Я ответил ему недоумевающим взором.
— Чтобы понять собственную подлинную, духовную личность, нужно осознать сюжет собственной жизни, распознать ее значение и смысл. И начать нужно с вопроса: по какой причине я появился конкретно в данной семье, у этих своих родителей? Для чего я показался на свет?
— Не знаю!
— Хорошо. Ваш папа был «следователем». Кем ещё? Как бы вы его охарактеризовали?
— Вы имеете в виду его взоры?
— Да.
Я задумался.
— Ну, он думает, что нужно радоваться жизни. Что жить нужно честно, но в собственный наслаждение. В общем, что нужно жить полной судьбой.
— И ему это удалось?
— Более либо менее. Действительно, постоянно выходило так, что успех изменяла ему в последний момент, в то время, когда он пологал, что трудности кончились и остается жить да радоваться.
Папа Карл задумчиво прищурился.
— Значит, он думает, что жизнь дана для удовольствий и радости, но на деле у него так прожить не получилось?
— Ну да.
— А по какой причине так, вы вспоминали когда-нибудь?
— Не знаю. Я в большинстве случаев думал, что ему не повезло.
— Возможно, он просто не знал, как этого добиться?
— Возможно.
— А что вы имеете возможность сообщить о вашей матушке?
— Ее уже нет в живых.
— Как вы имели возможность бы обрисовать ее жизнь?
— Ее жизнь была посвящена церкви. Она была ревностной христианкой.
— В чём это выражалось?
— Она считала, что нужно являться ближним и выполнять заповеди.
— И она их выполняла?
— И весьма строго. По крайней мере, так, как ее учили в церкви.
— А вашего отца она убедила, что нужно так жить?
Я кроме того захохотал.
— Вот уж нет! Мама желала, дабы он ходил в церковь каждое воскресенье и учавствовал в благотворительных делах. Но он был через чур громадным вольнодумцем для этого.
— Ну и как это всё отразилось на вас?
Я удивился.
— Ни при каких обстоятельствах об этом не вспоминал.
— Но так как, возможно, любой из них желал сделать вас своим союзником? Возможно, потому они и «допрашивали» вас? Ни один из них не желал, дабы вы усвоили сокровище другого, правильно? Любой желал, дабы вы были на его стороне, разве не так?
— Должно быть, вы правы.
— И как вы реагировали?
— Я не желал становиться ни на чью сторону.
— Любой из них тащил вас в собственную сторону, и, в итоге, вы стали «замкнутым».
— Похоже на то.
— Что произошло с вашей матушкой?
— Она страдала паркинсонизмом, продолжительно болела.
— Но веру собственную она сохранила?
— О, да! До самого финиша.
— Ну, так каким же смыслом она наделила вас?
— Что-что?
— Вам необходимо осознать, какой суть заключен в ее жизни — конкретно для вас. Вы должны осознать, по какой причине появились конкретно у нее, чему вы должны были у нее обучиться.
Любой из нас, независимо от того, сознает ли он это, собственной судьбой демонстрирует собственное познание того, как обязан жить человек.
Вы должны осознать, чему учит вас жизнь вашей матери, и, одновременно с этим, уяснить, что возможно было бы исправить в ее жизни. Это непременная часть вашей жизненной задачи.
— По какой причине лишь часть?
— В силу того, что у вас был еще и папа. Осознать, что возможно было бы исправить в жизни отца, — это вторая часть.
Я всё еще ничего не осознавал. Он положил руку мне на плечо.
— Мы так как не только физически происходим от своих своих родителей. Мы и в духовном смысле — их создания. Вы появились у этой женщины и этого мужчины. Их жизнь покинула неизгладимый отпечаток на вашей личности.
Дабы добраться до собственной подлинной сути, нужно начать с уяснения того, что эта сущность — ваше подлинное «я» — зародилась между правдой матери и правдой отца. И появились вы у них конкретно чтобы встать выше и заметить каждую из этих правд в более широкой возможности.
Ваша жизненная цель — отыскать правду, которая объединила бы их верования, подняв их на более большой уровень.
Я кивнул.
— Ну, поскольку бы вы сформулировали то, чему учили вас родители?
— Это непросто сделать.
— А вы попытайтесь.
— Папа думал, что нужно жить «на полную катушку», быть самим собой и радоваться этому. По крайней мере, он стремился к таковой жизни. Мама думала, что нужно жертвовать собой, жить для ближних. Отречься от себя. Она так осознавала Писание.
— Ну а сами вы что ощущаете?
— Я не знаю.
— Какую точку зрения вы предпочитаете, отцовскую либо материнскую?
— Ни ту, ни другую. Я считаю, что всё не так легко.
Карл захохотал.
— Опять уклоняетесь от ответа!
— Да нет, я просто не знаю.
— Но, если бы вам было нужно выбирать одно их Двух?
Я колебался, подыскивая самый честный ответ. Наконец меня осенило:
— Они оба правы, — сообщил я. — И, одновременно с этим, не правы.
Глаза священника просияли.
— Как именно?
— Сам не знаю. Но верная судьба обязана сочетать обе точки зрения.
— Вот. Ваша задача и пребывает в том, чтобы выяснить, как их возможно объединить. От вашей матушки вы унаследовали убеждение, что смысл жизни в духовности. От отца вы выяснили, что жизнь — это самовыражение, веселье, приключение.
— И значит, моя жизнь обязана как-то объединить эти два подхода?
— Да. Для вас основное в жизни — духовность. Ваша жизненная задача — в обретении духовности, в которой вы имели возможность бы углубить и выразить собственную личность. Вашим родителям не удалось решить эту задачу, они покинули ее вам. В этом и обязана состоять цель вашего жизненного странствия, вашей личной эволюции.
Я погрузился в глубокие размышления. Папа Карл ещё что-то сказал, но я уже не имел возможности сосредоточиться на его словах. Пламя в камине догорал. Я осознал, что весьма устал. Папа Карл выпрямился на стуле и сообщил:
— Думаю, вы на сегодня истощили собственный запас энергии. Разрешите сообщить вам на прощанье лишь одно. Вы имеете возможность пойти дремать и больше ни при каких обстоятельствах не отыскать в памяти о отечественном беседе.
Вы имеете возможность возвратиться к собственному сценарию либо, напротив, проснуться на следующий день с новым пониманием себя и собственной жизненной задачи. И в этом случае, вы, быть может, сделаете еще один ход вперед — вспомните всё, что случалось с вами в жизни с самого рождения.
Если вы разглядите собственную жизнь, как развитие единого сюжета — с рождения и до настоящей 60 секунд, — вы заметите, что именно разрешением данной задачи и были в любой момент заняты. Вы осознаете, что привело вас в Перу и что вам делать дальше.
Я кивнул и пристально взглянуть на него. В его глазах я прочел участие и заботу — то же выражение, которое я так довольно часто видел на лицах Билла и Санчеса.
— Спокойной ночи! — И папа Карл удалился в спальню, закрыв за собой дверь.
Я расстелил на полу спальный мешок, залез в него и мгновенно заснул.
В то время, когда я проснулся, моя первая идея была о Билле. Мне захотелось подробнее расспросить о его замыслах отца Карла. До тех пор пока я лежал и думал, всё еще в спальнике, в помещение тихо вошел папа Карл и начал растапливать камин.
Я расстегнул «молнию» на спальном мешке, и он, услышав данный звук, обернулся.
— Хорошее утро! — сообщил он, — Как дремали?
— Нормально! — бодро ответил я, поднимаясь.
Он положил на угли горку щепочек, а на них поленья больше.
— Что Билл думает на данный момент делать, сказал он? — задал вопрос я.
Карл выпрямился и поглядел на меня.
— Он заявил, что заедет к одному собственному приятелю, дабы подождать каких-то вестей. По всей видимости, сведений о Девятом откровении.
— И вдобавок что он сказал?
— Он думает, что кардинал Себастьян сам желает отыскать это откровение. Похоже, что он близок к цели. Билл думает, что от человека, в чьих руках окажется последнее откровение, зависит будущее всей Рукописи — возьмёт ли она распространение, осознают ли ее.
— А по какой причине?
— Я точно не знаю. Билл был один из первых, кому удалось собрать и прочесть все откровения. Быть может, он понимает их лучше, чем кто бы то ни было. Ему, по-моему, думается, что с последним откровением все прошлые станут понятнее, их будет легче усвоить.
— Вы думаете, он прав?
— Не знаю. Он лучше меня разбирается в этом. Я усвоил лишь то, что входит в мою задачу.
— Другими словами?
Он ответил не сходу.
— Как я уже сказал вам, моя задача пребывает в том, дабы помогать людям отыскать собственную подлинную сущность. Мне стало это светло, в то время, когда я прочел Рукопись. Для меня в ней основное откровение — Шестое.
Моя истина в том, дабы помогать людям освоить именно это откровение. Мне это удается, в силу того, что я сам проделал целый процесс самопознания.
— И какой был у вас сценарий? — спросил я.
Его глаза радостно сверкнули.
— Я был «следователем».
— Вы подчиняли себе людей, находя в их жизни неточности и недочёты? — поразился я.
— Вот конкретно. Мой папа был «бедняжкой», а матушка — «замкнутой». На меня они не обращали внимания. Единственным методом добыть энергию для меня было придираться к их поступкам и выискивать у них недочёты.
— И как давно вы это преодолели?
— Около полутора лет назад. Я повстречал отца Санчеса и начал изучать Рукопись. В то время, когда я серьезно задумался о собственных родителях, я осознал, чему обязан послужить опыт, что я вынес из общения с ними.
Осознаёте, мой папа думал, что нужно получать успеха во всем, что делаешь. Он был весьма целеустремленный человек. Он распределял собственный время до 60 секунд и оценивал себя по тому, чего ему удалось добиться.
А матушка была мистически настроенным человеком и надеялась на интуицию. Она считала, что каждому из нас ниспослано главная задача и духовное руководство судьбы — ему направляться.
— А что ваш папа думал об этом?
— Вычислял это бреднями.
Я улыбнулся, но промолчал.
— Осознаёте, как это на меня повлияло? — задал вопрос папа Карл.
Я покачал головой — я всё-таки ещё не до конца всё осознал.
— Благодаря отцу, — продолжал священник, — я усвоил идея, что в жизни нужно получать какой-то цели, ставить себе задачи и не успокаиваться, пока их не решишь. Матушка же приучила меня надеяться на духовное управление, внутренний голос.
Я осознал, что моя жизнь обязана сочетать обе точки зрения. Я пробовал осознать, как духовное управление подвигает человека на цель, достигнуть которой обязан именно он, и никто второй. Я осознавал, что серьёзнее всего в жизни конкретно рвение к данной цели, лишь тогда допустимо чувство полноты и счастья судьбы.
Я кивнул.
— Исходя из этого, как вы осознаёте, конкретно Шестое откровение произвело на меня самое яркое впечатление. Когда я с ним познакомился, я сходу осознал, что моя миссия в жизни состоит конкретно в этом — помогать людям понять себя и отыскать собственную цель, собственную жизненную задачу.
— А вам известно, как Билл пришел к тому, чем он на данный момент занят?
— Да, он мне кое-что говорил. Он был «замкнутый», как и вы. А его родители также, как и у вас, были «следователями», и любой из них имел в полной мере определенные взоры, каковые хотел внушить ребенку. Его папа был германским писателем.
Он считал, что род человеческий испытывает недостаток в совершенствовании. Он-то был гуманистом, но фашисты ухватили идею совершенствования, дабы оправдать истребление, так называемых, низших рас.
Такое искажение его мыслей было ужасным ударом для старика. Он эмигрировал в Южную Америку с сыном и женой. Его супруга была перуанка, но выросла и взяла образование В США.
Она также была писательница, но придерживалась восточной философии. Она считала, что основное в жизни — достигнуть внутреннего просветления, высшего сознания, главные показатели которого — отречение и душевный мир от всего мирского.
Целью судьбы, согласно ее точке зрения, было не совершенствование, а устранение потребности в любом совершенствовании, в любом продвижении… Как это, по-вашему, должно было оказать влияние на Билла?
Я покачал головой.
— Он был, — продолжал папа Карл, — в затруднительном положении. Его папа являлся приверженцем западной идеи прогресса, а мать была сторонницей восточного принципа, по которому жизнь дана нам полностью с целью достижения душевного мира.
Взоры своих родителей подготовили Билла к рвению сочетать главные черты восточной и западной культур, не смотря на то, что он далеко не сходу это осознал. Сперва он стал инженером и трудился для прогресса, а позже — несложным проводником, что показывает людям красивые, трогающие душу места данной страны, сам обретая, наряду с этим, душевный мир.
Но Рукопись помогла ему осознать себя. В откровениях нашелся ответ на его основной вопрос, и он осознал, что западная и восточная идея вправду смогут объединиться в некоей истине высшего порядка.
Из откровений следовало, что Запад прав в отношении того, что вправду в жизни должен быть прогресс, совершенствование, рвение к лучшему. Но и Восток прав, в силу того, что для совершенствования необходимо отрешиться от эгоизма.
Ограничиваясь лишь логикой, усовершенствоваться запрещено. Нужно достигнуть полноты осознания, внутренней связи с Божеством, в силу того, что лишь тогда эволюция будет направляться лучшими, высшими сторонами отечественной личности.
В то время, когда Билл начал постигать откровения, в его судьбы участились ответственные события. Он встретился с Хосе — священником, что первым нашёл рукопись и отыскал для нее переводчиков.
Практически сразу после этого он познакомился с обладателем Висьенте и начал исследования , проводившимся в поместье. Приблизительно одновременно с этим он повстречал Хулию, которая кроме собственного дела также трудилась проводником, сопровождая туристов в невинные леса.
С Хулией у них обнаружилось довольно много неспециализированного. Общность целей сблизила их, и они скоро подружились. Папа Хулии также обожал потолковать о духовности, но на фантастический, причудливый лад.
А ее мать преподавала риторику в колледже, была усердной спорщицей и превыше всего ценила ясность мысли. В итоге, Хулия ощущала тягу к духовности, но не терпела высокопарной туманности и расплывчатости выражений.
Билл искал синтеза западного и восточного понимания духовности, а Хулия стремилась выразить это познание, максимально четко и светло. Любой из них отыскал в Рукописи то, что искал.
— Ланч готов! — крикнул Санчес из кухни.
Я повернулся к двери, удивленный — я пологал, что он еще спит. Отложив беседу, мы с отцом Карлом двинулись на кухню, где нас ожидали овсянка и фрукты. По окончании еды папа Карл внес предложение мне прогуляться с ним к развалинам.
Я с удовольствием дал согласие — меня весьма тянуло в том направлении. Мы в один момент посмотрели на отца Санчеса, но он культурно отказался. Ему нужно было спуститься в равнину и позвонить кое-кому, растолковал он.
Небо сияло чистейшей голубизной, и солнце золотило вершины гор. Мы бодро зашагали по дороге.
— Весьма интересно, возможно как-нибудь связаться с Биллом? — задал вопрос я.
— Вряд ли. Я кроме того не знаю, кто эти приятели, к каким он отправился. Что-нибудь разузнать о нем возможно было бы в Икитосе — это пограничный город на севере, — но ехать на данный момент в том направлении, опасаюсь, небезопасно.
— А по какой причине в Икитосе?
— Он сказал, что, возможно, поиски приведут в том направлении. В том месте довольно много развалин поблизости. И миссия кардинала Себастьяна в том месте же.
— Как вы думаете, отыщет Билл Девятое откровение?
— Не знаю.
Пара мин. мы шли без звучно, позже папа Карл опять заговорил:
— Ну, как, вы выбрали собственный путь?
— Другими словами?
— Папа Санчес мне поведал, что первое время вы имели возможность думать лишь о возвращении в Штаты, но позже заинтересовались откровениями. А на данный момент что вы ощущаете?
— Сомнения и ужас, — честно ответил я. — И однако, меня почему-то тянет остаться.
— Помнится, у вас на глазах убили человека?
— Да.
— И всё-таки, вы желаете остаться?
— Нет! Я желаю бежать из этого, спасаться… Но не уеду.
— А по какой причине, как вы думаете?
— Я посмотрел ему в глаза.
— Не знаю сам. А вы понимаете?
— Не забывайте, на чем мы остановились вчерашним вечером?
Я не забывал отлично.
— Мы обсуждали жизненную задачу, которую я получил от своих родителей: отыскать такую духовность, которая окажет помощь моему самовыражению, даст мне ощущение и переживание приключений жизненной полноты. И еще вы заявили, что нужно разглядеть собственную жизнь, с позиций данной моей эволюционной задачи и тогда станет ясным суть происходящего на данный момент.
Он загадочно улыбнулся.
— Да, если доверять Рукописи, так и будет.
— Как это случится?
— Любой из нас обязан отыскать в памяти поворотные пункты собственной жизни и осознать, какое отношение они имеют к эволюционной задаче.
Я потряс головой, ничего не осознавая.
— Вспомните, чем вы серьезно интересовались, с кем дружили, какие конкретно значимые совпадения с вами случались. Какова их связь? В какую сторону они вас подталкивали?
Я поразмыслил о том, что со мной происходило с самого детства. Нет, я не имел возможности уловить осмысленного узора в пестрой череде событий.
— Как вы убивали время ребёнком?
— Ну, как вам сообщить? В общем, я был простым мальчишкой. Просматривать весьма обожал.
— Какие конкретно книги вам нравились?
— Детективы по большей части, позже научная фантастика, про призраков еще… Всякое такое.
— Что происходило с вами в те годы?
Я отыскал в памяти, какое влияние оказывал на меня дедушка, и поведал отцу Карлу о горах и нашем озере. Он понимающе кивнул.
— А позже, в то время, когда вы выросли, что было?
— Поступил в колледж. Меня не было дома, в то время, когда погиб дедушка.
— Что вы изучали в колледже?
— Социологию.
— По какой причине конкретно ее?
— Я случайно познакомился с одним учителем, и мне весьма понравилось, как он разбирается в людской природе. Мне стало весьма интересно, и я решил заниматься у него.
— Дальше что было?
— Дальше я взял диплом и поступил на работу.
— Работа вам нравилась?
— Да. И довольно продолжительное время.
— А позже?
— Позже я осознал, что она практически не приносит результатов. Я трудился с тяжёлыми детьми — жертвами ожесточённого обращения. У них были всякие эмоциональные нарушения, комплекс жертвы, отклонения в поведении. Я пологал, что смогу оказать помощь им преодолеть прошлое и выстроить собственную жизнь заново.
Но позже я убедился, что в моем подходе чего-то недостает.
— И что случилось?
— Я покинул работу.
— А позже?
— А позже одна моя древняя приятельница позвонила мне и поведала о Рукописи.
— И тогда вы решили лететь в Перу?
— Да.
— Что вы думаете о пережитом тут?
— Пологаю, что я с ума спятил. Дождусь, что меня подстрелят.
— Я имею в виду, как вы оцениваете собственную личную эволюцию за время, совершённое тут?
— Не осознаю вас!
— В то время, когда папа Санчес говорил мне о ваших приключениях в Перу, я поразился последовательности, в которой выстраивались значимые совпадения чтобы познакомить вас с очередным откровением Рукописи именно тогда, в то время, когда вы в нем нуждались.
— И что это должно означать?
Он остановился и, став передо мной, испытующе взглянуть на меня.
— Это значит, что вы готовы. Вы стоите в том месте же, где и мы. Иначе говоря вы дошли до предела, где вам пригодится Рукопись, дабы ваша эволюция длилась.
Поразмыслите лишь, как взаимосвязаны все события вашей жизни! С детства вас интересует всё загадочное, таинственное. Это конечно привело вас к изучению людской природы.
Как вы думаете, по какой причине вам повстречался этот учитель? Благодаря ему, ваш интерес к тайнам и загадкам сосредоточился на величайшей тайне из всех: природе человека, его месте в смысле и мироздании судьбы.
Наряду с этим, вы, до определенной степени и тогда осознавали, что осознание смысла жизни требует переосмысления собственного прошлого, спасения от груза купленных продвижения и стереотипов вперед. Конкретно исходя из этого вы и трудились с тяжёлыми ребятишками.
Но, как вы сейчас осознаёте, вам необходимы были откровения, дабы разобраться, чего же вам недоставало в вашей работе с детьми.
Чтобы дети с эмоциональными нарушениями имели возможность развиваться, они нуждались в том же, в чём нуждаемся и все мы: им нужен был доступ к энергии, без которой они не могли осознать собственные сценарии и, как вы рассказываете, преодолеть собственный прошлое, дабы потом продолжать процесс духовного развития — тот самый процесс, что вы всё это время пробуете понять.
Разглядите эти события в верной возможности. Все интересы, руководившие вашим поведением в прошлом, все фазы вашего развития приготовили вас к появлению тут, к восприятию откровений.
Вы искали дорог продвижения к духовности, развивающей и утверждающей вашу личность, всю жизнь. Энергия, полученная вами в том уголке природы, где вы выросли, — энергия, к которой приобщил вас ваш дедушка, — дала вам смелость для появления в Перу.
Вы тут, в силу того, что вам нужно быть тут, дабы эволюционировать дальше. Вся ваша жизнь была одной долгой дорогой ко мне.
Он улыбнулся.
— В то время, когда вы абсолютно усвоите данный взор на собственную жизнь, вы получите то, что Рукопись именует ясным осознанием собственного духовного пути. Тут нельзя торопиться — Рукопись учит нас посвящать изучению собственного прошлого столько времени, сколько пригодится.
Большая часть из нас направляться собственному сценарию битвы за энергию, что нужно преодолеть, но затем мы можем осознать верховный суть отечественного рождения у собственных своих родителей и понять значение всех событий собственной жизни.
Любой из нас имеет собственную духовную цель, собственную миссию, которую мы стремились выполнить, кроме того не осознавая этого. Но, когда мы овладеем полным осознанием собственной миссии, наша жизнь быстро двинется вперед.
Вы уже осознали собственную миссию. Сейчас вы должны идти вперед, разрешая значимым совпадениям направлять вас. Они укажут вам, что вы должны сделать тут, в Перу. До сих пор вы пользовались энергией отца и Билла Санчеса. Пришло время обучиться развиваться самостоятельно и сознательно.
Он желал еще что-то сообщить, но мы оба отвлеклись, завидев на дороге догоняющий нас грузовик Санчеса. В то время, когда машина остановилась и Санчес опустил стекло, Карл задал вопрос:
— Что произошло?
— Мне необходимо срочно собраться и возвратиться в миссию, — ответил Санчес. — В том месте воины… и кардинал Себастьян.
Мы быстро встали в грузовик, и Санчес отвез нас назад, к дому отца Карла. По дороге он поведал, что воины вломились в миссию, дабы отобрать все копии Рукописи. Нельзя исключать да и то, что миссию совсем закроют.
Подъехав, мы торопливо вбежали в дом. Папа Санчес сходу ринулся собирать собственные вещи. Я стоял в сторонке, не зная, на что решиться. Папа Карл подошел к собрату и заявил:
— Думаю, мне нужно отправиться с вами.
— Вы уверены? — задал вопрос Санчес.
— Да. Это мой долг.
— Но чем вы имеете возможность нам оказать помощь?
— Еще не знаю.
Санчес взглянул ему в глаза и возвратился к своим сборам, сообщив лишь:
— Что ж, если вы думаете, что так лучше…
Я стоял, прислонившись к дверной раме.
— А мне что делать?— задал вопрос я.
Оба посмотрели назад на меня.
— Это вам решать, — сообщил папа Карл.
Я молчал.
— Вы должны сами решить, — эхом отозвался Санчес.
Я не верил своим ушам. Неужто им совсем безразлично, что я буду делать? В случае, если я отправлюсь с ними, воины, несомненно, арестуют меня. Но и остаться тут одному было нереально.
— Послушайте, — сообщил я, — я просто не знаю, что делать. Вы задолжали мне оказать помощь. Имеется тут кто-нибудь, у кого я имел возможность бы укрыться?
Священники переглянулись.
— По-моему, нет, — ответил Карл.
Я беспомощно наблюдал на них. Меня терзал ужас. Папа Карл улыбнулся.
— Ну же, — проговорил он, — соберитесь! Вспомните, кто вы таковой.
Санчес вынул из дорожной сумки папку с листами бумаги.
— Вот вам перечень Шестого откровения. Быть может, он посоветует вам ответ.
Я забрал бумаги. Санчес поинтересовался у Карла:
— В то время, когда вы сможете отправиться?
— Мне нужен еще час. Нужно кое с кем связаться.
Санчес взглянуть на меня.
— Почитайте до тех пор пока, поразмыслите. Позже поболтаем.
Они опять занялись приготовлениями к отъезду, а я вышел из дома, сел на валун и дотянулся бумаги. То, что я прочел, уже было мне знакомо из бесед с Санчесом и Карлом. Изучение прошлого нужно для осознания собственного личного метода отбирать чужую энергию.
Данный метод усваивается нами в юные годы. Преодолев данный стереотип, мы сможем отыскать собственный высшее «я» и подняться на лестнице эволюции. Я прочел всё меньше чем за полчаса.
Я осознал основное содержание откровения: перед тем как мы сможем абсолютно овладеть тем особенным состоянием сознания — это состояние знакомо многим по мгновенным проблескам, — при котором мы светло видим, что идем по судьбе, направляемые загадочными совпадениями, мы в первую очередь должны осознать собственную подлинную сущность.
В этот самый момент, именно, папа Карл, выйдя из-за угла дома, встретился со мной и подошел.
— Дочитали?
Он сказал тепло и дружески, как в любой момент.
— Да.
— Не возражаете, в случае, если я посижу тут с вами мало?
— Мне этого весьма хочется.
Он пристроился на валуне у моего правого бока и, помолчав, задал вопрос:
— Вы осознаёте, что на данный момент стоите на пути познания?
— Да, возможно, но делать-то что?
— Нет, вы должны сперва поверить до конца.
— Не могу, мне весьма страшно.
— Осознайте, как принципиально важно принять верное ответ. Так как истина, которую вы ищете, так же ответственна, как эволюция всего мироздания. В силу того, что эту эволюцию совершаем мы.
Неужто вам неясно? Папа Санчес поведал мне о вашем прозрении на вершине горы. Вы видели, как развивалась материя — от водорода с его несложными колебаниями до человека. Тогда вы еще не знали, как люди продолжают эволюцию. Сейчас вы это понимаете.
Люди рождаются — любой на своем месте, в свое время, в собственной исторической обстановке. Они вступают в альянс с другими людьми, отыскавшими собственную цель.
Ребенок, появившийся от для того чтобы альянса, примиряет позиции собственных своих родителей в некоем высшем синтезе. Ему оказывают помощь в этом значимые совпадения.
Я не сомневаюсь, что вы осознали Пятое откровение: любой раз, как мы, впитав энергию и встретив необходимое совпадение, продвигаемся вперед, мы повышаем собственный энергетический уровень и остаемся на нем.
Отечественные дети наследуют у нас уровень колебаний и в собственной судьбе повышают его дальше. Эволюция совершается нами, людьми.
Отечественное время внесло в данный процесс что-то новое. Мы готовы понять эволюционный процесс и, тем самым, его ускорить. Страшно вам либо нет — это не имеет значения, у вас нет выбора.
Раз уж вы осознали, в чём суть вашей жизни, вы не имеете возможность потерять это знание. Если вы попытаетесь направить вашу жизнь в другую сторону, вы останетесь с ощущением урона, неполноты. Вы лишитесь самого главного.
— Но на данный момент-то мне что делать?
— Не знаю. Это понимаете лишь вы. Я могу лишь дать совет вам собрать побольше энергии.
К нам присоединился папа Санчес. Он подошел как возможно тише и незаметнее, отводя глаза, как будто бы опасался нам помешать. Я постарался сосредоточиться, сфокусировав внимание на окружающих дом горах.
Сделав глубочайший вдох, я осознал, что с той 60 секунд, как вышел из дома, был полностью поглощен собой, ничего около не подмечая. Я отсек себя от величия и красоты гор.
Глядя около и пробуя проникнуться окружающей красотой, я опять, как бывало, почувствовал собственную причастность ко всему, что вижу. Всё около стало родным, настоящим, всё засветилось. Я опять почувствовал собственный тело легким и полным сил.
Я взглянул вначале на отца Санчеса, позже на отца Карла. Оба пристально смотрели на меня, и я осознал, что они видят мое энергетическое поле.
— Как я выгляжу? — задал вопрос я.
— Помой-му получше, — ответил Санчес. — Побудьте тут, соберите энергии как возможно больше. Мы соберемся через двадцать мин..
Он улыбнулся — чуть-чуть лукаво.
— И вы, — добавил он, — готовься начать
Вступление в поток
Священники возвратились в дом, а я совершил еще пара мин., наслаждаясь горами и пробуя собрать побольше энергии. Но позже я, потеряв сосредоточенность, задумался о Билле. Где он? Удастся ли ему отыскать Девятое откровение?
Мне представилась картина: он бежит через сельву с откровением в руке, спасаясь от преследующих его солдат. Я поразмыслил о кардинале, пославшем солдат в погоню.
В этом сне наяву мне было очевидным, что Себастьян, не обращая внимания на авторитет и свою власть, не прав, что он неверно, воображает себе влияние откровений на человеческие души.
Мне показалось, что его возможно было бы переубедить, если бы лишь мы осознали, какая конкретно часть Рукописи его напугала.
Среди этих размышлений мне вспомнилась Марджори. Где она, что с ней? Я представил себе отечественную встречу. Где и в то время, когда это произойдёт?
Хлопнула входная дверь, и я возвратился к действительности. Я опять почувствовал собственную слабость, собственный ужас. Санчес обогнул дом и подошел ко мне стремительным, уверенным шагом.
Он присел рядом и задал вопрос:
— Вы решили?
Я покачал головой.
— Если судить по вашему виду, вы не набрались сил.
— Нет, скорее, я ощущаю слабость.
— Мне думается, вы не выработали верной последовательности действий при насыщении энергией.
— Как это?
— Разрешите, я растолкую вам мой персональный способ впитывания энергии. Возможно, это окажет помощь вам отыскать личный.
Кивком головы я попросил его продолжать.
— Первым делом, — начал он, — я стараюсь сосредоточиться на том, что меня окружает. Пологаю, что и вы начинаете с этого. Позже я стараюсь припомнить, как выглядит это всё, в то время, когда я переполнен энергией.