Следующая геологическая эра — меловая — застала рептилий еще властелинами Почвы, но была уже роковою для них. История этого «нового царства» пресмыкающихся — это история непрерывающейся ожесточённой, истребительной войны — войны и на воздухе, и на море, и на суше, финалом которой явилось бесповоротное вытеснение рептилий из господствующего положения и уничтожение их впредь до ничтожных остатков, сохранившихся поныне, а, вернее будет сообщить, близящихся уже к полному и окончательному вымиранию. Из воздуха их вытеснили пернатые, случившиеся по прямой линии от них же самих, но основное поражение потерпели они на суше от юный тогда ветви теплокровных позвоночных — млекопитающих, нашедших последовательность неоспоримых преимуществ перед ними.
В чем были обстоятельства смерти царства рептилий? Таких обстоятельств было пара, и все они воображают прямой интерес для нас, разрешая вникнуть глубже в природу двигательной координации и движений.
В первую очередь для огромных представителей ящеров юрской и меловой эр явилась гибельной сама их величина. Любая реакция имеет, как выражаются в физике, собственный «температурный коэффициент», т. е. протекает тем стремительнее и энергичнее, чем выше температура. Это справедливо и для явлений в жадно?мышечной совокупности. Известно и совершенно верно измерено, к примеру, что скорость, с которой распространяется на протяжении нерва электрохимический сигнал возбуждения — нервный импульс, весьма разна у холоднокровных и у теплокровных животных. Волна возбуждения бежит по нерву лягушки со скоростью 8 — 10 метров в секунду, а по нерву кошки либо человека — со скоростью 100 — 120 метров в секунду. Совершенно верно установлено, что эта скорость зависит лишь от профессии данного нерва (двигательные — самые стремительные) и от температуры тела, а никак не от величины животного. Исходя из этого у нас имеется все основания вычислять, что нервные импульсы распространялись по нервам ящеров?гигантов не стремительнее, чем у нынешних лягушек, жаб и крокодилов. А сейчас сделаем несложный расчет.
Представим себе, что кто?то укусил тридцатиметрового великана?ящера за заднюю лапу, и он, почувствовав боль, отдернул лапу либо ударил ею обидчика. Для пути ощущения боли имеем: лапа 6 метров, туловище 10 метров, шея еще 10 метров, итого 26 метров, т. е. три секунды в один финиш. Положим столько же для ответного двигательного приказа от головного мозга к ножным мышцам; к этому необходимо прибавить еще хоть секунду на скорость реакции в самом мозгу. В итоге получается, что от момента укуса до начала ответного перемещения пройдет семь секунд — срок весьма большой, в случае, если взглянуть на секундную стрелку собственных ручных часов и «вытерпеть» семь секунд, пристально смотря за ней.
А не нужно забывать, что мы еще не учли времени, которое требовалось полуторасаженной мышце, дабы возбудиться, напрячься и сдвинуть с места ногу?башню. Сейчас легко себе представить, что в случае, если нападающим есть лев либо мечезубый тигр тех лет (махайродонт) с неспециализированной длиною нервного пути от задней лапы к мозгу и обратно в 3 метра и длительностью реакции меньше пятой доли секунды, то таковой теплокровный хищник, пожалуй, отгрызет ящеру лапу начисто прежде, чем тот по большому счету успеет что?то ощутить и сообразить. Появлявшись (силою воображения) свидетелями данной схватки, мы, возможно, перевели бы протяжный, неинтересный вой заживо поедаемой четвероногой горы примерно такими словами: «М?е?е?ня… ка?аже?тся… кто?то… куса?а?ет?!…» Финал аналогичной борьбы не так уж тяжело предугадать.
Измерение сохранившихся скелетов юрских и меловых огромных ящеров говорит о том, что у них на долгой замечательной шее сидела маленькая голова, так же доходившая им по пропорциям, как нам подошла бы мышиная. И в данной?то непомерно малой голове солидная ее часть была занята лицевым скелетом — зубастою пастью, на долю же головного мозга оставалось совсем тесное, ничтожное вместилище. Мы легче осознаем это, в случае, если учтем, что животное, которое было бы вынуждено «спрашиваться» обо всех собственных перемещениях у головного мозга и ждать ответов по семи секунд, было бы нежизнеспособным кроме того вне столкновений с хищниками, покрытыми шерстью. Разумеется, преобладающая часть их двигательных реакций протекала под управлением одного лишь спинного мозга. Это давало весьма большое укорочение нервного маршрута: секунд до двух?трех. И вправду, у весьма многих из этих ящеров в позвоночном канале — вместилище спинного мозга — имеется вздутие в области крестца и поясницы, в том месте, где начинаются нервы задних лап. Это вздутие показывает, что в этом месте спинной мозг был расширен, и весьма существенно: он был тут кроме того больше головного. Само собой разумеется, это весьма снижало разнообразие и качество перемещений, раз к более идеальным, главным ядрам головного мозга — стриатумам — возможно было обращаться лишь в необыкновенных и не спешных случаях. Весьма быть может, при таковой самостоятельности поясничного вздутия спинного мозга, что при ходьбе и темп задних лап получался собственный особенный, не зависимый от темпа шагания передних. Необычное это, должно быть, было зрелище!
Вторая обстоятельство смерти царства пресмыкающихся была уже общей для рептилий всяких размеров. Все они, в большинстве случаев, несли яйца, клали их в теплую почву либо песок и не высиживали их. Потомство вылупливалось из яиц само, и, так, любой экземпляр проводил всю собственную жизнь, от вылупливания до той либо другой собственной смерти (не считая мимолетных спариваний), в полном и абсолютном одиночестве. Не существовало ни семьи, ни воспитания, ни какой?или передачи молодняку опыта. Любой из этих мизерных мозгов начинал накопление личного жизненного опыта сперва, а при отсутствии коры полушарий (ее зачатки были еще ничтожны) мозги эти были совсем не хорошо приспособлены к запечатлеванию и освоению для того чтобы опыта.
Новый, юный класс млекопитающих теплокровных, темпераментных, с весьма обогащенными как мозгом, так поэтому и двигательными средствами, — был для рептилий неодолимым соперником. Некрупные, ловкие хищники накинулись на эти медлительные, как словно бы специально для них заготовленные горы мяса и своим вправду хищническим хозяйствованием скоро вывели их из потребления.