Разочарованный, я сел и записал собственный путешествие в ежедневник. Неясно, по какой причине я потерпел неудачу. Отыскать д-ра Гордона мне не удалось. Время нахождения вне физического — два часа.
Упрямство — наследственная черта моего характера. В следующую субботу я предпринял еще одну попытку. Чуть я покинул физическое тело и начал звать д-ра Гордона, как рядом со мной раздался сдержанно-раздраженный голос: Для чего вам видеть его опять? Вы же видели его в эту субботу!
От неожиданности я сразу же нырнул в физическое тело. Сев, осмотрел собственный офис. В комнате никого не было. Все в порядке. Поразмыслил, не попытаться ли опять, но сделал вывод, что на сегодня для еще одной попытки уже через чур поздно.
Прошедшая суббота… Ничего большого в эту субботу не было. У меня просто не получилось. Просмотрел собственные записи за прошедшую субботу. Ага, вот оно что!
Через 60 секунд врач заметит вас. Конкретно через 60 секунд низкий дистрофичный парень с шапкой волос обернулся и внимательно взглянуть на меня. Он наблюдал, не произнося ни слова, словно бы думая. Что я увидел, так это совпадение вида парня с тем, как должен был бы смотреться д-р Гордон в двадцать два года. В случае, если посчитать это за галлюцинацию, логично было бы ожидать, дабы мне встретился семидесятилетний д-р Гордон.
Это, пожалуй, больше, чем что-либо второе, придает достоверности данному опыту. Так как я ожидал заметить человека семидесяти лет. Я не определил доктора, в силу того, что он смотрелся в противном случае, чем я ожидал. Если бы это была галлюцинация, то было бы логично встретить семидесятилетнего д-ра Гордона.
Позднее, на протяжении визита к его вдове мне удалось встретиться с ним ветхую фотографию, снятую, в то время, когда ему было двадцать два года. Я, очевидно, не стал говорить госпожа Гордон, для чего мне необходимо взглянуть эту карточку. Она в точности соответствовала виду человека, которого видел я и что видел меня в том месте. Помимо этого, госпожа Гордон поведала, что в юности он был очень активным и энергичным, всегда спешил и имел громадную копну ярких волос. Как-нибудь попытаюсь посетить д-ра Гордона еще раз.
А вот еще один случай. Планируя переехать в второй штат, мы реализовали собственный дом нежданно подвернувшемуся клиенту. До переезда оставался еще весь год, и в качестве временной меры мы сняли дом.
Он стоял в увлекательном месте — на вершине гора, возвышавшейся над маленькой речушкой. Мы сняли его через агента и ни при каких обстоятельствах не виделись и никак не контактировали с обладателем. Мы с женой заняли хозяйскую спальню, расположенную на втором этаже.
Как-то вечером, спустя приблизительно семь дней по окончании переезда, мы легли дремать — супруга практически сразу же заснула, а я лежал в полумраке и, глядя в громадные, от пола до потолка, окна, разглядывал ночное небо. Тут я почувствовал непроизвольное приближение привычного вибрирующего состояния. Мне стало примечательно, что будет, в случае, если попытаться на новом месте?
Отечественная кровать стояла изголовьем к северной стенке. В случае, если лежать на ней, то справа находится дверь в холл, слева — в хозяйскую ванную.
Лишь я начал подниматься из физического тела, как заметил в дверях какую-то белую фигуру, формой и размерами напоминающую человека.
Наученный опытом быть очень осмотрительным с незнакомцами, я решил выждать и взглянуть, что будет дальше. Белая фигура вплыла в помещение, обогнула кровать и пройдя на расстоянии фута (30 см) от моего края постели, направилась в ванную. Я рассмотрел ее: это была дама средних лет, среднего роста, с прямыми чёрными волосами и достаточно глубоко посажеными глазами.
В ванной она побыла только пара мгновений, после этого снова показалась оттуда и опять начала обходить кровать. Я сел (не физически, в этом я уверен) и протянул руку, дабы прикоснуться к ней — мне хотелось определить, допустимо ли это.
Увидев перемещение, она остановилась и посмотрела на меня. В то время, когда она заговорила, я слышал ее совсем четко. Я видел занавески и окна сзади ее и через нее. А что вы планируете делать с картинами? — голос был женским, и я видел, как шевелятся ее губы.
Не зная, что ответить, я попросил ее не тревожиться, сообщив, что о картинах позабочусь.
Она легко улыбнулась на это. После этого протянула руки и забрала мою руку между ладонями. На ощупь они показались мне совсем настоящими — теплыми и живыми. Осторожно пожав мою руку, она мягко отпустила ее и, обогнув кровать, вышла в дверь.
Я подождал еще, но она не возвратилась. Тогда я лег, активизировал физическое тело, а после этого вылез из постели, подошел к двери в холл, посмотрел в другие помещения, но никого в том месте не нашёл. Я прошел все помещения первого этажа, но и в том месте никого не было. Завершив осмотр, я сделал запись в ежедневнике, лег в постель и заснул.
Пара дней спустя мне встретился отечественный сосед, живший в доме рядом с нами, — д-р Сэмюэль Кан, психиатр (везет мне на них!), и я задал вопрос его, не был ли он знаком с обладателями этого дома.
— Да, да, я отлично знал их, — ответил д-р Кан. — Госпожа У. погибла с годом ранее, а господин У. затем не захотел кроме того входить в дом, сразу же уехал и с того времени не возвращался.
Я выразил сожаление, прибавив, что дом весьма оптимален.
— В действительности. Видите ли, это был ее дом, — сказал д-р Кан. — В нем она и погибла, в той самой комнате, где сейчас ваша спальня.
— Она, должно быть, весьма обожала собственный дом?
— Да, само собой разумеется, — ответил он. — Особенно обожала картины. Развешивала их везде. Для нее весь смысл жизни был в этом доме.
Я задал вопрос, нет ли у него случайно фото госпожа У.
— Так, так, разрешите вспомнить…
На секунду задумавшись, он сообщил:
— Отчего же, имеется! Она должна быть на групповом снимке в клубе. Отправлюсь взгляну, может, отыщу.
Через пара мин. д-р Кан возвратился с фотографией, на которой были сняты человек пятьдесят-шестьдесят женщин и мужчин. Так как находились они последовательностями приятель за втором, у многих были видны лишь лица. Д-р Кан принялся рассматривать фотографию:
— Где-то тут она должна быть, я совершенно верно не забываю.
Посмотрев через плечо, я увидел во втором последовательности привычное лицо. Продемонстрировав пальцем, я задал вопрос д-ра Кана, не она ли это.
— Да, да, это госпожа У., — он с любопытством взглянуть на меня, но скоро нашелся:
— А-а, предположительно, вы нашли в доме ее фотографию. Я ответил утвердительно. После этого как бы кстати спросил, не было ли у госпожа У. каких-нибудь характерных жестов либо чего-нибудь в этом роде?
— Нет, ничего для того чтобы не припомню, — ответил он. — Но, разрешите подумать… Что-то, думается, было…
Поблагодарив его, я направился прочь уходить, но тут он окликнул меня. Я обернулся.
— Постойте. Была одна черточка, — сообщил д-р Кан. Я задал вопрос, какая конкретно.
— Вот что. В то время, когда она радовалась либо желала выразить признательность, она брала вашу руку в ладони и осторожно пожимала ее. Вас это устраивает?
Меня устраивало.
Набравшись опыта в столь необыкновенной области, я начал чувствовать себя в этих делах пара увереннее. У меня был весьма друг – Агню Бэнсон. Мы были ровесниками, и нас очень многое связывало. Я знал его около восьми лет. Не считая всего другого, он был пилотом и довольно часто летал на самолетах собственной компании. Он интересовался антигравитацией, и мы неоднократно обсуждали с ним эту проблему. Он выстроил лабораторию, где проводил испытания по данной теме. Среди других вопросов, относящихся к изучению гравитации, мы обсуждали и таковой: возможно ли в эру больших научных коллективов и очень дорогостоящего оборудования добиться важных результатов в изучении антигравитации в одиночку либо вдвоем?
В 1964 г. на протяжении командировки в Нью-Йорк в один из дней у меня выпал вольный часок по окончании обеда, и я решил вздремнуть у себя в номере гостиницы. Чуть я прилег и начал засыпать, как услышал голос мистера Бэнсона:
— Антигравитацию доказать возможно! Нужно ее на себе, а ты это делать можешь.
Сон как рукой сняло, я сел. Что имел в виду голос, было ясно, но у меня не хватало смелости сделать это на данный момент. И по какой причине я так явственно услышал голос мистера Бэнсона во сне? Я взглянуть на часы у кровати: практически три пятнадцать. Я был через чур взволнован, дабы заснуть, исходя из этого поднялся и вышел на улицу.
Два дня спустя я возвратился к себе. Что-то в поведении жены меня насторожило, и я задал вопрос, в чем дело. Мы не желали огорчать тебя, пока ты был в Нью-Йорке, — сообщила она. — Агню Бэнсон погиб… Он погиб, пробуя посадить собственный самолет на какое-то поле в Огайо.
Отыскав в памяти голос мистера Бэнсона в Нью-Йорке, я задал вопрос, в то время, когда он погиб — не два ли дня назад, в три пятнадцать дня.
Супруга взглянуть на меня продолжительным взором и сообщила: Да, конкретно сейчас. Она не стала расспрашивать, откуда мне известно. Такие вопросы она в далеком прошлом уже прекратила задавать.
В течение нескольких месяцев я не предпринимал попыток посетить мистера Бэнсона. Мне почему-то казалось, что ему нужен отдых. Каким-то образом это связывалось с насильственной смертью. Но, я до сих пор не уверен, так ли это.
В итоге мною овладело нетерпение. И вот в воскресенье по окончании обеда я улегся с жёстким намерением отправиться в гости к мистеру Бэнсону.
По окончании подготовки, занявшей около часа, мне наконец удалось выбраться из физического, и началось стремительное перемещение через какую-то темноту. Мчась , я не прекращал в мыслях кричать: Агню Бэнсон! Агню Бэнсон!.
Внезапно я остановился либо был остановлен. Я пребывал в достаточно чёрной комнате. Кто-то с уверенностью удерживал меня в положении стоя. Мало спустя из маленького отверстия в полу выплыло облако белого газа. Оно начало принимать очертания людской фигуры, какое-то чувство посоветовало мне, что это господин Бэнсон, не смотря на то, что видел я его не так отлично, дабы рассмотреть черты лица. Он сразу же заговорил, возбужденно и весело:
— Боб, ты и представить себе не можешь, сколько всего случилось за то время, как я тут!
На этом все закончилось. По чьему-то сигналу облако белого газа потеряло форму человека и снова скрылось в отверстии в полу. Руки, державшие меня под локти, повлекли меня прочь, и я забрал курс назад в физическое.
Все это так похоже на мистера Бэнсона — тот же, что и при жизни, интерес к новым новым и начинаниям впечатлениям, через чур Сильный, дабы тратить время попусту кроме того в том месте. Совсем, как д-р Гордон.
В случае, если это самовнушенная галлюцинация, то она, по крайней мере, уникальна. Ни о чем подобном я ни при каких обстоятельствах не просматривал. Возможно ли разглядывать эту встречу как подтверждение неслучайности временного совпадения в гостиничном номере в Нью-Йорке?
Еще один эпизод. В 1964 г. в возрасте восьмидесяти двух лет погиб мой папа. Не смотря на то, что в юности я бунтовал против отцовской власти, на склоне его жизни я сблизился с ним. И, я в этом уверен, он отвечал мне взаимностью.
За пара месяцев до смерти он перенес удар, по окончании которого был полностью парализованным и утратил дар речи. Последнее, наверное, удручало его больше всего, что в полной мере конечно для опытного лингвиста, всю жизнь посвятившего изучению языков и обучению им вторых.
Любой раз, в то время, когда я навещал его, он предпринимал отчаянные, хватающие за душу попытки заговорить со мной, что-то сообщить. Его глаза умоляли, дабы я осознал его, а с губ слетали только не сильный стоны. Я старался утешить его, говорил с ним. Он приложив все возможные усилия пробовал ответить. Но, я не уверен, осознавал ли он мои слова.
Папа погиб тихо, на протяжении дневного сна. Он прожил насыщенную судьбу и многого добился в ней. Его смерть покинула облегчения и смешанное чувство грусти.
правила и Житейские истины, которым научил меня папа, неоднократно выручали меня, и я постоянно буду благодарен ему за это.
В этом случае, в то время, когда только что погиб один из весьма родных мне людей, я испытывал значительно меньше опасений, чем прежде. А возможно, близость либо по крайней мере чувство ее сделали меня не столь опасливым, внушив больше веры.
Единственная обстоятельство, по которой мне было нужно переждать пара месяцев, сводилась к соображениям удобства. Другие неотложные дела, индивидуальные и рабочие, не давали мне возможности как направляться расслабиться. Как бы то ни было, в одну из ночей с воскресенья на понедельник я проснулся в три часа и почувствовал, что готов посетить отца.
Я проделал собственный простой ритуал, и вибрации наступили легко и скоро. Без упрочнений освободившись, я встал вверх и повис в темноте. В этом случае я не стал в мыслях кричать, а сконцентрировался на образе отца и представил, что нахожусь в том месте, где он.
Я начал быстро двигаться через темноту. Видеть я ничего не видел, но чувствовал ужасной силы перемещение навстречу густому, как будто бы жидкость, потоку воздуха, обтекавшему мое тело. Это весьма похоже на ныряние под водой по окончании прыжка с башни. Внезапно я остановился. Я не помню, дабы В этом случае кто-то останавливал меня, не ощущал я и руки у себя на локте. Я был в чёрной помещении громадных размеров.
Каким-то образом мне стало ясно, что это что-то наподобие поликлиники либо санатория, с той отличием, что лечения в отечественном понимании тут не оказывают. Я огляделся около в отыскивании отца. Не зная, чего тут направляться ожидать, я все же сохранял надежду на весёлую встречу.
К основной комнате, где я стоял, примыкало пара маленьких комнаток. Я посмотрел в две из них: в каждой пребывало по нескольку человек, каковые не обратили на меня практически никакого внимания. Я задумался, а в том направлении ли я попал?
Третья помещение была не больше монашеской кельи, наоборот двери приблизительно на высоте плеч показывалось маленькое оконце. Рядом с ним, прислонившись к стенке, стоял человек и наблюдал в него. В то время, когда я вошел, то заметил лишь его пояснице.
Он обернулся и взглянуть на меня. Его лицо выразило крайнее удивление, и мой мертвый папа заговорил со мной. А ты-то что тут делаешь? — он сказал это тоном человека, проехавшего полмира и внезапно совсем нежданно встретившего одного из тех, кого он покинул дома.
Я был через чур взволнован, дабы сказать, и просто стоял в ожидании рисовавшейся мне весёлой сцены. Она состоялась без промедлений. Протянув навстречу мне руки, папа схватил меня подмышки и весело поднял высоко над головой, как он это делал, в то время, когда я был ребенком, и как это делают многие отцы со собственными сынишками.
После этого он поставил меня на ноги. Набравшись духу, я задал вопрос, как он себя ощущает?
— Сейчас значительно лучше, — ответил он. — Боль прошла.
Похоже, я напомнил о чем-то, что ему хотелось забыть. Тут энергия, казалось, покинула его, и он устало отвернулся. Я разглядывал его, а он как будто бы забыл о моем присутствии. Смотрелся он, в случае, если делать выводы по ветхим фотографиям, лет на пятьдесят и казался похудевшим.
Я почувствовал, что встреча окончена, больше ничего не будет. Медлено попятился из помещения, повернулся, представил, что возвращаюсь, и был в физическом теле. Обратный путь занял значительно меньше времени.
Неужто в последние дни, в то время, когда он бесплодно пробовал разрешить понять, дабы ему помогли уменьшить боль, она была столь сильна? В случае, если так, то какой же страшной колонией должно было быть его тело! Смерть, воистину, стала избавлением.
Попытаюсь ли я еще раз посетить его? Не знаю. Не знаю, необходимо ли это.
Я имел возможность бы обрисовать довольно много аналогичных случаев, не столь личных, но не меньше впечатляющих. Они привели меня к непреложному эмпирическому заключению, которое само по себе стоит продолжительных часов муки, сомнений, страха, разочарований и одиночества; которое стало отправной точкой на пути к тому, что именуют Квантовым Скачком мышления к новому перспективам и видению; которое поставило на удовольствия и надлежащее место страдания Здесь-Теперь (что означает 60 секунд, час либо год в сравнении с бесконечностью бытия?); которое открыло путь к действительности, могущей в конечном итоге появляться непостижимой для сознающего людской разума, но однако терзающей его любопытство и посрамляющей его свойство познавать. Это и имеется мой ответ?
Прибавьте к вышеизложенному тот факт, что людская личность может функционировать и действует кроме физического тела, и вы заметите, что другого ответа быть не имеет возможности. Достаточно и того, в случае, если имеется в этом отзвук Великой Вести.
| …ТАК ПИСАНИЕ ГЛАСИТ |
В случае, если человек владеет Вторым Телом, если оно переживает то, что мы именуем смертью, в случае, если характер и личность существуют в новой-ветхой форме — что тогда? Перед нами все тот же, ветхий, как мир, вопрос, требующий ответа.
За двадцать лет собственных внетелесных опытов я так до сих пор и не отыскал подтверждений библейским представлениям о посмертной жизни и Боге в месте, именуемом небесами. Но, возможно, я отыскал их, да просто не осознал. Это в полной мере допустимо. А возможно, я просто не готов. Одновременно с этим очень многое из того, с чем я столкнулся, возможно разглядывать как базу для того чтобы рода представлений, подвергшуюся с течением времени искажениям.
Заберём для примера молитву. Ее принято вычислять средством прямого общения с Всевышним. Но молиться, как нас этому учат сейчас, приблизительно то же самое, что твердить химическую формулу, не имея понятия о значении и смысле составляющих ее элементов. Так дети распевают песенку Рушится, рушится Английский мост, не догадываясь, какие конкретно события лежат в ее основе. Отечественная цивилизация полным-полна аналогичных иррациональностей. По-видимому, молитва — одна из них.
Когда-то кто-то знал, как необходимо молиться, и пробовал научить этому вторых. Сущность постигли немногие. Остальные усвоили лишь те слова, каковые, со своей стороны, изменялись с течением времени. Понемногу техника была потерянной, но в течении столетий иногда ее случайно (?) открывали снова. Наряду с этим только иногда снова открывшему получалось убедить остальных в том, что Ветхий Испытанный Метод не в полной мере верен.
Вот и все, что я могу сообщить. Ветхий Испытанный Метод недостаточен. Либо, как уже говорилось, я легко не хорошо подготовлен. В противном случае и того хуже: мой опыт молитвы недостаточен, быть может, и неверен в базе. Как бы то ни было, мне она не оказывает помощь.
Проиллюстрирую сообщённое… Как-то раз на протяжении одной из собственных нефизических экскурсий я на громадной скорости спешил через вакуум назад в физическое. Все как словно бы было в порядке. Внезапно совсем нежданно я врезался в какую-то прочную стенке из непроницаемого материала. Я не ушибся, но испытал сильнейшее потрясение.
Стенки была жёсткой и прочной, из чего-то похожего на страницы стали, краями легко заходящими приятель за приятеля и сваренными между собой. Если судить по маленькой кривизне, передо мной была часть сферы.
Я попытался пробраться через стенке, но ничего не получилось. Я метался вверх, вниз, вправо, влево. Я был совсем уверен, что мое физическое тело лежит за данной преградой.
Спустя приблизительно час, за который я скребся, царапался и толкался в стенке, я начал молиться. Я перепробовал все молитвы, какие конкретно знал, и сочинил пара новых. В каждое слово я вкладывал столько искреннего эмоции, очень в жизни. Так я был перепуган.
Не помогло. Распластавшись на стене, я был так же, как и прежде не в состоянии пробраться через нее и попасть назад в собственный физическое тело.
Тут я запаниковал. Я царапался, кричал и рыдал. Все было тщетно. Наконец я успокоился, но лишь из-за эмоционального изнеможения. Ощущая, что пропал, я легко лежал, припав к холодной жёсткой стенке. Не знаю, сколько прошло времени, перед тем как ко мне возвратилась свойство мыслить разумно. Но в итоге я понял, что запрещено же торчать тут вечно, по крайней мере, мне этого совсем не хотелось. Обстановка казалась безнадёжной. Я начал вспоминать все безнадёжные обстановки, выпадавшие на мою долю.
И отыскал в памяти. Пара лет назад мы с втором приобрели самолет, летные характеристики которого нам были незнакомы. Купили мы его лишь по причине того, что он был недорог и в хорошем состоянии.
По окончании нескольких испытательных полетов над аэропортом мы решили попытаться на нем фигуры пилотажа. Запасшись парашютами, мы поднялись на высоту приблизительно десять тысяч футов (3 км).
Сделали пара восьмерок, мертвых петель, штопоров — все как словно бы в порядке. Снова собрав высоту, направили самолет носом вниз, развернули штурвал и рычаг, дабы сделать бочку.
В этот самый момент мы появились в штопоре. Дабы выйти из него, перевели рычаг в центральное положение, после этого вперед, что в большинстве случаев делается в таких случаях. До сих пор это замечательно срабатывало, а тут — отказ. Штопор отправился по касательной и стал стремительнее, самолет начало швырять. Штурвал – в направление, противоположное штопору, форсирование тяги — ничего не помогло. Штопор становился все страшнее, а почва все ближе и ближе.
Билл с побледневшим лицом обернулся из передней кабины и через гул ветра прокричал мне: Думается, пора сматываться из этого!
Я также был уже готов покинуть самолет и задержался на пара секунд лишь по причине того, что жаль было бросать машину, на приобретение которой я продолжительно собирал деньги. Я рассудил так: Мы перепробовали все, не считая одного. Действительно, это противоречит со всеми правилами и в штопоре этого запрещено. Попытаюсь-ка я дать рычаг назад. Так как я ничего не теряю.
Я потянул рычаг на себя. Самолет тут же вышел из штопора и начал набирать скорость. Я выровнял его, и он наконец полетел параллельно почва. Мы благополучно приземлились. Пошатываясь, выбрались из автомобиля и сели на землю. Это был внешний штопор. Никто из нас не только ни при каких обстоятельствах прежде не имел с ним дела, но и не слышал о нем.
Припомнив данный случай я, в изнеможении лежа у преграды, постарался применить тот давешний опыт. Вперед, вверх, вниз, вправо, влево — без толку.
В запасе осталось одно направление, не смотря на то, что я был совсем уверен, что оно неверно. Но, хуже быть уже не имело возможности, и я попытался. Спустя пара мгновений я был в физическом теле, измотанный, но целый и невредимый.
Что меня спасло? Сейчас, задним числом мне светло: я выбрал путь прочь от препятствия, назад, в направлении, противоположном тому, откуда я прибыл. По какой причине это сработало, я не знаю. Не знаю и того, что это было за препятствие.
Возможно, само собой разумеется, высказать предположение, что молитва подействовала — так как возвратился в собственный тело. Но кроме того в случае, если и без того, то смотрелось это совсем в противном случае, чем учит религия, — никакого ангела-спасителя, торопящегося оказать помощь и утешить.
Еще один случай. Как-то раз я заночевал в доме собственного брата. Оставшись один в помещении для гостей, я разделся и лег в постель, поскольку весьма устал.
Чуть я прилег в чёрной помещении, как нахлынула привычная волна вибраций, и я решил на минутку выбраться из тела, легко дабы попытаться, как это окажется в незнакомой обстановке.
Не знаю, имеет ли какое-нибудь значение то событие, что изголовьем моя кровать стояла к стенке, за которой пребывала помещение моей четырехлетней племянницы. Ее кровать размешалась у той же самой стенки.
Выйдя из физического, я тут же почувствовал присутствие в помещении трех существ. Насторожившись, я решил не отходить на большом растоянии от физического тела. Они приблизились и принялись дергать меня, не то дабы очень сильно, а скорее, с целью взглянуть, что я буду делать. По всей видимости, им хотелось поразвлечься. Я попытался сохранять хладнокровие, но так как их было трое, у меня появилось опасение, что они смогут утянуть меня куда-нибудь, перед тем как я успею возвратиться в физическое.
Тогда я начал молиться. Я опять перепробовал все узнаваемые мне молитвы. Я молил Всевышнего оказать помощь мне, я умолял о помощи Иисуса Христа, я отыскал в памяти нескольких святых, о которых слышал от собственной жены-католички.
Итог? Мои мучители звучно расхохотались и принялись за меня с новой силой. Слышите, он молится своим всевышним! — с презрением захихикал один из них.
Тут я легко рассердился, принялся расталкивать их, и наконец, подобравшись к собственному физическому телу, нырнул в него. Нельзя сказать, дабы я в буквальном смысле отбивался, но и не оставался пассивным, это уж совершенно верно.
Я физически сел, испытывая глубокое облегчение от того, что удалось возвратиться. Тут я услышал детский плач, доносившийся из-за стенки. Пара мин. я прислушивался, ожидая, в то время, когда придет невестка, дабы успокоить девочку.
Прошло мин. десять, но Дж. так же, как и прежде плакала. Я поднялся и зашел в спальню. Невестка держала звучно всхлипывавшую девочку на руках и пробовала успокоить ее. Я задал вопрос, нужно ли чем-нибудь оказать помощь.
— на данный момент, возможно, все пройдет, — ответила она. — Ей либо кошмар, либо сон нехорошей приснился, никак не могу ее разбудить.
Я задал вопрос, в далеком прошлом ли она плачет.
— Нет, расплакалась за пара мин. перед тем, как ты вошел. Это на нее не похоже. В большинстве случаев она спит весьма прочно.
На всякий случай еще раз предложив собственную помощь, я возвратился к себе в помещение. Мало погодя малышка Дж. успокоилась и, думается, заснула.
Совпадение ли транс и кошмар моей племянницы? Либо же мне нужно молиться как-то по-второму?
Аналогичных примеров возможно было бы привести значительно больше. И всегда, в то время, когда я пробовал молиться общепринятым, простым методом, итог был приблизительно тот же.
Что касается рая и ада, то с ними дело обстоит пара в противном случае. Если они существуют, то находятся где-то в Локале II.
Как уже говорилось, на протяжении нефизических путешествий в Локал II довольно часто приходится миновать некоторый слой, либо область, составляющую ту часть Локала II, которая ближе всего примыкает к Здесь-Теперь и в каком-то смысле теснее других связана с ним. Это — черно-серый океан, где при мельчайшем перемещении на тебя тут же набрасываются и начинают терзать и мучить какие-то голодные существа.
Попав в том направлении, выясняешься в положении приманки, болтающейся в бескрайнем море. В случае, если перемещаться медлительно и не реагировать на необычных рыб, с любопытством изучающих тебя, то возможно миновать эту область без особенных происшествий. В случае, если же двигаться быстро и отбиваться, то к тебе сразу же устремляются все новые и новые возбужденные жители, дабы кусать, дергать, толкать, пихать.
Возможно, это и имеется граница ада? В полной мере допускаю, что у человека, ненадолго оказавшегося в этом близлежащем слое, его жители смогут ассоциироваться с чертями и демонами. Это – недочеловеки, но они очевидно владеют свойством самостоятельно мыслить и функционировать.
Кто и что они такое? Не знаю. У меня не было никакого жажды пребывать в том месте лишнее время, дабы узнать это. Лишь методом ошибок и проб, натерпевшись кошмаров, мне удалось отыскать метод миновать эту область более либо менее тихо.
В этих мирах, где идея не просто вещна, но все имеется идея, включая и тебя самого, ты сам творишь и собственный благо, и собственную погибель. Безжалостный убийца может завершить собственный путь в той части Локала II, где все подобны ему. Для таких людей это и будет адом, поскольку не сильный, беспомощных жертв в том месте нет.
В случае, если экстраполировать, вариаций, быть может, будет очень много. Место человека в раю либо в аду Локала II, наверное, полностью определяется его самыми глубокими (быть может, неосознанными) мотивациями, влечениями и эмоциями. самые устойчивые и сильные из них, в то время, когда человек попадает в данный мир, выступают в роли навигационного прибора.
Я совсем не сомневается в этом, в силу того, что на протяжении путешествии в Локале II это правило срабатывает в любой момент. Оно действует независимо от того, желаю я этого либо нет. Мельчайшее постороннее желание, мелькнувшее в ненадлежащий момент, либо глубинная чувство, о которой я и не подозревал, отклоняет меня от курса в соответствующем направлении. Во многих случаях я попадал в такие места, каковые во всех отношениях были для меня адом. Другие, пожалуй, возможно сравнить с эдемом. Третьи по характеру занятий в них фактически не отличаются от Здесь-Теперь.
Итак, как осознавать, что Локал II не в полной мере отвечает отечественным представлениям о эдем и только частично включает в себя преисподняя? Где ориентиры? Где Небеса и Бог, чтимые нами? Либо я что-то пропустил?
Действительно, на протяжении посещений Локала II иногда случается одно да и то же необычное событие. Наряду с этим не имеет значения, в какой части Локала II находишься, — везде оно протекает одинаково.
Среди простого течения дел вдалеке внезапно раздается Сигнал, весьма похожий на фанфары герольдов. Все реагируют на него тихо, но когда он раздался, всякое действие и всякие разговоры прекращаются. Сигнал извещает о том, что Он (либо Они) проходит через Собственный Царство.
Никто не простирается благоговейно ниц и не падает на колени. Отношение к событию, скорее, самое обыденное. К нему все привыкли, но не подчиниться ему полностью немыслимо. Исключений не бывает.
При звуках Сигнала каждое живое существо ложится — так мне показалось — на пояснице, выгибая тело и подставляя пузо (не половые органы), отвернув голову вбок, дабы не видеть Его, в то время, когда Он проходит мимо. Суть этого, по-видимому, в том, дабы образовать живой путь для Его шествия. Мне удалось подметить, что иногда Он забирает кого-нибудь из этого живого моста, и данный человек исчезает окончательно. Подставление живота является выражением полной покорности и веры, потому, что это самая уязвимая часть тела, которую легче всего повредить. В то время, когда Он шествует, замирает все, кроме того мысли. На мгновение все стихает целиком и полностью, в то время, когда Он проходит мимо. Те пара раз, что мне довелось пережить это событие, я ложился совместно со всеми. О том, дабы поступить в противном случае, в тот момент запрещено кроме того помыслить. В то время, когда Он проходит, раздается оглушающий музыкальный звук и тебя охватывает чувство лучащейся неодолимой живой силы — полной мощи, достигающей высшего накала вверху и затухающей вдалеке. не забываю, как-то раз мне пришла в голову идея: А что если Он найдёт мое присутствие в том месте в качестве временного визитёра? Энтузиазма такая возможность у меня не позвала.