Перевод: Михаил Корнеенков
Я решил отправиться на Дальний Восток на своем самолете, по пути совершая остановки от Малайзии до Японии. Мой самолет способен выполнять перелеты до 1500 морских миль, исходя из этого мы имели возможность бы долететь за три приема, и понемногу приспосабливаться к отличию во времени. Это было бы лучше, нежели сесть на коммерческий рейс и пролететь пара часовых территорий в один прием. Энрико Дзанарини назвал это путешествием Марко Поло, а Филип Моррис задал вопрос разрешения послать с нами фотографа, что бы нас пофотографировал, и дабы я вел ежедневные записки о путешествии.
Мы вылетели из Болоньи вечером 7 октября и вечером совершили посадку в Каире. На следующий сутки на протяжении ленча мы глазели на Сфинкса и Пирамиды. Я был до глубины души удивлен их размерами — пирамиды были намного больше, нежели я предполагал. Уровень инженерного мастерства выстроивших их людей был весьма и высок. Думаю, по окончании строительства Пирамид цивилизация определенно сделала ход назад. Потребуется еще довольно много времени, дабы выйти на тот же уровень (в случае, если нам по большому счету когда-либо удастся это сделать).
Следующей остановкой стал Дубаи, и мы достигли аэрокондиционированного холодка отечественного пятизвездочного отеля в середине раскаленного полудня. Мы договорились встретиться с живущими в том месте отечественными приятелями, с которыми познакомились в Сан-Тропезе, и они организовали для нас с Энрико особый вечер. Все было великолепно, начиная с шампанского, еды и заканчивая развлечениями.
Но, в Дубаи была дикая жара, а влажность воздуха приближалась к отметке в 88%. Я честно сохранял надежду, что аналогичного не произойдёт в Куала-Лумпур. В тот вечер я вышел на пробежку и понял, что при аналогичных условиях мне требуется куда больше упрочнений для собственной простой дистанции. Тебя изнуряет не жара, то есть влажность. Крайне важно смотреть за потенциальным обезвоживанием организма и поддерживать баланс жидкости в норме. В случае, если такая же погода будет находиться в Куала-Лумпур, то мою диету, и первым делом поступление жидкости в организм, нужно будет подвергнуть коренному пересмотру.
На следующий сутки мы вылетели в Нью-Дели. В том направлении мы прибыли около полуночи и направились прямо в Шератон для долгожданного отдыха. На следующее утро мы совершили маленькую прогулку по городу, что я отыскал весьма зеленым и добрым. Я ожидал, что он будет более хаотичным, нежели он был в действительности. Само собой разумеется, перемещение в том месте хватало сильным, но оно и близко не напоминало тот хаос, что я ожидал заметить. Я был ангажирован на последовательность рекламных встреч, одна из которых включала в себя поездку на слоне. Это не было похоже ни на что. Само собой разумеется, то был красивый опыт, но я бы ни за что не сделал это собственной работой. Возможно, это транспортное средство больше, серее и медленнее, но, сидя на пояснице у слона, я чувствовал себя куда менее стабильно, нежели руководя формулой-1.
Последней частью отечественного путешествия стала поездка в Фукет через Калькутту, где мы совершили три ночи на Лагуне-Бич, и именно там мне наконец удалось по-настоящему отоспаться. Тамошние люди легко фантастичны, они все время радуются. Я привык, что в Европе люди радуются мне, милы со мной и игнорируют моих друзей по причине того, что я известен, а те — нет. Но в Фукете они радуются всякому, и они понятия не имеют, кто я таковой, так что это было легко превосходно. Я непременно попытаюсь возвратиться в эти места. Говорят, что со мной тяжело сблизиться и поболтать, но я не терплю фальшивых людей, тех, каковые будут милы с тобой лишь по причине того, что они уверены в том, что им это необходимо. Я буду сказать лишь с теми, кто, по моему точке зрения, оптимален внутри, а в Фукете таких полно. Еда кроме этого была на высоте. Тайская кухня — одна из самых моих любимых, и мне представился шанс отлично покушать, поспать, почитать, выполнить упражнения на пляже и мало поиграть в большой теннисе. В том месте было весьма, весьма негромко — красивое место для отдыха перед отбытием в хаос Малайзии.
Мы прибыли в Куала-Лумпур в среду 13 октября и направились прямиком на пресс-конференцию с Михаэлем. Само собой разумеется, я знал, что Михаэль возвращается — сам ли он решился на это ход либо его попросили — мне не известно, да, в неспециализированном-то, мне это безразлично. Главным вопросом, занимавшим умы людей, было то, как возвращение Михаэля сможет оказать помощь команде. Уж я-то за прошедшие четыре года помогал ему предостаточно.
По правде сообщить, я ощущал, что на мне, независимо от того, успешным ли сложится возвращение Михаэля либо нет, оно очень не скажется. С позиций настроек последние несколько лет я настраивал машину по-своему, так что в техническом замысле я на него не надеялся. Я рассчитывал на свою команду и своих механиков, я знал, что могу рассчитывать на Росса Брауна, и я не обращал никакого внимания на политические интриги, что иногда имеют место в больших командах типа Феррари.
Но, это вовсе не свидетельствует, что я не был счастлив возвращению Михаэля обратно в строй. В течение практически четырех лет мы были партнерами по команде, а появление сильного напарника, к тому же осознающего обстановку, в которой пребывали отечественные соперники, означало дополнительное усиление команды. Мика Сало был прекрасен, и я не желаю ничего сообщить против него, он пришел, приложил массу упрочнений и сделал это расчудесно — но, мне думается, учитывая обстановку с Маклареном, Михаэль имел возможность бы нам весьма и весьма оказать помощь. Сейчас им бы приходилось учитывать замечательное, властное присутствие в команде Михаэля, что означало бы разработку ими другой стратегии на гонку. Ники Лауда думал, что Михаэль имел возможность вывести Мику Хаккинена из равновесия, и это было бы для нас весьма полезно. На данной стадии игры нам необходимо было применять любой имеющийся на руках козырь, а психотерапевтический выигрыш вероятен в любой момент. Но никто еще не принимал решения относительно того, какой будет отечественная стратегия, и, думаю, пресса изрядно помуссировала появившуюся неопределенность. Мне же следовало сконцентрироваться на собственной основной цели в данный уик-энд — покинуть шансы на титул до Сузуки, и сражаться до победного финиша.
В Формуле-1 новые автострады — большая редкость. За прошедшие двадцать пять лет к нашему календарю добавились только Япония, Венгрия и Австралия, не смотря на то, что иногда мы возвращались обратно в те страны, что когда-то много лет назад принимали Гран-при. Автострада в малайском Сепанге весьма тяжела, но прекрасна. На ее строительство ушло около двух лет, и работа совершена на наибольшем уровне. Тут довольно много разнообразных поворотов — стремительные, слепые, долгие — и к этому добавляется до трех поворотов на первой/второй передачах, четыре на третьей, четыре на четвертой и два на пятой. Перед гонщиками поднимается нелегкая задача отыскать наилучшую комбинацию, собрать все воедино. На первый взгляд это может смотреться легко, но иногда автострада сужается, профиль изменяется, и это еще больше усложняет задачу.
Так как вам требуется отыскать оптимальный баланс, поиск наилучших настроек преобразовывается в нелегкую задачу. Мы сделали вывод, что лучше остановиться на средних настройках, типа сильверстоуновских, в отличие от скоростных монцевских либо хоккенхаймовских, либо тех, что употребляются на автострадах, требующих большой прижимной силы, как, к примеру, в Монако. Вместе с тем,, крайне важно сцепление покрышек, и мы знали, что их выбор будет тут весьма критичным. В Формуле-1 обгоны затруднены, но я думал, что основная прямая и последующий первый и второй повороты достаточно крутые, но с хорошим уклоном, и смогут дать хорошие шансы для обгона.
Перед тем, как отправиться на гонку, мы проделали домашнюю работу. Сейчас, владея самыми передовыми разработками, познакомиться с новой автострадой достаточно легко. К Нюрбургрингу мы подготовили последовательность новинок, и в аэродинамическом замысле проделали громадной ход вперед. На Нюрбургринге у нас так же показался новый пол, но, из-за событий, случившихся в гонке, отечественный прогресс был не очень-то и заметен. Однако, я был уверен, в Нюрбургринге мы прогрессировали, и что в Малайзии в квалификации нам необходимо было попытаться завоевать первый ряд стартового поля, после этого превосходно стартовать и пускай Макларены гонятся за нами. К счастью, более либо менее, так все и произошло.
Михаэль забрал поул, продемонстрировав впечатляющее время 1мин 39.688 сек . Все остальные пилоты к этому времени были уже достаточно измотаны, Михаэль же возвратился по окончании трех месяцев отдыха и просто не оставил нам никаких шансов. Никто не ожидал, что времена опустятся ниже отметки в 1мин 40 сек., но он опередил меня, занимавшего второе место со временем в 1 мин 40. 635 сек, практически на секунду. За пятнадцать мин. до окончания сессии Макларены ненадолго поделили отечественные начальные позиции, Хаккинен стал вторым, но я умудрился опять возвратиться на первую линию стартового поля. ДиСи доставил мне еще больше наслаждения от квалификации, в то время, когда отобрал у Мики Хаккинена третье место, в следствии чего финн был четвертым.
Приятно было находиться на первом ряду стартового поля, это красивая позиция для старта, но мы уже усвоили урок, что в гонке все может пойти совсем по-второму. Я победил и Австрию, и Германию, стартуя значительно дальше, так что ни при каких обстоятельствах не знаешь, что ожидает тебя в первых рядах.
У нас была стратегия двух остановок, с возможностью пойти на одну, в случае, если мы решим, что обстановка потребует для того чтобы выбора. Кое-какие осуждают тактику Феррари, но они забывают, что это командный вид спорта. За Кубок Конструкторов сражаются два гонщика, и я не осознаю, в чем состоит неприятность, в случае, если команда придерживается тактики, разрешающей им завоевать это трофей, и одновременно с этим бороться за чемпионат в личном зачете. Но, в этом случае, у меня сложилось чувство, что лишь перед началом данной гонки команда сделала вывод, что она вправду желает бороться и за персональный зачет, и за Кубок Конструкторов. Я не разрешал неопределенности себя тревожить. Я знал, что планировал делать, и исходя из этого собственному замыслу, а вторым предоставил возможность разбираться со собственными заботами самостоятельно.
В гонке Михаэль превосходно на меня поработал. О лучшем напарнике я не имел возможности и грезить. Он прекрасный первый номер, но и потрясающий номер второй! Весьма интересно, сколько денег потребовалось бы, дабы затащить его в Ягуар трудиться на меня? Михаэль пропустил меня на четвертом круге, а после этого тормозил Мику. Единственной неучтенным нами моментом стал приключенческий маневр ДиСи, в то время, когда он во втором повороте обогнал Михаэля. Это угрожало перевернуть гонку с ног на голову, и я не имел возможности гнать так очень сильно, как мне бы этого хотелось. К счастью, успех была на отечественной стороне, и ДиСи припарковал собственный болид на 15 круге.
Когда ДиСи выбыл из игры, все другое зависело лишь от нас. До тех пор пока я отрывался все дальше и дальше, Михаэль сдерживал Мику. Макларен выбрал твёрдые покрышки, и не пологаю, что это был лучший вариант. По окончании собственного второго пит-стопа Мика был сзади Джонни Херберта, и это было для нас идеально. Если бы Мика финишировал четвертым, он бы собрал всего три очка вместо четырех за третье, а это означало бы, что я могу победить его в Японии, если он победит, а я приеду вторым. Но Джонни зашел через чур обширно, и Хаккинен его обогнал.
Я решил поставить на втором пит-стопе использованные покрышки, потому, что они были получше. Все шло по отечественному замыслу, Михаэль пропустил меня, я победил, Михаэль приехал вторым, Мика — третьим. Это было конкретно то, что я желал, и сейчас все зависело от Японии. Мне думается, это итог устраивал всех. Михаэль был фантастичен, и я не имел возможности бы просить его о большем. Он не только пропустил меня, но и защитил мою позицию, пилотируя весьма бережно и удерживая сзади себя Хаккинена. Но его скорость, в то время, когда он взял свободное пространство перед собственным пит-стопом, и прямо перед тем, как он пропустил меня, дабы я победил гонку, опять доказала, что он — потрясающий гонщик. Его выступление опять подтвердило, что он лучший пилот, и он был радостен. Я кроме этого был доволен тем, что у меня все еще был шанс бороться за чемпионат, Феррари была довольна тем, что лидирует как в личном зачете, так и в командном. Мы все ощущали, что жизнь не может быть красивее.
В таком фантастическом настроении я отправился в аэропорт, где меня ожидал самолет — мы с Энрико планировали отбыть на пара дней в Макао, дабы повидаться с Зоей и Марией. Я был на вершине мира. Смешно, как за пара часов ты можешь упасть из князи в грязи. Опоздали мы добраться до аэропорта, как мне позвонил Жан Тодт. У нас неприятность, -сказал он.
ЭНРИКО
Нам обоим весьма понравилась гонка, все прошло так, как мы рассчитывали. Михаэль замечательно поработал и помог Эдди, чему я был особенно рад, поскольку Эдди помогал ему в прошлом, и было здорово взглянуть на работу команды в ее лучшем проявлении. Вдобавок Михаэль своим пилотажем доказал, что он — лучший гонщик, исходя из этого он так же должен был быть доволен, а Эдди лидировал в личном зачете.
В аэропорту у Эдди зазвонил телефон, но тогда я не поразмыслил, что он говорит с Жаном Тодтом. В действительности, ничего в его поведении не показывало, что что-то пошло не так. Я думал, он болтает с другом. В то время, когда мы взлетели, он сообщил:
— Это был Жан Тодт, что-то не так.
— Не волнуйся, предположительно, ничего ужасного, — ответил я. Я и представить себе не имел возможности, что что-то возможно не так.
Но он сказал:
— По-моему, в том месте и правда какие-то неприятности.
И мы поспорили. Мы постоянно спорим на пиццу, и сейчас я проиграл, что, в неспециализированном-то необычно, потому, что в большинстве случаев я побеждаю. Я утверждал, что Феррари не дисквалифицируют. Мы совершили посадку в Бангкоке, дабы дозаправиться, и я поболтал с Жаном Тодтом, а Эдди с Россом Брауном. Те в подробностях поведали, что именно произошло, Оказалось, что боковые закрылки отклонялись от нормы на 1 см. Правила через чур сложны, дабы вдаваться на данный момент в подробности, но по-видимому Макларен отправил протест, а технический делегат ФИА Джо Бауэр измерил подробности и понял, что они не соответствуют правилам на 10 мм либо 1 см.
Остаток путешествия до Макао мы совершили, разбирая и обсуждая, как такое имело возможность произойти, и что за этим последует. Мы позвонили нескольким людям, оставались на связи с Феррари, и каждый день говорили с Жаном Тодтом. Все около пребывали в глубокой депрессии. Кроме того в Феррари реакция была весьма негативной, люди сильно переживали и считали, что сезон уже закончен. Мы — нет. Мы отнеслись к данной ситуации так: нам необходимо всего лишь подождать и взглянуть, что случится.
Мы совершили посадку в Макао, и Эдди совершил три либо четыре дня с Зоей и Марией, собственной дочерью, и это было наилучшее, что он имел возможность сделать. Тогда в первый раз у меня была возможность понаблюдать за ним в роли домашнего человека, и это стало в какой-то мере откровением. Данный холостяк, полный плейбой, любящий дам и опытный толк в вечеринках и наслаждающийся судьбой на полную катушку, вторыми словами последний человек, от кого вы бы имели возможность ожидать, что он бывает оптимален, играясь в радостную семью, и однако, он счастливо вошел в роль отца.
Несомненно он в полной мере гармонично стал отцом, и ему нравится быть с Зоей. Он все четыре дня легко с ней игрался. Кроме того, что я менеджер Эдди, он мне нравится, и если он радостен, тогда радостен и я, я видел его счастье, в то время, когда он был частью семьи. Мария — красивая женщина, она вот уже продолжительное время отлично знает Эдди, и может с ним справляться. Если вы его тревожите либо злите, он вас не полюбит. Как мне было нужно уяснить, не следует давить на него, ему нужна возможность и свобода обращаться ко мне. Я ему не звоню — в случае, если я ему пригожусь, он мне позвонит. Марии это известно, и потому их жизнь весьма комфортна, как в качестве друзей, так и своих родителей.
Я совершил достаточно довольно много времени вместе с ними — они имели возможность пойти в бассейн при отеле, и я мог быть в том месте, либо перекусить, либо плавать. Он ходил с Марией за приобретениями мебели для ее новой квартиры. Мы с Эдди игрались в гольф и это было весьма расслабляюще, конкретно то, что требовалось на протяжении этого больного удивления, царившего в Италии. Ему не требуется было пребывать в той круговерти.
С приближением дня и пятницы совещания суда мы взяли пара сообщений от Жана Тодта, что пробовал связаться с Эдди. Он желал, дабы Эдди приехал в Париж на слушания. Эдди и сам желал быть в том месте и выяснить, что происходит. Он чувствовал собственную слабость в борьбе за титул, потому, что ответ лежало в руках Феррари и судей, назначенных ФИА для разбора протеста. Единственное, что он имел возможность сделать, это прилететь в Париж и оказать моральную помощь команде. Мне думается. это показывает, как он — командный игрок. Это заняло 36 часов: 12 часов на Эйр Франс до Парижа, 12 часов в Париже и после этого 12 часов обратно на Джапан Эйрлайнс в Токио, но, я думаю, за эти 36 часов он продемонстрировал, кто он имеется в действительности. Команда нуждалась в нем, и он был в том месте. Большего от гонщика вы просить не имеете возможность.
В большинстве случаев я надеюсь на инстинкты, каковые мне сообщат, в случае, если что-то идет не так, и мне никак не получалось избавиться от этого щекотания в животе, что все идет полностью не так. Народ впал в страшную депрессию, но мы с Энрико пребывали в достаточно немного поднятом настроении. Я не видел никакого смысла в том, дабы опускать руки и впадать в отчаяние. Мне не оставалось ничего иного, не считая ожидания ответа судей. Честно говоря, не пологаю, что по большому счету должно было произойти. Мне думается, все это было выдумано . Кроме всего другого, в случае, если, как утверждалось, эта подробность была нелегальна и была увидена на Нюрбургринге, то по какой причине они ожидали окончания данной гонки, перед тем как подать протест либо измерить это? Все это смотрелось как-то необычно. По-моему, протестовать по окончании гонки было неразумно. В Малайзии мы надрали задницу Макларен по полной программе, и у меня сложилось такое чувство, что им это не пришлось по нраву.
Я решил полететь в Париж, в силу того, что желал быть с командой, и они желали видеть меня в том месте. В то время, когда я возвращался в Европу, я имел возможность сохранять надежду лишь на то, что здравый суть возобладает. В случае, если дисквалификация состоится, Формула-1 станет похожа на бокс, и утратит все собственный уважение. направляться думать о спорте, а вдруг все обратится в фарс, то вы утратите огромное количество болельщиков. В Малайзии Берни не было, но он разрешил ясно понять, что не был в восхищении.
Я прибыл в Париж в шесть, и встретился в том месте с Жаном, адвокатами и Россом. После этого мы сели и ожидали, и ожидали… и ожидали. Я решил выйти из зала суда, в случае, если это возможно так назвать, и лопал сэндвичи, пока остальные воображали сторону Феррари. Росс растолковал, что они возвратились в Маранелло и измерили боковые элероны, после этого изучили ограничения и правила, и что они верят в то, что все было в пределах правил. На данный момент правила так сложны, что мне думается тяжело быть 100% уверенным, удалось ли тебе их соблюсти либо нет. направляться не забывать, что мы ведем обращение о сантиметрах и миллиметрах. Я тружусь с Россом и Рори вот уже пара лет, и определенно они не делали этого преднамеренно. Какой суть выступать с нелегальным болидом. Ты можешь утратить через чур очень многое, и исходя из этого никто в эти игры не играется, и вот по какой причине я считаю, что в Малайзии по отношению к нам была допущена неточность.
В итоге меня позвали вовнутрь, и судьи задали мне несколько вопросов, типа есть ли это простой практикой для команды подавать по окончании гонки протесты, и я растолковал, что протесты в большинстве случаев подаются в четверг перед гонкой, в то время, когда происходит осмотр болидов. Жан весьма нервничал, и я не могу его за это винить, он висел на волоске. Как я уже сказал до этого, у него невыносимая работа; в случае, если что-то идет не так — это его неточность; в случае, если что-то идет отлично, то вознаграждение приобретает команда. Отечественные юристы, руководимые Генри Питером, поразмыслили, что слушания прошли отлично, в отличие от меня. Я не забываю протест по поводу отстранения меня на одну гонку в первой половине 90-ых годов XX века, и это закончилось пропуском трех гонок. Так что у меня остались не весьма хорошие воспоминания о слушаниях ФИА.
Я полетел обратно в Токио и начал ожидать результата. В то время, когда мне позвонил Жан Тодт, я наблюдал, как на Си-эн-эн Макс Мосли зачитывал собственный заявление. Это было неимоверное облегчение, справедливость восторжествовала. Спорная подробность была признана легальной. Это означало, что болид был легальным и Мировой чемпионат остается незапятнанным. В Токио мы с Энрико вышли прогуляться и как направляться это дело отметили.
Что бы ни произошло в воскресение — это будет честным и честным. Я планировал отдать все силы в борьбе за титул и реализовать собственную мечту.
Я ни на одну 60 секунд не сомневался, что эта тяжба в Париже не нарушит подготовку команды к Сузуке. Они на 100% концентрировались на гонке, и мы должны были дать все, что у нас было. Сейчас, в то время, когда нам помогал Михаэль, я разглядывал собственные шансы, как 50 на 50. Правда пребывала в том, что в случае, если Хаккинен побеждал, титул его, в случае, если побеждаем мы, титул — отечественный. Не обращая внимания на то, что четырех очковое преимущество придавало уверенности в психотерапевтической схватке, я был настроен достаточно трезво. Маятник имел возможность качнуться в любую сторону, и мне это было известно.
МАРКУС ПЕКЕЛЕР
В первый раз я встретил Эдди два года назад в Сан-Тропезе. Я был со своей девушкой на пляже, она была весьма мила, и мы проводили красивое время. Позже она сообщила:
— В три дня мне необходимо встретиться с этим юношей. — Окей, окей, давай отправимся и встретим его, — ответил я.
— По-моему, его кличут Эдди Ирвайн, — сказала она.
Тогда я поразмыслил, что кто-то ее разыгрывал. Я не пологал, что настоящий Эдди Ирвайн может предстать перед нами. У нее не было ни мельчайшего представления о том, кто он таковой, но пять мин. спустя показался Эдди с Чиро. Они ожидали еще друзей, и мы все сели кружком у бухты, забрали бухло, и около полуночи нарисовались остальные юноши, и в итоге Эдди затащил мою подружку к себе на яхту!
Но, не обращая внимания на это, он стал одним из самых родных моих друзей. У меня имеется трое либо четверо по-настоящему родных друзей, и он — один из них. Он весьма естественный и весьма обычный, совсем не сломанный. Большая часть моих друзей для того чтобы типа, потому, что я не обожаю людей, каковые, становясь известными, начинают думать, что они — что-то особое, принимаются третировать людей и ведут себя заносчиво. Он просто говорит то, что думает, и мне это весьма нравится в людях. Честность — хорошее уровень качества, в особенности в приятеле. У Эдди осталось множество друзей с той поры, в то время, когда он не был известным, и мне думается, это отлично. Его двоюродные братья в Ирландии легко фантастичны, это все равно, что быть частью громадной семьи. Если вы принадлежите семье, вы входите в данный круг, и они впускают вас в собственный сердце.
В то время, когда Эдди не гоняется, я довольно часто вижу его по выходным, и мы зависаем в Милане, либо видимся в Париже либо Дублине, либо где бы в том месте он не оказался. Мы делим квартиру в Милане. Она была весьма маленькой, и в большинстве случаев он дремал на софе, а я — в кровати. После этого мы решили заиметь квартирку побольше, и мы дали Чиро поручение отыскать то, дабы нас устраивало, и он сделал это. В то время, когда нас нет в городе, Чиро присматривает за вещами, но он самый ленивый смотритель дома, что в то время, когда или жил. Красивый юноша, но не наилучший смотритель. Эдди хаотичен, исходя из этого его это не весьма тревожит, но мне нравится держать вещи в порядке. Мне думается Чиро — обычный мужской шовинист. Он расслабляется, хлещет пиво, тогда как его подружка корпит над горячим ужином либо стирает. Может, в его жизни так и должно быть.
У меня происходили с Эдди забавные моменты. Годом ранее он поинтересовался у меня Что ты делаешь в субботу? и я ответил Ничего, и он сообщил Окей, отправились в Монте-Карло. Мы сели в мою машину, прибыли в гостиницу вечером, поспали, позже пошли на обед и в Джимми’з. В последний раз, в то время, когда я был в Джимми’з, у нас были неприятности, дабы в том направлении войти, исходя из этого сейчас я позвонил им и сообщил Я желаю зарезервировать ваш наилучший столик где-то с часа. Они были весьма вежливы и ответили Ага, окей, нет неприятностей. В то время, когда мы пришли в том направлении по окончании обеда, мы осознали, по какой причине заказать столик было так легко. Это никак не было связано с именем Эдди, место было полностью безлюдным. Вот что такое Монте-Карло в ноябре.
Примерно в два часа ночи Эдди сообщил Пошли к себе. Я думал, он имеет в виду возвращение в гостиницу, но он подразумевал Милан. Я сообщил: Шутить изволишь, уже практически два, ехать где-то полчаса, и это будет через чур. Он ответил: Я поведу. Мы отбываем в Милан. И мы тронулись в путь. Где-то полтора часа спустя мы уже были в ночном клубе в Милане. У меня гоночный Порше, но кроме того я не знал, что моя машина может ехать так скоро. Все были весьма поражены, встретившись с нами в клубе. А мы-то считали, что вы отправились в Монте-Карло, говорили они друг за другом. Мы были в том месте, — отвечали мы.
Единственный совет, что я могу дать его друзьям-юношам, что, если вы влюблены в красивую девушку, то держите ее подальше от Эдди. Ранее в том году я отправился в Париж, и Эдди сообщил: Ты обязан позвонить моей подружке Уне, она — модель из Америки, у нее полно друзей, и с ней весьма радостно. Я позвонил Уне и пригласил ее встретиться. Она сообщила: Я бы с наслаждением, но на данный момент со мной приятельница, она мало расстроена, и у нее неприятности с ее бойфрендом, Я ответил: Тащи ее с собой, я ее развеселю. Подружку кликали Анук. Мы пошли в ночной клуб, напились и радостно совершили время. Мы ушли из клуба около шести, и практически сразу после этого Анук возвратилась в Нью-Йорк. Я начал ей названивать, и она возвратилась обратно в Европу, а Уна привезла ее с собой в Милан. Мы с Эдди сидели у стойки в ожидании, в то время, когда покажутся Уна и Анук. К тому времени я уже не имел возможности отыскать в памяти, как же она выглядит.
Они опаздывали, и Эдди сообщил: Окей, пошли из этого, они задерживаются. Я не планирую тут сидеть всегда. Я ответил: нет, нет, ты обязан их дождаться, в то время, когда неожиданно Эдди занервничал. Он ткнул меня под ребро локтем, и сообщил: не оборачивайся, в том месте по лестнице спускается фантастическая женщина. Я обернулся, он опять ткнул меня, и сообщил: Не наблюдай, она поразмыслит, что ты на нее пялишься. Но после этого, очевидно, Анук подошла прямо ко мне и сообщила: Привет. Эдди практически онемел. Ошарашенный, он сообщил мне: Как ты имел возможность забыть, как она выглядит?
На следующий сутки мы отправились на его яхту. Я вез Анук и Уну, он — еще пара девушек. Он только что избавился от собственной подружки, либо, в неспециализированном-то, она ушла от него, в то время, когда нашла его на яхте с пятью девушками, загоравшими топлесс. После этого он сконцентрировал внимание на общении с Анук. Я пожаловался ему, что он влезает на мою территорию, но он просто ответил мне: Маркус, не пробуй кушать стейк в логове у льва. И все. Практически сразу после этого он начал видеться с Анук, что длится и сейчас.
На кубке Эдди весьма похож на себя, каким он не редкость в личной судьбе, за исключением того, что, конечно, он более сконцентрирован на автостраде. Кое-какие считаюм, что он не относится к гонкам без шуток, но это не верно. В Милане мы в течение получаса занимались бегом, и несмотря, на то, что мы дурачились, он был весьма сфокусирован. Такое чувство, что у него складывается все весьма легко: до тех пор пока что его карьера фантастична, и он определенно владеет ирландской успехом. В то время, когда он победил в Хоккенхайме, мы все пребывали в южной части Франции, ожидая его приезда. В то время, когда он показался, он просто сел и сообщил: Не знаю, что произошло, но кому-то в том месте наверху я определенно по нраву. Его песня — Счастливчик, и он без сомнений прав в том, что победит ли он либо проиграет, он все равно радостный человек. Он владеет неповторимым жизненным опытом, и он испытывает такие напряженные чувства, каковые многим ни при каких обстоятельствах не доведется почувствовать. Он живёт жизнь на полную катушку, и большего вы не имеете возможность хотеть.
Я прибыл в Токио на 7 дней раньше, исходя из этого у меня была семь дней на то, дабы сосредоточиться и успеть пересечься с некоторыми из моих друзей, каковые в том месте живут. Я провел в Японии некое время, гоняясь в чемпионате Ф3000, и я знаю собственный маршрут по городу, и мне постоянно нравится ко мне возвращаться. Думается меня весьма заряжало то чувство, что через несколько дней в этом городе должно было определиться, стану ли я мировым чемпионом 1999 года либо нет.