Последней по счету попыткой достигнуть Северного полюса по льду на собачьих упряжках была русская экспедиция лейтенанта Седова.
Идея о путешествии к полюсу появилась у Г. Я. Седова практически сразу после возвращения из экспедиции на Новую Почву.
9 марта 1912 года Г. Я. Седов подал рапорт на имя главы Главного Гидрографического управления, в котором излагал цели и замысел задуманного им храброго предприятия. Седов писал: «Многие из путешественников плавали ко мне (в Северный Ледовитый океан) для отыскания свободного морского пути на восток, многие — для открытия Северного полюса, дабы разъяснить мировую тайную как со стороны научных нужнейших наблюдений, так и со стороны открытий. Человеческий ум до того был поглощен данной нелегкой задачей, что разрешение ее, не обращая внимания на жёсткую могилу, которую путешественники в основном в том месте обнаружили, сделалось целым национальным состязанием. Тут, кроме людской любопытства, главным руководящим стимулом еще непременно являлись народная гордость и честь страны….
Тёплые порывы у русских людей к открытию Северного полюса проявились еще на протяжении Ломоносова и не угасли до сих пор… Мы отправимся в текущем году и продемонстрируем всему миру, что и русские способны на данный подвиг».
Какие конкретно же обстоятельства побудили Г. Я. Седова прервать так удачно начатые работы по освоению отдельных участков Северного морского пути и направить всю собственную энергию, знания и опыт полярного исследователя на разрешение задачи, которая уже была по существу решена? Ответ на это, пожалуй, возможно один: бессчётные экспедиции, снаряженные разными государствами к Северному полюсу в конце прошлого столетия и в начале XX века, не могли не затронуть патриотические эмоции молодого исследователя. Его пылкая душа не имела возможность примириться с тем, что Российская Федерация не принимает участия в достижении Северного полюса и в освоении приполюсных районов. Рвение достигнуть полюса, без сомнений, было основано на настойчивом жажде Г. Я. Седова показать способности и умение русского народа.
Замысел экспедиции предусматривал, что ее участники будут в 1912 году доставлены на Землю Франца-Иосифа на судне, которое в том же году возвратится на материк. В 1913 году с наступлением яркого времени полюсная партия выступит в поход, достигнет Северного полюса и возвратится обратно на Землю Франца-Иосифа или в крайнем случае в Гренландию.
Г. Я. Седов
Практически в один момент с подачей рапорта Седов разместил в газетах статьи о грядущей экспедиции к Северному полюсу. Он призывал читателей вносить пожертвования на организацию экспедиции.
По его подсчетам для снаряжения экспедиции нужно было иметь сумму в 100—і50 тысяч рублей. Предполагалось, что большую часть этих денег дадут пожертвования частных лиц, и обществ и научных учреждений, а также Академии наук Русского географического общества. Помимо этого, в гос думу было внесено предложение об отпуске 50 тысяч рублей из средств казначейства.
Но особенная рабочая группа, назначенная царским правительством для рассмотрения проекта Седова, отыскала, что намечаемая экспедиция носит «непродуманный темперамент». Благодаря этого, и «при отсутствии уверенности в возможности пополнить нужные на оборудование экспедиции отчисления за счет поступлений от обществ и частных жертвователей и что национальному казначейству было нужно бы понести издержки, существенно превышающие 50 тысяч рублей», в выдаче денег было отказано.
Действительно, позднее правительство все же выдало на организацию экспедиции 10 тысяч рублей как «высочайше пожалованное пособие».
И все же неблагожелательное отношение со стороны правящей вершины давало себя знать и во время снаряжения экспедиции, и в то время, в то время, когда появились важные опасения за ее судьбу.
Об этом потом открыто писал глава Главного Гидрографического управления в собственном рапорте главе Главного морского штаба, докладывая о мерах, принятых по организации спасательной экспедиции для поисков Седова.
«Подводя итог считаю долгом сообщить, — говорилось в этом рапорте, — что из сношений с отечественными морскими офицерами я не имел возможности не видеть, как непопулярен, дабы не сообщить более, Седов среди них, и я весьма сомневаюсь, дабы нашелся русский морской офицер, что по хорошей воле отправился бы на розыски Седова».
Тяжёлым положением Седова поспешили воспользоваться предприимчивые буржуазные воротилы. Издатель черносотенной газеты «Новое время» М. А. Суворин решил открыть для экспедиции кредит, применяв это для газетной шумихи и националистических выкриков. В общем подготовка к важному походу протекала в сверхтяжелой обстановке.
«Св. Фока»
Любопытно подчернуть, что многие участники были приняты в экспедицию за час до отхода судна. Так, старший механик И. А. Зандер явился в одном пиджаке и без всякого багажа. Два года он прожил в этом пиджаке в Арктике, в нем же он похоронен на Земле Франца-Иосифа. Пара человек, наспех забранных в экспедицию были так не сильный здоворьем, что заболели в начале похода и их было нужно послать обратно с Новой Почвы.
Поэтому появляется вопрос, по какой причине Г. Я. Седов, имея к этому времени уже обширный опыт полярных путешествий, будучи человеком «нужной осторожности» и обладая «знанием дела», как его характеризовал в свое время русский полярник А. Н. Варнек, с таковой стремительностью организовал экспедицию и направился в столь тяжёлый и важный поход с негодными средствами. Так как в первый раз об экспедиции он заговорил в марте 1912 года, а выход ее был назначен на июнь. Такие темпы казались сумасшедшими.
Не есть ли тут обстоятельством одно маленькое событие? В 1911 году Пайер, сын известного полярного исследователя, одного из открывателей Почвы Франца-Иосифа, Юлиуса Пайера, решил отправиться к Северному полюсу от Владивостока через Берингов пролив. Для продвижения в глубь Северного Ледовитого океана Пайер предполагал применять ледокол. Поэтому Пайер в 1910 году обращался к русским влияниям прося сказать ему сведения о особенностях и типах русских, ледоколов, о ледовых условиях, размещении угольных баз и радиостанций на Дальнем Востоке и т. д. Практически одновременно с этим, в 1912 году, появляется проект германской экспедиции под руководством Шредер-Штранца для изучения Таймырского полуострова, и районов к северу и к востоку от него, до Берингова моря. Нам отлично понятны подлинные, далеко не «чисто научные» цели этих экспедиций в русских арктических водах. О проектах Пайера и Шредер-Штранца, без сомнений, знал Г. Я. Седов, и есть вероятность, что столь поспешная организация экспедиции к Северному полюсу была решительным протестом его против происков зарубежных разведчиков, грезивших хозяйничать в-отечественных арктических водах и прилегающих к ним районах, материка.
В состав экспедиции, не считая самого Г. Я. Седова, входили географ В. Ю. Визе, геолог М. А. Павлов, живописец Н. В. Пинегин, ветврач П. Г. человек и 17 Кушаков судового состава. Для экспедиции было выбрано судно «Св. Фока», которое вышло из Архангельска 27 августа 1912 года.
На борту «Св. Фоки»
Судно должно было достигнуть Почвы Франца-Иосифа, высадить в том месте экспедицию и в тот же год возвратиться назад. Но уже в Баренцевом море были встречены тяжелые льды. Экспедиции было нужно зимовать у северо-западных берегов Новой Почвы, у полуострова Панкратьева.
Нахождение на Новой Почва экспедиция применяла для изучения северной части острова. Г. Я. Седов произвел съёмку и детальную опись ближайших островов и северо-западной части береговой полосы до мыса Флиссингенского. Визе и Павлов с целью изучения внутренней части острова пересекли Новую Почву по ледниковому покрову от западного до восточной части береговой полосы.
Кроме этого, экспедиция осуществила занимательные изучения по геологии, метеорологии, гляциологии и гидрологии Новой Почвы.
Кончилась зима, прошла весна, близилось к концу лето, а льды никак не производили «Св. Фоку» из плена.
«Все приготовлено к плаванию, — писал в собственной превосходной книге «В ледяных просторах» участник седовской экспедиции Н. В. Пинегин. — Эти семь дней решат отечественную судьбу.
Жизнь в ожидании. Мы трудимся, замечаем, думаем, в. Ю. Визе в экспедиции Г. Я- Седова сражаемся с медведями — вот внешние формы судьбы. У каждого имеется собственная мечта. Мы пробуем делать все для нее. А природа смеется над отечественными рвениями. Неспециализированная мечта всех — плыть дальше на север — зависит от ветра: в случае, если будет «всток» в течение ближайшей семь дней, мы поплывем. Нет — останемся еще на год тут».
Лишь в первых числах Сентября 1913 года «Св. Фока» освободился ото льда и забрал курс на Землю Франца-Иосифа. 13 сентября судно подошло к мысу Флора и по окончании попыток пройти Английским каналом на север остановилось на вторую зимовку у острова Гукера в бухте Негромкой.
Вторая зима прошла в поразительно тяжёлой обстановке. Запас горючего состоял всего лишь из 300 килограммов угольной пыли, звериных шкур и пустых бочек. Зимний период судно отапливали звериным салом и… междукаютными переборками.
Повальная цинга, охватившая экспедицию, пощадила лишь немногих ее участников, тех, кто сначала отказался от главной пищи экспедиции — солонины и не брезговал, как писал потом В. Ю. Визе, ни скисшим моржовым мясом, ни мясом истощенных псов. От цинги погиб механик Зандер, заболел цингой Седов.