В местности, носящей наименование Тигермауин, в громадной куче мусора, из которой мы извлекли пара практически целых горшков, мы с удивлением раскопали скелет дамы, юный, маленького роста, а рядом – скелет ее ребенка, либо мертворожденного, либо погибшего сразу после рождения, в силу того, что ребра скелета не толще спичек. Скелет дамы лежит в согнутом положении; сохранились остатки кожаной одежды, закрывавшей тело от груди до середины икр, а на груди – бусы из скорлупы страусиных яиц; недалеко, практически на поверхности, найдены еще три скелета, из которых два носят следы обызвествления.
Еще пара дальше, в Аулауальте, мы нашли место обжига керамических изделий, воображающее собой круглую яму около восьмидесяти сантиметров глубиной, края которой были выложены громадными керамическими черепками,– все это сооружение являлось печью для обжига; посередине кроме этого отысканы черепки, которыми, по всей видимости, закрывали обжигаемые изделия. Мы извлекли около трехсот осколков, кое-какие из них украшены увлекательным орнаментом. Это первое отысканное в Сахаре место обжига керамических изделий, восходящее к неолиту. Некоторыми из этих красивых находок мы обязаны инженерам Сомаира,– они увлеклись археологией и доставили себе наслаждение отправиться с нами на воскресенье. В следующий раз мы привозим с собой горшечника из Арлита, и он нам растолковывает, что данной совокупностью обжига до сих пор пользуются в местных местах и он сам постоянно работает конкретно таким методом. Наряду с этим он додаёт, что ветхие мастера нашли такие печи и стали строить им подобные. В этом же слое мы нашли еще пять скелетов с черепами, попорченными ветровой эрозией.
В Эррес-уа-н-Илгмате кроме прекрасных керамических черепков находим кроме этого пять бычьих скелетов, сохранивших собственную анатомическую структуру; запрокинутые назад головы животных показывают, что они не были принесены в жертву, а погибли естественной смертью, возможно от эпизоотии, в силу того, что их останки были обнаружены ограниченном пространстве на периферии становища. Нашли мы кроме этого маленький горшок, горловина которого торчала из почвы; в нем были кости газели, очевидно испытавшие на себе воздействие огня.
В Алабакате, на периферии поверхностного культурного слоя диаметром около четырехсот метров, из почвы выступает край горловины громадного канари для воды. Ширина сосуда около шестидесяти сантиметров. Почва около него так жестка, что нам приходится долбить ее киркой, чтобы вытащить горшок,– он целый растрескался от тяжести содержимого, но нам удалось собрать все осколки, так что в будущем его возможно будет склеить; с опаской вынимаем заполнявшую его почву и на дне обнаруживаем остнанки человека и фрагмент челюсти. Перед нами – первая открытая в данной части Сахары погребальная урна. Рядом с ней лежит челюсть крокодила.
В Эссауи Казауэн откапываем нижнюю челюсть слона и по этому поводу вспоминаем, что в прошедшем сезоне в пятистах метрах к северо-востоку от Арлита сторож-туарег из Сомаира указал нам место, где мы нашли слоновый бивень.
Темперамент ископаемой фауны тут везде однообразен – это пресноводные моллюски, плавниковые кости и позвонки сомов, останки крокодилов, фрагменты зубов гиппопотамов, останки слонов, бородавочников, разных видов антилоп, жирафов, газелей и без того потом. Столь же разумеется и сходство керамики.
Самую непростую проблему ставит перед нами различие способов погребения: наровне с большим некрополем, другими словами определенным местом, куда систематически складывались тела погибших, мы замечали и личные захоронения в местах обитания и в кучах кухонных отбросов (причем скелеты носят время от времени следы частичного обугливания), и такие, по всей видимости, необыкновенные, случаи, как погребение ребёнка и матери, и, наконец, погребение в урне, как в Алабакате. Некрополь до сих пор остается явлением для этого района необыкновенным; нечайно удивляешься тому, что он был создан в естественной впадине, затопляемой на протяжении дождей. Возможно, в какой-то определенный момент истории имел место некоторый катаклизм – то ли опустошительная эпидемия, то ли разрушительная война,– повлекший за собой смерть солидного числа людей? И потому, что все они были захоронены в одном месте, обитатели этого района продолжали уже по привычке в будущем класть в том направлении собственных мертвецов? Это, само собой разумеется, лишь догадка.
Каменных орудий в раскопах отыскано мало; те немногие наконечники стрел, каковые мы нашли, лежали в любой момент в близи к какому-нибудь скелету, причем сообщение их думается такой очевидной, что я начал задумываться, не носит ли она причинно-следственного характера. Захоронение в кучах отбросов было обширно распространено; в этом я имел возможность убедиться сорок лет тому назад в Тамайа Меллете, в уэде Имулей, в Тазерзаит Серире и позднее в Ти-н-Куна. Что касается частичного обугливания, уже ранее отмеченного на одном черепе в Тамайа Меллете, оно остается для нас полностью таинственным. Кроме этого и погребение в урне для неолитического населения окрестностей Арлита представляет собой совсем необыкновенный случай. Мы ничего об этом случае сообщить не можем, в силу того, что, как и при частичного сожжения, до сих пор это единственная находка.
Все найденные нами черепа, сохранившиеся в хорошем состоянии, возможно отнести к негроидному типу. Отысканные скелеты разрешают утверждать, что они принадлежали, не считая нескольких случаев, людям пропорционально сложенным, которых возможно сравнить с современными хауса. Было отмечено пара зубных аномалий: к примеру, лишний зуб в восходящей ветви нижней челюсти и пара ненормальных врастаний зубов. Кариозный процесс не виделся, но жующая поверхность моляров [36] очень сильно изношена и представляет собой косую плоскость. Случаев выпадения зубов нам не встретилось. Раскопки дали множество детских зубов, но мало детских костных останков. Длительность судьбы, возможно, была весьма мала, в силу того, что у всех отысканных черепов не окостенели швы. Считается, что у европейцев черепные швы окостеневают к сорока годам, а у людей негроидной расы, согласно точки зрения антропологов,– в тридцать. Все это предварительные сведения; на данный момент проводится систематическое изучение черепов. Что же касается орудий, то все они, несомненно, принадлежат к тому же типу, что и орудия из Шахейнаба в Верхнем Египте, изученные экспертом по первобытной истории Аркеллом; следовательно, мы имеем дело с культурой, истоки которой лежат в верхней части равнины Нила.
Мы продолжаем изучение мечетей. К моему удивлению, выясняется, что в Агадезе их насчитывается двадцать пять, и кое-какие систематично посещаются. Имеется тут кроме этого и пара мусульманских религиозных школ, где дети нараспев просматривают стихи из Корана; за ними замечает кто-нибудь из детей постарше, вооруженный розгой, которой он наказывает ленивцев, по окончании чего все ученики сходу просыпаются и начинают выкрикивать стихи с таковой оглушительной силой, что трясутся стенки. Марабуты жалуются, что их школа все больше уступает светской, но как и везде в мире… Я снимаю замыслы со всех мечетей, многие из которых весьма ветхи и красивы.
Тем временем, продолжая поиски древних резиденций султанов Аира, я заинтересовался некоей местностью называющиеся Ти-н-Шаман, упоминаемой в «Хронике султанов». Выясняется, в этот самый момент мы также имеем дело с неточностью в написании,– в действительности речь заходит о старом городе старая женщина, расположенном к северо-северо-востоку от Агадеза. В этом месте находятся ответственные руины, причем одно из строений расположением комнат и своим размером в точности повторяет резиденцию в Таделизе. Некогда Ти-н-Шаман принадлежал племени инассуфа, которое арабские авторы именуют кроме этого без звучно и мессуфит; это одно из самых древних добропорядочных племен Аира, населявшее кроме этого Азелик. Посетил я и развалины Тазамака, принадлежавшего племени итессан, а после этого развалины Арум в Балькоре, города племени балкорен, к востоку от Агадеза; оба эти племени вместе с племенами инассуфа и лиссауан принадлежат, как говорят туареги, к «племенам альянса», выбирающим султана.
В Ниамей возвращаемся через Жолу, где в прошедшем сезоне мы нашли следы обработки железа. Прежде по данной тропе проходило множество народу, кочевники гнали собственные стада, а сейчас мы едем по совсем пустынным местам. Лишь разбросанные в том месте в этот самый момент кучи бычьих скелетов, уже частично обызвестковавшиеся, напоминают нам о драме, которую переживают пастухи Сахеля [37]. Доехав до Дакоро, мелкого города на границе территории распространения культуры проса, мы видим громадный лагерь беженцев, где люди живут в соломенных лачугах и кормятся за счет помощи интернациональных организаций. Лагерей этих все больше. Лишь в Аире такие лагеря имеется в Агадезе, Иферуане, Арлите, Ин-Гале, Агеллале, И-н-Зизауте, Данете и других. В Ниамее находится около пятнадцати тысяч туарегов из Мали, – они утратили все и не желают возвращаться на родину. Различными государствами Америки и Европы были приобретены для них либо подарены тысячи тысячь киллограм сорго, проса, маиса, сухого молока и пшеницы. Алжир, где имеется и собственные пострадавшие от засухи, поставил Нигеру огромное количество зерна, доставленное в Агадез грузовиками. Собрать все эти продуктовые ресурсы само по себе уже весьма тяжело, но еще сложнее доставить их в том направлении, где они необходимы, благодаря недостаточности местных транспортных средств, нехорошего полной невозможности и состояния дорог проехать по ним зимой. Перевозка осуществляется зарубежными армейскими самолетами – французскими, бельгийскими, канадскими, американскими – всех не перечислишь; и кроме этого разными грузовыми автомашинами, также армейскими,– французскими, бельгийскими, голландскими, австрийскими, алжирскими и, само собой очевидно, нигерскими. В сёлах продовольствие распределяется либо нигерской администрацией, либо благотворительными организациями, среди которых имеется и входящие в «Католическую помощь»; грузовики «Дорог мира» по тяжёлым тропам добираются до самых отдаленных от громадных центров селений; во всех государствах Сахеля возможно встретить и «Добровольцев прогресса», и молодых американцев из «Корпуса мира», каковые приносят особенно довольно много пользы в культурных центрах и госпиталях; «Братья людей» планируют обосноваться в Тафадеке, дабы содействовать формированию земледелия; имеется и множество вторых людей, каковые поселились тут уже давно, живут всеми заботами страны и сроднились с ней, как, к примеру, «Иисусовы сестрицы» – община, основанная еще отцом Фуко. У них имеется миссия в Агадезе, а в двенадцати километрах от него, в Аззеле,– хозяйство, где они выращивают овощи, и километрах в двадцати к западу, у источника Кербубу, маленькое стадо коз. Все они бегло говорят на тамашеке и живут весьма дружно с туарегами, разделяя все их заботы, в любой момент готовые прийти на помощь любому из них; не обращая внимания на жёсткую судьбу, они при любых событиях сохраняют благожелательность и хорошую ухмылку. Вся эта молодежь, находящеяся в собствености и к религиозным, и к светским организациям, девушки и юноши, днем и ночью ездит по самым тяжёлым дорогам, дабы доставить продовольствие к центрам распределения, где любой «испытуемый» [38] – тут их именуют так – может взять полкило проса в сутки либо эквивалентное этому количество вторых продуктов и плошку сухого молока для детей. Не обращая внимания на все большие упрочнения и израсходованные миллиарды, проблему таким методом не решить; случаи заболеваний от недоедания, авитаминозов и разных вторых органических нарушений столь бессчётны, что нигерийские власти вынуждены были обратиться к помощи интернациональной организации Красного Креста, что отправил целые медицинские группы, включающие в себя терапевтов, медсестер, диетологов, экспертов по питанию и без того потом. Доктора приезжают из Норвегии, Дании, Голландии, Англии и из многих других государств мира. Все эти упрочнения довольно часто разбиваются о полную инертность населения, которое привыкло покорно принимать то, что оно разглядывает как неизбежность. Поменять образ судьбы? Но для чего? Начать возделывать почву, истощенную степными пожарами, содействовавшими выходу на поверхность окислов железа, да наряду с этим еще в стране, где неизменно не достаточно воды? лопаты и Настоящий кочевник-то в руках ни при каких обстоятельствах не держал, как же ему взяться за такое дело? Само собой разумеется, под давлением необходимости, к тому же в случае, если его упрочнения будут поощряться, он попытается этим заняться, но через пара недель либо месяцев при первой же неудаче обязательно кинет, в силу того, что ничего в почве не осознаёт,– так как земледелие требует долгой выработки навыков.
На счастье, зимний сезон 1974/75 года был дождливым, и просо дало хороший урожай, исходя из этого необходимо сохранять надежду, что положение земледельцев на юге существенно улучшится, но положение кочевников, будь то фульбе либо туареги, не изменится. В некоторых равнинах, где уэды пара раз за зиму наполнялись водой, пастбища отличны, но скотоводам остается лишь с грустью взирать на них, в силу того, что все поголовье скота – источник их жизни – погибло, а дабы оно восстановилось, необходимо хорошее десятилетие. Положение так без шуток и ставит такие трудноразрешимые неприятности, что страна будет вынуждена еще несколько год прибегать к помощи извне.
Не обращая внимания на целый драматизм событий, на фоне которых заканчивается отечественная экспедиция, я радостен тем, что мне удалось доставить в Ниамей сорок пять коробок собранных археологических материалов. Всего В первую очередь моих изысканий в Нигере я привез их сто тридцать. В этих коробках собраны археологические материалы из тридцати пяти культурных слоев, найденных в радиусе ста километров около Арлита; материалы складываются из двадцати пяти тысяч керамических черепков и бессчётных остатков фауны. Помимо этого, среди останков крупного скота удалось выделить соответствующие двум видам, представленным на наскальных росписях Тассили, то есть: Bos brachyceros, с маленькими и толстыми рогами, и Bos africanus, с весьма долгими и достаточно узкими рогами в форме лиры. Сейчас дело за тем, дабы изучить целый данный материал и взять в следствии более правильные сведения, но это уже совсем вторая работа…
Глава 12
БЕГЛЫЙ ОБЗОР ПРОШЛОГО САХАРЫ
В противоположность распространенному точке зрения, археология вовсе не такая уж далекая от судьбы наука, не имеющая никакого практического значения. Она разрешает вернуть, этап за этапом, ту среду, в которой совершались великие переселения народов на земном шаре, и на этом основании вынести уроки для будущего. Так, изучения, производившиеся начиная с 1956 года в районах Тасси-ли-н-Аджера, Аира и Тенере-н-Тафессассета, содействовали трансформации установившегося мнения о Сахаре, ее природных ее прошлом и условиях. Орудия доисторической эры, отысканные как в эргах, так и в равнинах разных территорий пустыни, продемонстрировали, что эта пустыня была населена, причем плотность населения тут была больше, возможно, чем в любом втором месте земного шара. Наскальные картинки Сахары, и особенно росписи Тассили, подтвердили это предположение и сказали нам разнообразные и довольно часто необычные подробности о людях, делавших орудия из камня. Без росписей и этих рисунков мы ни при каких обстоятельствах бы не выяснили, что огромные миграционные волны скотоводческих народов, гоня перед собой стада баранов, коз и быков, прокатились из финиша в финиш Сахары, от Красного моря до Атлантического океана.
Мы продолжительно воображали себе, что во время неолита Сахара населена была негритянскими земледельческими народами и люди белой расы не оказались в ней, пока тут не были дромадеры. Согласно точки зрения некоторых авторов, негритянские народы еще в римскую эру занимали прибрежные районы Атласских гор; и, не смотря на то, что эта догадка не отыскала археологического подтверждения, многие отождествляли уэд Джеди в Зибанах с Нигрисом Плиния. На самом же деле белые вовсе не ожидали появления в Африке дромадера, чтобы пробраться в Центральную Сахару и достигнуть берегов Нигера. Они пришли ко мне на лошадях за тысячелетие до начала отечественной эры. Это также открыли нам наскальные картинки.
«Негр-земледелец», изготовитель котлов, которого с уверенностью противопоставляли «кочевнику-верблюжатнику» с его мехом,– это образ, который нуждается в пересмотре. Сейчас мы знаем, что кочевники Сахары пользовались котлами в течение тысячелетий, а козий мех был известен пастухам крупного скота за три тысячелетия до нэ. Об этом также поведали нам росписи.
Но самые интересные сведения дало нам открытие в Тассили росписей так именуемого «периода круглоголовых». По стилю, по профилям изображенных на них людей, их нательным росписям и татуировкам, по символизму масок они сильно отличаются от всех известных до сих пор в наскальном мастерстве Сахары и подтверждают тот факт, что негритянские народы по крайней мере уже за пять тысяч лет до нэ населяли эту территорию впредь до южных границ восточного Громадного Эрга. Они свидетельствуют кроме этого, что с тех самых давешних времен тут существовал культ масок, как он существует и поныне у лесов и негритянских народов саванн; и более того, они открывают для нас типично негритянское мастерство, которое не имеет ничего общего с другими «школами» доисторического мастерства, известными в Европе либо в Южной Африке. Эти росписи лежат в истоках современного мастерства негритянских народов и со всей очевидностью выявляют их огромные творческий дух и художественные способности. Наоборот того, выполненные в реалистическом стиле картинки Южного Орана, уэда Джерат, Феззана, находящиеся в собствености, быть может, «периоду круглоголовых», но, возможно, более древние и имеющие иное распространение, если судить по профилям людских изображений, кажутся творением европеоидной популяции.
Появление пастухов, гнавших перед собой стада, соответствует третьей фазе заселения. Принесенное ими с собой мастерство реалистично, а кое-какие ансамбли столь хороши, что их возможно отнести к вершинам доисторического мастерства. В случае, если делать выводы по росписям «периода полорогих», тип населявших тогда Сахару народов не был единым. В одной и той же сцене мы можем видеть профили эфиопского типа, напоминающие профили темнокожих фульбе, негроидные профили с курчавыми волосами и четко европеоидные профили.
В росписях стиля «периода лошади» появляются следы миграции белых; на боевых колесницах эти народы дошли до берегов Нигера и заняли территорию, которую сейчас занимают туареги, являющиеся возможно, их потомками. Сахара стала тем местом, где пересекались дороги, по которым двигались разные расы, тем более что позднее она испытала на себе влияние народов моря, карфагенян, греков, римлян, вандалов, турок и арабов. Учтем наряду с этим кроме этого ислама и влияния христианства – и дружно это даст средиземноморско-африканскую культуру, столь дорогую сердцу президента Леопольда Сенгора [39].
направляться все же сделать одну оговорку: в случае, если росписи Сахары и наскальные рисунки разрешают в целом наметить картину ее заселения начиная со времен неолита, то нельзя претендовать на то, дабы они абсолютно соответствовали всем отысканным свидетельствам материальной культуры. Возможно, кое-какие неолитические населения украины, как, к примеру, те, что населяли район Арлита, не владели подлинным художественным эмоцией и не изображали принадлежавшие им стада на горах. Но схема, выстроенная на основании росписей и рисунков, до сих пор достаточно отлично согласовывалась с результатами, взятыми способом радиоуглеродного анализа, и с отысканными людскими останками. В случае, если в истории заселения этого региона и остались пробелы, то они, по всей видимости, малы.
Беглый обзор этого продолжительного прошлого делает очевидным, что столь негостеприимные сейчас почвы Сахары были в эру, относительно недавнюю по отношению ко всей истории , близко населены, что подразумевает существование климата значительно более мокрого, чем сегодняшний. Эра неолита соответствовала периоду дождей, содействовавшему процветанию и людей, и животных. разнообразие и Обилие видящихся тут орудий той эры, практически усеивающих реги, долины и эрги, воистину необычны. Изучению этого периода в громадной степени содействовали палинология, гранулометрия и радиокарбонный анализ. Последний позволил совершенно верно датировать кое-какие культурные слои и утверждать, что неолит в Сахаре начинается самое позднее в VIII тысячелетии до н. э., в то время как совсем еще сравнительно не так давно бытовало мнение, что он значительно младше неолитических культур Северной Африки, Ближнего и Египта Востока. В случае, если учесть , что изучения пищевых отбросов параллельно с изучением наскальных гравюр и рисунков разрешают проследить развитие фауны, что изучение пыльцы из археологических слоев дает нам более правильное знание о растительном покрове, что брюхоногие моллюски разрешают нам выяснить степень влажности в тот либо другой период, что гранулометрия знакомит нас с происхождением и природой осадочных пород в археологических отложениях и информирует нам сведения о силе ветров, являвшихся обстоятельством превращения и засухи скальных пород в песок, – то мы располагаем знаниями целой совокупности факторов, определявших развитие судьбы в Сахаре за последние девять тысяч лет.
Палинологические изучения продемонстрировали, что флора претерпела за это время очень значительные и неожиданные трансформации. В случае, если раньше в самом сердце горных массивов Центральной Сахары растительность имела средиземноморский темперамент – тут произрастали хвойные и масличные деревья, дуб, ольха, липа, каменное дерево и другие,– то понемногу она приняла вид, обычный для суданских степей, не смотря на то, что и сохранила кое-какие реликтовые виды, как, к примеру, кипарисы Тассили и масличные деревья Центральной Аира и Сахары. направляться кроме этого добавить, что кипарисы, каменное и масличные дерево росли далеко за пределами Центральной Сахары и что их пыльцу нашли в Тенере и его окрестностях, а также в Джурабе, другими словами к северу от озера Чад.
Высыхание Сахары случилось, по-видимому, с катастрофической быстротой, и растолковать его обстоятельства – задача весьма сложная. Легче всего проследить его этапы на примерах трансформации животного мира. Гиппопотамы жили тут за 2500 лет до н. э. а также в более родные к нам времена. Останки этих животных возможно отыскать в культурных слоях Талака и Тенере, они довольно часто видятся на местах древних стоянок рыбаков Тафержита, в той территории, где сейчас условия для жизни весьма тяжелы, если не по большому счету негодны. Значительно чаще попадаются моляры, обломки резцов и части лопаточной кости; долгие кости в фактически культурных слоях постоянно отсутствуют, это заставляет предполагать, что разделка туши производилась прямо на месте охоты, а в становище приносились лишь отдельные куски, другое же мясо нарезалось полосами, как это и сейчас практикуется у охотников Центральной Африки. Люди неолита ценили, по всей видимости, кроме этого мясо бородавочника, – нет ни одного слоя, где бы в изобилии не попадались зубы этого животного. Остатки же рыбьих костей и раковины моллюсков легко бесчисленны. Присутствие их в отложениях в таких громадных количествах обосновывает, что тут существовали не только озера, но и проточные реки. Пищевые отбросы показывают на то, что режим питания, включающий много мяса, в неолите был привычнее для местных обитателей, чем в отечественные времена, и они отнюдь не недоедали. Кости животных размером с антилопу они дробили, дабы извлечь оттуда костный мозг. Огромное количество керамической посуды, зернотёрок и неподвижных жерновов, и кое-какие сцены в росписях Тассили продолжительное время заставляли предполагать, что скотоводческие племена занимались и земледелием, но палинологические изучения, совершённые в Тенере и Тассили, этого предположения не подтвердили. Из этого ботаники сделали вывод, что все орудия служили для разделения зерен дикорастущих злаковых, в те времена, без сомнений, видевшихся тут в изобилии.
Обстоятельства подсыхания спорны, и всякое объяснение может носить лишь гипотетический темперамент. Согласно одной из версий, последние две тысячи лет Сахара представляла собой такой же пустынный район, каким мы его видим сейчас. Уже Геродот обрисовывает Сахару конкретно таковой – с оазисами, поделёнными продолжительными безводными переходами, с цепями дюн от прибрежной территории Сирта до берегов Атлантики. Это совсем правильно, но старый историк пишет кроме этого, что в этих местах водились дикие животные, и из его текста возможно сделать вывод: лошадь была тут простым верховым животным, а Сейчас это совсем исключено [40]. Степень засушливости была без сомнений меньше, чем сейчас, в двадцатом веке. Другие авторы опираются на свидетельства нынешних кочевников, утверждающих, что на их памяти и памяти их своих родителей засушливость все возрастает, но эти свидетельства не смогут быть без шуток приняты во внимание, поскольку имеют чисто эмпирический темперамент; за таковой маленький срок, как людская судьба, нельзя набрать достаточно данных для сравнения, к тому же направляться учитывать чередование засушливых и мокрых периодов во всех частях света. Но в сенсационной прессе возможно встретить следующее тяжело контролируемое утверждение: выясняется, согласно точки зрения интернациональных специалистов, пустыня наступает по фронту протяженностью 4800 километров со скоростью 48 километров в год. Сам я, хоть и живу в Сахаре в далеком прошлом, не взялся бы утверждать это с таковой точностью, да и, соглашусь, ни при каких обстоятельствах не видел, дабы кто-нибудь замерял эту необычайную и фантастическую скорость.
Что касается скотоводов, летом 1973 года видевших, как погибли их стада, лишившихся всего собственного достояния и вынужденных покинуть почву, по которой они с покон веков кочевали, дабы в городских центрах на юге, спасаясь от голодной смерти, милостыней добывать себе пропитание, то они себе вопросов больше не задают. Поставленные на грань выживания, они испытывают катастрофу, обстоятельство которой – засуха, неотделимая от всей истории Сахары. Голод? Но в этом государстве он – явление эндемическое и неизменно угрожающее. В 1913 году, в «год голода», как именуют его кочевники в собственной устной хронике, погибло более одного миллиона человек; это был далеко не первый раз, в то время, когда голод унес столько жертв из этих неизменно недоедающих людей, принимающих его как бич, отправленный высшими силами, управляющими судьбами отечественной планеты.
С 1970 года, в то время, когда я опять стал всегда посещать Республику Нигер, вся северная часть которой занята пустыней, я вижу, как несчастные скотоводы борются с засухой, а стада их с каждым годом все редеют и редеют. Они сохраняли надежду, что придет наконец сезон обильных дождей и положение их улучшится, но уровень воды в колодцах все понижался. а кое-какие пересохли совсем. Они обращались к «делателям дождя» – волшебникам, каковые, храня мудрость африканских народов, как и отечественные ветхие крестьяне, могут по движению и форме туч, по направлению ветра предвещать ливень, но они не давали слово ничего утешительного либо вовсе молчали. Заклинатели пользовались засухой, дабы уговорить людей приносить в жертву животных и так набить собственное брюхо. Они утверждали, что привести к дождю в их власти, а не делают они этого по причине того, что молодежь не верит в их могущество и не приносит им больше ни быков, ни баранов в качестве привлекательной жертвы.
В первой половине 70-ых годов XX века разыгралась катастрофа. Сезон дождей начался через чур рано и закончился неожиданно, исходя из этого уже взошедшее просо не хорошо шло в рост: солнце сожгло ласковые ростки, так нуждавшиеся в воде. Уже в прошлые годы урожай был недостаточен, исходя из этого запасов зерна для повторного сева не было, и в следствии всего этого урожай во многих местах не составил и пятидесяти процентов от простого, а ведь засеяно было больше площадей, чем в прошлые годы.
У скотоводов дела шли еще терпимо в зимние месяцы, пока скот питался на скудных пастбищах, но они скоро истощились; с февраля пастбища северных территорий Аира были совсем опустошены, и стада было нужно перегнать на юг, в более благоприятные места, каковые не выдержали для того чтобы наплыва скота. Кочевники появились в совсем безнадёжном положении, их ничто уже не имело возможности спасти от подстерегавшей беды. В качестве последнего источника питания для коз срубали верхние ветки акаций, опустошая целые равнины, неумолимо ускоряя смерть деревьев и содействуя тем самым наступлению пустыни. Прокормиться охотой эти люди также уже не могли, в силу того, что все животные, бывшие некогда известной дичью Аира, были совсем бессмысленно истреблены с возникновением скорострельных ружей.
В прошедшие столетия в подобном случае кочевники бы грабить тех, у кого еще хоть что-то осталось, другими словами значительно чаще оседлых земледельцев, откуда и проистекала извечная неприязнь между этими группами населения, далеко не изжитая и поныне. Психология сахарского кочевника несложна: до тех пор пока у него имеется чем насытиться и до тех пор пока он может скрасить собственный стол верблюжьим и козьим молоком, он думает лишь о собственном сиюминутном благополучии; но когда засуха сотрёт с лица земли пастбища и иссушит вымя верблюдиц и коз, он делается агрессивным. Срабатывает рефлекс, направленный на выживание. В случае, если туареги столетиями занимались разбоем, то лишь по причине того, что у них не было другого выхода. И в Агадезе, и в Томбукту еще не забывают, как они стучали в двери домов рукоятками клинков, а вдруг им медлили открывать, то вышибали их, требуя пищи и унося с собой все, что попадалось им на глаза. Тут больше, чем в любом втором месте, была применима ветхая поговорка – сытый голодного не разумеет.
Сейчас, к счастью, образ мысли обитателей Сахары изменился: они знают, что больше не смогут и не должны прибегать к силе. Многие из них уходят в города, добираясь до самого Ниамея, где тем либо иным методом выпрашивают себе на пропитание; а тем, кто остался на местах собственных кочевий, пробуют оказать помощь власти . Туареги Хоггара, в большинстве случаев из-за нехватки пастбищ кочевавшие по Тамесне, которая сейчас в собственности Нигеру, алжирскими властями были загружены в машины и возвращены на родину. Сейчас они не смогут больше добывать соль в копях Амадрора, которую они обменивали на просо у нигерских земледельцев, и у них нет никаких денег на жизнь. Говорят, что дамы знатных родов в Таманрассете реализовывают собственные драгоценности, дабы протянуть еще пара недель. Ну, а позже?..