Дублирование роли допустимо при условии, что именная несколько содержит информативно серьёзные сведения о показателях объекта, каковые имеют выделяющую силу. Ср. отмеченность построения They gilded the spire with the gold specially processed for this purpose. В случае, если же объект квалифицируется только неспециализированным образом, дублирование нереально.
Какие конкретно роли смогут минизироваться? Дабы дать полный ответ на данный вопрос, нужно совершить соответствующее обследование словаря английского, чего сделано ещё не было. Исходя из этого ограничимся иллюстрацией возможностей в данной области. Но сперва о некоторых ответственных изюминках минизации, имеющих ограничительную силу.
Глаголы с ролевым усложнением значения семантически соотносительны в основном с глагольными словосочетаниями с существительным в зависимой позиции. В инвентаре вероятных мини-ролей практически отсутствуют роли, обозначающие источник действия. Вероятна только минизацияроли, передаваемой существительными, обозначающими метеорологические явления: to drizzle, to rain, to snow. Объектом минизации, потом, не смогут быть роли контрагентивного содержания, т. е. такие, каковые обозначают лицо, взаимодействующее с лицом-агенсом действия. Это бенефактиви комитатнв.
И ещё одна увлекательная закономерность в минизацииролей: семантическая структура глагола не имеет возможности вместить более одной роли.
Приведем примеры минизацииролей:
фактитив: to foot ‘to knit the foot of, e. g. a stocking’
to colonise ‘to establish a colony in’ материал: to carpet ‘to cover with carpet’
to alcoholise ‘to saturate with alcohol’ патиенс: to arm ‘to supply weapons and armour’
to pit ‘to remove the pit from’ инструмент: to chisel ‘to cut на данный момент a chisel’
to hammer ‘to strike or beat with a hammer’
локатив: to corner ‘to force into a corner’ to hole ‘to get (a ball) into a hole’
темпоратив: to summer ‘to stay or reside during the summer’ to winter ‘to stay or reside during the winter’.
Не смотря на то, что феномен минизациии неспециализированные закономерности этого явления свойственны различным языкам, различия от языка к языку имеются. Роль, с легкостью минизируемая в одном языке, может не поддаваться либо еле поддаваться минизациив втором. Так, в русском языке роль «занятие» минизирована во множестве глагольных лексем и практически не минизируется в британском. Ср. русск. слесарить, слесарничать — англ. to work as a metal worker, русск. батрачить — англ. to work as a (farm) labourer, русск. скорняжить — англ. to work as a furrier и т. д.
Включение ролевого значения в семантику глагола — не единственный метод минизацииролей. Разглядим предложения Не на данный момент me on the knee и Не struck my knee, оба с глаголом to strike. Оба предложения отражают неспециализированную обстановку и характеризуют её довольно одних и тех же моментов, что, казалось бы, должно было бы иметь следствием общность комплектов ролей в той и второй реализации глагола. Но они разны: для to strike в первом
предложении это [____ агенспатиенслокатив], во втором — [_ агенс патиенс]. Вероятным объяснением этого расхождения есть и тут обращение к идее минизациироли: преобразование те ту при сохранении некоего неспециализированного значения переводит ролевое содержание элемента на статус мини-роли. Сохраняясь в общем содержании предложения, соответствующая мысль лишается поверхностного выражения через именную группу. Изменяется в данной связи и комплект ролей.
В отдельных случаях ролевое усложнение семантики глагола может повлечь за собой изменение ролевого содержания сохраняющейся именной группы, к примеру, локатив патиенс. Ср.:
| Не drew lines on the paper, draw [_агенсфактитив локатив] | He lined the paper, line [_агенспатиенс] |
| He put a saddle on the horse. put [_агенспатиенслокатив] | He saddled the horse, saddle [_агенспатиенс] |
Совокупность аналогичных взаимопереходных взаимоотношений между макси- и мини-ролями ещё предстоит изучить.
Наконец, некоторым глаголам с ролевым усложнением свойственна ролевая неоднозначность: они допускают более одной интерпретации их деривационной истории, любая из которых связана с минизацией различных ролей одного и того же слова. Ср.:
/ put oil on/into smth (патиенс)
oil
\ lubricate smth with oil (материал).
3.3.5. Референция.Одним из превосходных особенностей языка есть его свойство именовать неограниченное множество
объектов действительности, притом каждое неповторимое в собственной индивидуальности, количественно ограниченным числом слов. Это свойство было отмечено ещё Гегелем. Ср. следующее высказывание, выписанное В. И. Лениным при конспектировании «Истории философии» Гегеля: «Наименование имеется что-то общее, в собственности мышлению, делает многообразное несложным»1. В совокупности языка слова приобретают распространение и передаются от поколения к поколению в основном как заглавия вне отнесенности к конкретным объектам. House как словарная лексема — это не тот и не данный дом, а «дом по большому счету, любой, любой, при всех его вероятных личных, исторических и межкультурных различиях. Вместе с тем в актах речи мы легко можем конкретно осознавать реализацию этого существительного как обозначение конкретного, данного объекта. Отношение имен, и именующих выражений, к примеру, the rotation of the Earth around the Sun, к именуемым ими объектам именуется референцией2.
Изучение референциидля синтаксической теории нужно по причине того, что применение предложения в актах речевой коммуникации(а такое применение — одна из составляющих сущности предложения, ср. определение предложения) предполагает отнесенность содержания предложения к действительности. Референция, так же как модально-временной замысел предложения, должна быть конкретизирована в разбираемом предложении. Объекты экстралингвистического мира именуются именами (существительными, местоимениями) и именными группами, либо субстантивными словосочетаниями, к примеру: a/the man, Popov, he, one, the inventor of the radio, the discovery of the neutrino. (В будущем будем в целях краткости в большинстве случаев сказать об именах, имея в виду и именные группы.)
Само явление референции, типы референциального содержания имен и связанные с ними различия логической структуры предложения на данный момент интенсивно исследуются лингвистами и логиками. Нижеследующее — изложение некоторых достижений в данной области, имеющих синтактико-семантическую значимость.
именная группа и Имя смогут относиться к определённому, единичному предмету, настоящему (Popov, the inventor of the radio, this/ the man), нереальному (Satan) либо ко многим, различным предметам, опять-таки настоящим (a table, man (man is mortal) либо нереальным (an angel). Обозначения первого рода именуются определёнными дескрипциями, вторые — неизвестными дескрипциями. Что касается выражения определённых и неизвестных дескрипций, то в английском оно достаточно грамматикализовано. Личные имена в большинстве случаев
1 Ленинский сборник.— М.—Л., 1931, т. 12, с/251.
2 Наровне с приведённым, существует более узкое познание термина, предложенное К. Доннелланом: референция — отнесенность имени к определённому, известному говорящему предмету. Референция в таком понимании противопоставляется денотации — отнесенности имени к предмету по большому счету,
употребляются как определённые дескрипции. Такое потребление есть простым довольно единичных объектов (Mt. Everest, Europe, France и т. п.). Потребление неизвестного артикля с именами собственными, нормально артикля не имеющими, разрешает продемонстрировать ограниченность знаний говорящего о особенностях объекта наименования (a Mr. Eyre (С. Brontё), определённого — внести ограничение, временное, пространственное либо какое-либо иное, тем самым продемонстрировав, что предмет берется не во всей совокупности его особенностей (при применении определённого артикля плюс ограничительное определение либо ограничительное определительное придаточное предложение: the Fieta of таny years ago (P. Abrahams); the Lanny who had first arrived home from Cape Town (P. Abrahams). И в том и другом случае сохраняется определённость дескрипции.
У нарицательных имен потребление артикля есть решающим для образования неизвестной либо определённой дескрипции. При определённой дескрипции наличествует либо предполагается предтекстом либо обстановкой наличие ограничительного показателя, которое суживает класс предметов до одного из них. Таковой показатель может эксплицироваться в ограничительном определении либо ограничительном придаточном предложении. При всей разности выражения группы подлежащего в следующих ниже предложениях субъект предложения может иметь в качестве референта одно да и то же лицо: Тhe man standing at the window / The man who is standing at the window / The man (over there) at the window / The man is my professor. (В последнем случае ограничительный показатель очевиден из обстановки: скажем, произнесение предложения сопровождается указующим жестом говорящего в сторону лица, являющегося предметом речи.)
3.3.6. Определённые дескрипции. Потребление определённых дескрипций возможно референтным; атрибутивным и гипотетическим, притом соответствующие различия не всегда находят эксплицитное формальное выражение в структуре его компонентов и предложения. Из этого возможность различных семантических прочтений одной и той же дескрипции, с которыми смогут быть связаны различия в направляться определённую дескрипцию предложения. Так, the murderer of Smith, к примеру, в предложении The murderer of Smith is insane (пример К. Доннеллана) может относиться к определённому (уже) установленному следствием лицу, к примеру, к парню по фамилии Jones (референтное потребление, либо, по К. Доннеллану, референция) и может обозначать «некто / тот, кто совершил убийство», в случае, если личность убийцы не установлена (атрибутивное потребление, либо, по К. Доннеллану, денотация). Соответственно предложение The murderer of Smith is insane допускает различные семантические интерпретации.
С различиями потребления дескрипций, обозначающих субъект, связаны, нам думается, и различия предикатов сообщения, В случае, если при референтном потреблении номинации предикат is insane может обозначать установленный, объективный факт наличия у лица
свойства, названного в предикате (Не is insane, I state), и предполагаемую на базе косвенных данных оценку психологического состояния субъекта (Не is insane, I think), то при атрибутивном потреблении — в силу неустановленности для говорящего личности преступника и потому неверифнцируемости приписываемого ему свойства — вероятен только второй суть предложения: Не is insane, I think либо Не must be insane to hove done it (that way).
Различными в нюансе истинностного значения сказываются реализации предложения The murderer of Smith is insane с номинацией the murderer of Smith в референтном и атрибутивном потреблении (несмотря, опять-таки, на полную структурно-грамматическую тождественность таких двух реализаций), в случае, если нет самого события, являвшегося основанием для происхождения номинации the murderer of Smith, к примеру, в случае, если было совершено суицид. При референтном потреблении предложения неверна дескрипция (Jones — неубийца), но верным возможно предикат (Jones возможно психически больным). При атрибутивном потреблении предложение по большому счету лишено смысла. Так как если не было самого факта убийства, то дескрипции нет ничего, что соответствует в конечном итоге. Предложение выясняется ни о ком.
Различия референтного и атрибутивного потребления определённой дескрипции проявляются и в характере семантической связи между предикатом и дескрипцией. При референтном потреблении нет смысловой зависимости между методом наименования и предицируемым показателем. Так, равняется вероятны все отраженные в приведённой ниже схеме связи:
При атрибутивном потреблении предикат и дескрипция семантически связаны. Эта сообщение разъясняется их неспециализированной «привязанностью» к единому событию. Из этого события «извлекаются» как идентифицирующий показатель, лежащий в базе дескрипции (в разглядываемом примере: murder murderer (assassin, one who killed Smith и т. п.), так и предицируемый показатель: is insane (ruthless, cunning, strong и т. п.).
Усматривание нереферентного потребления дескрипции в случаях типа X is the на данный момент of the U. S. А. необоснованно, поскольку the President of the U. S. А. тут обозначает не лицо. Содержанием предиката есть практически holds the Presidency, и the President обозначает связанную с соответствующим постом деятельность. Конкретно исходя из этого, а не из-за нереферентного потребления, the President of the U. S. А. в таком потреблении замещается местоимением it, а не him: He has beenit since 1976. Ср. подобное заме-
щение именной части квалифицирующего сказуемого в ‘I feel extremely jubilant,’ I said. ‘You look it,’ she replied. (C. P. Snow). Тем более, что he в полной мере способно к нереферентному применению, к примеру: Не who does not work neither should he eat либо What are the requirements a good teacher should meet. He must…
Третий тип потребления определённых дескрипций — гипотетическое потребление. Оно имеет место в случаях, в то время, когда референтность дескрипции в момент произнесения не есть настоящей, поскольку в конечном итоге нет соответствующего дескрипции объекта. К примеру: Lost in the taiga, the would-be town was a small hamlet yet, a handful of log huts. However everybody looked forward hopefully to the future. In particular, I imagined my son’s going to school for the first time there in a few years’ time. The school was an impressive abundantly lit structure. Its classrooms were spacious, with walls painted in light-green, pleasant to the eye. The windows were shining. And plenty of flowers greeted you from everywhere.
Снабжаемое возможностями человеческого мышления и языка, гипотетическое потребление дескрипций (коммуникативные совокупности иных, не считая человека, живых организмов не знают для того чтобы потребления знаков) — могучее средство в познавательной деятельности человека, потому что оно формирует «возможность отлёта фантазии от судьбы» (В. И. Ленин 1), конструирование миров, не данных человеку в ярком наблюдении.
3.3.7. Неизвестные дескрипции. Потребление дескрипций связано с обозначением предметов, не связываемых говорящим с каким-либо ограничительным показателем, что выделял бы этот предмет среди ему аналогичных, делал бы его (для данного сообщения) неповторимым. В то время, когда кто-либо говорит I saw a man, имя a man, не смотря на то, что и соотносится с определённым лицом, но употребляется как неизвестное обозначение. Таких предметов, как обозначенный тут через a man, множество. Этот — всего лишь один из этого множества. В случае, если говорящий продолжит высказывание и сообщит The man had a shabby coat on, то the man — уже определённая дескрипция. Потребление неизвестной либо определённой дескрипции определяется не настоящим знанием говорящего о предмете, а избранным методом дескрипции предмета, при выборе которого он учитывает «интересы» адресата. Практически к моменту рассказа говорящего о встрече, лицо, первоначально обозначенное им как a man, для него уже возможно the man, но говорящий сооружает собственный рассказ, ориентируясь на уровень знания адресата.
Подобно определённым дескрипциям, неизвестные дескрипции допускают предстоящую категоризацию. Возможно выделить квалификативную дескрипцию (она свойственна неизвестной дескрипции в предикативной функции: This is a man), родовую (неизвестная дескрипция воображает класс предметов:
1 Полн. собр. соч., т. 29, с. 330. 254
A man is a mammal, ср. эквивалентность этого предложения предложению Men (т. е. все люди, класс людей) are mammals). Названные две дескрипции объединяет то свойство, что они нереферентны: они не соотносятся с каким-либо определённым предметом. Сходным образом нереферентна и неконкретная предметная дескрипция (имя либо именная несколько только именует предмет, и номинация не связывается говорящим с определённым предметом: I like fish; ср. I like the fish уже с определённой референтной дескрипцией). Вероятна, наконец, конкретная предметная дескрипция (имя либо именная несколько соотносится говорящим с конкретным предметом: You know, a man approached me in the street and said…).
3.3.8. Имена пропозитивной семантики.Отношение содержания предложения (a) She smiled which was curious и (б) Curiously, she smiled возможно выяснить как семантическую развертку, в случае, если его разглядывать в направлении (а) (б) и свертывание — в направлении (а) (б). Язык располагает определёнными моделями для того чтобы рода семантических преобразований. Многие из них отражены в классической грамматике (ср. описание отношения предложений с причастными обстоятельственными оборотами и сложных предложений с обстоятельственными придаточными предложениями: Arriving in the city, John hurried… и When John arrived in the city, he hurried… либо предложений с предложными оборотами и сложных предложений, в которых придаточное предложение делает более эксплицитным то содержание, которое передается предложным оборотом: With these words he went on tracking, […] (A. A. Milne) и While he said these words he went on tracking и т. д.). Остановимся на некоторых менее изученных.
В составе предложения имена, нарицательные и личные, смогут выступать как номинации обстановок, занимая так место пропозиции. В этом случае пропозиция представлена в поверхностной структуре предложения репрезентативным образом: часть воображает (репрезентирует) целое. Именуется один из участников обстановки. Исходя из него, восстанавливается вся обстановка.
Так, предложение I prolonged my stay because of Оleg вероятно значит I prolonged my stay because Oleg had come/did not cornel had fallen ill/asked me to и т. д. Не обращая внимания на бесконечную множественность вероятных семантических прочтений предложения I prolonged my stay because of Oleg, в настоящем общении такое предложение оказывается достаточным, поскольку семантически интерпретируется адресатом и адресантом конкретно. (В другом случае от адресата может направляться речевой сигнал о необходимости семантической развертки: Why? What do you mean? What happened (to him)? I don’t quite understand in what way he could influence your decision to stay longer и т. д.)
В качестве имен, занимающих место пропозиции, выступают имена, каковые легко приводят к о соответствующих
обстановках. Такие событийные имена являют собой закрепление и языковое обобщение публичной практики и публично значимого фонда знаний, каковые — в зависимости от степени их актуальности для данного языкового сообщества — смогут носить локальный (для отдельной группы лиц) либо глобальный (для всего сообщества) темперамент. Ср. I gave up working because of Pete (= because Pete is little yet/because Pete is ever ill и т. д.) и Stalingrad ( = the battle fought/the victory won at Stalingrad) was the turning-point of World War If.
При коннотативном «достраивании» пропозиции эксплицированной возможно как тематическая часть соответствующего высказывания (к примеру, Oleg в I prolonged my stay because of Oleg), так и рематическая (о тема-рематической организации предложения см. 3.3.9). Второй случай имеет место в построениях, в которых имя пропозитивной семантики именует квалификативный либо экзистенциальный показатель предмета: They proceeded very slowly because of mud They proceeded very slowly as the road was muddy/ as there was mud on the road.
Любой предмет владеет нескончаемым множеством показателей. Номинация событий посредством имен постоянно предполагает вычленение какого-либо из этих показателей и предицирование его предмету в пропозиции. Данный показатель возможно очевиден из обстановки либо эксплицироваться в пред- либо посттексте.
3.3.9. Тема-рематическая организация предложения.Семантическая конфигурацияи структурная схема являются нужные языковые характеристики предложения как целостной единицы построения, но они недостаточны для чёрта предложения как функциональной единицы, т. e. как языковой единицы коммуникативной предназначенности. В частности, актуализация предложения, которая связана с включением его в обстановку либо текст, предполагает рема-тематическое структурирование его содержания.
Тематическая часть предложения содержит то, что является предметом высказывания, рематическая — то, что о нем сообщается. Нетрудно видеть, что такая ремы предложения и характеристика темы близка к классическому логико-содержательному определению основных участников предложения, сказуемого и подлежащего. Их сближение не просто так. Довольно часто конкретно несколько подлежащего (конечно, в условиях её лексической полноценности: это не может быть формальное подлежащее) есть коммуникативно темой высказывания (Т), а несколько сказуемого — его ремой (R). Распространённость для того чтобы соотношения легко объяснима. Так как формы языка имеют своим функциональным назначением обеспечение как формирования, так и передачи людской мысли. Эффективность функционирования языка была бы в значительной мере снижена, если бы содержание и форма неизменно либо кроме того довольно часто пребывали в несоответствии. Тематичность подлежащего при разноролевом его содержании может
достигаться пассивизацией предложения. Приведённые ниже предложения отражают одну и ту же обстановку, но в каждом из них темой, т. е. предметом сообщения, оказывается различный участник обстановки:
John (T) gave a book to Mary (R) Mary (T) was given a book by John (R) A book (T) was given to Mary by John (R)
Сложность анализа организации-и тема предложения связана с его контекстной зависимостью, с возможностью локализации факторов, определяющих тема-рематическое членение, за пределами языка. Одно да и то же предложение, кроме того несложного двучленного состава, может по-различному интерпретироваться в тема-рематическом замысле. Приведем пример.
В случае, если учитель видит, что несколько на занятии в неполном составе и в ответ на его слова I see someone is absent today. (Who is absent?) приобретает ответ Petrov is absent, то тему этого высказывания составит is absent, а рему — Petrov, потому что по существу информируемое — это The one who is absent today is Petrov. В другой ситуации, в другом диалогическом тексте распределение возможно иным. Так, в случае, если предложение Petrov is absent поступает из аудитории в качестве речевой реакции на высказывание учителя Today I’m going to ask Petrov, то в нем тематично подлежащее Petrov и рематично сказуемое is absent. Так, две реализации единого предложения предстают как: Petrov (R) is absent (T) и Petrov (T) is absent (R). В также время суждение, передаваемое этими двумя актуализациями предложения, в случае, если их разглядывать в терминах предикатной логики (тут это суждение определения), есть неизменным.
Дихотомическая коммуникативная структура предложения не есть необходимой в любых ситуациях, поскольку вероятны однословные предложения (к примеру, в пьесах возвещение слуги о прибытии гостя — рема) и рематичность либо тематичность всего состава многочленного предложения (к примеру, рематично все предложение It was drizzling and rather cold. (D. Lessing), открывающее абзац).
Конечно, для целей грамматического описания громаднейший интерес воображают языковые средства, благодаря которым сигнализируется тема-рематическая организация предложения. Средства эти многообразны: а) интонация, б) порядок слов, в) синтаксические конструкции, г) лексические средства. Все это, но, дополнительные средства, в том смысле, что это средства особого подчеркивания, выделения, несущие печать логической и (часто) эмоциональной эмфазы. Нормально же, для подавляющего большинства реализуемых предложений средством тема-рематической организации предложения есть распределение состава предложения между сказуемым и подлежащим и вынесение в позицию подлежащего того имени либо именной группы, которой придается статус темы. То, что задававмое
9 П. И. Иванова и др* 257
нормами языка распределение может изменяться под влиянием обстановки либо контекста, не придает последним статуса главного фактора. Ситуации и контекст — могучее средство нейтрализации любых системно-языковых оппозиций, а также не только грамматических, но они лежат вне совокупности языка. Они не смогут быть центральными в грамматической совокупности и в грамматическом описании. Коротко остановимся на некоторых качествах вышеназванных средств маркирования тема-рематического членения.
Интонационное выделение разрешает придать рематичность в иных условиях в большинстве случаев тематичному подлежащему (‘Gerald was standing then in the doorway), выделить в качестве ремы один член из группы сказуемого (Gerald was ‘standing then in the doorway. Gerald was standing ‘then in the doorway. Gerald was standing then in the ‘doorway), переведя остальные на статус тематичных.
Помещение в начало предложения синтаксических элементов, нормально не занимающих для того чтобы положения, может сделать их тематичными. Это возможно, к примеру, дополнение: That I knew with absolute lucidity. (С. Р. Snow) All this Mr. Huxter saw over the canisters of the tobacco window, […] (H. G. Wells), событие: The patient is sleeping heavily. N e a r her, in the easy chair, sits a Monster. (G. B. Shaw) The spring of 1879 was unusually forward and open. Over the Lowlands the green of yearly corn spread smoothly, the chestnut spears burst in April, and the haw-thorn hedges flanking the wide roads which faced the countryside, blossomed a month before. (A. J. Cronin)
Напротив, смещение подлежащего в конечную позицию делает его рематичным: ‘And then came a curious experience.’ (H. G. Wells) Finally Woltz led him to a stall which had a bronze plaque attached to its outside wall. On the plaque was the name ‘Khartoum’. (M. Puzo) Сказуемому в предконечной позиции в связи с таким смещением может предшествовать there: Over the chairs and sofa there hung strips of black material, covered with splashes like broken eggs, […] (K. Mansfield). Предложения с инверсивным размещением основных участников (с рематическим подлежащим) смогут быть подвергнуты предстоящей категоризации с учётом семантики глагола. Они составляют частный случай экзистенциальных предложений, для которых по большому счету характерна рематичность подлежащего (самый распространённые среди них— предложения с there is).
Приведённый материал говорит о том, что расхожее утверждение о несущественности порядка слов как средства рема-тематической организации предложения в английском мало основательно. Скорее возможно утверждать обратное. На неспециализированном фоне фиксированного порядка слов более значимыми выясняются отклонения от простого.
Синтаксические конструкции, служащие задачам рематизации предложенческих элементов, включают построения с начальным here/there, построения типа It is … X that/who … и т. п.
Посредством первых достигается рематизация подлежащего: ‘Now, Miss Foster, we have three models. There’s the Olympus, the new deluxe. Then there’s the Diana — bigger and better than Dors?’ (H. E. Bates) Вторые позволяют рематизировать любой член предложения, не считая сказуемого: It was N who … It was N2 (that) N1 told me about, к примеру: It was in such moments that I faced the idea of suicide. (C. P. Snow) и т. д.
Наконец, частицы only, almost, at least и т. п., будучи применяемыми в свойственной им выделительной функции, являются вместе с тем сигналами рематичности: ‘The train only stays in the siding for a minute or so,’ Celia said. (P. Abrahams) Just for a moment Crawford was at a loss. (C. P. Snow)
Простая тематичность подлежащего определяет распространённость его выражения элементами с показателями определённости: собственными именами, местоимениями, существительными с другими показателями и определённым артиклем определённости. Потому, что, но, в позиции тематического подлежащего вероятны имена с неизвестным артиклем и его функциональными эквивалентами и, напротив, в позиции ремы вольно употребляются существительные с другими показателями и определённым артиклем контекстно-свободной определённости, в целом артикль и его функциональные эквиваленты нельзя рассматривать как наиболее значимые показатели тематичности/рематичности.
В силу сказуемостного характера персональный глагол в большинстве случаев рематичен. Степень его рематичности, но, неодинакова и зависит от его наличия «отсутствия» и семантической/полноты зависимых элементов, в особенности именной природы. Неспециализированная закономерность такова: понижение лексичности глагола свидетельствует понижение его роли как рематического элемента и напротив. Крайние позиции тут представлены полнозначными глаголами ненаправленного действия (The door opened. (J. Lindsay), с одной стороны, и связочными глаголами, с другой. Вероятны, но, и тематические глаголы. Тематичность глагола возможно свободной от контекста, в то время, когда глагол есть семантически мало информативным, к примеру: A long silence followed. (J. Lindsay) Одинаковая предложенческая позиция в тексте возможно замещена таким предложением и безглагольным назывным предложением (ср. A long silence). Тематичность глагола-сказуемого возможно контекстно обусловленной, к примеру, в ответных репликах, в которых глагол-сказуемое лексически дублирует соответствующий элемент реплики-стимула: ‘Do you want to make money, Lewis?’ ‘I want everything that people call success.’ (C. P. Snow)