В литературе по проблемам аккультурации раскрыт последствия и механизм сотрудничества разных культур. На этнографическом уровне выделяют как хорошие, так и негативные варианты, то есть: прибавление, обеднение и усложнение (эрозия). Прибавление в культуру Европы приносило практически каждое открытие заморских государств, из которых ввозились навыки и культурные растения их применения (картофель, кукуруза, табак, чай, какао, соя и т.д.). Но и позднее Восток всегда обогащает Запад достижениями и своими идеями в духовных совокупностях, психотехнике, воинских искусствах, орнаментике и т.д. На уровне массовой культуры данный процесс порождает бессчётные перемещения, центры, группы и школы, практикующие восточные совокупности медитации либо духовного и физического саморазвития. На уровне высокой культуры влияние Востока отражается в творчестве известных писателей, философов, художников и композиторов. Такие процессы сами по себе еще не приводили к усложнению духовной судьбы Европы, которая уже и без этого была достаточно разнообразной и перестраивала собственную структуру в соответствии с внутренней динамикой, инициируя смену периодов, стилей, моды и т.д. Усложнение происходило в культурной жизни Индии, арабских государств либо Китая во время экспансии европейской культуры в XIX в., так как к уже имеющимся развитым совокупностям социокультурной регуляции добавлялись новые, пришедшие из различных метрополий Европы. Эрозии в большинстве случаев подвергаются те этнические культуры, каковые испытывают массированное действие извне и не имеют достаточно устойчивой и развитой собственной культуры, талантливой адекватно отвечать новым жизненным требованиям. Убедительный пример для того чтобы процесса дает, как продемонстрировал в собственных работах CA. Арутюнов, история айнов, каковые были понемногу поглощенными культурой Японии. Подобные процессы происходили и с культурой американских индейцев, и только ценой создания искусственно поддерживаемых резерваций часть прошлых этнических групп сохраняет прошлый образ судьбы. Среди факторов, содействующих хорошему эффекту действия, направляться выделить следующие:
а) степень разделения принимающей культуры. Общество, располагающее развитыми совокупностями морали, права, художественной культуры, эстетики, философии, оказывается в состоянии приспособить к себе функционально приемлемые новшества, не подрывая главную духовную структуру;
б) продолжительность контакта, появляющегося, к примеру, на базе поддержания торговых дорог между различными государствами, значительно результативнее, чем замечательные, но краткосрочные вооруженные конфликты. Растянутое во времени действие вызывает не отторжение и шоковое состояние, а постепенное принятие и привыкание;
в) политические условия сотрудничества. Разумеется, что обстановка господства либо зависимости во многом меняет и содержание культурного общения. Зависимость ведет к росту культурного протеста, к культурной интеграции угнетенных народов, в которой мобилизуются духовные силы общества для утверждения его противостояния и единства угнетению. Наглядное обнаружение эти процессы нашли во время колониализма.
15. ПРАВИЛА Взаимопонимания и МЕЖКУЛЬТУРНОГО Общения*
С середины 70-х гг. формируется иное видение неприятностей межкультурного общения Запада и незападных культур. Оно основывалось на преодолении либо, по крайней мере, осуждении публичным мнением негативных колониальных, расистских, националистических стереотипов, воспроизводящихся скомпрометировавшей себя средствами и системой образования массовой коммуникации. В новых условиях расширения обмена между государствами в области деловых взаимоотношений, туризма, искусства и науки потребовалась выработка адекватных взаимопонимания и основ общения. Вместе с тем становилось все более очевидным, что наровне с политикой и экономикой культура есть серьёзным причиной регуляции как внутренней жизни, так и взаимоотношений между государствами. В последующие годы во многих западных научных и учебных центрах разрабатываются научные базы межкультурного общения и вводятся особые направления. Появляется множество особых изданий типа «культура и Экономика», «культура и Развитие», издаются книжки по межкультурному общению, проводятся бессчётные изучения по практическим проблемам межкультурной коммуникации, методики обучения ее навыкам, разрабатываются советы по конкретным вопросам адаптации к инокультурным явлениям.
Тема диалога, согласия делается одной из ведущих в культурологических изучениях. Наряду с этим громадное внимание уделяется межкультурным различиям, специфике культур, каковые рассматриваются как устойчивые факторы их сотрудничества. В качестве предпосылки согласия согласится наряду с этим устойчивость культурных общностей и субъектов, отказ от идеи универсальности западного пути развития и западной социокультурной совокупности. Данный отказ настойчиво попросил и значительного пересмотра применяемой методике. Наиболее значимыми источниками формирования проблематики межкультурного общения стали культурная антропология и сравнительное культуроведение, под влиянием которых и складываются два главных подхода к межкультурному общению — инструментально-прагматический и осознающий. Громадное значение покупают и новые разработки по осознающей социологии, социальной психологии, теории коммуникации и социальной информации, конфликтологии, этнометодологии и т.д. В 60—70-х гг. громадное внимание уделялось изучению незападной публичной мысли, которая есть значительным причиной политической и культурной эволюции переходных обществ. Но различие научных подходов обусловлено кроме этого и целевыми установками общения. В случае, если суммировать главные позиции, то возможно выделить два подхода: инструментальный (либо адаптивный) и осознающий (либо развивающий). Инструментальный подход нацелен на достижение инструментально-значимого практического результата, основанного на изучении процессов адаптации иммигрантов (рабочих, интеллектуалов, студентов, беженцев) из разных регионов «третьего мира» в индустриально развитых государствах, а западных предпринимателей, специалистов, ученых, туристов — на Востоке. Основное в этом подходе — выяснение характера деятельности индивидов и непосредственного общения в инородной среде при столкновении с необыкновенными и малознакомыми нормами и культурными обычаями. Приверженцы инструментального подхода в силу методических и теоретических изюминок громаднейших удач добились в изучении «культурного шока», адаптации и механизмов коммуникации, изюминок языкового и неязыкового поведения представителей различных культур, стереотипов и влияния ценностей на межкультурное общение. Процесс коммуникации видится им как практический контакт представителей различных культур, эффективность которого определяется степенью адаптации, приспособления его инициатора к культуре стороны-реципиента. Практичность этого подхода афористично выразил издание «Бизнес Уик», охарактеризовав его как «изучение туземцев у магазинных полок супермаркета». Предметом изучения культур-антропологов стали изюминки поведения представителей различных этнических и религиозных групп в повседневной судьбе, неприятности восприятия рекламы, массовой информации и их поведение при покупке товаров. Это в значительной мере предопределило прикладной и ситуативный темперамент существующих моделей межкультурной коммуникации, непременным атрибутом большинства которых есть возможность создания методики тренинга, обучения действенному межкультурному общению в конкретном контексте. Осознающий подход разрешает изучать трансформации в личности и культуре, каковые происходят в следствии встречи с «иным», развития отечественной способности к межкультурной коммуникации, формирования личности — посредника между культурами. В качестве цели межкультурного общения наряду с этим подходе выдвигается рост согласия культур. Главным методом его успехи есть приобретение соответствующих публичных навыков, включая изучение языка, форм поведения, установление новых социальных связей и пр. Ведущее значение при достижении согласия культур имеет изменение отношения к межкультурным различиям. Конкретно хорошее отношение к существующим различиям между культурами считается в рамках осознающего подхода свидетельством овладения нужной свойством к межкультурному общению. Приверженцы осознающего подхода к коммуникации Запада и культур Востока исходят из исторической неизбежности сохранения самобытности и одновременно с этим сосуществования, сотрудничества культур. Динамика межкультурной коммуникации рассматривается ими как процесс постоянного развития, улучшения качества общения, роста согласия, проходящий в один момент в различных сферах (экономической, политико-идеологической, гуманитарной) и на различных уровнях (цивилизационном, национальном, межгрупповом, межличностном). В каждом случае, выдвигая целью расширение и достижение согласия, в предлагаемой ими модели учитывается и возможность «откатов», обратного перемещения, деградации взаимоотношений. Однако не исключается и возможность, что при происхождении импульсов и новых факторов к общению согласие все же будет достигаться. Как инструментальный, так и осознающий подходы покупают особенное значение для современной России, поскольку у нас живёт более 100 этносов и множество иных культурных групп, придерживающихся разных вер, культурно-бытовых обычаев. Как показал опыт последних лет, неприятности межкультурного общения оказываются не меньше серьёзными, а подчас и более напряженными, чем политические и экономические. Они проявились во сотрудничестве со государствами ближнего зарубежья, снова утверждающими собственную самобытность, культурную специфичность, личный официальный язык, формирующими воображающую национальные интересы интеллигенцию. Неоднозначно развиваются и отношения России со государствами как ближнего, так и дальнего зарубежья, что требует осмысления сложившихся стереотипов, культурных и идеологических клише и других факторов. Реализация инструментального подхода требует анализа содержания главных типов коммуникации: вербальной и невербальной. Как мы видели в главе VI, вербальное общение осуществляется посредством языка как в устной, так и в письменной форме. В этом общении значительную роль играются принципы и употребления социальные нормы языка речевого поведения, социальные отношения (благосостояние аудитории, социальный статус собеседника и др.), ценностные ориентации, представления об истине, мироустроении, отношение к природе, обычаи, ритуалы и т.д. Но не меньший количество коммуникации приходится на невербальное общение. Эта форма информации ответственна не только в юные годы, в то время, когда человек приобщается к главным поведенческим нюансам собственной культуры, но и в любой ситуации, в то время, когда он сталкивается с незнакомой культурной средой и простые повседневные обстановки — еда, сон, гигиенические процедуры, одежда, приветствие, публичное выступление и др. — становятся источником трудностей. Символической знаковой совокупностью, лежащей в базе неязыковых средств коммуникации, могут служить каждые социальные феномены. В качестве главных ее форм принято разглядывать жесты руками, как преднамеренные, так и непроизвольные, выражения лица, положения и позы тела, стили причёсок и одежды, походку, пространственную расстояние при общении, прикосновения, контакт глазами (особенно тогда, в то время, когда человек слушает другого), архитектуру, дизайн интерьера, артефакты, такие как драгоценности, трости, платочек либо цветок на лацкане, графическую символику типа «женская помещение» либо «с опаской при транспортировке», указатели на улицах, художественные и другие формы действия, к примеру свадебный танец либо политический парад, запахи, паралингвистические явления, каковые, являясь частью языка, однако смогут выступать как формы невербального общения — темп речи, громкость, высота звуков, модуляции, цвета, синхронизация движений и речи, вкусовые предпочтения, включая символику, связанную с едой, коммуникационные функции чаепития и др., разные формы наслаждения, так или иначе связанные со ртом — курение, жевание резинки и т.п., влияние температуры, косметику, сигналы, используемые полицией, водителями, символику, связанную со временем (какое время рассматривается как через чур раннее либо через чур позднее для визитов к малознакомым людям и друзьям, какая обращение считается долгой, а какая маленькой, сколько времени обязан продолжаться обед и др.), тишину, паузы при вербальном общении. Любое социальное поведение в одном из собственных измерений может пониматься как процесс коммуникации, т.е. взаимодействия и взаимосвязи людей, являющихся носителями хороших друг от друга сокровищ, стереотипов либо поведенческих форм, при которых происходит обмен информацией. На протяжении коммуникации передается и усваивается социальный опыт, происходит изменение взаимодействующих субъектов, формируются новые индивидуальные качества. Каждый человек — это представитель определенной социальной группы: нации, этнической общности, субкультуры, профессии, поколения. На возраст, пол, религиозность и т.д. обращают громадное внимание в любой культуре, в особенности в восточных. Поведение определяется принадлежностью к этим группам и, следовательно, ролями и социальными функциями, в которых реализуется психотерапевтический и физиологический потенциал человека — темперамент, темперамент, выносливость. Все это приходится учитывать, в то время, когда нужно трактовать поведение партнера по межкультурной коммуникации. Попадая в незнакомую культуру (а это возможно и поездка на учебу либо отдых), человек выясняется в ситуации, в то время, когда нормы поведения и привычные способы смогут быть неприемлемы либо, по крайней мере, неэффективны. В этом случае индивид может раскрыться с новой стороны, развить новые навыки, взять новые знания. Но часто мы замечаем, что в инокультурной обстановке человек демонстрирует отклоняющееся с позиций собственной культуры поведение, «расслабляется». Время от времени это выясняется конкретно то, что и требуется: к примеру, девушки-мусульманки, появлявшись вне собственной общины, смогут вести себя более вольно, подражая стилю новой среды. Индивид может отклониться от национальных и религиозных диетических требований. Во многих случаях возможность забыть о нормах и правилах поведения создается намерено — этому содействуют туристические поездки в экзотические государства либо хотя бы на юг для «пляжных романов». Однако во многих вторых обстановках межкультурного общения помой-му образованные и культурные люди смогут продемонстрировать себя скованными, нетерпимыми, агрессивными. Приверженцы инструментального подхода к коммуникации культур сформулировали понятие «У- кривой» (U — curve), имея в виду, что с позиций психотерапевтического, адекватности ситуации и эмоционального настроя при контакта с новой культурой реакция человека изменяется волнообразно, повторяя очертания британской буквы «U». Первая фаза «У- кривой» стала называться «медового месяца», в то время, когда знакомство с новой культурой, ее отдельными достижениями либо представителями рождает прилив оптимизма, немного поднятое настроение, уверенность в хороших перспективах и успешном взаимодействии на будущее. Эта модель достаточно совершенно верно обрисовывает не только эволюцию восприятия индивида, попавшего в незнакомую культуру, но и трансформации социального настроения в русском обществе в первые годы перестройки. Она имеет три главные фазы: подъем, спад, новый подъем. Как культурно-эмоциональный подъем возможно охарактеризовать преобладающее настроение в отечественном обществе во время «перестройки и гласности». Большое значение для стойкости и возникновения иллюзий периода «медового месяца» в этом случае имел «демонстрационный эффект» — навязывание преувеличенно хорошего отношения к «достижениям западной цивилизации», демократии, индустриальной мощи, «качеству судьбы». Следующий этап контакта характеризуется как «культурный шок». Это период крушения всех надежд, в то время, когда хороший эмоциональный настрой сменяется депрессией, враждебностью и смятением. Шок появляется первым делом в эмоциональной сфере, но наиболее значимую роль играются такие социальные факторы, как неприятие и неприспособленность новых обычаев, общения и стиля поведения, темпа судьбы, трансформаций в материальной инфраструктуре общества (интенсивное уличное перемещение, социальные контрасты, шум, броская реклама) и сокровищах (роли личных упрочнений, рационального поведения). Симптомы культурного шока мы встречаем на данный момент частенько. В третьей фазе формируется реалистическая оценка обстановки, появляется адекватное познание происходящего, возможность действенно получать собственных целей. Но не исключается и возможность полного отвержения новых культурных феноменов и неизбежного в этом случае отступления, бегства, как в переносном («в себя»), так и в прямом, физическом смысле, что ведет к маргинализации больших слоев населения, росту миграции, «утечке умов» и вторым подобным явлениям. Громадное значение имеет длительность контакта. Туристическая поездка либо краткая командировка, в большинстве случаев, не превышают длительности фазы «медового месяца» и оставляют весьма броские и приятные впечатления. Обучение либо работа за границей в течение шести месяцев и продолжительнее разрешает достаточно близко и глубоко познакомиться с новой культурой, завести друзей, в противном случае и семью, т.е. войти в фазу адаптации, или за это время может обнаружиться неспособность человека приспосабливаться к изменяющейся социокультурной среде, тогда он будет нуждаться в срочной психотерапевтической и социальной помощи. Так, срок нахождения за рубежом от месяца до трех самый тяжёл с позиций преодоления «культурного шока». Главная стратегия поведения, которая возможно рекомендована в этом случае, — ориентация на опытную, творческую сферу судьбы, погружение в учебу. Так, приезжающим на краткие стажировки либо языковые направления студентам в большинстве случаев рекомендуют не покидать студгородка, в общежитии — селиться в помещении с соотечественником (и не жить одним), общаться в большинстве случаев со своей общиной. Межкультурный контакт и вызываемый им культурный шок, как и навыки, вырабатываемые человеком, дабы овладеть положением, имеют ситуационный темперамент. Это значит, что, приспособившись к работе в одной культуре, он опять будет испытывать трудности, попав в неформальную обстановку, переехав в другую страну а также возвратившись к себе, потому, что за счет купленного опыта изменятся его ориентации, а вынужденный в течение некоего времени разрыв публичных связей на Родине потребует утверждения снова собственного социального статуса. Принципиально важно подметить, что межкультурные различия по-различному проявляются в рабочей, официальной обстановке и дома. Общепринятый интернациональный рабочий стиль скрывает отличия между культурами, а те особенности, каковые выставляются напоказ, в большинстве случаев укладываются в привычные стереотипные схемы. В случае, если же встреча носителей различных культурных традиций происходит в домашней обстановке, эти представления не срабатывают. Различия, о которых человек не знает, он просто не подмечает. Как в таковой ситуации сделать так, дабы зарубежный сотрудник вашего мужа, приглашенный им к себе на «очень важный обед», был доволен оказанным ему уважением, комфортом и наряду с этим ощущал себя как дома? К примеру, какую посуду наряду с этим лучше поставить на стол: импортную (так как гость зарубежный) термостойкую — разумеется, дорогую, новую, общепринятую и уже, может, набившую оскомину, либо ручной работы местную керамику — редкую, о которой возможно поболтать за столом, но пара разномастную и в щербинках. Стресс, вызываемый «культурным шоком», разрыв взаимоотношений с родными, сотрудниками, соотечественниками и, иначе, включение в социальные связи в новой культуре — эти факторы довольно часто являются обстоятельством того, что люди, уехавшие на пара месяцев либо лет за границу, принимают ответ остаться в том месте окончательно. Среди «групп риска» — студенты (об этом говорит и зарубежный, и отечественный опыт подготовки «национальных кадров»), квалифицированные эксперты из разных индустрии и другие, а также сотрудники и правительственные чиновники интернациональных миссий и организаций. Не нужно думать, что большой социальный статус и образовательный уровень (что подразумевает овладение человеком навыками социального взаимодействия и общения в родной культуре) постоянно помогают легко преодолеть либо кроме того избежать культурного шока, попав в инокультурную среду. Изучение специалистов и адаптации учёных за границей ведет к выводу, что довольно часто, наоборот, основанная на этих объективных показателях самооценка мешает реалистично оценить новую обстановку, заметить проявления межкультурных различий и верно выстроить собственный поведение. Очень многое зависит от свойств вовлеченных в межкультурное общение людей усваивать новое и осознавать окружающих. Именно на этом делают упор приверженцы другого подхода, обозначенного нами как осознающий. На основании бессчётных полевых изучений было выделено пара типов реакции на другую ее представителей и культуру. Это — отрицание межкультурных различий, защита собственного культурного превосходства, минимизация различий, принятие возможности и права на существование вторых культурных миров, интеграция и адаптация к новой культуре. В недавнем прошлом простой реакцией советского человека на межкультурные различия была их минимизация, достаточно продвинутый по зарубежным меркам метод восприятия вторых культур как в полной мере независимых и значимых. Характерной изюминкой для того чтобы отношения есть признание возможности существования инокультурных сокровищ, норм, форм поведения (как в лице Запада, что всегда выступал в качестве «антитезы» советской культуре, образу мышления и жизни, так и в лице множества национальных и независимых культур населений украины). Наряду с этим необходимо отметить достаточно высокую степень дифференцированности представлений о межкультурных различиях (к примеру, стереотипы, которые связаны с культурой и экономикой «дружественных социалистических государств», фиксировали их близость Эстонии, Латвии и Литве и противопоставляли советской культуре; в публичном сознании в качестве значительно хороших осознавались мусульманские культуры, причем с их внутренними различиями, в частности между другими жителями и татарами европейской части СССР и Средней Азии). Но внутреннее ценностное содержание субкультур отдельных наций, этнических либо религиозных групп оставалось скрытым стереотипными масками, знаками, словесной риторикой. Идеология относила природу различий к категории субъективного и преходящего. Сейчас обстановка заметно изменилась. Случившиеся социокультурные сдвиги затронули все стороны сознания человека, среди них и отношение к вторым культурам. Новые правила социальных взаимоотношений, основанные на конкуренции, индивидуализме, рациональности поведения, заставляют видеть в представителе второй культуры первым делом соперника. К сожалению, случилось падение уровня восприятия межкультурных различий. Характерно изменение младшего понятий «брата и смысла старшего» — из хороших, редко видящихся и пара официозных они купили значение обвиняющих и во время «парада суверенитетов» массово употребляемых. Сложившаяся за пара десятилетий привычка закрывать глаза на существующие неприятности сотрудничества культур усугубляет положение. Обнаружилась дефицит кроме того лексических средств, терминов, обозначающих в корректной форме существующие межнациональные и межрелигиозные различия. Такие выражения, как «национальные меньшинства» либо «лица кавказской национальности», никого не удовлетворяют. В условиях ухудшения экономической обстановке в поликультурной среде обычно появляются явления неприятия носителей инородной, либо «нетитульной», культуры со стороны той части населения, которая претендует на соединение собственной культуры с властью и на ограничение прав «инородцев». Одно из проявлений отрицания — сепаратизм, т.е. преднамеренное воздвижение физических и социальных барьеров, которое имеет целью установить расстояние, отделяющую от инокультурных явлений, оградиться от новой информации, конкретных фактов и более близкого знакомства. К сепаратизму ведут идеологические, расовые и этнические установки, утвердившиеся в обществе религиозные, экономические и политические сокровища. Время от времени такое отрицание получает демонстративный темперамент. Таково вошедшее в поговорку нежелание западных украинцев и прибалтов осознавать и владеть русским языком. хорошим примером бытового сепаратизма выступает тенденция к образованию территориальных общин и групп, где соседи — обязательно одной национальности либо этнического положения, одной веры либо социального положения. Необходимо оговориться, что каждая форма реакции либо тип восприятия не смогут рассматриваться как конкретно и неизменно характеризующие позицию индивида. В поведении одного и того же человека в зависимости от обстановки, стоящих перед ним опытных, домашних, творческих задач, возможно встретить различного типа ориентации и поведенческие установки, изменяющиеся по мере накопления знаний и жизненного опыта. Исходя из этого, в то время, когда мы замечаем отрицание существования, хорошего от собственной культуры, замыкание, закрытость, возможно ожидать, что через какое-то время человеку будет все тяжелее сопротивляться давлению новых фактов, избегать встречи и тесного, эмоционально окрашенного общения с представителями второй культуры. Его позиция в этом случае модифицируется в предохранительную. Но защита эта является поведением достаточно активное и агрессивное. В базе ее — чувство того, что ценности, обычаи либо представители чужой культуры несут угрозу привычному порядку вещей, мировоззренческим устоям, сложившемуся образу судьбы. Реализуется такая защита в утверждении собственного культурного превосходства и очернении вторых. В случае, если человек настроен на защиту, то достаточно внешнего сходства либо речевого выговора, дабы сработал стереотип и в адрес встречного раздалось: «Понаехали!..», не смотря на то, что для тех, на кого направлена агрессия, она может представляться совсем немотивированной. Межкультурные различия (чаще, действительно, их внешние проявления) наряду с этим уже отнюдь не игнорируются, а четко фиксируются в виде негативных стереотипов второй культуры. В их основе в большинстве случаев лежат расовые, национальные, религиозные, возрастные, опытные отличия между субкультурами и культурами. В любом случае все люди оказываются поделёнными по показателю «мы» — такие верные, культурные, рациональные (либо духовные), открытые, ощущаем себя неотъемлемым элементом этноса, клана, и «они» — полная противоположность. Комплект характерных линия, ролей, свойств, заинтересованностей, личных качеств приписывают наряду с этим всем (либо подавляющему практически всем) участникам стереотипной группы и каждому из них в отдельности. Независимо от того, несут ли стереотипы хороший либо негативный заряд, они в большинстве случаев мало соответствуют действительности, не логичны, но достаточно внутренне согласованы, дабы обеспечить субъективные аргументы, пригодные для дискурсивного убеждения и аргументации в разговорном сотрудничестве, так что с позиций индивида его отношение к второй группе выглядит рациональным, а поведение — последовательным. Довольно часто люди нарочито демонстрируют собственную «инаковость», дабы вернуть либо установить культурную расстояние, сигнализируя так, что партнер по коммуникации недопонимает их намерения и мотивы, упрощает взаимоотношения (т.е. минимизирует настоящие различия между культурами). Проявлениями этого являются, например, стиль одежды и молодёжный сленг либо, наоборот, официозность языка и делового костюма. Вторая форма реакции защиты — это переворачивание мировоззренческих, культурных ориентаций. Это пример отклоняющегося поведения, но оно достаточно обширно распространено, причем в качестве его проявлений смогут рассматриваться как формы западничества «новых русских», так и крайнего славянофильства (утверждения умозрительно сконструированных правил, приписываемых исконно русской культуре). К этому же типу реакции направляться отнести и отказ признать право на сохранение утверждения о целостности и самобытности «культуры большинства» в многонациональном обществе, которую мы обычно замечаем сейчас по отношению к русской культуре. Возможно выделить обычные обстановки, в то время, когда формирование защитной реакции на межкультурные контакты у многих участников сообщества без целенаправленного вмешательства экспертов-педагогов, органов управления, социальных работников фактически неизбежно. Это, во-первых, существование физических различий, включая расы, фенотипы и их физические атрибуты. Сейчас тяжело отыскать полностью однородное общество либо оградить какую-то общину от проникновения либо столкновения с «чужаками». Во-вторых, сотрудничество коренного населения и групп иммигрантов. В данной ситуации громадную роль, наровне с личными свойствами принимать и осознавать либо отторгать другую культуру, играются национальные и публичные университеты, закрепляющие те либо иные отношения. В-третьих, неприятности, которые связаны с адаптацией отдельных «чужаков» в новой культуре — специалистов и студентов, обучающихся и трудящихся за границей, сотрудников интернациональных иностранных компаний и организаций, журналистов, миссионеров. В каждом из указанных типов обстановок восприятия моделей и формирование поведения происходит как конкретно, в межличностном общении, так и опосредуется социальными университетами, среди них и политическими. В последнем случае негативные стереотипы, очерняющие другую культуру, подвергаются рационализации и организуются в целую совокупность взоров, что характерно, например, идеологии фашизма либо ку-клукс-клана. Но в более мягкой и завуалированной форме противопоставление стереотипных линия одной культуры второй свойственно фактически любой идеологии. Оно воспроизводится средствами массовой коммуникации (эксплуатирующими стереотипные клише в примечательных заголовках), в кино- и видеопродукции (показывающих иные культуры только экзотическим фоном для главных событий), школьных книжках (где история вторых народов обычно освещается достаточно фрагментарно и поэтому тенденциозно). Конкретно знание истории всемирный культуры содействует лучшему пониманию мировоззрения, образа и ценностей судьбы представителей вторых культур. Но принципиально важно не сводить эти культуры к их высоким хорошим проявлениям, а познакомиться в какой-то мере и с народной, бытовой культурой, в которую загружено существование широких весов населения. Общеобразовательная культурологическая подготовка обязана внедрить в сознание каждого образованного человека представления о некоторых неспециализированных, универсальных правилах социокультурной регуляции и вместе с тем о своеобразном претворении этих правил в каждой культуре. Конкретно в этом направлении, в сторону минимизации отличий, допустимо на данном этапе развитие навыков межкультурного общения. Для этого в каждом из вышеуказанных случаев межкультурного сотрудничества требуются особенные упрочнения как их участников, так и экспертов, включающие обучение навыкам общения с представителями второй культуры, целевые социальные программы (к примеру, совместное обучение, общественные работы либо досуг). Как бы то ни было, настоящее согласие в межкультурном общении — сложный и достаточно долгий процесс, требующий неординарных личных качеств, способности к самопознанию, к умелому и чуткому восприятию исторического наследия и собственной, и другой культуры. В случае, если же эти показатели присутствуют, то мы имеем дело с личностью — посредником между культурами, способной к «взору изнутри», нужному для понимания культурных сокровищ, эмоциональному сопереживанию второй культуре. Посредник может играть роль связующего звена между культурными совокупностями, уменьшая разделяющую их расстояние, давая своим соотечественникам возможность познакомиться с другой культурой, воображая ее. Во многом это допустимо потому, что любая личность несет в себе некую особенную культуру. Познание может достигаться и между разными культурными группами. В этом случае все участвующие во сотрудничестве культуры сохраняют собственную самобытность и наряду с этим образуют новую общность. В ее рамках отличия в формах производственной деятельности, политической философии, методах проведения досуга, предпочтения в других аспектах и сфере занятости судьбы сосуществуют в рамках единого разделяемого всеми круга сокровищ, целей и правил.