В необычном, быстро очерченном характере, в творчестве и жизни превосходнейшего русского поэта Гаврилы Романовича Державина, как в зеркале, отразилась полная противоречий эра XVIII столетия.
Выходец из мелкопоместных казанских аристократов, рано утративший отца, вместо окончания гимназии призванный в армию, Державин прошел тяжёлую, полную тяжких испытаний и лишений школу судьбы. «В сей-то терпения и академии нужд обучился я и образовал себя», — сказал он позднее.
Первые стихотворные испытания Державина относятся еще к тому времени, в то время, когда он, не в пример дворянским сынкам из состоятельных семей, являлся простым воином в Преображенском полку в Санкт-Петербурге. Но особенно думать о поэзии не очень-то приходилось. Вместе с полком принимал участие он в дворцовом перевороте, поставившем на престол Екатерину II. По окончании многих лет работы, взяв, наконец, офицерский чин, Державин участвовал в подавлении пугачевского восстания.
Решительный и храбрый, в любой момент прямой, свободный в суждениях, с очень сильно развитым эмоцией собственного преимущества, Державин неизменно приводил к резкому неудовольствию со стороны собственных глав. Главноком граф Петр Панин кроме того угрожал повесить его вместе с Пугачевым; его обошли призами, было признано, что он «недостоин продолжать военную службу». Пробыв пара лет на гражданской работе под руководством одного из самых влиятельных вельмож того времени, неотёсанного невежды князя Вяземского, бешено возненавидевшего собственного умного и независимого подчиненного, Державин должен был уйти в отставку.
В эти нелегкие для Державина годы достигло превосходного расцвета его литературное дар. Стихи его, не смотря на то, что и анонимно, появляются в изданиях и привлекают внимание читателей. К этому времени относится создание одного из самых превосходных по силе мысли и энергии поэтического выражения произведений Державина — оды «На смерть князя Мещерского». Но слава пришла к поэту только в 1783 г., по окончании появления его известной, обращенной к Екатерине оды «Фелица» (от латинского слова, означающего «счастье»).
В пору создания «Фелицы» Державин знал Екатерину только по «слуху» и честно верил, что она в действительности есть той, за кого стремилась себя выдать — просвещенной «матерью отечества», неутомимо трудящейся на благо собственных подданных, свято выполняющей законы. Конкретно так Екатерина изображена в «Фелице». Но произведение Державина наровне с прославлением царицы быстро обличает окружающих ее надменных, корыстных и ленивых вельмож.
Как и все писатели того времени, Державин примыкал к классицизму. Но могучему таланту поэта, стремившегося дать широкую картину действительности, было тесно в рамках правил классицизма. Вопреки им, он соединяет в собственной «Фелице» два стихотворных вида, быстро отделявшихся друг от друга, и формирует невиданное до того произведение — оду-сатиру. Вместе с этим в «Фелице» вместо отвлеченно-условного и одического «певца» появляется живая личность автора, наделенная конкретными автобиографическими чертами. Все это явилось настоящим литературным переворотом. Под пером Державина «высокая» одическая поэзия приближалась к судьбе, делалась несложнее, человечнее.
Екатерина, польщенная одой Державина, вернула его на работу. Энергично поднимаясь по ступеням служебной лестницы, он достиг наибольших национальных должностей — сенатора, национального казначея, министра юстиции. По своим политическим взорам Державин не был соперником самодержавно-крепостнического строя. Но, не хотя разламывать существовавшего национального строения, он добросовестно и очень упорно стремился «очистить» его от накопившегося «сора» — произвола, насилия, бесправия сильных мира этого. Исходя из этого служебная деятельность поэта наровне со взлетами изобиловала и стремительными падениями. Он был отстранен от поста губернатора и предан суду. Императрица, назначив было поэта своим личным секретарем, скоро поспешила отделаться от него, жалуясь приближенным, что он «грубит» ей при докладах. Павел I подверг Державина опале, а Александр I в 1803 г. совсем отстранил его от национальных дел.
Смело выступал против беззакония и злоупотреблений Державин и в собственных стихах. «Долг поэта в мир правду говорить», — заявлял он. Убедившись в следствии личного общения с Екатериной, что созданный им в «Фелице» идеализированный образ царицы быстро расходится с действительностью, он отказался писать ей хвалебные стихи. В один момент он усилил нападки на ее ближайшее окружение. Пушкин имел все основания назвать его «бичом вельмож». В превосходной сатирической оде «Вельможа» с невиданной до того в русской литературе силой художественной ясности поэт громит «гордящуюся» лишь «гербами предков», «позлащенную грязь». В лицо всесильным екатерининским фаворитам он бросает негодующе-презрительные строчки:
Осел останется ослом,
Не смотря на то, что осыпь его звездами,
Где должно функционировать умом,
Он лишь рукоплещет ушами.
Предельной резкости «грозная лира» Державина (слова Пушкина) достигает в стихотворении «судиям и Властителям», в конце которого поэт призывает небесные громы разразиться над головами «земных всевышних» — не только вельмож и князей, но и самих царей.
В собственных обличительных стихах Державин есть одним из родоначальников гражданской поэзии — ярким предшественником Радищева, Пушкина, поэтов-декабристов. Вместе с тем в стихах Державина отыскала броское отражение героика его времени, блестящие победы русского оружия. В человеке он больше всего ценил величие гражданского и патриотического подвига. В собственных победных одах «На взятие Измаила», «На победы в Италии», «На переход Альпийских других» Державин и гор прославляет не только превосходных русских полководцев — Румянцева и особенно Суворова, но и несложных русских воинов — «в свете первых бойцов».
По духу ты непобедимый,
По сердцу несложен, по эмоции хорош,
Ты в счастье негромок, в несчастье бодр…
пишет он о всем «добльственном» русском народе в одном из собственных поздних стихотворений, посвященных Отечественной войне 1812 г. Во всем этом Державин продолжает и развивает поэзию Ломоносова. Но в отличие от него «певец величия», как назвал его Гоголь, Державин много раз спускается с смелых высот, первым из поэтов-одописцев быстро воссоздает быт и частную жизнь собственной эры, дает красочные картины природы («Приглашение к обеду», «Евгению. Жизнь Званская» и др.).
Творчество Державина поражает смелостью образов, необыкновенной яркостью красок, громовой силой звучания и иногда невиданной до того в русской поэзии плавностью стиха. Все это говорит о его огромном поэтическом даре. Но публично-исторические условия того времени и недостаточная еще разработанность художественной формы, в частности стихотворного языка, не дали дару Державина возможности развернуться во всю мощь. Кроме того в лучших его созданиях, таких, как прославленная ода «Водопад», наровне с местами, поражающими собственной силой и красотой, довольно много лишнего, ненужного, вялого, неестественного, риторического. И все же, не обращая внимания на недочёты и относительные изъяны, поэзия Державина — самый яркий и впечатляющий и вместе с тем живой, красноречивый монумент одного из серьёзных периодов истории нашей страны.