Учитывая яркую сообщение с мифологией асов, направляться обратиться к изложению происхождения известного Клада либо Сокровища Нибелунгов, которые связаны с которым бедствия стали предметом столь многих произведений как в Скандинавии, так и в Германии. В сжатом виде эта повесть была изложена покойным высокоученым епископом Петером Эразмусом Мюллером[146].
Был некоторый человек по имени Сиги; он был потомком всевышних, и его именовали сыном Одина. Был второй человек, которого кликали Скади, обладавший отважным и энергичным трэлом по имени Бреди. Сиги отправился на охоту вместе с Бреди, но в припадке зависти к успеху трэла убил его. Так Сиги сделался преступником и, ведомый Одином, отправился в дальние края, где завладел несколькими кораблями ВМФ, благодаря которым в итоге сделался королем Хуналанда. В то время, когда он состарился, его убили родственники жены, но сын Сиги Рерир отомстил за него всем им.
Рерир сделался великим воителем, но детей у него не было. Вместе с женой он пылко молил всевышних о наследнике. Молитва была услышана. Один отправил к королю с яблоком собственную деву (oskmeyf)[147] , дочь гиганта (йотуна) Гримнира. Приняв обличье вороны (krageham), она полетела к кургану, на котором сидел Рерир, и уронила яблоко ему за пазуху. Король вкусил от яблока, по окончании чего королева его забеременела, но никак не имела возможности разродиться. Так прошло шесть лет, и наконец из ее чрева вырезали страно громадного ребенка. Он взял имя Вёльсунг, и поцеловал собственную мать, перед тем как она погибла.
Вёльсунг женился на дочери Гримнира, от которой у него было десять сыновей и дочь Сигни. Старшие из детей, Сигмунд и Сигни, были близнецами. Сигни стала женой короля Готланда Сиггейра. На их брачный пир пришел большой одноглазый старик, босой, в широкополой шляпе и плаще, показавшийся в чертоге, среди которого стоял дуб[148], корни которого проходили под полом, а ветви покрывали крышу. Старик воткнул по рукоять клинок в ствол дерева, в качестве дара тому, кто сумеет оторвать его. Клинок оторвал Сигмунд — к досаде Сиггейра, что при расставании пригласил Вёльсунга погостить к себе в Готланд; но по прибытии его в том направлении Сиггейр нападает на гостей превосходящими силами, убивает Вёльсунга и заключает в узилище его сыновей.
Сигни умоляла, дабы ее братьев не предавали немедленной смерти. Их оставили в лесу, ноги забили в колоду, и каждую ночь приходил волк и пожирал одного из них, пока не остался один лишь Сигмунд. Сигни намазала его лицо медом, положила ему меда в рот, так что явившийся в очередной раз волк принялся лизать мед и постарался вложить язык в рот Сигмунда, что схватил его зубами. Волк дернулся с таковой силой, что колода разлетелась вдребезги. Утратив язык, волк погиб. А Сигмунд укрылся в лесной пещере. Сигни отправила к нему для компании собственных двоих сыновей; но, не отыскав в них достаточно мужества и силы, он убил их по совету Сигни, обменявшейся обличьем с троллихой. Сигни провела в пещере вместе с братом три дня, а позже родила ему сына, которого назвали Синфьотли. В то время, когда ему исполнилось десять лет, Сигни отправила сына в пещеру Сигмунда, и тот не смущаясь замесил тесто, не обращая внимания на копошившихся в квашне змей. его сын и Сигмунд сделались разбойниками. в один раз они встретились с сыновьями некоего конунга, каковые девять дней из десяти проводили в волчьем обличье[149]. Одев на себя их волчьи шкуры, его сын и Сигмунд сделались волками, но в то время, когда пришло время снимать с себя волчье платье, они сожгли его, дабы таковое не имело возможности более причинить вреда. Позже они отправились в замок Сиггейра, где не стали называть собственных имен, но двое младших детей Сигни определили их. По наущению Сигни Синфьотли убил их, но вместе с Сигмундом он попал в руки людей Сиггейра, что кинул их в яму — умирать голодной смертью. Перед тем как яму закрыли, Сигни подошла к ней и кинула в нее полный свинины меч и шлем Сигмунда, благодаря которому они смогли выбраться из могилы. Затем они подожгли палаты конунга. Определив об этом, Сигни вышла из огня, расцеловала их обоих, а после этого вошла опять в пожар, дабы по собственной воле погибнуть с тем, с кем жила против воли.
Сигмунд же возвратился в страну собственного отца Хуналанд, женился в том месте на Боргхильд, от которой у него был сын по имени Хельги, которому норны предсказали, что он станет могущественным князем. Хельги отправился на войну вместе с Синфьотли и убил конунга Хундинга, что принесло ему имя Хундингсбани, Губителя Хундинга, а позже убил нескольких его сыновей. В лесу он встретился с Сигрун, дочерью конунга Хогни, попросившей высвободить ее от Ходброда, сына Гранмара, с которым папа обручил ее. Убив Ходброда в бою, Хельги женился на Сигрун и стал могущественным конунгом.
В другом походе Синфьотли убил брата Боргхильд, которая в отместку приготовила ядовитое питье, позвавшее его смерть. Сигмунд отнес тело на руках к узкому проливу, около берега которого его ожидал мужик в маленькой лодке, предложивший переправить его на другую сторону, но чуть Сигмунд положил труп в лодку, человек тот оттолкнулся от берега и провалился сквозь землю. Затем Сигмунд расстался с Боргхильд и женился на Хьордис, дочери конунга Эйлими, но подвергся нападению конунга Линги, собравшего вместе с братьями бессчётную рать. Сигмунд мужественно сражался на поле брани, пока не встретил одноглазого человека в широкополой шляпе и светло синий плаще, подставившего собственный копье под клинок конунга, разлетевшийся на части. Сигмунд пал совместно практически со всей собственной дружиной. Ночью Хьордис пришла на поле брани и задала вопрос Сигмунда, возможно ли исцелить его, но он отклонил ее нежную просьбу, потому что успех покинула его по окончании того, как Один преломил его клинок, обломки которого Хьордис по его просьбе собрала, дабы дать их сыну, которого носила под сердцем и что должен был стать величайшим из Вёльсунгов.
Хьордис увез с собой Алф, сын Хьялпрека, датского конунга, высадившегося у поля битвы с отрядом викингов. Она поменялась одеждой со служанкой, выдавшей себя за королеву. Но мать Алфа, заподозрив обман, научила собственного сына задать вопрос, как в конце ночи, в то время, когда нельзя посмотреть на небо, они определяли время. Служанка ответила, что в молодости она привыкла в начале утра выпивать мед и потому постоянно просыпалась в одно время. Хьордис же на такой же вопрос ответила, что папа подарил ей золотое колечко, становившееся ночью прохладным. «Сейчас я знаю, кто из вас госпожа», — сообщил конунг и выразил желание жениться на ней, когда она родит ребенка. Дав жизнь Сигурду (Sigurthr ), Хьордис стала женой Хьялпрека.
Сигурд вырос при дворе Хьялпрека под присмотром Регина, научившего мальчика всем известным в то время наукам, шахматам, рунам и многим языкам. Он кроме этого дал совет Сигурду попросить у Хьялпрека сокровище собственного отца. Сигурд попросил коня у конунга, разрешившего ему выбрать животное; Один, принявший вид длиннобородого старика, помог ему выбрать Грани, происходившего от Слейпнира. Регин желал, дабы Сигурд нашёл золото Фафнира, о котором поведал следующее.
«У Хрейдмара было три сына — Фафнир (Fofnir ,) Оттур и Регин. Оттур умел преобразовываться в выдру (otter ), и в таком виде имел привычку ловить рыбу в водопаде Андвари, взявшем прозвание от носившего это имя гнома. в один раз он сидел и с закрытыми глазами поедал лосося, в то время, когда мимо проходили Один, Хёнир и Локи. Заметив выдру, Локи кинул камень и убил ее. Позже Асы освежевали зверька и, довольные собственной добычей, отправились в дом Хрейдмара. В том месте их схватили и настойчиво попросили выкуп — столько золота, дабы наполнить им шкуру выдры и покрыть ее сверху. Дабы добыть золото, Локи одолжил у Ран сеть, закинул ее в водопад и поймал гнома Андвари, имевшего обыкновение ловить в том месте рыбу в виде щуки. Гному было нужно дать за свободу все собственный золото; но, в то время, когда Локи отбирал у него последнее кольцо, Андвари предсказал, что оно вызовет гибель всех его обладателей. Золотом асы покрыли шкуру выдры, но в то время, когда Хрейдмар увидел непокрытый волосок усов, Один закрыл его кольцом Андвари. Фафнир потом убил собственного отца, забрал все золото, превратился в одного из самых страшных драконов и сейчас караулит собственный сокровище».
Затем Сигурд настойчиво попросил, дабы Регин сковал ему клинок. Тот выковал два, но мечи их не выдержали опробования. Затем Сигурд принес ему обломки меча Сигмунда, из которых Регин выковал таковой клинок, что он имел возможность перерубить и наковальню, и плавающую на воде шерсть. Вооруженный этим мечом, Сигурд выступил в путь — вначале к собственному дяде по матери Грипу, что предсказал ему его судьбу. Позже он отправился с избранной дружиной мстить за смерть отца сыновьям Хундинга. В бурю их окликнул с мыса некоторый старик, которого они взяли на борт. Старик поведал им, что кличут его Хникаром[150], и поведал довольно много другого. Буря улеглась, и старик провалился сквозь землю, чуть ступив на берег. Сыновья Хундинга вышли против Сигурда с громадным войском, но были перебиты, и Сигурд возвратился с великой честью.
Сейчас Сигурд горел жаждой убить змея, чьё логово указал ему Регин. Долгобородый старик дал совет Сигурду беспокоиться крови чудовища. Сигурд пронзил дракона полностью, но Фафнир однако затем продолжительно говорил со своим убийцей, отвечая на его вопросы довольно норн и асов и тщетно пробуя упросить его не забирать золото[151].
По окончании смерти Фафнира скрывавшийся до этого мгновения Регин вышел из укрытия, испил крови Фафнира, вырезал его сердце клинком, носившим имя Ридил, и настойчиво попросил, дабы Сигурд зажарил для него данный кусок плоти. В то время, когда Сигурд коснулся сердца, капля крови случайно попала ему на язык, и он срочно стал понимать язык птиц. Он услышал, как орел[152] говорит собственному спутнику о том, что Сигурд покажет мудрость, в случае, если сам съест сердце дракона. Второй орел заявил, что Регин одурачит его. Третий, что ему необходимо убить Регина. Четвертый, что ему нужно забрать золото змея и ехать к умной Брюнхилд на Хиндарфьалл. Выполнив все предложенные деяния, Сигурд отъезжает, загрузив сокровище[153] на пояснице собственного коня Грани.
Потом Сигурд направил собственный путь к Франкской земле[154] и ехал продолжительное время, пока не приехал в Хиндарфьялл, где заметил перед собой поднимающийся к самому небу свет и стенке из щитов, за которой он нашёл дремлющую вооруженную деву, кольчуга которой как бы приросла к ее телу. В то время, когда Сигурд вспорол кольчугу клинком, дева пробудилась ото сна и заявила, что она валькирия и кличут ее Брюнхильд[155], и что Один загрузил ее в сон, уколов сонным шипом[156], в силу того, что вопреки его воле она помогла в битве конунгу Агнару (либо Аудброду), убив конунга Хьялмгуннара.
Сигурд попросил ее дать ему наставления, и валькирия научила его правилам и рунам поведения в жизни. Они принесли брачный обет, и Сигурд отбыл восвояси. На щите его пылало червонное золото, — на нем был изображен дракон, чёрный сверху и красный внизу, в память о сраженном им чудовище, которого варяги именуют Фафнир. Каштановые волосы Сигурда ниспадали на плечи долгими прядями, борода его была густой и маленькой; немногие имели возможность выдержать пронзительный взор его глаз. Он был так высок, что в то время, когда препоясанный своим клинком Грамом длиной в семь пядей шел по полю созревшей ржи, рукоятка меча возвышалась над колосьями. В то время, когда вспоминают известных могучих воинов и вождей, имя его звучит первым, и знают его на всех языках.
Сигурд приехал к просторному дому, богатого обладателя кликали Хеймиром. Он был женат на сестре Брюнхильд, носившей имя Бекхильд (Baenkhild). Сигурда приняли в том месте с почестями и великолепием, и он прожил в этом доме продолжительное время. Брюнхильд также посетила родственников, и она вышила золотом подвиги Сигурда — увоз золота и убийство дракона.
Произошло в один раз, что сокол Сигурда улетел и сел на окно высокой башни. Явившись в том направлении за ним, Сигурд нашёл занятую работой Брюнхильд. Тут он впал в задумчивость и поинтересовался у Алсвита, сына Хеймира, что за красивая женщина вышивает его подвиги. Алсвит ответил ему, что это Брюнхильд, дочь Будли; на это Сигурд увидел, что всего недавно осознал, что она — самая красивая дама в мире, и выразил решительное желание посетить ее, не смотря на то, что Алсвит сказал ему, что она не выйдет замуж, потому что все мысли ее поглощены войной[157].
Брюнхильд приняла Сигурда с дружелюбием и великой пышностью. В то время, когда она подала ему золотую чашу с вином, он схватил ее за руку, поставил рядом с собой, обнял за щею и поцеловал, сообщив: «Я не знаю дамы красивее, чем ты». Та ответила: «Неразумно отдавать собственный счастье в руки дамы: они через чур довольно часто нарушают личные обеты». «Придет радостный сутки, — дал обещание Сигурд, — и мы насладимся приятель втором». Брюнхильд ответила, что будущее сулит им иное, потому что она богатырка. Сигурд ответил: «Лучше нам жить совместно. Боль, которую я испытываю сейчас, острей острого оружия». Брюнхильд сообщила: «Я отправляюсь на поле брани, а ты женишься на Гудрун, дочери конунга Гьюки». «Никакая княжеская дочка, — ответил Сигурд, — не соблазнит меня, и сердце мое не изменчиво. Клянусь всевышними, что моей женой будешь ты, а не вторая дева». Брюнхильд дала согласие и давала слово ему то же самое. Сигурд распрощался с ней, подарил ей кольцо Андвари, повторил клятву и отправился к своим людям.
Жил некоторый конунг по имени Гьюки к югу от Рейна. У него было три сына — Гуннар, Хёгни и Гутторм. Дочь его Гудрун была самой красивой среди дев. Матерью ее была узнаваемая колдунья по имени Гримхильд. Гуд рун приснилось, что на руку ее слетел красивый сокол; она призадумалась, и ей заявили, что сон обещает сватовство сына конунга. Гудрун отправилась к умной Брюнхильд, сестре злого конунга Атли, дабы услышать ее толкование. Гудрун, но, осталась немногословной и лишь задала вопрос имена могущественнейших королей и их подвиги. Брюнхильд назвала Хаки и Хагбарда, но Гудрун заявила, что они не сумели отомстить за собственную сестру, увезенную Сигаром. Позже Гудрун назвала собственных братьев, но Брюнхильд ответила, что они еще не показали себя; но подлинным цветом среди храбрецов есть Сигурд Погубитель Фафнира. Тогда Гудрун поведала ей, что видела во сне красивого оленя, за которым охотились многие, но поймала лишь она, и что Брюнхильд убила его около ее ног. Тогда Брюнхильд поведала Гудрун всю ее будущую судьбу, и Гудрун возвратилась в палаты Гьюки.
Практически сразу после того приехал Сигурд верхом на Грани совместно со своим сокровищем. Гримхильд почувствовала такую привязанность к нему, что захотела выдать за него собственную дочь; и потому напоила его зачарованным зельем, вынудившим Сигурда забыть Брюнхильд, побрататься с Гуннаром и Хёгни и жениться на Гудрун[158].
В то время, когда Сигурд и сыновья Гьюки отъехали в далекие края и сотворили множество великих подвигов, Гримхильд уговорила собственного сына Гуннара посвататься к Брюнхильд, дочери Будли, которая так же, как и прежде жила вместе с Хеймиром в Хлиндале. Ее девичьи покои окружало кольцо огня, и она разрешила обет выйти замуж лишь за того, кто проедет через пламя. Князья приехали к нему, но Гуннар не сумел вынудить собственного коня проехать через пламя. Они с Сигурдом обменялись обличьями, и последний на Грани перескочил пламя и объяснился в любви к Брюнхильд за Гуннара, сына Гьюки. Брюнхильд против собственной воли вынуждена была вступить с ним в брак. Три ночи они дремали в одной постели, но Сигурд положил между ними собственный клинок Грам[159]. Он снял кольцо Андвари с ее руки, дав вместо одно из пребывавших в сокровище Фафнира. Затем Сигурд возвратился к своим товарищам и снова принял собственный настоящий вид.
Брюнхильд рассказала собственному опекуну Хеймиру о том, как Гуннар проехал через пламя и вступил с ней в брак, и как уверена она в том, что один только Сигурд, которому она поклялась в вечной верности, способен был осуществить такое деяние. Поручив тогда Аслауг, ее дочь от Сигурда, попечению Хеймира, она возвратилась к собственному отцу Будли, и свадьба ее с Гуннаром растянулась на довольно много дней. Только тогда отыскал в памяти Сигурд клятвы, принесенные им Брюнхильд, но не стал подавать вида.
Произошло в один раз, что Брюнхильд и Гудрун отправились к Рейну купаться. В то время, когда Брюнхильд зашла глубже нее в воду, Гудрун задала вопрос обстоятельство. Та ответила: «Ни тут, ни в другом месте не поднимусь я рядом с тобой. Мой папа был могущественнее твоего, мой супруг выполнил более великие подвиги, чем твой, и проехал через пылающий пламя. А твой супруг был трэлом у конунга Хьялпрекка». Тогда Гудрун сообщила Брюнхильд, что это ее супруг проехал через пламя, совершил с ней три ночи, снял с ее руки кольцо Андвари, которое было сейчас на ее руке. Определив об этом, Брюнхильд смертельно побледнела, но не сказала ни слова. На следующий сутки, в то время, когда обе королевы снова заспорили о том, кто из их мужей ответственнее, Гудрун объявила, что песни, каковые поют о победе Сигурда над драконом, стоят всего королевства Гуннара. В этом случае Брюнхильд слегла как мертвая. В то время, когда Гуннар пришел к ней, она обвинила его и его мать в обмане и постаралась убить его. Хёгни желал связать ее, но Гуннар приказал развязать ей руки. Брюнхильд не имела возможности ничем заняться и наполнила дворец громкими причитаниями. Гудрун отправила к ней Сигурда, которому Брюнхильд излила все собственный горе, и заявила, что ненавидит Гуннара и желает смерти Сигурда. В то время, когда последний заявил, что скорбно для него то, что не она стала его женой и он готов жениться на ней, Брюнхильд ответила, что скорее погибнет, чем будет неверна Гуннару. Она поклялась выйти замуж лишь за того, кто проедет через кольцо огня: и или сохранит собственную клятву, или погибнет. Сигурд же ответил: «Дабы ты не погибла, я покину Гудрун». Грудь его вздымалась так тяжко, что разорвалась кроме того кольчуга. «Не желаю ни тебя, ни кого другого», — сообщила Брюнхильд, и Сигурд отбыл.
Брюнхильд припугнула, что убьет Гуннара, в случае, если тот не расправится с Сигурдом и его ребенком. Гуннар был в смятении. Хёгни уговаривал его не соглашаться на жажду Брюнхильд. Наконец Гуннар сделал вывод, что другого выхода у него нет, потому, что Сигурд обесчестил Брюнхильд[160]. Исходя из этого они решили заручиться помощью в этом деле собственного брата Гутторма (что не братался с Сигурдом). Дабы он сумел сделать это, его накормили мясом змеи и волка, по окончании чего, следуя подстрекательству Брюнхильд, Гутторм заколол Сигурда во сне[161], но был разрублен пополам клинком Грам, что раненый Сигурд кинул ему вослед. Гудрун оплакала собственного убитого супруга, но Брюнхильд смеялась над ее горем. Гуннар и Хёгни укорили ее за злобу, однажо она напомнила им о том предательстве, которое они совершили в отношении Сигурда, и обмане в отношении ее самой; не стала она и отвечать на ласки Гуннара, но, дав собственный золото, закололась. Она опять предрекла судьбу Гудрун и распорядилась, дабы ее тело сожгли на одном костре с Сигурдом, под щитами и занавесями, и клинок Грам лежал между нихчи[162], вместе с телами трехлетнего сына Сигурда, которого собственноручно убила Брюнхильд, и Гутторма; с ее стороны лежали ее служанки, две в голове и две в ногах, и два ястреба. Затем она взошла на костер.
Гудрун оплакала смерть Сигурда; конь его Грани в печали понурил голову до самой почвы. Гудрун убежала в лес и пришла, наконец, к датскому конунгу Хьялпреку, где вместе с Торой, дочерью Хакона, вышила повесть о подвигах героев[163]. По окончании смерти Сигурда Гуннар и Хёгни забрали себе все сокровище, которое назвали наследием Фафнира. Между Гьюкингами и Атли, обвинявшим их в смерти собственной сестры Брюнхильд, появилась неприязнь. В качестве мирного дара было решено, что Гудрун будет дана в жены Атли. Найдя ее убежище, Гримхильд отправилась за Гудрун в обществе сыновей и бессчётной свитой из лангобардов, франков и саксов. В то время, когда Гудрун не захотела слушать послов, Гримхильд дала ей напиток забвения[164] и тем самым добилась согласия Гудрун на брак с Атли, предсказывавший ей нехорошую участь. Четыре дня ехали они верхом, но дам везли в повозках; позже четыре дня совершили на корабле и еще четыре дня опять ехали по суше, перед тем как попали в резиденцию Атли, где бракосочетание справили с великолепием и великой торжественностью, но Гудрун ни разу не улыбнулась Атли.
в один раз ночью Атли приснился плохой сон, но Гудрун истолковала его в благоприятном смысле. Позже он отыскал в памяти, что Гьюкингам досталось все золото Сигурда, и исходя из этого он отправил Винги пригласить их на пир; но Гудрун обратила внимание на то, как давались наставления посланцу, заподозрила неладное, вырезала руны и отправила их братьям вместе с золотым кольцом, обмотанным волчьим волосом. Винги исправил руны еще перед тем, как ступил на берег. Он завлекал Гьюкингов к королю Атли великими посулами. Гуннар не имел никакого жажды путешествовать, и Хёгни также возражал против поездки; но умягчившись вином на продолжительном пиру в честь Винги, Гуннар склонился в пользу путешествия.
Тем временем супруга Хёгни Костбера прочла отправленные Гудрун руны и поняла, что они были подделаны. Она постаралась отговорить мужа от путешествия, пересказывая ему собственные ужасные сны, каковые он истолковывал в противоположном смысле. Глаумвёр, жене Гуннара, кроме этого снились предсказывавшие предательство сны, но Гуннар заявил, что никому не под силу поменять собственную судьбу. Несмотря на все уговоры, они однако встали вместе с Винги на борт его корабля, в обществе горстки собственных людей. Гребцы гребли с таким рвением, что киль корабля лопнул наполовину, а весла переломились. Позже они какое-то время ехали через мрачный лес, в котором увидели могучее войско, но однако въехали в ворота твердыни. Винги сразу же разрешил Гьюкингам понять, что они одурачены, по окончании чего они забили его булавами.
Конунг Атли приказал своим людям схватить братьев в чертоге. Услышав звон оружия, Гудрун отбросила плащ, вошла в чертог и, обняв братьев, постаралась сыграть роль посредницы, но без успеха. Тогда она надела кольчугу, забрала клинок и вступила в сражение как могучий солдат. Битва затянулась на долгое время, и Атли утратил многих собственных солдат. Наконец, из всех прибывших в живых остались лишь оба брата: их одолели и связали. Атли приказал вырезать сердце Хёгни, не смотря на то, что советники предпочли бы воспользоваться сердцем трэда Хьялли; но, в то время, когда на того наложили руки, Хёгни заявил, что чем слушать крики его, несложнее самому сыграть в эту игру, и трэд ненадолго избежал опасности. Гуннара и Хёгни заковали в цепи. Атли внес предложение Гуннару сохранить жизнь, открыв, где запрятано золото; но тот ответил: «Скорее я замечу окровавленное сердце моего брата Хёгни». Тогда снова схватили того трэда, вырезали его сердце и положили перед Гуннаром. «Это, — сообщил он, — сердце труса, не похожее на сердце отважного Хёгни, потому что оно трепещет кроме того на данный момент, не смотря на то, что и два раза не сильный, чем дрожало в груди собственного обладателя». Тогда вырезали сердце Хёгни, смеявшегося наряду с этим. Заметив, что сердце это не дрожит, Гуннар признал в нем сердце Хёгни, и заявил, что сейчас он один знает, где запрятано золото, и что оно скорее дастся Рейну, чем будет блистать на пальцах неприятелей. Тогда Гуннара со связанными руками кинули в полный змей дворик. Гудрун отправила ему арфу, на которой он игрался ногами так, что убаюкал всех змей, не считая одной гадюки, впившейся ему прямо в сердце[165].
Возбужденный собственной победой, Атли посмеялся было над Гудрун, но, увидев ее беспокойство, попытался умягчить ее. Она прогнала его подозрения и сомнения, прикинувшись нежной, и была устроена прекрасная тризна[166] в память павших. Гудрун забрала собственных мелких сыновей, занятых игрой, и перерезала им обоим горло. В то время, когда Атли позвал собственных детей, она ответила, что их черепа были перевоплощены в пиршественные чаши, оправленные в серебро и золото, и что в вине он выпивал их кровь, а в пище ел их сердца. Сын Хёгни, которого кликали Нифлунг, горел жаждой отомстить за отца и обратился с просьбой о помощи к Гудрун, и в то время, когда Атли по окончании трапезы лег отдохнуть, они убили его[167]. Затем Гудрун со всех сторон подожгла палаты, и все люди Атли погибли в огне.
Затем Гудрун ринулась в море, но волны вынесли ее на берег, и она пришла к городу великого конунга Йонакура, что женился на ней и имел от нее троих сыновей: Хамдира (Hamtbir), Сорли и Эрпа (Егрг). В том месте же воспитали и Сванхильд, дочь Гудрун от Сигурда. Услышав о красоте Сванхильд, могущественный конунг Йормунрек отправил собственного сына Рандве вместе с советником Бики просватать ее за себя. Девушку выдали за конунга против воли Гудрун. В то время, когда они плыли к себе, Бики подучил Рандве с нежностью подойти к Сванхильд, сообщив, что владеть столь красивой девой скорее подобает молодому человеку, чем ветхому конунгу. По окончании прибытия к себе Бики сказал ветхому конунгу о том, что Сванхильд стала любовницей Рандве, в следствии чего тот приказал повесить Рандве. По пути на виселицу тот оторвал у ястреба пара перьев и отправил их отцу, что осознал, что послание это указывает, что он лишился чести, и приказал вынуть сына из петли, но Бики устроил так, что тот был уже мертв. По наущению Бики Сванхильд кроме этого осудили на позорную смерть. Ее бросили перед муниципальными воротами, дабы ее затоптали кони. Но в то время, когда женщина взглянуть на них, животные не стали наступать на нее; тогда Бики набросил мешок на ее голову, тем самым оборвав ее жизнь[168].
Гудрун отправила собственных сыновей Сорли и Хамдира мстить за сестру, изливая громкие жалобы на собственную несчастную судьбу. Сыновья отправились в поход в доспехах, каковые не имела возможности пробить сталь, но мать приказала им беспокоиться камня, на пути они встретили собственного брата Эрпа, которого задали вопрос о том. какую помощь может он им дать. Тот ответил, что окажет помощь им как рука оказывает помощь руке, а нога ноге. Это им не пришлось по нраву, и они убили его. Практически сразу после этого Хамдир споткнулся и опершись рукой промолвил: «Правду сообщил Эрп; я упал бы, если бы не поддержал себя рукой». Он последовали потом но через пара шагов споткнулся Сорли; «Я упал бы», сообщил он, «если бы не оперся на вторую ногу». Придя к Йормунреку, они срочно напали на него. Хамдир отсек ему руки, а Сорли ноги. Хамдир тогда промолвил: «Отрубили бы и голову, будь с нами Эрп». Они мужественно сопротивлялись показавшимся людям Йормунрека, тем более, что панцири их были непроницаемы для стали, пока не показался одноглазый старик и дал совет забить их камнями, так послужив их погибели[169].
О РАГНАРЕ И ТОРЕ [170]
На всем севере широкое распространение имела повесть о юной дочери готландского ярла Херауда (Heraud) Торе, чаще известной под прозвищем Домашняя Лань (.Borgarhjort ), данном ей, в силу того, что, в отличие от отважных амазонок того времени, она скорее напоминала ласковую и пугливую лань; учитывая доброту девушки и исключительную красоту, папа поместил ее в укрепленный замок, а не в девичьи покои. Кое-какие говорят, что замок защищал солдат по имени Орм, но в соответствии с Сагой: «в один раз Херауд подарил дочери дракона в маленькой шкатулке, в которой тот размещался, свернувшись клубком на золоте. Змей рос, вместе с ним умножалось и золото, наконец, стало нужно удалить дракона из замка. Наконец он превратился в подлинное чудовище, охватившее кольцом целый замок, так что в него никто не имел возможности войти, не считая приносивших ему пищу». Посему ярл собрал совет, и было решено, что тот, кто убьет чудовище, возьмёт его дочь в жены. Определив об этом, Рагнар Лодброк, сын шведского конунга Сигурда, победившего в известной битве при Бравалле, приказал сделать пять рейтуз и шерстяных плащей и проварить их в смоле[171]. Затем он вступил в бой с драконом, либо, как время от времени сказывают, с медведем, защищавшим жилье красивой Домашней Лани, которого победил по окончании многих опасностей и трудов. Лодброк покинул наконечник копья в пояснице дракона, а с древком явился к красивой Торе, к которой обратился со следующими словами:
Собственной юной судьбой рискнул я;
Лет мне пятнадцать;
Ненавистного червя убил я
Для тебя у о, красивая дева .
Потом он отправился к ярлу и настойчиво попросил исполнения обещания, доказав то, что именно он есть освободителем его дочери посредством наконечника и древка, оставшегося в теле дракона. Наконец, выяснилось да и то, что юный человек есть конунгом, сыном Сигурда. Брак был совершен со всей подобающей рангу торжественностью. От жены Торы у Рагнара было двое сыновей, Эрик и Агнар; но счастье их продлилось недолго: Тора погибла, и Рагнар покинул собственный край под правлением мудрых советников и сыновей, снова начал вести жизнь морского скитальца, дабы в обществе викингов утопить либо хотя бы смягчить боль потери.
О РАГНАРЕ И АСЛАУГ
В то время, когда Хеймир из Хлиндаля получив новость о смерти Сигурда и Брюнхильд и о том, что их дочь и его воспитанницу планируют погубить, он приказал сделать огромную арфу, в которой укрыл ребенка совместно со множеством драгоценных камней, и отправился на север. Он разрешил ей отведать лука, что способен большое время поддержать в теле жизнь. Хеймир описывается как огромная и величественная фигура; не смотря на то, что одежда нищего и попрошайки мало соответствовали наружности, манеры и мелодичное пение арфы свидетельствовали совсем о втором. Оказываясь в уединенном месте, в лесу либо на поле, он производил девочку погулять, но, если она начинала плакать, пребывав в арфы, в то время, когда он был среди людей либо в чьем-нибудь доме, он игрался и пел , пока ребенок не успокаивался и не замолкал.
Наконец, поздним вечером Хеймир явился к одному мелкому и уединенному жилищу в Норвегии, носящему имя Спангархеде[172], в котором жили старик по имени Айд и его супруга Грима. старая женщина сидела одна, и Хеймир чуть уговорил ее разжечь пламя в очаге, дабы он имел возможность согреться. Она не отводила глаз от арфы, из которой торчал краешек дорогого платья; но ее подозрения вспыхнули с еще большей силой, в то время, когда под рукавами одеяния бродячего арфиста, в то время, когда он протянул руки к огню, блеснул броский золотой браслет. Она совершила Хеймира в комнатушку, где, утомленный путешествием, он не так долго осталось ждать прочно заснул. Ночью возвратился крестьянин. Утомленный дневными трудами, он был обижен тем, что ужин еще не готов, и принялся горестно жаловаться на участь бедняка. Тогда старая женщина сообщила мужу, что он может исправить собственный состояние до конца дней собственных, в случае, если убьет незнакомца, у которого, как она видела, в арфе запрятано довольно много драгоценностей и золота. Вначале старик не желал выполнять столь низменный поступок, но супруга в итоге все-таки вынудила его убить дремлющего Хеймира. В то время, когда старики открыли арфу и из нее вышла маленькая Аслауг, оба они пришли в кошмар и вне сомнения убили бы и ее, если бы милое личико не пробудило в них совесть. Дабы избавиться от подозрений, они переодели ее как собственного ребенка в неотёсанную одежду и назвали Кракой. Шли годы, Крака выросла и прославилась красотой и своим разумением. По большей части время собственный она проводила в лесу, где пасла скот собственного приемного отца. Она замечательно знала о собственном происхождении, о котором не забывала по многократным рассказам Хеймира; но со собственными приемным родителями держалась, как будто бы немая, и не произносила ни слова.
в один раз вечером корабль Рагнара вошел в гавань около Спангархёде, и он отправил часть собственных людей на берег — печь хлеб. В то время, когда они возвратились, оказалось, что целый хлеб пригорел и испортился. В качестве извинения они сообщили конунгу, что их смутила собственной красой сельская женщина по имени Крака, такая прекрасная, что они не могли отвести от нее глаз; они кроме того сделали вывод, что она столь же красива, как и Тора. Они довольно много поведали Рагнару о ее остром языке и уме. Рагнару захотелось проверить их рассказ, и он приказал, дабы Крака явилась к его кораблю, не одна, но и не в чьем-либо обществе; не одетой, но и не без одежды; не голодной, но и не сытой. Она выполнила все условия, но лишь по окончании того как конунг обеспечивал ей право невозбранно прийти и уйти. Она пришла закутанной в сети, распустив как плащ частые ровные волосы; сопровождала ее лишь собака, и она надкусила луковицу, но ничего не ела. Конунг был не меньше удивлен ее разумом, чем красотой. Он обратился с молитвой к Одину, дабы тот вдохнул в девушку такую любовь к нему, дабы она срочно уступила его жажде. Но Крака через чур ценила собственную честь и отвергла его ухаживания. Рагнар постарался приобрести ее подарком — вышитым платьем, принадлежавшим его покойной княгине, со словами:
«Можешь ли ты так вышивать? Примешь ли серебром шитое платье? Будет тебе к лицу платье, принадлежавшее некогда красивой Домашней Лани? Собственными лилейными руками выткала она эту чудную ткань. Мне, вождю храбрецов, верной была она до смерти».
Крака ответила:
«Не могу принять я серебром шитое, платье, прежде принадлежавшее Домашней Лани. Зовусь я Кракой, одетой в тёмную как уголь вадмель[173]; потому что я обязана ходить по пасти и камням коз на морском берегу».
Удивленный всем, что он заметил и услышал, конунг готов был, дав обещание ей жениться, уговорить девушку совершить с ним ночь; но она осталась непреклонной, а честь не разрешала ему нарушить пообещанное . Наконец, Крака дала согласие на то, что, в случае, если конунг возвратится, сохранив желание сделать ее собственной княгиней, она готовься последовать за ним. Спустя некое время конунг возвратился, и Крака, распрощавшись со собственными приемными родителями, отправилась в его замок, где и был совершен их брак со всей подобающей пышностью.
в один раз произошло, что Рагнар посетил приятеля конунга Ёстена, правившего в Упсале. Вечером юная дочь Ёстена принялась обходить чертог, угощая мёдом и вином Рагнара и его людей. Конунг был удивлен красотой юной княжны, и спутники его сделали вывод, что конунгу их скорее подобает иметь собственной княгиней красивую дочь царственного приятеля, чем крестьянскую дочь Краку. Тогда оба конунга договорились на том, что Рагнар возвратится к себе, отпустит Краку, возвратится обратно и женится на дочери Ёстена. В то время, когда Краке стало это известно, она открыла конунгу собственный настоящее имя Аслауг и что она дочь конунга Сигурда и Брюнхильд, последняя из известного рода Вёлсунгов; и что Хеймир по окончании смерти ее своих родителей бежал с ней от неприятелей, запрятав ее в арфе, и был убит Аки в Спангархеде, по окончании чего она взяла имя Крака. Рассказ данный пробудил Рагнара от его увлечения, и, тронутый привязанностью жены, Рагнар более не возвращался в Упсалу. Дружбе его с конунгом Ёстеном пришел сейчас финиш, и с той поры Аслауг сделалась свирепой и мстительной, как и вся ее родня.