Дня через два, вправду, я почувствовал улучшение, стало мало легче. Температура еще держалась, в глазах оказались чёрные круги, но это была уже вторая история. Хотелось сказать и сказать, не обращая внимания на отвращение к пище. Оказалось так, что на протяжении семи дней я фактически ничего не кушал. Особый паек от ребят с экипажа я дал раненым, каковые шли на поправку – им требовалась дополнительная пища. Мне имеется не хотелось, лишь выпивать и выпивать. Благо в медицинском батальоне отвара из верблюжьей колючки было куры не клюют, жажду утолял зеленовато-желтым настоем.
На десятый сутки нахождения в медицинском батальоне я попытался подняться самостоятельно. Сел в постель, но чертовски закружилась голова. Лег, через некое время сделал следующую попытку. Сидел, держась за душку кровати, дабы не упасть на подушку. Головокружение понемногу прошло, но слабость оставалась, чуть хватило сил, дабы сходить в туалет. До этого в нужный момент дежурный фельдшер либо санинструктор подставляли мне «утку», позже убирали. Психологически процедура была больном, но в отечественной палатке естественные необходимости подобным образом оправляли все лежачие больные. Сейчас я обучался делать заново то, что заложено человеку природой.
Оздоровлению содействовал очередной визит экипажа Ан-26 в усиленном составе. Ребят сопровождали три Тамарки – повара авиационной базы, с которыми экипаж был в хороших отношениях. С различных мест СССР три юные дивчины с однообразным именем «Тамара» проходили службу в летной столовой, готовили пищу, кормили моих друзей. Девчонки между собой различались, отчего взяли соответствующие клички: Тамарка «Башня» – женщина из Сталинграда лет 23-х, ростом 185 сантиметров – не меньше, приводила к уважению мужчин, появлявшихся рядом с ней и внезапно нашедших, что они сантиметров на десять ниже волжской прелестницы. Тамарка «Пышка» – также лет 23-24 дивчина, имевшая круглые аппетитные формы, за что взяла прозвище, подчеркивающее ее аппетитность. Хорошая, скромная, талантливая создать внутренний комфорт и духовный уют в компании. И, наконец, Тамарка «Глупышка» – относилось к девушке радостного, беззаботного нрава. Она легко смеялась, смеялась, не отягчая себя умными беседами «за судьбу», была сверстницей первых двух девчонок и, думаю, легко путала два соседних страны: Пакистан и Афганистан. Для нее это было одно и также.
Парни, само собой разумеется, пришли не безлюдные: с учетом первого визита они принесли столько всякой всячины как будто бы рассчитывали на целую палатку раненых. Найдя подходящий момент, в то время, когда медбратья ушли на ужин, они ввалились компанией. Ходячие юноши, переместив кровати, находились на них принесенные экипажем яства и мы устроили пир. Тяжело было отыскать слова, дабы выразить эмоции превосходного вечера, что оказался в медсанбате для раненых бойцов-интернационалистов. Отменная пища, килограмма три спирта, девчонки. Не сомневаюсь в том, что это дало нам дополнительные силы для возвращения и быстрой поправки в строй. Мы поверили в себя, в возможность выздоровления, в судьбу, которая ожидала в первых рядах.
В постели наоборот стонал офицер, лейтенант-десантник. Его только что привезли из операционной, извлекли пулю из ноги. Дивизия проводила очередную боевую операцию. Болевые ощущения тревожили офицера: стон вырывался из его широкой груди. Большой, прекрасный блондин корчился в постели, стиснув зубы от боли. Раздалась команда:
– Налить!
Плеснув в кружку спирта, поднесли ее раненому лейтенанту. Десантник, приподнявшись, отыскал в себе силы опрокинуть спирт и представиться:
– Владимир.
Назвав собственные имена, дали ему закусить. Спирт сыграл собственную роль, Володя забылся, уснул. Проснулся, в то время, когда парни с девчатами уже ушли. Потому, что отечественные кровати находились ногами друг к другу, мы общались с ним, видя друг друга. Из беседы я выяснил, что фамилия его Дервенков, окончил во второй половине 70-ых годов XX века РКПУ. Во вчерашнем бою взял пулевое ранение в ногу. Ему сделали операцию, обнадежив, что кость не задета, пулей были пробиты мягкие ткани — заживет, будет бегать.
… Прошло много лет, наступил 1986 год – начало горбачевского развала страны. В 97-й гвардейский парашютно-десантный полк в Алитусе вместо убывшего в Афганистан майора Василия Серебрякова из учебной дивизии прибыл комбат. Комполка, собрав офицеров, представил нам нового начальника батальона.
– Гвардии капитан Дервенков, – назвался новичок большого роста.
По окончании представления я с новым комбатом встретился глазами. Мелькнуло познание того, что мы уже привычны.
– Валерий?
– Он самый.
Обнялись, отыскав в памяти июнь 1980 года, медико-санитарный батальон дивизии, где мы лежали рядом в беззащитном состоянии. Вместе с Владимиром в Алитусе я прослужил чуть более года, и убыл в Афганистан второй раз защищать Саурскую революцию. С ним у нас сложились превосходные дружеские отношения. Он служил в 44-й учебной дивизии и ему, само собой разумеется, пришлось тяжело войти в ритм боевой учебы парашютно-десантного полка. Мои пожелания по тем либо иным вопросам он принимал нормально, тем более, я руководил парашютно-десантным батальоном уже около трех лет, имея опыт служебной деятельности с не лучшим в ВДВ комполка.
Володя пришел во время, в то время, когда красивым в боевом отношении 97-м полком руководил майор Минаев, сделавший все, дабы полк по окончании превосходного его начальника полковника Владимира Пурина, ушедшего в Афганистан, стал нехорошим в дивизии. Однако, капитан Дервенков завоевал уважение и авторитет подчиненных, с уверенностью руководил батальоном. О нем у меня сохранилась самая хорошая память.
… Прошло еще четырнадцать лет. В 2000 году в Минске проходила республиканская конференция ветеранов войны в Афганистане, на которую я был делегирован от Витебской муниципальный организации. Между совещаниями в холе Центрального Дома офицеров, где проходила конференция, ко мне подошел Александр Борисович Гудков, глава Витебской областной организации ветеранов войны в Афганистане.
– Валер, мне на данный момент хочется взглянуть на тебя и особенно на выражение твоих глаз, – хитро радуясь, сообщил Александр.
– Ну?
– на данный момент, на данный момент.
Из кучки делегатов, обсуждавших вопросы афганского перемещения, отделился человек в цивильном костюме и мобильником в руке. Сначала я не обратил внимания – собрались афганцы со всей Республики, довольно много было друзей, но внезапно меня осенило – Дервенков.
– Володя!
– Валера!