Что бы ни произошло с русской литературой, как бы пышно ни развивалась она, Белинский постоянно будет ее гордостью». В этих немногих словах Н. А. Добролюбова ярко и совершенно верно выражено значение великого подвига, совершенного в истории русской культуры Виссарионом
Григорьевичем Белинским. Критик, историк литературы, публицист, философ, теоретик мастерства — он везде был в первую очередь борцом за передовые совершенства собственного времени, неприятелем крепостничества и самодержавия.
Еще в студенческие годы он написал катастрофу «Дмитрий Калинин», направленную против крепостного права.
«Кто дал это гибельное право — одним людям порабощать собственной властью волю вторых, аналогичных им существ, отнимать у них священное сокровище — свободу?» — восклицал Белинский устами собственного храбреца Дмитрия Калинина.
Эта же идея лежала и в базе критической деятельности Белинского — сперва на страницах изданий «Молва» и «Телескоп», а позднее в «Современнике и» Отечественных «записках». В собственных статьях критик раскрывал и ставил на дискуссию самые важные вопросы современной публичной судьбе России. Отнимать у искусства право помогать публичным заинтересованностям, утверждал Белинский, — значит не возвышать, а унижать его, потому это что может значить лишать его живой силы и делать его «игрушкой праздных ленивцев». Белинский учил, что литература, как и мастерство в целом, обязана помогать целям освобождения человека, высказывать чаяния и стремления народа, помогать преобразованию действительности на разумных, социально-честных началах. Вместе с тем он потребовал высокохудожественного мастерства, потребовал того, дабы литература была живым, образным воссозданием действительности.
Основоположник русской литературной критики, Белинский определял значение того либо иного произведения в соответствии с требованиями действительности. Он быстро осудил критику как выражение частных, случайных «точек зрения» и подвел под нее прочный научный фундамент, перевоплотил ее в трибуну передовых идей. Белинский боролся за критику, которая, как и мастерство, давала бы «ответы на вопросы времени». Вместе с писателями демократического лагеря он боролся за критику, которая воспитывала бы в читателе любовь к Российской Федерации, к ее народу.
Критика Белинского явилась теоретическим обобщением художественного опыта отечественной и зарубежной литературы. На материале творчества Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Кольцова, Тургенева, Гончарова, других писателей и Достоевского критик не только создал народности и теорию реализма, явившуюся высшим достижением всемирный эстетической мысли первой половины XIX в., но и осветил пути предстоящего развития русской литературы. В собственных работах Белинский заложил фундамент научной истории русской литературы. Его характеристики многих писателей XVIII — XIX вв. до сих пор сохранили значение примера критического анализа — идейного и эстетического.
Особенно велика заслуга Белинского в истолковании творчества Пушкина как основоположника новой русской литературы. Восторженно приветствовал В. Г. Белинский Лермонтова. Он писал: «В данной глубокой натуре, этом замечательном духе все живет; им все доступно, все ясно… он поэт русский в душе — в нем живет настоящее и прошедшее русской судьбы…»
Весьма ключевую роль сыграл Белинский в судьбе Гоголя. Отмечая глубокую преемственную связь между Гоголем и Пушкиным, Белинский в Гоголе видел «поэта социального», открывающего собой новый этап в развитии русской литературы. Критик именовал Гоголя «отцом», «основателем и главой» «натуральной школы», которая была колыбелью плеяды великих русских писателей: Герцена, Некрасова, Тургенева, Салтыкова-Щедрина, Гончарова. Белинский стал вождём и теоретиком данной школы. Собственную воинствующую принципиальную критику Белинский именовал «прямой», в отличие от критики «уклончивой», оперирующей «осмотрительными выражениями», трусливо избегающей высказывать ясное отношение к явлениям мастерства.
Гоголь был любимейшим писателем великого критика. Но в то время, когда пара лет спустя Гоголь, бывши в состоянии духовного кризиса, выступил с реакционной книгой «Выбранные места из переписки с приятелями», Белинский подверг писателя безжалостной критике. Его известное письмо к Гоголю, полное неприязни к самодержавно-крепостническому строю, обширно распространялось в передовых обществе того времени и вошло в историю как один из самых превосходных документов русской публичной мысли, как «одно из лучших произведений бесцензурной демократической печати» (В. И. Ленин).
Действительно патриотическим эмоцией была проникнута любая написанная Белинским строчок. Определяя значение Белинского в истории русской публичной мысли, Чернышевский писал: «Мало найдется в отечественной литературной истории явлений, вызванных таким чистым патриотизмом, как критика гоголевского периода». Белинский был горд собственной принадлежностью к русской нации. Он знал ее смелое прошлое и предвидел ее великое будущее. В статье «Взор на русскую литературу 1846 года» он писал: «Да, в нас имеется национальная судьба, мы призваны сообщить миру собственный слово, собственную идея, но какое это слово, какая идея — об этом до тех пор пока еще рано нам хлопотать. Отечественные внуки либо правнуки определят это без всяких упрочнений напряженного разгадывания, в силу того, что это слово, эта идея будет сообщена ими…»
Белинский отличался узким литературным вкусом. В собственных критических оценках он редко ошибался. Решение суда, вынесенный им писателю, был точным. Похвала — верным показателем того, что произведение написано настоящим талантом. Так им была предсказана громадная литературная будущее Гоголя, Лермонтова, Некрасова, Тургенева, Гончарова, Достоевского (см. ст. об этих писателях). Он был критиком-преподавателем. Огромную силу его духовного влияния испытали на себе известнейшие русские писатели.
Белинский прошел сложный и не лишенный противоречий путь идейного развития. В ответе некоторых философских неприятностей он время от времени заблуждался, иногда приходил к неверные выводам. Но в то время, когда он убеждался в собственной неправоте, он честно подвергал собственные заблуждения жёсткой критике. Белинский страстно искал верную революционную теорию, которая имела возможность бы оказать помощь отыскать пути к коренному преобразованию современной ему действительности. В силу условий русской судьбы того времени он не имел возможности отыскать ее, но всю жизнь грезил о той поре, в то время, когда «не будет богатых, не будет бедных, ни подданных и царей, но будут братья, будут люди…» Вся его деятельность была одухотворена добропорядочным рвением к социальной справедливости, к счастью народа.
Белинский был не просто критиком в простом значении этого слова. «Я в мире боец», — сказал он о себе. Он владел необычной свойством решать самые отвлеченные вопросы теории мастерства под углом зрения коренных заинтересованностей народа. Революционный темперамент деятельности Белинского осознавали и его идейные соперники. Один из них писал: «Белинский был не что иное, как литературный бунтовщик, что, за неимением у нас места бунтовать на площади, бунтовал в изданиях».
Современники Белинского в своих мемуарах и письмах донесли до нас живой вид великого критика, его принципиальность и глубокую честность, страстность и искренность его убеждений. Пациент, пораженный тяжёлым недугом, он не щадил себя в борьбе против собственных бессчётных идейных соперников. «В этом застенчивом человеке, в этом хилом теле обитала замечательная гладиаторская натура», — писал Герцен в «Прежнем и думах».
Царское правительство готовило расправу над вождем русской народовластия, но постоянная потребность, нескончаемая борьба с реакционно!! цензурой, изнуряющая заболевание свели Белинского в могилу раньше, чем николаевским жандармам удалось похоронить его в каземате Петропавловской крепости. Многие планы великого критика так и остались неосуществленными — и среди них его замыслы создания критической истории русской литературы.
Деятельность Белинского имела огромное историческое значение. Он явился настоящим основоположником русской научной критики. На протяжении многих лет Белинский оставался духовным вождем движения сопротивления России. Его имя было знаменем в борьбе против ненавистного помещичьего строя, знаком мужества и стойкости в служении собственному народу.