Она улыбнулась.
— Ты так отлично меня знаешь? Джереми жадно сглотнул.
— Так отлично, что думаю, я обожаю тебя.
У нефа они остановились. Она взглянуть на витраж.
— Страшно думать о таких вещах, Джереми, — сказала она по окончании недолгой паузы.
— Отчего же?
— В силу того, что у меня может показаться искушение тебе поверить. Джереми коснулся ее руки.
— Сомневайся в чем угодно, но не в этом.
— Посмотри лишь, сколько предков, — женщина отдернула руку, — тут и второй Джон Тревэнион. И вдобавок Уильям Тревэнион. И Анна Тревэнион.
— Единственная Тревэнион, которая меня тревожит — это Кьюби.
— Ну что ж… Послушай, Джереми, мы так как живем не сами по себе…
И не отшельники. Если бы! — она отвела взор в сторону, но Джереми успел подметить вспыхнувшее чувство в ее глазах. — Нет, — продолжила Кьюби. — Мы уже все сообщили. До тех пор пока что… Наблюдай, солнце выходит. Твоя поездка к себе будет приятной.
— Мне совсем не хочется ехать к себе. Я… опасаюсь…
— Ну да, в окрестностях и в самом деле бродят разбойники.
— Я опасаюсь не разбойников по пути к себе. А местных разбойников. И меня тревожит, что они смогут кое-что стащить.
— Что именно?
— День назад практически целый вечер я терзался из-за самого назойливого на свете молодого Боскауэна, что нервничал около тебя! Я мучился от отчаяния и ревности!
— Ты желал бы его вздернуть за то, что он наблюдал на меня?
— В случае, если его взоры означали то, о чем я поразмыслил, то да.
— Ох, дорогой… Ты меня смущаешь, — уголки рта мало приподнялись. — И это мне льстит. Мы виделись всего три раза. И должны уже хорошо знать друг друга, правда?
— Очень хорошо.
— Ты не знаком с моей семьей, как и я не знакома с твоей. Совсем. Не всё так легко. Пускай все будет понемногу. Не следует спешить.
— А Боскауэн?
Она потеребила серебряную пряжку на плаще.
— Не пологаю, что тебе направляться этого опасаться.
— Докажи.
— Как я могу доказать?
Джереми согнулся и поцеловал ее в подставленную щеку — губы почувствовали матовую, сладко пахнущую кожу. Он было отстранился, в этот самый момент Кьюби поцеловала его в губы. Но несколько секунд спустя двинулась дальше.
Джереми перехватил ее у дверей церкви.
— Не требуется спешить, — быстро повторила она, краснея.
— Кьюби, Кьюби, Кьюби, Кьюби, Кьюби, Кьюби…
— Не так долго осталось ждать ты запомнишь, как меня кличут.
— С этим именем я буду просыпаться каждое утро. И с ним же засыпать.
Они вышли на церковное кладбище.
— Взгляни, как пробиваются солнечные лучи. Разве мы не радостнее тех, кто тут покоится? Не так долго осталось ждать весна, а мы так молоды!
Молоды! Отправься к себе, дорогой Джереми, и не думай обо мне дурно.
— С чего мне думать дурно? Да и как бы я имел возможность?
— Прошу, не уезжай насовсем. Приезжай еще как-нибудь.
III
Пара недель спустя компания джентльменов обедала в отеле Пирса в Труро.
Во главе стола сидел лорд Данстанвилль из Техиди, в недавнем прошлом господин Фрэнсис Бассет, самый богатый человек графства, в особенности с того времени, как снова открыли шахту Долкот, и самый передовой во взорах. Находились его зять, господин Джон Роджерс из Пенроуза, и господин Макворт Прэд, господин Эфраим Твиди, господин Эдуард Стакхауз, господин Артур Нанкивелл и капитан Росс Полдарк.
Званый обед проходил наверху, в отдельной столовой, чьи окна выходили на изгиб реки Труро, лизавшей подножья и набережную частных домов на Принц-cтрит. Это была пыльная помещение, пахнущая камфарой. На ярко-пурпурных тисненых обоях висели поблекшие акварели со сценами охоты на оленей.
Обед завершился, дошла очередь до портвейна.
— Остается только один нерешенный вопрос, господа, — сообщил лорд Данстанвилль. — Я внес предложение покинуть его до окончания обеда, дабы у нас было еще мало времени на размышления. Выскажемся попеременно?
Все молчали. Стакхауз наполнил бокал портвейном и передал бутылку дальше.
— Не наблюдай на меня так, Фрэнсис, — проговорил Джон Роджерс. Это был толстяк с брюшком, мешавшим придвинуться к столу плотнее. Ко всему другому он был глух и сказал негромко, лишь дабы услышать самого себя. — Мне нечего добавить. Ты так как знаешь, люди наподобие Уорлегганов не смогут быть приятелями, но к счастью, мне они не навредили, и потому финал меня не очень сильно трогает.
— Что ж, не могу заявить, что и я с ними на ножах, — добавил Твиди, юрист из Фалмута, разбогатевший за счет состоятельных клиентов. — Но их имя всегда всплывает. То один, то второй небольшой лавочник оказывается на грани банкротства, в силу того, что в руках Уорлегганов его векселя, и в любую секунду те смогут настойчиво попросить выплату. А вдруг кто-то выступит против Уорлегганов, то вряд ли откроет новое дело где-либо в Корнуолле. Еще я верю, правильнее, твердо уверен, что они стоят за
действиями «Корнуольской медеплавильной компании», в то время, когда та не дала «Харви и Ко» доступ к устью реки в Хейле. И судебное слушание между двумя шахтами в Скорриере — «Объединенным альянсом» и Уил-семь дней — это их рук дело. Не знаю. Всегда что-то появляется. Они как в каждой бочке затычка, да к тому же нечистая затычка!
Зашел официант, дабы забрать тарелки. Скоро лорд Данстанвилль отослал его. За скрипом башмаков последовал щелчок закрывающегося замка.
— Так вы поддерживаете отечественные действия?
Твиди неудобно заерзал. Он получил должность руководителя церковной общины в Фалмуте
по большей части по деловым обстоятельствам, как и щедрым жертвователем на церковные потребности.
— Поддерживаю, в случае, если сделать это достойно, не очернив отечественного хорошего имени.
— Тяжело заявить, что свидетельствует в современном продажном мире «сделать достойно», — сухо увидел Данстанвилль. — К сожалению, нравственные сокровища изменяются… А вы, Стакхауз?
— Я их не выношу, — проговорил Стакхауз. — Но мне не нравятся средства, благодаря которым возможно от них отделаться. Я бы ничего не предпринимал, пускай торговые и денежные круги сделают всё за нас.
Графин с портвейном возможно было поставить только в особое углубление в столе, исходя из этого его передавали из рук в руки. Со собственного места Росс видел гавань, на мачте корабля поднимали парус, она накренилась по ветру. Ему плохо захотелось появляться в том месте. Кроме того в Буссако он ощущал себя лучше, чем в данной комнате.
— Это в полной мере хороший поступок, — сказал Макворт Прэд, фыркнув долгим, загнутым аристократическим носом. — Возможно со спокойной совестью дремать по ночам. Как я осознал, предложение пребывает в том, дабы соперника. Либо сохранять надежду его отодвинуть. Так поступают многие — в мелком масштабе либо в громадном, в случае, если сказать о государствах и династиях. Ставлю крону, что бессонница не мучила Уорлегганов, в то время, когда они покончили с банком Паско.
— Значит, вы за.
— Определенно. Само собой разумеется. Это легко коммерческий ход. Без какого-либо самокопания. Аминь. Передайте портвейн.
Вмешался Артур Нанкивелл, женатый на девушке из рода Скобелл и так вступивший во владение собственностью и землями рядом с Редратом — резковатый, бледный человек с изрытым оспой подбородком. Не смотря на то, что был не его черед выступать, он сообщил:
— Как жаль, что Харриса Паско нет в живых. Хорошо было бы определить его мнение… Капитан Полдарк, вы были другом Паско и посильнее всех стали жертвами банкротства. На заседании смотрелось так, словно бы вы не очень горели жаждой выступать. Не поделитесь своим мнением?
Росс без финиша вертел бокал. Он расплескал вино, почему на столе отпечатался мокрый след.
— Быть может, я был через чур вовлечен в то дело. Это не должно стать сведением ветхих квитанций, только деловым вопросом.
— А Уорлегганы очевидно подобным не гнушались, — сообщил Твиди.
— Очевидно. Они так как обанкротили Паско не только для коммерческой пользы, но и просто из злобы.
Лорд Данстанвилль позвонил в колокольчик и попросил у вошедшего официанта:
— Будь хорош, принеси письменные принадлежности.
— Отлично, милорд.
В то время, когда принесли перо и бумагу, его милость недовольно поморщился, глядя на нечистое перо, и сказал:
— Пускай будет неофициальная запись. Джон?
Господин Роджерс сложил руки на животе, поглаживая его.
— Да либо нет?
— Да либо нет.
— Тогда нет. В текущем году события в графстве и без того непростые. В случае, если падут Уорлегганы, это может коснуться и остальных.
— Твиди?
— В случае, если сделать с опаской, то согласен.
— Прэд?
— Да, без сомнений. События очень скверные, что лишь увеличивает возможность успеха. По-моему, графство наберётся воздуха с облегчением, в случае, если избавится от них.
— Нанкивелл?
— А как вы сами собираются голосовать, милорд?
— Потому, что я больше не являюсь активным партнером Банка Корнуолла, то не собирался голосовать, разве что без меня голоса разделятся поровну.
Нанкивелл поскреб рябое лицо.
— Тогда нет. Я пара раз виделся с Джорджем Уорлегганом и нахожу его достаточно приятным. без сомнений, если бы мы скрестили шпаги, дело было бы совсем второе.
Фрэнсис Данстанвилль сделал пометку.
— Не сомневаюсь, господин Нанкивелл, непременно.
Зная, что настал его черед, Росс извинился и открыл окно. Прилив уже достиг предела. Домашний скот стоял по колено в воде. Река разлилась под ветхим мостом на краю города. Новый мост именно планировали построить, дабы эргономичнее было добираться до дороги на Фалмут. На бугре высились добротные и прекрасные дома, квадратные прочные постройки на широкой улице. На склоне пребывали офицерские казармы ополчения Брекона и Монмута, на данный момент армии были расквартированы тут и в Фалмуте для поддержания правопорядка.
Росс слышал, что горсовет недавно отклонил предложение назвать прекрасную новую улицу в честь Уорлегганов.
— Полдарк? — окликнул его Данстанвилль.
Нувориш Джордж практически прибрал к рукам Фрэнсиса Полдарка, а по окончании его смерти женился на красивой вдове Фрэнсиса, бывшей невесте Росса. В то время, когда на постоялом дворе «Красный лев» Джордж насмехался над банкротством «Карнморской бронзовой компании» и попытками ее сохранить, Росс схватил его за шейный платок и скинул с лестницы. Джордж разворотил стол, чудесным образом не сломав шею. С перевесом в один голос Джорджа выбрали участником парламента от Труро, по окончании чего их встреча с Бассетом, лордом Девораном и сэром Уильямом Молсвортом, снова в «Красном льве», и ожесточенная неприязнь чуть снова не стала причиной очередной стычке. Позже Джордж начал преследовать Дрейка Карна, брата Демельзы, его егери избили Дрейка до полусмерти. Глумление Джорджа и Монка Эддерли на приеме в Лондоне, где Джордж, как подозревал Росс, подбил Эддерли покуситься на честь Демельзы, стало причиной смерти и поединку Эддерли.
Его заклятый неприятель. Единственный неприятель. Джордж всегда был тут, в Корнуолле, на праздничных приемах, собраниях — его сосед, в любой момент влиятельный и весьма богатый. Сейчас же, по какому-то необычайному стечению событий, Джордж был в его руках.
Как в том месте сказала Демельза? его родичам и Джорджу нужно будет жить с тем, что они натворили. А нам нужно будет жить с тем, что сделаем мы. Мне не нужно принимать в этом участия.
Однако, Макворт Прэд наблюдал на это как на коммерческую сделку, так что нечего стыдиться и не следует терзаться угрызениями совести.
Как сообщил Роджерс, положение в графстве очень скверное (что справедливо). В случае, если Уорлегганы падут, за ними смогут последовать и другие (что кроме этого справедливо).
— Полдарк? — опять окликнул его Данстанвилль.
Бриг уплывал, ветер нес его прочь от причала, к широким просторам лежащей впереди реки. Лебеди лениво уступали ему путь.
Люди не сильный, не правда ли?
Росс повернулся и нахмурился.
— Уверен, милорд, что для меня вернее воздержаться от голосования.
IV
Росс переночевал в Труро и возвратился к себе лишь в одиннадцать утра. Демельза в одиночестве сидела на кухне.
— Боже, Росс, я не ожидала тебя так рано! Ты уже позавтракал?
— О да. Я рано проснулся… Чем занимаешься?
Демельза чихнула.
— У отечественных птиц обнаружились блохи. И это совсем не радует.
— Простое дело.
— Что ж, я выведу их тёмным перцем. До тех пор пока они опоздали вырасти, размешаю его в горячей воде и вымою кур. Это убьет всех паразитов.
— Где ты такое определила?
— Не помню. Утром мне внезапно пришло в голову.
— Время от времени я задаюсь вопросом, не было ли у тебя второй жизни? Была ли ты лишь шахтерской дочкой, ставшей хозяйкой Нампары? В итоге, откуда тебе известно о таких вещах? Про лечение «кургузого хвоста» у коровы, к примеру. Довольно часто кроме того думается, ты не меньше Дуайта знаешь о том, как лечить хвори собственных домашних.
Демельза потерла шнобель.
— Разве то, что я на данный момент делаю, не логично? Блохам это точно не понравится.
— А цыплятам?
— Это их не убьет.
— Кое-что ты так и не усвоила за эти годы. Всю грязную работу за тебя сделают слуги.
Она улыбнулась.
— И чем же мне еще заниматься? К тому же мне это нравится. Как прошла вчерашняя встреча?
— Как в большинстве случаев. Я не банкир по природе, Демельза. Беседы об облигациях, жилищных индийских акциях и счётах навевают на меня
скуку, я открыто зеваю и приложив все возможные усилия стараюсь, дабы этого не увидели и не сочли меня неотёсанным.
— Ну да. А что еще?
— Ты имеешь в виду Уорлегганов?
— Само собой разумеется.
— Что ж, они обо всем знают. До банкиров доходят слухи. Не знаю, дошли ли они и до других коммерсантов, но слухи вряд ли возможно остановить.
— И что думают твои партнеры?
— Это мы обсудили первым делом, после этого по предложению Фрэнсиса Данстанвилля прервались на обед. Одни призывали функционировать, другие — воздержаться.
— Как конкретно функционировать?
— Как-то наподобие того, на что намекал лорд Фалмут. Проинструктировать отечественных клерков, что именно сказать, в то время, когда им вручают векселя банка Уорлегганов либо при выплате денежных средств. Парочка высказываний в нужных кругах об повышении выпуска ими векселей и что они держат очень много залоговых обязательств…
Следующим этапом, при необходимости, анонимки, как поступили с банком Паско…
— И лорд Данстанвилль это одобрил?
— Его милость сообщил, раз сейчас он не есть активным партнером банка, то не будет подниматься на чью-либо сторону. Но, по крайней мере, даст решающий голос, в случае, если голоса шести активных партнеров разделятся поровну.
— И они разделились поровну?
— Нет.
Демельза ожидала.
— Так что же?
— Роджерс проголосовал против. Он думает, что провал банка Уорлеггана, в случае, если до этого дойдет, неблагоприятно повлияет на всю банковскую и промышленную сферу, в особенности в такое непростое время, как на данный момент. — Росс сел на краешек стола. — Прэд проголосовал за. Мы должны абсолютно задействовать возможности банка Корнуолла в попытке склонить чашу весов против них. Стакхауз, к моему удивлению, проголосовал против. Нанкивелл проголосовал против, чем меня не поразил, потому, что у него собственные интересы в некоторых фирмах Уорлеггана. Твиди — за. Остался лишь я.
— А ты что ответил?
— Конкретно так, как ты меня учила.
— Учила тебя!
— Что ж, по крайней мере, предлагала. Так вот, потому, что мы — в смысле, Полдарки — через чур очень сильно заинтересованы, кроме того имеем что-то наподобие родственных взаимоотношений по браку, я категорически отказался голосовать по этому вопросу. Как ты сказала, и Пилат не сделал бы больше.
— Так… Так значит, ничего не решили?
— Очевидно, все решено. Действующие партнеры проголосовали втроем против двоих, в пользу того, дабы ничего не предпринимать, а я воздержался. Я знаю, Данстанвилль испытал величайшее облегчение от того, что не его голос был решающим.
Наступила тишина. Росс чихнул.
— Проклятый перец!
— Ты самый ничтожный из мужей, — пожаловалась Демельза.
— Что? Теперь-то я что натворил?
— Ты умудрился выставить все так, по крайней мере, в собственном рассказе, словно бы ответственность за выживание банка Уорлеггана целиком и полностью легла на мои плечи! Сейчас, в случае, если что-нибудь между вами отправится наперекосяк, если он в один страшный сутки вернет деньги и свою власть, виновата буду я!
— Нет, вовсе нет. Но так как мы пришли конкретно к такому соглашению! Демельза отбросила зернышки перца.
— Ты задал вопрос моего совета. И я дала его. Но твой поступок… твой выбор — это твое, а не мое ответ! Я не согласна брать за него ответственность!
Росс забрал её под руку.
— Тогда аналогичного не произойдёт.
Демельза оттолкнула его руку.
— Уж будь уверен.
— Я же сообщил.
— Дай обещание.
— Обещаю.
Росс чихнул.
— У тебя нет носового платка?
— Воспользуюсь рукавом.
— Как ты меня злишь! Забери мой. Он забрал платок.
— Я утратил тот, что ты мне давала.
— Как в большинстве случаев.
— Хорошо, но какой в них толк для меня? Я же не чихаю весь год напролет. И не ожидаю аналогичных напастей у себя дома.
— Не так долго осталось ждать все пройдет. — Демельза опять чихнула. — Иди, сядь в гостиной. Я присоединюсь к тебе за чаем.
Росс поднялся из-за стола, но дальше не двинулся. Не обращая внимания на полушутливую перепалку с Демельзой, он осознавал, что супруга права. Ответ, принятое день назад в Труро, может не иметь для них последствий. Либо же последствия, наоборот, могут быть крайне важными. В прежние дни тень Джорджа Уорлеггана так продолжительно маячила за его спиной, что тяжело было с легкостью отказаться от возможности стереть с лица земли его окончательно. Действительно, в последние десять лет им получалось избегать друг друга
и так — распрей. Правильно, что месть — дело нехристианское
и с ее последствиями было бы неуютно жить. Быть может, через пара месяцев Росс кроме того почувствует облегчение и радость от того, что не воспользовался возможностью ответить оком за око. Но на данный момент его переполняли сомнения, и, если судить по реакции Демельзы, супруга разделяла эти эмоции.
Очевидно, все будет отлично. По окончании смерти Элизабет у них не появлялось предлогов для распрей. Зависть — да. Со стороны Джорджа всегда была зависть, а со стороны Росса — яростная враждебность. Но кроме того эти привычные эмоции поутихли с течением лет. Жить самому и позволять жить второму — покуда они держатся друг от друга подальше…
— Демельза, — сообщил он.
— Да, Росс?
— Очевидно, мы приняли верное ответ.
— А вдруг нет? — быстро задала вопрос она.
— Тогда мы не начнём сожалеть.
Она ответила мужу полуулыбкой.
— Лишь так и возможно жить.
Росс стоял у двери и наблюдал на нее. Она начала засыпать перемолотый перец в ведро.
— Еще кое-что, — заговорил Росс, радуясь, что возможно поменять тему беседы. — В то время, когда я проходил мимо Грейс, то встретился с Хорри Тренеглосом. Он желал повидать Джереми, но тот, наверное, снова ушел рыбачить.
— Да, я ему растолковала.
— Он сообщил, для чего приходил?
— Нет.
— Похоже, Джон, его папа, нанес визит Джорджу в Труро и высказал мысли, что направляться снова открыть Уил-Лежер. Джордж, как и следовало ожидать, отклонил все пункты проекта, заявив условия невыгодными, он, мол, не осознаёт, для чего вкладывать деньги, так что Джон внес предложение выкупить шахту в ее нынешнем виде. Джордж притворился было, что желает отказаться, но мало поторговавшись, решил дать согласие на пятьсот фунтов. Господин Тренеглос внес предложение триста пятьдесят, на том и порешили.
— И?
— Что ж, Джон умнее, чем я думал. Он не показывал собственной заинтересованности, в противном случае бы Джордж почуял, что к чему, увеличил стоимость либо решил повременить.
— Я до сих пор сомневаешься, что в том месте имеется что чуять.
— Как и я. Очевидно, у меня сердечная привязанность к Уил-Лежер. Предложение Джереми пробудило ветхие эмоции.
— Заки Мартин отлично к этому отнесся?
— Очень отлично. Но его тревожит одышка, исходя из этого я не стал на него нажимать. Кое-какие ветхие жилы еще целы, но зажаты между слоями жёсткой породы и чуть в дюйм толщиной. Следуя за жилой вниз, возможно скоро добраться до хороших пластов. Остальные лежат плашмя либо горизонтально, исходя из этого не принесут громадных доходов. До наступления сухой погоды мы мало что можем предпринять.
— Но в случае, если Джон возьмёт долю от Уорлеггана, скажем, на четыре много фунтов, тогда ты откроешь шахту?
— Необязательно.
— Будет довольно много затрат, в случае, если отправится не по замыслу.
— Другого пути нет.
Демельза поставила чайник.
— На мой взор, это разумный риск, — сообщил Росс. — Будем функционировать по обстановке. В случае, если откроем шахту, то можем существенно сэкономить, приобретя подержанный насос. Если он будет дешёв по цене и подойдет нам по размеру.
— Это может весьма разочаровать Джереми.
— Я знаю.
— Эта мысль с открытием Уил-Лежер и работой над насосом дала ему новую цель в жизни, Росс.
— И это я также знаю.
— Мне думается, тут имеется что-то еще, — сообщила Демельза. — И одно
идет рука об руку с другим.
Росс поднял взор.
— Ты имеешь в виду, что вправду вычисляешь, словно бы он влюбился.
— Я же сказала.
— И ты думаешь, это без шуток?
— Да, думаю.
— Тогда удачи ему. В то время, когда мы заметим девушку?
— Я писала её матери в эту среду. Джереми желает устроить маленький прием на пасхальной семь дней.
Чайник закипел. В то время, когда Демельза сняла его с плиты, Росс сообщил:
— Надеюсь, ты не планируешь мыть кур самостоятельно. Если не решаешься побеспокоить слуг, можешь попросить помощи у Клоуэнс.
— Сарказм ни при каких обстоятельствах не был твоей сильной стороной, Росс. Может, хочешь сам подержать для меня кур?
— С радостью. Если ты растолкуешь, по какой причине мой сын тратит по крайней мере сутки в неделю на эти рыбацкие набеги… особенно в такую погоду.
— По какой причине бы тебе не задать вопрос его самого?
— Я задавал вопросы. Но он неуловим, как будто бы сардина. Я кроме того внес предложение отправиться с ним, но он заявил, что предпочитает общество Бена либо Пола.
В кухню вошла Эна Дэниэл.
— Ох. Прошу прощения, господин. Мэм. Я не знала, что вы оба тут. Только что доставили почту, мэм. Мне принести её ко мне?
— Нет. Капитан Полдарк именно планирует в гостиную. Уверена, все письма для него.
— Нет, мэм. Я так не думаю. На верхнем написано «Госпожа Полдарк», как мне думается.
Демельза стёрла руки о фартук.
— Что ж, его ты можешь принести ко мне, Эна.
В то время, когда она ушла, Росс сообщил:
— Не разреши ей сбежать.
— Ты о чем?
— Будь хороша к своим слугам и разреши им взять мало эйфории от мытья и ловли кур.
Было через чур поздно отвечать в том же тоне. В то время, когда Эна опять вошла, Демельза была к ней спиной.
— Эна.
— Да, господин?
— Твоей хозяйке нужна помощь.
— Да, господин.
Чихнув, Росс вышел.
Письмо было написано большим, текучим почерком. Демельза сломала печать. Подписано было «Франсис Беттсворт».
Дорогая госпожа Полдарк!
Мы были очень рады получить от Вас любезное приглашение совершить две ночи в Нампаре, направленное отечественной дочери, мисс Кьюби Тревэнион.
К несчастью, на данный момент Кьюби имеет много других приглашений — как и обязательств по отношению к собственному сравнительно не так давно овдовевшему брату. И потому я вынуждена отказать от ее имени. Не обращая внимания на то, что осознаю, каким разочарованием это станет для всех.
Как и прежде, с величайшим уважением, честно Ваша, Франсис Беттсворт
Глава девятая
I
— Ну хорошо, — сообщил Джереми, — до тех пор пока что мы сделали все возможное. Вне всякого сомнения, дополнительные два фута к длине корпуса разрешат нам его установить. Какая немыслимая успех.
— В случае, если у нас все окажется, — увидел Пол Келлоу.
Джереми кинул взор на Саймона Поула — тот поджал губы с неизвестным выражением лица.
— Ты опять упомянул об этом мистеру Харви?
— О да. Я передал ему твои слова.
— И он?
— Не был через чур разговорчив. Полагаю, он колеблется.
Юные люди уставились на котел, стоящий на древесных опорах, на каковые они затащили его 14 дней назад. Четвертым в группе был Бен Картер, и по сей день они пребывали в углу литейного цеха Харви, в пятнадцати милях на юг от Нампары.
— Что ж, это без сомнений конкретно то, чего мы желаем, — сообщил Джереми. — То, что нужно. Он торчал тут много лет, никому не необходимый…
Давайте еще раз всё обмозгуем. Замеры при тебе, Саймон?
— Диаметр — четыре с четвертью фута, и восемь футов сверху донизу.
— Продолжай.
Пол с хрустом развернул пергамент.
— Толщина стенок обязана достигать полутора дюймов, а фланец закреплен двадцатью шестью болтами кованого железа. Внутренний диаметр будет равна около сорок восемь дюймов.
Джереми стёр руки тряпкой. Монотонный стук молотка затих, в то время, когда рабочий остановился, дабы мало передохнуть.
— Итак, из того, что ты поведал — либо из того, что я определил тут, — предел прочности чугуна потребует силы в пятнадцать тысяч фунтов, дабы порвать брусок сечением в один квадратный дюйм. И… — дотянувшись листок и карандаш бумаги, на котором писал дома, Джереми уставился на произведенную работу. — Дабы данный котел лопнул, потребуется внутреннее давление более девятисот фунтов на квадратный дюйм. На какое количество
установлен предохранительный клапан?
— Пятьдесят фунтов на квадратный дюйм.
— Слава Всевышнему! Так, чтобы порвать котел, давление пара практически в двадцать раз должно быть больше значение, установленное предохранительным клапаном.
— В цилиндрической части — да, — сообщил Пол. — Но что по поводу жаровых труб и фланцевых болтов?
— Что ж, — отозвался Джереми. — Особенное внимание необходимо выделить безопасности жаровых труб. Но я сделал расчеты. Быть может, тебе стоит сравнить результаты со собственными.
Пол положил бумагу на стол и начал высчитывать все сам.
— Через чур много суматохи, — сообщил Бен. — Как по мне, он достаточно надёжен для любых целей.
Пол развернулся.
— Всё как ты желал. Но я полагаю, воспользоваться им будет отдельной проблемой.
— Так или иначе, мы задолжали им воспользоваться, — сообщил Джереми.
— Не следует отказываться от даров небес.
Джереми присоединился к Полу, и по окончании продолжительных переговоров они возвратились к остальным.
— Выходит приблизительно так же. Болты на пять шестых диаметра состоят из особо прочного железа. Так, потребуется около семисот пятидесяти фунтов на квадратный дюйм, дабы порвать верх котла. В пятнадцать раза больше, чем предусмотрено предохранительным клапаном. Это превышает каждые разумные меры безопастности… Мы имели возможность бы переставить клапан на сто двадцать и поднять давление пара до много без мельчайшего риска. А также тогда у нас останется еще семь раз по столько же сверху.
— Котлу уже пять лет. Господин Тревитик не присматривал за ним все это время.
— Так так как котел больше ему не в собственности, — сообщил Джереми. — Мне необходимо опять повидать мистера Харви. Приложу все усилия, дабы убедить его.
— Думаешь, имеется шанс? — задал вопрос Пол.
— Да… у меня в рукаве козырь, которого раньше не было.
Остальные остались в литейном цеху. По неспециализированному согласию ведение всех переговоров передали Джереми из-за его добропорядочного происхождения.
На улице дул легкий восточный ветер и легко накрапывало. Джереми обогнул кузни, прокатный стан, угольный склад и монтажные цеха,