различные стороны пробивался Бхимасена, кругом себя обращался и вверх, отражал и прыгал, наступал и отступал, являл выпады и оборону сын Панду. И кое-какие, пораженные клинком сына Панду, великого духом, вскрикивали, в уязвимые места приняв удары, и падали мёртвые. А иные слоны с разрубленными хоботами и бивнями, с разбитыми лбами, лишившиеся седоков, топтали личные рати, о Бхарата, и, громкие крики испуская, падали на землю. И сломанные луки и копья, и головы погонщиков, и пестрые попоны, и подпруги, сверкающие золотом, кроме этого нашейные цепи, дротики, флаги и еще топорики, кроме этого колчаны, орудия всякие63, и луки, и жаровни с раскаленными углями, стрекала с анками, разные бубенчики, о царь, мечи в позолоченных ножнах, падающие и упавшие со наездниками совместно, видели мы; и почва в том месте телами сраженных слонов, как будто бы упавшими утесами, была покрыта, спереди и позади и по хоботам порубленных. Сокрушив так огромных слонов, начал крушить коней бык среди мужей, и лучших конников он также поверг, о Бхарата, и страшной была битва его с ними, о Бхарата. Уздечки, кроме этого хлысты и поводья, сверкающие золотом, и попоны, и дротики, и драгоценные тесаки, кроме этого латы, щиты и украшенные покрывала, скинутые тут и в том месте, возможно было видеть в той великой битве. Конской упряжью пестрой и блистающим оружием покрыл он почву, как будто бы броскими цветами. Набрасываясь на колесничных солдат, сокрушал их и клинком повергал могучий сын Панду и со флагами их. На него, прославленного, дивились в битве люди, в то время, когда неожиданно совершал он прыжки, кидался в стороны, пробивался в разных направлениях. Одних сокрушал он ударом ноги, вторых, повалив, умерщвлял, иных
разрубал клинком, иных же устрашал криком, кроме этого толчком бедра на бегу повергал он иных на землю, а кое-какие [уже] при виде его от страха дух испускали. Так огромное то войско храбрых калингов, ограждавшее в бою Бхиш- му, устремилось на Бхимасену. Тогда, Шрутаюса во главе калингских солдат заметив, о бык среди бхаратов, направился к нему Бхимасена. Его приближение заметив, Калинга, неизмеримый духом, в середину груди поразил Бхимасену девятью стрелами. Стрелами Калинги уязвленный, как будто бы слон,
понуждаемый стрекалом, воспылал бешенством Бхимасена, как от лучин пламя. Тут Ашока, колесничий, колесницу, золотом украшенную, забрав, привел колесницу Бхиме. В тот же миг на ту колесницу взойдя, сын Кунти, неприятелей сокрушитель, помчался на Калингу, восклицая: ?Находись, находись!? Тогда могучий Шрутаюс, разъяренный, отправил в Бхиму отточенные стрелы, умелость рук собственных являя. С отличного лука Калинги разрешёнными войти девятью отточенными стрелами очень сильно пораженный, очень сильно разгневался, о царь, великую славу стяжавший
Бхима, как будто бы змей, пораженный палкою. И Бхима, сын Притхи, гневный, с силой напрягая лук, семью металлическими остриями, избранный из сильных, сразил Калингу. И двумя секущими стрелами обоих великомощных стражей колесницы Калинги, Сатью и Сатьядеву, он отправил в обитель Ямы. И еще после этого Кетумана неизмеримый духом Бхима в сражении тремя острыми металлическими стрелами отправил в обитель Ямы.
Тогда разъяренные калингские кшатрии с многотысячными ратями окружили гневного Бхиму. После этого с дротиками, палицами, клинками, копьями, пиками, секирами обрушились тогда, о царь, калинги на Бхимасену. Хлынувший страшный ливневой дождь стрел отразив, рванулся с палицею вперед великомощный Бхима и семьсот храбрецов послал в обитель Ямы. И еще две тысячи калингов отправил в царство Смерти неприятелей истребитель, и чуду это было подобно. Так опять и опять сокрушал в битве те рати калингов храбрец, на Бхишму великообетного обращая взгляды. А слоны, чьих седоков великий духом сын Панду убил, метались среди ратей, как облака, рассеянные ветром, с ревом, страдающие от стрел, топча личные рати. Тогда Бхима кожный покров затрубил в раковину, замечательный, вынудив трепетать сердца всех калингских солдат, а также разума помрачение овладело калингами, о неприятелей сокрушитель, и солдаты, и ездовые животные содрогнулись везде. И Бхима, везде пробивающий себе в битве пути во многих направлениях, о царь, подобно слоновьему вожаку, в том направлении
кидающийся и ко мне и неожиданно прыжки совершающий, в беспамятство [их] вверг. И затрепетало войско, потрясенное страхом перед Бхимасеной, как неоглядное громадное озеро, водяным чудовищем взволнованное.
И в то время, когда храбрецы, потрясенные неординарными подвигами Бхимы, снова обратились вспять и бежали толпами все калингские солдаты, молвил своим ратям предводитель знаменосного воинства панду, внук Пришаты: ?Сражайтесь!? Вняв речи полководца, войска во главе с Шикхандином направились к Бхиме с отрядами хотящих попасть в бой колесниц. И Царь справедливости, сын Панду, к ним ко всем присоединился сзади с огромной слоновьей ратью, как туча, чёрной. Так, призывая к бою все собственные полки, внук Пришаты занял место рядом с Бхимасеной, добродетельному мужу подобающее. Потому что не было в мире у царя панчалов никого так жизни дороже, как Бхима
с Сатьяки. Он заметил того истребителя неприятелей Бхимасену мощнорукого, движущегося среди калингов, тот внук Пришаты, вражеских храбрецов сокрушитель. Возликовав, взревел он многократно, неприятелей мучитель, и в раковину затрубил в сражении, и львиный рык издал. И Бхимасена ободрился, завидев знамя со знаком ковидары на украшенной золотом колеснице Голубиноконного64. Дхриштадьюмна же, неизмеримый духом, видя, как нападают на Бхимасену калинги, пришел в сражении на его защиту. с далека завидев обоих храбрецов, Дхриштадьюмну и
Волчебрюхого, умных, сражающихся с калингами в схватке, Сатьяки, внук Шини, лучший из побеждающих, в том направлении поспешив, занял место, муж-бык, рядом с сыном Притхи и внуком Пришаты. В том месте он побоище учинил и, себя разъяривший, лук ухватив, сокрушал неприятелей в сражении. А Бхима реку с тиною из крови и плоти рожденных в Калинге разрешил войти струиться красным потоком; ее, между калингами и кожный покров текущую, труднодоступную для переправы, преодолел Бхимасена великомощный. И в то время, когда узрели твои такую [мощь] в Бхимасене, возопили они, о повелитель: ?То Смерть сама во образе Бхимы сражается с калингами!? Тогда Бхишма, сын Шантану, услышав тот крик в сражении, направился быстро в сторону Бхимы, предводитель ратей. К той колеснице Бхишмы, золотом украшенной, устремились Сатьяки, Бхимасена и Дхриштадьюмна, внук Пришаты. Все они, мигом окружив сына Ганги в битве, тут же поразили Бхишму любой тремя страшными стрелами. В ответ их всех, великих лучников, напрягающих силы, пронзил папа твой Деваврата, тремя змееподобными каж-
дого. После этого, тысячью стрел отразив натиск великих воителей, он стрелами уложил коней Бхимы, в золотую сбрую одетых. Стоя на колеснице, где убиты были кони, Бхимасена блистательный метнул все же с силою дротик в колесницу сына Ганги. Перед тем как он достиг его, папа твой Деваврата рассек тот дротик в сражении на три части и он разлетелся по земле. Тогда тяжелую замечательную палицу из вороненой стали65 схватив, спрыгнул Бхимасена стремглав с колесницы, о бык среди мужей. Сын же Сатьяки66 тогда, оказать помощь хотя направляться, в тот же миг стрелами поверг колесничего старейшины куру. И в то время, когда сражен был его колесничий, Бхишму, лучшего из колесничных солдат, кони его,
спешащие с быстротою ветра, увлекли с поля битвы. В то время, когда же увлекли они [Бхишму], великий обет вершащего, воспылал тогда Бхимасена, о царь, как разгоревшийся пламя, сожигающий древесину. Всех калингов истребив, он стал среди ратей, и никто из твоих не смел подсту-
питься к нему, о бык среди бхаратов. Дхриштадьюмна, лучший из колесничных солдат, возвел его, прославленного, на собственную колесницу и увез на глазах у всех солдат. Вожди панчалов и матсьи почести ему воздавали, он же, обняв Дхриштадьюмну, к Сатьяки потсдо приблизился. И пред взирающим [на них] Дхриштадьюмной молвил Сатьяки, действительно доблестный, Бхимасене, тигр [из рода] Яду, радуя его: ?Благодарение судьбе, что и царь калингов, и царевич Кетуман, и Шакрадева Калингский, и калинги убиты в сече. Лишь мужеством
твоим и мощью рук твоих сокрушен великий боевой строй калингов со тьмою слонов, колесниц и конников!? Так сообщив, внук Шини, мощнорукий неприятелей укротитель, с колесницы на колесницу перепрыгнув, обнял сына Панду. Позже, на собственную колесницу снова взойдя, стал великий воитель, гневный, крушить твоих, силу Бхимы подкрепляя.
Глава 51
Санджая сообщил:
В то время, когда миновала большинство послеполуденного времени в тот сутки великого побоища колесниц, слонов, коней и всадников и пехотинцев, с сыном Дроны, Шальей и Крипой, великим духом, троими великими воителями, в бой вступил Панчалийский. Десятью острыми стрелами сразил мощнорукий сын царя панчалов коней сына Дроны, в мире славящихся. Тогда, коней лишившись, поднялся немедля сын Дроны на колесницу Шальи и сына царя панчалов стрелами окропил. Видя же, как схватился Дхриштадьюмна с сыном Дроны, о Бхарата, быстро примчался сын Субхадры, отточенные стрелы сея. Он пронзил Шалью двадцатью пятью и Крипу девятью стрелами,
Ашваттхамана —восемью, о бык среди мужей. А сын Дроны в тот же миг пронзил тогда сына Арджуны стрелою оперенной, Шалья же —двенадцатью и Крипа —тремя острыми. Лакшмана же, внук твой, на твоего другого внука67 напал, ликующий, и начался бой между ними. И сын Дурьодханы, разъяренный, девятью стрелами пронзил в бою сына Субхадры, о царь, и чуду это было подобно. Абхиманью же, разгневанный, пятьюдесятью стрелами, о бык среди бхаратов, пронзил, проворный, брата, о царь. Но Лакшмана тогда оперенной стрелою сломал его лук в месте держания, о великий царь, и криками тогда разразились люди. Тот сломанный лук покинув, сын Субхадры, сокрушитель вражеских храбрецов, второй лук забрал, прекрасный и более скородействующий. Оба в том месте в сражении, ликующие, жаждущие наносить и
отражать удары, разили друг друга, быки среди мужей, острейшими стрелами. Тогда царь Дурьодхана, видя, что уязвляет внук твой его сына, великого воителя, направился в том направлении, людей владыка. И в то время, когда развернул в том направлении сын твой, все властители окружили со всех сторон сына Арджуны полчищем колесниц. Теми трудноодолимыми храбрецами окруженный в битве, о царь, не дрогнул храбрец, Кришне равный доблестью. Видя, что ввязался в том месте в бой сын Субхадры, поспешил к нему Завоеватель достатков, разгневанный, сыну собственному помощь оказать хотя.
Тогда объединившиеся цари во главе с Бхишмой и Дроной в сопровождении колесниц, слонов и конников обратились против Савьясачина. Густая пыль, поднятая с почвы слонами, всадниками и колесницами, явилась сходу взглядам, солнца путь застилая. Те тысячи слонов и много властителей почвы, на пути его стрел появлявшись, не могли нигде продвинуться дальше. Возопили все существа, омрачились страны света, символ тяжёлой и страшной невзгоды для куру явился. Ни воздушного пространства, ни государств света, ни почвы, ни солнца не различить стало за роями стрел Увенчанного. Но видно было, какповалились флаги на слонах, и пали кони колесниц во множестве, и бежали с колесниц иные предводители колесничных ратей, и еще возможно было видеть вторых колесничных солдат с браслетами на руках, колесниц лишившихся
и мечущихся с оружием. И конники, покинув коней, а бойцы на слонах — слонов, в страхе перед Арджуной, о царь, разбегались в различные стороны. Показывались властители упавшие и падавшие с колесниц, со слонов и с коней, Арджуной избиваемые; и подъятые руки мужей с палицами, с клинками, о владыка народов, с дротиками, с колчанами, со стрелами, с луками, со стрекалами, со стягами тут и в том месте отсекал ожесточёнными стрелами Арджуна, ужасающий образ принявший тогда. И груды тяжелых палиц и молотов, о хороший, дротиков, метательных клинков, клинков, в бою [брошенных], острых копий и секир, о Бхарата, и доспехов на земле, и лат пробитых, флагов, опахал и щитов еще везде, зонтов, золотых жезлов и султанов, о Бхар ата, хлыстов, стрекал и еще поводьев, о хороший, показывались в том месте, разбросанные на поле битвы. Не было в том месте ни единого человека из твоего войска, о Бхарата, кто к Арджуне имел возможность бы, к храбрецу, хоть как-то приблизиться в схватке, потому что кто бы в схватке ни близился к Партхе, о владыка народов, того острые стрелы в другой мир отправляли. И меж тем как разбегались твои солдаты везде, в собственные отличные раковины затрубили Арджуна и Васудева. Видя то разбитое войско, папа твой Деваврата, как бы усмехаясь, молвил на поле брани храбрецу, сыну Бхарадваджи: ?Данный могучий сын Панду, храбрец, с Кришной совместно такое творит с армиями, что лишь Завоевателю достатков и по силам. Его. в наше время в сражении так как никак победить нереально, коль не так долго осталось ждать
являет он образ, Времени-Губителю68 подобный. И уже не повернуть обратно эту великую рать; наблюдай, друг на друга глядя, бегут эти солдаты скопом. К лучшей из гор, Горе Заката69, клонится солнце, всей земли образы как будто бы забирая отовсюду. Потому, я полагаю, время умиротвориться, о бык среди мужей, устали и устрашены отечественные солдаты, они уже никак не смогут сражаться?. Так сообщив Дроне, лучшему из наставников, Бхишма заявил твоим тогда об отступлении, великий воитель. И вот отошли тогда твои войска и их также, меж тем как закатилось солнце и наступили сумерки.
Глава 52
Санджая сообщил:
А в то время, когда ночь сменилась восходом солнца, Бхишма, сын Шантану, повелел тогда армиям выступать, о Бхарата. И сейчас великим строем Гаруды70 расположил их сын Шантану, победы желающий для твоих сыновей, —Бхишма, дедушка куру. На клюве Гаруды —сам папа твой Деваврата, глаза Бха-радваджа71 и Критаварман из рода Сатваты, Ашваттхаман же и Крипа заняли чело, прославленные, подкрепленные тригартами, матсьями с кекаями и еще ватадханами, Бхуришравас, Шала, Шалья и Бхагадатта, о хороший, мадры, кроме этого синдху-саувиры и обитатели Пятиречья с Джаядратхой совместно расположились на шее; в тылу —царь Дурьодхана с родичами и подчиненными; Винда с Анувиндою Авантийские и Камбоджийский72 с шаками составили хвост, о великий царь, и шурасены дополнительно; магадхи же и калинги
с полками дашераков на правом крыле строя стали, снаряженные; лесные [жители], викунджи, и свободные пундравиши с огромным воинством на левое крыло пришли. В боевом же строю то войско видя, Савьясачин, неприятелей мучитель, с Дхриштадьюмною совместно строй полумесяцем, наиустрашающий, на поле боя против него выстроил. На правом роге его став, блистал Бхимасена, царями из различных государств окруженный, различными [видами] оружия во множестве вооруженными, за ним следом —Вирата и Друпада, великий воитель, за ними сходу
шел Нила с нилаюдхами73, за Нилой же сходу —Дхриштакету, великий воитель, сопровождаемый чедийцами, кашийцами и карушами, кроме этого пауравами. Дхриштадьюмна и Шикхандин и панчалы, прабхадраки в середине великого строя находились, к битве [готовые], о Бхарата, и Царь справедливости, слоновьим войском сопровождаемый, а после этого Сатьяки, о царь, и пятеро сыновей Драупади, после этого скоро Абхиманью, а после этого следом Ираван, после этого сын Бхимасены74, о царь, и Кекаи, великие воители, после этого шел лучший из двуногих, левый
край занявший, всей земли хранитель, чей хранитель —Джанардана75. Так великий тот строй выстроили наоборот Пандавы и те, кто принял их сторону, для убиения твоих сыновей. После этого началась битва твоих и недругов, разящих друг друга, в которой смешались колесницы и слоны. В том месте и тут возможно было видеть, о владыка народов, как полчища колесниц и полчища конников сшибались и сокрушали друг друга. И грохот многих спешащих последовательностями и сталкивающихся по отдельности колесниц мешался с барабанным боем, и в смятении стычки до
небес достигал крик храбрых мужей, твоих и тех, друг друга разящих, о Бхарата.
Глгава 53
Санджая сообщил:
По окончании того как построились рати, твои и чужие, о Бхарата, Завоеватель ботств стал твою колесничную рать истреблять, повергая в битве стрелами предводителей колесничных отрядов. Сокрушаемые Партхой, как будто бы Временем самим на исходе юги, бились приложив все возможные усилия сыны Дхритараштры в бою с Пандавами, взыскуя блистательной славы, больше любя смерть чем отступление. Предавшись единой цели, они прорвали во многих местах последовательности войска Пандавов, но и сами опрокинуты были [во многих местах] на поле сражения. Меж бегущих, и сокрушенных, и мечущихся пандавов и куру уже ничего различить в том месте было нереально. Пыль встала с почвы, затмевая дневное светило, и еле различимы были для них направления и страны света, где что. И бой тогда шел тут и в том месте по предположению, по всяким символам, по [возглашаемым] родам и именам, о владыка народов! Но нисколько не сломлен был тот боевой строй кауравов, хранимый верным и умным сыном Бхарадваджи. И совершенно верно так же великий строй приверженцев Пандавов, Савьясачином хранимый, не дрогнул, Бхимою превосходно
защищаемый. Из первых последовательностей в бой кидались вперед мужи обоих воинств, о царь, на слонах и колесницах, в том месте совместно смешавшихся. Наездники наездников на поле брани повергали в той великой битве дротиками и копьями с блистающими остриями; колесничный солдат, напав на колесничного, стрелами, золотом украшенными, повергал его в бойне той премного ужасающей; солдаты на слонах солдат на слонах стрелами тяжелыми и легкими и дротиками, сталкиваясь, повергали отрядами, твои и чужие; отряды пехоты пеших бердышами и пращами поражали, друг другу урон нанося в боевом задоре, и в схватке пехотинец разил колесничного солдата, а колесничный солдат пехотинца остры-
ми стрелами —с обеих [враждующих] сторон; наездники на слонах наездников на конях тогда повергали, а конники —солдат на слонах, и как будто бы чудо то было. Тут и в том месте видеть возможно было пехотинцев, повергаемых отборными, на слонах [сражающимися] воителями, и без того же теми [повергаемых] слоновьих бойцов; было видно, как пехотные отряды наездниками, а конные отряды пехотинцами тысячами и сотнями во прах повергались. И в том месте кинутыми стягами, луками, копьями кроме этого и булавами и дротиками, тяжелыми палицами, кампанами, метательными боеприпасами, броскими латами, каналами76, кроме этого стрекалами, блестящими клинками и еще стрелами с золоченым опереньем,
конскими и слоновьими попонами, богатыми покрывалами блистала почва, о лучший из бхаратов, как будто бы лентами венков украшенная. И от тел павших в великом сражении людей, и коней, и слонов непроходимой грязью из крови и мяса покрылось поле. Улеглась пыль на земле, орошенная кровью, и прояснились все страны света, о владыка людей. Неисчислимые безглавые трупы77 встали отовсюду как знамения смерти мира, о Бхарата! И меж тем как длилась та очень свирепая и страшнейшая битва, было видно, как бежали в различные стороны колесничные солдаты. Тогда Дрона, Бхишма, Джаядратха Синдхийский, Пурумитра, Викарна и Шакуни, сын Субалы, трудноодолимые в сражении, львам равные отвагой, опять и опять громили рати Пандавов. И совершенно верно так же Бхимасена, ракшас Гхатоткача, Сатьяки, Чекитана и сыны Драупади, о Бхарата, в сражении обращали в бегство твоих сыновей и сторонников твоих со всеми царями совместно, как Тридцать78 [обращают в бегство] данавов. И те быки среди кшатриев, наносящие удары друг другу в битве, покрытые кровью, страшные видом, демонам были подобны. Храбрецы обоих воинств, неприятелей одолев, смотрелись одновременно с этим, величественные, как светила на небе.
Тогда сын твой Дурьодхана с тысячью колесниц ринулся в битве на Пандавов и ракшаса Гхатоткачу. И без того же все Пандавы с великим войс-
ком вышли в бою навстречу Дроне и Бхишме, храбрецам, неприятелей укротителям. Увенчанный же выступил, гневный, против лучших из могучих властителей почвы, а сын Арджуны и Сатьяки вышли против войска сына Субалы. И снова продолжилось тогда сражение, вздымающее волосы дыбом, между твоими и чужими, [равно] жаждущими в сражении победы.
Глава 54
Санджая сообщил:
Тогда те властители почвы, гневные, узрев Пхальгуну в сражении, не одною тысячью колесниц его со всех сторон окружили. Так полчищем колесниц, как стеною, в кольцо его заключив, они великим множеством стрел со всех сторон ему путь преградили. И копья блестящие, тяжелые булавы с палицами, дротики, кроме этого секиры, молоты и еще дубины метали они, гневные, в колесницу Пхальгуны. Но ливневой дождь тот оружия, налету саранчи подобный, со всех сторон отразил Партха стрелами, золотом украшенными. И видя то сверхъестественное проворство Бибхатсу, всевышние, данавы, гандхарвы и пишачи, змии и ракшасы, о властитель царей, возгласили Пхальгуне хвалу. ?Отлично, отлично!? С войском великим гандхары-храбрецы вместе с ратниками сына Субалы осадили в бою Сатьяки и Абхиманью. В том месте солдаты сына Субалы, разъяренные, в сражении оружием всякого рода в куски разнесли в ярости отличную колесницу вришнийца. Сатьяки же, меж тем как продолжалась та страшная схватка, покинув колесницу, скоро на колесницу Абхиманью взошел, неприятелей мучитель. Те двое, на одной колеснице объединившись, в тот же миг острыми стрелами, прочно слаженными, рать сына Субалы разгромили. Дрона и Бхишма, в битве ретивые, рать Царя справедливости острейшими стрелами, перьями цапли оперенными, истребляли. Тогда царственный сын Дхармы и оба отпрыска Панду, сыны Мадри, на войско Дроны на глазах у всех полков обрушились. Великая битва в том месте случилась, гремящая, волосы вздымающая дыбом, как некогда страшнейшая битва между демонами и богами. А вершащих великий подвиг Бхимасену и Гхатоткачу, напав на обоих, потеснил тогда Дурьодхана. В том месте узрели мы необычайную отвагу сына Хидимбы, коею в сражении он превзошел отца, сражаясь, о Бхарата! Бхимасена же, сын Панду, разъяренный, пронзил неистового Дурьодхану в грудь пестрою стрелою-ланью79, как бы усмехаясь. Тогда царь Дурьодхана, тяжелым ударом потрясенный, опустился на пол колесницы и впал в беспамятство. Заметив, что он лишился сознания, его колесничий торопливо увез его с поля битвы, о царь, и тогда дрогнуло его войско. Бегущее в беспорядке воинство Кау-
равов преследовал тогда Бхима по пятам, ожесточёнными стрелами его поражая. И внук кожный покров, лучший из воителей, и сын Дхармы, отпрыск Панду, на глазах у Дроны и на глазах у сына Ганги поражали войско отточенными, ожесточёнными, чужие рати громящими [стрелами]. Да и то бегущее с поля боя войско твоего сына не могли остановить Бхишма с Дроною, великие воители. Как ни пробовали остановить его Бхишма и Дрона, о владыка народов, разбегалось то войско у Бхишмы и Дроны на глазах. И меж тем как тысячи колесниц спешили прочь отовсюду, сын Субхадры и замечательный бык рода Шини, стоя оба на одной колеснице, довершали на поле боя разгром войска сына Субалы. И блистали тогда оба —внук Шини и замечательный бык рода Куру, —как вступившие в ночь новолуния Сома и Сурья80 на небосводе.
Арджуна же тогда, гневный, окропил твое войско, о владыка народов, тьмою стрел, как будто бы ливнями туча. И бежало то войско Кауравов, истребляемое в битве стрелами Партхи,.обуянное страхом и отчаянием. Видя их бегущими, Бхишма с Дроной, великие воители, остановить их пробовали, яростные, о благе Дурьодханы радея. Тогда и царь Дурьодхана, придя в себя, о владыка народов, начал останавливать то войско, разбегающееся в различные стороны. И где бы кто-нибудь из кшатриев ни заметил сына твоего, о Бхарата, в том месте сходу останавливались они, великие воители. Тогда, видя, что остановились они, и другие мужи также, иные —приятель перед втором рвение являя, еще другие —устыдившись, твердо, о царь, на месте стали. И энтузиазм их, воспрявших снова, о владыка народов, подобно было вздыманию моря при восходе луны. Тогда, видя, что они возвращаются, слово молвил царь Суйодхана, подойду быстро к Бхишме, сыну Шантану: ?О
дедушка, внемли тому, что сообщу я, о Бхарата! Немыслимым мнится мне, дабы в то время, как жив и ты, потомок Куру, и Дрона, лучший из знатоков оружия, вместе с сыном своим и с приятелями, и Крипа, великий лучник, также, —бежало это воинство! Никак не равны тебе Пандавы силою, о царь, ни Дроне в сражении кроме этого, ни сын Дроны и ни Крипе. Воистину милость являешь ты сынам Панду, о дедушка, в случае, если терпишь, о храбрец, истребление данной рати. Следовало тебе сообщить мне еще прежде сражения, о царь, что не будешь ты биться ни с Пандавами в сражении, ни с внуком Пришаты и с Сатьяки также. Если бы такую обращение я от тебя услышал и от наставника и от Крипы, тогда, само собой разумеется, поразмыслил бы я [еще] вместе с Карной, что нам делать. А коль не планируете вы оба81 покинуть меня тут, на поле боя, да сразитесь вы, о мужи-
быки, с подобающей вам мощью!? Выслушав эту обращение, Бхишма, опять и опять разражаясь хохотом, молвил твоему сыну, в бешенстве блеща очами: ?Так как неоднократно сказал я, о царь, действительно и во благо [тебе]: непобедимы Пандавы в сражении кроме того и для всевышних с Предводителем Васу совместно! А что могу я, ветхий, совершить сейчас, о лучший из царей, то совершу по мере сил. Зри сейчас с родичами собственными! Сейчас всем сынам Панду вопреки я отражу их вместе с армиями их и союзниками на глазах у всей земли?. И в то время, когда сообщил так Бхишма, сыны твои, о владыка людей, затрубили в раковины, ликуя, и подчиненные звучно забили в барабаны. И Пандавы также тогда, о царь, тот громовый грохот слыша, затрубили в раковины, и загремели их литавры и барабаны.
Глава 55
Дхритараштра сообщил:
А в то время, когда в той страшнейшей битве давал слово это Бхишма, злополучным сыном моим разгневанный очень, что сотворил в том месте Бхишма со приверженцами Пандавов, о Санджая, либо что панчалы —с дедом, о том поведай мне, о Санджая!
Санджая сообщил:
В то время, когда к полудню приблизилось время в тот сутки, о Бхарата, и торжествовали уже победу великие духом Пандавы, папа твой Деваврата, закона во всех подробностях его знаток, ринулся на стремительных конях на рать Пандавов, великим сынами и войском твоими со всех сторон прикрытый. И началась тогда битва, гремящая, вздымающая волосы дыбом, отечественных с Пандавами — по твоей вине, о Бхарата! От гудения луков, от ударов по тетиве, в том месте великий шум встал, как будто бы раскалывались горы. ?Находись! —Стою! —Вот он! — Отступай! —Не уступай! —Стою! —Рази!? —слышались крики отовсюду. И грохот от падения золотых панцирей, шлемов и стягов стоял, как будто бы от [ударов] камней о скалы. Bq? множестве катились по земле увенчанные головы, тысячами и сотнями падавшие. А кое-какие лучшие из мужей,
обезглавленные, еще находились, воздев луки, с оружием в руках. Струилась быстро река из крови меж тел слонов, как меж утесов, ужасная, окровавленными трупами запруженная; из тел отборных коней, людей и слонов истекая, она направлялась тогда к океану иного мира, радующая шакалов и стервятников. Не видано было и не слыхано о аналогичной битве, о повелитель, как та, что [происходила] между сынами твоими и Пандавами, о Бхарата! Не было пути для колесниц из-за тел павших в битве бойцов, и павшими слонами покрыто было [поле], как будто бы чёрными горными утесами. И, усеянное многоцветными доспехами, зонтами и стягами, о хороший, блистало то поле
брани, как осенний небосвод. Кое-какие [воины], пораженные стрелами, смертную муку терпя, бесстрашно с оружием кидались в схватку на неприятелей. Другие, восклицая: ?Папа! —Брат! —Друже! —Родич! —Товарищ! — Дядя мой! —Не покидай меня!? —падали на поле битвы. ?Поспеши! — Подойди! —Не беги! —Чего ты опасаешься? —Куда ты сбежишь? — Выстою в сражении! —Не опасайся!? —восклицали еще другие.
В том месте Бхишма, сын Шантану, лук без конца вращая, стрелы отправлял со сверкающими остриями, ядовитым змеям подобные. Стрелами все направления сливая воедино, жёсткий в обетах, сражал он воителей Пандавов, в кого бы ни целился, о Бхарата. Приплясывая на дне колесницы, являл он проворство рук собственных. Тут и в том месте, о царь, огненным колесом представал он взглядам, и из-за проворства этого казался Пандавам и сринджаям в сражении один [этот] храбрец за несколько сотню либо тысячу. Мнилось, что как будто бы волшебством воссоздает в том месте себя Бхишма, —[едва] его на востоке узрев, уже на западе зрели его люди, завидев на севере, [тут же] снова на юге, о владыка, —так в битве
являлся взглядам храбрец, сын Ганги. И никто из людей Пандавов не имел возможности посмотреть на него, зрели они лишь многие стрелы, слетавшие с лука Бхишмы. К нему, вершащему подвиг в бою и сокрушающему рати, к отцу твоему, шествующему в нечеловеческом виде, [обратившись], возопили в том месте, на поле боя, храбрецы многократно и многообразно. Как будто бы мотыльки, падали цари, влекомые судьбою, тысячами на погибель в пламя гневного Бхишмы. И ни единая стрела Бхишмы в сражении не пропадала бесплатно, любая из множества вонзалась без промаха в тела людей, слонов и коней. Одной стрелою оперенной, искусно разрешённой войти, он пробивал доспехи, одетые на слона, как будто бы оружием грома
великую гору, и крепкой и весьма острой стрелою сражал папа твой сходу двоих либо троих солдат на слонах, не смотря на то, что и искусных, и в латы одетых. И кто бы ни приблизился в битве к Бхишме, мужу-тигру, —через мгновение я уже видел того повергнутым на землю. Так великая та рать Царя справедливости разгромлена была несравненной мощью Бхишмы и бежала тысячью дорог. Окропляемое ливневым дождем стрел, рас-
сеялось великое войско на глазах у Васудевы и у великого духом Партхи. И как ни старались те храбрецы, они не могли остановить бегущих великих воителей, стрелами Бхишмы уязвляемые. Истребляемая тем, что равен был могуществом великому Индре, рассыпалась рать, о великий царь, и не было и двоих, что бежали бы совместно. С израненными людьми, конями и слонами, со сломанными дышлами и стягами колесниц, обеспамятевшее, разразилось криками отчаяния воинство сынов Панду. Разил в том месте папа сына, а сын отца, приятель бросал вызов милому приятелю, силою судьбы побуждаем. Иных солдат сына Панду возможно было видеть бегущими, кинув доспехи, с развевающими-
ся волосами, о Бхарата. И как будто бы разбежавшееся коровье стадо смотрелось то войско сына Панду, чьи разбегались тогда с жалобными криками предводители колесничных отрядов.
Видя, что терпит поражение то войско, любимец Деваки сообщил сыну Притхи Бибхатсу, остановив лучшую из колесниц: ?Настал тот час, о Партха, которого ты ожидал. Порази его, о муж-тигр, если не лишит тебя рассудка сумасшествие! Вот что было изречено тобою, о храбрец, некогда в собрании царей: Сынов Дхритараштры, солдат, предводимых Бхишмою и Дроной, с союзниками их совместно всех я убью, кто будет сражаться со мною в данной битве! Сделай же так, о сын Кунти, дабы правдивы были эти слова твои, о укротитель неприятелей! Наблюдай, о Бибхатсу, войско твое со всех сторон крушится, и бегут все властители почвы, что из воинства Юдхиштхиры! Лишь завидев на поле боя