Очерченный так предмет социологии права разрешает составить цепочку главных понятий, образующих базу ее категориального аппарата:
Публичные Социально Норма Социальный Эффективность
отношения страшное уголовного механизм нормы
воздействие права действия
нормы
Уголовная политика
Любая из входящих в эту цепь категорий сама раскрывается в ряде социологических и юридических понятий. Это позволяет увеличить теоретическую базу связей социологии права с публичной практикой. Так, определяя социальный механизм действия уголовно-правовой нормы как процесс ее функционирования в обществе, социолог тем самым говорит о недостаточности изучения одного отношения лишь «норма-индивид». Не считая правового запрета, на поведение человека влияет вся совокупность социально-экономических условий судьбы, каковые значительны и тогда, в то время, когда речь заходит об основаниях эффективности и уголовной ответственности юридических норм в стадии исправления осуждённого и исполнения приговора. Иначе, действенность нормы зависит от полноты отражения в ее содержании тех же самых публичных условий, в частности закономерностей потребностей и общественного развития классов, личности и социальных групп. Но эти социальные факторы находятся вне «пределов досягаемости» права, и действие на них осуществляется в рамках уголовной политики – составного элемента общесоциальной политики страны.1
В социологической и юридической литературе общепризнано, что объектом всякого правонарушения являются публичные отношения. Потому, что публичные отношения имеется отношения между людьми как участниками общества, то материальные предметы, люди в их биологических чертях и т.д. не являются его элементами. Для диалектического материализма разумеется, к примеру, что собственность – не отношение человека к вещи, а отношение людей по поводу вещи.
На первый взгляд, социологическое познание объекта правонарушения как публичного отношения не имеет возможности употребляться правоведением. Оставаясь на позициях хорошей теории права, против нее возможно основательно возразить: коль не так долго осталось ждать публичное отношение имеется отношение между вещами, более того, коль не так долго осталось ждать оно имеет безличностную природу, посягательство на имущество либо человека никаких публичных взаимоотношений не затрагивает. Ни преступник, ни убийца, ни кроме того террорист не смогут поколебать ни университет собственности, ни социально-политические базы общества. К тому же, никто не оспаривает, что в конечном итоге люди, материальные предпосылки их существования, политические университеты – это нужная предпосылка публичных взаимоотношений. И коль не так долго осталось ждать юридические нормы – это не продукт научной мысли, а, скорее всего, законодатель тут практик, чем теоретик, то в социальной действительности оказывается, что право защищает в первую очередь то, что имеет практическое значение, – эмпирические предпосылки существования публичных взаимоотношений. К их числу относятся люди, среда их обитания (экология), неспециализированные условия их межличностного и интернационального существования.
Так, право защищает материальные предпосылки и общественные отношения их существования. Но сообщённого слишком мало для выяснения социальных функций конкретных уголовно-правовых совокупностей. Право приспосабливается к историческим определенным социальным условиям. Оно в любой момент обусловлено уровнем развития общества и существует в соответствии с ним. При таких условиях оно в принципе не имеет возможности переходить неизменным из одной формации в другую.
Понятие правонарушения – это главная категория права. Она ставит в логическую сообщение публичные отношения, с одной стороны, и уголовно-правовую норму, ее социальный механизм и эффективность действия, с другой. Эта методологическая функция опосредованного звена между юридической нормой и общественным отношением, и, следовательно, между правоведением и социологией – теоретическое отражение настоящего места правонарушения в жизни общества.
не меньше серьёзное значение имеет верное познание правонарушения и для практики работы органов правопорядка. Так как от того, какой суть будет вкладываться в это понятие, зависит и выбор социальных и юридических мер для профилактики правонарушений, и содержание работы по увеличению эффективности уголовных законов, и, наконец, организация выполнения наказания как средства исправления преступников.
Защитная реакция общества на вероятную дезорганизацию индивидом обычного функционирования социального организма принимает юридическую форму и выражается в виде правового запрета, сопряженного с угрозой применения санкций. В большинстве случаев в качестве основной обстоятельства правонарушений именуют несоответствие между легальными возможностями и потребностями индивида их удовлетворения. Потребности индивида и наличие средств их сатисфакции являются не отвлеченными понятиями, а конкретно-историческими категориями. Коллективные формы бытия людей обусловливает то, что оценка индивидом того, кто он в обществе, что у него имеется и чего ему не достаточно, происходит через сравнение с тем, кем есть в том же обществе второй, чем данный второй владеет и к чему пытается. В обществах, основанных на частной собственности, несоответствие между социально обусловленными потребностями людей и исторически данными средствами их удовлетворения, в большинстве случаев, получает острую антогонистическую форму. Существует пара этапов (стадий) формирования отношения индивида к господствующим порядкам публичных взаимоотношений, среди них и публичному порядку.
Первую стадию формирования негативного отношения к господствующему порядку образует неосознанный протест против несправедливости как такой, что возможно направлен на мнимых виновников социального неравенства: на вещи и т.д. и выражаться в кражах, тщетном уничтожении имущества. На уровне социального данный вид неосознанного протеста довольно часто выступает в историческом нюансе в форме разграблений и разрушений крестьянами помещичьих усадеб либо в форме перемещения луддитов-рабочих, принявшихся разрушать фабричные автомобили, поскольку конкретно в них они заметили обстоятельство безработицы и безжалостной капиталистической эксплуатации.
Вторая стадия формирования негативного отношения к господствующему порядку публичных взаимоотношений связана, в большинстве случаев, с персонификацией социальной несправедливости в конкретном субъекте. Частным случаем правонарушений этого рода выступают посягательства на людей, каковые стали собственниками вещей с позиций преступника незаконно либо по крайней мере очевидно несправедливо. Появлению аналогичных представлений в большинстве случаев содействуют и идеологические совокупности самих обществ, начиная от проповедей равенства и евангельских заповедей всех перед всевышним и заканчивая современными лозунгами о равенстве всех перед законом. Индивид тут в любых ситуациях осознанно либо неосознанно исходит из предрасположения о существовании личной системы ценностей, отражающей объективно господствующий и необходимый для всех социальный порядок (евангелие, нравственность, право), на которую он субъективно не покушается, посягая только на вещи отдельных людей либо на них самих. На уровне социального явления данный вид правонарушений предстает в форме бытовой преступности, без мотивных нарушений порядка и т.п.
Третья стадия формирования отрицательного отношения к защищаемому уголовным законом порядку публичных взаимоотношений является посягательством правонарушителя либо группы правонарушителей на сами господствующие устои. На уровне социального явления данный вид борьбы с господствующим порядком публичных взаимоотношений принимает форму политических правонарушений.1
Поэтому очень значительным есть рассмотрение отношения социологии об обусловленности права публичными отношениями: правоотношение имеется не что иное, как разновидность публичного отношения, подобно тому, как правовое по большому счету – это только разновидность социального; публичное отношение получает правовую форму и так делается правоотношением отнюдь не всегда при помощи закона, юридической нормы; не только публичное отношение, но и правоотношение логически и исторически предшествует закону, юридической норме, и, значит, закон и право – не тождественные понятия; в случае, если право вправду имеет своим источником публичные отношения, то в нем первым делом фиксируется своеобразное социальное состояние людей как участников публичной судьбе, которое выражается в появлении у них обязанностей и правомочий; непременным условием существования права (независимо от того, существует ли оно в форме правоотношения, регулируемого обычаем либо контрактом, либо в форме писанной юридической нормы, изданной надлежащим образом соответствующей законодательной ветвью власти) есть государство, которое снабжает его соблюдение возможностью применения принуждения и может восстанавливать правопорядок при его нарушения; социология не только ставит, но разрешает ответить на вопрос, в каком иерархическом отношении находятся между собой такие источники права, как обычай либо соглашение, с одной стороны, и закон – с другой. Исходя из этого изучающим право небезынтересно знать социологический закон генезиса права, что выражается в следующих формах:
— трансформации социального в правовое, которое осуществляется методом абстракции, т.е. вычленения в настоящем публичном отношении самоё существенного для обычного функционирования исторически определенной социально-закрепления и экономической формации вычлененного в норме права;
— абстрагирования – отнюдь не только мыслительный процесс, протекающий в теоретической форме. Это настоящая деятельность общества (при большом уровне его развития это деятельность особых законодательных органов) по отбору с классовых позиций того, что снабжает обычные условия существования социального организма;
— воспроизводства и условий существования экономического отношения, которое образует яркую базу права;
— юридических условий: неспециализированные условия существования, развития и функционирования публичного отношения, являющегося яркой базой юридического, преломляясь в праве, постоянно трансформируется в форму юридических правил;
— в виде воспроизведения в правовой надстройке социально-экономического базиса, но это не есть процесс пассивного отражения первой второго. В праве приобретает выражение не только экономическое, но и политическое (темперамент страны, расстановка политических сил, партий и т.д.), идеологическое, культурное, нравственное и т.д. состояние общества.1
Значительное влияние играется уже сложившаяся на протяжении современных реформ правовая совокупность, которая владеет относительной самостоятельностью и приводит каждое новое юридическое образование в соответствие с уже имеющимися образованиями, снабжая тем самым собственную внутреннюю согласованность. Так, социологический закон генезиса права проявляется в сложных процессах его формирования под влиянием всего комплекса публичных условий, среди которых экономические играются ведущую роль только в конечном итоге.
Ни для кого не секрет, что выполнение уголовного закона – это интегративный итог одновременного совместного влияния множества факторов, сотрудничество которых складывается на базе определенных закономерностей. Последние снабжают известную повторяемость значений отдельных факторов (либо их совокупности) для выбора примера поведения, разрешенного либо запрещенного уголовным законом. Это событие и разрешает сказать о механизме действия уголовно-правовой нормы: случайный комплект не связанных между собой факторов, эффекты которых нереально угадать, никакого механизма образовать не в состоянии. Социальный механизм действия уголовно-правовой нормы включает: 1) саму эту норму, воплощающую в себе юридический запрет и санкцию за вероятное его нарушение; 2) публичного индивида, отношение которого к уголовному закону определяется всей совокупностью социально значимых факторов.
Сложность структуры социального механизма действия нормы обусловлена не только тем, что индивид при выборе законопослушного либо противозаконного варианта поведения подвергается действию множества разнонаправленных публичных сил, но и тем, что само воздействие закона имеет две стадии: первая – предупредительное воздействие юридического запрета, заставляющее человека воздерживаться от совершения противозаконных поступков; вторая – использование уголовного закона правоохранительными органами в том случае, если уголовно-правовой запрет все-таки нарушается.
Уголовный закон используется тогда, в то время, когда правовой запрет в отношении конкретной личности, выясняется по тем либо иным обстоятельствам недействительным и человек преступает совершённую законодателем запретительную линии, становясь тем самым преступником. Число нарушений уголовного закона помогает, следовательно, показателем неэффективности юридических мер охраны публичных взаимоотношений от страшных посягательств на них. Какова же социология применения норм права? На данный вопрос четко дает ответ доктор наук Н.Ф. Кузнецова, которая думает, что процесс применения норм права складывается из следующих последовательно сменяющихся стадий: квалификация правонарушения, назначение наказания либо освобождение от наказания, выполнение наказания.1
Использование норм права не есть необходимой стадией их действия. Оно имеет место в тех случаях, в то время, когда уголовно-правовой запрет нарушается, в то время, когда, не обращая внимания на угрозу наказанием, совершается правонарушение. Но это, очевидно, не умаляет значения применения норм уголовного закона как стадии их социального действия, играющейся ключевую роль в правоохранительной деятельности национальных органов, осуществляющих борьбу с преступностью.
Использование норм права – это процесс, выражающийся в подведении под абстрактную норму уголовного законодательства конкретного факта (публично страшного поведения человека) и в принятии поэтому соответствующего ответа.
Использование норм права осуществляется намерено на то уполномоченными органами страны: судом, прокуратурой, ФСБ, органами внутренних дел и др. Не используют нормы права граждане и общественные организации. Имеет ли подобная юридическая аргументация неприменимости норм права гражданами и общественными организациями социологическое обоснование? Дело в том, что правонарушение, как социальный факт, в любой момент в конечном итоге направлено против господствующего порядка публичных взаимоотношений. Выражение «в конечном итоге, потерпевшим постоянно является общество» – не только метафора, но и объективная действительность, не смотря на то, что яркий вред может причиняться наряду с этим отдельным лицам, организациям и т.д. Официальным же политическим выражением общества есть государство, органы которого лишь и смогут использовать закон – меру, как мы знаем, политическую и введенную самим страной.
Следовательно, лишь определенные страной органы и управомоченные на то чиновники решают, соответствует ли идеальное деяние показателям, указанным в законе, и если оно соответствует этим показателям, то какое наказание направляться выяснить виновному, в случае, если имеется основания для освобождения его от ответственности и т.п. При ответе этих вопросов, другими словами в ходе правоприменения, реализуются права и обязанности как органов страны, использующих уголовный закон, так и лица, совершившего правонарушение, преступника, другими словами реализуются права и обязанности субъектов уголовно-правового отношения.
В соответствии с изложенным под применением уголовно-правовых норм направляться осознавать подведение под абстрактную норму уголовного закона показателей совершенного публично страшного деяния, признания этого деяния правонарушением, квалификацию данного правонарушения, назначение наказания лицу, виновному в его совершении, либо освобождение его от наказания и ответственности, и выполнение назначенного судом уголовного наказания.
Использование норм права – это не только процесс квалификации правонарушения, назначения и освобождения и исполнения наказания от наказания, но и итог этих процессуальных действий, выраженных в процессуальных документах – правоприменительных актах.
Эти правоприменительные акты являются национально-властными, лично-определенными; используются компетентными органами страны; определяют соответствующие обязанности и права лица, совершившего правонарушение, и обязанности и права страны в лице его правоприменительных органов, характеризующие появившееся уголовно-правовое отношение и связанные с реализацией уголовной ответственности и наказания.
Как общепринято, под актом применения норм права направляться осознавать национально-властный и лично-определенный акт, устанавливающий права и обязанности лица, совершившего правонарушение, и страны (в лице органов уголовной юстиции), регламентирующий наказание и ответственность лица, совершившего правонарушение (привлечение в качестве обвиняемого, освобождение от наказания и уголовной ответственности, предание суду и т.д.).
Раскрывая содержание уголовно-правового отношения, нужно иметь в виду, что оно существует не само по себе, не для самого себя и не только как следствие применения норм права, Уголовно-правовое отношение органически связано с применением норм права и уголовной ответственности, которая результат и целью уголовно-правоприменительной деятельности и правового отношения. Конкретно в применении норм права раскрывается содержание и осуществляется развитие уголовно-правового отношения, реализуются права и обязанности его участников; обязанность преступника понести наказание и вместе с тем право быть наказанным в правильном соответствии с законом, предусматривающим идеальное им правонарушение; обязанность и право страны наказать преступника за содеянное, вернуть попранный преступником принцип социальной справедливости.
Значение верного применения норм права для организации управления в сфере охраны правопорядка пребывает в следующем. Правоприменение – имеется управленческая деятельность. Управленческий нюанс применения норм права состоит в первую очередь в том, что правоприменение есть нужным условием организации действенной охраны правопорядка от преступных посягательств. Верное использование норм права позволяет составить адекватную картину состояния, уровня, динамики и структуры преступности, отразить ее в статистических данных, без чего неосуществима успешная борьба с преступностью в стране в целом либо в ее отдельных субъектах, образованиях, территориях.
Познание социальной действительности, с одной стороны, действующего законодательства, предусматривающего основания, условия, и меры борьбы с преступностью, иначе, составляют наиболее значимую задачу органов правопорядка.
Успешное её осуществление разрешает:
— верно найти причины преступности и причины отдельных видов правонарушений как по стране в целом, так и в некоторых регионах;
— принять обоснованные управленческие ответы по организации профилактической работы, например, самый рационально распределить средства и силы органов правопорядка, применяемые для противодействия преступности , осуществить подбор и расстановку кадров, организовать нужное обучение их сотрудников и т.п.;
— обеспечить по конкретным делам принятие таких ответов, каковые бы обеспечивали действенное осуществление целей уголовного наказания и задач законодательства. Очевидно, этим не ограничивается значение верного применения норм права для организации управления в сфере охраны правопорядка и тем самым осуществления уголовной политики Русского страны.
Сложность предмета уголовно-правовой социологии предполагает существование совокупности способов, технологий и методик, при помощи которых лишь и возможно собрать и оценить данные, нужную для объяснения социально-экономической обусловленности уголовно-механизма и правовых институтов их функционирования в обществе.
С методологических позиций диалектического материализма способ изучения, в конечном итоге, определяется предметом изучения. Последний, но, обусловливает методы собственного познания не конкретно, а через совокупность научных знаний о нем. Следовательно, иерархия научных знаний образует ту базу, которая определяет и иерархию способов получения новых знаний.
Материалистическая диалектика как способ используется на каждом уровне изучения социальной действительности, включая и уровень эмпирических изучений. Еще «ничего» не зная об объекте, исследователь уже вооружен сведениями о том, что он обязан установить в нем. Ему точно как мы знаем, что изучаемый им объект (к примеру, преступность) владеет связями с другими объектами; что изучение направленности этих связей должно начинаться с изучения социально-экономических условий; что каждое явление владеет собственными качественными и количественными чертями; что ему свойственны внутренние несоответствия, составляющие источник его развития, и т.д. Исследователю ясно, что он обязан вскрыть саму природу публичных явлений (в случае, если речь заходит о классовом обществе), ему ясно, по какой причине он не сможет постичь правовые формы «из самих себя» и растолковать правонарушение одними биологическими изюминками индивида.
По существу, все общенаучные и частные способы познания (среди них и используемые в социологии права) являются развитием одного из правил (законов) диалектического материализма. Так, способы системного структурно-функционального анализа, способ моделирования основываются на диалектическом принципе взаимообусловленности явлений и всеобщей связи. Способы количественной оценки являются конкретизацией закона перехода количества в уровень качества, и напротив.
Научный аппарат изучения, применяемый в социологии права, достаточно сложен. В него, кроме общеметодологических правил методов и исторического материализма неспециализированной теории права, оснащающих изучение, в первую очередь научными понятиями, входят анализа фактов и методики сбора конкретной действительности, образующих в собственной совокупности предмет уголовно-правовой социологии. Наряду с этим, в случае, если способ имеется путь познания, то методика конкретного социологического изучения – это комплект приемов и анализа и правил установления социально значимых факторов. Со своей стороны, технологии социологического изучения являются результатом предстоящей конкретизации методики, доведение ее до совокупности операций, нужных для оценки и фиксации фактических данных.
Сложность исследовательского аппарата уголовно-правовой социологии обусловлена комплексным характером данной научной дисциплины, объединяющей в себе и теоретическое, и эмпирическое изучение предмета. Из этого нужно предварительно создать программу изучения, которая обязана его логически упорядочить и придать нужную целенаправленность.
С позиций современной логики изучений, процесс эмпирического получения нового знания включает пять этапов: фиксацию объекта изучения, выбор средств наблюдения, получение данных, их обработку и, наконец, оценку собранных фактов для включения в состав существующей теории либо применения в прикладных целях. Последовательность этих этапов определяет эмпирическую часть программы конкретного социологического изучения университетов права.
Уголовно-правовая социология может и обязана решать следующие теоретические задачи:
— выявлять государства и потребности общества в охране публичных взаимоотношений уголовно-правовыми средствами;
— определять те особенности публичных взаимоотношений, каковые делают вероятным преступное посягательство, и устанавливать наряду с этим вероятные методы совершения правонарушений;
— разрабатывать методику, технологии и методику «перевода» потребностей общества в уголовно-правовой охране публичных взаимоотношений на язык права для того, чтобы каждому вероятному методу посягательства на господствующий социальный порядок соответствовал в действующем законодательстве особый состав правонарушения;
— изучить социальные предпосылки оснований уголовной ответственности, разрабатывать социальные правила определения личности преступника и общественной опасности преступлений;
— изучить социальный механизм действия уголовно-институтов и правовых норм, устанавливать условия и факторы, снабжающие их эффективность;
— изучать настоящую социальную эффективность действующего уголовного законодательства и выяснять достаточность либо недостаточность юридических средств, избранных законодателем для противодействия преступности .
Задачи уголовно-правовой социологии обусловлены ее теоретической направленностью и смогут быть сведены к пополнению информационной базы, нужной для разработок главных направлений уголовной планов и политики борьбы с преступностью; к представлению правотворческим органам предложений по совершенствованию действующего законодательства; к разработке рекомендаций для совершенствования механизма действия уголовно-повышения эффективности и правовых запретов соответствующих юридических норм (методом применения в ходе социального управления информации о тех публично значимых факторах, каковые воздействуют на необязательное выполнение населением требований уголовного закона); к разработке рекомендаций обеспечению и правоприменительным органам их сведениями об эффективности уголовно-правовых санкций.
Неспециализированная задача уголовно-правовой социологии, как и науки права в целом, пребывает в том, дабы разрабатывать теоретические базы борьбы с преступностью как социальным явлением.
Преступность – это управление и социальное явление борьбой с нею требует как особых знаний в области социологии, так и умения приобретать нужные социологические эти. Исходя из этого изучение баз уголовно-правовой социологии образует нужный компонент неспециализированной подготовки руководящих кадров органов уголовной юстиции и рядовых исполнителей.
Восстановление научной социологии права – имеется потребность современной действительности. Мировая опыт говорит, что в ходе публичного развития высшее образование неизбежно должно отказаться от догматики, дать молодому поколению возможность критически осмысливать интерпретации и различные подходы публичной судьбе. Сделать это окажет помощь социология.1
Глава 4. Уголовная ответственность
И ее основания