Чичагову было предписано опять отправиться в Архангельск и выйти в море, причем ему дано было действовать самостоятельно, кроме того вопреки инструкции.
В распоряжении 18 января 1766 года «о вторичной посылке Чичагова» указывалось: «Понеже успех таковых чрезвычайных фирм большей частью время от времени от успеха зависит, следственно неоднократные испытания к тому потребны, потому что возможно, что воспрепятствовавшие прошлого лета трудности впредь не столь непреодолимы будут, и самое основное препятствие, льды, будучи наносные, возможно, по состоянию ветров либо течений дадут вольный путь в желаемое место, а особливо, нежели какое количество возможно нужное терпение и довольное время к изысканию и ожиданию того употреблены будут».
Суда Чичагова вышли 19 мая 1766 года из Колы. 16 июня к западу от Шпицбергена они встретили сильный северный ветер и укрылись в Кломбае. 29 июня Чичагов опять продолжал путь и 16 июля подошел к северной оконечности Шпицбергена, под 79° 50? северной широты. 18 июля суда эскадры Чичагова пребывали на широте 80° 30? (т. е. на 13 километров севернее, чем Генри Гудсон в 1607 году), где они встретили тяжелые непроходимые льды. Чичагов принужден был повернуть обратно и 10 сентября прибыл в Архангельск.
В следствии плавания Чичагов пришел к следующему выводу: «Не смотря на то, что за непреодолимыми препятствиями не могли достигнуть до желаемого по намерению места, но по довольному и столь аккуратному осмотру, думается, открылась невозможность, в чем не остается сумнения».
Последующие плавания в попытки и этих районах достигнуть Северного полюса со стороны Шпицбергена в полной мере подтвердили заключение Чичагова. В собственной объяснительной записке он детально изложил обстоятельства собственной неудачи и обрисовал условия плавания.
Чичагов показывал, что плавание проходило «в основном в туманах, мрачности и снегах», что льды довольно часто угрожали судам, каковые были «выстроены по свойству к плаванию на открытых морях…» и не могли выдержать ударов о лед из-за не сильный обшивки, складывавшейся из двух нетолстых досок. Но, не обращая внимания на это, «мы, наоборот, старались, в сходствие данным нам повелением, плыть по назначенному пути и преодолевать видящиеся препятствия, чтобы взять успех в намеренном предприятии, и за необходимое почиталось не отдаляться от настоящего пункта, где мы пребывали, а в противном случае потеряно б было время, которое надлежало употребить в пользу; для того почасту излишне отваживались в приближении ко льдам, входили в бухты, лежали в дрейфе между редко носящихся льдин и в основном в тумане, все это преодолено с великим трудом, беспокойством и терпением…».
В. Я. Чичагов
В последних числах Сентября 1766 года Адмиралтейств-коллегия изучила рапорт и отчёты В. Чичагова о его втором плавании и решила экспедицию ликвидировать, причем, оценивая положительно труды экспедиции, постановила наградить всех ее участников.
Поход Чичагова не дал результатов, потому что маршрут его строился на ошибочном предположении о наличии разреженных льдов в центре Северного Ледовитого океана. Но в научном отношении экспедиция дала довольно много нового для познания природы высоких широт Арктики. Были собраны сведения о дрейфе льдов из центральной части Северного Ледовитого океана в Гренландское море, произведены метеорологические наблюдения, разрешившие взять более верное представление о погоде; изучены глубины и грунты, собран громадный и ответственный исторический материал о русских и Шпицбергене мореходах, посещавших в свое время Грумант; на протяжении нахождения на Шпицбергене были обследованы эргономичные якорные стоянки, бухты, большинство которых была нанесена на карту.
направляться подчернуть, что это по большому счету первенствовала полярная экспедиция, основанная на предвидении и научном расчёте. Исходя из этого первая, не смотря на то, что и попытка русских мореплавателей пробраться в центральную область Арктики, предпринятая по инициативе М. В. Ломоносова, занимает большое место в истории полярных путешествий. Труд М. В. Ломоносова «Краткое описание различных путешествий по северным морям и показание вероятного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию» и на данный момент представляет собой громадную сокровище не только по причине того, что он первенствовал попыткой обобщения и обстоятельного анализа экспедиционных наблюдений, но кроме этого и потому, что в нем великий русский ученый изложил последовательность гениальных мыслей, выводов и гипотез. Вот кое-какие из них.
Разбирая «обстоятельства физические», Ломоносов опроверг установившееся среди британских мореплавателей мнение о том, что берега Тихого океана близко расположены к Атлантическому и что эти океаны соединены широкими проливами Канадского Арктического архипелага.
Мнение собственный британцы основывали на факте существования громадных отливов и приливов на западных берегах Гудзонова залива. Они полагали, что приливная волна попадает ко мне из Тихого океана. Ломоносов доказал, что в этом случае приливная волна попадает в Баффиново море и Гудзонов залив со стороны Атлантического, а не Тихого океана, что берега Тихого океана очень удалены от Атлантического, а проливы Канадского Арктического архипелага узки.
Не обращая внимания на отсутствие в то время информации об условиях плавания в течении всего Северо-Восточного прохода, Ломоносов первый конкретно указал на возможность применения на практике пути из Атлантического океана в Негромкий на протяжении северных берегов России. Ломоносов первый указал на теплообмен между воздухом и морем через лед и увидел, что Северный Ледовитый океан, не обращая внимания на ледяной покров, зимний период умеряет климат. Это было потом подтверждено яркими наблюдениями, и теоретическими расчетами Н. Н. Зубова и В. В. Шулейкина.
Задолго до Ф. Нансена Ломоносов дал первую верную схему перемещения водных льда и масс в Северном Ледовитом океане, указав, что течение тут должно быть направлено с востока на запад. Вправду, дрейф остатков экспедиции Де Лонга на «Жаннетте», дрейфы «Фрама», «Мод», «Г. Седова», советских дрейфующих станций и особых ледовых буев, выкинутых на лед в разных участках Арктики, являются ярким доказательством правильности выводов Ломоносова.
Маршрут плаваний В. Я. Чичагова
Ломоносов предсказал существование постоянного течения, направленного на протяжении западной части прибрежной полосы Шпицбергена на север, и на базе этого первый пришел к верному заключению, что к северу от этого архипелага находится море. Это было доказано лишь много лет спустя.
светло воображая, что главные затруднения при плавании в «Сибирском океане» появляются при встрече со льдами, М. В. Ломоносов первый обстоятельно знакомится с природой морских льдов, с их образованием, динамикой и распространением. Мысли его в этом отношении предвосхитили очень многое из того, что было потом открыто вторыми учеными.
Так, он справедливо показывал, что благодаря сильному распреснению у берегов Сибири образуется больше льда, чем у берегов Америки, где вода менее распреснена. И вправду, громаднейшего развития неподвижный береговой лед — припай — зимой достигает на мелководье моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря.
Ломоносову в собственности первая попытка подсчитать количество льдов, заполняющих Северный Ледовитый океан. Он применил очень уникальный способ, допустив, действительно, наряду с этим кое-какие ошибочные положения. Так, он считал, что целый лед, появившийся зимний период, успевает за следующее лето совсем растаять.
Современные вычисления продемонстрировали, что площадь льдов в Северном Ледовитом океане образовывает около 8 миллионов квадратных километров. Примечательно, что при этих вычислениях использовался метод, предложенный Ломоносовым.
Ломоносов первый нашёл причины, обусловливающие дрейф льда.
«Разглядев качества и различие льдов, должно обозреть их перемещение по Сибирскому океану. Но этого видеть светло не быть может, без познания в нем течения вод и отливов и приливов, которым в основном великие льды последуют. Ветрам небольшие лишь и узкие эргономичнее повинуются, а стамухи и падун больше нижняя часть воды движет, так что не редко неприятные перемещения небольшого и большого льду примечаются на одном месте». Так, Ломоносов в полной мере верно установил, что дрейф льдов происходит под влиянием ветра и течений.
Совсем верно Ломоносов указал на то, что благодаря течениям «на Сибирском берегу» вод и ветрам в мае льды относятся на север. Современные наблюдения над перемещением льдов продемонстрировали, что практически на протяжении всего сибирского побережья происходит постоянный вынос льдов на север.
Изучая процесс образования морского льда в «Сибирском океане», Ломоносов установил, что температура замерзания морской воды зависит от ее солености. «Морозы соленого росолу не смогут в лед претворить комфортно, как одолевают пресную», — заключал Ломоносов, подтверждая это опытами. Спустя десятилетия Хелланд-Хансен (1904 г.) дал эмпирическую формулу зависимости между температурой замерзания воды и ее соленостью.
Любопытно подчернуть, что принятый в океанографии способ изучения течений, носящий наименование способа Нансена, был за долгие годы до Нансена обрисован Ломоносовым, что создал кроме того особый прибор для данной цели.
М. В. Ломоносов верно предвидел существование в центре Северного Ледовитого океана поднятия дна, что блестяще подтвердилось наблюдениями советских высокоширотных экспедиций в 1948—1954 годах.
Приведенные примеры говорят об огромных удачах, которых достигли русские изучения арктических пространств уже в те далекие времена.