Сезонные экспедиции давали довольно много материалов для познания природы Северного Ледовитого океана. Но для увеличения качества прогнозирования и более полного ознакомления с годовым циклом процессов, происходящих в Арктическом бассейне, нужно проводить постоянные наблюдения над его природой. Эту задачу смогут решить лишь дрейфующие во льдах океана научные станции. Исходя из этого было решено, начиная с 1954 года, иметь неизменно в Центральной Арктике две научные станции.
Одну из станций — «Северный полюс-3» — было решено организовать в околополюсном районе с расчетом, дабы она проработала не меньше одного годичного сезона. Вторую научную станцию — «Северный полюс-4» решили создать в восточной части океана, ближе к «полюсу относительной недоступности», дабы эта станция пробыла в дрейфе как минимум несколько годичных сезонов.
В то время, когда персональный состав и все оборудование станций были сосредоточены в главных пунктах, начались поиски подходящих ледяных полей.
Исходными пунктами, с которых начались поиски льдины для станции «Северный полюс-3», были остров мыс и Диксон Челюскина. Из этого 9 апреля летчики Т. П. Москаленко и И. С. Котов на двух автомобилях направились на север, дабы отыскать ледяную площадку, пригодную для устройства промежуточного пункта. Отыскав мало севернее 85-й параллели надежную льдину, И. С. Котов сказал об этом на материк, и ко мне стали прибывать друг за другом самолеты, подвозя горючее.
Спустя некое время И. С. Котов в сопровождении главы станции «Северный полюс-3» А. Ф. Трешникова поднялся в воздух и направился дальше на север в отыскивании места для устройства лагеря.
А. Ф. Трешников
По окончании многих часов полета примерно в 400 километрах от Северного полюса нашлась подходящая льдина, на которую решено было высаживать станцию. Отыскав ровную и эргономичную площадку для посадки самолетов, расположенную примерно в 9 километрах от облюбованного ледяного поля, И. С. Котов посадил на нее свой автомобиль.
Выйдя на лед и скоро измерив при помощи ледового бура толщину льда (он был толстым и прочным, талантливым выдержать любую машину), полярники принялись готовить посадочную площадку, сглаживая ее поверхность, дабы эргономичнее было принимать самолеты с людьми и грузами. Скоро ко мне прибыл самолет летчика Н. В. Мироненко, доставивший запасы горючего. 12 апреля тут опустилась пилотировавшаяся М. П. Ступишиным легкая одномоторная машина «АН-2», предназначенная для переброски грузов в лагерь.
Измерив толщину ледяного поля, выбранного для устройства станции, А. Ф. Трешников и И. С. Котов убедились, что оно может выдержать долгий дрейф. Ледяное поле пребывало под 86°00? северной широты и 178°00? западной долготы. Оно имело форму эллипса, громаднейший диаметр которого достигал 2,5 километра. Толщина ледяного поля колебалась от 2 до 3 метров.
Научная дрейфующая станция недалеко от Северного полюса начала собственную работу. 14 апреля на материк была передана первая метеорологическая сводка. Океанографы измерили глубину океана; она была равной примерно 3950 метрам.
Скоро на льду вырос целый город, в который все еще прибывали грузы. Проделав громадный путь, ко мне прилетел вертолет, доставлены были трактор и автомашина.
Понемногу расширялись научные работы, все больше возводилось жилых рабочих и помещений палаток. К 25 апреля на станцию был доставлен целый персональный состав. В него вместе с главой станции входило 22 человека: гидрологи В. А. Шамонтьев, Г. А. Пономаренко и А. И. Дмитриев, аэрологи и метеорологи Г. И. Матвейчук, В. Г. Канаки, П. П. Пославский, И. И. Цигельницкий и А. Д. Малиов, астрономы и магнитологи Н. Е. Попков, И. X. Кочуберия и О. Е. Змачинский, доктор станции В. Г. Волович, повар И. М. Шариков (по профессии метеоролог), оператор Е. П. Яцун и другие.
К 15 мая практически целый главной груз был на месте, и станция обширно развернула научные работы. Лагерь расположился в центре ледяного поля; на нем — около полутора десятков палаток, оборудованных для научных работ и жилья, гидрологическая и метеорологическая площадки, аэрологический и магнитный павильоны и т. д.
В устройстве, организации работ и распорядке дня на всех дрейфующих станциях было довольно много неспециализированного.
Все размещалось на станциях по строго продуманному замыслу, дабы комфортно было жить и трудиться в полярную ночь.
Для исполнения научных работ дрейфующие станции были обеспечены всем нужным. Любая из них представляла собой необычный полярный поселок, размещенный на громадной площади. Тут все было устроено так, дабы возможно было тихо и с уверенностью зимовать, трудиться и культурно проводить собственный досуг. Обе станции в этом отношении практически ничем не отличались друг от друга. В жилых палатках, обтянутых слоем особой материи, было светло, тепло и просторно; в каждой из них жили два-три человека; в — стол, стулья, две-три кровати, покрытые пуховыми одеялами, книги, телефоны и репродуктор для связи с жилыми и хозяйственными помещениями. Отапливались палатки газом. На оборку их уходило всего 20—25 мин., а при необходимости их легко имели возможность перенести с места на место три-четыре человека.
В кают-компании станции «Северный полюс-3»
Станции были снабжены еще намерено сконструированными и изготовленными из особенного вещества (арктелита и пенопласта) легкими, эргономичными, теплыми и яркими домиками. Благодаря малой теплопроводности пенопласта в них отлично сохраняется тепло. Эти домики были поставлены на полозья толщиной 2,5 сантиметра и шириной 20 сантиметров. Полозья были обшиты арктелитом, что не примерзает ко льду; именно поэтому домики возможно было легко передвигать по ледяным полям. Домики отапливались, углем в особых керамических печках, причем горение протекало в них так медлительно, что одного ведра угля хватало на целые суши. В чёрное время эти домики освещались электричеством.
Не считая жилых домиков, на каждой станции была просторная кают-компания, в которой стояла мягкая мебель, имелась библиотека, пол был устлан коврами. На станции «Северный полюс-3» в кают-компании было кроме того установлено пианино.
Рядом с кают-компанией в большинстве случаев помещалась маленькая чистенькая кухня, оборудованная газовыми плитами, хорошим хозяйственным инвентарём и набором посуды.
На каждой станции была сооружена баня, имелась амбулатория, снабженная всевозможными лекарствами, медицинской аппаратурой и перевязочными средствами.
Зимовщики практически не болели. Кроме красивых бытовых условий, этому содействовали соблюдение правил и строгий распорядок дня личной гигиены. В 8 часов утра все сотрудники были уже «а ногах, а в 23 часа целый лагерь, за исключением дежурного, засыпал. Регулярная утренняя гимнастика, занятия спортом благотворно оказывали влияние на здоровье работников дрейфующих станций.
В свободное от работы время сотрудники станций планировали в кают-компаниях; тут они слушали лекции, занимались научной работой, обсуждали данные исследований, слушали радиопередачи, устраивали вечера художественной самодеятельности.
Теплая и обувь и удобная одежда, спальные мешки, вкусная, обильная и разнообразная пища, впредь до свежих фруктов, — всем этим зимовщики были обеспечены в избытке.
Станции были оснащены нужной научной аппаратурой, размещавшейся в нескольких отлично оборудованных палатках, куда были совершены провода от самопишущих устройств. Механизация многих научных наблюдений разрешила существенно уменьшить труд полярников. При каждой станции пребывала маленькая химическая лаборатория, оборудование которой разрешало создавать анализ проб воды и льда.
Научные работы были вынесены и за пределы станций: научные группы вылетали на вертолетах в сторону от дрейфующих станций, садились на лед и создавали в том месте океанографические и метеорологические наблюдения. Это разрешило совершить изучения на достаточно широкой полосе и взять так увлекательные дополнительные эти.
На случай повреждения станций и сжатия льдов заблаговременно были приготовлены аварийные запасы — коробки с продовольствием, тюки с одеждой, нарты, аварийные радиостанции, надувные резиновые лодки и т. д. Все это было нужно на тот случай, если бы было нужно перебазироваться на другие льдины.
В отличие от предшествующих дрейфующих экспедиций была установлена постоянная авиасвязь с материком. Ко мне систематично прибывали самолеты, доставлявшие свежие овощи, фрукты и мясо, письма, газеты и разное оборудование. Часто на станции прилетали ученые из разных университетов Академии наук. Они создавали дополнительные изучения и собственными рекомендациями помогали улучшить научную работу станций.
Восемь раз в день сотрудники создавали метеорологические наблюдения, результаты которых тут же передавались на материк; довольно часто производились астрономические наблюдения, разрешавшие вычислять дрейф льда; при любой погоде аэрологи отправляли в атмосферу радиозонды для изучения верхних слоев воздуха; гидрологи систематично измеряли солёность и температуру воды, определяли таяние и толщину льда его и т. п.
Последней трети июля теплая погода недалеко от дрейфа станции «Северный полюс-3» начала сменяться нередкими заморозками, а в последних числах Августа начались снегопады, заметно упала температура окружающей среды. Нужно было подготовиться к зиме. Палатки, домики и кают-компании были утеплены.
В середине сентября уже наступила настоящая зима. Заметно понизилась температура окружающей среды. Условия работы усложнились. В середине октября в районах дрейфующих станций наступила продолжительная полярная ночь. Температура окружающей среды часто падала до 30 градусов мороза, все чаще над станциями проносились метели и пурга.
К этому времени станция уже на большом растоянии ушла от того, места, где она была в первых числах Апреля. Станция «Северный полюс-3» дрейфовала все время на север и скоро вышла на линию дрейфа станции «Северный полюс-1». За это время она прошла по прямой линии около 500 километров.
Зимний период научную работу делать стало тяжелее — стыли моторы гидрологических лебедок, и необходимо было довольно много труда и терпения, дабы разогреть и запустить их. Резиновая оболочка шаров, уносивших в воздух устройства аэрологов, становилась на морозе хрупкой, и ее приходилось разогревать дыханием.