Совершив в том месте некое время и выслушав обращение, мы возвратились в ашрам. Как в большинстве случаев, Шри Бхагаван расспросил нас о том, что было на встрече.
В то время, когда я поведал ему, что случилось, он сообщил с ухмылкой: «У людей такое чувство, словно бы состояние самадхи – это что-то, ограниченное пространством и временем. Они считаюм, что часами сидеть на одном месте без перемещения и с закрытыми глазами и имеется самадхи . Что сделаешь?
В „Джняна Васиштхам“ имеется стих о самадхи :
Те, кто не владеет идеальным покоем, не утвердятся в самадхи , кроме того в случае, если сидят в падмасане , по-особенному сложив руки. Лишь знание Атмана, которое имеется пламя для соломинок жажд, и есть отличным самадхи . Неподвижное положение не есть самадхи ».
Сам Шри Бхагаван сообщил в тридцать первом стихе «Улладу Нарпаду Анубандхам»:
Каковы перемещения повозки, ее отцепление и неподвижность для дремлющего пассажира, таковы же и воздействие, сон и созерцание для мудреца, дремлющего в повозке собственного тела.
В первой половине 30-ых годов двадцатого века, по окончании того как я совершил двенадцать лет в личном служении Шри Бхагавану, я начал испытывать побуждение абсолютно посвятить себя садхане . Я желал все собственный время проводить в уединении. Однако, мне непросто было примириться с мыслью, что нужно будет оставить личное служение Шри Бхагавану. Пара дней я ломал голову над этим вопросом, пока не услышал ответ, пришедший необычным образом. в один раз, зайдя в холл, я услышал, как Шри Бхагаван растолковывает остальным присутствующим, что настоящее служение ему не свидетельствует заботу о его физических потребностях, а предполагает следование сути его учения. То есть, концентрации на осознании Атмана. Очевидно, это машинально рассеяло мои сомнения.
Я и раньше слышал, как Шри Бхагаван сказал об этом. в один раз я слышал, как он сказал: «Безтолку сказать себе: „Я делаю личное служение Шри Бхагавану; я вытряхиваю его постель; я столько лет ему помогаю“. Не считая служения Гуру физически, кроме этого принципиально важно направляться пути, продемонстрированному им. Лучшее служение Гуру – это исполнение вичараны, дхьяны и других практик, с чистотой тела, ума и речи».
В то время, когда Шри Бхагаван сказал так, он довольно часто ссылался на стих 87 из «Кайвальям», часть 1, в котором ученик задаёт вопросы Гуру, как он может отплатить ему за взятую милость. Гуру отвечает, что лучшее вознаграждение, которое ученик может поднести Гуру, – оставаться сосредоточенным на Атмане, не поддаваясь трем видам препятствий, заслоняющим его. Услышав это от Шри Бхагавана, я решил отыскать нового служителя, дабы посвятить себя постоянной медитации.
Полный таких намерений, я посетил Паланималая Свами, преданного Шри Бхагавана, основавшего ашрам в деревне в Керале. В том месте он познакомил меня с человеком по имени Мадаван. Он поведал мне, что данный Мадаван желал бы жить в матхе, и, зная, что я знаю о таких местах, попросил меня устроить это. Вместо этого я попросил Мадавана приехать в Тируваннамалай. Я посетил еще пара мест в ту поездку и возвратился в Тируваннамалай. Скоро прибыл и Мадаван.
В те дни, в то время, когда Шри Бхагаван был в добром здравии, ни у меня, ни у Рамакришны Свами, другого служителя Шри Бхагавана, не бывало довольно много работы. Исходя из этого я пологал, что попрошу Мадавана делать служение Шри Бхагавану вместо меня, чтобы самому отправиться жить в Палакотту и практиковать самоисследование. Он дал согласие и я на протяжении семи дней обучал его, как быть личным служителем Шри Бхагавана. И в один раз вечером, в то время, когда Шри Бхагаван был один, я подошел к нему и попросил его позволения покинуть мою работу и жить в Палакотту. Я растолковал ему, что прежде проводил солидную часть собственного времени, заботясь о нем, и попросил формального разрешения покинуть эту работу, и поведать мне, как мне направляться проводить жизнь в Палакотту. Ответ Шри Бхагавана создал у меня чувство, что моя просьбы была надлежащей и верной.
Он сообщил с ухмылкой: «Достаточно того, дабы ум был сосредоточен на вичаре, дхьяне, джапе и параяне , не ища чего-то еще».
Уходя, я ощущал, что взял полное благословение Шри Бхагавана.
Не смотря на то, что я покинул собственные ашрамские обязанности, мне было тяжело решить, как конкретно мне направляться проводить весь день в отыскивании реализации. Я обратился с этим вопросом к Шри Бхагавану, и он развернул совет, уже этот прежде.
«Сделай самоисследование собственной окончательной целью, – сообщил он, – вместе с тем практикуй медитацию, джапу и параяну . В случае, если какой-то способ окажется изнурительным либо тяжёлым, переключись на один из вторых. Со временем садхана укрепится в самопознании и увенчается чистым сознанием, либо реализацией».
На следующий сутки я покинул ашрам рано утром и оставался в помещении, прилегающей к храму Винаяки в Палакотту, постоянно созерцая тишину. Сабапатхи Пиллай, пуджари храма Винаяки, высоко почитал садху и беспокоился о их благоденствии. Он в большинстве случаев приходил из города в 5.30 утра на даршан Шри Бхагавана. Позже он совершал омовение в Палакотту и делал ежедневное поклонение перед образом Винаяки, предлагая вареный рис в качестве найведьи . Затем он брал из ашрама самбар, смешивал его с рисом и съедал. Вечером он собирал цветы для громадного храма, приходил на даршан Шри Бхагавана и возвращался в город.
В первоначальный сутки моего нахождения в Палакотту Сабапатхи Пиллай увидел, что я был в мауне и ничего не ел, и потому дал мне порцию найведьи . Я с удовольствием съел ее. В любой из последующих дней он делился со мной пищей. Кроме того живя в ашраме, я ел лишь ежедневно, лишь обедая, а вечером съедая только мало фруктов, если они были. Так что мне не сложно было обходиться одним приемом пищи в сутки.
Скоро у меня установился новый распорядок. Утром и вечером я приходил в ашарам и сидел в том месте в присутствии Шри Бхагавана. На протяжении собственных вечерних визитов я присоединялся к параяне . Так прошла семь дней, и в ашрам пришел человек по имени Пудуппалаям Рангасвами Гоундер.
Шри Бхагаван задал вопрос его: «Что за обстоятельство столь неожиданного визита? Ты пришел посетить приятеля?» Шри Бхагаван имел в виду меня.
Гоундер ответил: «Я его еще не видел, но планирую скоро зайти к нему».
После этого он добавил: «Прошедшей ночью во сне мне явился Шри Бхагаван и задал вопрос: „По какой причине ты дремлешь, тогда как твой приятель ходит голодный?“ И вот, я срочно отправился ко мне».
Шри Бхагаван улыбнулся и сообщил: «Отлично, отправься к нему по окончании того, как поешь».
В то время, когда Гоундер пришел ко мне, я созерцал тишину. Он смог узнать, что происходит, лишь поболтав с Сабапатхи Пиллаем. Тогда, осознав, как шатко мое положение, он дал Сабапатхи Пиллаю 25 рупий и попросил его позаботиться о моих потребностях. Он оставался в ашраме еще пара дней, а позже возвратился в Пудуппалаям. 20 дней спустя в ашрам прибыл еще один преданный, по имени Каннусвами, живший в Кумбаконам и довольно часто приезжавший на даршан Шри Бхагавана. Не отыскав меня в ашраме, он нашёл меня в Палакотту. Заметив, что я питаюсь холодным рисом, что приносят другие, он поразмыслил, что будет лучше, в случае, если я смогу сам готовить еду. По возвращении в Кумбаконам он выслал мне некоторую сумму и печку на затраты. Нарасимха Свами, специалист по печкам, научил меня ею пользоваться. С деньгами, кухонными принадлежностями и продуктами начался новый период моего нахождения в Палакотту.
Скоро в Палакотту начали селиться и другие садху . Пол Брантон, Бхикку Праджнананда, Мунагала Венкатарамиа, Вишванатха Свами, Йоги Рамайа, в один раз Свами и Мауни Шриниваса Рао, все они выстроили в том месте хижины либо переехали в уже существующие. Преданные, жившие за пределами Тируваннамалая, по окончании даршана Шри Бхагавана довольно часто приходили в безмятежный Палакотту взглянуть на живших в том месте садху . В те дни Палакотту был похож на Сваргашрам недалеко от ашрама Свами Шивананды в Ришикеше: место, где многие садху вели несложную судьбу по соседству с громадным ашрамом.
Поселившись у Палакотту, я завел привычку рано утром ходить в Скандашрам. Поднимаясь в гору, я делал параяну . В том месте я принимал утреннюю ванну и возвращался около 7.30. Потому, что конкретно сейчас Шри Бхагаван совершал собственную прогулку по окончании завтрака, я постоянно получал его даршан .
В то время, когда Шри Бхагаван выяснил, что я постоянно совершаю параяну по пути Скандашрам и обратно, он одобрительно сообщил: «Это само по себе уже отлично. Весьма уместно. В случае, если будешь так продолжать, ходьба станет легкой». С того времени и сейчас я постоянно делаю параяну на протяжении утренней прогулки.
Среди преданных, присоединившихся к нам в Палакотту, был Раманатха Брахмачари. Это был тот мальчик, ранееупомянутый, о котором беспокоился Шри Бхагаван, в то время, когда тот заболел бубонной чумой. Раманатха Брахмачари трудился без устали. Будучи преданным Шри Бхагавану, он кроме этого был последователем Махатмы Ганди.
Он по собственной воле чистил все отечественные хижины в Палакотту, по вечерам подготавливал фитили, наливал масло и зажигал лампы. Он постоянно искал, что бы сделать еще.
В те дни все мы были очень молоды и вычисляли себя великими аскетами. Мы не волновались о том, дабы подметать собственные жилища в Палакотту либо зажигать лампы. Если не было топлива, мы имели возможность кроме того пропустить еду. Но Раманатха Брахмачари занимался всей данной рутиной, просили мы его об этом либо нет.
в один раз, в то время, когда все мы сидели перед Шри Бхагаваном, пришло письмо от Эканатха Рао. Он расспрашивал о «сарвадхикари Палакотту».
В то время, когда Шри Бхагаван прочёл это, он задал вопрос: «Кто это? Я ничего не знаю о нем».
Я поднялся и жадно указал на Раманатху Брахмачари. «Мы кличем его сарвадхикари Палакотту. Он берёт нам нужное, чистит отечественные лампы, подметает полы. И исходя из этого мы кличем его сарвадхикари » [31].
Шри Бхагаван сообщил: «Отчего же вы мне не говорили об этом? Таким сарвадхикари любой должен быть доволен».
Раманатха Брахмачари встал, весьма смущаясь, и сообщил: «Я не знаю, Бхагаван. Они дали мне это имя не в серьез». «А что в нем забавного? – задал вопрос Шри Бхагаван. – Хорошее имя».
Годы спустя, в то время, когда в ашрам пришло известие о том, что Раманатха Брахмачари умер в Мадрасе, Шри Бхагаван отметил: «Смотрите! Эти стихи, „Рамана Стотра Анабхутти“, написал сам Раманатха. Он написал еще одну песню с припевом Тиручужинатанай кандене . С этим связана увлекательная история.
В то время, когда я жил в пещере Вирупакша, мы как-то ночью в полнолуние отправились на гири прадакшину . В то время тут был Чидамбарам Субраманья Айер. Луна светила ярко, и все были в немного поднятом настроении. Преданные решили устроить в дороге дискуссию, и все должны были выступить на разные темы. Субраманью Айера избрали главой собрания. Первую лекцию давал Раманатха. Он выбрал такую тему: „Сходство между Параматманом, обитающим в пещере людской сердца, Господом Натараджей, обитающим в Чидамбараме, и Шри Раманой в пещере Вирупакша“. Глава дал ему полчаса. Сходствам, каковые он приводил, не было финиша. В то время, когда глава заявил, что время подошло к концу, Раманатха сообщил: „Еще полчаса, пожалуйста“. Это было „совещание“ людей, каковые шли, не останавливаясь. Повторяя: „Еще мало времени, еще мало времени“, он продолжал собственную обращение целых три часа, перед тем как глава, в итоге, остановил его. Видели бы вы энтузиазм, с которым он сказал тогда».
Позднее Раманатха Брахмачари подвел результат собственной лекции в песне из четырех куплетов, называющиеся Тиручужинатанай Кандене. Вот часть данной песни:
Я заметил Господа Тиручужи и, не в силах развернуть назад, стоял, пронзенный. Он – Господь, танцующий в Чидамбараме, защищает беззащитных и милостив к ним. Данный самый Господь Тиручужи показал себя в лице Всевышнего в пещере Вирупакша на горе в священном Тируваннамалае… Он – Господь Тиручужи. Я встретился с ним и остался находиться, не в силах пошевелиться [32].
Примерно в одинадцать часов утра, по окончании того, как в ашраме звенел обеденный колокольчик, обитатели Палакотту возвращались к себе. По окончании обеда Шри Бхагаван приходил посетить нас в Палакотту. Все мы ожидали его даршана . Шри Бхагаван расспрашивал нас о здоровье, и от его заботы и материнской любви мы, отыскавшие в нем прибежище, ощущали себя радостными.
На протяжении нахождения в Палакотту я всегда ходил в ашрам на ежедневную параяну . И не смотря на то, что я уже не был ассистентом Шри Бхагавана, в первые собственные годы в Палакотту мне получалось поболтать с ним хотя бы ежедневно. Но в 1930-х годах ашрам расширился, и количество визитёров так выросло, что бывали дни, в то время, когда не выпадало случая перемолвиться с ним. В такие дни на протяжении параяны я намеренно пропускал какую-нибудь строчок из текста, что просматривал. Шри Бхагаван, в любой момент весьма пристально слушавший параяну , тут же исправлял неточность. Так, делая неточности, я приобретал удовлетворение оттого, что Шри Бхагаван сообщил мне пара слов. К такому же трюку я прибегал, в то время, когда желал, дабы Шри Бхагаван написал что-нибудь в моей тетради для параяны : переписывая текст, я пропускал строчок в середине. Шри Бхагаван неизменно подмечал это и исправлял неточность. Шри Бхагаван сделал много таких записей в моей тетради. Эта тетрадь до сих пор со мной, и я храню ее как сокровище.
Как-то я захотел наклеить на обложку данной тетради изображение Аруначалы. Шри Бхагаван, само сочувствие во плоти, каким-то образом определил о моем жажде. Он забрал тетрадь и на одной из страниц собственными руками нарисовал красивую Аруначалу. Данный рисунок много лет красовался на обложке «Горной тропы».
Многим из нас посчастливилось иметь блокноты с собственноручными записями Шри Бхагавана. Те, у кого не было личных записных книжек, довольно часто приобретали мелкие буклеты с работами Шри Бхагавана, в которых тот делал корректорские пометки. В то время, когда бы ни печатались книги, такие как «Улладу Нарпаду» либо «Упадеша Ундияр», все корректурные оттиски показывались Шри Бхагавану. Исправив их, он составлял из них книжечку. Если не хватало каких-то страниц, он бережно переписывал их сам. Сохраняя и подшивая все эти корректурные страницы, ему получалось сделать две либо три дополнительные копии каждой книги. Шри Бхагаван постоянно оставлял экземпляр, в котором было больше всего неточностей, перед тем, как раздать остальные преданным в холле.
При раздаче он сказал: «Нам достаточно и этого. Если бы мы захотели новые экземпляры, где бы мы забрали деньги? А таких копий никто не захочет и никто их у нас не похитит».
Так, собственными хорошими словами он помогал нам понять сокровище того, дабы иметь мало либо не иметь ничего.
* * *
Всем известно, какое громадное значение Шри Бхагаван придавал атма вичаре , самоисследованию. В «Атма Видья Киртанам» он написал: «Знание Атмана – это весьма легко, это самое простое из всего, что имеется».
Но, как ни страно, он ни разу самостоятельно не попросил никого из преданных направляться этому способу. Он имел возможность бы предписать практику самоисследования, и все преданные слепо и с радостью последовали бы этому.
Приведу пара примеров. Йоги Рамайа, что был много лет весьма близок с Шри Бхагаваном, практиковал хатха-йогу. Шри Бхагаван был за то, дабы ашрам предоставлял тому особенное питание, которое было частью его йогического образа судьбы. Шри Бхагаван навещал его в пещере в Палакотту, и Йоги сопровождал его на протяжении прогулок. Йоги имел возможность вольно выбирать время, в то время, когда быть со Шри Бхагаваном. И нигде не отмечено, дабы Шри Бхагаван когда-либо сказал ему заниматься атма вичарой вместо пранаямы либо асан хатха-йоги.
Сын Мудальяр Патти, Тамбиран Свами, был одним из вирашайвов и следовал практикам данной секты. Он собирал цветы в саду лишь в 12 часов дня и устраивал пуджу у пруда в Палакотту, выкладывая из цветов лингам , и поклонялся этому лингаму , поднося ему, снова же, цветы. С каждым днем Шри Бхагаван следил за этим, не делая никаких замечаний.
Тамбриан Свами был весьма тихоней и слабым человеком. К тому времени, как по окончании собственной поздней пуджи он заканчивал готовить себе еду и съедал ее, уже наступал вечер.
Шри Бхагаван в один раз пошутил: «Бедный Всевышний. Ему приходится так продолжительно ожидать найведьи (еды), так как сама пуджа занимает столько времени».
Но ни разу Шри Бхагаван не сообщил ему: «Для чего ты теряешь собственный время? Ты бы имел возможность совершить его с большей пользой, занимаясь самоисследованием».
Шри Бхагаван кроме того ни при каких обстоятельствах не спрашивал родных преданных о том, медитируют ли они, занимаются ли самоисследованием. Его учение было высшим, но лишь от нас зависело, практиковать его либо нет.
Приведу еще один пример. В ранние годы существования ашрама не было возможности не подметить огромного человека по имени Дандапани Свами, что первым пришел к Шри Бхагавану, тогда как остальные все еще жили в Скандашраме. Несколько дней спустя по окончании собственного прибытия он сообщил Шри Бхагавану, что, не смотря на то, что у него громадная семья, он отрекается от всех земных дел. Он кроме этого сказал, что Шри Бхагаван для него единственное прибежище, и попросил того дать ему какую-нибудь упадешу .
«Что такое упадеша ? – ответил Шри Бхагаван. – Это лишь только нахождение в Атмане как Атман».
Дандапани Свами, но, упорствовал в собственной просьбе и пара раз просил у Шри Бхагавана какой-нибудь особенной упадеши . Зная, что тот не отойдёт, Шри Бхагаван в итоге задал вопрос его, какие конкретно практики он делал прежде.
Дандапани Свами ответил: «Я ничего не знаю, но я делал десятимиллионную нама джапу Рамы».
«Этого достаточно», – сообщил Шри Бхагаван. – Что еще необходимо? Хватит того, если ты сможешь продолжать эту практику без перерывов».
В то время, когда Дандапани Свами задал вопрос, как направляться верно делать джапу, Шри Бхагаван ответил: «Имеется три вида джапы: укча джапа, упасана джапа, и манасика джапа. Укча джапа выполняется с перемещением губ. Ее превосходит упасана джапа , в которой мантра произносится в мыслях, но без перемещения губ. оптимальнее манасика джапа, в которой мантра произносится с применением самого ума как рта. Хватит, если ты сможешь всегда практиковать так».
Данный ответ удовлетворил Дандапани Свами. Пожив некое время в ашраме, он возвратился в Мадрас. Весьма интересно подчернуть, что пара лет спустя он, в одной только набедренной повязке, пришел в дом к собственному зятю, Субраманья Айеру, что был тогда пандитом в школе Нортвик, Райапурам. Поведав тому, что он стал санньясином и взял упадешу от Шри Бхагавана, он дал ему копию «Акшараманамалай». Данный визит Дандапани Свами содействовал тому, что Субраманья Айер, позднее известный как Муруганар, был у Шри Бхагавана.
Шри Бхагаван довольно часто зачитывал отрывки из малаяламской версии «Адхьятма Рамаяны». Одним из его любимых эпизодов был тот, в котором Хануман растолковывает Раване великолепие преданности Раме. Шри Бхагаван процитировал данный отрывок, в то время, когда Дандапади Свами попросил упадешу . Он знал, что Дандапани Свами, уверенный бхакта Рамы, оценит данный отрывок, и что он вдохновит его продолжать Рама-джапу . В этом случае ответ Шри Бхагавана был обычным. В то время, когда кто-то просил у него какую-нибудь особенную упадешу , он в большинстве случаев задавал вопросы, что тот уже практиковал. В случае, если вопрошающий отвечал, что у него не было никакой садханы , Шри Бхагаван довольно часто задавал вопросы, какие конкретно всевышние либо богини ему нравятся. Преданные упоминали Раму, Кришну, Дэви либо кого-либо еще. Тогда Шри Бхагаван просил их всегда думать об этом божестве. Не было для того чтобы, дабы он не одобрял кого-то либо принижал практики и верования вторых. Так и оказалось, что Дандапани Свами, будучи несложным преданным Рамы, получил от Шри Бхагавана совет продолжать его бхактичные практики.
Присутствие Шри Бхагавана и его учение давали надежду и силу на различных уровнях разным категориям ищущих. Я уже продемонстрировал, что ученики не исчерпывались теми, кто выбирал чистое изучение, как довольно часто полагают. Шри Бхагаван давал направление и надежду людям любого типа на любом пути, и ни при каких обстоятельствах не потребовал, дабы преданные поменяли одну садхану на другую.
Ответственный вывод из этого: конкретно сосредоточенность и интенсивность практики, с которой человек направляться ей, снабжают итог, независимо от избранного метода. Воспевание стотр, джапа, дхьяна и самисследование в большинстве случаев считаются восходящими ступенями садханы . Шри Бхагаван подтверждал это, но он кроме этого пояснял, что это совсем не означает, словно бы любой непременно обязан проходить все эти ступени. Имеется выдающиеся исключения, к примеру четыре великих тамильских святых, такие как Аппар, Джнянасамбандхар, Сундарамурти и Маниккавачагар, прославлявшие Господа Шиву. Они достигли акандакара вритти (постоянного переживания) легко методом постоянного памятования имени Всевышнего. Какая была потребность этим святым в самопознании? Итог и без того был налицо.
Невмешательство Шри Бхагавана распространялось и на отечественную личную судьбу. В случае, если лишь его не спрашивали напрямую, он не сказал нам, что делать, чего не делать, куда идти и без того потом. К примеру, Шри Бхагаван весьма уважал Наяну. Но в то время, когда тот собрался уехать в Ширси и ни при каких обстоятельствах не возвращаться на Аруначалу, Шри Бхагаван не сообщил: «Для чего тебе уезжать? Ты можешь остаться и тут».
Муруганар, еще один превосходный преданный, ходил просить себе пищу, тогда как ашрам предлагал еду сотням визитёров. Шри Бхагаван ни при каких обстоятельствах не спрашивал его, для чего ему затруднять себя подаянием, в то время, когда он может имеется прямо в ашраме. Шри Бхагаван был совсем отстранен от этих вещей, в силу того, что его нет ничего, что затрагивало.
Я могу привести еще более необычный пример. в один раз, в то время, когда брата Шри Бхагавана, Ниранджанананду Свами, физически подняла и унесла группа, угрожая его убить, Шри Бхагаван был невозмутим. Он кроме того не развернул голову им вслед. Вечером, в то время, когда Ниранджананда Свами пришел, невредимый, и сел перед Шри Бхагаваном, он покинул без внимания его успешное возвращение. Само собой разумеется, это его милость спасла в тот сутки Ниранджанананду Свами – но это уже второй вопрос.
Совсем отстраненный, Шри Бхагаван ни при каких обстоятельствах не подвергался действию таких вещей. Это не означает, что он не подмечал происходившего около. Наоборот, в случае, если входил кто-нибудь по окончании двадцатилетнего отсутствия, Шри Бхагаван тут же выяснял его и довольно часто детально говорил, что данный человек делал и сказал в собственный прошлый приезд.
Это отношение бесстрастной отстраненности, быть может, появилось из его саматва бхавы , эмоции, что, будучи феноменами Атмана, все люди и все вещи равны и единой природы.
В случае, если кто-то пробовал сообщить Шри Бхагавану: «Вы – реализовавшийся святой, а мы невежественные и нереализованные», он отвечал словами: «Где невежество и кто не реализован?»
Для него не было «вторых», не было преданных на вторых уровнях духовной эволюции. В его глазах любой был джняни , и все было Атманом.
В прежние дни, в то время, когда у нас была возможность систематично приобретать индивидуальные наставления от Шри Бхагавана, одно из них было в том, дабы входить в медитативное состояние перед сном. В случае, если так делать, сказал Шри Бхагаван, то сон приходит как естественное следствие усталости, а не вызывается либо не предваряется положением лежа. Помимо этого, он рекомендовал нам входить в медитацию с самого утра, сразу после поднятия с постели. Это снабжало безмятежность ума, и чувство неутомимости в течение всего дня. В случае, если так делать, сказал он, то состояние ума, испытываемое перед сном, возобновляется по окончании пробуждения.
Шри Бхагаван кроме этого подчеркивал важность развития благих наклонностей, сравнивая эту практику с сеянием зрелого зерна. Зрелое зерно, легкомысленно кинутое на каменистую землю, прорастет и вырастет, кроме того и тысячу лет спустя. Оно ни при каких обстоятельствах не пропадет напрасно. То же самое и с благими наклонностями.
В конечном итоге, какой бы путь человек ни избрал, ему нужна божественная милость.
Шри Бхагавана в один раз задали вопрос: «В „Атма Видья Киртанам“ Вы написали: „Знание Атмана – это легко, это несложнее всего, что имеется“. Другие же говорят, что добиться этого тяжелее всего. Допустимо ли с легкостью и без чьей-либо помощи, достигнуть этого знания Атмана?»
Шри Бхагаван подчернул, что окончательные слова этого стиха говорят: «И нужна милость». Он сказал, что это ключ к пониманию всего стиха.
Милость Гуру действует различными методами. В писаниях действие милости сравнивается со методами, которыми рыбы, черепахи и птицы высиживают собственные яйца и икру. Древние верили, что всего лишь взора рыбы достаточно, дабы пробудить к судьбе ее икру. Черепаха, полагали они, остается на некоем расстоянии от яиц, но силой интенсивной концентрации и своего присутствия на них заставляет их вылупиться. Третьей категории, птицам, нужен физический контакт с яйцами. Они высиживают их, наделяя теплом собственного тела. В данной аналогии могущественнее всех рыба. Ее икра созревает под действием ее взора.
Так действовала и милость Шри Бхагавана. Ему не требуется было прикасаться к преданным, дабы посвятить их либо передать энергию; казалось, ему не приходилось кроме того обращать на них внимание. Единственного взора обычно хватало, дабы преобразить человека. Все те, кто испытал данный взор милости, смогут подтвердить, какое потрясающее действие он оказывал на них. Данный немногословный взор передавал его высшее учение.
Более подробное изложение данной истории, поведанной самим же Кунджу Свами, возможно отыскать в книге «Бхагаван Шри Рамана, иллюстрированная биография», стр. 74.
Один из преданных как-то пожаловался, что Шри Бхагаван передает высшее учение всем, независимо от их ограничений. Данный преданный думал, что начинающим направляться давать предварительные упражнения, в соответствии с предписаниями классических Гуру. Он кроме того внес предложение сам учить и посвящать этих людей!
«в один раз, в то время, когда в холле был Ганапати Муни, несколько сельчан задала вопрос: „Как нам осуществлять контроль ум?“ В ответ Шри Бхагаван попросил их разглядывать источник ума и растолковал им путь самоисследования. Скоро они ушли, а Бхагаван, как в большинстве случаев, отправился на прогулку.
Обращаясь к остальным, Ганапати Муни сообщил: „Путь самоисследования, которому учит Шри Бхагаван, таковой тяжёлый кроме того для грамотных, а Бхагаван рекомендует его бедным крестьянам. Сомневаюсь, осознали ли они его, и еще больше, смогут ли они практиковать это. Если бы Бхагаван дал совет им практиковать пуджу либо джапу , это было бы более осуществимо“.
В то время, когда это передали Бхагавану, он сообщил: “Что сделаешь? Это то, что я знаю. В случае, если передавать учение классическим методом, то сперва необходимо взглянуть, пригоден ли приобретающий его. Позже ход за шагом предписываются пуджа, джапа либо дхьяна . После этого Гуру говорит, что все это только предварительная часть, и необходимо выйти за пределы всего этого. В итоге раскрывается окончательная истина, что “Один только Брахман настоящ”, и, дабы ученик понял это, его учат прямому пути самоисследования. Для чего нужен данный окольный процесс? Не нужно ли нам сначала утверждать окончательную истину и прямой путь, вместо того дабы советовать множество способов, а в конце отбрасывать их все?»
Шри Бхагаван заявил, что он не желает раздавать полуправды и несущественные практики. И в том была мера его величия. Ему было принципиально важно распространение чистейшей истины, и за это мы будем всегда признательны ему.
Муруганар
Муруганар (1893–1973) по праву считается одним из самых выдающихся учеников Бхагавана. Он содействовал написанию Бхагаваном стихов, составивших «Улладу Нарпаду» и «Упадеша Ундияр», двух основных философских поэм Бхагавана, и сам сочинил тысячи стихотворений, прославляющих Бхагавана, передававших его учение либо высказывавших признательность Бхагавану за то, что тот упрочил его в Атмане.
В собственные ранние годы он был известен как С.К. Субраманья Айер, не смотря на то, что родители кликали его Самбамурти. Перед приходом к Бхагавану он был глубокоуважаемым тамильским филологом и служил в респектабельном комитете, составлявшем словарь определений тамильского языка. Он кроме этого трудился преподавателем в школе и преподавал частные уроки.
Конкретно визит Дандапани Свами, его тестя, подтолкнул его к тому, дабы в сентябре 1923 года отправиться в Тируваннамалай. Дандапани Свами продемонстрировал ему «Акшараманамалай», 108 стихов Бхагавана во славу Аруначалы. Муруганар сразу же почувствовал, что Бхагаван был Гуру, которого он деятельно искал. Он решил посетить Тируваннамалай и встретиться с ним. По пути в храме Аруначалешвары он сочинил 11 стихов. Большая часть из этих стихов, обращенные к Бхагавану как к Шиве, несли в себе просьбы о Милости Всевышнего. Муруганар обрисовал первое собственный посещение да и то, что стало причиной нему, в двух поэтических произведениях:
«Буду ли я, недостойный невежда, допущен стать преданным Господа Шивы, что, как Божественный Гуру, несущий изобилие Милости, светло продемонстрировал миру величие Маниккавачагара? А также в случае, если я возьму данный шанс, смогу ли я, подобно «Тирувачакам» (самое известное поэтическое произведение Маниккавачагара), славить Его испускающие Милость стопы?
Как и множество вторых мыслей в моем уме, эта идея когда-то появилась и провалилась сквозь землю, подобно всполоху молнии в небе.
Позже я услышал от преданных, что они получили снова Себя, прибегнув к помощи Милости пребывающего в Тируваннамалае – кто имеется воплощение подлинной джняны, сияющего как пламя подлинного тапаса. Говоря о величии Его Милости, они растворялись в эйфории. Услышав их, я утонул в нескончаемой радости и восхищении…