— Я знаю, — кивнул данмер.
— Но по какой причине тогда ты ему согласился?
— По причине того, что он расспрашивал тебя, медлительно убивая наряду с этим. Но я вижу, ты все еще способен злиться, а это — хороший символ.
— Но сейчас Хьерем… Ты поведал все о клинке, о его предопределении?
— Да.
Дрожа, Аттребус сполз на пол.
— Тогда по какой причине мы все еще живы?
— На всякий случай, я думаю.
— Что ты имеешь в виду?
— В случае, если что-то отправится не так, как рассчитывает Хьерем, он дал обещание, что даст нам клинок и пошлёт на Умбриэль.
— Другими словами у нас имеется еще надежда? — принц стёр слезу окровавленной рукой.
— Надежда имеется. Он телепортировался куда-то, но клинок с собой не забрал. Но знай, тебе нужно будет выполнить работу в том случае, если…
— Мне думается, я не смогу, — ответил Аттребус.
— А я знаю, что ты сможешь. И я говорю тебе — ты сможешь. И ты сделаешь.
Колин пришел в тайник под городом, как он делал любой вечер. Летина отсутствовала уже пять дней и юноша начал думать, что она не возвратится. Исходя из этого, в то время, когда инспектор заметил кого-то, поджидающего его в темноте, рука нечайно потянулась к ножу.
— Это — я, — проговорила Арес.
Он не знал, что и делать. Броситься к ней? Обнять, поцеловать?
— У тебя все отлично? — задал вопрос он вместо того.
— Лучше не бывает. Но дело заняло больше времени, чем я предполагала. Сельские обитатели разбежались, не ждя прихода данной мерзости.
— Ты что-то узнала?
— Я также счастлива тебя видеть.
— Я… Я переживал за тебя, — Колин опустил глаза. — Я уже думал…
— Это отлично, — улыбнулась Летина. — Иди ко мне.
— Я ничего не определила о рисунке, — говорила она чуть позднее. — Забудь обиду.
— По всей видимости, они без всякого смысла, — отмахнулся инспектор. — Досадная помеха.
— И что сейчас делать?
— Я собирается опять посетить покои Хьерема.
— Для чего?
— Думаю, у него появился пленник. Аттребус. Возможно, это фальшивая тревога, но если он захватил наследника…
— То это предлог для императора, дабы начать функционировать.
— Думаю, да… Вряд ли иные аргументы способны убедить императора больше. Умбриэль практически тут. Необходимо что-то предпринимать.
— Отлично… — протянула она. — Легко превосходно…
— Хорошо, — кивнул он. — Мне необходимо кое-что собрать в путь. В случае, если я не возвращусь…
— Я буду знать обстоятельство, в силу того, что иду с тобой.
— Летина…
— Если ты планируешь не просто повторить разведку, то я смогу быть нужной. Обещаю. И никаких возражений.
Колин видел решимость в глазах Арес и осознал, что переубедить ее не сумеет.
— Хорошо, — кивнул юноша. — Тебе необходимо готовиться?
— Думаю, для начала я оденусь, — улыбнулась она.
Никаких звуков Аттребус не услышал. Они появились прямо перед ним — пристально озирающиеся женщина и мужчина в чёрной одежде. Он — весьма белокожая. Он — непримечательной наружности, с темно-зелёными глазами и русыми волосами.
— Принц Аттребус? — тихо сказал мужик.
Юный человек уставился на него, думая, куда запропастился Хьерем и не передумал ли он?
— Вы пришли, дабы убить меня? — задал вопрос он.
— Нет, — ответил незнакомец. — Хьерем тут?
— Его нет, — сообщил Сул. — Но возвратиться он может в любое мгновение.
— Отлично, — кивнул зеленоглазый. — Слушайте меня! Мы трудимся на императора. Мы пришли вас спасти.
— Клетки закрыты волшебством, — посоветовал данмер.
— Я вижу. Не отвлекайте меня пара мгновений.
Он повернулся к темнице Аттребуса, закрыл глаза и сосредоточился. Принц почувствовал, как волоски на шее поднимаются дыбом. Через некое время мужик удовлетворенно кивнул и прикоснулся к замку. Щелчок! Двери распахнулись.
— Кто ты? — задал вопрос Аттребус.
— Я — Колин Вайнебен. Отправимся со мной, ваше высочество…
— Сул. Высвободи Сула.
Колин осмотрел клетку данмера.
— Тут заклинание посложнее. Потребуется время.
— Тогда делай! — приказал принц.
— В случае, если возвратится Хьерем… — начала дама.
— Мы думаем, он на Умбриэле, — прервал ее Аттребус. — Он делается ногами на красный рисунок в следующей помещении и исчезает. Позже появляется на том же самом месте. В случае, если мы подождем его рядом, то-то министр удивится.
— Хорошо придумано, — сообщил Колин. — Летина?
— Я прослежу, — ответила она, шагая через порог.
— Должно быть, Хьерем серьезно вас опасался, — сказал инспектор через полчаса, в то время, когда последнее заклинание на клетке данмера сдалось.
— Как выяснилось, не достаточно, — ответил Сул. — Откуда вы выяснили, что мы тут?
— Я смотрю за первым министром некое время, — согласился Колин. — Ходили слушки, что он отыскал принца и похитил его. Исходя из этого я решил посмотреть ко мне.
— Что дальше? — задала вопрос Летина.
— Ты отведешь его высочество к отцу, а я останусь тут и разберусь с Хьеремом.
— Колин! Он убьет тебя!
— Я нанесу удар сходу, когда он покажется.
— Нет! — хрипло выкрикнул Аттребус, что, покинув клетку, сидел на корточках, а сейчас быстро встал.
— Ваше высочество…
Но принц уже обращался к Сулу:
— Мы можем подняться на рисунок. И перенесемся на Умбриэль, как Хьерем перед этим.
— У него собственного рода сообщение с Умбриэлем. Думаю, он так активизирует портал. Нам нужно будет выбить из него заклинание.
— Не придется, — отрезал Аттребус. — Я уверен, в случае, если мы станем среди символа, то переместимся, в то время, когда Хьерем возвратится. в один раз я видел, как провалилась сквозь землю крыса, в то время, когда он показался.
— Подождите! — вмешался Колин. — Послушайте меня! Если вы возвратитесь к отцу, то он сможет послать через портал боевых людей — магов и сотни солдат. Вам не никакого смысла рисковать судьбой, ваше высочество.
— А что, в случае, если портал настроен лишь на Хьерема? А что, если он единственный, кто знает необходимое слово либо тому подобный ключ? Нет, мы не можем рисковать. Сул, нам необходимо успеть отыскать клинок до возвращения Хьерема!
— Какой клинок? Что за клинок? — встрепенулся Колин, но данмер уже провалился сквозь землю за дверью.
Аттребус направился за ним.
— Я растолкую, в случае, если будет время, — сообщил принц.
— А что, если он не возвратится? — не отставал инспектор. — А что, если он собирается оставаться на Умбриэле до падения Имперского города?
— Не знаю. Но мне думается, что он возвратится. Непременно. Вы останетесь тут на данный случай.
— Я думаю, принц прав, — вмешалась Летина, в то время, когда они с Колином остались одни. — Я думаю, Хьерем окажется здесь до нападения Умбриэля на Имперский город.
— По какой причине?
— Легко мелкое предчувствие, — протянула она. — Принц прав. Отпустим его сделать то, что он обязан. А мы дождемся тут Хьерема.
— Принц безумен, — шепнул юноша.
— Ты же не можешь забрать его силой.
— Само собой разумеется, могу. Его папа будет лишь благодарен.
Сейчас возвратились Сул и Аттребус. Данмер нес по мышкой сверток, размерами и формой похожий на клинок.
Они наступили на рисунок, но ничего не случилось.
— Ты можешь привести это в воздействие? — задал вопрос принц у волшебника.
— Это не врата Обливиона и не тропа, — покачал головой чёрный эльф. — Это не моя область знаний.
— Тогда подождем.
— Ваше высочество, — сделал еще одну попытку Колин. — Моя задача — вернуть вас в сохранности, а не наблюдать, как вы переноситесь в гущу неприятелей.
— Я знаю, что, по всей видимости, ты обо мне думаешь, — ответил Аттребус. — Положа руку на сердце, практически все мое существо на данный момент желает возвратиться на виллу, улечься в постель и уснуть мертвым сном. Но нельзя. Я ни при каких обстоятельствах не стану тем храбрецом, о котором говорят книги. Но я заварил кашу и планирую расхлебать ее до конца. Не будем больше спорить. Я ваш принц и запрещаю отговаривать меня.
Колин глубоко набрался воздуха и поклонился.
— Как будет угодно вашему высочеству.
Принц и данмер находились на рисунке. Инспектор Вайнебен, как не забывал Аттребус, и дама, Летина, заняли позицию чуть поодаль. Развернув Умбру, Сул забрал его в руки вместо простого меча.
— Имеется какие-то идеи? — задал вопрос принц.
Взор развернувшего голову Сула казался еще пронзительнее, чем в любой момент.
— В случае, если успех на отечественной стороне, то Хьерем виделся с самим Вуоном и мы окажемся прямо перед ним. Тогда я ударю его клинком. В случае, если отечественные предположения о природе меча верны, то клинок вберет похищенную у Вайла силу. Тогда я смогу одолеть Вуона.
— А что позже?
Данмер поднял голову, словно бы бы заметил перед собой заморское существо, которое кроме того говорит на непонятном наречии.
— А позже он погибнет, — сообщил он шершавым голосом, похожим на оселок, скользящий по самому жёсткому в мире лезвию.
— А что станет с Умбриэлем? Лишившись мощи Вайла, которая руководит инжениумом, он попросту упадёт с неба либо…
— Клавикус Вайл заявил, что заберет его в Обливион. не забываешь?
— Совершенно верно, но лишь… — Аттребус неожиданно сообразил. — Тебя не заботит ничего, не считая смерти Вуона!
— Я когда-либо утверждал обратное? — хмыкнул Сул.
— Правильно, ни при каких обстоятельствах… Но я только что поразмыслил вот о чем…
— Не пробуй думать за меня. И не действуй опрометчиво. Я убиваю Вуона, а все другое — на тебе. Ты знаешь, что может произойти, в случае, если я разрешу войти в движение Умбру. Отыщи в памяти Элула. Так что держись подальше от меня, в то время, когда начнется схватка. Лучше разыщи собственную девчонку либо что в том месте посоветует тебе разыгравшееся воображение.
— А по какой причине тогда ты разрешаешь мне пойти с тобой совместно?
— В случае, если мы не найдём Вуона сходу, его нужно будет разыскивать. Вот тогда ты можешь мне понадобиться со своей друзьями и птичкой, занимающими высокое положение. Исходя из этого ты, быть может, поможешь мне. Кстати, о птичке…
— Совершенно верно! — кивнул Аттребус, запуская руку в сумку.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Он плавал в тёмной воде, рассматривая гниющую листву и иногда высовывая глаза над поверхностью, дабы найти прибрежную отмель. Большие твари, обитающие в болотной глубине, не могли дотянуться его тут, среди переплетения кипарисовых корней. Опасность имела возможность показаться только со стороны суши.
Что-то шевелилось в липком иле. Быстро протянув перепончатую лапу, он подхватил комариную личинку с перистыми жабрами и с удовольствием разжевал ее. Рядом копошились другие личинки, так что скоро он хорошо набил пузо и захотел погреться. Лениво загребая, он поплыл назад, к яме для неспециализированного сбора.
Взрослые подгоняли выбираться из воды и он пополз по бревну, расталкивая собратьев, извиваясь среди них, пока не почувствовал под брюшком шершавую кору. В то время, когда его сёстры и братья прекратили сонно и лениво жаловаться на его вторжение, он почувствовал припекающие пояснице лучи и погрузился в мечты о собственной жизни: ласковое солнце и прохладную воду, добычу и охотников, светила светило и ночные дневное, тайны, страхи, эйфории… И без того с каждым днем, год за годом.
Позже со вкусом сока проявился корень. Кое-какие трансформации протекали медлительно, другие значительно стремительнее и он — другими словами они — мчались в потоке времени. Он не забывал старое тело, но изменился, стал более похож на тех существ из иных краев, о которых не забывал корень. Задние лапы удлинились, хребет стал ровнее. Небольшие мысли в его голове разбежались, как ветви, расходящиеся от ствола, от того, что прежде было легко теплом — свет, тень, перемещение, ужас, радость, бешенство, желание стали понятиями, а не простыми ощущениями. Мир, оставаясь прошлым, казался громадным, чем когда-либо, и незнакомым.
Смерть следовала за судьбой, а жизнь за смертью, но все они текли через корень, все судьбы различались и все походили одна на другую.
, пока это не закончилось, корень не ушел куда-то на большом растоянии, и он остался в одиночестве. Яма для сбора пустовала — ни старших, ни ребёнка. Он плескался в тёмной воде, забыв обо всем. Терял очертания, таял.
Но с данной смертью рассыпалась и иллюзия. Он был многими и он был единым. Он выпевал воспоминания и жалобную мелодию молитвы. Все его голоса сплелись, пробегая через ветви и корни, через сердце, кровь и кости.
«Я желаю к себе, — пел он. — Я желаю возвратиться к себе».
Светло-Глаз выдохнул, выплевывая изо рта воду, вспоминая боль, некогда сдавившую ему грудь. Он ощущал запах собственного кошмара, не забывал, как остановилось сердце и он провалился в ледяное ничто.
Но Фена… Неожиданно он осознал, что не мнит ее лицо, а видит. Она взволнованно наблюдала сверху.
— Что? — прохрипел он.
— Ты говоришь! — вскрикнула серокожая.
— Где я?
— В безопасности. Легко знай, что ты в безопасности.
— Не осознаю… — пробормотал Светло-Глаз.
Его твёрдая кожа зудела, тело сотрясала дрожь. Сознание заполняли движущиеся половина и образы мыслей, как будто бы возвратилась к себе, касаясь корня Муниципального Дерева, но оно казалось более сильным, свободным, диким.
— Что со мной произошло? — задал вопрос аргонианин. — Я — совсем не таковой. Деревья…
— Сейчас ты их слышишь. Как и я. — Фена прикоснулась к нему и лицо девушки озарилось чистым удивлением. — Нет, не как я. Значительно лучше… Светло-Глаз, наверное, ты стал одним из них.
— Это не я… Я… Я… — Он боролся с мыслью, которая навязчиво лезла в голову. — Что случилось? — требовательно повторил ящер. — Я пологал, что умираю. Я не сомневался, что умираю. — Он осмотрел собственный тело. — Где моя рана? — От нее не осталось кроме того шрамов.
— Она сделала это, дабы спасти тебя. — Растолковывала Фена. — Дабы запрятать и обезопасисть тебя.
— Что сделала? — удивился он, ощущая, что сходит с ума.
— Я убила тебя. — Сказал второй привычный голос. — Я тебя убила.
Показалось лицо Аннаиг, но ее слова казались полной бессмыслицей.
— Она сделала это, дабы спасти тебя, — повторила Фена, положив ладонь ему на плечо.
— Вы словно бы сговорились нести чушь! — прорычал Светло-Глаз.
— Успокойся, — сказала Аннаиг, применяя слова их тайной речи. — Основное, успокойся и разреши мне все растолковать.
Аннаиг следила за выражением лица аргонианина, слушавшего ее рассказ о том, что он все еще Светло-Глаз, все еще ее приятель, с которым она совместно выросла, что она спасла его, а не убила.
Но кроме того его лицо отличалось от прошлого. Оно смотрелось моложе, что, в случае, если поразмыслить, было в полной мере объяснимо, но голова поменяла форму, а кожа отливала больше рыжиной. Заметила бы она его пара месяцев назад, то решила бы, что это один из братьев Светло-Глаза, но уж точно не он.
Но в душе он оставался самим собой. Таким же. без сомнений, он стал более рассеянным, чем прошлый Светло-Глаз, все время отвлекался и никак не имел возможности сосредоточиться на ее словах, но это, без сомнений, разъяснялось побочным влиянием неестественного выращивания. За пара дней пройти путь от личинки, до взрослого, восемнадцатилетнего аргонианина, непросто и даст ощутимую встряску для разума.
Но Глаз так не считал.
— Ты говоришь, что я — это больше не я, — сказал он необычным тоном, какого именно Аннаиг ни разу не слышала. — Я — легко подделка.
— Нет, — возразила женщина. — У тебя та же душа, что была раньше. Яд, что я составила, собрал ее в одном кристалле и Умбриэль не сумел забрать ее.
— Но это — не мое тело! — Светло-Глаз потыкал в себя когтем. — Это кроме того не тело Саксхлил. Оно выращено только бы как! Меня нет… — Он быстро встал на ноги. — В любой момент ты меня применяла, дабы ставить испытания! «Ах, Глаз, выпей это зелье и ты станешь невидимым, а это зелье даст тебе возможность летать, а это — сначала убьет, позже оживит»! Но так же запрещено! Запрещено так издеваться нужно мной!
Аннаиг казалось, словно бы ее обмотали ватой в пара ее слова и слоёв не достигали слуха аргонианина. Он ничего не желал слышать, не принимал ничего, что она пробовала ему растолковать.
— Забудь обиду, Глаз, но ничего другого мне не удалось придумать. — Раньше ей казалось, что она отыскала наилучший выход из положения, но сейчас имела возможность с уверенностью завить, что не всегда то, что думается лучшим в первоначальный миг, таковым и делается. — Выслушай меня. — Женщина пригладила ладонью его вздыбившийся гребень. — Я знаю, что тебе на данный момент не легко все осознать. Я знаю, что ты можешь меня ненавидеть. Но я обязана поведать тебе кое о чем, что я подготовила…
— Нет! — вскрикнул он, отстраняясь от ее руки. — Не желаю иметь ничего общего с твоими планами, с твоими целями. С меня хватит!
— Глаз, послушай… — начала она, он ящер развернулся и удалился из комнаты.
Аннаиг бросилась за ним, но отпечатки мокрых ступней вели на балкон и в том месте обрывались. Она безучастно наблюдала вниз, на испещренную небольшими волнами гладь, пока подошедшая Фена не забрала ее за плечо.
— Возвратись на Спираль Края, — попросила она серокожую. — я точно знаю — он отыщет тебя в том месте, в случае, если лишь не погибнет опять. Возможно, тебе удастся достучаться до его здравого смысла.
Фена кивнула и без звучно удалилась, ступая неслышно, покинув Аннаиг один на один с безумной красотой Умбриэля.
Чуть слышно зазвенел медальон.
Вытащив его за цепочку, женщина помедлила, но позже все-таки открыла украшение.
Аттребус смотрелся так, как будто бы не дремал весь месяц.
— Здравствуй! — обратился он к Аннаиг. — Как дела?
— Лучше не бывает, — ответила она.
— Послушай! У меня, вероятнее, мало времени. Мы с Сулом рассчитываем, что нашли путь в летающий город. Но я не абсолютно уверена, что могу предугадать, в то время, когда это случится и куда конкретно мы попадем.
— Что случится?
— Хьерем, министр моего отца, находится в сговоре с Умбриэлем. Мы нашли волшебный портал, при помощи которого он перемещается туда-сюда. Мы сохраняем надежду. что в то время, когда он спустится, мы взлетим наверх.
— Чем я могу оказать помощь? — напряглась женщина.
— Мы собираются применять клинок, как и договаривались раньше. Но я не могу предугадать, что произойдёт позже, в случае, если мы одолеем Вуона. Исходя из этого ты обязана об этом знать, должна быть готова. У тебя имеется какой-нибудь путь для отступления?
— А у вас?
— В то время, когда все кончится, быть может, Сул сумеет снова перенести нас в Обливион.
Но Аннаиг уловила, что принц не через чур озабочен, выживет ли он.
— Аттребус, — сообщила она. — Простите, в случае, если я показалась сердитой…
— Да хорошо… Я думаю… Я думаю, у тебя имелись основания злиться на меня. Я желал бы когда-нибудь поболтать об этом подробнее.
— Правильно, — кивнула она. — Когда-нибудь.
— на данный момент я запрячу Щебетуна — необходимо готовься к схватке в любое мгновение. Я лишь желал, дабы ты знала, что битва длится. В случае, если у меня будет возможность связаться с тобой, в то время, когда все закончится, я попытаюсь.
— Попытайтесь непременно, — дала согласие Аннаиг.
Медальон потемнел.
Кинув последний взор на раскинувшуюся ниже балкона местность, женщина развернулась и решительно зашагала на кухню.
Время шло. Аттребус начал беспокоиться, что Вайнебен прав, и у Хьерема нет ни мельчайшего жажды возвращаться в Имперский город. Но ожидание, не обращая внимания на то, что стало настоящей пыткой, давало возможность пообщаться и обменяться сведениями. Мысли принца всегда возвращались к тем ощущениям, при помощи которых Хьерем сломал его. Он опасался, что в открытом противостоянии с министром, в случае, если дело дойдет до схватки, он будет ненужен, а потому стремился определить как возможно больше из беседы.
— Арес?
— Да, принц Аттребус.
— Вы рассказываете, что трудитесь на моего отца.
— Одно время я входила в узкий круг его доверенных лиц, ваше высочество.
— У вас имеется символ?
Дама кивнула и желала продемонстрировать отметку, но принц покачал головой.
— Хорошо, я верю вам. — Он глубоко набрался воздуха. — Значит вы, получается, знали? Обо мне.
— Я не в полной мере уверена, что вы имеете в виду, ваше высочество.
— А я уверен, что все вы замечательно осознаёте.
Летина легко скривилась, но все же подтвердила его слова практически незаметным кивком.
— Вы имеете возможность ответить мне на один только вопрос. По какой причине?
— Ваш папа, он — хитроумный правитель и блестящий военачальник. Я ни при каких обстоятельствах не встречала человека, посильнее, чем он. Но вы всегда были для него чем-то наподобие слабины.
— Слабины? У моего отца в теле нет н единой косточки, несущей ответственность за мягкосердечие.
— Я не это имела в виду. Легко желала заявить, что он не знал, что же с вами делать. В то время, когда Хьерем внес предложение создать в умах обывателей образ юного храбреца, император набрался воздуха с облегчением, потому, что сейчас его забота вошла в определенное русло. Он имел возможность присматривать за вами и, одновременно с этим, не давал вам заскучать.
— Ну, в то время, когда мне было десять лет, это могло быть хорошо. Но в пятнадцать? А в девятнадцать?!
— Время от времени выдумки для того чтобы рода начинают жить собственной судьбой. Изначально никто не предполагал, как на большом растоянии это зайдет, не пологал, что вы окажетесь закрыты в данной роли так прочно. Прошло десять лет с той поры, как я имела возможность вольно разговаривать с его величеством, но я точно знаю — он желал высвободить вас из затянувшейся игры понемногу, женить вас, поселить во дворце, готовить принять бразды правления.
Аттребус проглотил ее слова, припомнив намеки Гулана на свадьбу незадолго до последнего приключения…
— Все они погибли из-за меня, — тихо сказал он. — Я должен был додуматься. Ядолжен был заметить обман, но мне не хотелось. И исходя из этого любой, кто отправился со мной в поход…
— Это вина Хьерема, а не ваша! — вмешался Вайнебен.
— Он прав, — отрывисто добавил Сул. — на данный момент не время ля переживаний. — Голос его самую малость смягчился. — Может, тебе стоит поступить, как он предлагает? Возвратись к отцу. В случае, если мне не удастся убить Вуона, то ты… — Данер замялся.
— Как я помогу тебе, если не буду рядом? — Договорил Аттребус. — И, по-моему, мы все еще нуждаемся в Щебетуне.
— Я найду его, — сообщил Сул.
— В твоих глазах я не солдат, — дал согласие принц. — Я — не знаток тайных искусств. Но если бы меня не было в пещере, Элул убил бы тебя.
— Возможно, — кивнул данмер.
— Ты нуждаешься во мне.
Сул глубоко набрался воздуха, планируя возразить, но тут раздался звук удара, таковой громкий, что у Аттребуса заложило уши, а желудок угрожающе сжался, подступая к горлу. Принц пошатнулся, стараясь удержать равновесие. Их окутывала тьма, в которой угадывался чей-то силуэт.
— Вуон! — зарычал Сул.
Брови владыки Умбриэля полезли на лоб от удивления, а рот открылся, но перед тем, как он успел вымолвить хоть слово, Сул ударил его мечом, загрузив Умбру глубоко в грудь неприятеля.
Вуон сдавленно захрипел. Тогда Сул извлёк клинок и рубанул его по голове. Но чёрный эльф перехватил лезвие рукой, которая загорелась голубовато-металлическим светом.
Аттребус взмахнул Высверком, целясь Вуону под колено. Попал, но почувствовал, как словно бы ударил по железу. Лорд Умбриэля кроме того не увидел его усилий, ткнув свободной рукой в Сула. Волшебник отлетел назад.
Принц опять замахнулся, в то время, когда взор Вуона скользнул по нему. Как будто бы поразительно холодная колючка вонзилась в тело Аттребуса. Он замешкался с нападением и соперник, легко уклонившись, схватил его за шиворот.
Сул с ревом налетел на Вуона, опять обрушил на него удар и все они упали в вакуум.
Первобытный кошмар охватил Аттребуса, в то время, когда всю землю — звездное небо и необычный Умбриэль — завертелись около него ночным кошмаром. Казалось, что они летели очень долго, но в действительности он чуть успел собрать воздуха в грудь для отчаянного крика, перед тем как они ударились о необычную упругую поверхность. Вспыхнул пламя, его как будто бы отбросило огромной горящей ладонью. Принц забился, как рыба, пробуя подняться, но опора под ним безумно колыхалась.
И внезапно он осознал, где оказался. На вершине стеклянного леса.
Возможно, не через чур совершенно верно наименование, но лучшего он не сумел придумать с того времени, как они с Сулом побывали тут в последний раз. На большом растоянии внизу раскинулась широкая паутина эластичных блестящих верёвок, каковые цеплялись за строения, находившиеся по окружности впадины, и перекрывали глубокую Клоаку и долину. От паутины к небу тянулись много узких трубочек, ветвясь и образовывая полупрозрачное облако из прутьев толщиной не более мизинца. Вот туда-то они и приземлились.
С большим трудом поднявшись на колени, Аттребус услыхал крик Сула. Данмер истерически кричал, словно бы заметив плохой сон, что вовсе не было похожим его в большинстве случаев спокойную и уравновешенную натуру. Принц отыскал в памяти Элула.
Сул снова и снова наносил удары Вуону, но стеклянные ростки ниже владыки Умбриэля окутали его и подняли на высоту, недосягаемую для оружия. Хрустальный лес около пульсировал иссиня-белым сиянием и глаза Вуона горели тем же светом. Аттребус почувствовал, как усики цепляются за ногу, охватывая его и Сула также.
— И ты осмелился принести это ко мне? — плакал Вуон так звучно, что воздушное пространство перед лицом принца дрожал. — Ты думал напугать меня этим?!
Ответив бессвязным ревом, Сул сплеча рубанул по трубкам, державшим древнего неприятеля. К удивлению Аттребуса они разлетелись в небольшие осколки.
Похоже, удивился кроме того Вуон. Раздался необычный шум, от которого заныли зубы, а позже большая часть верёвок потемнели. Лишь те, каковые уносили умбриэльского лорда от очередной атаки Сула, и те, каковые пробовали сдержать орудующего клинком данмера, еще светились с прежней силой.
Вуон выкрикнул что-то и темнота врезалась в Сула, отбрасывая его на большом растоянии назад. Умбра вылетел из руки данмера. Еще больше трубочек потемнело либо поменяли свет на болезненно-пурпурный.
Освободившийся Аттребус полз по направлению к Вуону, что казался абсолютно увлеченным сражением с Сулом.
Ему удалось сделать пять нетвердых шагов, перед тем как Вуон удостоил его вниманием. Ни на что не сохраняя надежду, Аттребус ударил лорда Высверком по шее. На этот раз лезвию удалось нанести поверхностную рану. Не так уже и довольно много, но клинок зацепил кровеносную жилу. Вуон зажал брызнувшую кровь ладонью.
Раскаленный добела шнур поймал принца за лодыжку, второй обмотался около шеи. Он рубил их, но скоро рука с клинком также появилась в плену. Верёвки оттащили его от Вуона, а позже начали затягивать в глубину облака.
Возвратился Сул. Аттребус видел, как данмер кинул взор на Умбру, что лежал примерно на половине пути между ним и Вуоном. Кроме того с расстояния в десять ярдов принц видел, что его спутник подергивается, словно бы разбитый параличом.
— Что ты сделал со мной? — взревел Вуон. — Сообщи мне на данный момент же либо он погибнет!!!
Сул сделал еще один ход к мечу.
— Я ранил его! — кричал принц. — Он слабеет! С ним что-то не так…
Шнур на шее напрягся, передавив горло.
Данмер еще шагнул. Все больше верёвок наливались мрачным светом, лорд Умбриэля медлительно отступал. На его лице Аттребус видел явный испуг. Вуон знал то же, что и сам принц. Сейчас Сула не остановит ничто.
Позже трубки уволокли его, и принц ничего не видел. Было нужно сосредоточиться и все силы прилагать на то, дабы сделать очередной вдох. Он весьма желал дышать, но не имел возможности и опасался, что лишается воздуха окончательно. Он напрягал каждую мышцу, борясь с душащими кольцами, каковые сияли броским светом и сжимали его. Выше переливалось бесчисленными радужными бликами что-то, по всей видимости, бывшее Вуоном.
«Убей его, Сул», — думал Аттребус, в то время, когда осознал, что мускулы слабеют и не смогут сопротивляться.
Но внезапно все около него рассыпалось. Прямо перед собой принц заметил Сула. Они опять падали.
О том, что В этом случае его встретила вода, а не камень, Аттребус додумался лишь по причине того, что не разбился насмерть.
Добравшись до узкого финиша ветки, Светло-Глаз остановился, озираясь по сторонам. Увидев луну вверху и внизу, он не на миг не задумался — с чего бы это внезапно? Не самый ответственный вопрос. Но запоздало сообразил, что они летят на широкой водной гладью. Море?
Но нет, в первых рядах в лунном свете возвышалась величественная башня, окруженная городом. Вспоминая бессчётные рассказы Аннаиг, он определил это место.
— Что это? — задала вопрос из-за плеча Фена.
— Имперский город, — ответил ящер.
— Какой большой…
— Да, — дал согласие он, не имея времени рассматривать столицу Империи.
Песнь деревьев весьма звучно звучала в его разуме — практически как Хист когда-то. Но они не направляли его действия, а просто пели — таинственно и безрадосно.
— Ты также слышишь деревья? — задал вопрос он.
— Да, — кивнула Фена.
— А они постоянно звучали, как на данный момент?
— И да, и нет. Недавно их песня изменилась.
— Недавно? Это перед тем, как я погиб, либо по окончании?
— Думаю, по окончании.
— Они мне снились. В то время, когда я… Ну, перед самым пробуждением.
— Ты не проснулся, — исправила она. — Ты появился.
— Аннаиг вернула меня, — проворчал он. — Но деревья…
Аргонианин снова осмотрел ноги и свои руки, похожие и непохожие на те, что были у него прежде, и осознал, что сердце бьется не так очень сильно.
— Она обожает тебя, — напомнила Фена. — Она считала, что делает для тебя как лучше.
Светло-Глаз сначала опустился на колени, а позже лег, прижавшись к коре, и закрыл глаза, чувствуя перемещение под собой.
— Это и было лучше, — сообщил он. — Я не сходу понял. Напрасно я злился.
Фена села на корточки.
— О чем ты, Глаз?
— Они создали меня, — пробормотал он. — Как Хист. Они создали меня для определенной цели.
— Для какой?
Он постарался растолковать, но почувствовал боль в костях, пришедшую извне.
— Нет! — вскричал Светло-Глаз. — Аннаиг, не нужно!
— Что в том месте?
— Я обязан идти. Мне необходимо ее остановить.
— Тогда я стобой!