13 Тренделенбургу принадлежат две работы о категориях- «De AristoteHc categorns», 1833 и «Geschicthe der Kategonenlehre», 1846,
ния о категориях, все же существует органическая связь между логическими грамматическими категориями и категориями Аристотеля. Кант в «Критике чистого разума» говорит, что категории Аристотеля «нахватаны», а Гегель в собственных «Лекциях по истории философии» говорит, что они являются легко некое «собрание» (Sammlung).
Но упреки Гегеля и Канта в произвольности построения таблицы категорий у Аристотеля и в отсутствии в ней всякой совокупности несостоятельны хотя бы по причине того, что противопоставляемые аристотелевской саморазвитие категорий категорий и таблица Канта у Гегеля являются в большей мере произвольными, чем основанная на анализе языка совокупность категорий Аристотеля. Последняя носит эмпирический темперамент, в то время как Гегеля категорий и системы Канта являются априорными. Притом и Гегель и Кант включают в собственные совокупности главные категории Аристотеля: уровень качества, количество, отношение, субстанцию
Что касается самого термина «категории», то это слово у Аристотеля видится в более широком и особом смыслах. Во втором случае данный термин употребляется Аристотелем для обозначения предиката. Модальности (возможность, необходимость и т. д.) кроме этого время от времени обозначаются выражением «категории». Стоики в грамматике предикативную часть предложения обозначали термином «категорема» (катцуорщла).
Тренделенбург в собственной «Истории учения о категориях» говорит, что слово «категория» в первый раз у Аристотеля стало особым для обозначения предикации в предложении и суждении. Бэн пишет, что термин «категории» был введен не с целью классификации вещей, но скорее для обобщения предикатов, анализа родов предикации. Он говорит, что Аристотель выстроил учение о категориях по следующему замыслу: имеется какая-либо единичная вещь, появляются вопросы: «Что мы можем высказать о ней в качестве предиката? Каков конечный анализ родов предикации?». Начальной целью Аристотеля, согласно точки зрения Бэна, было легко дать исчерпывающий список вероятных предикатов о единичном предмете. Так, по Бэну, учение Аристотеля о категориях воображает собою анализ главного значения процесса присоединения сказуемого к подлежащему. Дж. Ст Милль придерживается для того чтобы же взора на суть учения Аристотеля о категориях и наряду с этим заявляет, что аристотелевские категории только в понимании схоластиков стали употреблять для классификации вещей.
Другие, наоборот, выдвигают на первый замысел онтологическую природу категорий Аристотеля. Так, Целлер настаивает на том, что учение Аристотеля о категориях относится к онтологии — науке о сущем. Минто также утверждает об онтологическом характере категорий Аристотеля. Наоборот, Тренделенбург требует строгого отграничения категорий Аристотеля от он-
тологических правил. Он говорит, что путь, ведущий к категориям, открылся только с того времени, в то время, когда была поставлена их деления размещения и проблема понятий по родам, но Платон, также занимавшийся данной проблемой, дал мало для логического учения о категориях ввиду того, что у него неспециализированные понятия взяли онтологическое значение, и лишь Аристотель явился настоящим создателем логического учения о категориях.
Большая часть историков логики за Тренделенбургом видит в категориях Аристотеля высшие родовые понятия и относит аристотелевское учение о категориях к логике, а не к онтологии Данный взор, согласно нашей точке зрения, верен, но наряду с этим нужно учитывать сообщение аристотелевского учения о категориях и с грамматикой, и с онтологией. Ввиду наличия данной связи отдельные исследователи обращают внимание на различные нюансы в аристотелевском учении о категориях. Разглядим точку зрения Брентано, которая сводится к следующим положениям
Категории Аристотеля сущность разные значения бытия, наивысшие роды сущего Категории — наивысшие предикаты первой субстанции и различаются они по их отношению к первой субстанции. Это и имеется принцип деления в классификации категорий. Категории различаются методами предикации. различие и Число того, что иредицируется о первой субстанции, равно и различию категорий. Одно да и то же понятие не имеет возможности прямо попадать под две разные категории Но различие категорий не есть нужно настоящее различие Сам Аристотель дает примеры, показывающие возможность настоящего тождества вещей, которыми владел к различным категориям
Брентано считает, что допустимо дедуктивное подтверждение деления категорий у Аристотеля (по различию способов существования их в первой субстанции). Это дедуцирование категорий должно начинаться с различения между акциденцией и субстанцией. Последнюю возможно поделить на отношения и абсолютные акциденции, безотносительные акциденции со своей стороны возможно поделить на подвиды и виды, но это значит редуцировать одни категории к вторым. Но тогда все категории уже не являются самыми высшими родами, а являются лестницей из пяти разных степеней общности, причем наивысшей общностью владеет категория «бытие», следующую степень общности имеют категории «акциденция» и «субстанция». Подобную редукцию одних категорий к вторым Прантль находит у самого Аристотеля. По этому поводу Брандис подмечает, что такая редукция разрушает все учение о категориях
Нужно думать, что все попытки дедуцирования категорий Аристотеля не принадлежат ему самому, а являются плодом собственного измышления позднейших авторов
Разглядев главные взоры на учение о категориях Аристотеля, выскажем собственный мнение,
Исходя из положения, что понятие, образующее предикат в суждении, по собственному количеству шире, чем субъект суждения, Аристотель в целях отыскания самых неспециализированных понятий изучает роды сказуемых. Установление родов сказуемых в суждении приводит в сущности к установлению классификации суждений еще по одному основанию — то роду сказуемых. В этом содержится вклад в теорию суждения, вносимый учением о категориях. Но яркой главной задачей аристотелевского учения о категориях есть нахождение совокупности наивысших понятий А потому, что логика Аристотеля имеется, как показывает В. И. Ленин, в собственной базе объективная логика, то самые высшие понятия логики являются кроме этого наивысшими родами всего существующего
Потому, что Аристотель впадает в объективный идеализм, для которого нет различия между мышлением и бытиём, у него наивысшие роды и наивысшие понятия бытия совпадают.
Для Аристотеля, как и для Платона, наука имеется совокупность понятий, причем, согласно точки зрения обоих этих мыслителей, все понятия образуют определенную иерархию, в которой каждое отдельное понятие занимает определенное, строго фиксированное место. По учению Аристотеля и Платона, понятия вечны и неизменны, они находятся в неизменном отношении между собой. Это отношение имеется отношение субординации, подчиненности менее неспециализированных понятий более неспециализированным. Низшие (менее неспециализированные) понятия зависят от высшего (более неспециализированного) понятия. С данной точки зрения подлинное суждение рассматривается Аристотелем как подчинение понятий — устанавливается подчинение субъекта предикату; в суждении субъект есть низшим понятием, а предикат высшим. С данной точки зрения для Аристотеля суждение представляет собой в известном смысле включение менее неспециализированного понятия в более общее.
На вершине иерархии понятий, по учению Аристотеля, находятся наивысшие, самые неспециализированные понятия — категории. Под категории возможно подвести все остальные понятия. В отношении же к суждениям они сущность наивысшие роды сказуемого. Эта сторона их открывает путь для выяснения совокупности категорий у Аристотеля. Категории кроме этого выступают и в качестве наивысших родов бытия. Но они у него не охватывают все роды бытия: в таблицу категорий, к примеру, не входят модальности бытия.
Вопрос о том, как уникален Аристотель в собственном учении о категориях, спорен. В случае, если Тренделенбург находит у предшественников Аристотеля лишь наметки этого учения, то А. Герке в статье «Происхождение аристотелевских категорий» и защищает положение о «платоновском происхождении катего-
14 A. Gerke. «Archiv fur направляться der Philosophic», Bd IV
рий», что еще раньше было высказано Валентином Розе. Вправду, у предшественников Аристотеля, в большинстве случаев у Платона, видится большая часть тех абстрактных понятий, каковые вошли в таблицу категорий Аристотеля, но учение Аристотеля о категориях есть в полной мере уникальным. Запрещено сказать о платоновском происхождении учения Аристотеля о категориях, в силу того, что в базе собственной это учение направлено против учения Платона.
Согласно точки зрения Герке, приписываемое Аристотелю учение о категориях было выработано в Академии Платона, и Аристотель приводит это учение уже в одном из самых ранних собственных произведений— в «Топике». Аристотель, согласно точки зрения Герке, применял платоновское учение о категориях в целях критики платоновского учения об идеях. Так, в «Никомаховой этике» Аристотель открывает внутреннее несоответствие в однообразном отнесении к категориям понятий «отношение» и «субстанция», потому, что субстанции свойственно первичное бытие, а отношению — вторичное, производное. Потом Герке ссылается на критику Аристотелем Платона, учившего, что мысль относится только к первой категории (субстанция). Против этого Аристотель говорит, что идеи смогут подпадать под разные категории. Так, в первую очередь мысль блага подходит под различные категории: благо в себе имеется субстанция; благо как добродетель имеется уровень качества; благо как симметрия имеется количество; благо как польза имеется отношение и т. д.
Из этого получается несостоятельность теории идей для тех, кто принимал учение о категориях как отличающихся друг от друга обособленных родах. Но субстанция, уровень качества, количество, место и время уже в платоновских диалогах трактовались как наивысшие понятия. И вот Аристотель, согласно точки зрения Герке, нападает на Платона при помощи его же собственного оружия: он разрушает платоновскую теорию идей платоновским учением о категориях. Герке думает кроме того, что у Платона учение о категориях было выработано раньше его теории идей. Неясно, пишет Герке, как мог мыслитель между наивысшими понятиями, каковые не допускают никакого высшего единства, поместить такие пары соотносимых понятий, как активность и пассивность, обладание и положение. Так как ясно, что над этими парами понятий должно предполагаться одно высшее понятие. Это возможно растолковать, думает Герке, лишь тем, что Платон при составлении собственного учения о категориях не избежал влияния пифагорейской школы (пифагорейской таблицы 10 противоположностей). Герке говорит, что Аристотель, принимавший в «Топике» десять категорий платоновской школы, позднее отказался от некоторых из них. В конечном счете Герке присоединяется к точке зрения Прантля, Шпенгеля, Боница и Розе, что произведение «Категории» не имело возможности принадлежать Аристотелю и что оно есть под-
фальшивым. Герке говорит, что Аристотель не внес полностью ничего в разработку учения о категориях. Герке игнорирует ту новую постановку вопроса о категориях, которая была дана Аристотелем, и не подмечает той борьбы против платонизма, которой проникнуто аристотелевское учение о категориях.
Сопоставляя учение о категориях Платона и Аристотеля, мы приходим к следующим выводам.
Учение Платона о категориях было стройной совокупностью, строго выдержанной в духе объективного идеализма. Оно являлось последовательным развитием платоновского реализма, с позиций которого более общее, более высшее понятие владеет большей полнотой действительности, более идеальным бытием. Совокупность категорий Платона есть безграничной, охватывающей все существующее и включающей в себя все понятия.
Учение Аристотеля опровергает эту совокупность. Так как бытием в собственном смысле владеют единичные вещи, то платоновская лестница бытия преобразовывается в собственную противоположность.
Но учение Аристотеля раздирается внутренними несоответствиями, потому, что оно не проводит до конца материалистической точки зрения. Противоречивость в ответе вопроса об отношении неспециализированного и единичного особенно выявляется, в то время, когда мы переходим к рассмотрению конкретного развития Аристотелем учения об отдельных категориях. Во главе категорий стоит категория субстанции, занимающая ведущую плозицию в таблице категорий.
Аристотель проводит значительное различие между суждениями, в которых высказываются о ‘Субстанциях их роды и виды, и суждениями, в которых предикаты относятся к остальным категориям. В первых суждениях высказывается о субстанциях их сущность, в остальных — акциденции. Это различие Аристотель характеризует так: в первом случае высказывается понятие и имя, во втором — лишь имя, но не понятие в собственном смысле.
Первая субстанция — субстанция в собственном смысле слова — определяется Аристотелем отрицательно, как то, что ни при каких обстоятельствах не может быть предикатом, а не редкость лишь субъектом, о котором высказываются всевозможные предикаты. Вторые же субстанции (общее, родовое и видовое, воображающее сущность первых субстанций) смогут быть и предикатами и субъектами в суждении.
О первых субстанциях Аристотель говорит, что они смогут принимать в себя противоположности. Отдельный человек может становиться то хорошим, то плохим, то белым, то тёмным, то теплым, то холодным. Первая субстанция — это постоянное в трансформации.
Не считая первой субстанции, все остальные категории (и вторые субстанции) не существуют самостоятельно. Они реаль-
но существуют в первых субстанциях и абстрагируются от них в отечественном познающем мышлении.
Образование понятий Аристотель мыслит как процесс абстрагирования, что отвлекает общее, содержащееся во многих сходных предметах. Данный процесс абстракции состоит, так сообщить, в вылущивании неспециализированного из единичного, в котором оно объективно содержится.
Общее имеется объективно существующая действительность (форма материи), а не создание людской мышления либо разума, каковые смогут лишь познавать эту объективную действительность, интуитивно ее созерцая.
Первая категория — это, во-первых, субстанция как самостоятельно существующая вещь и, во-вторых, сущность, либо понятие в узком смысле. То, что в вещах имеется, не считая сущности,— акциденции, каковые либо нужно связаны с сущностью, либо не имеют нужной связи с ней, т. е. случайны.
Аристотель пытается быстро отграничить первую категорию от остальных. В отличие от первой категории (субстанции), все остальные категории являются акциденциями (а о категории отношения возможно заявить, что она имеется акциденция акциденций).
Но ко второй субстанции не подходит черта субстанции как того, что существует самостоятельно само по себе и не находится ни в чем втором.
виды и Роды единичных субстанций Аристотель не вычисляет качественной чёртом единичных вещей, но придает им относительную субстанциальность (тут у него уклон к идеализму). Отличая эти вторые субстанции от категории качества, Аристотель говорит, что уровень качества может принадлежать вещи в большей либо меньшей степени, а род либо вид смогут либо принадлежать ей либо не принадлежать, тут различия по степени быть не имеет возможности.
Тренделенбург остроумно подмечает по этому поводу, что в случае, если уровень качества имеет степени, то это возможно распространить и на вид и род. Так, в случае, если забрать пример вида у Аристотеля: «Человек имеется разумное животное» — и сопоставить его с примером качества: «Человек — бел»,— то никакого различия в указанном отношении не будет. Так как люди бывают и более и менее разумными, подобно тому как тело не редкость более и менее белым. В случае, если субстанция как таковая не допускает никакой градации по степеням, то вторые субстанции не являются субстанциями, а скорее должны быть включены в категорию качества.
При рассмотрении категории субстанции нужно отметить следующий значительный пункт расхождения Аристотеля с Платоном. У Платона бытие (сущее) понимается как субстанция, а по учению Аристотеля бытие вовсе не есть субстанция, а лишь общий предикат. Бытие у Аристотеля проходит по всем категориям, не относясь к категории субстанции.
У Аристотеля понятие бытия лишено всякого содержания, все имеется бытие. Возвышаясь над всеми определениями, оно само по себе имеется ничто, его содержание пусто.
Возражая против признания сущего субстанцией, Аристотель говорит, что так как сущее возможно высказано обо всем (обо всем возможно заявить, что оно так или иначе существует), то все стало бы субстанцией.
Категории у Аристотеля именуются «категориями сущего». Они являются разные определенности бытия. Но не все определенности бытия сущность категории. К примеру, изменение и движение не являются у Аристотеля категориями.
Аристотель различает троякого рода бытие: 1) то, о чем высказывается в суждениях как об подлинном в отличие от фальшивого (небытия); 2) бытие со стороны его развития от вероятного к настоящему и 3) бытие, как оно выражается различными категориями.
Осознавая категории как самые высшие роды, каковые не
имеют над собой ничего высшего и не смогут быть выведены из
одного наивысшего, Аристотель полемизирует с Платоном, ко
торый над всеми понятиями ставил единое наивысшее —• идею
блага. »
Аристотель говорит о том, что благо имеет довольно много различных значений и в каждой категории оно определяется на особенный лад. Любая категория имеет собственный масштаб, собственную меру, которой она определяет все, входящее в нее.
Категории, по учению Аристотеля, не смогут преобразовываться ни приятель в приятеля, ни во что-нибудь .более общее.
Учение Аристотеля о категориях появилось в борьбе против идеализма Платона, ‘но сущность расхождения Аристотеля с Платоном в данном вопросе довольно часто истолковывалась неправильно.
Так, Аристотеля ошибочно вычисляли родоначальником средневекового номинализма, признававшего понятия чисто субъективными образованиями и отрицавшего действительность неспециализированного. На самом же деле Аристотель признает действительность неспециализированного и видит в понятиях выражение этого неспециализированного. В случае, если для номиналистов «универсалии — по окончании вещи» (universalia post rem), а для реалистов «универсалии — раньше вещи» (universalia ante rem), то для Аристотеля универсалии находятся в самих вещах (universalia in re).
Для верного понимания позиции Аристотеля в вопросе об универсалиях и в борьбе номинализма с реализмом направляться узнать, что осознаёт Аристотель под понятием.
Аристотель различает понятие в широком смысле (понятие, как то общее, что свойственно всем предметам данного рода либо вида) и понятие в узком смысле, которое обозначает сущность вещей. В самом узком смысле понятие у Аристотеля имеется то, что раскрывает сущность единичных вещей как первых
субстанций, и в этом значении понятия относятся лишь ко вторым субстанциям.
Сущность имеется в первую очередь сущность единичных вещей, она раскрывает, что такое имеется по собственной природе та либо другая единичная вещь. Но вопрос о сущности возможно поставлен не только относительно первых субстанций — единичных вещей.
В случае, если мы имеем понятие о людях, что они сущность разумные животные, то законно поставить вопрос: а что такое имеется животное, какова его сущность? Так, от сущности первых субстанций мы переходим к сущности данной сущности и т.д. В этом более широком смысле область понятий охватывает все, что относится к первой категории, включая все виды и роды, входящие в первую категорию.
Но и этим область понятий не ограничивается. Об отношении вида и рода возможно сказать не только относительно первой категории (категории субстанции), но и довольно всех остальных. Возможно поставлен вопрос, что такое «белое», в чем его сущность, и мы возьмём его определение: «белое» имеется цвет, имеющий такое-то видовое различие, отличающее его от всех остальных цветов. Оно относится к категории качества. Заберём некое отношение, к примеру пропорцию. Поставим вопрос, что такое пропорция, в чем ее сущность? Ответом должно быть определение пропорции, т. е. понятие о пропорции.
Так, сфера понятий расширяется, она охватывает все категории. Отличая понятие в узком смысле от этого более широкого значения термина «понятие», Аристотель говорит, что во втором случае мы имеем понятие и слово, а в первом — имя, но не понятие. В случае, если же это осознавать в том смысле, что в области всех категорий (не считая первой) мы имеем только слова, не высказывающие никаких понятий, то мы должны были бы приписать Аристотелю отрицание возможности, познавать количество, уровень качества, отношения, т. е. отрицание математических наук, изучающих количество, психологии и отрицание физики, изучающих такие качества, как цвет, звук и т. д. Очевидно, и это колебание Аристотеля между узким и широким пониманиями понятия обусловлено его колебанием между идеализмом и материализмом.
Резюмируя все сообщённое выше, возможно суть аристотелевского учения о категориях охарактеризовать следующим образом.
Категории у Аристотеля вначале употребляются для классификации родов сказуемого в предложении, потом для классификации слов вне предложения, после этого для классификации понятий и наконец для классификации родов самого бытия.
Термин «категория» Аристотель употребляет время от времени в широком смысле для обозначения довольно неспециализированного, а не самого неспециализированного; так, у него именуются категориями ширина и длина,
число, цвет и т. д. В учении о категориях речь заходит об узком техническом значении термина «категория», в первую очередь о наивысших родах сказуемого. По учению Аристотеля, должны быть самые последние субъекты суждения, каковые сами уже не смогут быть предикатами, и должны быть самые последние предикаты, каковые сами уже не смогут быть субъектами предложений. Последними субъектами являются первые субстанции, последними предикатами — категории. Все другое может в предложении выступать и в качестве субъекта и в качестве предиката.
Потому, что учение Аристотеля о категориях исходит из установления родов сказуемого в предложении, оно находится в тесной связи с грамматикой.
Соответствие категорий Аристотеля с частями речи, в первый раз установленными в школе стоиков, возможно продемонстрировать в таблице.
| Категории | Части речи | |
| 1. Субстанция 2. Уровень качества 3. Количество | 1. 2. 3. | Имя существительное Имя прилагательное Числительное |
| 4. Отношение | 4. | Сравнительная степень причастий и прилагательных |
| 5 — 6- Место]и время | 5—6. | Наречия места и времени |
| 7—8. страдание и Действие | 7—8. | Глаголы; действитель ный и страдательный залоги |
| 9. Положение 10. Обладание | 9. 10. | Непереходные глаголы Особенность ^перфекта страдательного залога в греческом языке |
Совокупность категорий Аристотеля имеет собственной целью в первую очередь узнать, что возможно высказано о первой субстанции — единичной вещи, с каких точек зрения ее возможно разглядывать. Любая единичная вещь соединяет в себе все роды бытия, каковые исходя из этого и смогут о ней высказываться. Любая единичная вещь (первая субстанция) имеет в первую очередь собственную сущность — собственный род (вторая субстанция); она имеет определенную величину (количество), принадлежащие ей внутренние особенности (уровень качества), находится в определенном отношении к вторым вещам (отношение), в определенном месте (где?) и в определенном времени (в то время, когда?), она действует на другие вещи и сама испытывает воздействие с их стороны (воздействие и
страдание), изменяется в обладании состоянии — и своём положении (в том, что у нее имеется в данное время).
В научной литературе велся спор, к какой области знания направляться отнести аристотелевское учение о категориях: к логике либо метафизике (т. е. к онтологии).
В средние века учение Аристотеля о категориях трактовалось в основном в онтологическом замысле. В домарксистской философии учение о категориях разрабатывалось в большинстве случаев тремя мыслителями — Аристотелем, Гегелем и Кантом, причем Кант трактовал категории в плане теории познания (в «Критике чистого разума»), а Гегель — в плане диалектического развития безотносительной идеи.
У Аристотеля категории имеют и грамматический, и логический, и онтологический нюансы. В грамматическом нюансе категории сущность элементы предложения. Они — изолированные слова, забранные вне предложения, но по собственному происхождению связанные с ним. Но потому, что, по учению Аристотеля, предложение (суждение) высказывает связи самой действительности, категории сущность определенности самого бытия. Все эти определенности объективно существуют, но они существуют не самостоятельно (не считая первых субстанций), а как определенности единичных вещей. Во множественности вещей имеется неспециализированная определенность, которая, существуя объективно, выступает в отечественном мышлении в виде неспециализированных понятий. Самыми неспециализированными понятиями являются категории.
Все предметы отечественного мышления подпадают под одну какую-либо из десяти категорий.
Таков суть учения Аристотеля о категориях.
Критика, которая имела место в отношении аристотелевской совокупности категорий, сводится к следующим моментам: 1) недочёты самого основания деления; 2) внешний темперамент этого основания; 3) отсутствие связи учения о категориях с учением о четырех обстоятельствах вещей (материальной, действующей, формальной и целевой), в которых следовало бы Аристотелю искать корни категорий; 4) недочёт непрерывности в делении; 5) объединение первой и второй субстанций в одной категории; 6) неравенство категорий по их значению; 7) неполнота в перечислении категорий; 
нечеткость отдельных категорий, благодаря чего одно да и то же понятие время от времени возможно подведено под две различные категории.
Основание деления Гегель и Кант разглядывали как основной недочёт аристотелевской классификации категорий. Трен-деленбург отмечал отсутствие единства основания деления. Ставился вопрос, запрещено ли подчинить кое-какие категории вторым и, так, не считать их категориями. Иначе, ставился вопрос, не нужно ли к таблице Аристотеля прибавить еще другие категории, к примеру действительность и возможность. В частности, о неполноте аристотелевской таблицы кате-
горий сказал Плотин. Понимая ее как список наивысших родов всего существующего, Плотин показывал, что всевышний Аристотеля не подойдет ни под одну из категорий.
Это и в действительности так. Первая категория аристотелевской таблицы — субстанция, причем Аристотель проводит различие между первыми субстанциями (ими являются единичные вещи, складывающиеся из материи и формы, каковые в суждениях смогут выступить лишь в роли субъекта, но не предиката) и вторыми субстанциями — видовыми и родовыми понятиями. Но всевышний Аристотеля не есть ни первой, ни второй субстанцией. Дело в том, что учение Аристотеля о категориях исходит из материалистической концепции и, будучи направленным против идеализма Платона, признает первыми субстанциями единичные вещи материального мира. Впадая в несоответствие с этим главным положением собственной философии, Аристотель принимает существование всевышнего, что, по его учению, есть чистой формой без материи, формой форм, «мышлением мышления». Всевышний в философской совокупности Аристотеля есть инородным существом, нарушающим ее последовательность и цельность. В. И. Ленин пи-шет’ «Аристотель так жалко выводит всевышнего против материалиста Левкиппа и идеалиста Платона»15.
Тренделенбург обосновывает, что порядок, в котором расположены первые четыре категории в аристотелевской таблице, обоснован. В базе тут лежит точка зрения «первого по природе». Конкретно за категорией субстанции стоит категория количества. Под количественной стороной вещи Аристотель осознаёт измеримость и делимость вещи. Количественная сторона вещи содержится в том, что вещь имеется целое, складывающееся из частей. Число есть главным определением количества. Величину Аристотель дробит на прерывную и постоянную. Примером прерывной величины есть число, примерами постоянной — линия, геометрическое тело.
Аристотель говорит, что прерывная величина — первая по природе в сравнении с постоянной, поскольку ее понятие есть более неспециализированным и более абстрактным. Исходя из этого Аристотель математику ставит на первое место, раньше геометрии.
Уже Симплиций ставил вопрос, по какой причине Аристотель пространство и время не подчиняет категории количества, а выделяет их в независимые категории. Эти категории (как роды того, что высказывается о субстанциях) рассматриваются не просто как исчисляемые и измеряемые размеры, а как конкретные определения вещей, т. е. пространство в таблице категорий рассматривается как «место» вещи, находящееся в определенном отношении к лежащим около него «местам», и совершенно верно так же время рассматривается как определенный временной момент существо-
16 В. И. Ленин Полное собрание сочинений, т. 29, стр. 255.
вания вещи в отношении к прошлому, настоящему и будущему.
Так, тут речь заходит о времени и пространстве не как
об абстрактных математических понятиях, но о конкретном вре
мени и пространстве как нужных условиях существования
отдельных вещей. *
Что касается категории качества, то она, как и категория количества, берется в особом более узком значении. В случае, если сказать о качестве в широком смысле, то виды и роды, относимые к первой категории (к субстанции), также характеризуют единичные вещи с их качественной стороны Категория качества имеет в виду понятие качества в более узком смысле, конкретно — качественное отличие данной вещи от вторых, а не ту ее сущность, которая есть для данной вещи общей со многими вторыми вещами. В этом отличие категории качества от второй субстанции (сущности вещи, вида и рода).