О Февральской революции в Иркутске определили с опозданием. И сообщение об отречении от престола Николая II, и сообщение об отказе от царствования его брата Михаила были на пара дней задержаны иркутским губернатором Пильцем. А командующий армиями Иркутского военного округа генерал пехоты Кшесинский со своей стороны утаил эти сообщения от воинских частей. Армии были выведены на Тихвинскую площадь, дабы поклясться в верности царю, но церемонию сорвал один из младших офицеров поручик Краковецкий. Он обратился к армиям с сообщением об отречении царя и призвал их присягнуть Временному правительству. Призыв Краковецкого был встречен криками ура!, и правый эсер Краковецкий возглавил первый Временный революционный комитет Иркутской губернии.
Понемногу в Иркутск стали прибывать освобождавшиеся из колоний политзаключенные. Из Александровского централа явились в Иркутск эсеры Гоц, Тимофеев и другие, меньшевик А.Церетели (ставший после этого первым главой Иркутского Совета), коммунисты Боград, Яковлев, Шумяцкий, Постышев и ряд других.
Все театральные и концертные залы Иркутска были использованы для собраний и митингов. Друг за другом выступали представители всех партий — от кадетов до анархистов. Целыми днями и вечерами шли дискуссии, в которых самое активное участие принимала молодежь — гимназисты, студенты, рабочие. Процесс революционизирования молодежи шел огромными шагами. Все политические партии стали легальными, и любая из них стремилась привлечь население на собственную сторону, обосновывая, что именно ее программа открывает путь к счастью и благоденствию народа.
Мне исполнилось семнадцать лет, и я со всей страстью окунулся в политический водоворот. Вместе с моим втором Ю. Гутманом я все вечера проводил на митингах, как губка впитывая в себя программы и идеи. Меня больше всего завлекала программа коммунистов, не смотря на то, что мой старший брат Виктор, в ту пору самый большой для меня авторитет, был меньшевиком-интернационалистом.
Во главе большевистской молодежи Иркутска находились семинаристы: из них отлично не забываю лишь Стукова и Беляева — красивых ораторов и, по моим тогдашним представлениям, очень образованных людей. Молодых кадетов, эсеров и меньшевиков возглавляли в основном студенты. На молодежных собраниях шли жаркие дискуссии между коммунистами, меньшевиками, эсерами, анархистами и кадетами. Получающие образование большинстве поддерживали меньшевиков и эсеров, рабочая молодежь — коммунистов.
Октябрьская революция в Иркутске не совершилась по телеграфу. В Иркутском совете было большая часть меньшевиков и эсеров. Настоящая власть пребывала в руках Иркутского ревкома, главой которого был эсер, поручик Краковецкий. Опираясь на казаков, кадетов и юнкеров (в Иркутске был кадетский корпус и четыре юнкерских училища), местные власти заявили о собственной верности Временному правительству.
На стороне коммунистов были пехотные части и отряды Красной гвардии, в особенности Черемховский отряд, созданный шахтерами и прибывший в Иркутск на помощь коммунистам.. Битвы продолжались восемь дней. В декабре 1917 года красногвардейцы и солдаты разгромили юнкеров, выбили их из бывшего генерал-губернаторского дома — и в Иркутске установилась Советская власть. Во главе первого большевистского Совета стал Борис Шумяцкий.
Мать, братья и отчим были против моего увлечения большевистскими идеями. Мама пригласила из Читы Виктора, и на тайном — без меня — домашнем совете было решено, что Виктор увезет меня в Читу и так оторвет от моих друзей-коммунистов. Уговорить меня уехать было нетрудно: я весьма желал обучаться, а Виктор давал слово подготовить меня к поступлению в высшее учебное заведение.
Весной 1918 года мы приехали в Читу, и я поселился вместе с Виктором в маленькой помещении, которую он снимал. Трудился он тогда главой Совета кооперативных съездов Читинской губернии. Обедал и ужинал я в столовой, которую мне советовал Виктор: она пребывала в подвале того дома, где мы жили. В первоначальный же сутки, в то время, когда я явился в том направлении, постоянные визитёры данной столовой определили во мне Викторенка, а две его привычные девушки, осведомленные о отечественных домашних вкусах, кроме того заказали для меня пирожки с мясом.. В данной столовой я, благодаря Виктору, познакомился со многими молодыми читинцами и встречался с ними, усиленно готовясь одновременно с этим к экзаменам, каковые должен был держать в осеннюю пору.
Среди посещавших столовую было довольно много молодых сионистов, в большинстве случаев из культурных иудейских семей. Это были в основном левые сионисты из так называемой Поалей-цион. Особенно подружился я с управлявшим эту группу Моисеем Бронштейном — одарённым журналистом и отличным оратором (собственные статьи он подписывал Нетроцкий). В то время, когда мы познакомились, ему было всего девятнадцать лет. Через год, в 1919 году, он вступил в Компартию и скоро начал работать в Коминтерне, помощником главы секции государств Востока. Он погиб в возрасте 22-х лет в сражении, в то время, когда в числе 300 делегатов Х съезда партии ушел на подавление Кронштадтского мятежа. О его смерти сказала на первой странице Правда.
Из вторых левых сионистов не забываю М.Бонер, Л.Левитана, М.Литвина, Б. Радовского, Виктора и братьев Владимира Шепшелевичей.
Я был решительным соперником сионизма, но куда мне было тягаться с этими грамотными людьми, как мои новые знакомцы. И наровне с подготовкой к экзаменам я стал под управлением Виктора изучать марксистскую литературу по национальному вопросу.
Не могу сообщить, дабы первые мои выступления против сионизма на собраниях молодежи были успешны. Но понемногу, по мере изучения вопроса, я начал чувствовать себя все увереннее. Да и время трудилось на меня, на отстаиваемый мной тезис, что иудейский вопрос обязан решаться не методом эмиграции, а методом строительства социализма в стране обитания, методом ассимиляции с народами, среди которых иудеи живут.
Время трудилось на меня, на марксизм, в силу того, что по окончании Февральской и Октябрьской революций иудеи взяли все гражданские права и стали равноправными Возможность эмиграции в Палестину все более блекла в глазах молодых иудеев, теряла собственную заманчивость… Левая еврейская молодежь (по крайней мере, у нас в Чите) все внимательнее присматривалась к событиям в РФ, все больше склонялась к слиянию с Коммунистической партией.
Процесс данный был прерван восстановлением монархического перемещении в Сибири и на Дальнем Востоке.