Необычная, но, складывается картина. В любом более либо менее большом издании по неспециализированной теории страны и права непременно присутствуют верные рассуждения о праве, как серьёзном и необычном регуляторе публичных взаимоотношений, его изюминках, формах регулятивного действия на те самые публичные отношения, во взаимодействии с другими социальными регуляторами действующими в данном обществе. В свое время, помнится, любой учебник по теории страны и права непременно содержал главы либо параграфы с этими заглавиями: «Право и экономика», «Право и политика», «Право и нравственность». Словом, везде, в произвольных обстановках право неизменно фигурировало как целостность, явление, находящееся на верхнем уровне иерархии.
Но, в то время, когда заходила обращение о том, что и как регулирует право, разговор неизбежно переходил на совсем другой уровень, то есть: отраслевой. С различной степенью обстоятельности анализировались и анализируются предметы отраслей, образующих ту самую единую совокупность, которую именуют правом.
Но тогда остается в стороне основной вопрос: а что же, фактически говоря, регулирует «целое» право? Так как то, на что воздействуют части этого целого — его отрасли, имеется не что иное, как части того целого, на которое воздействует право как совокупность — «его» публичные отношения, т.е. «его» предмет правового регулирования. Страно, но факт: неспециализированная теория страны и права ни в прошлом, ни в настоящем этими проблемами совсем не интересуется. Все внимание без остатка— чёрте отраслевых предметов правового регулирования.
Очевидно, дело это необходимое, и было бы нелепо возражать против для того чтобы рода изучений. Возражение вызывает то, что на данном уровне, как говорится, все начинается и заканчивается. Но так как хорошо как мы знаем, что право как совокупность существует совсем независимо от «комплекта» составляющих его отраслей в этот период времени. Кто на данный момент займется изучением предмета, скажем, колхозного права, которое в относительно недавнем прошлом занимало очень видное место в совокупности советского социалистического права…?
Иначе, появляются новые отрасли права, процесс данный совсем естественный и объективный. Само собой разумеется, благодаря этого появляется потребность в изучении характера и круга публичных взаимоотношений, каковые стали предметом данного отраслевого регулирования.
Но, в том-то и дело, что исчезновение либо появление той либо другой отрасли права не может коренным образом отразиться на совокупности права, потому что с судьбой данной отрасли в совокупности права неразрывно связана будущее соответствующей группы публичных взаимоотношений, существующих в другой совокупности, т.е. в совокупности предмета регулирования для всей совокупности права
Ясно, что круг публичных взаимоотношений, составляющих предмет регулирования для права в целом на протяжении исторического развития общества конечно и неизбежно испытывает определенные трансформации: смогут измениться границы правого регулирования, появляются новые публичные связи, исчезают отжившие и т. д. Но основное остается неизменным: сам факт существования таких публичных взаимоотношений, каковые объективно требуют правового регулирования и, следовательно, приобретают его, выступая в качестве единого предмета правового регулирования для права в целом, независимо от комплекта составляющих его отраслей. В этом основной источник существования российского права.
Обращаясь к чёрту единого предмета правового регулирования, нужно отметить два события. Во-первых, полностью будут использованы авторские разработки, выполненные в прошлом и содержащиеся в опубликованных ранее работах, потому, что эти разработки не потеряли актуальности и на данный момент.
Во-вторых, как отмечено в самом заглавии параграфа, авторские рассуждения носят темперамент «постановки вопроса» и ни за что не претендуют на истину в какой бы-то ни было инстанции. Что же касается критических замечаний, то они имеют одну цель: оказать помощь отыскать ответ, в большой степени соответствующее настоящему положению вещей и научной логике.
Как мы знаем, что в обществе между людьми всегда складываются, изменяются и прекращаются очень бессчётные и в высшей степени разнообразные связи. Они пронизывают практически все сферы публичной судьбе и в собственной совокупности воображают социальную среду, которая, образно говоря, образовывает поле деятельности разных социальных совокупностей, как управленческих, так и регулятивных.
В случае, если разглядывать социальную среду с позиций изюминок действия на нее со стороны социальных управленческих совокупностей, то складывающиеся в ней связи и процессы очевидно тяготеют к двум тесно связанным между собой, но вместе с тем отличающимся друг от друга сферам. Обращение, так, идет о существовании двух разновидностей единой социальной среды.
Первый вид, включающий связи и процессы, регулируемые в основном и в большинстве случаев при помощи разных неправовых средств, направляться разглядывать, условно говоря, в качестве социально-нравственной среды, подразделяемой со своей стороны на сферу, где действует широкая совокупность норм морали, нравственности, обычаев, традиций, и на сферу тех взаимоотношений между людьми, каковые регулируются неправовыми нормами публичных организаций[197]. Это очень широкая область взаимоотношений между людьми в обществе, складывающихся на самых разных уровнях — от общества в целом до неформальных объединений в тех либо иных первичных коллективах независимо от форм собственности. самый характерным для социально-нравственной среды есть, во-первых, то, что складывающиеся в ее пределах связи появляются в основном между индивидами; во-вторых, эти связи не поддаются прямому и яркому регулированию со стороны российского права, не смотря на то, что было бы неверным отрицать известную возможность косвенного действия совокупности права на эти связи. Примером может служить формирование так именуемого неформального авторитета начальника в коллективе.
Нет потребности обосновывать, что, как бы четко и всесторонне ни был выяснен при помощи юридических норм правовой статус начальника как база его неформального авторитета, это лишь одна сторона неприятности; вторая же сторона содержится в том, что неформальный авторитет складывается не смотря на то, что и не без участия права, но уже за пределами правового регулирования и полностью зависит от личностных качеств начальника, его умения установить самые целесообразные взаимоотношения с подчиненными, отношения, каковые в собственной совокупности составляют определенный «психотерапевтический климат» в коллективе.
Так, для взаимоотношений социально-нравственной среды характерно то, что они:
— охватывают все социальное пространство, в котором складываются связи данного рода, оказывая регулятивное действие на все варианты этих связей;
— появляются и существуют только под действием личностных потребностей участников этих взаимоотношений и, следовательно, выступают как глубокие внутренние связи между заинтересованными людьми;
— не поддаются прямому регулированию, разнообразные внешнему императивному действию;
— реализация взаимоотношений данной группы обеспечивается только методами и формами духовного воздействия[198].
В случае, если же наряду с этим подчернуть, что эта несколько взаимоотношений, существующая на всех уровнях социума и в первую очередь в любом коллективе, образует базу отлично известного научного понятия «социально-психотерапевтический климат», то краткая черта взаимоотношений социально-нравственной среды в данном контексте будет в полной мере достаточной.
Второй вид социальной среды отличается от первого тем, что требует регулирования при помощи своеобразных социальных правил, установленных либо разрешённых страной, т.е. правовых норм.
Формула «социально-правовая среда» была предложена мной в одной из работ 70-х годов[199]. Она охватывает ту часть социальных связей и явлений между людьми в обществе, явления (и которые связи) нуждаются в правовом регулировании и под его действием покупают юридическую форму.
С моей точки зрения, социально-правовая среда характеризуется следующими главными изюминками.
1. Как совокупность публичных взаимоотношений социально-правовая среда складывается не произвольно, а определяется изюминками, свойственными обществу на определенном этапе его исторического развития. Наряду с этим речь заходит о закреплении самых значительных, коренных особенностей взаимоотношений между людьми в обществе, составляющих в собственной совокупности социально-правовую среду.
2. Серьёзной изюминкой социально-правовой среды есть то, что ее непрерывное поддержание и поступательное развитие на высоком уровне возможно осуществлено только при помощи активного, целенаправленного функционирования разных социальных управленческих совокупностей русского общества, к числу которых относятся органы власти — законодательной, аккуратной и судебной, — публичные объединения и другие управленческие структуры, действующие как на уровне РФ, так и на уровне субъектов РФ.
Действие социальных управленческих совокупностей на социально-правовую среду четко выступает как процесс сознательный, целеустремленный, творческий. Яркое же действие социальных управленческих совокупностей на социально-правовую среду реализуется в следующих главных направлениях.
а) Действие всей совокупности органов страны, т.е. всего национального аппарата на социально-правовую среду в целом. К этому же виду относится и действие на названную среду со стороны отдельных совокупностей национальных органов, к примеру, органов аккуратной власти РФ и субъектов РФ.
Тут нужно учитывать наличие не только, так сообщить, «чистой» сферы подведомственных взаимоотношений социально-правовой среды, но и таких пограничных областей, где в известной мере проявляется действие уже второй социальной управленческой совокупности, что есть следствием тесных связей между разными социальными управленческими совокупностями, входящими в национальный аппарат.
б) Действие каждого элемента (органа) социальной управленческой совокупности на социально-правовую среду, сфера которой отличается ограниченной пространственной либо предметной чёртом в соответствии с местом и компетенцией данного органа в совокупности.
Ясно, к примеру, что тот либо другой орган аккуратной власти как элемент социальной управленческой совокупности, входя в нее органической составной частью, имеет соответствующие его назначению границы действия на среду, в пределах которой реализуется общее, характерное органам аккуратной власти как таковым, и особое, присущее данному органу аккуратной власти.
в) Действие вышестоящих систем на нижестоящие, выступающее как имманентная функция поддержания оптимальной деятельности и структуры соответственно нижестоящих элементов и, следовательно, всей совокупности в целом. Чем выше уровень системы, тем больший удельный вес в ее деятельности получает оптимизация нижестоящих, подчиненных ей звеньев, что, со своей стороны, отражается на методах функционирования вышестоящих звеньев (систем). Обращение, так, идет о двух подвидах социально-правовой среды, на которую осуществляется действие — «внутреннюю» в пределах данной управленческой совокупности и «внешнюю», т.е. среду, располагающуюся за организационными пределами той либо другой социальной управленческой совокупности.
3. Для взаимоотношений социально-правовой среды характерна множественность субъектного состава участников этих взаимоотношений, что известным образом обусловливает разнообразие названных взаимоотношений. В случае, если, как отмечалось ранее, отношения социально-нравственной среды, регулируемые, скажем, нормами морали, появляются в основном между отдельными заинтересованными индивидами, то отношения в сфере социально-правовой среды отличаются громадным разнообразием с позиций вариантов состава их участников. Тут появляются отношения, в которых участвуют не только граждане, но и всевозможные коллективные субъекты, к примеру, органы аккуратной власти, учреждения и предприятия независимо от форм собственности, политические и неполитические публичные объединения и т.д.
Неотъемлемой составной частью взаимоотношений в названной сфере являются отношения, участниками которых выступают разные звенья социальных управленческих совокупностей. Наряду с этим действие этих субъектов на социально-правовую среду не всегда делает их яркими участниками взаимоотношений в следствии этого действия.
В этом замысле направляться различать как минимум два варианта действия социальных управленческих совокупностей на социально-правовую среду.
Первый вариант содержится в таком действии того либо иного органа власти на «подведомственные отношения», в то время, когда он не делается ярким участником тех взаимоотношений, на регулирование и установление которых направлена его деятельность. Таковой вариант проявляется в первую очередь в нормотворческой деятельности социальных управленческих совокупностей, к примеру, органов аккуратной власти РФ и субъектов РФ, т.е. в обстановках, в то время, когда тот либо другой орган аккуратной власти издает нормативный правовой акт. Так, в науке административного права и в законодательной практике достаточно четко различаются два правомочия в области действия того либо иного субъекта на социально-правовую среду, то есть: право устанавливать административную ответственность и право налагать административные взыскания.
Очевидно, принятие органом аккуратной власти нормативного правового акта неизбежно сопровождается происхождением определенных взаимоотношений на пространстве социально-правовой среды. Но основная изюминка этих взаимоотношений пребывает в том, что они появляются не между органом, издавшим нормативный акт (не смотря на то, что при определенных условиях такая возможность не исключена, скажем, при обжаловании либо опротестовании для того чтобы акта), и исполнителем, потому, что в этом случае конкретного исполнителя нет, потому что нормативный правовой акт запланирован на потенциального исполнителя, а между разными подразделениями органа, принимающего нормативный правовой акт, к примеру, между подразделением, готовившим проект, и начальником, управляющим этот орган, — отношения по согласованию разных пунктов проекта нормативного правового акта, между заинтересованными организациями, совместно готовившими проект, отношения кворума и т.д.
Второй вариант выражен в обстановках, в то время, когда тот либо другой национальный орган воздействует на социально-правовую среду уже в качестве участника конкретного правового отношения. Данный вариант со своей стороны предполагает пара разновидностей взаимоотношений, в которых национальный орган как представитель соответствующей социальной управленческой совокупности проявляет разные заложенные в нем качества, что обусловлено содержанием тех взаимоотношений, участником которых он есть, к примеру, отношения по приему лица на госслужбу и т.д.
4. Своеобразная изюминка социально-правовой среды состоит кроме этого и в том, что она, с одной стороны, требует наличия совокупности социальных правил, установленных либо разрешённых страной, т.е. совокупности права, соответствующей этим отношениям, а с другой — испытывает постоянную потребность в действенном регулировании этих взаимоотношений посредством упомянутых правовых норм.
Тут, следовательно, налицо диалектическое сотрудничество между совокупностью права и социально-правовой средой: потребности социально-правовой среды порождают в конечном итоге совокупность права, но совокупность права, со своей стороны, оказывает на нее объективно нужное обратное действие, закрепляя и создавая оптимальные условия для существования публичных взаимоотношений, складывающихся в сфере социально-правовой среды.
«Первая и главная изюминка совокупности права, — отмечали М.Д.Шаргородский и О.С.Иоффе, — пребывает в том, что она образовывает объективно структурное уровень качества действующего в данном обществе права, которое соответствует совокупности закрепляемых им публичных взаимоотношений»[200].
Так, для взаимоотношений социально-правовой среды характерно то, что они:
— если сравнивать с первой группой составляют не смотря на то, что и очень широкую, но однако часть публичных взаимоотношений, складывающихся между людьми в обществе;
— устанавливаются официально, привносятся как бы извне, часто появляясь и прекращаясь кроме желания и воли того либо иного участника;
— регулируются нормами права конкретно с применением средств действия из арсенала страны в форме юридических дозволений, запретов и предписаний;
— в отличие от взаимоотношений первой группы имеют «двухслойную» структуру, потому, что наровне с правовыми регулируются и нормами морали[201].
Исходя из оценки характерных линия и изюминок социально-правовой среды, мной в конце 60-х годов был сделан вывод, имеющий принципиальное значение и заключающийся в признании социально-правовой среды в качестве единого предмета правового регулирования для совокупности права в целом. Констатация этого факта, конечно, ставит перед отечественной правовой наукой последовательность значительных неприятностей, касающихся изучения наиболее значимых особенностей единого предмета правового регулирования.
Теоретическая работа в этом направлении, как представляется, помогает нужной базой для более глубоких представлений о предметах регулирования соответствующих отраслей российского права как материальных, так и процессуальных. Этим будет восполнен существующий уже долгое время пробел, потому, что, как мы знаем, главные упрочнения ученых по большей части сконцентрированы на проблемах предметов тех либо иных отраслей российского права. В это же время конкретно неспециализированные методологические положения смогут быть сформулированы в ходе изучения единого предмета правового регулирования, совокупности публичных взаимоотношений которого соответствует и совокупность отраслей российского права.
Приведу дополнительные доводы в пользу необходимости признания существования единого предмета правового регулирования.
Во-первых, не вызывает сомнений тот очевидный факт, что российское право представляет собой целостную социальную совокупность, не смотря на то, что его системные особенности, думается, еще не всегда учитываются в достаточно полной мере. Так, к примеру, во многих случаях, расценивая ту либо иную группу правовых норм в качестве отрасли российского права, ограничиваются только поисками специфики ее предмета, и ее способа, не учитывая наряду с этим тот первостепенной важности факт, что отрасль права как элемент совокупности на порядок выше, чем она сама, со своей стороны не имеет возможности не владеть объективно свойственными ей системными качествами, каковые, с моей точки зрения, должны рассматриваться как один из показателей отрасли российского права[202].
С.С.Алексеев справедливо подчернул, что «структура права едина, она охватывает право в целом, связывает в дифференцированное целое все его подразделения. Очевидно, это единство не нужно осознавать упрощенно. Право представляет собой сложную совокупность. В праве возможно выделить четыре главных уровня структуры: а) правового предписания (правовой нормы); б) правового университета; в) отрасли права; г) отраслей права в их связи (совокупность права)»[203].
Во-вторых, общепризнанным есть тот факт, что право призвано регулировать волевые публичные отношения определенной группы и одновременно с этим им соответствовать. Л.С.Явич по этому поводу отмечал: «Отношения, регулируемые советским правом, смогут быть соответствующим образом классифицированы, классификация предмета правового регулирования обязана соответствовать настоящей дифференциации публичных взаимоотношений, каковые подвергаются юридическому опосредованию. Такая классификация раскрывает виды публичных взаимоотношений, вызывающих к судьбе существование независимых отраслей права»[204].
Следовательно, в случае, если, как правильно отмечает Л.С.Явич, разные виды публичных взаимоотношений вызывают к судьбе соответствующие отрасли права, то нет ровным счетом никаких препятствий чтобы признать первичность всех публичных взаимоотношений, складывающихся в социально-правовой среде по отношению к совокупности российского права в целом. Исходя из этого, в случае, если яркая обстоятельство, т.е. целый комплекс публичных взаимоотношений социально-правовой среды, порождает следствие, владеющее светло выраженными системными особенностями, — совокупность российского права, то сама эта обстоятельство, конечно, обязана владеть и вправду владеет качествами целостной и вместе с тем дифференцированной социальной совокупности. Возможно заявить, что эта совокупность в некотором роде проецирует в праве собственную структуру.
Руководствуясь изложенными выше мыслями, мне удалось обосновать предложение о необходимости ввести в научный оборот формулу о настоящем существовании единого предмета правового регулирования — целостной совокупности тех публичных взаимоотношений, которым совокупность права обязана соответствовать и на каковые она со своей стороны деятельно воздействует посредством соответствующих социальных управленческих и регулятивных совокупностей русского страны.
Эта формула была предложена в ряде моих работ[205] и приобрела помощь последовательности ученых[206].
Для полноты чёрта единого предмета правового регулирования нужно обратиться к краткому анализу его структуры, потому что и тут мы имеем дело с системным явлением. Представляется, что структура единого предмета правового регулирования складывается из нескольких взаимосвязанных составных частей. Любая из них владеет свойственными лишь ей особенностями, каковые воздействуют на выбор способов их правового регулирования. Соответствующий элемент занимает в совокупности единого предмета правового регулирования собственный место, и предлагаемый читателю порядок их перечисления не предполагает одновременной оценки их удельного веса в совокупности единого предмета.
Первой составной частью (элементом) единого предмета правового регулирования есть статус субъекта права. Согласно точки зрения А.В.Мицкевича, «любой субъект права в силу самого действия закона либо, как довольно часто говорят, «из закона», т.е. независимо от участия в тех либо иных правоотношениях, владеет определенным комплексом прав и обязанностей, Все эти права и обязанности составляют содержание правосубъектности либо правовой статус данного лица либо организации)»[207] .
Множественности категорий субъектов российского права соответствует и их разный статус. Но первоосновой нужно считать статус гражданина РФ, закрепленный Конституцией России, и статус коллективного субъекта.
Характерной изюминкой этого элемента единого предмета правового регулирования есть то, что он требует, в случае, если возможно так сообщить, предварительного определения положения соответствующего субъекта права безотносительно к тому, будет ли он участником какого-либо конкретного правоотношения либо нет. Закрепление правового статуса субъекта имеется определение его возможностей как потенциального участника того либо иного правоотношения. Ясно исходя из этого, что четкое и достаточно полное правовое закрепление юридического статуса субъектов российского права во всех вероятных модификациях образовывает ответственную задачу современного законодательства.
Вторую системную часть единого предмета правового регулирования образуют бесчисленные конкретные связи, каковые часто возникают, изменяются и прекращаются в социально-правовой среде. Будучи опосредованными соответствующими юридическими нормами, эти связи покупают форму правовых взаимоотношений разной отраслевой принадлежности, но как отношения правовые, все они относятся к социально-правовой среде. Особенность этого элемента единого предмета правового регулирования проявляется в том, что происхождение конкретных связей между субъектами права делает последних в этом случае еще и субъектами правоотношений, т.е. обладателями определенных, так сообщить, обязанностей и дополнительных правомочий. Помимо этого, наличие другого (вторых) персонифицированного участника этого отношения налагает определенный отпечаток на реализацию принадлежащих им юридических обязанностей и правомочий.
Имеется необходимость различать понятия «субъект права» и «субъект правоотношения». Это не тождественные понятия. Они отличаются рядом показателей, а также методами реализации правовых норм. Дело в том, что реализация правовой нормы субъектом права фактически может осуществляться в неоднозначных условиях — вне правоотношений и при помощи правоотношений. По-видимому, нужно учитывать практические цели реализации правовой нормы в каждом конкретном случае.
Субъект права может реализовать надлежащую норму и вне правоотношений, скажем, методом издания нормативного правового акта, что, но, не превращает собственного создателя в субъекта правоотношения. В этом случае нормативный акт направлен не на установление конкретного правоотношения, а имеет цель найти зависимости в социально-правовой среде, могущие появиться либо долженствующие появиться при наступлении соответствующих условий, предусмотренных нормой.
Вместе с тем цели субъекта права в ходе реализации правовых норм смогут быть и иными. Методом издания акта субъект права во многих случаях делается субъектом какого-либо правоотношения, позванного данным актом. Но, как мы знаем, нормы права реализуются и вторым методом: действиями субъектов правоотношений. Данный метод носит производный темперамент если сравнивать с таким методом, как реализация нормы субъектом права.
Итак, второй элемент единого предмета правового регулирования владеет светло выраженной спецификой и требует дифференцированного действия со стороны права, в соответствии с содержанием появляющихся связей между участниками взаимоотношений в социально-правовой среде.
Разглядываемый элемент единого предмета правового регулирования включает в себя, по крайней мере, еще две разновидности связей, каковые под действием правовых норм покупают темперамент правовых взаимоотношений — материальных и процессуальных.
Первую такую разновидность образовывает организация структуры социальных управленческих совокупностей, их внутренних подразделений и звеньев. Это собственного рода статическая часть, которая в следствии правового регулирования получает темперамент материальных правовых взаимоотношений.
Влияя на социально-правовую среду, социальная управленческая совокупность занимает в ней определенное место, образуя то, что возможно назвать ее внутренней средой, ограниченной, во-первых, связями между составляющими совокупность элементами, во-вторых, связями, складывающимися в каждого элемента. С позиций изюминок для того чтобы действия, направляться различать окружающую среду, расположенную за пределами данной совокупности, и внутреннюю, ограниченную рамками последней. Для регулирования внешней и внутренней среды управленческие совокупности применяют разные правовые средства. Так, к примеру, совокупность аккуратных органов власти РФ и субъектов РФ использует для действия на поведение граждан (окружающяя среда) иные методы, нежели для регулирования взаимоотношений между национальными служащими аппарата органов аккуратной власти. Административно-принуждения и правовые средства убеждения, применяемые в первом случае, отличаются от используемых во втором. В случае, если, влияя на окружающую среду, уполномоченные органы аккуратной власти прибегают к предусмотренным законом мерам административных взысканий, то во внутренней среде — к мерам дисциплинарных взысканий.
Сообщённое побуждает более полно учитывать роль некоторых отраслей российского права, к примеру, административного. Эта отрасль теснейшим образом связана с совокупностью аккуратных органов власти РФ и субъектов РФ. Влияя на отношения внутренней среды, административное право выступает как динамики оптимизации и инструмент статики данной управленческой совокупности, а влияя на связи окружающей среды — как инструмент, применяемый самой данной совокупностью.
Вторую разновидность разбираемого элемента единого предмета правового регулирования образовывает та часть управленческой деятельности соответствующих совокупностей, которая испытывает недостаток в правовом обеспечении, вызывающем процессуальные юридические отношения — отношения административно-процессуальные.
Третий системный элемент единого предмета правового регулирования условно возможно назвать «поведение вне правоотношения». Имеются в виду такие варианты поведения субъектов в сфере социально-правовой среды, на каковые социальные управленческие совокупности воздействуют установлением соответствующих запретов, сформулированных в правовых нормах разной отраслевой принадлежности. Регулирование этого элемента достигается методом обеспечения надлежащего соблюдения требований запрещающих правовых норм, т.е. пассивного поведения по отношению к таким действиям, каковые государство расценивает как правонарушения.
Как мы знаем, одна из форм реализации норм права — воздержание от действий, запрещенных правом. Правовой запрет осуществляется не тогда, в то время, когда он нарушен (и в то время, когда следовательно появляется соответствующее правоотношение), а в повседневной судьбе, в то время, когда субъекты права не совершают действий, в отношении которых в праве установлено соответствующее запрещение. Этим самым субъекты сообразуют собственные поступки с требованиями запрещающих норм российского права.
Было бы, но, неверным ограничивать данную форму реализации лишь сферой действия запретов, не смотря на то, что нельзя не согласиться с тем, что эта форма характерна конкретно для запретов, потому, что она охватывает все запреты без исключения. Вместе с тем вне правоотношений соответствующие нормы права смогут реализовываться и методом активных действий субъектов в случаях, в то время, когда эти действия конкретно вытекают из нормативного правового акта, не порождая наряду с этим правоотношений, к примеру, при реализации гражданином его права, закрепленного в конституции «планировать мирно без оружия, проводить собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирование», как это закреплено ст. 31 Конституции РФ.
Этот элемент единого предмета правового регулирования, не смотря на то, что и имеет независимое значение, требуя своеобразных средств регулирования, однако занимает в социально-правовой среде относительно меньший количество взаимоотношений, нежели ранееназванные элементы.
Основное, как представляется, пребывает в научно обоснованном выборе самые целесообразных и действенных форм запретов, по возможности более совершенно верно соответствующих характеру предусмотренных правом деяний.
Подведем кое-какие итоги.
Единый предмет правового регулирования, как реально существующее явление, представляет собой социальную совокупность, элементами которой являются как следует отличающиеся друг от друга группы публичных взаимоотношений, со своей стороны выступающих как предметы соответствующих отраслей российского права. Игнорирование этого явления не имеет под собой ни мельчайших оснований. Признание же его разрешает иметь несравненно более полную картину сотрудничества российского права и социально-правовой среды.
До тех пор пока в науке отечественного права эта неприятность решается следующим образом: будут считаться как следует обособленные группы публичных взаимоотношений; они образуют предметы регулирования соответствующих отраслей российского права; эти отрасли составляют единую совокупность российского права. В данной классической схеме, существующей уже довольно много десятков лет, не выяснилось места для предмета совокупности права в целом. И так как светло без особенных доказательств, что наличие единого предмета правового регулирования в виде нуждающихся в этом громадной массы публичных взаимоотношений имеется не что иное, как фундамент совокупности российского права со всеми отраслями, его образующими.
Но это лишь одна сторона дела. Имеется и вторая сторона. Она содержится в признании того, что у единого предмета правового регулирования должен быть и вправду существует единый способ правового регулирования, находящийся «на вооружении» совокупности права в целом.
К такому выводу неизбежно приводит логика системного анализа, складывающаяся из следующих принципиальных мыслей.
Во-первых, не вызывает возражений тот факт, что российское право регулирует не все, а лишь определенную часть взаимоотношений между людьми в обществе. Взятые в совокупности, эти социальные связи, объективно нуждающиеся в правовом регулировании, составляют своеобразную область публичной судьбе — социально-правовую среду, в регулировании взаимоотношений которой участвует вся совокупность российского права как целостная социальная регулирующая совокупность. Следовательно, социально-правовая среда получает системно-структурную чёрта единого предмета правового регулирования.
Во-вторых, единый предмет правового регулирования определяет объективную необходимость применения конкретно правовых средств регулирования взаимоотношений социально-правовой среды полностью. Следовательно, применительно к сфере действия всей совокупности российского права как целостной совокупности юридические средства в собственной совокупности совсем равнодушны к отраслевой разделению и неизбежно проявляют себя в качестве единого способа правового регулирования.