Последовало продолжительное молчание, пока люди усваивали сообщённое мной. Молчание нарушил один из добровольцев группы, что увидел: Я не пологаю, что мы сможем это сделать. Я скоро ответил: Если вы думаете, что сможете, вы правы. Если вы думаете, что не сможете — вы также правы. После этого началась стимулирующая дискуссия.
Результатом всего этого стало ответ постараться сделать что-то особое. Меня пригласили стать главой, но я сразу же отказался по той причине, что совещания неизбежно будут сопровождаться подачей спиртных напитков. Будучи трезвенником и верящим в Библию христианином, я не мог быть главой, но готовься взять на себя роль вице-главы и солидную часть работы. По окончании нескольких забавных комментариев относительно того, что я буду главой порока (в англ. тексте игра слов: слово viсе свидетельствует как вице-, так и порок — Прим. пер.), остальные члены комитета кроме этого распределили между собой обязанности. Отечественный боевой дух был высок, и идеи оказались друг за другом.
В конечном итоге, результаты намного превзошли все отечественные ожидания. Благодаря любезной помощи фаворита законодательного собрания, мне удалось отыскать громадный велосипед с достаточным числом седел, дабы посадить на него большая часть отечественных избранных политиков. Это стало основной темой отечественных репортажей в газетах и по телевидению.
В назначенное время в соответствии с моему замыслу по основной улице проехала процессия индейцев и ковбоев на лошадях. Перед ней бежали клоуны, раздавая детям воздушные шарики, наклейки и брошюры отечественной политической команды. Перед ними, среди занятых визитёров магазинов, толп зрителей и офисных рабочих, проехали политики на велосипедах, что привело всех в восхищение. Мы сделали репортаж об этом на первой странице газеты и на каждом телевизионном канале страны.
Собрание проходило в Раймилл-парке — красивом месте города. Перед выступлением отечественного политического фаворита мы выпустили в небо белых голубей. На собрании была воздух праздника. Люди наслаждались забавами и едой, волынщики звучно игрались, дети катались на пони, были представлены разные этнические и культурные экспозиции. Я кроме того договорился с Английским и Зарубежным библейскими обществами, дабы их команды были на собрании со собственными палатками и раздавали разные материалы.
Да, мы собрали десять тысяч людей. Я нёс ответственность за то, дабы сопровождать достопочтенного Билла Снеддона по парку и знакомить его с разными группами. Оглядываясь назад, я могу с уверенностью заявить, что для того чтобы ни при каких обстоятельствах не происходило ни до, ни по окончании нас. Это осталось как память о прекрасной команде людей, каковые сообща трудились для неспециализированной цели.
По окончании собрания в Раймилл-парке люди довольно часто стали спрашивать мое мнение по вопросам нравственности в политике.
Мой бизнес процветал, и Питер-младший сейчас трудился у нас в офисе. Он бил все рекорды продаж, а я, казалось, выбился из сил. Я встретился за ланчем с моим втором, пастором Дэвидом Уайтом, и сообщил ему, что, разумеется, я выбился из сил и быть может, моему духу требуется восстановление.
Дэвид напомнил мне историю о слепом человеке, которого исцелил Иисус. В то время, когда Иисус задал вопрос его, что он видит, человек ответил: Я вижу людей, как деревья. Тогда Иисус опять прикоснулся к нему и задал вопрос: Что ты видишь на данный момент?, и человек ответил, что сейчас все видит четко.
Дэвид заявил, что мне необходимо второе прикосновение Спасителя, и следующие 14 дней я провел в искренней молитве, взывая, дабы Всевышний по Собственной милости еще раз коснулся меня и вернул мои духовные силы.
Не прошло и месяца, как я почувствовал облегчение и скоро опять стал полон энергии — кроме того больше, чем раньше. На протяжении молитвы и чтения Библии в прошлые пара недель я пережил еще одну немыслимую перемену в собственном мировоззрении, в то время, когда просматривал притчу о умных девах, каковые позаботились о том, дабы заготовить запасы масла для пира. С того дня я начал накапливать индивидуальные и домашние резервы, каковые оберегали нас на протяжении всех падений и последующих взлётов в коммерческой судьбе.
Мое участие в работе Комитета нравственных Фестиваля и действий света доходило к концу. Казалось, что бы мы ни собирались делать, все сводилось к интеллектуальным рассуждениям. Я же предпочитал сосредоточиться на одной конкретной проблеме и решать ее. Потому, что я был единственным предпринимателем в группе, это означало, что я был единственным главным спонсором, и многие затраты кроме того не доходили до Комитета, в силу того, что я сам за все платил.
Я думаю, все решилось на неформальной встрече отечественных главных людей, в то время, когда я внес предложение разработать замысел действий, дабы обратить вспять эту тенденцию и создать политический и интеллектуальный исследовательский центр, где были бы различные люди, а также ответственные предприниматели, каковые помогали бы планировать и распоряжаться средствами. К моему удивлению, это предложение совсем не было воспринято и осталось нерассмотренным. Вторым людям это казалось выходящим за рамки вероятного, но я был полностью уверен, что у нас имело возможность не быть второй таковой возможности. Я думал, что отечественное общество переживало поворотный момент, и что его возможно было бы привести обратно в равновесие посредством целенаправленных усилий и чёткого плана. Мы вправду жили на краю обрыва, и вид был пугающим.
К сожалению, я ушел к себе расстроенным и разочарованным. Помнится, в ту ночь я по большому счету не заснул. Не обращая внимания на то, что я ушел из Комитета нравственных Фестиваля и действий света, СМИ все равно приходили ко мне за комментариями. В случае, если по какому-либо вопросу Комитет не давал четкого и ясного ответа, я высказывал собственную точку зрения, что в большинстве случаев публиковали в газетах либо показывали по телевидению.
Из-за моей немыслимой известности, благодаря средствам массовой информации, я начал переживать за собственных растущих детей. Но они, наверное, удачно справлялись со всеми нападками либо реакциями, с которыми сталкивались в школе и в других местах. Дабы проводить достаточно времени с семьей, я купил ферму в часе езды от города. Мы отправлялись в том направлении и наслаждались домашним общением. В том месте нас никто не тревожил, и мы ходили в походы, катались на мотоциклах и лошадях либо .
Мне было тяжело избежать внимания репортеров. в один раз со мной случился несчастный случай — я упал с лошади и сломал ногу в двух местах. В то время, когда я отдыхал дома, показались слухи, что я взял Отчет Лонгфорда, составленный лордом Лонгфордом в Англии и посвященный теме порнографии. Я заказал себе целую коробку этих отчетов. Газеты посвятили практически целый разворот описанию того, как я упал с лошади, и поместили громадную фотографию, на которой я сидел, положив ногу в гипсе на коробку с отчетами Лонгфорда.
Спустя несколько дней затем случая я должен был председательствовать на христианской мужской конференции. Я вышел на сцену на палках, сопровождаемый многоголосым шумом толпы. Людям было очевидно примечательно, что же со мной случилось. Я процитировал место Писания, где сообщено: Ненадежен конь для спасения. юмор и Актуальность этих слов удовлетворили любопытство аудитории.
Глава 7
ЕВАНГЕЛИЗАЦИЯ
Сейчас, в то время, когда я существенно уменьшил собственные внешние обязательства, я решил выполнить собственный обещание, данное д-ру Джону Хэггею некое время назад. Я написал ему и сказал, что в случае, если ему нужна помощь, я готов оказать помощь. Результатом этого стало посвящение длиной в четырнадцать лет, которое добавило совсем новое измерение в мою жизнь.
В то время, когда я некое время спустя катался на лошади у себя на ферме, мой сын Питер закричал из дому, что мне звонят из США и что какой-то человек желает поболтать со мной. Я невозмутимо ответил: Хорошо, не придумывай! Тогда Робина позвала меня и подтвердила, что Питер сказал правду. Я галопом проскакал мимо забора, после этого по дороге и вбежал в дом, дабы ответить.
Звонок был от д-ра Джона Хэггея. Он звонил из Атланты, штат Джорджия, в ответ на мое письмо. Я задал вопрос его, вправду ли он не забывает меня, и он ответил: Как я могу забыть то, как любезно вы отмахнулись от меня, сообщив, что свяжетесь со мной позднее? Самое необычное — это то, что вы сдержали данное обещание. Я удивился этому, в силу того, что постоянно стараюсь меньше давать слово и больше делать, тогда как большая часть людей поступают именно напротив.
Мы договорились встретиться в гостинице Проспект в Сиднее, в то время, когда он возвратится в Австралию. Д-р Джон Хэггей не знал, что я навел справки о его организации и о его личном прошлом (он был баптистским пастором) и был очень впечатлен.
Я кроме этого понял, что он совершил довольно много очень успешных евангелизационных собраний, и это стало причиной у меня громадное восторг. Если он желал, дабы я начал сотрудничать с Университетом Хэггея, то я желал, дабы он что-нибудь сделал в Австралии, в Аделаиде, содействующее расширению его служения. Папа д-ра Джона Хэггея был христианином сирийского происхождения, что отправился В США, женился на американке и стал баптистским служителем. Потому, что предки д-ра Хэггея жили на Ближнем Востоке, у него была оливковая кожа и тёмные, как смоль, волосы, а его сирийский профиль разрешал выделить его из толпы людей. Его миссия заключалась в наведении мостов между странами Запада и Востока. Западные государства отправляли миссионеров в государства третьего мира, дабы проповедовать христианство. Но эти миссионеры отличались своим видом от местных обитателей. Они наряжались, говорили и ели по-второму. Им кроме этого приходилось ездить к себе в отпуск, дабы собрать средства и послать детей в школу. У них не было никаких настоящих корней в тех государствах, где они помогали и о посвящении которым они говорили.
Д-р Джон Хэггей имел видение привезти признанных фаворитов из государств третьего мира в ней тральное место (к примеру, в Сингапур) и учить (либо переучивать) их евангелизации, экономике, межкультурному общению, лидерству и планированию с применением преподавательского состава из государств третьего мира. Д-р Хэггей знал, что в государствах третьего мира было довольно много красивых богословов, каковые были динамичными христианами, отчаянно нуждавшимися в обновлении собственной подготовки, дабы после этого действенно готовить вторых и умножать последовательности христианских работников. Сильной стороной этого подхода было то, что подготовленные люди имели возможность возвратиться в собственные страны, довольно часто не принимавшие западных миссионеров. Также у них не было бы никаких неприятностей с визами, культурой, едой либо их восприятием. Им не требуется было бы отправлять собственных детей в западную страну на учебу, а самим ездить в отпуск для сбора средств и зависеть от вторых людей. Это был хороший замысел, он уже трудился, и он мне понравился. Недочёты его заключались в том, что необходимо было проявлять осторожность, говоря об этом публично, потому, что кое-какие государства были враждебно настроены по отношению к государствам Запада. Кроме этого проживания и стоимость проезда, не считая затрат на обучение, намного превосходила денежные возможности большинства участников. Исходя из этого была создана громадная программа сбора средств, дабы привезти участников в Университет Хэггея. Это было, не смотря на то, что и дорого, но все же выгодно в сравнении с классическими миссионерскими программами.
Д-р Джон Хэггей убедил меня в том, что я обязан помогать, и я готовься помогать, но у меня были кроме этого и другие замыслы. Я волновался о том, что в отечественном городе уже шестнадцать лет не было ни одной большой евангелизации, куда имел возможность бы прийти кто угодно и, пользуясь анонимностью толпы, послушать Евангелие, не подвергаясь давлению, но имея возможность ответить, как это случилось со мной во второй половине 50-ых годов XX века. Многим людям, каковые были через чур молоды, дабы быть на евангелизации Вилли Грэма во второй половине 50-ых годов XX века, сейчас уже было около тридцати лет, и у них ни разу не было возможности услышать четкое изложение евангельской вести. комитеты и Церковные лидеры, каковые должны были быть духовными фаворитами отечественного города, как будто бы не подмечали данной неприятности. Но я светло видел необходимость кинуть людям помочь и вызов тем, кто не верил в собственной вере.
В то время, когда мы с женой вылетели из Аделаиды в Сидней, дабы встретиться с д-ром Джоном Хэггеем, я верил в поддержке и молитвах людей, с которыми виделся дома у д-ра Харрольда Стюарда рано утром по субботам уже около пятнадцати лет. Я кроме этого, как минимум два раза, виделся с комитетом церквей Аделаиды и пробовал убедить их в необходимости проведения громадной евангелизации. Они приняли меня культурно, но не дали четкого ответа, и мне показалось, что эта задача была для них через чур пугающей. Я рассудил, что они скорее будут ожидать, пока из Соединенных Штатов приедет какая-нибудь несколько, которая все организует и, быть может, кроме того оплатит все затраты на такое мероприятие. Я пологаю, что они были кроме этого мало напуганы моей репутацией человека, преодолевающего препятствия и достигающего результатов.
Мое ответ было жёстким, и я в течении нескольких лет честно молился вместе с другими за христианское пробуждение. Мне казалось, что в случае, если я не использую убеждения и свою веру в действии, я всего лишь играюсь в церковь, а не отношусь к этому без шуток. Я ни разу не брался за такое дело, но у меня был, на мой взор, хороший замысел, и я готовься посвятить собственную свой имущество и жизнь достижению успеха.
Встреча с д-ром Джоном Хэггеем в гостинице Проспект в Сиднее началась с простых формальностей, а после этого мы перешли в кафе, дабы обстоятельно поболтать, и я решил изложить собственный замысел.
Я заверил д-ра Джона Хэггея, что независимо от того, как отправится отечественный разговор (кроме того если он отреагирует отрицательно), я сделаю все, что в моих силах, дабы поддержать и содействовать формированию Университета Хэггея. После этого я сказал ему, что навел подробные справки довольно его свойств евангелиста и того, как Всевышний применял его, дабы привести тысячи людей к Иисусу. Он поблагодарил меня и поведал, что на данный момент его жизнь сосредоточена на Университете Хэггея, а евангелизации остались в прошлом. Я все же решил продолжить и поведал ему о том, как очень сильно отечественный город испытывает недостаток в этом. После этого я пригласил его совершить еще одну, последнюю евангелизацию в Аделаиде и заявил, что всю ответственность я возьму на себя. Д-р Джон Хэггей улыбнулся и какое-то время молчал. После этого он задал вопрос о деноминационной помощи и совете начальников. Я сообщил: Этим я не располагаю, но я готов утратить собственную репутацию для спасения вашей, и вам ни за что не нужно будет платить.
Д-р Джон Хэггей задал вопрос меня, имел ли я какой-либо опыт проведения евангелизации. Я ответил: Никакого, но вы имеете возможность проверить мой хороший послужной перечень как организатора и как человека, что держит собственный слово.
Тогда д-р Джон Хэггей повернулся к собственному ассистенту мистеру Дону Де Восу, что ничего не сообщил. После этого он повернулся ко мне. На его лице сияла ухмылка, но он молчал. В итоге, я сообщил: Д-р Хэггей, я верю, что вы — человек, что не начнёт ходить вокруг да около и может отказать мне, не пробуя прикрыть это цветистыми фразами. Он опять улыбнулся. Тогда я протянул руку и задал вопрос: Значит, мы договорились? Он прочно пожал мою руку, и мы приступили к работе.
В то время, когда мы закончили, ассистент д-ра Джона Хэггеяв шутку сделал жест, как будто бы стёр пот со лба. Мы прописали даты двух главных рекламных встреч с группами и избранными гостями, и у особого собрания, на котором люди имели возможность заметить, чего им направляться ожидать. Возвратившись в Аделаиду, я встретился с Комитетом церквей Аделаиды и с участниками Евангельского Альянса, пробуя заручиться их помощью, которая смогла 5ы фактически обеспечивать деноминационную помощь. Но они не захотели посвящать себя этому и принимать какие-то решения и были легко поражены тем, что я смог сделать так много за такое маленькое время.
Я ожидал таковой реакции от этих двух групп, в которых имело место необычное перекрестное опыление фаворитов, и задал вопрос, какова будет их реакция, в случае, если я организую из нескольких пасторов и рядовых прихожан группу, которая займется организацией евангелизационного собрания. Неудивительно, что они отнеслись к этому тепло, и, заручившись таковой неспециализированной помощью, я приступил к работе. Они предотвратили меня, что, быть может, я не осознаю, как тяжёлым будет добиться от вторых людей помощи для того чтобы мероприятия.
В течение следующей пары месяцев мне удалось отыскать двенадцать выдающихся, мужественных пасторов и рядовых членов церкви, каковые не опасались ничего и никого, не считая Всевышнего, и каковые готовься абсолютно посвятить себя замыслу, приготовленному мной. Они дали умные советы по многим нюансам программы. Больше всего они были обеспокоены тем, что в моем замысле не хватало трех основных элементов. Первым из них была программа подготовки консультантов, которую мы скоро создали, благодаря любезной помощи мистера Роя Робертсона, что служил в Индонезии в качестве старшего наставника в служении Навигаторы. Служение Навигаторы было основано Доусоном Тротманом и в то время (как, возможно, и по сей день) было одной из лучших в мире программ завоевания людей для Христа. Программа подготовки консультантов была одной из самых динамичных частей евангелизации. За 14 дней мы подготовили 1092 консультанта.
Вторым элементом, что внесли предложение члены моей команды, было проведение разогрева перед главной евангелизацией, для чего из Нэшвилла были приглашены трое молодых музыкантов. Юный человек по имени Пол Уайтман, что был исполнительным директором служения Молодежь за Христа в Южной Австралии, великолепно организовал сорок два концерта в старших школах и на молодежных конференциях. Он был динамичным фаворитом, а я помогал ему выработать стиль управления.
До тех пор пока проводились молодежные программы, мой региональный координатор собраний пастор Иэн Данн посредством вторых людей организовал пара мини-евангелизаций и особых собраний с участием д-ра Кларенса Сэндса, которого я пригласил из респектабельной первой баптистской церкви города Сан-Хосе, штат Калифорния. Д-ра Кларенса Сэндса и его очаровательную жену Лоретту безотлагательно доставили, дабы они смогли совершить встречи перед евангелизацией во многих разных местах.
Третьим элементом, что внесла предложение моя команда, был громадной хор. Его замечательно организовал преподобный Фил Карр, что был капелланом в Университете Флиндерса в Южной Австралии. Громадное влияние на целый процесс оказывал преподобный Дуг Лоуренс, что постоянно высказывал суждения и здравые советы на любом уровне. Занимательным нюансом отечественных продолжительных взаимоотношений с Дугом и его гениальной женой Мари было то, что их дочь Шэрон и отечественный сын Питер-младший познакомились и полюбили друг друга, в то время, когда Шэрон добровольно вызвалась помогать нам в отечественном офисе. К нашей громадной эйфории, они поженились и подарили нам двух красивых внуков. Так, наши друзья Дуг и Мари стали отечественными родственниками, и мы были очень благословлены этим.
Мы организовали совет начальников, пригласив в него выдающихся людей из христианских организаций и различных деноминаций, каковые горячо поддерживали нас как имели возможность, не имея полномочий воображать собственные руководящие органы.
Главным событием, предшествующим евангелизации, было ее официальное представление людям и церквам, дабы заручиться признанием и максимальной поддержкой. Было решено совершить по этому поводу громадное мероприятие. Кое-какие члены Комитета церквей и Евангельского Альянса Аделаиды давали предупреждение меня, дабы я не падал духом, в случае, если на собрание перед евангелизацией придет мало людей, но они и представить себе не могли, что я задумал.
Мы пригласили из Сингапура д-ра Джона Хэггея, а он привез с собой известного австралийского пастора, д-ра Эрнеста Уотсона, что был деканом Университета Хэггея в Сингапуре. Они приехали, дабы выступить на особом собрании перед евангелизацией и в какой-то степени подвергнуться оценке присутствующих.
Много лет назад я выяснил, что толпы людей редко возможно назвать чудесным образом, но то, что Всевышний делает с толпами людей, постоянно является чудесным образом. К удивлению моего умелого комитета, я снял в аренду строение центра Польский дом — респектабельный зал, в котором имели возможность комфортно разместиться восемьсот с маленьким человек, с большой автостоянкой и большой сценой. Кое-какие члены отечественной группы очень переживали из-за для того чтобы громадного зала, потому, что мы не обладали деноминационной помощью для этого собрания перед евангелизацией, которое, в сущности, было всего лишь вступлением. Те, кто волновался, скоро были поражены тем, что случилось.
в один раз, ходя по городу по делам, я случайно встретил одного человека из Комитета церквей Аделаиды, что и раньше не готовься одобрить проведение евангелизации, а сейчас занял очень негативную позицию по отношению к тому, что мы делали. Он предотвратил меня, дабы я не ожидал громадного количества людей на собрании перед евангелизацией. В то время, когда я задал вопрос его, сколько человек, согласно его точке зрения, мне направляться ожидать, он заявил, что в случае, если придет человек тридцать-сорок, можно будет назвать, что мне повезло.
Приблизительно одновременно с этим я был приглашен из Белого дома от Президента Соединенных Штатов учавствовать в молитвенном завтраке. Не смотря на то, что я знал, что не смогу принять его, я был впечатлен качеством этого приглашения, и, благодаря ему, у меня появилась одна рекламная мысль.
В итоге, я скопировал приглашение, полученное из Белого дома, убрал оттуда президентскую печать и воспользовался им как шаблоном, дабы изготовить приглашения на собрание перед евангелизацией Хэггея.
Я довел это до того, что купил качественную бумагу под пергамент для приглашений и напечатал на ней белым, кремовым и синим цветом буквы RSVР (сокращение в приглашениях, означающее Прошу вас, ответьте. — Прим. пер.), дабы указать места и статус приглашенных. Белый цвет был для VIР-гостей (VIР — сокращение, означающее очень важная персона. — Прим. пер.) из всех сфер общества, кремовый был для особенных христианских групп, а светло синий — для всех остальных. презентация и Наша программа были впечатляющими. Перед началом собрания выступил хор из 100 человек, после этого мы поприветствовали VIР-гостей, а после этого сказали данные о самой евангелизации. Д-р Джон Хэггей выступил с прекрасным обращением. Весьма уникальный хор аборигенов Эрнабелла, что мы привезли из второй части страны, пел на своем родном языке песни хвалы Всевышнему. Под конец собрания выступил отечественный громадный хор. Собрание было очень захватывающим с момента прибытия гостей. Отечественные девушки в лентах темно-светло синий и золотого цветов через плечо встречали их и рассаживали по местам, выдавая брошюры. Все собрание снимали на фото- и кинопленку, и оно прошло так гладко, что, наверное, вдохновило всех присутствующих.
Это стало шоком для тех, кто противился проведению евангелизации. Эти люди раньше осуществляли контроль проведение религиозных мероприятий в городе, и я уверен, что они почувствовали себя в какой-то мере униженными моей способностью и очевидной настойчивостью получать результатов, в особенности в случае, если учесть, что я был человеком со стороны. Я кроме этого приобрел помощь многих харизматических и свободных церквей.
На собрании перед евангелизацией у нас находилось ровно семьсот человек, включая У1Р-гос-тей — депутатов, руководителей и мэров коммерческих, промышленных и религиозных организаций. Всем не терпелось выяснить, как нам удалось сделать так, что на собрание пришло столько влиятельных людей. Только пара лет назад я поведал некоторым людям, как мы собрали этих людей, дабы они оказали помощь никому не известной группе, которая воображала христианскую евангелизацию, не имея деноминационной послужного списка и поддержки.
Отечественный способ был несложен, но потребовал многочисленного усердного труда группы посвященных машинисток. Кое-какие из них были добровольцами, а некоторых мы наняли. Они трудились весь день, в три восьмичасовые смены, печатая имена на приглашениях и адреса на конвертах для шестнадцати тысяч людей (это было перед тем, как показались компьютеры), дабы привлечь те семьсот человек, каковые пришли в тот прекрасный вечер. Это согласуется с моей философией судьбы: давать слово меньше, а делать больше.
По окончании оглушительного успеха собрания перед евангелизацией нам всем необходимо было спуститься на землю и очень без шуток заняться подготовкой программы евангелизации.
Строение моего агентства недвижимости в городе употреблялось в качестве штаб-квартиры евангелизации Хэггея. Целый второй этаж был отведен для работы по подготовке евангелизации, а это означало, что на первом этаже и по лестницам всегда ходили люди.
До тех пор пока мы всеми силами подготовились к многочисленному собранию, кое-какие члены Комитета церквей и Евангельского Альянса Аделаиды попросили о встрече со мной, дабы обсудить происходящее. К моему смущению, они попросили меня прекратить данный процесс и поразмыслить о второй программе для собрания, и тогда они будут принимать участие. Я ответил отрицательно, и тогда они заняли противоположную позицию и захотели встретиться и поболтать конкретно с представителем Университета Хэггея.
Пробуя их задобрить, я позвал в Аделаиду мистера Дона Де Воса, что был правой рукой д-ра Джона Хэггея, дабы он разобрался, в чем неприятность, в особенности в случае, если учесть, что все дела шли так отлично.
Я организовал встречу этих обеспокоенных людей и нескольких участников моего комитета с Доном Де Восом. Были высказаны жалобы довольно моего стиля и глянцевых брошюр управления, и сомнения по поводу времени проведения евангелизации и людей, занятых в консультировании. Один из участников отечественного комитета обрисовал эту проблему словами кислый виноград.
Мы показали еще громадную решимость продолжать собственную программу, и с данной милостью и решимостью сошлись на том, что остаемся при собственных мнениях. Больше они меня не тревожили. В некоем роде мы сохранили уважение и дружбу друг к другу.
Рекламная кампания евангелизации перед приездом д-ра Джона Хэггея а также еще несколько дней по окончании него включала в себя рекламу в газетах, на радио и в христианских изданиях. К сожалению, не смотря на то, что кое-какие деноминации дали нам оставить рекламу евангелизации Хэггея и другие материалы в собственных штаб-квартирах, дабы после этого разослать их всем своим пасторам, это так и не было сделано, и нам было нужно применить второй подход. Сейчас это думается необычным, но во второй половине 70-ых годов XX века никому в Австралии не приходило в голову рекламировать христианские мероприятия по телевизору. Мы первенствовали , кто применял телевидение, сделав примечательные рекламные ролики для евангелизации Хэггея. Так, мы смогли обратиться напрямую к людям, минуя препятствия и достигая нужного прорыва.
В то время, когда д-р Джон Хэггей приехал в Аделаиду на евангелизацию, его весьма ожидали. Я кроме того не подозревал, что случится на евангелизационном собрании и, что еще более страно, — на улицах, со СМИ и с нашим губернатором. Мы договорились об простых интервью в газетах и на телевидении, каковые д-р Джон Хэггей дал с громадным мастерством. Я особенно желал, дабы он встретился с нашим губернатором сэром Марком Олифантом, что был великим ученым интернационального уровня и уверенным атеистом. Веря, что между ними появится очень увлекательный диалог, я написал его превосходительству и попросил его принять д-ра Джона Хэггея. По мере развития событий мы провели в городе марш Иисуса, кульминационным моментом которого стало прекрасное выступление д-ра Джона Хэггея на собрание и городской площади в театре Фестиваль, где практически две тысячи дам слушали выступление д-ра Джона Хэггея на тему Как победить беспокойство. В служении в театре Фестиваль принимал участие Джим Керс, выдающийся христианский исполнитель в стиле кантри, которого мы пригласили из Кентукки быть солистом. Мари Лоуренс, супруга преподобного Дуга Лоуренса, кроме этого очень славилась собственными организаторскими свойствами и была главой женской конференции. Она великолепно справилась с работой практически в одиночку, создав программу и обеспечив приезд дам на собрание в театре Фестиваль.
На протяжении первой части визита д-ра Джона Хэггея мы устроили особый ланч, на что пригласили пятьсот предпринимателей. Они купили билеты на эту встречу, дабы послушать выступление д-ра Джона Хэггея на тему интернациональных взаимоотношений и того, как Благая Весть Иисуса Христа может оказать влияние на их жизнь. Его слова были встречены овацией стоя. По окончании завтрака ко мне обратились репортеры, каковые были очень впечатлены и задали вопрос, не планирует ли д-р Джон Хэггей выступать перед властями.
Отвечая на их вопрос, мне не хотелось сообщить через чур много, в силу того, что я уже узнал ответ от отечественного губернатора, где было сообщено, что он не заинтересован во встрече с американским евангелистом, что путешествует по миру и живет в роскоши. Я направил губернатору несложной ответ для того чтобы содержания: Разве мы не должны заботиться о отечественных духовных фаворитах так же отлично, как о национальных?, подразумевая, что с его стороны, живя в красивом доме со слугами, приходящими по первому требованию, было достаточно небрежно осуждать вторых, каковые жили приблизительно так же. Потом мне заявили, что он не нашелся, что возразить на это.
Репортерам я ответил, что сделал пара предложений, но они не были встречены с интересом. Почуяв материал для репортажа, они начали выпытывать у меня, к кому конкретно я обращался. До тех пор пока они именовали имена нескольких госдеятелей, я качал головой. После этого они именовали имя губернатора. Я никак не отреагировал, сообщив только, что мне пора уезжать, в силу того, что нам предстояло еще проехать двести миль до Наракурте, где должна была проходить громадная евангелизация.