Средневековая европейская литература — это литература эры феодализма, которая появилась в Европе во время отмирания рабовладельческого уклада, распада древних возведения христианства и форм государственности в ранг национальной религии (III—IV вв.). Данный период завершается в XIV—XV вв., с происхождением капиталистических элементов в муниципальный экономике, становлением абсолютистских национальных стран и утверждением светской гуманистической идеологии, сломившей авторитет церкви.
В собственном развитии она проходит два громадных этапа: средневековье раннее (III—X вв.) и средневековье зрелое (XII—XIII вв.). Возможно выделить и позднее средневековье (XIV—XV вв.), в то время, когда в литературе появляются как следует новые (ранневозрожденческие) явления, а традиционно средневековые жанры (рыцарский роман) переживают упадок.
Раннее средневековье — переходное время. Феодальная формация сложилась в какое количество-нибудь отчетливом виде только к VIII—IX вв. Пара столетий во всей Европе, где прокатывались друг за другом волны великого переселения народов, царили неустойчивость и смута. До падения в V в. Западной Римской империи сохранялась земля для продолжения древней культурной и литературной традиции, но после этого монополия в культуре переходит к церкви, литературная судьба замирает. Только в Византии живут традиции греческой культуры, и на западных окраинах Европы, в Британии и Ирландии, сохраняется латинская образованность. Но к VIII в. политическая и хозяйственная разруха была преодолена, власть, забранная сильной рукой императора Карла Великого, предоставила материальную возможность и для распространения знаний (учреждение школ), и для развития словесности. Империя Карла по окончании его смерти распалась, рассеялась созданная им академия, но первые шаги к созданию новой литературы были сделаны.
В XI в. появилась и утвердилась литература на национальных — романских и германских языках. Латинская традиция остается еще весьма сильной и выдвигает явления и художников общеевропейского масштаба: исповедальная проза Пьера Абеляра (автобиографическая «История моих бедствий», 1132—1136), экстатическая религиозная лирика Хильдегарды Бингенской (1098— 1179), светская эпическая героика Вальтера Шатильонского (поэма «Александреида», ок. 1178—1182), смеховое вольномыслие вагантов, бродячих клириков, прославлявших эйфории плоти. Но с каждым новым столетием латынь все дальше отходит от литературы и все ближе смыкается с наукой. Наряду с этим нужно учитывать, что границы литературы в средние века понимались шире, чем в наши дни, и были открыты кроме того для философских трактатов, не говоря уж об исторических произведениях. Показателем литературного произведения считался не его предмет, а его форма, отделанность слога.
Средневековая литература существует как литература сословная, иного в обществе твёрдой социальной иерархии и быть не имело возможности. Религиозная литература занимает в средневековой культуре огромное пространство с размытыми границами. Это не только литература фактически церкви, и в первую очередь выработанный в течение столетий комплекс богослужебной литературы, в который входили и лирика песнопений, и проза проповедей, посланий, житий святых, и драматургия обрядовых действ. Это и религиозный пафос множества произведений, отнюдь не клерикальных по собственной неспециализированной установке (к примеру, французские эпические поэмы, в частности «Песнь о Роланде», где христианства защиты и идеи родины нерасторжимы). Наконец, это принципиальная возможность любое светское по форме и содержанию произведение подвергнуть религиозному истолкованию, потому, что для средневекового сознания любое явление действительности выступает как воплощение «высшего», религиозного значения. Время от времени в изначально светский жанр с течением времени привносилась религиозность — такова будущее французского рыцарского романа. Но бывало и напротив: итальянец Данте в «Божественной комедии» смог наделить классический религиозный жанр «видения» («видение» — рассказ о сверхъестественном откровении, о путешествии в загробный мир) общегуманистическим пафосом, а британец У. Ленгленд в «Видении о Петре Пахаре» — пафосом демократическим и бунтарским. в течении зрелого средневековья светская тенденция в литературе понемногу увеличивается и вступает в не всегда мирные отношения с тенденцией религиозной.
Рыцарская литература, конкретно связанная с правящим классом феодального общества, — самая большая часть средневековой литературы. В ней было три главных раздела: смелый эпос, куртуазная (роман) и придворная лирика. Эпос зрелого средневековья — первое большое жанровое проявление литературы на новых языках и новая ступень в истории жанра если сравнивать с древним эпосом скандинавов и кельтов. Его историческая земля — эра национальной и этнической консолидации, становления феодальных публичных взаимоотношений. Его сюжетная база — предания о времени великого переселения народов (германская «Песнь о Нибелунгах»), о норманнских набегах (германская «Кудруна»), о войнах Карла Великого, его преемников и ближайших предков («Песнь о Роланде» и целый французский эпический «корпус», в который входит примерно сто монументов), о борьбе с арабским завоеванием (испанская «Песнь о моем Сиде»). Носителями эпоса были бродячие народные певцы (французские «жонглеры», германские «шпильманы», испанские «хуглары»). У них эпос отходит от фольклора, не смотря на то, что связей с ним не порывает, забывает о сказочной тематике для исторической, в нем ярко развертывается идеал вассального, патриотического и религиозного долга. Эпос совсем складывается в X—XIII вв., с XI в. начинает записываться и, не обращая внимания на большую роль феодально-рыцарского элемента, не утрачивает собственной исконной народно-смелой базы.
Лирика, созданная поэтами-рыцарями, каковые именовались трубадурами в южной части Франции (Прованс) и труверами в северной части Франции, миннезингерами в Германии, пролагает прямую дорогу к Данте, Петрарке и через них — ко всей новоевропейской лирической поэзии. Зародилась она в Провансе в XI в. и после этого распространилась по всей Западной Европе. В рамках данной поэтической традиции была выработана идеология куртуазности (от «куртуазный» — «придворный») как возвышенной нормы духовного строя и социального поведения — первая довольно светская идеология средневековой Европы. По преимуществу это поэзия амурная, не смотря на то, что она знакома и с дидактикой, сатирой, политическим высказыванием. Ее новшество — культ Красивой Женщины (выстроенный по примеру культа Богородицы) и этика безусловного амурного служения (выстроенная по примеру этики вассальной верности). Куртуазная поэзия открыла любовь как самоценное психотерапевтическое состояние, сделав наиболее значимый ход в постижении внутреннего мира человека.
В границах той же куртуазной идеологии появился рыцарский роман. Его отчизна — Франция XII в., а один из создателей и одновременно высочайший мастер — Кретьен де Труа. Роман скоро завоевал Европу и уже в начале XIII в. получил вторую отчизну в Германии (Вольфрам фон Эшенбах, Готфрид Страсбургский и др.). Данный роман соединял сюжетную увлекательность (воздействие, в большинстве случаев, происходит в сказочной стране короля Артура, где нет финиша приключениям и чудесам) с постановкой значительных этических неприятностей (соотношение личного с социальным, рыцарского долга и любви). Рыцарский роман нашёл в эпическом храбрец новую сторону — драматическую духовность.
Третий массив средневековой словесности — литература города. В ней, в большинстве случаев, отсутствует идеализирующий пафос рыцарской литературы, она ближе к быту и в какой-то степени реалистичнее. Но в ней весьма силен поучения и элемент нравоучения, что ведет к созданию широкообъемлющих дидактических аллегорий («Роман о Розе» Гильома де Лорриса и Жана де Мёна, около 1230—1280). Диапазон сатирических жанров муниципальный литературы простирается от монументального «животного» эпоса, где в качестве персонажей выведены император — Лев, феодал — Волк, епископ — Осел («Роман о Лисе», XIII в.), до маленького стихотворного рассказа (французские фаблио, германский шванк). средневековый театр и Средневековая драма, никак не связанные с древними, появились в церкви как осуществление скрытых драматических возможностей богослужения, но весьма не так долго осталось ждать храм передал их городу, жителям, и появилась типично средневековая совокупность театральных жанров: огромная многодневная мистерия (инсценировка всей священной истории, от сотворения мира до ужасного суда), стремительный фарс (бытовая комическая пьеса), степенное моралите (аллегорическая пьеса о столкновении добродетелей и пороков в душе человека). Средневековая драма явилась ближайшим источником драматургии Шекспира, Лопе де Вега, Кальдерона.
средние века и Средневековую литературу в целом принято оценивать как время религиозного фанатизма и бескультурья. Эта черта, появившаяся еще в эпоху ренесанса и неотделимая от процесса самоутверждения светских культур Ренессанса, классицизма, Просвещения, превратилась в некоторый штамп. Но культура средних столетий — неотъемлемый этап всемирно-исторического прогресса. Человек средних столетий знал не только молитвенный экстаз, он умел наслаждаться судьбой и радоваться ей, умел передать эту радость в собственных творениях. Средние века оставили нам непреходящие художественные сокровища. В частности, потеряв телесность и пластичность, характерные древнему видению мира, средневековье ушло на большом растоянии вперед в постижении духовного мира человека. «Не блуждай вне, но войди вовнутрь себя», — писал на заре данной эры Августин, величайший христианский мыслитель. Средневековая литература при всей ее исторической специфике и при всех ее неизбежных несоответствиях — ход вперед в художественном развитии человечества.