Раз это было так, то я высказал предположение, что отечественная религия тут также представлена во всей полноте. Те же церемонии, те же ритуалы, те же ветхие верования – все это с тем же неуместным рвением исполняется тут в намерено выстроенных для данной цели храмах. Члены этих общин знают, что они погибли, и верят в то, что частью их награды на небесах есть продолжение созданных человеком форм культа. И они помогают ему, пока не наступает духовное прозрение. На их души не оказывается никакого давления, их духовное воскрешение должно наступить само по себе. И в то время, когда оно придет, они в первый раз в жизни смогут ощутить вкус подлинной свободы.
Мой дорогой друг дал обещание, что в случае, если я хочу, мы можем посетить один из таких храмов, но потому, что времени у нас довольно много, будет лучше, в случае, если я сперва привыкну к собственной новой жизни. Мой вопрос о том, кто же та хорошая душа, которая так заботливо заботилась за моим садом, он до тех пор пока покинул без ответа, но прочтя мои мысли, возвратился к данной теме.
И дом, и сад являются плодами моей жизни. Заслужив право владеть ими, я создавал их в духовном мире посредством тех добропорядочных душ, каковые творят хорошие дела, помогая вторым. Для них это не только работа, но и наслаждение. Довольно часто она выполняется теми, кто в жизни был в ней экспертом и обожал собственный дело. Тут они смогут продолжать им заниматься в условиях, каковые может дать лишь духовная сфера. Довольно часто это приносит им духовное вознаграждение , не смотря на то, что идея о награде ни при каких обстоятельствах не приходит им в голову. Желание являться другим людям для них превыше всего.
Человек, что помогал создавать данный прекрасный сад, в жизни был садоводом, и, как я про себя отметил, мастером собственного дела. Но когда сад был создан, уже не требовалось трудиться на тем, дабы поддерживать его в таком состоянии, как это происходит на земле, где постоянный процесс увядания, бури, ветра и другие обстоятельства требуют постоянных упрочнений. Тут же нет увядания, и все растет в таких же условиях, в которых существуем мы сами. Мне заявили, что за садом фактически не требуется заботиться в том смысле, как мы это понимаем, и в случае, если я захочу, отечественный приятель садовник может присматривать за ним. Я не просто желал этого, я сохранял надежду, что это будет так. Я выразил ему собственную глубокую признательность за его надежду и замечательную работу встретиться с ним и передать ему мое признательность и восхищение. Мой дорогой друг заявил, что это совсем не тяжело, и что я до сих пор не встретился с ним, в силу того, что прибыл совсем сравнительно не так давно, а он не желал мешать мне осваиваться на новом месте.
В мыслях я возвратился к собственной профессии на земле, к другим обязанностям и ежедневным богослужениям священника. Потому, что тут больше не было в этом необходимости, я ломал голову над тем, что же уготовало мне ближайшее будущее. Мой дорогой друг еще раз напомнил мне, что у меня довольно много времени, дабы поразмышлять над этим, и внес предложение мало отдохнуть, а после этого отправиться с ним дальше, дабы продолжить осмотр – меня ожидало еще довольно много нового и необычного. И вдобавок множество ветхих друзей ожидало встречи со мной по окончании продолжительной разлуки. Он укротил мой пыл, сообщив, что я обязан сперва отдохнуть, а что подходит для этого лучше, чем мой личный дом?
Я последовал его совету, и мы отправились ко мне к себе.
III. Первый опыт
Я уже упоминал, что в то время, когда мне в первый раз продемонстрировали мой дом, я увидел, что он был похож на мой земной, но с одной отличием. Когда я переступил порог, то сходу заметил, что случились кое-какие трансформации. Они были по большей части структурными и конкретно такими, какие конкретно мне постоянно хотелось произвести в своей квартире, но по различным обстоятельствам я не смог этого сделать. Для земных потребностей тут уже не было места, и я заметил, что мой духовный дом конкретно таковой, какой я постоянно хотел иметь. Предметы первой необходимости, каковые постоянно ассоциируются с земным жилищем, были тут совсем излишними, к примеру, чисто земные предметы для того чтобы.
В то время, когда мы проходили по помещениям, я имел возможность видеть множество примеров того, с какой любовью и заботой трудились те, кто помог мне перестроить мой дом в его новом окружении. Пребывав в его стенках, я абсолютно осознавал его постоянство если сравнивать с тем, что оставил на земле. Это было постоянство, которому я имел возможность положить финиш, все было неизменно , пока я этого хотел. Это был не просто дом. Это были духовные небеса, обитель мира, где не было никаких обязанностей домашних и привычных забот.
Мебель состояла большей частью из того, что я купил для собственного земного дома. Не в силу того, что она была особенно прекрасная, а в силу того, что я вычислял ее нужной, эргономичной и подходящей для собственных потребностей. Большая часть небольших украшений стояло на собственных простых местах, и целый дом создавал чувство, что в нем живут. Я вправду возвратился к себе.
В собственном бывшем кабинете я увидел пара полок с книгами. Сперва я был удивлен, встретившись с ними, но, поразмыслив, сделал вывод, что в случае, если таковой дом по большому счету существует со всеми собственными принадлежностями, то по какой причине в нем не может быть места для книг. Мне стало весьма интересно, и я начал разглядывать их поближе. Среди них я увидел собственные работы, в этот самый момент я начал осознавать подлинную обстоятельство того, по какой причине я тут. Во многих из этих книг я обрисовывал собственный личный спиритический опыт, придавая ему религиозную окраску. Одна книга особенно выделялась у меня в памяти, и я осознал, что желал бы, дабы она ни при каких обстоятельствах не была написана. Это было искаженное повествование, в котором я давал неверную трактовку известным мне фактам и скрывал правду. Я почувствовал угрызения совести и в первый раз с момента прибытия в эту страну я раскаивался. Это было кроме того не раскаяние, а сожаление, что правда была рядом, а я намеренно отбросил ее, заменив фальшью и ложью. Я знал, что до тех пор пока мое имя живет и имеет коммерческую сокровище, книга будет переиздаваться, продаваться и читаться, и изложенное в ней будет принимать во внимание безотносительной истиной. Мне было не очень приятно осознавать, что я ни при каких обстоятельствах не смогу стереть с лица земли то, что создал.
Но я не чувствовал никакого осуждения. Наоборот, я ощущал воздух полной симпатии. Откуда она исходила, я не знаю, но это было реально и без сомнений. Я повернулся к собственному приятелю, что на время, пока я совершал осмотр, понимающе отошел на некое расстояние, и попросил у него помощи. И она в тот же миг же пришла. Он растолковал, что знал, что меня ожидает встреча с данной книгой, но он не имел права упоминать об этом, пока я сам ее не нашёл. А в то время, когда это случилось, и я позвал его на помощь, он тут же отозвался.
Мой первый вопрос был – как я могу все исправить. Он ответил, что имеется пара способов – кое-какие более тяжёлые, но более действенные, чем другие. Я внес предложение возвратиться на землю и поведать вторым правду о новой жизни и об общении между двумя мирами. Многие, весьма многие, ответил он, пробовали и пробуют сделать это, но кому из них поверили? Неужто я пологаю, что мне повезет больше? Никто из тех, кто просматривал мои книги, не сможет приблизиться кроме того на милю, чтобы получить от меня сообщение. Осознаю ли я, что в случае, если я предстану перед этими людьми, они тут же назовут меня сатаной либо самим Князем Тьмы?
«Разреши мне растолковать тебе пара вещей, касающихся общения с земным миром. Тебе как мы знаем, что это быть может, но воображаешь ли ты, с какими трудностями это связано?
Предположим, ты отыскал средство общения. Первое, что от тебя потребуют, это идентифицировать собственную личность. В полной мере возможно, что по окончании твоего заявления о том, кто ты, покажутся кое-какие сомнения, легко в силу того, что твое имя имело вес, в то время, когда ты был еще инкарнирован. Какими бы большими и известными мы ни были на земле, когда мы уходим в духовный мир, о нас начинают сказать в прошедшем времени. Какие конкретно бы литературные труды мы ни покинули по окончании себя, они намного ответственнее, чем их авторы, в силу того, что для земного мира мы «погибли». Живого голоса больше нет. И не смотря на то, что мы совсем живые и для самих себя, и для тех, кто нас окружает, для земных людей мы стали памятью, которая время от времени остается, а значительно чаще изглаживается, оставляя одни только имена. Мы знаем, что мы более живые, чем когда-либо, но большая часть земных людей думает, что мы ни при каких обстоятельствах не были более мертвыми.
От тебя потребуют предъявить доказательства собственной личности. В таких событиях это верно, в случае, если наряду с этим не доходят до крайностей, как это частенько не редкость. По окончании того, как ты выполнишь эти условия, что дальше? Ты захочешь заявить, что ты жив и здоров. В случае, если люди, с которыми ты общаешься, не просто любители, они поверят твоему заявлению. Но если ты захочешь передать эту весть всему миру по простым каналам, единственные, кто поверит, что с ними говорил конкретно ты, будут те, кто уже знает о духовном мире и общается с ним. А остальные? Кто из них поверит, что это ты? Никто – по крайней мере, никто из твоих прошлых читателей. Они сообщат, что это не можешь быть ты, что это воплощение сатаны. Другие, возможно, по большому счету не обратят на это внимания. Само собой разумеется, будут и такие, каковые вообразят, что если ты перешел в духовный мир, то наделен высшей мудростью, и все, что ты говоришь, истина. Видишь, какие конкретно трудности ожидают тебя в таком несложном деле, как открыть правду тем, кто живет во мраке земного мира?»
Прогноз моего приятеля очень сильно меня опечалил, но я учел эти неприятности, и они убедили меня покинуть собственный план на некое время. Мы посоветуемся с другими, более умными, и, быть может, наметим замысел, как я имел возможность бы осуществить собственный желание. Быть может, с течением времени – в земном смысле – мои замыслы изменятся. А до тех пор пока нет необходимости расстраиваться. Я должен был еще довольно много заметить и сделать и приобрести опыт, что будет для меня бесценным, в случае, если я все-таки, в итоге, решу постараться осуществить собственный план. Мой дорогой друг дал совет мне хорошенько отдохнуть, а он на это время меня покинет. И в случае, если я, проснувшись, направлю к нему собственные мысли, он услышит их и сходу возвратится. Итак, устроившись на тахте, я погрузился в блаженное состояние полусна, в котором я абсолютно осознавал, что происходит около, и в то же самое время ощущал, как в меня вливается новая энергия, которая пронизывает все мое существо. Я ощущал, как я становлюсь легче, и как исчезают последние следы жизни.
Не знаю, как продолжительно я был в таком приятном состоянии, но, в итоге, я впал в легкую дремоту, из которой проснулся таким здоровым, что в духовном мире это возможно назвать совершенным. Я сразу же отыскал в памяти о предложении приятеля и направил к нему собственные мысли. Через пара секунд по земному времени он уже входил в дом. Его реакция была ошеломительно стремительной, и мое удивление позвало у него весёлый хохот. Он растолковал, что в конечном итоге все весьма легко. Духовный мир это мир мысли. Мыслить – значит функционировать, а идея мгновенна. В случае, если мы представим себя в определенном месте, то окажемся в том месте со скоростью данной мысли, так скоро, как это возможно представить. Я замечу, что данный метод передвижения есть тут простым, и скоро смогу им пользоваться.
Мой дорогой друг сходу увидел во мне перемену и поздравил меня с тем, что я абсолютно вернул собственные силы. Нереально передать кроме того в малой степени это яркое чувство неординарной энергии и здоровья. На земле отечественное физическое тело всегда напоминает о себе разным образом – ощущением холода либо жары, дискомфортом, усталостью, множеством и недомоганием вторых способов. Тут нам не приходится от этого мучиться. Я отнюдь не имею в виду, что мы становимся бесчувственными чурбанами, не реагирующими на внешние действия, но отечественное восприятие происходит через разум, а отечественное духовное тело остается невосприимчивым ко всему, что действует разрушающе. Мы ощущаем разумом, а не физическими органами, и отечественный разум сходу отвечает на идея. В случае, если в каких-то определенных особенных событиях мы почувствуем мороз, то мы воспримем это чувство разумом, а отечественное духовное тело не будет мучиться никоим образом. Оно не напоминает нам о себе. В той сфере, о которой я на данный момент говорю, все идеальнейшим образом настроено на его жителей — температура, ландшафты, жилища, вода в озёрах и реках, и, что самое серьёзное, сами его жители находятся в гармонии между собой. Исходя из этого ничто не имело возможность бы стать обстоятельством несчастья, неприятности либо дискомфорта. Мы можем абсолютно забыть о теле, дать свободу разуму, и через него наслаждаться тысячами различных наслаждений, каковые данный же самый разум разрешает создавать.
Временами нас печалит, а временами забавляет то, с насмешкой и каким презрением земные жители принимают отечественные описания духовного мира. Что по большому счету знают эти несчастные? Ничего! И что они смогут представить себе вместо реалий духовного мира? Они этого не знают. Они готовы забрать у нас отечественную красивую природу, деревья и наши цветы, озера и реки, дома, друзей, работу, удовольствия и радости. Но для чего? Какое представление имеют эти дураки о потустороннем мире? По их собственным бестолковым признаниям, никакого. Они готовы перевоплотить нас в бестелесных духов, лишенных разума, существующих в мрачном, туманном, призрачном состоянии, отделенном от всего человеческого. Владея хорошим здоровьем и жизненной силой, живя среди красот этого совсем настоящего мира, о котором я дал вам пока только неспециализированное представление, я масштабам невежества, проявляемого некоторыми на земле.
Я почувствовал, что пришло время познакомиться с данной прекрасной страной, и мы с моим втором отправились в путешествие, где меня ожидало множество открытий. Те из вас, кто путешествовал на земле, открывая для себя новые страны, осознают, что я ощущал.
Чтобы получить более широкий обзор, мы взобрались на возвышенность, откуда пред отечественным взглядом открылась ясная панорама. Пейзаж, расстилавшийся перед нами, казалось, не имел финиша. В другом направлении я светло различал что-то, напоминавшее город с величественными строениями. направляться напомнить, что у всех людей тут различные вкусы, и без того же как на земле, многие предпочитают город сельской местности и напротив, а некоторым нравится и то и другое. Мне было очень примечательно, что собой воображает духовный город. Нетрудно представить себе тут загородную местность, но город думается в большинстве случаев творением человека в материальном мире. Иначе, я не видел никакой логической обстоятельства, по какой причине в духовном мире не должно быть городов. Моего спутника позабавил мой восхищение, и он заявил, что я похож на школьника. Он не в впервые сталкивается с подобным – большая часть людей, прибывших ко мне, проходят этим маршрутом, — а отечественным приятелям доставляет огромное наслаждение быть отечественными экскурсоводами.
В отдалении я заметил церковь, снаружи имеющую привычные очертания, и мне было предложено отправиться в этом направлении, а по дороге взглянуть еще кое-что. И мы отправились в путь.
Мы пошли по дороге, которая некое время вела на протяжении ручья, чистейшая вода которого блистала в лучах божественного солнца. Течение воды рождало мелодичные тона, каковые всегда изменялись, сплетаясь в мозаику из ласковейших звуков. Мы подошли к краю воды, дабы я имел возможность посмотреть на нее поближе. Она была похожа на жидкий кристалл, и в то время, когда на нее падал свет, она блистала всеми цветами радуги. Я опустил в воду руку, ожидая, что она окажется ледяной. К собственному удивлению, я понял, что она приятно-теплая. Более того, она оказывала какое-то электризующее воздействие, которое распространялось от кисти вверх по руке. Это действовало неординарно живительно, и мне стало примечательно, что случится, в случае, если я в ней искупаюсь. Мой дорогой друг ответил, что я почувствую себя заряженным энергией, но тут слишком мало глубоко, дабы окунуться абсолютно. У меня еще будет такая возможность, в то время, когда мы подойдем к громадному водоему. Вынув руку из ручья, я заметил, что вода стекает с нее сверкающими каплями, оставляя ее совсем сухой!
Мы продолжили отечественную прогулку, и мой дорогой друг внес предложение посетить человека, к дому которого мы приближались. Мы прошли через пара искусно разбитых садов, пересекли устланную дерном лужайку и заметили человека, сидевшего на окраине собственного фруктового сада. В то время, когда мы приблизились, он поднялся, дабы встретить нас. Они с моим спутником сердечно поприветствовали друг друга, и меня представили как снова прибывшего. Мне заявили, что данный человек весьма гордится своим садом и приглашает меня попытаться его плодов. Хозяин этого прекрасного уголка казался человеком средних лет, как я имел возможность делать выводы, не смотря на то, что он мог быть намного старше, чем казалось на первый взгляд. Я уже осознал, что пробовать разгадать возраст местных людей – тяжёлая а также рискованная задача! Отвлекаясь от темы, сообщу, что закон тут таков, что по мере того, как мы совершенствуемся духовно, мы сбрасываем с себя внешние показатели возраста, знакомые нам по жизни. Мы теряем морщины, каковые оставляют на отечественном лице земные заботы и возраст, и другие следы прожитых лет. Мы становимся моложе на вид, но старше по знаниям, духовности и мудрости. Я не желаю заявить, что снаружи мы становимся совсем юными и теряем изюминке собственной личности. Это привело бы к страшному однообразию. В конечном итоге же мы возвращаемся либо продвигаемся вперед – в зависимости от того, в то время, когда случился отечественный переход в духовный мир — к возрасту, что нам известен как расцвет судьбы.
Но продолжим. Отечественный хозяин повел нас в сад, где я заметил множество ухоженных деревьев, усыпанных плодами. Он наблюдал на меня пара мгновений, а после этого повел меня к прекрасному дереву, весьма похожему на сливу. Плоды его были идеальной формы, насыщенного цвета и свисали громадными гроздями. Отечественный хозяин сорвал пара из них и протянул нам, сообщив, что это будет нам полезно. Фрукт был прохладным на ощупь и достаточно тяжелым для собственного размера. У него был изысканный вкус, мякоть ласковая, ее было легко и приятно откусывать, из нее лился подобный нектару сок. Мои приятели следили за мной, пока я ел сливы. На их лицах было выражение весёлого ожидания. В то время, когда из плода брызнул сок, я поразмыслил, что он зальет мне одежду. К моему удивлению, я не нашёл на себе ни одного его следа. Мои приятели радостно посмеялись над моим удивлением, и я сам порадовался данной шутке, не смотря на то, что и был озадачен. Они поспешили растолковать мне, что я нахожусь в мире, где ничего не портится, и все нежелательное возвращается в том направлении, откуда пришло. Фруктовый сок, что, как я думал, забрызгает мне одежду, возвратился обратно в дерево, с которого был сорван плод.
Отечественный хозяин заявил, что эта слива, которую я только что съел, в то же мгновение, как я надкусил ее, возвратилась на дерево, с которого была сорвана. Он постоянно рекомендует данный фрукт людям, каковые только что прибыли в духовный мир. Он оказывает помощь вернуть дух, в особенности в случае, если смерть была позвана заболеванием. Хозяин увидел, что я не похож на человека, страдавшего от продолжительной заболевания, и сделал вывод, что моя смерть была достаточно неожиданной – это было правдой. Моя заболевание была недолгой. Разные плоды, каковые росли тут, предназначались не только для тех, которым нужно было собственного рода лечение по окончании физической смерти. Все легко с наслаждением ели их из-за их стимулирующего результата. Хозяин надеется, что в случае, если в моем саду нет фруктовых деревьев, — но кроме того в случае, если и имеется, — я буду возвращаться, дабы отведать его фруктов. «Тут в любой момент для них сезон, — увидел он радостно, — и вы ни при каких обстоятельствах не отыщете дерева, на котором бы их не было много». На мой вопрос, как они растут, он ответил, что на него, так же как и на многие другие вопросы в этом государстве, ответ возможно взять лишь из высших сфер, а также в случае, если мы его возьмём, громадна возможность того, что мы ничего не осознаем , пока сами не перейдем в эти высшие сферы. Мы ограничиваемся тем, что принимаем все как имеется, не выясняя, откуда берутся все эти вещи, и мы знаем, что они ни при каких обстоятельствах не закончатся, в силу того, что исходят из ни при каких обстоятельствах не иссякающего источника. Нет никакой необходимости вникать в эти вещи, и большая часть из нас ими с искренней признательностью. Что касается пополнения запаса, отечественный хозяин заявил, что знает лишь, что в тот же момент, как он сорвал фрукт, на его месте показался новый. Плоды ни при каких обстоятельствах не перезревают, в силу того, что они идеальны и вечны равно как и мы сами. Он пригласил нас прогуляться по саду, где я заметил все узнаваемые человеку множество и плоды таких, каковые известны лишь в духовном мире. Я попытался последние, но не могу передать вам их восхитительный вкус, в силу того, что не знаю ничего на земле, с чем бы их возможно было сравнить. Мы можем сравнивать лишь с тем, что уже испытали. В случае, если же для того чтобы опыта нет, передать эти новые ощущения нереально.
Мой дорогой друг растолковал отечественному радушному хозяину, что сопровождает меня, дабы продемонстрировать мне страну моей новой жизни, и тот захотел нам на дорогу всего хорошего. Он еще раз пригласил меня посетить его, в то время, когда я захочу, и в случае, если на протяжении моего визита его не окажется поблизости, я могу угощаться фруктами, сколько душе угодно. Я замечу, что деревья выполнят собственные функции гостеприимных хозяев так же, а также лучше, чем он сам. Поблагодарив и захотев ему всего хорошего, мы продолжили путь.
Мы возвратились на дорогу, проходившую на протяжении ручья, и продолжили отечественный путь в направлении церкви. Пройдя чуть дальше, я увидел, что ручей делается шире, пока, наконец, не перерос в приличных размеров озеро. Мы заметили группы радостных людей, собравшихся у воды, многие из них купались. Озеро было окружено деревьями, и множество цветов было посажено так, что не смотря на то, что в этом и наблюдался определенный порядок, но не было и намека на то, что это чья-то собственность. Это место принадлежало всем в равной мере, и я особенно подчернул, что никто не пробовал сорвать либо оторвать эти цветы с корнем либо как-то причинить им вред. Пара человек держали бутоны в ладонях, как будто бы нежно обнимая их. Это показалось мне необыкновенным, и я попросил приятеля растолковать, это что может значить. Вместо ответа он подвел меня к юной девушке, которая этим занималась. Мне было некомфортно вмешиваться, но мне дали совет подождать и взглянуть. Мой дорогой друг склонился рядом с ней, она развернула голову, улыбнулась и поприветствовала его. Я сделал вывод, что они ветхие приятели, но это было не так. Как сообщил мой дорогой друг позднее, он ни при каких обстоятельствах ее раньше не видел, и растолковал, что в духовном мире не необходимы официальные представления. Мы все – одно громадное, единое общество в том, что касается повседневного общения. Пробыв тут некое время и привыкнув к собственной новой обстановке, мы обнаруживаем, что ни при каких обстоятельствах не бываем навязчивыми в силу того, что сходу можем прочесть мысли человека, что желает побыть один. А в то время, когда мы видим людей на открытом пространстве – в саду либо за городом – мы постоянно можем подойти и поболтать с ними.
Эта юная леди равно как и я, была снова прибывшей и поведала, что приятели обучили ее, как собрать из цветов все, чем они готовы щедро поделиться. Я согнулся рядом с ней, и она сообщила мне, что делать. В случае, если я буду держать руки около цветка, так дабы они образовывали что-то наподобие чаши, я почувствую вливающийся в меня магнетизм.
В то время, когда я поднес руки к красивому бутону, я заметил, что цветок поворачивается навстречу мне! Я сделал все так, как мне сообщили, и сразу же почувствовал поток жизненной силы, струящийся мне в руки, тогда как цветок начал источать утонченный запах. Женщина попросила меня не рвать цветы, в силу того, что они тут чтобы расти всегда, они – часть данной жизни равно как и мы сами. Я был благодарен ей за то, что она меня одновременно с предотвратила, в силу того, что в жизни в полной мере конечно рвать цветы, растущие в таком изобилии. При с фруктами, как я определил, все было совсем по-второму, в силу того, что они предназначены чтобы их съесть. Но цветы были украшением, и срывать их было равнозначно тому, дабы рубить фруктовые деревья. Не смотря на то, что были и такие цветы, каковые росли специально для того, чтобы быть сорванными, но это в силу того, что их главная функция была дарить здоровье. Я задал вопрос отечественную юную подругу, пробовала ли она фрукты, которых мы только что отведали, и она заявила, что да.
Мой дорогой друг внес предложение подойти поближе к воде, а юная леди, в случае, если у нее нет компании, имела возможность бы к нам присоединиться. Она ответила, что нет ничего, что доставит ей большего наслаждения, и мы все втроем направились к озеру. Я растолковал, что мой дорогой друг – уже бывалый обитатель данной страны и делает функцию советчика и моего проводника. Она, казалось, была счастлива данной компании, не по причине того, что была одна – для того чтобы в этом государстве не бывает – а в силу того, что в жизни у нее было мало друзей, и она жила в одиночестве, не смотря на то, что сама ни при каких обстоятельствах не оставалась равнодушной и невнимательной к печалям и заботам вторых людей. Перейдя в духовный мир, она отыскала тут множество хороших душ, каковые относились к ней таким же образом, и она высказала предположение, что мы находимся в таком же положении. Я кратко поведал ей о себе, в силу того, что на мне все еще было мое земное облачение, правильнее, его копия. Она знала меня более либо менее в том, что касалось моей профессиональной деятельности. Мой дорогой друг был одет так же, как я, и она сообщила с ухмылкой, что чувствует себя в надежных руках.
Я отыскал в памяти то, что было сообщено о купании, и был в нерешительности, как начать разговор о нужных для этого принадлежностях. Мой дорогой друг спас положение, заговорив об этом сам.
Все, что нам нужно было для купания, это вода! Нет ничего, что могло быть несложнее. Нам необходимо было лишь войти в воду в том, в чем мы имеется. Можем мы плавать либо нет, не имеет значения. Обязан заявить, что я был весьма удивлен таким необычным отступлением от простой процедуры и мало колебался. Однако, мой дорогой друг тихо вошел в воду, пока не погрузился в нее абсолютно, а мы вдвоем последовали его примеру.
Не могу сообщить, какого именно результата я ожидал. По крайней мере, привычного действия воды в аналогичных обстановках на земле. Громадно же было мое облегчение и удивление, в то время, когда я понял, что вода обволакивает меня скорее как теплый покров, нежели как жидкость. Магнетическое действие ее было подобным тому, в то время, когда я опустил руку в ручей. Но тут живительная энергия окружила все мое тело, вливая в него новую судьбу. Вода была приятно теплая и бодрящая. В ней возможно было находиться, плавать и абсолютно погружаться в нее, не ощущая никакого дискомфорта либо опасности. Душу уничтожить нереально. Также магнетического действия от воды исходила какая-то доброжелательность, в случае, если возможно так выразиться. Передать впечатления от духовного мира непросто. То, что вода была живая, не приводило к никакому. При соприкосновении с ней она дышала добротой и оказывала собственный божественное влияние на каждого, кто в нее входил. Я переживал неземной восхищение, духовное восстановление до таковой степени, что забыл о собственных начальных колебаниях и о том, что был полностью одет. Последнее было совсем естественным, в чем я убедился, замечая за моими спутниками. Мой дорогой друг, очевидно, привык к воде, а женщина, казалось, скоро осваивается в новой обстановке.
Я отыскал в памяти, что в то время, когда я вынул руку из ручья, вода стекла с нее, покинув ее сухой. Исходя из этого я готовься к тому, что случилось позднее, в то время, когда мы вышли из озера. Вода легко стекла, покинув мою одежду таковой, какой она была до купания. Она проникала в материал, как воздушное пространство на земле, но не оставляла видимых либо осязаемых следов. И мы, и отечественная одежда были совсем сухими!
И еще пара слов о воде. Она чиста, как хрусталь, и свет отражается в ее ряби и ее волнах ослепительно броскими красками. Она поразительно мягкая на ощупь, и она равно как и воздушное пространство, владеет свойством поддерживать на поверхности все, что в ней находится. Тут нереально нечаянно упасть, как на земле, и нереально утонуть в воде. Все отечественные перемещения это яркая реакция на мысли. Мы не можем причинить себе вред, и с нами не имеет возможности случиться ничего плохого. Весьма тяжело обрисовывать такие вещи, не выходя за пределы земных опыта и понятий. Чтобы получить адекватное представление о чудесах данной страны, необходимо иметь опыт из первых рук.
Скоро мы подошли к церкви, которую я увидел на расстоянии и выразил желание посетить.
Это было строение средних размеров в готическом стиле и напоминающее приходскую церковь на земле. Она была находится в прекрасной местности, которая казалась открытой из-за отсутствия оград и стен, каковые бы ограничивали церковную территорию. Поверхность камней, из которых была выстроена церковь, смотрелась совсем новой, не смотря на то, что в конечном итоге она существовала уже много лет по земному времени. Ее внешняя новизна абсолютно соответствовала всему окружающему – тут не было разрушения и упадка. Не было смога, в результате которого стенки имели возможность бы почернеть либо обесцветиться. Не было и церковного кладбища. Не смотря на то, что кое-какие люди тут продолжают настойчиво цепляться за собственные земные ритуалы и религиозные пристрастия, трудно предположить, что строя тут церковь, они заодно устроят и совсем ненужное кладбище!
Рядом с главным входом висела простая доска для объявлений, на ней значились лишь работы, отправляемые церковью. Время не указывалось, и я задумался, как же прихожане смогут собраться в необходимое время, если оно тут в земном понимании не существует. Тут нет дня и ночи, сменой которых оно измеряется. Тут царит вечный сутки, и, как я уже сказал, великое, божественное солнце светит в любой момент. Тут нет и других косвенных указаний на время, каковые действуют на земное сознание, таких как усталость и голод. Нет происходящих с течением времени старения притупления и физического тела умственных свойств. Тут нет весны, осени и зимы, вместо них мы наслаждаемся великолепием вечного лета – и оно ни при каких обстоятельствах не надоедает!