.
Bateson,G., Jackson, D., Haley, J., Weakland,J. (1956) Toward a Theory of Schizophrenia. Behavioral Science. 1, 251-264.
Brazelton, T. (1982) Joint не меньше Neonate-Parent. Behavior, In E.Tronick (Ed.) Social Interchange in Infancy. Baltimore University Park Press.
Escalona, S. (1968) The Roots of Individuality. Chicago. Aldine.
Fairbairn,W. (1952) An Object Relations Theory of Personality. New York. Basic Books.
Giovacchini,P. (1979) The Treatment of Primitive Mental States. New York. Aronson.
Guntrip, H. (1952) The Schizoid Personality and the External Word. In Schizoid Phenomena. Object Relations and the Self. New York. International Universities Press. 1969.17-48.
Kretschmer,E. (1922) Koerperbau und Character. Berlin. Springer.
Laing, R. (1965) The Divided Self: An Existential Study in Sanity and Madness. Baltimore. Penguin.
Langs, R. (1973) The Technique of Psychoanalytic Psychotherapy. V.1. New York.Aronson.
McWilliams,N. (1994) Psychoanalytic Diagnosis. New York. Guilford Press.
Ratey,J., Johnson,C. (1998) Shadow Syndromes. New York. Bantam Books.
Robbins,A. (1988) The направляться of the Real and Transference Relationship in the Treatment of Schizoid Phenomena. Psychoanalytic Review, 75, 393-417.
Searles,H. (1986) My Work With Borderline Patients. New York.Aronson.
Sheldon,W., Stevens, S. (1942) The Varieties of Temperament. New York. Harper.
Sheldon,W. (1954) Atlas of Men. A Guide for Somatotyping the Adult Male at All Ages. New York. Harper.
Stone,M. (1993) Abnormalities of Personality. New York. Norton.
Sullivan,H. (1973) Clinical Studies in Psychiatry. New York. Norton.
Winnicott,D. (1967) Mirror-role of Mother and Family in Child Development. In Playing and Reality. New York. Basic Books. 111-118.
ШИЗОТИПИЧЕСКОЕ
ЛИЧНОСТНОЕ Нарушение
Шизотипическое личностное нарушение было в первый раз включено в DSM-III (1980). Это единственное личностное нарушение, определенное эмпирически на базе генетического отношения к нарушению первой оси-шизофрении. Симптомы расстройства напоминают шизофренические, но выражены в меньшей степени и оказывают менее тяжелое действие на социальное и опытное функционирование. Шизотипическое личностное нарушение перекрывается с хорошими симптомами шизофрении, тогда как шизоидное личностное нарушение перекрывается в основном с негативными симптомами.
Введение в классификационную схему шизотипического личностного расстройства связано с попыткой сократить расширенную диагностику шизофрении. Имеется много психологических нарушений, каковые протекают с картиной, напоминающей шизофрению, но имеют разное течение и благоприятные исходы. Лица с шизотипическим личностным расстройством создают достаточно необычное чувство не только на экспертов, но и на простых людей. Окружающим они кажутся необыкновенными и пара нелепыми. Их своеобразие находит отражение во внешнем виде, одежде, в манерах и стиле поведения; изюминках межличностных контактов. Для них характерно волшебное мышление, довольно часто появляющиеся странные и кратковременные идеи отношения. К примеру, у них появляется чувство, что на них неспроста обращают внимание, но спустя некое время эти мысли теряют актуальность , и они переключаются на что-то второе. Обычны разные иллюзорные восприятия, парэйдолии, фантастическая переработка воспринятой информации.
У биологических родственников лиц, страдающих шизотипическим личностным расстройством, часто диагностируют шизофрению. Количество родственников с распознанной шизофренией у них видится существенно чаще, чем у опрощеных здоровой популяции.
При шизотипическом личностном расстройстве коммуникация и мышление с людьми смогут быть нарушенными. У этих людей довольно часто появляются эмоциональные состояния, каковые проявляются неожиданными аффектами бешенства, раздражения, подозрительности. Для них характерно выраженное суеверие, отнесение себя к отряду ясновидящих, талантливых предвещать какие-то события.
Внутренний мир заполнен разными фантазиями и аутистическими переживаниями. В нем существуют мнимые отношения с придуманными и настоящими людьми. В этих отношениях смогут находиться разные страхи, наличие которых прослеживается с детского возраста.
Речевая продукция проявляется особенным стилем беседы, не совсем понятным для окружающих, в особенности в тех случаях, в то время, когда люди отлично не знают носителя расстройства и к его изюминкам не привыкли. Окружающие обращают внимание на неадекватность их поведения. Они смогут выполнять тяжело прогнозируемые поступки, каковые приводят к раздражению.
Последовательность линия, характерных пограничному личностному расстройству, возможно найти у лиц с шизотипическими нарушениями. Характерно чувство одиночества; отсутствие друзей, трудности в установлении родных взаимоотношений, колебания настроения. Время от времени лица с шизотипическим личностным расстройством в один момент имеют два диагноза: пограничное и шизотипическое личностные расстройства.
У лиц с этим нарушением смогут появляться формальные нарушения психотического уровня, каковые проявляются симптомами, имеющими краткую продолжительность. В список этих признаков входят: состояния, при которых идеи отношения покупают более выраженный темперамент, начинается депрессия либо ангедония. Депрессия может напоминать развитие громадного депрессивного эпизода. В этих обстоятельствах вероятна постановка двойного диагноза.
В отличие от шизофрении при шизотипическом личностном расстройстве не существует прогредиентность нарушений.
Расширенная диагностика психологических болезней требует от экспертов умения отграничивать психологическое заболевание от личностного расстройства. Существующая в наше время возможность как гипердиагностики, так и гиподиагностики психологического заболевания громадна. Причём более страшным есть вариант поспешного наклеивания больному ярлыка психологического заболевания, приводящего к важным социальным последствиям. Существуют виды личностных нарушений, при которых диагностические неточности более возможны.
Так, к примеру, возможность неточности при диагностике представленных в кластере А параноидных, шизотипических и шизизоидных нарушений будет увеличиваться по мере продвижения от параноидного к шизотипическому нарушению. Другими словами, больше всего неточностей совершается экспертами при квалифицировании шизотипического нарушения. В случае, если при установлении параноидного расстройства мнения экспертов смогут разделяться, то при наличии шизотипического нарушения у многих больных будет диагностировано психологическое заболевание. Поэтому нужно не забывать, что выделение в отдельную группу шизотипических расстройств было обусловлено необходимостью создания определённой ниши для людей, высказывающих себя так, что риск купить психиатрический диагноз эндогенного заболевания с нехорошим прогнозом у них более возможен, чем у других. Учёт этого положения особенно ответствен в связи с отсутствием в классификации DSM-IV несложной формы шизофрении, что разрешает хотя бы на какое-то время отнести многих больных в группу шизотипического личностного расстройства.
Fairbairn (1952) и Guntrip (1968), применяя психоаналитический подход, внесли вклад в описание признаков шизотипического расстройства и в познание его механизмов.
Kety (1971) обрисовал напоминающее шизофрению состояние, которое не было столь тяжелым. Оно было сначала названо пограничной шизофренией, в последствии термин был поменян, с целью избежать аналогии с пограничным личностным расстройством.
Шизотипическое личностное нарушение присутствует в DSM-IV-TR. Американская Психиатрическая Ассоциация выделяет это нарушение на основании опыта наблюдения многих больных с показателями, соответствующими этому расстройству, и каковые в течение долгого периода судьбы не обнаруживали нарастания симптоматики и каких-либо появления и добавочных нарушений негативных признаков. Эти показатели не имели прогредиентного развития.
Главной целью диагностики шизотипического личностного расстройства есть рвение уйти от стигматизации громадного количества больных, неоправданное отнесение которых к шизофрении привело бы к последовательности отрицательных социальных последствий, касающихся их профессиональной деятельности, домашних, дружеских и производственных взаимоотношений.
Шизотипическое личностное нарушение характеризуется наличием недостатка межличностных взаимоотношений, изюминками формирования мышления, внешнего вида, и поведения. Нарушение диагностируется с 18-ти лет на основании последовательности показателей, наличие пяти из которых считается достаточным для постановки диагноза:
1. Наличие идей отношения, не носящих бредового характера. В отличие от бредовых идей отношения к механизмам их происхождения не относятся такие механизмы формирования бреда, как приступ бреда – Wahnlinfall и бредовое восприятие – Wahnwahrnehorung (Schnei-der,1966). Идеи отношения характеризуются относительной нестойкостью, сменой объектов, по отношению к каким они появляются, возможностью переключения на другие объекты. К этим идеям может оказаться критическое отношение, что отсутствует при бредовых идеях.
2. Выраженная социальная тревога. Проявляется в четко представленном социальном дискомфорте в межличностных обстановках косвенных контактов и прямых с незнакомыми либо малознакомыми людьми. Шизотипическим личностям смогут быть свойственны черты личностного расстройства избегания, не смотря на то, что первые, в отличие от вторых, не стремятся кроме того к надёжным социальным контактам, каковые не являются для них возможно желаемыми.
3. Шизотипических и шизоидных личностей объединяют необыкновенные, необычные убеждения, верования, не соответствующие данной культуре. К примеру, объяснения психологических нарушений овладением духами, наведением порчи, бросанием плохого взора.
К третьему показателю относится кроме этого волшебное мышление, в ходе которого придается громадное значение определенным знакам, значение которых выходит за пределы общепринятого, имеет только личностно осознаваемое содержание. Волшебное мышление значительным образом отличается от других видов мышления (формально-логического, наглядно-образного и пр.), имеет представления и другие параметры, оказывает большое влияние на поведение, на содержание психики, формирует собственную картину внутреннего мира и структуру ментального поля. В определении взаимоотношений между людьми и, в первую очередь, отношения их к себе особенный суть придается предугадываниям, предчувствиям, предзнаменованиям. С позиций простой логики эти явления тяжело объяснимы. К ним относится кроме этого подозрительность, склонность к суеверным трактовкам происходящего, вера в ясновидение, телепатия, либо наличие так именуемого шестого эмоции. Эти переживания носят у лиц с шизотипическим личностным расстройством не абстрактно-теоретический, а конкретный темперамент, что конкретно соотносится с настоящей судьбой. Больные ощущают в себе свойство в некотором роде оказывать влияние на окружающих, к примеру, передавать им кое-какие собственные убеждения. Однако, они не применяют эти особенности для привлечения к себе внимания, не стремятся казаться необыкновенными, они так живут, так думают и ощущают. Выражение, что другие смогут ощущать их эмоции и чувства есть для них не метафорическим, а конкретным. В более молодом возрасте, в то время, когда шизотипическое личностное нарушение еще не диагностируется, эквивалентом этого показателя у детей и подростков есть наличие необыкновенных, неестественных патологических фантазий и сверхзанятость размышлениями на какую-то определенную тему. Это может обнаружить выражение в определенных действиях, к примеру, придумывании какой-то игры, картинках, персонажи которых, с одной стороны, живут независимой судьбой, а, с другой, – отражают события, происходящие в виртуальном мире.
4. Необыкновенные переживания, которые связаны с восприятием. К этим состояниям относятся псевдоиллюзии, каковые довольно часто именуют парэйдолиями. Они заключаются в способности человека в очертаниях настоящих предметов видеть разные образы вторых предметов, фигур, животных, людей. Иллюзорное восприятие сопровождается пониманием и критикой того, что это собственного рода придумка. Я так это вижу – говорят больные. Такие восприятия появляются весьма легко, и внимание больных может на долгое время сосредотачиваться на них. Это вызывает громадной интерес. В момент переживания псевдоиллюзий в присутствующих картинах видится что-то большее, какой-то фрагмент сюжета воспринимается по-второму, схватывается больший суть, чем тот, что простой человек извлекает из принимаемого.
К необыкновенным переживаниям, связанным с поменянным восприятием, относятся ощущения присутствия кого-то либо чего-то, к примеру, в конечном итоге отсутствующего сейчас человека. Осознавая на рациональном уровне происходящее, время от времени они превращают обстановку в собственного рода игру, пробуя устанавливать с реально отсутствующим человеком особенную форму контакта. Допустимо чувство присутствия погибших людей, троллей, домовых, отражающее содержание фантазий детского возраста. Я ощущаю, что моя погибшая мама находится в помещении совместно со мной, – говорит таковой больной.
5. Необычное, эксцентрическое поведение, проявляющееся во внешнем виде, неряшливости в одежде, манерности, беседе с собой. Разговор с самим собой отражает выраженную представленность аутистического мышления. Характерна манерность в поведении. Для того чтобы рода явления происходят без большого отрыва от действительности, с легким переключением на контакты с другими, отсутствием затруднений в ответах на вопросы.
6. Отсутствие родных друзей, которым они доверяют. В данный список не входят родные члены и родственники семьи.
7. Необыкновенный язык. Необычная, нечеткая, через чур абстрактная, отвлеченная по содержанию, обедненная речевая продукция, касающаяся маленького количества тем, довольно мало привязанных к действительности. Продуцируемая информация довольно часто скучна окружающим, в особенности при рассуждений на темы настоящей судьбе. Ассоциативные процессы не нарушаются.
8. Неадекватный ситуации, суженный аффект, основанный на неконгруентности (негармоничности) эмоциональных состояний и отсутствии соответствующего эмоционального и мимического отклика. Желаемые ожидаемые чувства смогут отсутствовать, не проявляться по большому счету либо носить неожиданный темперамент, выражающийся в неадекватных обстановки жестах, выражениях лица. Затруднения эмоционального контакта позваны преобладанием фиксации на внутренних процессах, на содержании продукции воображения. Из этого чувство, что они только формально участвуют в конкретно происходящих с ними событиях.
9. Подозрительность, достигающая уровня патологизирования. Время от времени для обозначения этого состояния применяют термин параноидная идеация. Довольно часто употребляемый сейчас термин паранояльный понемногу уходит со сраниц литературы. Параноидная идеация исключает галлюцинаторные расстройства. Подозрительность ведет к еще большему ограничению межличностных контактов, это особенно относится к лицам, вовлеченным в параноидную идеацию.
В монографии P. Kernberg et al. (2000) шизотипическое нарушение разделяется на две формы: негативная и позитивная шизотипии. Понятие негативной шизотипии включает нехорошую коммуникацию, приглушенность межличностных контактов, охраняемость себя, собственных заинтересованностей, внутреннего мира.
К позитивным показателям шизотипии относятся идеи отношения, нелогическое (аутистическое) мышление, (показатель, отсутствующий в DSM), деперсонализация, подозрительность, повторяющиеся суицидальные угрозы. В структуре шизотипического личностного расстройства регистрируются пограничные симптомы. К последним относятся: неадекватная злоба, аффективная нестабильность, ревность, импульсивность, чувство хронической скуки. Перечисленные выше симптомы не входят в DSM классификацию, касающуюся шизотипического личностного расстройства.
Свойственны показатели социальной дисфункции, к каким относятся неспециализированное отсутствие мотивации, низкий уровень опытного функционирования, социальная изоляция, социальный ужас и гиперсенситивность. Раздельно выделяются странное поведение, сверхбдительность, нередкое происхождение раздражительности.