с зелеными полями, спускающимися к воде, были не меньше страшными — под бурлящими волнами прятались рифы, достаточно острые, дабы оторвать киль от любой лодки. Вместо клинков тут были кинжалы.
Некое время они шли в галфвинд, приближаясь к берегу. Сейчас бухточки стали отлично видны, всё зависело от мудрости и ветра выбора. В случае, если в выбранной бухте окажутся одни только подводные скалы, люггер может уже не выйти в открытое море.
У бухты по левому борту был большой песчаный пляж, на него с грохотом накатывали волны. Бухта по правому борту была мельче, с небольшими барашками волн в том месте, где пребывали скалы. Между этими двумя бухтами лежали еще три без пристани либо причала, но похоже, глубиной в пара ярдов, достаточной для люггера, и частично закрытые от ветра. Стивен выбрал третью, глубже вгрызающуюся в берег.
Джереми стоял у правил и румпеля между горами, Стивен потравил грот, а позже и люггер. Пара мин. их бросало по волнам, лодка практически утратила управление. Стивен схватил весло и оттолкнулся от гора, выпрыгнувшей как морской лев с левого борта. И одновременно с — они обошли рифы и появились в бухте.
Им повезло. В том месте обнаружился полуразрушенный от штормов и старости причал, каменная хибара только с половиной крыши, и полоса гальки с ловушками для омаров. Люггер качался и подпрыгивал на волнах. Джереми взялся за второе весло. Раздался ужасный скрежет, в то время, когда люггер царапнул дно, а позже он опять освободился. Стивен кинул канат и промахнулся, кинул опять и попал на гранитный столб, а позже подтянул корму. Джереми сунул весло в воду, нащупал дно и оттолкнулся. Люггер, таковой неторопливый в открытом море, сейчас превратился в лошадь без седока, не хотящую, дабы ее обуздали. Судно качнулось, и Джереми утратил равновесие, выронил весло и вцепился в борт, дабы не появляться в воде. Киль опять царапнул камни, Джереми кинул на берег второй канат, и люггер прижался к кранцам, каковые Стивен вложил между планширем
и пристанью.
Стивен стянул шляпу и стёр ей брызги солёной пены и дождя с лица.
Его золотистая грива прилипла к голове.
— Мы в безопасности, Джереми. Не смотря на то, что попали в самую забытую всевышним дыру.
Джереми выуживал потерянное весло посредством шила для заплетки каната. С каждой волной весло соблазнительно приближалось, но стоило волне отхлынуть, как оно опять выяснялось вне досягаемости. Наконец, очередная волна принесла весло поближе, и Джереми вытащил его совместно
с налипшими водорослями.
— В то время, когда закончится прилив, судно сядет на мель.
— Вода еще поднимается, если судить по горам. Сомневаюсь, что бухта совсем высыхает.
Они как имели возможность закрепили люггер. Сломанный причал был не лучшим выбором, но снабжал укрытие.
По окончании ужасной качки последних часов они появились в негромкой гавани. Ветер не унимался, лил ливень, а море накатывалось на берег и пенилось. Но они были в негромких водах, избежав самого нехорошего, в окружении не высокий деревьев, чьи тёмные ветви нависли, как крыша, поскрипывая и шелестя на ветру. Около ни одной живой души.
Стивен спрыгнул на берег.
— Можем переждать несколько часов либо больше. Лучше до темноты. Мне не пришолся по нраву тот фрегат.
— Из этого не выбраться, пока не утихнет ветер.
Джереми последовал за втором.
Стивен оценивающе взглянуть на хижину.
— Тут никого нет. Не смотря на то, что они точно ко мне придут — видишь эти ловушки? Матерь божья, умираю с голода! У нас ничего не осталось?
— Ни крошки.
Они медлительно пошли к хижине.
— А знаешь, — сообщил Стивен, — если бы мы смогли отыскать ассистентов, то это хорошее местечко для выгрузки бренди. какое количество до Меваджисси по земле?
— Думаю, миль пять.
— А знаешь, это хорошая мысль.
Джереми уже знал, как скоро у Стивена изменяется настроение, как легко он может уверовать в только что пришедшую в голову идея.
— Какая? — настороженно задал вопрос он.
— Мы можем остаться тут, и один из нас отыщет нужных людей,
дабы разгрузить бренди прямо тут. Как я знаю, в Меваджисси довольно много контрабандистов, но могу поклясться, что члены «братства» не разгружают груз в порту, быть может, они пользуются и данной бухтой. Будет куда несложнее и надёжнее реализовать и разгрузить товар тут, а позже приведем «Филиппа»
в порт уже безлюдным — легко трофей на продажу, всё легально, не подкопаешься.
— Стивен, — сообщил Джереми, — к линии бренди. какое количество в том месте — двадцать бочек? Твоя добыча — люггер. Бренди был в нем, в то время, когда ты его захватил. Давай приведем люггер в порт и объясним таможенникам, как всё вышло, пускай сами решают, что с ним делать. Идет война. Ты захватил французское судно и всё его содержимое. Ты так как обязан взять треть от цены груза, так? Кто знает, может, от контрабандистов ты взять кроме того меньше. Люггер возможно реализовать тем же методом.
— А в том месте что темнеет за деревьями, это коттедж? Похоже на то. Давай посмотрим, имеется ли в том месте кто, хотя бы набьем брюхо.
Соломенная крыша коттеджа прохудилась, а всё около заросло сорняками и молодыми деревцами, но стоило постучать, как в окне отодвинулась занавеска и на них уставилась старая женщина. В то время, когда они попросили покушать, старик за ее спиной угрожающе покачал в скрюченной от артрита руке ветхим мушкетоном. Джереми протянул ему серебряную монету, и старик опустил оружие и разрешил войти гостей. Они уселись на коробках. Пол не посыпали новым песком уже очевидно больше года, и он был скользким от мышиного помета. Они с жадностью проглотили холодного зайца, жидкий суп из кабачков, четыре полусгнивших яблока и выпили по стакану сидра.
На протяжении еды Стивен сообщил:
— Слушай, бочки на лодке маленькие, весят фунтов пятьдесят либо шестьдесят. Добрая половина от веса простых бочек, и реализовать несложнее. Их не двадцать, а сорок восемь. В каждой приблизительно четыре галлона спирта. В случае, если его развести до нужной крепости и добавить жженого сахара для цвета, то это выйдет где-то по двенадцать галлонов в бочке. Я ни при каких обстоятельствах не был силен
в математике, но это наподобие выходит около шести сотен галлонов. Отечественные собратья смогут реализовать их по двадцать шиллингов за галлон. А нам заплатят по десять. Мы возьмём не меньше трехсот фунтов. Желаешь выбросить на ветер такие деньги?
— Нет, олух! Моя часть на данный момент будет весьма кстати. Но за какую дополнительную прибыль мы рискуем? Так как мы можем взять деньги и без риска.
Стивен икнул.
— Думаю, мы в любом случае ничем не рискуем, Джереми. Ну практически. На таком ветру мы не выведем «Филиппа» в море, ты сам сообщил. По какой причине бы не покинуть его тут, под присмотром, и не пойти по берегу? Эти люди знают дорогу и смогут мне продемонстрировать. В случае, если повезет, в случае, если я скоро отыщу нужных мулов и людей, то возвращусь вместе с ними, они разгрузят всё за ночь, за ближайшую ночь, и еще до зари всё будет шито-крыто.
Джереми совершил рукой по подсохшим волосам и зевнул. Старики сидели где-то в дальнем углу, было слышно, как они копошатся, но было неясно, слышат ли они разговор, а кроме того в случае, если и услышали, то смогли ли осознать. Джереми знал таких людей в деревушках около Нампары. Ветхие
и немощные, беззубые, практически немые, но каким-то образом они наскребали достаточно — с почвы, моря либо подаяний, дабы избежать перемещения в работный дом.
— Не знаю, сможешь ли ты уговорить контрабандистов, Стивен. Они странны, в противном случае никак. Я уже об этом сказал. В случае, если в деревне покажется чужак наподобие тебя, не из Корнуолла, и внезапно начнет нашептывать о бренди, что привез в ближайшую бухту, они десять раз поразмыслят, перед тем как начать функционировать. Быть может, кроме того извлекут ножи. Откуда им знать, что ты не таможенник и не приведешь их в ловушку?
— Я знаю два имени, Стоут и Пенгелли. Их мне назвал товарищ по плаванию, погибший, упокой Господь его душу, но он заявил, что они узнаваемые контрабандисты и с ним привычны. Это всё, что я могу. У тебя имеется замысел получше?
— Если ты твердо собирается реализовать товар, — ответил Джереми, — то лучше сперва его выгрузить и запрятать в кустах. Тогда ты хотя бы не станешь мишенью для таможенников, если они внезапно пройдут мимо.
Стивен поразмыслил и покачал головой.
— Ты прав, друг, но не на данный момент. В случае, если разгружать, то в темноте. В Корнуолле везде глаза. Люггер выглядит в полной мере невинно, так пускай тут и остается, нет человека, который знает, что в его трюме… Что час?
Джереми вытащил часы, послушал их и убедился, что они еще ходят.
— Начало пятого.
— Значит, остался час до заката. В случае, если выйду на данный момент, то буду в Меваджисси практически сразу после сумерек. Именно одновременно с. Сейчас лунная ночь? Нет, как я не забываю. И это также отлично, в лунную ночь они не рискнули бы. В случае, если повезет, я возвращусь к полуночи с людьми, и они всё разгрузят! Ты останешься тут? Еще за одну монету старики не будут возражать, дабы ты тут переночевал.
— Нет. Я останусь на люггере. Лучше за ним присматривать.
— Молодец. — Стивен встал. — Тогда я отправился. Но сперва нужно надавить на стариков, дабы продемонстрировали малейший путь. Ты их осознаёшь, Джереми? Я — ни черта.
Глава третья
I
Джереми осознавал, что Стивен очевидно недооценивает подозрительность рыбаков Корнуолла, в особенности тех, что промышляют контрабандой. Они жили закрыто и женились между собой, так что практически у каждого имелась родня среди соседей и любой знал, чем занимается сосед, от колыбели и до могилы. Человека из деревушки в трех милях вычисляли чужаком. Какова возможность, что незнакомец из дальних мест, прибывший из порта, о котором они ни при каких обстоятельствах не слышали, завоюет их доверие? Если бы многие из них не были методистами, Стивен Каррингтон вероятнее плавал бы лицом вниз еще до следующего прилива.
Убийство пребывало вне закона, и не смотря на то, что большая часть в глубине души были людьми добросердечными, возможно, Стивена они встретят с равнодушием, намекая на обещания, которых ни при каких обстоятельствах не сдержат, дабы переходя от одного к второму, он разозлился на их глупость и убрался восвояси.
По окончании ухода Стивена еще около часа Джереми оставался в коттедже. Он постарался разговорить стариков, но дело продвигалось медлительно. Он узнал, что они живут в приходе церкви святого Михаила из Каэрхейса, хозяина поместья и местного землевладельца кличут Тревэнион, а ближайшая деревня именуется Босуингер, но ловушками для омаров обладают рыбаки из Трегаварраса и Тревеора. Собственные лодки они держат в полуразвалившемся сарае у причала, но на данный момент все слегли с трясучкой и не оказались уже семь дней. По окончании расспросов Джереми заключил , что трясучка — это, по всей видимости, инфлюэнца. Он задал вопрос наименование дороги и ближайшего города, где ходят почтовые кареты, но старики не знали. Они упомянули Грампаунд, но не могли сообщить, в какой он стороне. Их знания о мире простирались не дальше Меваджисси.
Около половины шестого Джереми покинул коттедж и возвратился на люггер. Ливень закончился, и облака над почвой на закате полыхнули красным, как кровавая рана. Ветер над морем так же, как и прежде свирепствовал, но сейчас стал сухим и не таким холодным.
Джереми прыгнул на борт люггера и укрылся внизу. Он приготовился к тоскливому ожиданию, но не желал заснуть. До тех пор пока еще совсем не
стемнело, он изучил суденышко, отыскал в коробке стола кое-судовой журнал и какие документы и пожалел о том, что в школе изучал латынь,
а не французский. Большинство бочек пребывала в трюме у грот-мачты. В том месте было полно воды, но Джереми сохранял надежду, что люггер не разрешил течь. Не смотря на то, что это имело возможность бы растолковать его медлительность. Будет жаль, в случае, если Стивену всё удастся, и по возвращении он найдёт шесть футов воды в трюме «Филиппа».
Джереми с ухмылкой поразмыслил, что его личная осмотрительность развилась лишь по окончании знакомства со Стивеном. Бристолец владел замечательной свойством убедить его, что всё отправится конкретно так, как хотелось Стивену. Он умел уболтать его, вынудить функционировать и выпутаться из чего угодно. И впутаться также. Реакция Джереми была инстинктивной попыткой уравновесить нескончаемый оптимизм Стивена. Но однако, восхищенно согласился он сам себе, в случае, если кто и сумеет добиться неосуществимого и возвратиться в полночь с компанией контрабандистов, так это Стивен.
Джереми опять поднялся на палубу и осмотрелся. Больше ему всё равняется нечем заняться. Настали сумерки. По небу плыли лоскуты туч, заслоняя звезды. Вода отступала, но как и сообщил Стивен, вряд ли причал окажется на суше. В случае, если люггер сядет на мель, это не причинит ему вреда. Джереми возвратился в каюту. В том месте нашелся штормовой фонарь, но он решил его не зажигать. Младший Полдарк уселся около иллюминатора и начал ждать.
Шли часы, и он задремал, проснулся и опять задремал. Его веки так отяжелели, как будто бы несли груз всех мировых забот.
Неожиданно он пробудился, услышав шаги по палубе над головой. Он продрог, стояла полная тьма. Некое время он сидел не шевелясь. Время от времени в Нампаре в сентябре крыса забиралась в соломенную крышу и в разгар ночи принималась изучить собственный теплое убежище. на данный момент до него доносились похожие звуки: осмотрительные, негромкие, интересные. Шажок, шуршание, пыхтение. Всё это чуть ли услышал бы человек либо животное, создающее эти звуки, но под палубой они отдавались громче. У Джереми не было огнестрельного оружия, лишь большой складной нож, что привез из Америки его папа четверть века назад, но Джереми все-таки извлёк его из кармана и раскрыл.
Позже он услышал голос, сердитое бурчание и свист. После этого последовал ответ. движение и Шорох по палубе продолжились.
Кто бы это ни был, на палубе он ничем бы очень не поживился — в том месте лежали лишь паруса и пробковый плотик. Первым побуждением
Джереми было встать наверх и задать вопрос, по какому праву тут находятся эти люди и для чего, но настойчивость Стивена по поводу продажи бренди отнять у него уверенности. Он опасался, что это окажутся представители правительства, обследующие люггер. Если они спустятся, тогда он встретит их лицом к лицу. В случае, если услышит, как они сгружают бочки из носового трюма, то тут же выскочит, дабы им помешать. Но пока он выжидал. Затаился и выжидал.
Время шло, шаркающие приглушенные шаги стихли, и наступила тишина. Джереми посмотрел на часы, но не смог разглядеть циферблат. Ему показалось, что судно легко качнулось, как словно кто-то спрыгнул на причал, но нельзя исключать, что это разыгралось воображение, он просто принял желаемое за настоящее.
За час до восхода солнца возвратился Стивен. Он негромко, но четко свистнул, и Джереми вылез через люк ему навстречу. Небо очистилось и было усеяно звездами.
— Ну как?
— Мои чертовы треклятые ноги! Эти ботинки не предназначены для ходьбы! Я словно бы десять миль прошагал, а не пять. А тот старый скелет, что продемонстрировал мне путь, его и вовсе не знал. Но однако… Я всё устроил.
— Устроил!
— Ты был прав, Джереми, данный народец совершенно верно таковой, как ты сказал, рты им разве что ножом откроешь. Меваджисси — это сущий кошмар, я так и не отыскал ни Стоута, ни Пенгелли. Но в итоге… сунув кому нужно серебро… Они придут на следующий день ночью.
— на следующий день!
— Они заявили, что через чур поздно устраивать выгрузку сейчас, и обязан согласиться, я их осознаю. Без подготовки нереально собрать столько мулов. И вдобавок они заявили, что это нельзя делать у всех на виду. В порту имеется таможня, и караульный на мысе Нэр-Хед. Они придут на следующий день в одиннадцать вечера. Я имел дело с человеком по имени Роуч, Септимус Роуч. Жирная, несговорчивая и жадная вошь, но думаю, он заплатит честно. Он знает, что я его дотянусь, если не заплатит… Он давал слово всего шесть шиллингов и шесть пенсов за галлон, и лишь по окончании того, как снимет пробу. Ну хорошо, хороший навар, учитывая практически нулевые затраты!
Джереми потер усталые глаза.
— А сегодняшний сутки?
— Лучше разгрузить бочки. Ты был прав. Отыщи укромное местечко. Не знаю, может, вон в тех деревьях у воды. Это будет та еще работенка, но в случае, если мы запрячем товар, то окажемся в более удачном положении —
можем дать одну бочку на пробу, в то время, когда они явятся, и пускай сперва заплатят, перед тем как возьмут остальные.
— Может статься, бухта не так уж пустынна, как выглядит, — увидел Джереми. — По окончании твоего ухода на борт забрались два человека, когда стемнело, а я скрывался внизу. Я не стал их окликать.
Стивен прекратил тереть собственную пятку и уставился на него.
— И кто это был — приятели либо дети?
— Я их не видел, лишь слышал, как они двигаются по палубе, мин. десять. Как я могу делать выводы, фонаря у них не было.
Из светлеющих сумерек проступили контуры мыса Нэр-Хед.
— А тебе это не приснилось? Либо, может, это были чайки?
— Я слышал, как они говорят. И не похоже было, что это дети.
— Матерь Божья, не нравится мне это… Но однако… Что нам остается? Ветер мало стих, и мы можем попытаться выйти в море и совершить сутки в том месте. Но старое корыто разрешило течь, так так как?
— Где-то в трюме с бочками. Не пологаю, что это без шуток, но помпа не работает. Можем постараться вычерпать ведрами.
Стивен опять натянул башмак.
— И по какой причине лишь эти французишки разрешают захватывать собственные суда в таком дрянном состоянии… К тому же люггер перегружен. Будет намного легче с ним управиться, в случае, если уменьшить на полторы тонны бренди! Думаю, необходимо разгрузить товар.
— Тогда давай приступим, — сообщил Джереми. — Лучше разгрузить всё до завтрака!
II
Они приступили. Носить бочки пришлось нелегко, к тому же планки были неструганные, оставляли на ладонях занозы. Выбор укромного места ограничивался расстоянием, на которое они имели возможность дотащить бочки.
А помимо этого, занимался восход солнца. Густая растительность по берегам бухты сначала создавала уединённости и видимость безопасности. Но ночные события на люггере поменяли это чувство. Как знать, может, за ними кто-то замечает?
Сперва они поразмыслили о полуразрушенной хижине. Она доходила, да и дверь легко раскрывалась. В случае, если хозяева ловушек для омаров больны, то вряд ли им пригодится лодка. Так как это всего на сутки. Но поставив у двери гору бочек, они отправились на разведку и нашли яму, как словно бы кто-
то добывал тут камень либо кроме того руду. В случае, если бочки бережно скатить по склону, то с каменистой тропы, ведущей в бухту, их не будет заметно.
К тому времени, как они закончили, солнце встало уже высоко и бросало косые лучи на бухту. «Филипп» стал лучше держаться на воде, как будто бы утратил не только вес, но и груз забот. Ветер дул с юга, поменяв направление на несколько румбов, но так же, как и прежде не ослабевал. С полчаса они вычерпывали воду ведрами, пробуя отыскать течь, а в то время, когда поднялись на палубу, то нашли на пристани двух ребятишек лет семи либо восьми. Дети уставились на люггер, сунув пальцы в рот.
— Это и имеется твои гости? — задал вопрос Стивен.
— Сомневаюсь. У них еще голос не ломался.
Джереми с ухмылкой заговорил с детьми, задал вопрос, как их кличут и откуда они. Те только без звучно таращились. Один извлёк изо рта палец, но лишь дабы плюнуть. Дети были в рванине, босые, на коленях и плечах через дыры просвечивало тело. От них пахнуло. У девочки — той, что помладше, — была сыпь на коже и струпья у рта и на подбородке. Стоило Джереми приблизиться, как оба попятились.
— Пускай стоят, пока мы найдем что-нибудь съестное, — сообщил Стивен. — Вреда от них не будет.
— Ты что, рассчитываешь принести ко мне еду? — удивился Джереми.
— Это вряд ли. Разве что я похищу где-нибудь курицу.
— Я бы и быка слопал, — сообщил Джереми. — Но опасаюсь, у стариков больше ничего для нас нет. Ни за какие конкретно деньги не приобрести мяса, в случае, если его нет.
Они ушли, а дети с пальцами во рту провожали их взорами. старая женщина, которая без сомнений знала обо всём, чем они занимались, испекла чёрный ячменный хлеб и открыла яблочное варенье. Еще она внесла предложение две макрели, пойманные стариком, но, понюхав рыбу, Стивен и Джереми отказались. Они выпили не сильный чая. Старик сидел в углу маленькой комнатенки у завешенного тканью окна и замечал.
Джереми поразмыслил, что обстановка весьма похожа на ту, что была в Треско. Он заплатил старикам на порядок больше, чем стоила еда, и старая женщина стала дружелюбней. На долгое время ли останутся гости? В случае, если так, она отправит Альфа в Меваджисси прикупить картошки и рыбы. «Матерь Божья,
— тихо сказал себе под шнобель Стивен, — неужто он сумеет в том направлении дойти?» Они ответили, что уедут утром, но если бы имели возможность разжиться несколькими маслом и яйцами с ближайшей фермы, то лучше не отправлять ее мужа в таковой продолжительный путь. Она кивнула, моргнула одним жадным глазом с коростой экземы на веке, и сообщила:
— Правильно, правильно, отправлю его в Тревеор.
Позавтракав, они возвратились на люггер, и Стивен закурил трубку. Дети провалились сквозь землю. Ветер понемногу стихал, и на ярком солнце было в полной мере тепло. Стивен отложил трубку, растянулся на палубе и уснул.
Джереми прислонился к люку и начал выковыривать занозы из ладони. «Женщина из Нампары» точно уже дома, в случае, если лишь ей не было нужно искать укрытие в Сент-Айвсе либо Сент-Агнесс. Весьма интересно, выехал ли уже к себе из Лондона папа? Встретился ли он с Клоуэнс, и не так долго осталось ждать ли возвратятся Энисы? Джереми знал, что Клоуэнс послали в Лондон из-за того молодого человека, что на данный момент спит на солнышке рядом с ним. Желал бы он, дабы Стивен стал его зятем, в случае, если всё окажется без шуток? Общество Стивена ему нравилось, как и многим вторым. В особенности дамам.
Последнюю семь дней Стивен жил у Нэнфанов, и уже пошли слухи о его амурах с Бет Нэнфан, сероглазой, как и ее мать, блондинкой двадцати двух лет. Не смотря на то, что Джереми замечательно знал, что стоит в Соле либо Грамблере улыбнуться какой-нибудь приличной девчонке, как появятся слухи либо кроме того скандал. Стивен был из тех людей, чья общительность, однако, мешала более близкому знакомству. Он с радостью говорил о собственной жизни на море, с готовностью отвечал на редкие вопросы о юности и детстве в предместьях Бристоля, именуя его Бристоу, признавал, что жизнь его была необузданной и тяжелой, и щедро делился временем и деньгами. Его уже отлично знали в Соле и привечали, а одно это уже громадное достижение для чужака в этих краях, с таким же замкнутым сообществом, как и в Меваджисси.
Со временем Джереми, что также не выспался, задремал, позже проснулся и заметил на дороге у мыса человека. Он потряс Стивена, и тот мгновенно пробудился от глубокого сна и потянулся рукой к поясу с ножом. Джереми продемонстрировал на дорогу.
— Похоже, в том месте старая женщина.
— Она подает какие-то символы. Сходи определи, чего она желает, Джереми. Нет, я также с тобой.
Они спрыгнули на берег и зашагали вверх по склону. Это и правда была старая женщина с нечистым шелковым платком на голове. Она стояла у кривого куста боярышника и шамкала челюстями. В то время, когда они приблизились, она что-то промямлила, но неразборчиво. Но значение пальца у губ они осознали.
— В чем дело? — задал вопрос Джереми, понизив голос и склонившись к
ней.
— …ки, — прошамкала она деснами.
— Чужаки?
Она нетерпелива замотала головой, закатив глаза.
— Таможенники? — задал вопрос Джереми.
— Угу…
Джереми со Стивеном тут же выпрямились и огляделись, настороженно и с опаской.
— Где?
Она мотнула головой через плечо.
— В твоем доме?
— Угу…
— Боже милостивый! Нам лучше…
Джереми похлопал старая женщина по руке в качестве благодарности, и они собрались опять спуститься. Но было поздно. Послышался шорох шагов по камням. Стивен нырнул в кусты, Джереми последовал за ним. В то время, когда из-за угла показались двое мужчин, старая женщина стала снова взбираться на бугор. Приятели были в потрепанных голубых фланелевых куртках, чёрных шляпах и синих бриджах. У каждого патронташ и ружьё.
— Чего это ты, мисси, бродишь на такущем ветру, а? — задал вопрос тот, что повыше. — Кто это тебе приказал, а? Чего ты прячешь?
старая женщина сгорбилась и постаралась пройти мимо, но мужик схватил
ее за платок.
— Откуда это у тебя? Для того чтобы хороша в местных краях не отыщешь. Приторговываешь медлено, а?
старая женщина что-то раболепно промямлила и заныла.
— Чего? Тебе его дали? Ну и дела! Да кто даст таковой хороший шелк ветхой карге наподобие тебя? А? А? Сдается мне, необходимо его конфисковать в пользу его величества.
— Да ладно тебе, Том, — сообщил второй, мельче ростом и моложе.
— У нас имеется дела и ответственнее.
Они отпустили старая женщина и спустились к лодке. Дама следила за ними, и в то время, когда они уже не могли слышать, плюнула им вслед и растерла плевок. Больше она не подавала никаких знаков скрывающимся в кустах молодым людям, а поспешила к дому, прижимая к себе пресловутый платок.
Джереми вытянул согнутую ногу. Стивен схватил его за руку.
— Линия побери, если они отыщут бренди, мы пропали! Но в случае, если мы не спустимся, они смогут конфисковать люггер.
— Пошли вон в том направлении. С той стороны укрытие понадежней.
Они метнулись через дорогу, по следам таможенников. Из-за кустов
они заметили, как те двое подошли по пристани к «Филиппу». Один крикнул, дабы все поднимались на палубу. В то время, когда ответа не последовало, большой желал прыгнуть на люггер, но тот, что пониже, ему помешал. Некое время они спорили. Старший, если судить по жестам, показывал на то, что таможенники не имеют права подниматься на борт судна в отсутствие обладателя.
Большой осмотрел причал и продемонстрировал на каменный сарай. Нереально выгрузить сорок восемь бочек бренди, не покинув следов. В то время, когда юные люди шныряли туда-сюда с грузом, они примяли траву и нанесли грязь. Было разумеется кроме этого, что сравнительно не так давно перед дверью сарая лежали какие-то коробки либо бочки. Таможенники отправились к сараю и постарались открыть дверь, но не вошли. Они точно приметили, что нечистая тропка не заканчивается у двери, а пересекает травянистый пятачок с оставшимися по окончании дождя лужами и ведет влево, к поломанным зарослям ежевики и затоптанному папоротнику.
Стивен чертыхнулся себе под шнобель.
— Вот уж повезло! Повезло, как чертовым утопленникам! Будь они трижды прокляты! Кто-то их навел, это совершенно верно. Та старая женщина…
— Это не старая женщина, — сообщил Джереми, — она-то именно нас одновременно с предотвратила.
— Ну, значит, кто-то из ее отродья! День назад ночью кто-то тут разнюхивал, ты сам сказал. Может, они и утром замечали. Те дети…
— Осмотрительнее! — предотвратил Джереми. — Не поднимайся, не то они тебя увидят.
— Да не, они через чур увлечены — идут по отечественному следу. Лишь погляди на них — пригнули головы, как две чертовы гончие.
За их поясницами раздался щелчок, и они быстро развернулись. В том месте стоял человек с ружьем — в куртке и обносках очевидно не по размеру, в круглой шляпе и с густыми усами. На рукаве куртки — повязка.
— Не шевелитесь, ребятки, — сообщил он пронзительным голосом. — Не шевелитесь, не то худо будет. А мы покуда разберемся, что вы тут делаете, лады?
Через мгновение Стивен сглотнул и ответил:
— Что мы тут делаем? Да ничего. Наблюдаем, как в том месте копошатся два ваших друга. Мы тут гуляли по лесу и заметили двух этих падальщиков, вот и стало весьма интересно, чем они занимаются. светло? Вот и всё.
— Да? Оптимален сказки говорить, ребятки. Неа, будем честными, лады? — Он сунул пальцы между сломанными зубами и лихо свистнул.
— Ник! Том! Ко мне, ребятки! Я тут наткнулся на крысиное гнездышко!
Джереми заметил, как два таможенника остановились и взглянули наверх. Они развернулись и стали подниматься к ним. Со собственного места третий таможенник не имел возможности рассмотреть, услышали ли его товарищи, он опять сунул пальцы в рот и свистнул. И сейчас Стивен выбил из его рук ружье.
Оно клацнуло по камням, и Стивен прыгнул. Таможенник постарался ему врезать, но кулак Стивена угодил ему в лицо, и мужик отлетел в кусты. Он приподнялся, а Стивен схватил ружье и треснул таможенника прикладом. Тот упал навзничь.
— Бежим!
Они ринулись бежать. Сейчас оставшиеся двое были всего в сорока ярдах. Раздался грохот, и между ними просвистела пуля.
— Ко мне!
Они ринулись к густому лесу, окружающему бухту. Через пара ярдов Стивен остановился и разрядил ружье в преследователей.