Не так было раньше, в то время, когда Гермес сперва вместе с Зевсом, а после этого в одиночку занимался созданьем Вселенной. В герметических текстах, обильно цитируемых Ф.Ф. Зелинским, Гермес так и именуется — Устроитель Вселенной. Вот лишьнекоторые из его деяний: …Сын всеродителя Зевса Первым эфир лучезарный, прекрасную света обитель, В дивное двинул вращенье около обновленной природы.
Этим он создал небесную твердь; в украшение небу Создал он семь поясов; к поясам этим семь он приставил Духов-властителей звезд, что блужданием рок направляют, Хорошо, один под другим, поясами друг друга касаясь И загорелись везде на тверди небесной светила.
А среди, на устоях он почву воздвиг нерушимы, Почву стезею наклонной он оси скрепил неподвижной, Что от палящего юга ведет к ледовитому Аркту.
Тут он рекой-океаном сухой материк опоясал Свирепой, всегда мятежной, меж двух половин его вдвинув Средний залив, что с заката до дальних пределов востока Тянется, сильной плотиной высоких брегов укрепленный, Так около суши — сестры необъятной тесьмой разлилася Влага, блуждающих волн и ветров вековая обитель;
Ось же земную с обоих финишей оба полюса давят…
Сыну собственному Гермесу Зевс обязан сохранением власти и личным спасением над миром. Это произошло, в то время, когда Гея-Почва в отместку за избиение Олимпийцами ее детей Гигантов произвела на свет еще одно чудовище — змееногого и змеерукого великана Тифона. По второй версии его матерью была Гера: в отместку за рождение Афины без собственного участия Гера решила отомстить Зевсу и обратилась с просьбой о помощи к свергнутому Крону, тот дал ей два яйца, оплодотворенных собственным семенем; в следствии в мир явился Тифон. Его страшная голова касалась звезд, огромные крылья затмевали Солнце, из глаз полыхало пламя, а из глотки летели огненные камни. При виде огнедышащего чудища, олицетворяющего необузданную природную стихию, Олимпийские Всевышние ринулись бежать и укрылись в Египте, где любой превратился в какое-либо животное: Зевс — в барана, Аполлон — в ворона, Дионис — вкозла, Гера — в белую корову, Артемида — в кошку, Афродита -в рыбу, Арес — в вепря, Гермес — в ибиса и т.д. (так эллины растолковывали происхождение египетского звероморфногопантеона; в конечном итоге же тут именуются древние, в основном доиндоевропейские, тотемы). Тифон настиг Зевса и в поединке сумел отобрать у владыки Олимпа его ритуальное оружие — кремневый серп, им когда-то был оскоплен Уран-Небо (еще одно явное напоминание о древнекаменном веке). Тифон одолел Кронида (единственный случай для того чтобы рода), связал его, вырезал сухожилия на ногах и кинул в глубокую пещеру. Казалось, власти Всевышних-Олимпийцев пришел финиш. Но нет — Гермес хитростью выкрал Зевсовы сухожилия, запрятанные в медвежью шкуру, вживил их отцу, и воспрянувший Зевс сразил Тифона молниями и окончательно низвергнул его под Почву. С позиций обосновываемой тут полярной концепции происхождения всемирный цивилизации эта история увлекательна еще и тем, что, согласно мнению ученых, Тифон есть персонификацией Севера (Роберт Грейвс113) и титаном (Макс Мюллер114), так как этимологически наименования Титан и Тифон тождественны.
Настоящие смысловые и этимологические корни наименования Арктики-Аркта-Арктиды (и Аркадии) кроются в доиндоевропейских глубинах. Слово аrка в санскрите -один из Бога Солнца и синонимов Солнца (помимо этого, означаетеще: луч; гимн, песнопение, певец). Следовательно, и Арктика (Аркт) и Аркадия по собственному начальному смыслу — Страна Солнца (Подсолнечное царство легенд и русских сказок).
Приполярная страна — Арктика запомнилась отечественным доиндоевропейским предкам в первую очередь как Солнца и царство света. Древнеиндийское (ведийское) и санскритское происхождение заглавия Арктики — лишнее подтверждение теории Б.Тилака о полярной прародине индоевропейцев. Итак, греческое слово arktikos свидетельствует северный, а санскритское слово arka свидетельствует солнечный. Археология смысла как комплексный способ исторического анализа ведет к неоспоримомувыводу: на начальной стадии расчленения индоевропейской языковой и культурной общности понятия северный и солнечный были тождественными. Корневая база арк имеет еще один глубочайший суть. В латинском языке arcanum свидетельствует тайна, arcanus — тайный, скрытый, а в культовом и религиозном замысле — сокровенный, загадочный, хранимый втайне. Все тот же корень арк[т], уводящий и в Арктику, и к Гермесу, в случае, если отыскать в памяти, что тайное знание, покинутое Гермесом, именуется арканы, Великие арканы Таро. Тайное совмещено с нордическим. Арктика — это в любой момент тайна.
Русские былины — кладезь народной памяти. В них отражены все предыстории и русской основные вехи истории. Еще в прошломвеке бушевали нешуточные страсти около вопроса о смысле былин,источниках их происхождения и событиях, в них отображенных. Ввеке нынешнем страсти понемногу улеглись. Под воздействиемвненаучных факторов в книжках, энциклопедиях, справочниках,большинстве популярных книг и монографий как-то сама собойутвердилась обедненно-односторонняя точка зрения, согласнокоторой былины так именуемого киевского цикла (за исключениемразве что сказаний об архаичных богатырях — Святогоре, Волхве Всеславьевиче и Микуле Селяниновиче) отражают исторический период от крещения Руси равноапостольным князем Владимиром до татаро-монгольского нашествия, а былины так именуемого новгородского цикла воспроизводят в эпической форме повседневную судьбу различных народных слоев той же и еще более поздней эры. В действительности не так все легко. События последнего тысячелетия (начиная с Владимира Святого а также Олега Вещего), угадываемые в былинах, — всего лишь обрамление,фон к тому же позднейшие дополнения сказителей, вовсе не ведавших, что подлинное содержание былин относится ко временам на порядок более ранним, включая как предысторию самого русского народа, так и предысторию тех протославянских, протогерманских, протокельтских, протогреческих, протороманских и т.п. протоплемен, в то время, когда все они пребывали в составе понемногу распадающейся индоевропейской этнической, языковой и культурной общности.
Этот тезис возможно проиллюстрировать на примере смысловой реконструкции некоторых хороших и, казалось бы, совсем неоспоримых образов, таких, к примеру, как былинный князь Владимир Красное Солнышко. Считается чуть ли не само собой разумеющимся, что в красносолнечном князе народ опоэтизировал крестителя Руси Владимира Святого, присовокупив к нему кое-какие черты Владимира Мономаха. Успехи и выводы таких выдающихся отечественных мифологов, как А.Н.Афанасьев, Ф.И.Буслаев, П.А.Бессонов и другие, наряду с этим, в большинстве случаев, игнорируются. В это же время еще в прошлом веке было совсем определенно установлено, что во многих былинах возможно распознать пара исторических пластов, и самый старый из них уходит в глубины общеиндоевропейского прошлого. Это именно нагляднее всего и видно на примере анализа образа князя Владимира, данного Федором Ивановичем Буслаевым (1818 — 1897) вего хорошем труде Исторические очерки русской народной поэзии и искусства. Непременно, нет никакого сомнения, что былинный Владимир Красное Солнышко на завершающем этапе развития данного образа присовокупил многие черты двух стольнокиевских князей. Но сделано было это на уже имевшейся устойчивой фольклорной базе. Таким первичным и старейшим ядром, как установил Буслаев, есть архаичный образ древнеславянского и древнерусского Волота Волотовича, фигурирующего в качестве ведущего вопрошателя уже в русском мифологическом компендиуме, именуемом Голубиная книга, а потом расщепившегося на былинных храбрецов Волхва Всеславьевича (легендарного Вольгу) и Владимира Красное Солнышко115.
Волот — древнерусское слово, означающее гигант. В конечном итоге этот мифологический образ есть общемировыми восходит к сказаниям различных народов об великанах, некогданаселявших Почву. Как и у них, у русского Волота обнаруживаетсятакже и космогонический нюанс, в чем нетрудно убедиться прилингвистическо-смысловом анализе имени Владимир, в которомзакодированы старейшие представления о гигантах-волотах.
Древнерусская форма имени — Володимир. Волот тут фигурирует в перевоплощённом виде: перед звуком — согласный т заменился на д. А первоначально было — Волот Имир. Имир — гигантскийвселенский гигант скандинавских сказаний, из его расчлененных частей был создан всю землю (понятие мир именно и содержится в имени Имир). Вот как повествуется об этом в Младшей Эдде: Сыновья Бора убили великана Имира… Они забрали Имира, кинули в самую глубь Всемирный Пропасти и сделали из него почву, а из крови его — море и все воды. Сама почва была сделана из плотиего, горы же из костей, камни и валуны — из передних коренных его зубов и осколков костей… Из крови, что вытекала из ранего, сделали они океан и заключили в него почву. И окружил океан всю почву кольцом, и думается людям, что безграничен тот океан и запрещено его переплыть116.
В русской мифологической традиции отзвуки этого сюжета конкретно просматриваются в стихах о Голубиной книге, где все достаток видимого мира истолковывается, как части некоего космического Божества: Белый свет от сердца его.
Красно солнце от лица его, Ярок месяц от очей его, Нередки звезды от речей его… 117
Второй вариант Голубиной книги (всего их известно около тридцати) имеет следующее продолжение с учетом христианизированной правки: Ночи чёрные от дум Господних Зори утрени от очей Господних, Ветры буйные от Свята Духа.
Дробен дождик от слез Христа, Отечественные помыслы от облац небесных, У нас мир-народ от Адамия, Кости крепкие от камени, Телеса отечественные от сырой почвы, Кровь-руда отечественная от темна моря118.
Общеиндоевропейская корневая база, закрепившаяся в древнескандинавском имени Имир, обнаруживается и в современном русском слове имя, а также в глаголе иметь. Данный корень содержится в имени древнеиранского первочеловека Йимы. По иранским преданиям, Йима — создатель всемирный цивилизации,спасший человечество от потопа, обрушившегося на Землю послежесточайшей зимы. При Йиме в подвластных ему государствах восцарил золотой век, красочно обрисованный Фирдоуси в Шахнаме. Но вконце жизненного пути Йиму, как и великана Имира, ждалорасчленение: он был распилен пополам собственнымбратом-близнецом.
Так, не подлежит сомнению, что кое-какие неспециализированные для древних индоевропейцев космогонические представления преломились потом и в древнеиранском Йиме, и в древнескандинавском Имире, и в древнерусском Волоте Имире (Владимире). Эпитет последнего — Красное Солнышко -практически представляет собой калькированное воспроизведениемифологических представлений древних арийцев о Красносолнечном Всевышнем Сурье, а вовсе не результат всеобщей любви, выразившейся якобы в ласкательном прозвище киевского князя, ни в одной летописи не зафиксированного. Знаменательно и не просто так кроме этого, что в миропонимании древнерусского человека представление о Волоте ассоциировалось с титаном Кроном. Крон гигант бе, рекше человек волот, — читаем в одном из Азбуковников XVII века.
раскрытие и Выявление архаичных пластов в структуре русского эпоса ни за что не принижает полнокровность и самобытность его храбрецов. Смешно было бы, например, отрицать центральную роль в устном народном творчестве колоритного образа Ильи Муромца. К тому же как мы знаем, что у него былреальный прототип среди деятелей Киевской Руси. Еще в XVI векеиностранные путешественники обрисовывали уничтоженную киевскуюцерковь, где когда-то была гробница известного богатыря -сподвижника Владимира Святого, жившего в десятом веке. Действительно, многиеоспаривают конкретную пространственно-временную привязку этихсведений, исходя из того, что Православная церковь 19 декабря (по старому стилю) отмечала память преподобного отца отечественного Ильи Муромца, в XII веке бывшего, мощи которого покоятся в Антониевой пещере Киево-Печерской лавры119. На данный момент мумия былинного богатыря находится в том месте же. Совсем сравнительно не так давно украинские ученые произвели ее тестирование и вскрытие. Было обнаружено, что захоронение относится конкретно к ХII веку. Судебно-медицинская экспертиза подтвердила кроме этого, что приблизительно до 33 лет русский великан сидел сиднем, страдая редкой заболеванием гипофиза (акромегалический синдром), не разрешавшей ему ходить. А погиб Илья, вероятнее, от удара копья в сердце: в данной части сохранился характерный продольный след.
Все сообщённое, но, не свидетельствует, что цикл преданий об Илье Муромце сложился на безлюдном месте. Стоит пристальней приглядеться — и в тот же миг же проступает пласт более древнихархаичных воззрений. Первым актом становления Ильи Муромца каксвяторусского богатыря (по окончании пролога исцеления его каликамиперехожими) было воспреемствование силы и получениеблагословения на жизненные и ратные подвиги от старейшиныбогатырского пантеона гиганта Святогора. Прежде чемотправиться в Киев ко двору князя Владимира, Илья держит путьна Север, в Каменную страну, где живет Святогор. В прозаическомпересказе былины, по записям П.Н.Рыбникова, край, гдеповстречались два русских богатыря, поименован Сиверными (тоесть Северными) горами120. По некоторым предположениям имянабольшего богатыря звучит как Светогор. Да и горы, где онобитает, названы Яркими121. В древних монументах северной Новгородской Руси (XIV — XVII вв.) под словом камень подразумевали горы по большому счету и Уральский хребет — в частности. Все это только усиливает довод в пользу северного местадействия былин Святогорова цикла.
старшинства передачи и Акт силы от Святогора к Илье носит ритуально-мистический темперамент: Святогор лежит в каменном гробу, из которого ему уже не суждено встать (что, как уже говорилось, абсолютно сходится с сюжетной линией мифа о смерти Осириса), и сейчас отправилась из него да пена вон. При помощи данной загадочной пены и совершился акт передачи силы от одного богатыря к второму: Сказал Святогор да таково слово:
— Ты послушай-ко, крестовой ты мой брателко!
Да лижи ты забери так как пену мою, Дак ты будешь ездить по Святым горам, А не будешь ты опасаться богатырей, Никакого сильнего могучего богатыря.
Нахождение Ильи на Святых (Ярких) горах хватало продолжительным. Богатыри довольно много и плодотворно общались: Ездили они по щелейкам [щелейки — скалы — В.Д.], Разъезжали тут оны да по Святым горам, Ездили оны по многу времени, Ездили оны да забавлялись…122
Один из Святогоровых эпизодов заслуживает особенного внимания: Святогор знакомит Илью со своим отцом, таким же великаном — лишь слепым (чёрным). Ему кроме того боязно былоподать руку. Потому-то Святогор и дал совет крестовомубрателку протянуть отцу не руку, а раскаленный кусок железа.
Старик тихо схватил железо, сдавил и проговорил: Крепка твоя рука, Илья. Оптимален ты богатырек!123 Потом Илья еще раз посетит слепого старика-волота по просьбе умирающего Святогора, чтобы получить от отца вечное прощеньице. Но в этом случае нас интересует, так сообщить, интерьер первой встречи Ильи с отцом Святогора. Где возможно раскалить кусок железа? Имеется лишь одно пригодное место — кузница.
Следовательно, Святогор и, тем более, его безымянный папа (в некоторых былинах содержится намек на его имя — Колыван,без сомнений восходящее к имени доиндоевропейского Солнцебога Коло-Коляды), причастны к священному месту многих древних мифов- чудесной кузнице и ее жителям — ковачам, свирепым и негостеприимным — как характеризовал их Прометей у Эсхила,очерчивая несчастной беглянке Ио путь с Севера на Юг. Такие старейшие кузницы воссоздаются и в одном архаичном древнерусском заговоре, где поминается фольклорный коррелят Гипербореи — Остров Буян: На море на Окияне, на острове на Буяне стоят три кузницы. Куют кузнецы на четырех станках.124 Сакральная кузница практически что роковым образом привязана кциклу былин о Святогоре, о чем свидетельствует кроме этого и сказаниео его женитьбе. Текст сохранился лишь в прозаическомпересказе; в нем место действия поделено между Сиверными (Северными) горами, где находится чудесная кузница, Поморскимцарством, где живет невеста богатыря-волота (на Севере ономожет размешаться лишь на берегу Ледовитого океана либо егоморей), и Святыми (Яркими, другими словами Подсолнечными) горами, гдеживет сам великан. А начинается сказ со известной встречи Святогора с Микулой Селяниновичем и его сумочкой переметной. Хранилась в ней тяга земная, да не далась она Святогору: как ни тужился гигант — не смог кроме того немного поднять той сумы. Захотел онтогда определить про собственную судьбу и что ему на роду написано. Микула предвещать ничего не стал, но посоветовал, что надобно делать. На большом растоянии на Северных горах под великим деревом (отголосок всемирный легенды о Космическом древе) стоит кузница, в ней кузнец-провидец кует два узких волоса и знает все про судьбу каждого (известный общеславянский всезнающий Дедушка Всевед). Добрался Святогор до вещего ковача, тот ему все и поведал. В Поморском царстве отыщет богатырь собственную суженую, она вот уже как тридцать лет лежит в гноище, покрытая коростой. Отыскал Святогор ту страдалицу — тело от струпьев, что кораеловая. Поразмыслил: На что нужна такая супруга. Ударил ее клинком в грудь и ускакал. Отлично, что денег не забыл покинуть. А женщина тем временем пришла в сознание и превратилась в неописуемую красавицу. На деньги, покинутые вероломным женихом, разбогатела и поплыла по славну по синю морю к городу великому на Ярких горах, где и отыскала Святогора. Тот ее не определил, но в тот же миг же влюбился, и в урочный час стала красивая женщина его женой. А как повел богатырь новобрачную к супружескому ложу да увидал шрам-рубец от собственного же меча, то сходу обо всем додумался и, основное, осознал: не уйти никуда от собственной судьбины125.
Кузнецы, по старой мифологической традиции, в большинстве случаев, наделены космогоническими чертами. Хороший пример -северный ковач Ильмаринен из карельских рун и финскихпеснопений, соединенных потом в связный и литературнообработанный текст Калевалы. Как и небесные кователи другихмифологий, Ильмаринен выковывает небесный свод, звезды, солнце,месяц, и меч и плуг. Многие события карело-финского эпосапроисходят в далекой и загадочной северной стране Похьеле -одновременно и враждебной храбрецам, и средоточия всех культурныхи материальных благ. Аналогия между небесным кузнецом Ильмариненом и сюжетной линией Илья Муромец — папа Святогора не случайна. Не случайна и созвучность имен Илья — Ильмаринен. Последнее — от финского ilma — воздушное пространство, небо.
Первое — христианизированное имя библейского происхождения; от имени пророка Илии, означающее мой Всевышний и восходящее к вторым именам древних семитских Всевышних: угаритский Илу (кроме этого кликали и древнейеменского главного Всевышнего), финикийский Крон — др и Эл. По-аккадски, к примеру, в Эпосе о Гильгамеше ilu кроме этого свидетельствует Всевышний. Этот корень фигурирует и в индоевропейской мифологии: Ила — ведийская Богиня молитвы и жертвенного возлияния, Иллуянка — хеттский дракон, победивший Всевышнего грозы, и др. Наконец, нельзя не подметить, что в исконном заглавии легендарной Трои — Илион присутствует все тот же корень ил.
Итак, очевидно, что корневая база ил имеет фундаментальное значение в индоевропейской, финно-угорской и семитской мифологии и восходит к той эре, в то время, когда между соответствующими протоэтносами, их культурами и языками не существовало непроходимой грани. Представляется достаточно возможным, что образ русского былинного богатыря Ильи Муромца именно и совместился с более древним мифологическим храбрецом, старое имя которого выяснилось созвучным новому христианизированному имени. По крайней мере, углубленный лексический и смысловой анализ свидетельствует в пользу для того чтобы предположения. Кто был данный старый храбрец? Какой культуре принадлежал? Какие конкретно напластования отделяют его от современной эры? Быть может, предстоящие изыскания дадут ответы на поставленные вопросы.
Кстати, прозвище известного русского богатыря, как оно представляется нынешнему поколению слушателей и читателей, вовсе не есть каноническим. Уже упоминавшийся выше польский путешественник Эрих Лассота, что побывал в шестнадцатом веке на месте захоронения Ильи, именует его Моровлянином. В ряде былинных записей он именуется Муриным либо Муровичем, что еще в прошлом веке очень озадачивало исследователей былевого эпоса. Сейчас не подлежащим сомнению считается объяснение прозвища Ильи от заглавия города Мурома, в окрестности которого расположено село, где появился русский богатырь. Это — очевидно позднейшаяверсия, отредактированная каликами перехожими. В случае, если же идти вглубь столетий с учетом зафиксированных неканонических прозвищ Ильи, то придется учесть , что город Муром поименован так по самоназванию финно-угорского племени муромы, жившего в тех краях. Но в базе этого этнонима лежит корень мур, имеющий старейшее происхождение и в одних языках означающий море, а в других языках траву. Из этого русская мурава, а от нее — муравей, имеющий среди них и тотемнуюзначимость (отыщем в памяти обрисованное Аль-Массуди языческое славянское капище с изваянным идолом в виде старца, окруженного муравьями, и легендарный народ мирмидонян — дословно муравьиные, — что их вождь Ахилл привел с Севера к стенкам осажденной Трои). Наконец, в базе баз обнаруживается все тот же доиндоевропейский корень mr, давший жизнь и заглавию мировом горы Меру, и египетским пирамидам, и емкому русскому слову мир, и множеству подобных слов в других языках.
Высказанные мысли во многом относятся и к вторым храбрецам русского эпоса. Павел Николаевич Рыбников (1831- 1885) — один из первооткрывателей неисчерпаемого мира северных былин — предполагал, что кроме того самые простые ижитейски приземленные храбрецы русского фольклора в конечном итоге имеют старейшее происхождение, уходящее в индоевропейскую и доиндоевропейскую культурную и мифологическую общность. Так, Рыбников думал, что Соловей Будимирович довольно много древней Ильи Муромца. Выше было уже проиллюстрировано: так оно в действительности и имеется. Множество убедительных доводов в пользу архаичности главных храбрецов русского былевого эпоса привел видный деятель отечественной культуры Владимир Васильевич Стасов (1824 — 1906). Проанализировав множество малодоступных русскому читателю зарубежных источников, он на конкретных примерах доказал, что корни большинства персонажей русских былин уходят к самым истокам истории и мировой культуры. К примеру, хрестоматийная фигура удалого новгородского торговца Садко, которого всегда пытаются принизить до обыкновенного ушкуйника периода феодальной раздробленности Руси, в действительности родственен храбрецам древнеиндийского эпоса, и преданий тибетцев, индонезийских даяков и индейцев Северной Америки, где развивался мотив встречи с Морским царем, привлекательной людской жертвы и т.п.126.
То, что Садко — старейший мифологический персонаж, подтверждает и былина, где он действует совместно со Святогором, более того, Святогор живет у Садко торговца богатого и конкретно от него отправляется в собственный последний смертный путь (См.: Онежские былины, записанные А.Ф.Гильфердингом, т.2, No119). Вывод, но, В.В.Стасов делает более чем необычный и не вяжущийся с его патриотической позицией: все русские старшие и — былинные богатыри и младшие — не самобытны, азаимствованы у других народов, сопредельных с старой Русью (скажем, в Илье Муромце Стасов усматривал в большинстве случаев черты иранского богатыря, наподобие храбрецов Шахнаме и положенных в ее базу древних персидских сказаний). Но тут русский критик ошибался. Собрав и введя в научный оборот Монблан нетривиальных фактов, он не сумел верно их осмыслить. Искать заимствования чего бы то ни было у кого бы то ни было в эпосе, фольклоре, мифологии — дело по большому счету довольно-такибесперспективное. Верным было бы сказать об общности и общем происхождении в далеком прошлом всех языков, культур, вер, обычаев, традиций, сказок, их персонажей и легенд.
Более плодотворный путь археологического анализа былин избрал второй, уже упоминавшийся известный деятель отечественной культуры — П.А.Бессонов, блестящийфилолог-славист, фольклорист и этнограф. Ему принадлежитиздание самого полного до сих пор сборника русских духовныхстихов называющиеся Калики перехожие (М., 1861 — 1863),куда включено, кроме другого, 16 вариантов Стиха о Голубинойкниге. По поручению Общества любителей русском словесности Бессонов выпустил в песни и свет былины из собраний П.В.Киреевского и П.Н.Рыбникова, что само по себе явилось наибольшим событием в литературной судьбе России. Оба издания Бессонов снабдил собственными широчайшими комментариями -они-то и вызвали полное непонимание и резкое неприятие (традиция эта по инерции сохраняется и сейчас). Что же случилось? А дело все в том, что Бессонов постарался найти корни сказок и русских былин в древнегреческой (по большей части) мифологии. К примеру, у храбрецов популярной сказки Семь Симеонов он отыскивает и демонстрирует функции Олимпийских Всевышних: Симеон-корабельщик = морской владыка Посейдон, Симеон-вор = вороватый покровитель торговли Гермес, Симеон-всевидящий = провидец Зевс, Симеон-стрелок = стрелометатель Аполлон127 и т.д. — настоящий Русский Олимп. Научная общественность ичитающая публика к такому повороту была не подготовлена, и концепция Бессонова попросту выпала из неспециализированной линии развития отечественной этнографии и фольклористики. А жаль — русскийпрофессор во многом был прав, не смотря на то, что многие его догадки, вправду, были натянутыми. Практически пророчески он предвидел: …Русский народ, в связи с другими славянами, кроме того в остатках собственного творчества… передал повесть собственного бытия доисторического глубже, яснее и обильнее многих современных населений украины. Тут всего ближе мы можем сравнить его с Грециею. Вот хорошее поле для тысячи будущих русских мифологов и улика для настоящих…128
Логика рассуждений Бессонова достаточно показательно раскрывается на примере анализа былинного образа также (на первый взгляд побочного и второстепенного),с которым связаны два сохранившихся сюжета: в одном случае оннеожиданно появляется недалеко от Киева, и былина детально описываетего молодечество и богатство; в другом случае разудалый геройсоблазняет молодую жену старика Бермяты (Ерма) и платится заэто собственной головой. Но Бессонова интересует несюжет, а необыкновенное имя — Чурила. Но, корень чур,лежащий в его основе, в русском языке известен отлично. Выше ужеподробно говорилось о гермах — долгосрочных каменныхизваяниях, разбросанных по бескрайним просторам Евразии оттундры до южных степей. Но этносы, обосновавшиеся в лесныхкраях, применяли менее трудоемкий и общедоступный материалдля изготовления межевых и дорожных знаков. Они вытесывались издерева и назывались Чурбаками. Этими обрубками стволов (чурбаками) обозначались границы племенных и родовых владений.
В первобытном сознании славянороссов они приобретали волшебное и запретительное значение и коротко именовались чурами. Всловаре В.Даля дается такая расшифровка данного слова: грань, граница, предел, межа, край, передел, мера (наречие чересчур, означающее сверх меры, еще сравнительно не так давно писалось слишком).
В седые времена уходит и заклинательный суть слова чур, в то время, когда посредством его произнесения пробовали отвести вероятные проблемы: чур меня!, чур-чура!, чур не я!. В этих и других сакраментальных восклицаниях зафиксирована бессознательная вера в охранительную силу и заступничество со стороны провалившегося сквозь землю Божества — знака меры и справедливогодележа. Чур пополам!, Чур одному — не давать никому!, Чурвместе! — тут уже явственно проступает имя того, в комвидели поручителя честного раздела находки, добычи и т.п.
Имя этого старого языческого Божества — Чур (рис.88), и оно есть одним из русифицированных прозваний греческого Всевышнего Гермеса. В совокупности древнерусских иобщеславянских вер Чур жил в полной мере независимой судьбой,только по функциям своим и смыслу напоминая о том в далеком прошлом прошедшемвремени, в то время, когда происходило начальное расщеплениеиндоевропейских языков, культур и этносов. П.А.Бессоновсовершенно совершенно верно показывал на несомненный факт сходства междурусским заклинанием при объявлении личных прав на находку илидобычу — Чур совместно! и его древнегреческим смысловымэквивалентом, дословно переводимом как Гермес неспециализированный!. Междупрочим, в старину у русских поморов чурами звались каменныеотмели (иначе говоря тут просматриваются каменные корнипонятия чур). Помимо этого, согласно точки зрения экспертов-филологов, вдревности слово чур у болгар и восточных славян означало penis129, что равнозначно первоначально-исконному смыслуити фаллического культа Гермеса.