Согласно точки зрения А. Б. Смулевича [Смулевич и др., 1997], не обращая внимания на то, что стандартизация диагностических параметров есть нужным нюансом совершенствования диагностического процесса, на типологии незавершенности и этапе систематизации депрессивных расстройств «рамочность» определенных диагностических подходов может оказаться необычным тормозом их развития, если не принимать к сведенью целостное восприятие исследуемого феномена.
Клиническое многообразие депрессивных реакций и состояний, различающихся как по глубине, так и по качеству гипотимного аффекта – от дисфорических, тревожных до тоскливых и апатических, клинически обычных и неразвернутых, маскированных, отличающихся по природе собственного происхождения, – требует для того чтобы диагностического подхода, при котором во всем многообразии клинических вариантов возможно было бы точно выделить неспециализированную «ядерную» группу признаков, неспециализированное свойство расстройств, типологически объединяющее их как депрессивные.
В клиническом отношении естественнее было бы разглядывать разнообразные расстройства депрессивного спектра как двуединое бимодальное болезненное состояние, включающее наличие характерных для гипотимии депрессивных признаков. Наряду с этим, в случае, если осознавать под целью терапии депрессивных расстройств восстановление нормотимии как природно бимодальной (двухполюсной) по количеству эмоционального реагирования чёрта настроения, определяющей качественные и количественные показатели восстановления преморбидного уровня социального функционирования, то нужно принимать к сведенью актуальность разработки соответствующих данной цели диагностических оценочных критериев и подходов.
Применяемые параметры для диагностики разных по структуре депрессий довольно часто оказываются малоинформативными в оценке степени влияния тех либо иных признаков на степень адаптации, на социальное и психологическое функционирование (СПФ) и субъективную удовлетворенность качеством судьбы больных. Это усложняет квалификацию состояния больного как болезненного (особенно в атипичных случаях) не только психиатрам, но, что особенно принципиально важно для современного подхода к диагностике, докторам первичного звена медицинской помощи и экспертам иного профиля. С. Blacker и А. Clare определяют степень раскрываемости депрессивных состояний докторами неспециализированной практики от 33 до 50 % случаев, наряду с этим лишь 10 % больных направляются к психиатрам [Blacker, Clare, 1987].
В современных зарубежных и отечественных изучениях с целью стандартизации диагностических подходов в обнаружении депрессивных расстройств активно применяются как шкалы и различные опросники, так и категории дистимического расстройства, малой депрессии (поверхностный уровень депрессивных нарушений), и громадного меланхолии и депрессивного расстройства как отражающих более глубочайший, «биологический» уровень нарушений. Не обращая внимания на очевидные преимущества стандартизации психопатологических диагностики и исследований, данный подход содержит и последовательность недочётов, происходящих из вероятных неточностей в начальных параметрах отбора признаков и последующей валидизации опросников и шкал.
Громаднейшие сложности обнаружения депрессивных расстройств отмечаются в контингенте больных с атипичными, маскированными депрессиями. Подобного рода расстройства свойственны для больных амбулаторной общесоматической практики – первичного звена медицинской помощи. В амбулаторной общесоматической практике раскрываемость депрессивных расстройств образовывает от 12 до 48 % больных. Наряду с этим практически добрая половина обследованных психиатрами больных в амбулаторной общесоматической сети имела показатели депрессии либо тревоги [Linn, Yager, 1984]. Среди обстоятельств низкой эффективности диагностики депрессивных расстройств отмечаются трудности применения имеющихся диагностических параметров для обнаружения депрессивных состояний, «маскированность» аффективных нарушений соматическими и психосоматическими симптомами.
В рамках применяемых диагностических подходов нет определенности в этиопатогенетической принадлежности поверхностных, склонных к затяжному течению дистимических расстройств. Одни авторы разглядывают их как неаффективные характерологические расстройства [Bonime, 1966; Kahn, 1975], другие утверждают, что аффективный компонент есть первичным [Akiskal et al., 1980, 1983; Барденштейн, 2000; Klein et al., 1980]. расстройства и Современные критерии по МКБ-10 допускают обе точки зрения, в основном применяя представление о дистимическом расстройстве как о невротической (психогенной) депрессии.
Неоднозначно рассматривается в литературе неприятность нозологической (этиопатогенетической в широком смысле) соотнесенности депрессивных расстройств. Последовательность клиницистов в собственных работах приводят характерные показатели, отграничивающие психогенные депрессии от эндогенных, одновременно с этим многие авторы подчеркивают наличие переходных групп в континууме эндогенно-психогенных депрессивных состояний и обоюдное перекрытие признаков невротической и эндогенной групп [Бовин и др., 1983; Вельтищев, 1988; Каргаполов, 1976; Akiskal, 1979, 1983; Fava, 1982; Hamilton, White, 1959; Hirschfeld et al., 1985; Lopez, 1972, 1985; Klerman, Endicott, 1979].
Неспециализированным для многих диагностических параметров есть отражение фактически аффективных нарушений депрессивного синдрома, и некоторых вегетативно-соматических и идеомоторных его компонентов. В структуре громадного меланхолии и депрессивного синдрома (по крайней мере начиная с американской классификации DSM-3) в зарубежных публикациях центральное место стали занимать расстройства ангедонического спектра и понижение психологической реактивности на окружающую обстановку, что есть показателем тяжести и глубины депрессии, в самоё типичном варианте эндогенной формы заболевания [Snaith, 1993].
Психопатологические изучения эмоций и настроения исходят из субъективно ориентированных качественных и количественных способов диагностики состояний. Нужно применять кроме этого способы объективной оценки, подобные тем, что используются при изучении снаружи индуцированной эмоциональной реактивности. В публикации D. Naber, А. Karow содержится уточнение: не обращая внимания на трудности обнаружения объективными методиками качественных психопатологических изюминок состояния больных, неприятность решается целенаправленным опросом по нужным симптомам.