«Пол более уравновешенная натура, чем мы с Джорджем, — говорил Леннон. — Прошло многo времени, пока он все–таки на это решился — и предал эту тему широкой огласке».
Не смотря на то, что Пол и начал принимать «кислоту» позднее всех, он был самым ярым защитником ЛСД — как «химического ассистента», стимулирующего творческую активность:
«Мы используем только десятую часть отечественного мозга. Лишь представьте себе, чего мы имели возможность бы достигнуть, в случае, если хотя бы коснулись его скрытых резервов».
Необходимо было всего лишь включить калифорнийскую радиостанцию, дабы собственными ушами услышать, как паранормальные ощущения от ЛСД трансформировались в музыку его тёплых поклонников — «Jefferson Airplane», «Clear Light», «The Grateful Dead» и других пропагандистов саунда «власти цветов» Хэйт–Эшбери — «Хэшбери» (Хэйт–Эшбери — район в Сан–Франциско. — Прим. пер. ). Город, в котором в то время, когда–то было всего пара джаз–клубов, сейчас стал второй столицей священик–музыки, которой еще сравнительно не так давно был Ливерпуль. В течение всех пятнадцати месяцев «лета любви» город был заполнен хиппующей дымом и молодёжью марихуаны; встретить парочку, занимающуюся сексом в самом неожиданном месте, было достаточно простым делом. В клубах, окуренных фимиамом, в мерцающем свете стробоскопов, разношерстная пестро одетая публика, приняв еще не запрещенный тогда ЛСД, растворялась в психоделическом кайфе.
Лондон иногда отвечал акциями наподобие презентации IT в Roundhouse и еще одного мероприятия, связанного с этим изданием, Fourteen Hour Technicolor Dream в Alexandra Palace 29 апреля 1967 года, где «The Move», «The Pink Floyd», «Tomorrow», «John Children», «The Flies» (команда отличилась тем, что кое–кто из музыкантов помочился со сцены прямо в зал), вездесущая Йоко Оно и многие другие выходили друг за другом перед одурманенными хиппи, каковые или сидели, скрестив ноги, или совершали тщетные перемещения.
Еще перед тем, как он совершил собственный триумфальное шествие на вершины хит–парадов, самым экзотическим явлением английского андеграунда того времени был Джими Хендрикс, поющий гитарист, которого «нашли» в полупустом нью–йоркском клубе и привезли в Лондон. Хендрикс стал, пожалуй, последним священик–идолом, что показался не на волне английского бит–бума.
«В первый раз я заметил Джими в Bag О ‘Nails, — вспоминает Маккартни. — Кто таковой, по какой причине не знаю? А это был Джими. В клубе было не довольно много народу, но на следующий сутки я, Эрик Клэптон и Пит Тауншенд находились в центре толпы среди тех, кто пришел дать дань уважения новому всевышнему».
По советы Пола Хендрикса включили в программу International Pop Festival (Интернациональный священик–фестиваль) в Монтеррее, ставший для Джими важным. Конкретно тут в первый раз проявился талант Хендрикса–шоумена, тут же он представил публике собственные гитарно–пиротехнические опыты, на каковые его британские сотрудники ответили очень остроумно, — все это за маленькое время принесло молодому музыканту мировую славу.
Еще одним, не меньше самобытным явлением, поразившим публику фестиваля в Монтеррее, был Рави Шанкар, индийский ситарист–виртуоз, чей альбом «East Meets West» с участием прославленного скрипача Иегуди Менухина вышел чуть раньше, чем «Norwegian Wood» и «Paint It Black» представили ситар широкой публике; не смотря на то, что еще раньше поклонники Шанкара обвиняли собственного «гуру» в том, что тот «продался» и «кастрировал» собственный мастерство, в то время, когда взял Grammy за один из таких совместных проектов. Так же, как Джордж Харрисон привнес индийские инструменты и технику игры в музыку «The Beatles», Пол Маккартни отыскал использование новым изобретениям Берио, Штокхаузена и им аналогичных в таких вещах, как «Carnival Of Light» — четырнадцатиминутный коллаж, созданный группой для очередного хеппенинга в Roundhouse в начале 1967 года. Влияние композиторов постсериализма возможно найти и в «Tomorrow Never Knows», в которой лишь повторяющийся рисунок тамтама и какое–то подобие мелодии в певческой партии Леннона разрешили песне войти в мир священик–музыки.
В том же альбоме, «Revolver» 1966 года, Маккартни ярко показал себя в песне «Eleanor Rigby»: «Дитя Пола, а я чуть–чуть занимался его воспитанием», — съязвил Леннон. Элинор,впрочем , было суждено погибнуть в одиночестве — и некому было встретить ее у жемчужных врат. Так и жила Элинор одна–одинешенька, так и испустила она последний вздох в церкви, которая была ее последним убежищем, и была похоронена в том месте же «совместно со своим именем», а сопровождал ее в последний путь папа Маккензи, еще один одинокий человек, что сам себе штопал носки. Тема женского одиночества и потом будет оказаться как в групповом, так и в сольном творчестве «The Beatles» — ее «воспеванием», в большинстве случаев, занимался Маккартни, чьему перу принадлежат «Lady Madonna» и написанная в первой половине 70-ых годов двадцатого века «Another Day».
Среди тех, кто переиграл «Eleanor Rigby», были «Vanilla Fudge» — IT назвал их «расплавленный свинец на виниле», — и ресторанный певец Джонни Мэтис; тем самым они показали, с какой легкостью данный и другие опусы Маккартни, а также «Here, There And Everywhere», «Penny Lane», «When I’m Sixty Four», пересекают границы между полностью противоположными стилями музыки. Скорее солнечные и весёлые, чем мрачно–перегруженные, эти песни идеально вписывались в эру, в то время, когда сентиментальные вещи уживались в чартах совместно со сложными психоделическими композициями. Сейчас уже вокалист в духе Энгельберта Хампердинка, Мэлкольм Роберте, собрал достаточное количество голосов в перечне самых популярных артистов NME 1969 года, дабы занять второе место по окончании Джона Леннона в номинации «Лучший мужской вокал». С тем же успехом полная сюрреалистических образов «Penny Lane» соседствовала со шлягерами наподобие «I Was Made To Love Her» Стиви Уандера, кавер–версией «Doors» «Light My Fire» в исполнении Хосе Феличиано, «Brown–Eyed Girl» бывшего вокалиста «Them» Вэна Моррисона, «Up Up And Away» группы «Fifth Dimension», «Pleasant Valley Sunday» от «The Monkees» и гимнами «власти цветов» калибра «San Francisco» Скотта Маккензи.
«When I’m sixty Four», с рефреном в духе «Jim Mac Jazz Band», замечательно вписывалась конкретно в эту сторону «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band». Самый прославленный из всех альбомов ливерпульской четверки стал плодом многочасовых опытов с фрагментами пленки, прочими средствами и забавными шумами — команда стояла у истоков моды на концептуальные альбомы (ко мне же направляться отнести «рок–оперы» и другие масштабные произведения) — не смотря на то, что и многие другие были не так уж далеки.
В считаные семь дней по окончании того, как «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band» показался в продаже, в английском хит–параде синглов показался «Grocer Jack», отрывок из «A Teenage Opera», принадлежавшей перу Марка Витца, будущего «германского Элвиса». Ожидалось, что за этим последует полноценный альбом и сценическое шоу, но последующие синглы не попали кроме того в Top 20. В следствии инвесторы утратили интерес к этому проекту и опера так и не заметила свет.
Широкой публике так и не удалось услышать концептуальный альбом, что Пол Маккартни выпустил в конце 1965 года. Как сообщалось в колонке светской хроники Disc And Music Echo, было выпущено только пара экземпляров пластинки — Пол презентовал их Джейн Эшер и остальным битлам на Рождество. По слухам, данный альбом воображал собой собственного рода пародию на варьете–шоу, где неугомонный Пол Маккартни предстал в один момент конферансье, певцом, комиком и музыкантом. Если он в то время, когда–или существовал, то конкретно в нем направляться искать зародыш концепции «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band», в данной полумифической пластинке, которая ни при каких обстоятельствах не попадет в руки ценителям битловских артефактов.
Если бы эта запись в то время, когда–нибудь попала на аукцион, это подтвердило бы слова Маккартни о том, что именно он внес предложение главную идею «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band», «…в котором любой из битлов взял возможность реализовать собственный alter ego, чего не было ни в одном из прошлых альбомов», возвратившись из Кении в ноябре 1966 года, не смотря на то, что он и утверждал, что «…позднее, уже на протяжении записи, Нейл Аспинел (персональный ассистент группы) внес предложение повторить песню «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band» в конце альбома, по окончании чего Джордж Мартин и «The Beatles» стали соединять песни, дабы собрать альбом воедино».
Эра «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band» дает особенно настойчивым битловским фэнам возможность проводить нескончаемые радостные часы в отыскивании «скрытых посланий» в песнях и на обложках пластинок. Возможно посвятить данной теме тысячу дипломных работ, но достаточно упомянуть коммюнике, основанное на слухах о том, что Полу Маккартни оторвало голову в автокатастрофе 9 ноября 1966 года и сейчас вместо него в группе играется двойник. На самом же деле в тот сутки Пол рассек губу, упав с мопеда, не смотря на то, что возможно явственно услышать, как Джон говорит голосом сумасшедшего «I buried Paul» («Я похоронил Пола») на последних секундах песни «Strawberry Fields Forever», а в конце «I’m So Tired» с «White Album» 1968 года он бормочет «Paul Is Dead. Bless him, bless him, bless him…» («Пол мертв. Благослови его Господь…»).
Подобные слухи привели к широкому резонансу среди музыкантов, и вот на прилавках показались бессчётные синглы, в которых так или иначе затрагивалась тема смерти Пола. Ни один из них не стал хитом, но многие заслуживают упоминания: «Brother Paul» в исполнении Билли Ширса и «The All–Americans», «Saint Paul» Терри Найта — будущего менеджера «Grand Funk Railroad» — и «We’re All Paul Bearers» группы «Tree People». По окончании выхода «Light My Fire» во второй половине 60-ых годов XX века Хосе Феличиано запсал песню называющиеся «Paul». Возможно было практически услышать издевательский смешок Леннона (уже экс–битла), в то время, когда тот, неудовлетворенный нападками на Маккартни в прессе, в первой половине 70-ых годов двадцатого века записал «How Do You Sleep?» для альбома «Imagine», тем самым подтверждая то, что Билли, Терри и другие были «…правы, в то время, когда заявили, что ты мертв».
«The Moody Blues» начали распадаться еще задолго до больного разрыва «The Beatles». По окончании года молчания, в то время, когда несколько не выпустила ни одного нового альбома, менеджера Тони Секунда заменил Брайан Эпштейн, но сейчас он уже не проявлял столько заинтересованности, как тогда, с «The Beatles», в первой половине 60-ых годов XX века. Сейчас, в то время, когда Эпштейн становился все менее дешёвым, a Decca потребовала все больше хитов, группе было нужно быстро сократить суммы платов, и начались значительные неприятности. Первым, кто покинул группу, был бас–гитарист Клинт Уорвик. «…В силу того, что он был единственным, у кого были ребёнок и жена, — растолковывал Денни Лейн. — Для меня это было началом финиша. Его уход поменял саму концепцию группы».
Свободное место занял бывший участник группы Джон Лодж, что, по словам Денни, «игрался как нужно. Но его подружка была против того, дабы он уезжал из Бирмингема». Но Лодж был так одержим жаждой добиться успеха, что реализовал часть собственного оборудования, дабы оплатить будущее турне по Европе, где несколько еще имела возможность как направляться подзаработать.
Турне прошло без Денни, что, вознамерившись повторить судьбу Брайана Уилсона из «The Beach Boys», сосредоточился на студийной работе и сочинении песен, что совсем утвердило его в ответе заняться сольным творчеством. Лишившись фаворита, «The Moody Blues» однако восстали из пепла благодаря синглу 1967 года «Nights In White Satin» c «Days Of Future Passed», претенциозного концептуального альбома с оркестром. С того времени несколько начала триумфальное шествие — любой последующий альбом становился платиновым; границы их, высокомерного стиля были такими размытыми, что столь различные коллективы, как «Yes», «King Crimson», «ELO» и «Roxy Music», в различное время разглядывали как «последователей» «The Moody Blues».
Денни Лейн говорил о себе: «…я некое время плыл по течению. Я уехал в Испанию на два года и жил в том месте в деревенском доме с американским юношей, что кроме этого изучал фламенко. Я возвратился с идеей записать звуковой альбом в стиле фолк, но со струнными». В течение нескольких месяцев Денни сопровождали «The Electric String Band», струнный квартет из Royal Academy Of Music — «технари», Как именовал их Лейн, — и бас и барабанщик–гитарист.
— Это было плохо, — вспоминает Лейн. — Все мои «технари» были заняты собственными делами. Для них это было развлечением, но не таким уж несложным. Все они были первоклассными музыкантами и солистами. Я почерпнул от них массу занимательных ответов.
О том, как передовыми были идеи, отраженные в синглах, записанных Денни со струнным ансамблем, «Say You Don’t Mind» и «Too Much In Love», говорит следующий факт: в то время, когда в первой половине 70-ых годов двадцатого века Колин Бланстоун сделал кавер–версию на первый из них, она сразу же попала в Тор 20. Однако устроить качественный концертный звук для «The Electric String Band» все еще оставалось проблемой. Но последнее выступление, на разогреве у Джими Хендрикса в английском Saville Theatre, контрольный пакет акций которого принадлежал Брайану Эпштейну, «прошло весьма кроме того ничего», по оценке фаворита команды. «На нем находилось довольно много заинтересованных людей из мира бизнеса. Затем концерта струнный квартет должен был ехать в Россию на гастроли, и снова все пошло вкривь и вкось».
Нуждаясь в совете, Денни приехал в Белгревию к собственному далекому менеджеру в августе 1967 года. Постучавшись в дверь, Лейн не услышал ответа. Брайан медлительно погибал в наркотическом сне, позванном чрезмерной дозой снотворного.
Его нашли в воскресенье по окончании обеда. Приблизительно в четыре часа пополудни восьмилетняя Рут Маккартни, дочь Джима Маккартни от второй жены, Анджелы Уильямс, приехала в гости к собственному сводному его группе и брату в Бангор, университетский город, расположенный в том месте, где Уэльс самый приближен к острову Энглси. Она и Анджела прощались с Полом, в то время, когда его попросили принять срочный звонок телефона. Она определила о его содержании только два часа спустя, возвратившись к себе в Хойлейк, что на противоположной от Ливерпуля стороне реки. В том месте также без финиша трезвонил телефон. Мать Джорджа Харрисона звонила, дабы сказать собственный вариант случившегося. По ее версии, Брайан Эпштейн застрелился.
К тому времени действительно, которую «The Beatles» пробовали скрыть приложив все возможные усилия сами от себя, давала о себе знать с новой силой. Они уже не могли не верить в нее. Попытку смягчить их страдания предпринял Махариши Махеш Йоги, индийский гуру, что по выходным вел направления трансцендентной медитации, каковые, по желанию Харрисона, «The Beatles» начали посещать в Бангорском университете.
Радуясь возможности появляться в более закрытом сообществе, чем их простая рок–тусовка, несколько дала согласие продолжать обучение медитации в йога–ашраме — богословском колледже Махариши в Гималаях следующей весной.
Не смотря на то, что политики утверждают, что священик–звезды, сами не хотя того, влияют на огромные веса людей и руководят публичным мнением, харизматичный фаворит предполагаемого религиозного перемещения по силе убеждения стоит наравне с любым рок–идолом, с той отличием, что первый значительно более не сомневается в том, что он делает и говорит. Как еще смогут ортодоксальные религии привлекать к себе миллионы людей? Чем возможно растолковать такую сильную власть «пророков» наподобие Сан Мьюнг Муна и, до его падения, американского евангелиста Джимми Ли Суоггарта над собственными последователями? Духовность, либо, в случае, если вам это больше нравится, религиозные предрассудки, не имеют ничего общего с рациональной логикой.
Еще перед тем, как Маккартни связался с Indica, он изучал индуизм и буддизм, и мистическое и эзотерическое христианство, но так до конца и не принял ни одно из этих учений. Более того, не смотря на то, что он и занимался медитацией а также отвел одну из помещений собственного дома для данной цели, его бегство из Индии произошло на 15 дней раньше, чем отъезд Джорджа и Джона, а самым сильным воспоминанием от поездки были воспоминания об одной из медитаций на плоской крыше, в то время, когда «…я ощущал себя перышком, парящим над потоком тёплого воздуха. Я как бы повис в этом воздухе — пологаю, что в это состояние меня ввела медитация, — и пребывал в блаженном покое».
Возвратившись к ежедневной рутине битловского бытия, Пол возвратился к работе над «Magical Mystery Tour» («Чудесное загадочное путешествие»), фильмом, сделанным специально для телевидения, и первым многочисленным проектом группы по окончании смерти Эпштейна. Помимо этого, Пол был главным и автором идеи продюсером фильма. Любому непредвзятому зрителю, равно как и Ринго, Джорджу и Джону, действия Пола казались через чур поспешными — создавалось чувство, что фильм снимался так, между делом; а но, так оно и было. В полной мере соответствовали «сюжету» — а сам он соответствовал только заглавию фильма — спонтанность, сцены и импровизация, каковые в то время казались Полу весьма остроумными. Кроме того по окончании того, как видеоматериал побывал в монтажной, тяжело было сообщить, в чем заключалась основная мысль картины — в полной мере быть может, так было и задумано.
Финал ознаменовала композиция «You Mother Should Know», написанная Полом и записанная за чемь дней до неожиданной смерти Брайана. Как и «When I’m Sixty Four», эту песню возможно отнести к разряду ретрошлягеров, каковые заполнили хит–парады с возникновением в них «Winchester Cathedral» — с бронзовыми духовыми и «мегафонным» вокалом — группы «The New Vaudeville Band». На данной волне тут же показались «I Was Keiser Bill’s Batman» от «Whistling Jack Smith», «I Was Lord Kitchener’s Valet», и начались опыты с наружностью — не обошла сия чаша и отечественных храбрецов — с бакенбардами, прочей растительностью и пышными усами на голове, что натолкнуло предприимчивых воротил наладить выпуск фальшивых усов и бакенбард.
Выпустив очень успешный сингл «My Brother Maker The Noises For The Talkies», в эту же обойму попали и «The Bonzo Dog Doo–Dah Band», но единственной целью их творчества было вызывать у аудитории хохот.
«Во второй половине 60-ых годов двадцатого века мы решили увеличить рамки отечественного стиля, — поведал Нейл Иннс, что вместе с Вивианом Стэншеллом писал солидную часть материала группы. — Мы игрались рок–н–ролл пятидесятых, «власть цветов» — позже все это ушло, и мы стали сочинять собственные вещи. На это ушел всего год. В случае, если публика падала со хохоту, песня оставалась в репертуаре. Выступая в кабаре и колледжах, мы получали столько же, сколько прославленные звезды, не исчезавшие из хит–парадов. Нами восхищались Эрик Клэптон и многие другие. Известные музыканты желали бы быть в отечественном составе, не смотря на то, что мы и не были имеют мировую известность».
«The Bonzo Dog Doo–Dah Band» имели храбрость до конца направляться своим необычным совершенствам, и это окупилось: в итоге они, пускай ненадолго, попали в Top Ten с синглом «I’m The Urban Spaceman». Не смотря на то, что данный успех не имел никакого отношения к тем шоу, каковые несколько устраивала на сцене и каковые обеспечили им эпизодическое появление в «Magical Mystery Tour», и еженедельные выступления в детской телепрограмме «Do Not Adjust Your Set» на ITV.
— Как–то раз я написал «I’m The Urban Spaceman», — с гордостью сказал Нейл Иннс. — Отечественный продюссер, Джерри Брон, строго ограничивал нам студийное время, и Вив Стэншелл в один раз пожаловался об этом Полу Маккартни, которого встретил в Speakeasy. Пол пришел на сессию «какое количество’m The Urban Spaceman», и его присутствие заставило какое количество дать нам дополнительное время. Помимо этого, Пол подкинул нам пара классных идей — к примеру, дублировать барабаны либо поставить микрофоны в четыре угла помещения, дабы записать звук, что издавал Вив Стэншелл, размахивая над головой садовым шлангом с мундштуком от трубы на финише.
«Я загорелся идеей записать что–нибудь в этом духе, дабы это было одновременно веселым и запоминающимся. Мы выбрали «Mr. Apollo», эта вещь именно соответствовала этим двум условиям. Больше половины сочинил я, но Вив прибрал ее к рукам, и в следствии время звучания песни уже начало превышать формат сингла — а ведь до появления «Hey Jude» нечего было кроме того думать о том, дабы такие долгие номера крутили по радио».
Goodbye»
Она носила безукоризненный макияж,
включая долгие блестящие накладные ресницы.
И скоро данный сверкающий взор упал на Пола.
Питер Браун
В последние месяцы судьбы Брайана Эпштейна «The Beatles» опять и опять задавали себе одинаковые вопросы. Срок ветхого договора доходил к концу, и необходимо было подписывать новый; по слухам, несколько планировала сократить Брайану процентные отчисления, но не порывать с ним совсем.
Не смотря на то, что Брайан вряд ли одобрил бы создание Apple Corps, останься он в живых, он ничем не имел возможность воспрепятствовать основанию компании. На бумаге имело здравый суть в корне пресечь оплату высоких налогов и создать предприятие, которое в один момент приносило бы прибыль и доставляло наслаждение. Такие капиталовложения были простым делом среди взрослеющих священик–звезд, будь то компания звукозаписи Reprise Фрэнка Синатры, форелевая ферма Роджера Долтри, парк развлечений Долли Патрон «Bollywood» либо компания Four Corners Vision Рега Пресли из группы «The Troggs».
Apple Corps была призвана объединить в себе артистическое, научное и коммерческое начала под ярким управлением «The Beatles». К семидесятому году компания (сейчас лейбл Apple Records ) сократила поле собственной деятельности и полностью сосредоточилась на звукозаписи под контролем EMI, чем и не преминули воспользоваться всякого рода посредники, выкачивавшие из компании большие суммы.
И все же одно время Apple серьезно разглядывали как самый яркий пример так называемой андеграундной «другой экономики», что в первую очередь проявилось в организации бесплатных фестивалей под открытым небом, поменявших в Британии эру «власти цветов». Эти альтруистические мероприятия стали в Лондоне так простым делом и проводились с таким масштабом — с участием таких команд, как «Blind Faith», «The Rolling Stones» и «Procol Harum», — что реакция слушателей, изучавших расписание концертов в /Гили Time Out, варьировалась от «Ну да, а какое количество стоит билетик?» до «Это все, что у нас имеется на сегодня?».
Мотивы, как в любой момент, были достаточно вызывающими большие сомнения. Для «Stones» лишний раз выступить перед полумиллионной аудиторией (самое много народу, собравшееся в столице на каком–или культурном событии) было хорошим паблисити: несколько взяла прекрасный видеоматериал для фильма, а продажи ее альбомов возросли многократно. Компания Apple сначала, казалось, готова была поддерживать любое самое абсурдное начинание, от какого именно–нибудь горе–изобретателя, перевоплотившего собственный гараж в грот из булькающих пробирок, электросхем и приборчиков в стиле Хита Робинсона, до скульпторов в беретах и комбинезонах, обтесывающих куски цемента у себя в спальне на втором этаже, и ночных грузчиков, придумывавших симфонии, каковые ни при каких обстоятельствах не будут выполнены.
«The Beatles» всегда были на стороне таких людей. Они замечательно осознавали, как тяжело добиться признания и отыскать спонсорскую помощь, поскольку они сами продолжительное время встречали непонимание, пока Джордж Мартин не обратил внимания на их скромные творения. По словам Барри Майлза из на данный момент, «…Пол Маккартни попросил меня выделить тот факт, что Apple существует чтобы помогать, сотрудничать и расширять всевозможные организации, и создавать новые. Компания не ставит перед собой цель соперничать с андеграундными организациями. Концепция компании, согласно точки зрения Пола, пребывает в том, дабы поднять любую андеграундную организацию до отметки таких корпораций, как Shell, ВР либо ICI, но, потому, что «The Beatles» не преследуют каких–или коммерческих целей, деньги группы поступают в первую очередь сотрудникам компании, а уже позже всем нуждающимся».
И все же сама мысль Apple была сущим идиотизмом. Управление компании, преисполненное неимоверных амбиций, выкидывало огромные суммы на гениальных, подающих надежды и неисправимых, пока тревожные денежные отчеты не убедили группу в бессмысленности данной выдумки. Компания звукозаписи — кроме того не обращая внимания на то, что у руля находились сами «The Beatles», — кроме этого испытывала громадные денежные неприятности. Аккуратный менеджер Питер Эшер раздавал деньги на такие капризы, как замороченный «Electronic Sounds» Джорджа Харрисона либо так и не заметившие свет разговорные монологи позднего Ленни Брюса; его вызывающее большие сомнения творчество в полной мере подойдет тем, кто предпочитает «This Is Spinal Tap» и «The Glam Metal Detectives».
Главным «небитловским» хитом Apple стала Мэри Хопкин, чьи песни продюсировал и — при с «Goodbye» в 1969 г. — придумывал Маккартни. Восемнадцатилетняя сопрано к тому моменту была известна только на уэльской священик–сцене. Перед тем, как случилось ее триумфальное появление в «Opportunity Knocks» на канале ITV, главными почитателями ее таланта были валлийцы, каковые имели счастье видеть ее в еженедельном священик–шоу на Би–би–си «Disc A Dawn». Мэриначала громадную карьеру только по окончании того, как модель Твигги представила ее Полу Маккартни.
По требованию ее отца пара синглов (B–с тороны) было спето на валлийском языке, но ее дебютный сингл, выпущенный Apple, «Those Were The Days», раздался на интернациональном языке священик–музыки; так началось триумфальное трехгодичное шествие по чартам. Солидную часть осени 1968 года сингл возглавлял национальные хит–парады, вытеснив семиминутную «Hey Jude», царившую в том месте более 14 дней (но в американских чартах — более двух месяцев). Звезда Мэри вспыхнула еще бросче, в то время, когда более узнаваемая Сэнди Шоу выпустила «соперничающую» версию той же песни — по окончании чего в пресс–релизе Apple ей захотели «…всего самого наилучшего». Джон Леннон взял на себя ответственность за еще одну вокалистку, в которой была «заинтересована» Apple. В отличие от Мэри Хопкин он не обнаружил Йоко Оно неинтересной, совсем кроме того напротив. Заняв место Синтии в кровати, Йоко стала для влюбленного Джона и главным творческим партнером, кем до нее был Пол. Более того, ей удалось заполнить собой вакуум, появившуюся в душе Леннона по окончании смерти Сатклиффа. Она была товарищем во всех смыслах этого слова.
Как это было у Стюарта и Астрид, Джон и Йоко стали носить однообразные причёски и одежду. Как и Астрид, Йоко была старше Джона и, как следствие, более эмоционально свободным партнером. С того времени как в его жизни показалась эта амбициозная японка, мир определил Леннона таким, каким еще ни при каких обстоятельствах не знал; отныне «The Beatles» считались с ним не больше, чем со Стюартом, в то время, когда тот заявил о собственном ответе возвратиться к живописи.
Если не считать Синтии, кто еще имел возможность позавидовать счастью Джона и Йоко? Как выяснилось, позавидовали многие, в то время, когда News Of The World поместила на титульной странице скандальный снимок с обратной стороны «Unfinished Music № 1: Two Virgins», первого совместного альбома влюбленных. На фотографии Джон Леннон и Йоко Оно находились спиной, держась за руки, — полностью обнажённые. Снимок с лицевой стороны пластинки был через чур неприличным для так называемой «домашней» газеты.
Эта акция, как и многие другие пикантные выходки Джона и Йоко во имя мастерства, «…мне полностью не нравится», позднее писал Пол, но он все же показал какое–то подобие солидарности, отправившись с Джоном и его вездесущей Йоко на встречу к президенту EMI, сэру Джозефу Локвуду, дабы договориться о распространении альбома «Two Virgins». Пол практически открыл все карты, разрешив включить в постер, прилагавшийся к «White Album», одну из собственных фотографий.
Автором этого фото была новая подруга Пола из Нью–Йорка, Линда Истмен. С Джейн Эшер, с которой они были помолвлены в январе 1968 года, Маккартни уже практически ничего не связывало. Она нежданно вошла в спальню на Кавендиш–авеню, где еще одна юная леди — также из Нью–Йорка — быстро натягивала на себя одеяло. Пол всегда был неисправимым развратником; постоянная смена любовниц была для него одним из самых привлекательных качеств выбранной им профессии. Однако Пол и Джейн не сходу прекратили отношения. Их альянс смотрелся в полной мере благополучно, в то время, когда они находились на свадьбе Майка Маккартни.
Появлявшись на свободе, Пол опять взялся за старое, но все его романы длились, в большинстве случаев, не более нескольких месяцев и не воображали для прессы никакого интереса — не смотря на то, что в один раз имела возможность случиться хорошая сенсация, если бы обозреватель какого именно–нибудь таблоида осветил инцидент, случившийся в клубе Bag О’Nails, в то время, когда Пол постарался подцепить шведскую пассию Билла Уаймэна Астрид.
Это произошло в том же ночном клубе, где Линда познакомилась с Полом во второй половине 60-ых годов двадцатого века, дрожа от наслаждения, в то время, когда Маккартни направил ей одну из собственных обворожительных ухмылок из другого финиша зала. На него, со своей стороны, произвела чувство ее обезоруживающая самоуверенность. Пол был так поражен, что его никак не обеспокоило, что у Линды была шестилетняя дочь, Умён. В любом случае Пол имел возможность позволить себе быть добропорядочным.
Линда, происходившая из семьи преуспевающих юристов в шоу–бизнесе, уже давно привыкла пребывать в окружении священик–звезд. Помимо этого, она была хорошим фотографом и общалась с множеством музыкантов из Нью–Йорка.