самый основательный вариант довода от первой обстоятельства внес предложение Фома Аквинский (1225-1274).
Довод приблизительно таков: все, что происходит, имеет обстоятельство, и эта обстоятельство имеет обстоятельство, и эта следующая обстоятельство также имеет обстоятельство и т.д. и т.д. – последовательность обстоятельств уходит в прошлое и должен быть либо конечным, либо нескончаемым. В случае, если последовательность конечен, то обязана существовать конечная точка, которую мы можем назвать первой обстоятельством. Эта первая обстоятельство имеется Всевышний.
А что, в случае, если данный последовательность нескончаем? Поразмыслив, Аквинат в конечном итоге отвергает возможность того, что мир вечно стар и не имеет начала во времени. Непременно, людской уму тяжело постичь идею времени, уходящего в вечное прошлое. Нам, смертным, легче представить себе бесконечность, простирающуюся в первых рядах, в будущем. И все же отметим: Аристотель не считал, что эта первая мысль сопряжена с какими-либо трудностями. Он полагал, что мир существует извечно. Мнение Аристотеля, если оно правильно, отменяет довод от первой обстоятельства.
Еще одна трудность пребывает в том, что данный довод основывается на отечественном людской понимании причинности. Можем ли мы быть уверены, что отечественные рассуждения о причине и следствии верны? И разве не может быть, что причинно-следственная сообщение как таковая имеется только мысль, изобретенная людской умом?
Имеется и другие неприятности, касающиеся природы самой обстоятельства. Кроме того в случае, если высказать предположение, что первая обстоятельство существует, можем ли мы знать, что эта обстоятельство имеется персональный Всевышний? И в случае, если высказать предположение, что первая обстоятельство – персональный Всевышний, должны ли мы заключить из этого, что он существовал извечно? Либо же что он имеет начало во времени?
В случае, если Аквинат прав, полагая, что нереально представить мир, существующий всегда, то мы должны задать вопрос: легче ли (и в случае, если да, то по какой причине) представить себе творца мира, существующего всегда?
Налицо задача.
В случае, если Всевышний существовал всегда, тогда в полной мере вероятна мысль вечного существования как такового. Быть может, Аристотель прав: вселенная сама по себе существует всегда.
И наоборот, в случае, если Всевышний не существовал всегда, то, по всей видимости, он также должен иметь обстоятельство, и эта обстоятельство – еще обстоятельство и т.д.
Кое-какие философы именуют Всевышнего обстоятельством самого себя. Но это понятие обстоятельства самого себя думается еще более тяжёлым для понимания, нежели мысль вечности. Как может Сущее, которое не существует, привести к собственному существованию?
Онтологический довод
Онтологический довод был сформулирован Ансельмом (1033-1109), епископом Кентерберийским на протяжении правлений Вильгельма Рыжего и Генриха I. Пара столетий спустя Рене Декарт (1596-1650) внес предложение более несложный вариант этого довода.
Ансельм начинает с библейской цитаты: «Сообщил безумец в сердце собственном: нет Всевышнего». Он обосновывает, что кроме того атеисты должны иметь представление о Всевышнем, в противном случае они не могли бы осознавать личные слова «нет Всевышнего». Итак, что же за идею Всевышнего носит безумец в сердце собственном? Мысль Всевышнего, говорит Ансельм, имеется мысль Сущего, больше которого нереально помыслить ничего. Он имеет в виду следующее: мы не можем представить себе либо вообразить ничего больше Всевышнего, в силу того, что сама мысль Всевышнего имеется мысль всеведущего, всемогущего, вечного и идеальнейшего Сущего. Нереально помыслить Сущее более вечное, нежели само вечное, более непогрешимое, чем само непогрешимое, более идеальное, чем само идеальное.
Такова, значит, мысль Всевышнего. До тех пор пока что это лишь мысль, и не доказано, что что-то, соответствующее данной идее, реально существует.
Ансельм утверждает потом, что имеется два различных вида существования – существование в уме и существование в действительности. Мы знаем, что Всевышний существует в мыслях человека как мысль, но существует ли Всевышний и в действительности?
Ансельм считает, что существующее в уме – существование менее идеальное, чем существующее в действительности. (Нужно заявить, что эта точка зрения не лишена правдоподобия.) Потом он рассуждает так: если бы Всевышний существовал лишь в уме, он был бы менее идеален, менее велик, чем если бы он существовал в действительности. Если бы Всевышний существовал лишь в уме, мы имели возможность бы представить сущее больше Всевышнего, конкретно сущее, которое, существуя в уме, существует и в действительности. Это большее сущее, существующее и в уме, и в действительности, было бы настоящим Всевышним, потому, что тот первый Всевышний, которого мы помыслили как существующего лишь в уме, в конечном итоге не был бы Сущим, больше которого нереально помыслить ничего.
Ансельм заключает, что Сущее, больше которого нереально подлить ничего, должно существовать в действительности равно как и в уме; следовательно, Всевышний существует в действительности.
Ансельм соединяет идею Всевышнего с идеей необходимости.
Если бы Всевышний существовал случайно, то он был бы меньше, чем в том случае, если бы существовал нужно. Так как Всевышний имеется Сущее, больше которого нереально помыслить ничего, он обязан существовать нужно, а не просто так. Отсюда ясно, что Всевышний существует, что он существовал в любой момент и будет существовать в любой момент, потому что это предполагается нужным существованием.
Декартовский вариант онтологического довода более несложен. Он выглядит так.
Отечественная мысль Всевышнего имеется мысль совершенного Сущего.
Идеальное Сущее должно владеть полным совершенством.
Лучше существовать, чем не существовать.
Лучше существовать в действительности, чем существовать всего лишь в чьем-то уме.
Исходя из этого существование, т.е. существование в действительности, имеется совершенство.
Следовательно, отечественная мысль совершенного Сущего имеется мысль сущего, которое существует в действительности.
Следовательно, идеальное Сущее (Всевышний) существует в действительности.
Онтологический довод довольно много осуждали. Один современник Ансельма, монах Гаунило, ответил Ансельму произведением «В защиту безумца» (т.е. безумца, что сообщил в сердце собственном: нет Всевышнего).
Гаунило говорит, что довод Ансельма, будучи применен к вторым вещам, привел бы к нелепым выводам. К примеру, возможно было бы применять данный довод для «доказательства» существования совершенного острова, сказав, что идеальный остров имеется «остров, лучше которого нереально помыслить ничего».
В собственном ответе Гаунило Ансельм исходит из того, что существование Всевышнего не только точно известно, но и нужно. Идеальный остров, даже если бы он вправду существовал, имел бы не нужное существование в вечности, но случайное во времени.