1. Методологические изюминки неоинституционализма.
2. Теория прав трансакционных издержек и собственности.
3. Теория экономических организаций.
4. Теория публичного выбора.
5. Новая экономическая история
1. Методологические изюминки неоинституционализма
Неоинституционализмведет собственный происхождение от неоклассической теории, ядром которой есть модель рационального выбора в условиях заданного комплекта ограничений. Но неоинституционализм по-новому разглядывает проблему ограничений и рациональности.
В первую очередь,неоинституционалисты осуждают классическую неоклассическую теорию за отступления от принципа «методологического индивидуализма». В соответствии с этому принципу экономические ответы принимают индивиды, а не социальные группы либо организации. Исходя из этого поведение экономических субъектов подлежат объяснению лишь с позиций целенаправленного поведения индивидов.(Спонтанность – множество личных ответов.)
Реализация данного принципа помещает в центр внимания неоинституционализма отношения, складывающиеся в экономических организаций, в то время как в неоклассической теории другие организации и фирма рассматривались легко как «тёмный ящик», вовнутрь которого исследователи не заглядывали.
Неоклассическая теория разглядывает два вида ограничений: физические, порождаемые уникальностью ресурсов, и технологические, отражающие уровень практического мастерства и знаний экономических агентов.Неоинституционалисты вводят еще один класс ограничений, сужающих поле экономического выбора–это ограничения, обусловленные институциональной структурой общества, затратами на поиск информации и заключение сделок.
Помимо этого, неоинституционалисты говорят о возможности существования ограниченной рациональности и оппортунистического поведения.
Рациональность индивидов ограничена в связи с тем, что они, в большинстве случаев, не располагают полной информацией. Вследствие этого агенты вынуждены останавливаться не на оптимальных ответах, а на тех, каковые они вычисляют приемлемыми, исходя из дешёвой им информации. Рациональность этих агентов будет выражаться в рвении экономить не только на материальных затратах, но и на собственных интеллектуальных упрочнениях. При других равных условиях они будут предпочитать решения, предъявляющие меньше требований к их предсказательным и счетным возможностям.
Термин оппортунистическое поведение введено в научный оборот О. Уильямсоном, и оно свидетельствует нарушениеиндивидом взятых на себя обязательств. Такое поведение быть может, в то время, когда другие индивиды не могут это найти.
Большая часть социальных университетов (традиций, обычаев, правовых норм) призвана минимизировать негативные последствия ограниченной рациональности и оппортунистического поведения.
В рамках нормативного анализа институционалисты говорят о необходимости оценивать экономическую реальность не как отклонение от оптимального состояния совокупности, а через сравнение альтернатив, дешёвых на практике. Такая смена точки отсчета неизбежно ведет к переоценке многих классических форм национального вмешательства в экономику.
Новая институциональная теория – как следует новый этап в развитии неоклассической традиции. Она преодолевает многие ограничения, свойственные прошлым неоклассическим моделям, и в один момент распространяет правила микроэкономического анализа на вторых публичных наук, таких как история и социология (экономический империализм).
2. Теория прав трансакционных издержек и собственности
В 1937 г. Р. Коузу в первый раз удалось поставить и частично дать добро вопрос, что классической теорией кроме того не ставился: по какой причине существует компания, в случае, если имеется рынок? Ортодоксальная неоклассическая теория разглядывала рынок как идеальный механизм, где нет необходимости учитывать издержки совершения сделок. Но, такие издержки существуют и при каждой сделке «нужно проводить переговоры, осуществлять надзор, устанавливать связи, ликвидировать разногласия». Эти издержки Коуз назвал трансакционными, либо «издержками применения рыночного механизма». Рвение минимизировать издержки данного типа растолковывает существование компаний, в которыхаллокация ресурсов происходит не на базе ценовых сигналов, аадминистративным методом. Компания будет существовать только , пока она реализует функцию координации при меньших издержках, чем это достигалось бы при рыночных сделках.
На данный момент, к трансакционным издержкам относят каждые виды издержек, сопровождающие сотрудничество экономических агентов на рынке либо в организаций, к ним относят:
1) издержки поиска информации – затраты времени и ресурсов на обработку и получение информации, и утраты от несовершенной информации;
2) издержки ведения переговоров;
3) издержки измерения – затраты на промеры, измерительную технику, утраты от неточностей и ошибок и т. д.;
4) издержки по спецификации (правильному определению) и защите прав собственности – затраты на содержание судов, арбитража, органов национального управления, затраты времени и ресурсов, нужные для восстановления нарушенных прав;
5) издержки оппортунистического поведения, воображающие самый трудноопределимый элемент трансакционных издержек.
Различают две главные формы оппортунистического поведения: «вымогательство» и «отлынивание. «Отлынивание» появляется тогда, в то время, когда люди трудятся в команде, но получение информации об эффективности действий каждого или через чур дорого, или нереально. При асимметрии информации (подчиненный совершенно верно знает, сколько им затрачено упрочнений, а начальник имеет об этом только приблизительное представление) появляется и стимул, и, возможность трудиться с неполной отдачей.
«Вымогательство» оно отмечается в тех случаях, в то время, когда какой-либо агент владеет ресурсом, намерено приспособленным для применения в данной «приказе» и не имеющим высокой ценности вне ее. Таковой ресурс именуется «своеобразным». У остальных участников появляется тогда возможность претендовать на часть дохода от этого ресурса, угрожая его обладателю разрывом взаимоотношений, в случае, если тот откажется с ним поделиться. Угроза «вымогательства» подрывает стимулы к инвестированию в своеобразные активы.
В 1986 г. докторами наук Д. Уоллисом и Д. Нортом была в первый раз измерена неспециализированная часть трансакционных издержек в валовом национальном продукте США. В соответствии с взятым оценкам, часть в ВВП США трансакционных одолжений, оказываемых частным сектором, увеличилась с 23% в 1870 г. до 41% в 1970 г., оказываемых страной – с 3,6% в 1870 г. до 13,9% в 1970, что в итоге составило рост с 26,6% до 54,9%.
Еще одним фундаментальным понятием новой институциональной теории выступает понятие прав собственности. Системой прав собственности в неоинституционализме понимается все множество норм, регулирующих доступ к редким ресурсам. Этинормы смогут санкционироваться не только страной, но и обществом – ввиде обычаев, моральных установок, религиозных заповедей.
С позиций общества, права имущества выступают как «правша игры», каковые упорядочивают отношения между отдельными агентами. С позиций индивида, они предстают как «пучки правомочий» на принятие решений относительно того либо иного ресурса. Любой таковой «пучок» может расщепляться так, что одна часть правомочий начинает принадлежать одному агенту, вторая – второму и т. д. К главным элементам пучка прав собственности в большинстве случаев относят: 1) право на исключение из доступа к ресурсу вторых агентов; 2) право на применение ресурса; 3) право на получение от него дохода; 4) право напередачу всех прошлых правомочий.
В соответствии с неоинституциональной теории, любой акт обмена имеется не чтоиное, как обмен «пучками прав собственности». Каналом, по которомуонипередаются, помогает договор. Это еще один главный термин нового подхода, связующее звено между понятием прав собственности и понятиемэкономической организации. Договор фиксирует, какие конкретно конкретно правомочия и на каких условиях подлежат передаче. Тем самым он ограничивает будущее поведение сторон, причем эти ограничения принимаются имидобровольно.
Нужным условием действенной работы рынка есть точноеопределение, либо «спецификация», прав собственности. Чем яснее выяснены и надежнее защищены права собственности, тем теснее сообщение междудействиями экономических агентов и их благосостоянием. Тем самым спецификация подталкивает к принятию экономически самые эффективных ответов.
К числу неспециализированных положений новой институциональной теории относится «теорема Коуза»(1960). Теорема посвящена проблеме внешнихэффектов (экстерналий). Теорема Коуза гласит: «В случае, если права собственности четко выяснены и трансакционные издержки равны нулю, то аллокация ресурсов (структура производства) будет оставаться неизменной и действенной независимо от трансформаций в распределении прав собственности».
Из «теоремы Коуза» направляться пара ответственных выводов.
Во-первых, экстерналиипоявляются только тогда, в то время, когда права собственности размыты. В то время, когда права четко выяснены все экстерналии «интернализируются».
Во-вторых, внешние эффекты порождаются дефектным законодательством в области определения прав собственности.
В-третьих, наличие трансакционных издержек деформирует распределение прав собственности, что воздействует на структуру и эффективность производства.
3. Теория экономических организаций
Данный раздел неоинституционализма появился из приложения понятий трансакционных издержек и прав собственности к изучению неприятностей компании.В неоклассической теории понятие компании сливалось с понятием производственной функции. Благодаря этого в ней кроме того не появлялось вопросов о обстоятельствах существования компаний, изюминках ихвнутреннего устройства и т. д. Трансакционная теория компании является попыткой преодолеть данный упрощенный подход.
Отличительным показателем компании Фрэнк Найт («Риск, прибыль и неопределённость», 1921)вычислял отношения найма и связывал ее существование с тем, что она содействует лучшему распределению риска между рабочими (стремящимися избегать риска) и предпринимателями (нейтральными к риску). В обмен на стабильную оплату, застрахованную от случайных колебаний, рабочие соглашаются подчиниться контролю предпринимателя.
Согласно точки зрения Р. Коуза, экономия трансакционных издержек определяет формы и размеры компаний. В пределах компании уменьшаются затраты на поиск партнеров, исчезает необходимость нередкого перезаключения контрактов, деловые связи покупают устойчивость. Одновременно с этим административный механизм, как и рынок, не свободен от издержек, каковые увеличиваются по Мере повышения размеров компании (утрата управляемости, бюрократизация и т. д.). Границы компании, утверждал Коуз, проходят в том месте, где предельные издержки, которые связаны с применением рынка, сравниваются с предельными издержками, которые связаны с применением административного механизма.
АрменАлчиан и Гарольд Демсец(«Производство, экономическая организация и информационные издержки», 1972) обосновывали существование компаний преимуществами кооперации, в то время, когда, совместно применяя какой-либо ресурс в составе целой «команды», возможно достигать отличных показателей, чем действуя по одиночке. Но производство единой «командой» затрудняет оценку вклада каждого участника в неспециализированный итог, порождаястимулы к «отлыниванию». Из этого – потребность в контроле. Агент, что по соглашению с другими участниками берет на себя функции контролера, делается хозяином компании.
Развивая данный подход, УильямМеклинг и МайклДженсен выяснили компанию как «сеть контрактов» (в собственной статье 1976 г.). Неприятность компании понимается ими как неприятность выбора оптимальной контрактной формы, снабжающей большую экономию на трансакционных издержках. Задача сводится к выработке таких контрактов, каковые были бы оптимальнее приспособлены к изюминкам каждой конкретной сделки.
Оливер Уильямсон обосновывал идею о том, что компания снабжает более надежную защиту своеобразных ресурсов от «вымогательства» и разрешает их обладателям стремительнее приспосабливаться к непредвиденным трансформациям. Но лучшая адаптация достигается ценой ослабления стимулов. В случае, если на рынке действуют стимулы «высокой мощности», то в компании – стимулы «не сильный мощности». Границы компании проходят исходя из этого в том месте, где пользы от лучшей приспособляемости уравновешиваются утратами от ослабления стимулов.
Второй ответственной проблемой теории компании есть выбор типа компании. Трактовка компании в качестве «сети контрактов» стала исходным пунктом для построения типологии, основанной на изюминках внутрифирменного распределения прав собственности.
Несложным случаем может принимать во внимание личная частнопредпринимательская компания. Обладатель таковой компании, согласно точки зрения Алчиана и Демсеца, владеет пучком прав из пяти элементов. Во-первых, он в праве на остаточный доход, другими словами на доход за вычетом контрактного вознаграждения всех остальных факторов. Во-вторых, он в праве осуществлять контроль поведение вторых участников «команды». В-третьих, он есть центральной стороной – принципалом, с которым обладатели всех остальных факторов заключают договора (такая форма контрактов именуется зонтичной). В-четвертых, он владеет правом на увольнение и наём. И, наконец, в-пятых, он в праве реализовать все перечисленные полномочия.
К числу главных польз для того чтобы распределения прав Алчиан и Демсецотносят в первую очередь закрепление за хозяином права на остаточный доход. Оно формирует замечательный стимул для хозяина к управлению и эффективной работе компанией, и побуждает его организовывать действенный контроль за работой вторых. Помимо этого, благодаря зонтичному договору достигается значительная экономия на ведении переговоров. При необходимости возможно прерывать договор между центральным участником и любым нерадивым участником команды, не подрывая взаимоотношений со всеми остальными.
По мнениюАлчиана и Уильямсона, хозяином компании делается обладатель самый специфического ресурса, готовый заплатить большую цену за все вышеуказанные права. При с «хорошей» капиталистической компанией таким ресурсом оказывается физический капитал. Но фаворитом частнокапиталистической компании возможно и хозяин людской капитала, в случае, если его знания и свойства выступают как самый специфический для данной компании ресурс.
В отличие от личного хозяина акционеры не владеют четвертым правом на трансформацию членства в «команде». Второе право – на контроль за вторыми участниками коалиции сводится к праву контроля за высшими менеджерами, да и то по большей части не прямого, а через Совет директоров. Так, права собственности акционеров корпораций оказываются суженными, в случае, если сравнивать их с правами личного предпринимателя.
Однако, такая конфигурация прав дает акционерным обществам много преимуществ. Акционеры несут ограниченную ответственность, что быстро снижает риск, который связан с инвестициями, и открывает возможности для мобилизации больших сумм капитала. Акционерная собственность высоколиквидна– изъятие акционером собственной доли из дела не требует согласия остальных совладельцев, получение которого не редкость нужно в партнерствах либо кооперативах. К тому же акционерная собственность помогает хорошей формой зашиты от «вымогательства» – акционер может реализовать собственные акции, но наряду с этим сами своеобразные активы никуда из компании не уйдут, останутся в «команде». Наконец, разделение функции принятия риска (право на остаточный доход) и функции управления (право поменять членство в команде) позволяет подбирать самые талантливых управляющих независимо от того, как велико либо мало их личное достаток.
Вместе с тем в отличие от частнопредпринимательской компании в акционерном обществе появляется новая тяжело разрешимая неприятность «контроля за контролером», другими словами за менеджером. В корпорации остаточный доход идетне менеджеру, а акционерам. Следовательно, здесь появляется замечательный стимул для оппортунистического поведения управляющих – часть ресурсов «команды» они будут пробовать направить на удовлетворение собственных личных потребностей в ущерб заинтересованностям собственников-акционеров.Но преимущества акционерного капитала и много инструментов контроля менеджмента делают акционерную форму собственности одной из самая эффективной в ходе создания рыночных благ.
В соответствии с анализу Алчиана и Демсеца, отличительная черта национальных компаний – это недобровольный темперамент участия во владении ими.Деятельность национальных фирм страдает от политизации; подчиненияразного рода внеэкономическим целям. Национальные фирмы склонны к накоплению избыточных производственных мощностей и раздуванию штатов, отдают предпочтение постройке сооружений и зданий в ущерб активным элементам капитала, выбирают менее рискованные инвестиционные проекты, медленнее реагируют на трансформации в спросе, тормозят новшества. Несмотря нагосударственная собственность возможно самая эффективной формой организации производства публичных благ.
Особенное внимание теоретики трансакционного подхода уделяли самоуправляемым компаниям, все члены для того чтобы самоуправляемого коллектива наделялись правом на остаточный доход, всем предоставлялось право увольнения и найма работников (включая директора), но право на участие в доходах было жестко обусловлено продолжением работы на предприятии. Это приводило к тому, что при распределении дохода работники появились заинтересованными приобретать солидную часть в полное личное распоряжение – в виде заработной плата – и меньшинство направлять на инвестиции.
Обрисованная структура правомочий имеет отрицательные последствия для накопления и занятости капитала: члены таковой «команды» начнут избегать расширения ее состава, будут кроме этого наблюдаться постоянный склонность и инвестиционный голод к наращиванию внешней задолженности.
Так, в экономике складывается рынок организационных форм, на котором компании различного типа вступают между собой в борьбу. Процветание лучших и отмирание нехороших организационных форм определяются в конечном итоге их свойством снабжать экономию трансакционных издержек. Борьба на этом рынке возможно косвенной и выражаться в борьбе за удержание и привлечение в «команде» самые производительных участников. Но она возможно и прямой, в то время, когда одни компании пробуют захватывать (поглощать) другие.
Борьба на рынке организационных форм ведет к тому, что на нем выживают структуры, в громаднейшей степени отвечающие требованиям экономической среды. Наряду с этим для каждого типа находится ниша, в пределах которой он оказывается действеннее остальных. В этом отношении главное преимущество совокупности частной собственности пребывает в том, что благодаря свободе комбинирования и обмена прав собственности она предоставляет максимально широкое поле для и выбора самых различных организационных форм.
4. Теория публичного выбора
5. Новая экономическая история
Эта дисциплина появилась в Соединенных Штатах на рубеже 50–60-х гг. Ее лидерыпротивопоставляют собственный взоры «ветхой» истории народного хозяйства(германская историческая школа), полагая ее описательной, эклектичной и лишенной важной теоретической базы. Новая экономическая история пытается обрисовывать историческийпроцесс с позиций эволюции университетов, теории прав собственностии трансакционных издержек.
Ведущей фигурой новой экономической истории есть американский ученый Д.С.Норт. Университеты определяются им как контрактные образования, направленные на получение польз от разделения и обмена труда. В их составе он выделяет: а) формальные ограничения в виде предписаний и правил; б) процедуры по пресечению и обнаружению оппортунистического поведения; в) моральные нормы, ограничивающие сферы действия формальных процедур и правил.
Главная задача истории, согласно точки зрения Норта, – реализация преимуществ необязательного обмена, каковые раскрываются на протяжении разделения труда. Основная функция социальных университетов состоит втом, дабы снабжать понижение трансакционных издержек, открывая дорогу более сложным видам сделок. Но чем глубже разделение труда, тем выше выясняются трансакционные издержки. Во-первых, из-за повышения затрат по измерению качества и количества обмениваемых услуг и товаров. Во-вторых, из-за возрастания затрат на спецификацию прав собственности и защиту контрактов.
Нарастание трансакционных издержек, сопровождающее углубление разделения труда иограничивающее развитие экономики,Норт демонстрирует это на примере двух экономических революций («переломных моментов экономической истории»).
Первая из них – «неолитическая» – случилась приблизительно 8–10 тыс. лет назад. Благодаря ей в первый раз стало возмможно роста населения при неснижающемся уровне потребления. Она связана с переходом от собирательства и охоты к приручению домашних и регулярному земледелию животных. До неолитической революции господствовала «ничем не ограниченная неспециализированная собственность» на природные ресурсы, в то время, когда доступ к ним был открыт каждому. Это вело к сверхэксплуатации природы и истощению ресурсной базы (около 20 тысяч лет назад провалились сквозь землю многие виды больших животных, и человек должен был перейти к охоте на небольших).
Утверждению первичных скотоводства и форм земледелия содействовал, в соответствии с концепции Норта, переход к совокупности так называемой «необыкновенной неспециализированной собственности» на продукты труда и природные ресурсы, в то время, когда из доступа к ним стали исключаться другие племена. В один момент для предотвращения сверхэксплуатации, которая имела возможность бы появиться в племени, начали вводиться разнообразные запреты и табу.
Различия между неограниченной и необыкновенной неспециализированной собственностью имеют, с позиций Норта, главное значение при истолковании хозяйственного прогресса: пользы от прироста знаний, изобретательства, появления новых орудий труда в скотоводстве и земледелии с ходом времени не уменьшались, в то время как в собирательстве и охоте – сводились на нет в следствии истощения ресурсной базы. Новая форма собственности давала стимулы к «приобретению громадных знаний и созданию лучших разработок»: технический прогресс, сопровождавший неолитическую революцию, выразился во введении примитивных искусственного отбора и систем ирригации животных.
Помимо этого, как утверждает Норт, «первая экономическая революция», стала причиной происхождению страны: поддержание «необыкновенных прав» в рамках неспециализированной собственности на поля и на стада животных потребовало организации совокупности обороны, потребовался кроме этого и особенный механизм принятия ответе о сроках уборки и сева урожая, накоплении запасов, проведении ирригационных работ и т. д.; наконец, стал нужным механизм управления людьми, специализирующимися на отправлении публичных функций.
Общество делалось более сложным, показались торговля и регулярный обмен, товары купили множественность черт, сделки становилисьобезличенными. Больший размах начало приниматьоппортунистическое поведение. Все это означало рост трансакционных издержек. Государство стало первым специальным университетом, нацеленным на их понижение (упорядочение торговли, организация надсмотра при проведении коллективных работ). В целом рождение страны трактуется Нортом как «самоё фундаментальное достижение Старого мира», в его появлении он видит одно из наиболее значимых условий, разрешивших реализовать потенциал «первой экономической революции».
«Вторая экономическая революция» датируется Нортом серединой XIX в. Ее главное содержание он усматривает в переходе к систематическому применению теоретических знаний в производстве. В следствии в первый раз стало возмможно при растущей численности населения получать еще и роста среднедушевого дохода. Данный рост обеспечивался производством новых знаний при постоянных издержках.
В институциональном отношении «вторая экономическая революция», в соответствии с Норту, была подготовлена тем, что в середине XIX в., во-первых, сложилась максимально действенная структура прав собственности с минимальным количеством ограничений и перераспределительной активности страны; во-вторых, началось стремительное развитие научных центров – благодаря появления систематического спроса на научные знания; в-третьих, была закончена разработка прав на интеллектуальную собственность.
Одновременно с этим «вторая экономическая революция» привела к скачку втрансакционных издержках. Она стала причиной господству широкомасштабного производства, внедрению постоянных разработок, разделению труда и резкому углублению специализации. А это сопровождалось: а) ростомиздержек измерения в связи с удлинением цепочки рыночных обменов идроблением производственного процесса; б) повышением утрат от «отлынивания», потому, что производетвеннаядеятельность стала все больше сосредоточиваться в больших «командах»; в) удлинением и усложнением сроков заключаемых контрактов, что повышало риск оппортунистического поведения в форме «вымогательства»; г) ухудшением неприятности внешних эффектов в следствии появления новых разработок.
Ответом на эти неприятности стало распространение торговых марок, обеспечений качества, лицензирования и т. п.; бессчётные организационные новшества, предназначенные для контроля за уклоняющимся поведением; ужесточение и умножение внутрифирменных регламентации; развитие горизонтальной и вертикальной интеграции. Но главным рычагом, не разрешившим ростутрансакционных издержек перекрыть выигрыш в производительности труда, стало усиление роли страны. В новых условиях оно выяснилось нужным для поддержания и установления стандартов качества, участия в роли третейской стороны при разрешении споров по поводу быстро усложнившихся контрактов, регулирования внешних эффектов.
Как показывает сам Норт: «кабинеты министров смогут замедлять экономический рост либо строить на его пути препятствия, но мы бы игнорировали один из самые важных качеств экономической истории, если бы не приняли, что во всех государствах с большим уровнем дохода правительства игрались все возрастающую роль в экономике, которая должна была быть достаточно хорошей, дабы общество смогло реализовать громадный производительный потенциал революции в технике и науке последних полутора столетий».
«Вторая экономическая революция» имела кроме экономических кроме этого и важные политические последствия. Во-первых, прогрессирующая распространение и специализация безличных видов обмена подорвали консенсусную идеологию, которая цементировала общества в прошлом веке. Неравномерность приобщениях плодам «второй экономической революции» привела к массовой негативной негативной по отношению к рыночным институтам и рынку. Группы с конфликтующими идеологиями, по-различному воображающими социальную действительность, вступили в борьбу за контроль над страной, разрушая политическую стабильность. Во-вторых, благодаря драматического сокращения трансакционных издержек борьба начала покупать глобальный темперамент, приводя к резким колебаниям в условиях обмена. Это дало Толчок происхождению бессчётных и замечательных лоббистских групп, каковые стали требовать от страны оградить их от аналогичных колебаний. Под их давлением перераспределительная активность страны приняла невиданные прежде масштабы.
Результатом стала эрозия действенной институциональной структуры, сложившейся в XIX в. С середины XX в., по Норту, явственно обнаруживается «дезинтеграция прошлой совокупности прав собственности» и ее заменяет «борьба на политической сцене за распределение дохода, созданного потенциалом второй экономической революции», Так, действенная структура-прав собственности XIX в. сама породила условия собственного последующего подрыва.
Такова неспециализированная концепция историко-развития экономики Д. Норта. Но, как показывает данный ученый, его теория исторического процесса применима и к более частным вопросам, В одной из собственных работ он предпринял попытку сравнительного анализа Испании и экономической истории Англии. Онпоказал, что купечества и мощное противодействие дворян произволу королевской власти в Англии помогло раннему упрочению частной собственности и связанных с ней университетов. Так, «создание Банка Англии (1654 г.) и развитие новых денежных инструментов стали причиной резкому падению трансакционных издержек; эти события именуют британской денежной революцией». Исходя из этого и в Новом свете в британских и испанских колониях сложилась совсем разная институциональная обстановка: тогда как испанская Вест-Индия переживала череду кризисов, которые связаны с попытками обеспечить эффективность бюрократической автомобили, попытки Англии обложить колонии налогом, и сдержать продвижение колонистов на Запад стали причиной революции.
Норт показывает, что «контраст между историями Северной и Южной Америки дает, возможно, наилучший пример того, к каким последствиям для политического и экономразвития приводит различие дорог институциональной эволюции».