Сейчас я обязан приступить к изложению неприятности, которая завершает, я бы имел возможность кроме того сообщить — венчает курс неспециализированной психологии. Я имею в виду проблему личности. Время от времени эту проблему стараются поставить в качестве первой неприятности систематического изложения психотерапевтической науки. Исходя из той простой мысли, что в то время, когда мы говорим о разных процессах, изучаемых в психологии — о восприятии, о мышлении либо об чувствах, — то мы постоянно подразумеваем человека, что принимает, мыслит, ощущает. В силу того, что, вправду, принимает не восприятие, а человек, мыслит не мышление, по известному афоризму, а человек. Ну, и ощущают, само собой разумеется, также не эмоции, а человек. Исходя из этого возможно разумно затевать неспециализированную психологию с выяснения: что это такое — человек думающий, принимающий, ощущающий, другими словами что собой воображает человек как личность. Трудность содержится, но, в том, что в то время, когда мы делаем понятие личности, понятие человека как личности исходным для изучения его деятельности, отражения мира, которым он руководствуется, которое направляет его деятельность в этом окружающем его мире, то мы не знаем, из чего складывается эта активность. Это целое — действующий человек, ощущающий человек, мыслящий человек выясняется как бы безлюдным. На деле, так, выясняется, что понятие личности само испытывает недостаток в предварительном аналитическом изучении людской деятельности, ее процессов, в аналитическом изучении сознания. Словом, в анализе тех процессов, каковые связывают человека с миром.
Исходя из этого приходится затевать вправду с некоего фундаментального и неспециализированного понятия, но лишь не с понятия личности, а с более отвлеченного, более абстрактного понятия — понятия субъекта. Да, чтобы приступить к изучению психологии, дабы сделать первые шаги в области изучения людской опосредствованной деятельности, процессов, эту деятельность реализующих, приходится постулировать наличие субъекта деятельности. И это мы и делаем, еще раз повторяю. Субъекта мы постулируем по причине того, что мы исходим из положения весьма несложного — что психолог имеет дело с жизненными процессами. А само понятие судьбы имплицирует, другими словами включает в себя нужным образом понятие субъекта судьбы. Вот мы это понятие и постулируем законно сначала. Да, мыслит не мышление, мыслит субъект. Ощущают не эмоции, ощущает субъект. Казалось бы — какая отличие, постулируем ли мы человека в термине «субъект» либо в термине «личность»? Нет, отличие тут, товарищи, капитальная. Мы не можем постулировать личность по причине того, что понятие личности должно быть содержательно раскрыто. А для этого необходимо пройти большой путь предварительного анализа.
Субъект нам дан. Это утверждающий собственную жизнь субъект, и сейчас мы можем разглядывать, в каких процессах, как происходит утверждение субъекта. А вот личность не дана, она задана в психологии. Исходя из этого не может быть постулирована, исходя из этого обязана явиться сама в следствии некоего синтезирующего психотерапевтические знания особого изучения. Я сообщу больше — она не только не дана, а задана в психотерапевтической науке. Она самому человеку не дана, а задана, как я попытаюсь вам продемонстрировать. Это весьма легко — человек не родится личностью, не смотря на то, что, само собой разумеется, родится субъектом. В случае, если желаете неотёсаннее — индивидом. Но человек не родится личностью, он личностью делается на довольно позднем этапе онтогенетического развития. Это тем более справедливо, в то время, когда мы говорим не об онтогенетическом развитии, а о развитии историческом. И на протяжении людской истории людская личность не дана. Она задана и есть также довольно поздним продуктом развития людской общества. Она не дана наперед и, следовательно, не «постулирована» и на протяжении настоящего развития.
Вы, само собой разумеется, согласитесь с тем, что мы совсем точно обозначаем в отечественном языке новорожденного ребенка термином «ребенок», «индивид», но чуть ли существует словоупотребление, в соответствии с которому мы бы говорили о личности новорожденного. Это индивиды с сильно выраженными личными изюминками. Все мы знаем, что имеется спокойные и неспокойные дети, какие конкретно в том месте еще они бывают? Ну, различные бывают! Возможно, возможно составить какие-то столбцы черт, словари черт новорожденных детей либо детей весьма раннего возраста по тем особенностям, каковые они проявляют, и, возможно, большая часть этих особенностей есть генотипическими, обусловленными либо как минимум прирожденными, другими словами сформировавшимися на протяжении эмбрионального развития либо что-то в этом роде.
Вот и первое различение, которое я желаю вам предложить как фундаментальное различение. Это понятия понятия личности и различение индивида. Из этого различения я и буду исходить, а до тех пор пока попутно сообщу лишь, что приходится относить кроме этого это различение, само собой разумеется, и к миру животных. Ну, так же, как мы затрудняемся сказать о личности младенца, не смотря на то, что говорим с радостью об личных изюминках его, так уж совсем противится отечественный язык при попытке сказать о личности рыбки либо осла. Не смотря на то, что особенности ослиные нам до таковой степени отлично известны, что довольно часто мы их переносим на чёрта человеческого индивида, а иногда кроме того и личности. Это попутное замечание, я сейчас возвращаюсь снова к различению.
Значит, что же представляет собой, по определению, то, что мы именуем индивидом? Это некая целостность. Посмотрите: индивид — неделимое. Это какая-то взаимослаженная совокупность, а с позиций широкой, биологической (ее непременно нужно распространять и на человека, сколько бы в том месте не клялись, что человек существо социальное, — он имеется существо природное, на него распространяется воздействие биологических законов), имеется некая целостность, продукт биологического развития, эволюции, продукт процесса, что содержится не только в специализации и дифференциации органов, их совокупностей, но и на протяжении их обоюдного прилаживания, их обоюдной координации, что и описывается любыми, само собой разумеется, эволюционистами, имеющими дело с животными, с их биологическим развитием, другими словами биологической их эволюцией. Имеется внутренние корреляции, и в случае, если изменяется какая-нибудь одна совокупность органов, нужно изменяются и другие системы органов, в силу того, что индивид не есть полипняк, не есть аггломерация, аддитивное образование отдельных органов а также их совокупностей. А имеется их корреляция и координация. Биологи так довольно часто и говорят о «коррелятивном приспособлении», другими словами о прилаживании одних
биологических совокупностей к вторым совокупностям, и кое-какие трансформации, каковые появляются на протяжении эволюции, должны быть растолкованы не прямой приспособительной полезностью данной конкретной совокупности, а необходимостью ее трансформации в связи с трансформациями других систем организма, каковые реализовывают эти наиболее значимые, основные приспособления, основные трансформации образа судьбы данного вида.
Итак, индивид имеется продукт эволюционного развития, это имеется некая целостность, некая неделимость. И в этом отношении понятие личности близко к понятию индивида.
Индивид имеется кроме этого продукт онтогенетического развития. Исходя из этого в индивиде животного, как и в индивиде людской, мы различаем ге но типические образования, другими словами черты, свойства, и фенотипические, другими словами прижизненно появившиеся особенности. Значит, индивид — это не то, что лишь обусловлено, как я только что сказал, эволюционным развитием, фиксировано наследственностью и передается в генотипе. Кроме генотипически обусловленных особенностей либо линия существует кроме этого узнаваемая изменчивость, зависящая от личных условий судьбы. Это то, что в индивиде есть фенотипически обусловленным. Тюремная собака, по выражению Павлова, другими словами собака, жизнь и развитие которой протекали в условиях клеточного режима, получает другие черты, личные изюминки, чем собака, воспитывавшаяся в хороших от этих условиях. Исходя из этого, в то время, когда мы говорим «индивид», то мы в любой момент фактически имеем в виду сплав филогенетически обусловленных чёрт и чёрт, обусловленных условиями онтогенетического развития. Я говорю об этом по причине того, что нельзя осуществить различение индивида и личности по критерию различия генотипически обусловленных и обусловленных в онтогенезе изюминок, склада, линия, — именуйте как угодно. Задача тут намного сложнее. Если бы мы имели возможность : что врожденное, генетически обусловленное, — то образовывает изюминке индивида, а что куплено в жизни, на протяжении онтогенетического развития, под влиянием научения, — то, по-видимому, особенности личности, как было бы отлично жить нам, психологам! Легко и светло. Но это фальшивая позиция, не выдерживающая никакой критики.
Я начал с самого несложного. Нет таких животных видов, каковые не изменялись бы фенотипически, другими словами под влиянием онтогенетического, прижизненного опыта. Нет таких линия, каковые бы не затрагивались средовыми влияниями, условиями судьбы. Ну, значит, и на животных мы должны были распространить тот критерий, что мы приняли, и сказать о личности животного. Нежели оно злое — это черта индивида, собаки как индивида. А вдруг собачка бежит на «Бобика», то, значит, это что? Черта ее, другими словами собачки, личности. Не проходит. А у человека еще хуже. Человек-то родится индивидом, изменяется в качестве индивида и сохраняет собственные черты как индивид в течении всей собственной жизни. И вот в течении данной жизни, которая ведет к формированию личных изюминок, линия, происходит необычный процесс зарождения, начального формирования, а позже стадиального развития фактически личности человека.
Вы мне сообщите: дуализм! Поделили человека, поделили его черты, его свойства, его особенности на две категории. Одни понятны — это особенности индивида, его личные изюминки, обусловленные вот этими филогенетическими предпосылками, генетическими предпосылками, изменчивостью под влиянием опыта. А позже еще загадочная какая-то личность, наподобие духовного какого-либо особенного начала. Понимаете, поскольку так думали весьма многие. Думали столетиями. Так шла философская идея, так шла и идея психотерапевтическая в совокупности идеализма, психологии и идеалистической философии. И идея в целом собственном неверная, фальшивая, содержала в себе что-то живое, на чем она и основывалась, к чему и апеллировала. Что и разрешало ей не только себя утверждать, но и распространять, завоевывать умы человеческие. Значит, личность как особенное психотерапевтическое образование, не сводимое, а находящееся в сверхсложных отношениях с тем, что именовали людской индивидом, — это настоящее образование. Это также целостность, в этом их сходство. Это также единство. Действительно, тут начинаются и кое-какие отличия.
Я в порядке лишь иллюстрации, а не аргументации собственной мысли, снова обращусь к языку, часто чутко высказывающему правду. Вот в языке получается — поделённый индивид имеется бессмыслица. В случае, если «индивид», то не имеет возможности он быть разделен, расщеплен. А в то время, когда вы обращаетесь к категории личности, возможно сообщить «расщепленная личность», «раздвоенная личность?» К тому же как возможно! А уж психопатология-то прямо говорит — «расщепление личности». В некоторых случаях. Да мы с вами знаем, безо всякой патологии, как не редкость какое-то как бы вправду разделение личности, пускай не полное, пускай не получающее патологические формы. Что-то кроме того как словно бы самостоятельно существующее.
Словом, я желаю высказать несложную идея. Понятие личности не сходится и не сводится к понятию индивида. особенности и Личностные черты не совпадают прямо с чертами и особенностями человека как индивида. Личность имеется единство особенного порядка. Я уже сказал, это имеется продукт довольно позднего развития. Личностью не рождаются, личностью становятся. Иными словами, личность имеется новообразование. Личность — это сверхсложное образование, которое также воображает собою известное единство субъекта, высказывает это единство субъекта, есть изменчивой, но вместе с тем и владеет необычными чертами. К примеру, той чертой, в далеком прошлом обрисованной психологами, которая именуется тождественностью личности самой себе. И в этом содержится необычная диалектика. Личность — весьма изменчивое образование. А вместе с тем мы признаем неизменность личности.
Вы думаете, что это словесные тонкости, внесенные в психологию? Товарищи, не так легко. Вот данный необычный закон изменчивой тождественности либо изменчивости при тождественности — это не просто описание. Как часто бывает, мы за этим описанием открываем громадные жизненно-практичные их решение и проблемы. Я могу указать одну, по крайней мере, сферу, где эта неприятность остро стоит. Это сфера права. Существует неприятность: возможно ли человека привлечь за правонарушение, идеальное им десять лет, либо пятнадцать лет, либо двадцать лет тому назад. Тяжёлое, допустим, но так как он за это время превратился в добропорядочного гражданина, растит детей, гуляет со своей супругой. В общем, он уже не тот. Так тот либо не тот? Это он либо не он? Он, к тому же, обучился владеть английским языком и купил много других необычных линия. Для идентификации индивида нет неприятности, для этого имеется отпечатки прочие методы и пальцев. А личность его важна перед обществом либо нет? Вот эти неприятности плохо сложны. И психолога время от времени задают вопросы — верно ли такое ответ либо неправильно?
Время от времени, но, эта самотождественность личности нарушается. Тогда мы говорим о патологической личности.
Многие населения украины говорят, что сперва человек не имеет личности, а позже наступает момент, в то время, когда он делается личностью. Он носил тогда одно имя, а сейчас давайте дадим ему второе. Вы, возможно, понимаете, что у большинства народов имя человека изменяется, в то время, когда он делается участником общины, солдатом либо охотником. Ему присваивается новое имя. Вот из этого начинается отсчет его личности и признание ее самотождественности. Увы, у нас отчество и имя твердо.
Давайте сейчас подойдем к вопросу более прямо. Имя, которое приобретает человек, интегрирует человека, правда? Я — Леонтьев Алексей Николаевич в тысяча почти тысячу таком-то году сделал такое-то и такое-то. Я — тот, что современный человек — это осознаю. Я степени взял, звания всякие, и тому подобное. Но так как я же остался тем, что был и до получения звания, до всяких защит. Действительно, время от времени получение званий, в особенности высоких, что-то в том месте меняет, не редкость время от времени, личность весьма, как бы щекотливее сообщить, изменяется.
Что за механизм этого явления? Я вас верну на данный момент к общепринятому положению. Я так как специально весьма долго шел к проблеме, перед тем как сообщить несложную вещь. Я вам сообщу, по какой причине я это делаю. В то время, когда простые вещи довольно часто повторяются, не хорошо вникаешь. Они остаются какими-то такими само самой разумеющимися, что и думать нечего. Я вас подводил. А сейчас я вам сообщу простое положение. Индивид филогенетически либо онтогенетически формируется в совокупности развития естественных, природных связей субъекта с окружающим его предметным миром.
А вот что касается второй целостности, которую мы именуем личностью, то не естественные отношения к окружающему миру порождают это единство, как у индивида, а лишь один вид взаимоотношений способен это сделать. Это развитие взаимоотношений к предметному миру, каковые являются публичными по собственной природе. Это итог вхождения в совокупность этих взаимоотношений. Это обычная, довольно часто повторяемая марксистская формула. Вот она-то и всплыла тут, задействована для объяснения. Сущность личности лежит в совокупности всех публичных взаимоотношений, в которых мы реально существуем, в которых и порождается личность.
Дело все в том, что, к примеру, мои отношения к объекту, к вещи, к вещественному, к натуральному объекту, не только произведенному человеком, сущность публичные отношения. Я бы заявил, что каждые отношения человека к вещественному предмету являются публичными. Как и любое общение человека с человеком есть предметным и в противном случае не существующим. Весьма интересно, на мой взор, совершить анализ дальше и не ограничиваться этим неспециализированным положением, перевести его в плоскость, открывающую дорогу фактически психотерапевтическому анализу. Я могу себя задать вопрос сейчас, пара трансформировав формулу о сущности личности: что имеется субстанция личности? Я ответил бы так: отношения человека с окружающим его миром, к действительности, к той действительности, которую мы находим около себя, в любой момент предметной действительности, в которую входят, само собой разумеется, и люди, но отношения, каковые реализуются в деятельности субъекта. Причем речь заходит конкретно о деятельности, ее отдельных видах, различных формах, а не о тех методах, которыми вы действуете. А также не о целенаправленных процессах, волевых актах и отдельных действиях, каковые ведут вас к осуществлению соответствующих действий. В силу того, что сами они в свете мотивов покупают для человека личностный суть.
Значит, мы сейчас обучились дифференцировать, отличать — что есть созидающим личность, что образует ее значительную психотерапевтическую чёрта, и что не есть таковым. Каждая операция, прямо, сама, забранная конкретно, равно как и само по себе воздействие не характеризуют личность.
Вы сообщите: но так как все характеризует. Но принципиально важно осознать, что значительно для личности, что может ее характеризовать конкретно, а что представляется мне не само, прямо, а только косвенно, через второе. Вот я на данный момент и вижу, товарищи, как красиво пишет сидящий передо мной человек. Я обязан допустить, что свойство сидящего передо мной товарища, черта, ему свойственная (умение писать, знание письма, идеальное, по-видимому, владение навыками письма), по предложенному критерию еще ничего не может сказать о его личности. А в действительности, по правде, а не по научному критерию — значительно либо не значительно это для его личности? Может, на следующий день человечество откажется от этого писания, и не будет так великолепно конспектировать, так записывать, и отпадет сходу данный навык, и на смену ему придет что-то второе. Итак, я совершил некое воздействие. Характеризует это мою личность само по себе либо нет? С опаской, внимание!
Снова я обращаюсь, товарищи, к сфере права. В кодексе нужно квалифицировать мотив совершенного, дабы дать правовую оценку содеянному. Предположим, мне дали деньги на приобретение фотографической пленки. А я израсходовал их на приобретение вторых фотографических материалов, которых и без того уже довольно много. Что со мной смогут сделать? В крайнем случае есть в праве подвергнуть меня дисциплинарному наказанию. А вдруг я эти деньги израсходовал, но на себя? Тут уж дело возможно. Одинаковые действия смогут весьма различное высказывать. Кроме того время от времени прямо противоположное. Все зависит от того, какое конкретно настоящее отношение к миру реализуется этим действием, другими словами в какую конкретную деятельность включено данное воздействие. Это одно простое положение.
А вот второе весьма простое положение. В случае, если я говорю о том, что из самих по себе операций, навыков, умений, кроме того отдельных поступков без включения их в контекст деятельности нереально осознать личность, нужно обратиться к анализу конкретных форм данной деятельности. Речь заходит не только о различных видах деятельности. Речь заходит об иерархических связях отдельных деятельностей между собой.
И третье положение, имеющее отношение к формированию личности. Мое Я, личность, имеется не только мое прошлое, оно имеется и осознаваемое, осознаваемое и мнимое мое будущее. Человек по большому счету (лишь не осознайте меня в смысле, что — большой теоретик, нет, самый земной, самый практический человек) — целый в будущем. Значит, личность — не сгусток биографии. Дело все в том, что прошлое не существует тихо. Для личности прошлое не есть основание. На уровне личности мы устанавливаем отношение к прошлому и кое-что из этого прошлого отвергаем, а второе — вычисляем своим. Значит, по-видимому, входят и прошлые, и будущие отношения в это основание, в данный базис личности, но входят через отношение к ним. А. С. Макаренко ввел в колонии малолетних правонарушителей следующий ритуал: церемонию сжигания ветхой одежды и запрет сказать о прошлых делах. Будем вычислять, что их не было. Причем тут дело не в том, что сжигание. Сжигание — это вещь символическая. Легко прошлое начинает занимать особенное место, оно устраняется как препятствие к продолжению формирования личности по причине того, что у этих человечков еще личность не закончила собственный формирование. Но личность не заканчивает ни при каких обстоятельствах собственный формирование. Вот, личность развилась, и дальше что? Возможно, имеется вправду какое-то первое рождение, первое формирование личности в юные годы, имеется период становления личности, светло выраженный, что падает на подростковый возраст, на ранний юношеский возраст, имеется кризис.
Ну, вот, последнее. Личность имеется новообразование, характерное лишь человеку, в базе которого лежит развитие публичных по собственной природе взаимоотношений человека к миру. Образование, которое начинается по этапам, другими словами имеет стадиальный темперамент развития, начиная с предела ясельного и дошкольного возраста. И вот проходят возрастные этапы, а дальше длится стадиальное развитие в жизни взрослого человека. Вот мне и придется в следующий раз, рисуя этапы этого развития, постараться его раскрыть, в силу того, что лишь на протяжении развития и раскрывается то, что может именоваться психотерапевтической концепцией личности.
Лекция 52. Кое-какие вопросы формирования личности
В прошедший раз я взял пара записок. Я давал слово сейчас на эти записки ответить. С этого и начну. Один из слушателей задаёт вопросы: «Каков критерий различения действия и теоретического действия практического?» Самый несложный критерий для того чтобы различения содержится в том, что практическим мы именуем такое воздействие, которое вносит изменение в реальность. В мир объектов, в предметную окружающую нас реальность. В отличие от этого мы можем представить себе для того чтобы рода действия, другими словами также целенаправленные процессы, продуктом которых есть эффект познавательный, не вносящий конкретно, другими словами сам собой, трансформации в предметную реальность. Если он и вносит такие трансформации, то только в каком-то предстоящем действии, применяющем эти познавательные результаты. Я могу решить некую теоретическую задачу. Ответ данной теоретической задачи возможно после этого воплощено в каком-то практическом трансформации. Ну, скажем, решая математическую задачу, я после этого прихожу к возможности выстроить какую-то машину. И эта машина строится. Словом, критерий весьма простой. Еще раз повторяю его. Или сам процесс действия вносит трансформации в предметную реальность (тогда таковой процесс будет именоваться действием практическим), или сам по себе, конкретно, он трансформации не вносит. И тогда таковой процесс может именоваться теоретическим. Исходя из этого мы говорим о практическом действии, имея в виду орудийные действия, имеющие собственный вещественный объект. Мы говорим «теоретическое воздействие», имея в виду воздействие, совершаемое только в уме.
Следующий вопрос, умный таковой вопрос: «В случае, если мышление не мыслит, то значит, что мышление посредством самого мышления мы не можем растолковать». Так я осознал данный вопрос. Ну, давайте посмотрим. Какая идея мною высказывалась? Тот ветхий афоризм, что мыслит не мышление, а человек, другими словами субъект. Тогда я просматриваю эту записку в противном случае, не в виде вопроса, а в форме ответа. «Мышление человека мыслит и может так же мыслить и мышление». Значит, человек, субъект, Я мыслит, и это значит кроме этого, что предметом моей мысли возможно само мышление. Вам ясно? Тогда я отвечаю положительно. Значит, сущность вопроса вот в чем. Что мы отсекаем слово «субъект» либо «человек». Тогда приобретаем, что мышление — процесс безсубъектный. Я читаю вопрос. «Мышлением тогда мы не можем растолковать этого. Посредством чего мы это можем растолковать?» Я уже ответил на данный вопрос. Можем растолковать, изучая мышление субъекта либо субъектов. Другими словами мышление как процесс, кем-то, каким-то настоящим субъектом осуществляемый. Причем вы осознаёте, что по отношению к любому явлению, любой вещи либо процессу, вы должны не забывать, что таковой процесс, явление либо объект, по большому счету объект познания, может рассматриваться в различных отношениях, совокупностях взаимоотношений. Ну, к примеру, мышление делается предметом и логики, и психологии. Тут никакого несоответствия либо обоюдного исключения нет. Психология и логика разглядывают мышление, но в различной совокупности взаимоотношений. Это вторая часть вопроса.
«Какие конкретно основания растолковывать мышление посредством этого другого?» А сообщите, прошу вас, разве по большому счету объяснение не содержится в привлечении растолковывающего, другими словами другого? Никаких вторых объяснений по большому счету не существует. Ну, поразмыслите, объяснение в любой области любого явления ни при каких обстоятельствах не находит объяснения из самого себя. В любой момент приходится переходить границы явления, другими словами обращаться уже к чему-то второму, чем данное явление. Это неспециализированное положение.
Еще одна записка. «Еще со времен Гоббса и Локка идет спор о том, обязан ли быть человек социализирован либо он по собственной природе имеется публичное существо. В случае, если обязан, то что же свидетельствует социализация (присвоение новых продуктов творчества людей)». Ну, давайте разберемся в вопросе. Центр вопроса содержится вот в чем. Происходит ли социализация человека либо необходимости социализации нет по причине того, что человек по природе собственной социален? По природе собственной — значит приходит в судьбу социализированным. По-видимому, возможно дан лишь один ответ. Человек не приходит в судьбу, в случае, если пользоваться этим термином, социализированным, другими словами в качестве субъекта публичных по собственной природе взаимоотношений. Он вступает в эти отношения. Существует, вправду, поиск предпосылок того, что человек, ребенок, представитель всякого нового поколения вступает в эти публичные отношения. И это предпосылки, другими словами то, с чем приходит человек в мир, родится ребенок. Это верно. Но это предпосылки, это условия. Человек, в противном случае говоря, сначала располагает известными возможностями. Но эти возможности — устанавливать публичные отношения, вступать в публичные отношения, — смогут и не реализоваться. Известны кое-какие случаи, их насчитывают около тридцати, отлично верифицированные, отлично проверенные случаи — в то время, когда в силу тех или других событий дети вырастали, физически, так сообщить, развивались вне общения с людьми, вне установления взаимоотношений к людской миру, другими словами к человеческим предметам и людям, и не овладевали методами людской действия с этими предметами. Такие случаи (повторяю, их мало) вправду существуют и достаточно отлично запротоколированы. Я не буду сказать о них намерено. Но что же все-таки происходит наряду с этим? А наряду с этим происходит развитие лишь тех предпосылок, с которыми рождается ребенок, лишенный простого человеческого общения, публичных людских способов судьбы. Ну, у него, конечно, не происходит развития людской психики, психологических процессов, характерных человеку. У него не появляется и не начинается обращение посредством языка, другими словами обращение в людской ее форме. Не появляется инструментальных перемещений, другими словами перемещений, каковые строятся по типу орудийных перемещений, воспроизводящих логику предмета, логику орудия.
Возможно представить еще более надежный материал, еще более светло документированный. Это дети, каковые рождаются с обедненными возможностями связи с внешним миром либо весьма рано теряют эти возможности. Я имею в виду в один момент наступающую глухоту и слепоту. В один момент — это значит через маленькие промежутки времени, практически в один момент. В любой момент в довольно раннем возрасте. В таком возрасте, что прошлые приобретения стираются в будущем, они как бы не существуют. И мы имеем ту же картину. Без особых условий, без намерено организованных публичных взаимоотношений обычного развития психики не происходит. Так, под термином «социализация» прячется очень важный процесс, что кое-какие авторы, среди них первым делом исследователи психофизиологического направления, именуют термином «гуманизация», другими словами очеловечивание, которое происходит в онтогенезе. Появившийся человек, я цитирую того же автора, это еще не в полной мере человек. Это человек виртуально. Что означает виртуально? В возможности. Эти возможности еще должны реализоваться. Вот реализация этих возможностей и формирует процесс, что время от времени именуют процессом социализации. А по какой причине бы не именовать процессом социализации? Я не вижу для этого оснований.
Желаю лишь предотвратить против одного. Возможно такое представление, что до известной поры идет процесс психологического развития, а после этого начинается процесс социализации продуктов этих процессов и этого развития. Получается как бы двухэтапность — развитие до социализации и развитие по окончании того как начинается социализация. Но это представление неточное. Это первенствовал ход, что отразил это представление, — проникновение в высшие психологические процессы человека. В конечном итоге, первые шаги уже сущность шаги, высказывающие процессы социализации. Я уж не говорю о том, что всякое овладение речью, хотя бы в пассивной форме… Ну, вы понимаете, возможно, что развитие речи начинается с какого именно языка? С активного либо пассивного? С понимания либо говорения? С понимания! Значит, это уже имеется ход социализации. В силу того, что для понимания речи необходимо в первую очередь иметь общение с другим, говорящим человеком, другими словами уже вступить в круг социальных взаимоотношений, правда? По методу собственного осуществления язык имеется продукт публичного развития, публичный продукт. А общение посредством языка — типически людская, публичная по собственной природе, по средствам и своим способам деятельность. Это начинается с первых же предметных перемещений ребенка, в силу того, что перемещения, действия по отношению к предмету, с одной стороны, заданы самим предметом, в большинстве случаев, предметом каким? Природным, натуральным либо произведенным, человеческим? В большинстве случаев, произведенным, человеческим. Причем данный предмет выступает в собственной особенной функции, той, которая ему придается человеком. В случае, если кроме того это и натуральный предмет, то его применение происходит как применение социально фиксированное, другими словами порожденное, опять-таки, ходом социального, публичного развития.
Ну, самая элементарная вещь. Ребенок овладевает в первый раз кормлением при помощи ложки. Смотрите — процесс опосредствованный? Опосредствован чем, как? Орудийно опосредствован. Разделен между людьми? Да. Ребенок начинает с того, что его кормит второй человек. А позже переходит к чему? Что он кормит себя. Но он кормить себя может с ложки лишь в том случае, если перемещение его руки, держащей ложку, уже подчиняется логике ложки. А в то время, когда оно еще не может подчиняться, то итог всем вам отлично известен. Содержимое ложки оказывается где? Больше тут, чем во рту. Ложка переворачивается, в то время, когда ее подносят ко рту так, как подносят руку. Был весьма забавный мелкий эпизод, что заключался в том, что одна наша компания перед Великой Отечественной войной, выпустила ложку, намерено удобную для мелкого ребенка. Она была выстроена под прямым углом. В то время, когда я заметил на витрине эту новинку, то мне сходу в голову пришла идея: разрешите, поскольку такая ложка не развивает, она, наоборот, фиксирует ступень, которая должна быть скорее пройдена. Это ложка не для детей, не для мелких детей. По большому счету ни для кого. Это настоящий эпизод. Мысль тут несложна. Человек видел, как его сын либо дочь вот так опрокидывали на себя, и решил приспособить машину к человеку. Нет, в том-то и содержится отечественная деятельность, что она всегда «приспосабливается» к орудиям, средствам действия либо деятельности, предметам действия, адекватна им, другими словами соответственна им.
Кстати, вот по какой причине Маркс сказал, что фактически развитие орудий и имеется развитие свойств. Имелись в виду свойства действия. Вам ясно, в каком смысле? Выпивала требует свойстве пиления, а рубанок — строгания, а электродвигатель — каких-то еще вторых свойств. Двигательного порядка, другими словами свойств тактического действия. Они в противном случае строятся. В противном случае распределяются упрочнения. Словом, воздействие снова как бы диктуется логикой самого объекта. Значит, спор тут не про то. Неотёсаннее ставится вопрос в этом споре. Возможно, все-таки то, что есть Я, детерминированным на протяжении истории, сложившимся в публично-исторический период развития человека, в его публично-историческом генезе, а не в глубоком биологическом филогенезе, все-таки фиксируется так же и посредством тех же механизмов, как и посредством каких механизмов фиксируется видовой опыт у животных на протяжении эволюции. Другими словами, попросту говоря, возможно, механизм тут генный, а метод передачи купленного имеется наследование в биологическом значении этого слова? Это одна точка зрения. Вторая точка зрения. Купленное на протяжении истории не имеет возможности фиксироваться, не фиксируется. Следовательно, и не имеет возможности передаваться генным аппаратом. Вот о чем идет обращение: передается что-то второе. Передается не то, что реализует публичную совокупность взаимоотношений человека, другими словами его жизнь в условиях общества, в противном случае, что реализует его прямые, натуральные связи. И, следовательно, то, что идет скорее из дочеловеческого генеза. В последнем никто не сомневается по причине того, что никаким образом законы наследственности не отменяются. Они действуют . Вопрос содержится только в том, на что их воздействие распространяется, а на что нет.
Я об этом говорю подробнее, чем хотелось бы, по причине того, что вопрос данный весьма острый и имеющий совсем прямое отношение ко всякой попытке выстроить представление о людской личности. Процесс данный острый по причине того, что энтузиасты-генетики вводят, защищают таковой тезис, как, к примеру, «генетические базы людской нравственности». Я тут, на стенах этого строения, в один раз просматривал объявление о лекции одного из тех генетиков, каковые, как мне было известно, стоят именно на данной позиции. На позиции для того чтобы крайнего генетизма. Пологаю, что это серьезная ошибка в духе естественнонаучного ограниченного материализма. Пологаю, что это неточность весьма неотёсанная. Дело все в том, что само допущение возможности наследственной фиксации приобретений человечества (я имею в виду исторический период его развития) противоречит необходимости прогресса, реально происходящего прогресса. Я поясню это весьма легко. Как вы думаете, темп передачи механизмов биологической наследственности, другими словами тех или других особенностей, данный темп стремительный либо медленный? Довольно медленный. В этом смысле и говорят, что наследственность представляет собой не силу изменчивости, а силу сохранения. Вправду, мы не просто так говорим: наследственность фиксируется. Другими словами сохраняется. И это очень важная функция — сохранение.