Глядя им вслед, Гарри почувствовал некое смущение. Ему пришло в голову, что господин и госпожа Уизли неизбежно непременно определят про затеваемый Джорджем и Фредом магазин чудесных фокусов и трюков, а определив, начнут думать, откуда у них на него деньги. Отлить близнецам призовые за победу в Турнире Трех Колдунов казалось тогда поступком несложным и естественным, но что, в случае, если это поведет к новой домашней ссоре, к отчуждению за Перси еще двоих сыновей? Будет ли госпожа Уизли так же, как и прежде вычислять Гарри своим приемным сыном, в случае, если ей станет как мы знаем, что именно он помог Джорджу и Фреду начать заниматься совсем неподходящим, согласно ее точке зрения, делом?
Стоя в том месте, где его покинули близнецы, и не имея другого собеседника, не считая виноватой тяжести в глубине живота, Гарри внезапно услышал собственную фамилию. Поверх неспециализированной болтовни до него донесся густой бас Кингсли Бруствера.
— По какой причине Дамблдор не назначил старостой Поттера? — задал вопрос Кингсли.
— На то точно были обстоятельства, — ответил Люпин.
— Этим он продемонстрировал бы, что верит в него. Я бы поступил конкретно так, — настаивал Кингсли. — Особенно в то время, в то время, когда «Пророк» то и дело прохаживается на его счет…
Гарри не стал оглядываться. Он не желал, дабы Люпин либо Кингсли знали, что он их слышал. Не ощущая ни мельчайшего голода, он отправился за Наземникусом к столу. Наслаждение от праздника провалилось сквозь землю так же скоро, как появилось. Больше всего ему хотелось быть наверху, в кровати.
Грозный Глаз Грюм обнюхивал тем, что осталось от носа, куриную ножку. Удостоверившись, что ядом не пахнет, он запустил в нее зубы.
— Метловище из красного дуба покрыто лаком, защищающим от заклятий. Встроенный гаситель вибрации, — говорил Рон доброжелательной Тонкс.
Госпожа Уизли обширно зевнула.
— Отправлюсь разберусь с боггартом и лягу… Артур, проследи, прошу вас, дабы молодежь не через чур поздно отправилась дремать. Гарри, дорогой, спокойной ночи.
Она вышла из кухни. Гарри поставил тарелку и задался вопросом, не сможет ли он отправиться следом, не завлекая к себе внимания.
— Ну как, Поттер, порядок? — прохрипел Грюм.
— Да, все нормально, — соврал Гарри.
Грюм хлебнул из фляги и скосил на Гарри ярко-светло синий глаз.
— Пошли, я тебе покажу кое-что занимательное.
Из внутреннего кармана мантии Грюм дотянулся ветхую, очень сильно потрепанную чудесную фотографию.
— Орден Феникса, каким он был в начале, — прорычал Грюм. — Наткнулся вчерашним вечером, в то время, когда искал другую мантию-невидимку. Подмор, учтивец таковой, не посчитал нужным вернуть мне мою лучшую… Я поразмыслил, может, люди захотят посмотреть.
Гарри забрал карточку. Сфотографированные сидели маленькой группой. Встретившись с ним, одни приветливо помахали, другие подняли бокалы.
— Это я, — сообщил Грюм, показывая на себя пальцем, вчем не было никакой потребности. Грюм на снимке узнавался точно — лишь волосы были чуть чернее, и шнобель был еще цел. — Рядом со мной Дамблдор, по другую сторону Дедалус Дингл… А это Марлин Маккиннон, ее убили через 14 дней, ее и всю ее семью. Это Алиса и Фрэнк Долгопупсы…
При взоре на Алису Долгопупс пузо Гарри, где и без того было не через чур уютно, свело судорогой. Не смотря на то, что он ни разу ее не видел, он отлично знал это круглое приветливое лицо: ее сын Невилл был ее копией.
— Бедняги, — прорычал Грюм. — Лучше смерть, чем то, что с ними случилось… А это Эммелина Вэнс, ты ее знаешь… Это, очевидно, Люпин… Бенджи Фенвик, ему также досталось, мы кусочки лишь позже нашли… Посторонитесь-ка чуть-чуть, — попросил он, ткнув в карточку пальцем, и фигурки на первом замысле сдвинулись одни вправо, другие влево, сделав лучше видимыми тех, кто сидел дальше. — Это Эдгар Боунс, брат Амелии Боунс, его они также прикончили вместе с семьей, выдающийся был колдун… Стерджис Подмор — батюшки, какой юный он тут… Карадок Дирборн, провалился сквозь землю через полгода, тело мы так и не нашли… Хагрид — данный, само собой разумеется, какой был, таковой и остался… Элфиас Дож, ты его видел, я и забыл, что он тогда носил эту дурную шляпу. Гидеон Пруэтт… дабы расправиться с ним и с его братом Фабианом, пригодилось пять Пожирателей смерти, братья погибли как храбрецы… Двигайтесь, двигайтесь…
Фигурки еще раз перегруппировались, и вперед вышли сейчас самые задние.
— Аберфорт, брат Дамблдора, — это был единственный раз, в то время, когда я его видел, необычный тип… Это Доркас Медоуз, Волан-де-Морт убил ее лично… Сириус — он еще не отрастил тогда долгие волосы… Ну, и… вот, я думаю, кто тебя заинтересует!
У Гарри перевернулось сердце. Сияя ухмылками, на него наблюдали мать и отец. Между ними сидел низкий человечек с жидкими глазками, в котором Гарри мгновенно определил Хвоста — того, кто выдал Волан-де-Морту их местонахождение и тем самым содействовал их смерти.
— Ну? — задал вопрос Грюм.
Гарри перевел взор на щербатое, исполосованное шрамами лицо Грюма, что, наверное, думал, что доставляет Гарри большое наслаждение.
— Да, — сообщил Гарри, снова пробуя улыбнуться. — Э… вы понимаете, я на данный момент отыскал в памяти, что не положил в чемодан…
От необходимости придумать, что именно он не положил, избавил его Сириус, что именно подошел со словами: «Что тут у тебя такое, Грюм?» Воспользовавшись тем, что Грюм повернулся к Сириусу, Гарри скоро, дабы никто опоздал окликнуть, пересек кухню, выскользнул за дверь и поднялся в коридор.
Он не осознавал, по какой причине это так его потрясло: он и раньше видел снимки своих родителей, а Хвоста встречал живьем… Но разве возможно вот так, с бухты-барахты, в то время, когда он совсем не готов… «Такое никому не имеет возможности понравиться», — думал он в сердцах.
И позже, встретиться с ними в окружении всех других весёлых лиц… Бенджи Фенвик, от которого остались лишь кусочки, героически погибший Гидеон Пруэтт, Долгопупсы, которых мучениями довели до сумасшествия… Все радостно машут с фотографии и будут махать всегда, не ведая, какая будущее их ожидает. В случае, если Грюм находит это занимательным — на здоровье, но ему, Гарри, это не легко…
Довольный, что наконец рядом никого нет, Гарри на цыпочках прошел коридором и начал подниматься по лестнице мимо эльфийских голов. Но, приближаясь к площадке второго этажа, он услышал звуки. В гостиной кто-то рыдал.
— Кто тут? — задал вопрос Гарри.
Ответа не было. Рыдания длились. Прыгая через две ступени, Гарри взбежал на лестничную площадку, пересек ее и открыл дверь гостиной.
У чёрной стенки, съежившись, стояла дама. В руке чудесная палочка, все тело сотрясается от плача. На пыльном ветхом ковре в пятне лунного света, очевидно мертвый, лежал Рон.
В легких у Гарри внезапно не стало воздуха. Ему показалось, он проваливается через пол. Мозг совершенно верно заледенел — Рон погиб, нет, не может быть…
Но погодите — этого же вправду не может быть… Рон внизу…
— Госпожа Уизли? — хрипло задал вопрос Гарри.
— Р… р… ридикулус! — прорыдала госпожа Уизли, трясущейся рукой направляя чудесную палочку на тело Рона.
Хлоп.
Мертвый Рон превратился в мертвого, распластанного на пояснице Билла. Глаза безлюдные, остекленевшие. Госпожа Уизли зарыдала еще громче.
— Р… ридикулус! — крикнула она снова. Хлоп.
Сейчас на полу лежал уже не Билл, а господин Уизли. Также мертвый. Очки съехали, по лицу течет струйка крови.
— Нет! — простонала госпожа Уизли. — Нет… Ридикулус! Ридикулус! РИДИКУЛУС!
Хлоп. Мертвые близнецы. Хлоп. Мертвый Перси. Хлоп. Мертвый Гарри…
— Госпожа Уизли, выйдите из этого! — закричал Гарри, глядя на собственный личный труп. — Пускай кто-нибудь второй…
— Что тут происходит?
В помещение вбежал Люпин, за ним, мало отстав, Сириус. Вдалеке послышались тяжелые шаги Грюма. Люпин взглянуть на госпожа Уизли, позже на мёртвое тело Гарри и мгновенно все осознал. Вынув чудесную палочку, он весьма жёстким и ясным голосом сказал:
— Ридикулус!
Мертвый Гарри провалился сквозь землю. Над местом, где он лежал, в воздухе появился серебристый шар. Люпин еще раз взмахнул чудесной палочкой, и шар пропал, сделавшись струйкой дыма.
— О… о… о! — давилась госпожа Уизли. Позже, закрыв лицо руками, дала волю рыданиям.
— Молли, — сдержанно сообщил, подойдя к ней, Люпин. — Молли, не нужно…
Миг спустя она заливала слезами его плечо.
— Молли, это был всего-навсего боггарт, — успокаивал он ее, гладя по голове. — Всего-навсего жалкий боггарт…
— Я т-т-то и дело вижу их мертвыми! — горько жаловалась госпожа Уизли. — То и д-д-дело! Мне в-в-все время это снится…
Сириус рассматривал то место на ковре, где только что лежал боггарт, принявший вид мертвого Гарри. Грюм наблюдал на Гарри, но тот отводил глаза. У него было такое чувство, что чудесный глаз Грюма смотрел за ним все время, пока он шел из кухни.
— Н-н-не рассказываете Артуру, — всхлипывала госпожа Уизли, яростно утирая глаза рукавом. — Н-н-не желаю, дабы он знал… вот так как какая я глупая…
Люпин подал ей платок, и она высморкалась.
— Забудь обиду меня, Гарри. Что ты будешь сейчас обо мне думать? — дрожащим голосом проговорила она. — От боггарта не имела возможности избавиться…
— Ну что вы, — запротестовал Гарри, пробуя улыбнуться.
— Легко я с-с-совсем извелась, — сообщила она, и слезы опять брызнули из глаз. — Добрая половина с-с-семьи в Ордене, это б-б-будет чудо, в случае, если мы все сохранимся… А П-П-Перси с нами не говорит… Что, в случае, если произойдёт к-к-какая-нибудь беда, а мы с ним т-т-так и не помиримся? А вдруг мы с Артуром п-п-погибнем, кто позаботится о Роне и Джинни?
— Молли, прекрати, — жёстким голосом сообщил Люпин. — на данный момент все не так, как в тот раз. Орден лучше подготовлен, и мы начали вовремя, мы знаем, чего желает Волан-де-Морт…
Услышав это имя, госпожа Уизли в кошмаре вскрикнула.
— Стыдно, Молли, в то время, когда же ты наконец привыкнешь… Осознай, я не обещаю, что никто не пострадает, никто ни при каких обстоятельствах этого не имеет возможности давать слово, но мы в значительно лучшем положении, чем в прошедший раз. Ты не осознаёшь, в силу того, что не была тогда в Ордене. В прошедший раз на каждого из нас приходилось двадцать Пожирателей смерти, и они расправлялись с нами поодиночке.
Гарри опять пришла на ум фотография, сияющие лица своих родителей. Он знал, что Грюм так же, как и прежде следит за ним.
— по поводу Перси не волнуйся, — отрывисто сообщил Сириус — Он приползет обратно. Это всего-навсего вопрос времени. Когда Волан-де-Морт выступит в открытую, Министерство полным составом запросит у нас прощения. И я лично не уверен, что забуду обиду, — закончил он с печалью.
— А что касается судьбы Рона и Джинни, если вы с Артуром погибнете, — сообщил Люпин, еле заметно радуясь, — ты что думаешь, мы разрешим им умереть с голоду?
На лице госпожа Уизли проступила дрожащая ухмылка.
— Вот так как какая я глупая, — повторила она, утирая глаза.
Но Гарри, закрывая мин. через десять за собой дверь спальни, не имел возможности дать согласие с тем, что она глупая. Он все еще как будто бы бы видел отца и мать, весело радующихся ему с истрепанной ветхой фотографии, не опытных, что их судьбам, как и судьбам многих их товарищей, не так долго осталось ждать придет финиш. Вдобавок перед глазами то и дело вспыхивал образ боггарта, прикидывающегося трупом каждого из участников семьи Уизли попеременно.
Неожиданно шрам на лбу снова полоснуло болью, и в животе стало совсем плохо.
— Заканчивай с этим, светло? — твердо сообщил он, потирая шрам. Боль понемногу уходила.
— Беседы с самим собой — первый показатель сумасшествия, — ехидно подала голос со стенки безлюдная картина.
Гарри пропустил ее замечание мимо ушей. Он ощущал себя намного старше, чем когда-либо, и ему тяжело было поверить, что всего час назад его тревожили магазин Джорджа и Фреда и назначение Рона старостой.
Глава 10ПОЛУМНА ЛАВГУД
Дремал Гарри беспокойно. В снах то и дело мелькали родители, не сказавшие ни слова; госпожа Уизли рыдала над мертвым телом Кикимера, на нее наблюдали Гермиона и Рон с коронами на головах; а позже Гарри в очередной раз оказался в коридоре, что упирался в закрытую дверь. Он быстро проснулся, в шраме покалывало, а Рон, уже одетый, сказал ему:
— Слушай, давай стремительнее, мама уже на стенку лезет, говорит, опоздаем на поезд…
В доме все бурлило. Наряжаясь на предельной скорости, Гарри из того, что донеслось до его ушей, сделал вывод: Джордж и Фред снова набедокурили. Собственные чемоданы, каковые им лень было нести, они, применив колдовство, послали вниз по воздуху. Чемоданы сбили с ног Джинни, которая шла по лестнице, и девочка проскользила на животе два марша. Сейчас госпожа Блэк и госпожа Уизли наперебой надсаживали глотки.
— Имели возможность нанести ей важную травму, кретины!
— Нечистые полукровки! Прочь из дома моих отцов! В то время, когда Гарри натягивал кроссовки, в помещение влетела
взволнованная Гермиона. На плече у нее покачивалась Букля, в руках Гермиона держала извивающегося Живоглота.
— Букля только что возвратилась от моих своих родителей. — Сова услужливо взмахнула крыльями и перелетела на собственную клетку. — Ну что, ты готов?
— Практически. Как Джинни? — задал вопрос Гарри, надевая очки.
— Госпожа Уизли ее подлатала, — сообщила Гермиона. — Но сейчас Грозный Глаз говорит, что мы не можем отправляться, пока нет Стерджиса Подмора, без него охрана будет недостаточная.
— Охрана? — не поверил Гарри. — Дабы добраться до вокзала Кингс-Кросс, нам нужна охрана?
— Не нам, а тебе нужна охрана, — исправила его Гермиона.
— Для чего? — раздраженно задал вопрос Гарри. — Как я осознал, Волан-де-Морт на данный момент ведет себя негромко. Он что, может выскочить из-за мусорного бака и наброситься на меня?
— Не знаю, я , что говорит Грозный Глаз, рассеянно сообщила Гермиона, глядя на часы. — Так пли в противном случае, в случае, если мы в скором будущем не выйдем, мы совершенно верно опоздаем на поезд…
— Сию же 60 секунд все идите вниз! — завопила госпожа Уизли, и Гермиона выскочила из помещения как ошпаренная. Гарри схватил Буклю, дерзко запихнул ее в клетку и, таща чемодан, двинулся вниз за Гермионой.
Портрет госпожа Блэк завывал от гнева, но занавесить старая женщина никто не считал нужным: все равно шум в коридоре разбудил бы ее снова.
— Гарри, ты отправишься со мной и Тонкс! — крикнула госпожа Уизли поверх нескончаемого визга:
«Грязнокровки! Отребье! Дрянь!» — Чемодан и сову покинь, багажом займется Аластор… Ну как же так, Сириус, Дамблдор так как светло сообщил: нет!
Сейчас Гарри, пробиравшийся к госпожа Уизли среди чемоданов, которыми был вынужден целый коридор, заметил подле себя тёмного пса, похожего на медведя.
— Нет слов… — в отчаянии сообщила госпожа Уизли. — Учти, собственной головой будешь отвечать!
Она рывком открыла входную дверь и вышла на слабенькое сентябрьское солнце. Гарри и пес — за ней. Дверь за ними захлопнулась, и завывания госпожа Блэк мгновенно утихли.
— А где Тонкс? — задал вопрос Гарри, оглядываясь.
Чуть они спустились с крыльца на тротуар, как дом номер двенадцать провалился сквозь землю.
— Вон она ожидает, — сухо ответила госпожа Уизли, стараясь не наблюдать на идущего рядом с Гарри тёмного пса.
На углу с ними поздоровалась ветхая женщина. У нее были туго завитые седые букли, на которых покоилась фиолетовая шляпка с плоской тульей и загнутыми кверху полями.
— Здравствуй, Гарри, — подмигнула она. — Лучше бы, предположительно, поторопиться, Молли, — добавила она, взглянуть на часы.
— Еще бы, еще бы, — простонала госпожа Уизли, прибавляя шагу. — Но Грозный Глаз желал, дабы мы подождали Стерджиса. Если бы лишь Артур снова имел возможность забрать для нас автомобили в Министерстве… Но Фадж ему не одолжит на данный момент кроме того пустую чернильницу… Как это маглы выдерживают путешествия без волшебства…
А громадный тёмный пес, весело гавкнув, принялся носиться около них, гоняться за голубями и преследовать собственный личный хвост. Гарри не имел возможности удержаться от хохота. Сириус очевидно засиделся взаперти. Госпожа Уизли поджала губы практически как тетя Петунья.
Они дошли до вокзала Кингс-Кросс за двадцать мин.. По пути не случилось ничего примечательного — разве что Сириус, к наслаждению Гарри, пугнул несколько котов. Войдя вовнутрь вокзала, они стали помой-му бесцельно прогуливаться у барьера, разделяющего десятую платформы и девятую. Улучив эргономичную 60 секунд, любой попеременно прислонялся к барьеру и без помех попадал на платформу номер девять и три четверти, около которой стоял, извергая тёмный дым и пыхтя паром, «Хогвартс-экспресс». Перрон был полон школьников и провожающих. Гарри вдохнул привычный запах и почувствовал, как расправляются крылья. Нужно же — он возвращается…
— Лишь бы остальные не опоздали, — волновалась госпожа Уизли, глядя назад, на металлическую арку, в которой они должны были показаться.
— Славная псина, Гарри! — крикнул большой мальчик с дредами на голове.
— Благодарю, Ли, — улыбнулся Гарри. Сириус бешено завилял хвостом.
— Ну наконец-то, — с облегчением набралась воздуха госпожа Уизли. — Вот Аластор с багажом, смотрите…
В фуражке носильщика, низко нахлобученной на не подходящие друг к другу глаза, через арку проковылял Грюм, толкавший тележку с их чемоданами.
— Полный порядок, — тихо сообщил он госпожа Уизли и Тонкс. — Никакой слежки…
Пара секунд спустя на платформе показался господин Уизли с Гермионой и Роном. Они уже практически разгрузили тележку Грюма, в то время, когда пришел Люпин с Фредом, Джорджем и Джинни.
— Все тихо? — прорычал Грюм.
— Да, — ответил Люпин.
— Я все равно буду жаловаться Дамблдору на Стерджиса, — сообщил Грюм. — Уже второй раз за чемь дней его нет. Делается таким же ненадежным, как Наземникус.
— Ну, приятели, не зевайте в том месте, — сообщил Люпин, пожимая всем руки. Гарри, с которым он прощался последним, Люпин хлопнул по плечу: — И ты также, Гарри. Будь осмотрителен.
— Это совершенно верно. Ушки на макушке, лишний раз не подставляться, — подхватил Грюм, также пожимая Гарри руку. — И не забывайте, это ко всем относится, — поаккуратней с тем, что пишете в письмах. Сомневаетесь — по большому счету про это не пишите.
— Счастлива была со всеми вами познакомиться, — сообщила Тонкс, обнимая Гермиону и Джинни. — Надеюсь, не так долго осталось ждать увидимся.
Машинист дал предупредительный свисток. Находившиеся на платформе школьники заторопились в вагоны.
— Стремительнее, стремительнее, — лихорадочно сказала госпожа Уизли, обнимая всех подряд. Гарри она по рассеянности схватила два раза. — Пишите… ведите себя отлично… в случае, если что-нибудь забыли, мы отправим… В поезд, в поезд, поторопитесь…
На мгновение огромный тёмный пес поднялся на задние лапы и положил передние Гарри на плечи. Госпожа Уизли, толкнув Гарри к двери вагона, прошипела:
— Для всего святого, Сириус, веди себя как положено собаке!
— До свидания! — крикнул Гарри в открытое окно, в то время, когда поезд тронулся.
Рон, Гермиона и Джинни, находившиеся рядом с ним, махали провожающим. Фигуры Тонкс, Люпина, Грюма, мистера и госпожа Уизли скоро уплыли вбок, но тёмный пес, помахивая хвостом, вприпрыжку бежал и бежал рядом с окном. Нечетко видимые люди на платформе смеялись, глядя, как пес гонится за поездом. Позже поезд сделал поворот, и Сириус пропал из виду.
— Он не должен был нас провожать, — обеспокоенно сообщила Гермиона.
— Да ладно тебе, — возразил ей Рон. — какое количество месяцев бедняга не выходил на волю.
— Так, парни, — сообщил Фред, хлопнув в ладоши, — я не могу целый сутки тут находиться и лясы точить, мне нужно поболтать с Ли по делу. До тех пор пока, до скорого. — И они с Джорджем скоро двинулись по коридору направо.
Поезд собрал скорость, за окном мелькали дома, и находившиеся у окна покачивались.
— Пошли отыщем купе? — внес предложение Гарри. Гермиона и Рон переглянулись.
— Э… — сообщил Рон.
— Мы… ну… Нам с Роном нужно в вагон старост, — смущенно согласилась Гермиона.
Рон не наблюдал на Гарри; его внезапно страшно заинтересовали ногти на его левой руке.
— А, — сообщил Гарри, — ясно. Ну хорошо.
— Нам не нужно будет сидеть в том месте всю дорогу, — торопливо продолжила Гермиона. — В письмах сообщено, что мы должны взять инструкции от старост школы, а позже иногда ходить по коридорам и наблюдать за порядком.
— Ясно, — повторил Гарри. — Ну, что ж… Значит, увидимся позднее.
— Само собой, — сообщил Рон, кинув на Гарри стремительный неспокойный взор. — Не думай, что мне весьма хочется в том направлении идти, я предпочел бы, само собой разумеется… но от нас требуют… Я в том смысле, что меня это не радует, я не Перси, — закончил он с вызовом.
— Ну, это-то я знаю, — улыбнулся Гарри. Но в то время, когда Рон и Гермиона потащили собственные чемоданы, Живоглота и клетку с Сычиком к головному вагону, Гарри охватило непривычное чувство одиночества. Он ни разу еще не ездил на «Хогвартс-экспрессе» без Рона.
— Пошли, — сообщила ему Джинни. — Займем им места.
— Да, — дал согласие Гарри и забрал клетку с Буклей в одну руку, чемодан в другую. Они еле двинулись по коридору, заглядывая через стеклянные двери в купе, каковые все были уже полны. Гарри не имел возможности не подметить, что многие наблюдают на него с великим любопытством. Кое-кто кроме того толкал в бок соседа и показывал на него. Пройдя пять вагонов, Гарри отыскал в памяти, что «Ежедневный пророк» все лето втолковывал читателям, какой он врун и саморекламщик. В голове у него появился неприятный вопрос: верят ли газетчикам те, кто на данный момент глазеет на него и перешептывается?
В последнем вагоне они заметили Невилла Долгопупса, соученика Гарри по Гриффиндору. Его круглое лицо горело от напряжения: одной рукой он тащил чемодан, второй держал Тревора, собственную жабу которая норовила вывернуться.
— Здравствуй, Гарри, — пропыхтел он. — Здравствуй, Джинни. Везде забито, не могу место отыскать.
— Ничего не везде, — возразила Джинни, которая уже успела протолкнуться мимо Невилла и посмотреть в ближайшее купе. — Тут полно места, тут лишь полоумная Лавгуд.
Невилл пробурчал что-то в том смысле, что не желает никого тревожить.
— Не будь дураком, — захохотала Джинни. — Она ничего.
Она отодвинула дверь и впихнула в купе собственный чемодан. Гарри и Невилл вошли следом.
— Здравствуй, Полумна, — сообщила Джинни. — Возможно нам к тебе?
Девочка, сидевшая у окна, подняла на них глаза. Яркие волосы, достаточно нечистые и спутанные, доходили ей до пояса. У нее были весьма глаза и бледные брови навыкате, все время придававшие ей удивленный вид. Гарри мгновенно осознал, по какой причине Невилл не желал входить в это купе. Полумна была, наверное, легко того. Чудесную палочку она вложила не куда-нибудь, а за левое ухо, на шее у нее висело ожерелье из пробок от сливочного пива, издание, что она просматривала, был повернут вверх тормашками. Скользнув по Невиллу, ее глаза остановились на Гарри. Она кивнула.
— Благодарю, — улыбнулась ей Джинни.
Гарри и Невилл положили три чемодана и клетку с Буклей на грузовую сетку и сели. Полумна наблюдала на них поверх перевернутого издания, что именовался «Придира». Иногда она моргала, но значительно реже, чем обычные люди. Она все таращилась и таращилась на Гарри, что сел наоборот и сейчас жалел об этом.
— Отлично совершила лето, Полумна? — задала вопрос Джинни.
— Да, — потусторонним голосом ответила Полумна, не сводя глаз с Гарри. — Да, весьма кроме того хорошо. А ты — Гарри Поттер, — добавила она.
— Я и сам об этом догадываюсь, — сообщил Гарри. Невилл хихикнул. Полумна перевела на него бледные
глаза.
— А кто ты таковой, я не знаю.
— Я никто, — скоро сообщил Невилл.
— Неправда, — быстро вмешалась Джинни. — Невилл Долгопупс — Полумна Лавгуд. Полумна на одном курсе со мной, но в Когтевране.
— Ума палата дороже злата, — сообщила Полумна чуть нараспев.
Подняв перевернутый издание так высоко, что ее лица не стало видно, она замолчала. Гарри и Невилл, вскинув брови, переглянулись. Джинни подавила смешок.
Поезд, громыхая, ехал уже по открытой местности. Сутки был странноватый, неустановившийся: то вагон был полон солнечного света, то набегали мрачные облака.
— Предугадай, что мне подарили на сутки рождения, — сообщил Невилл.
— Еще одну напоминалку? — задал вопрос Гарри, отыскав в памяти про шарик, что отправила Невиллу бабушка в надежде улучшить его никуда не годную память.
— Нет, — сообщил Невилл. — Не смотря на то, что она мне весьма бы понадобилась, ту я давным-давно утратил… Нет, вот взгляни…
Он запустил свободную от Тревора руку в сумку и, мало пошарив, вынул мелкое растеньице в горшке, похожее на серый кактус, лишь не утыканное колючками, а покрытое опухолями.
— Мимбулус мимблетония, — гордо проговорил он.
Гарри начал разглядывать растение. Оно еле заметно пульсировало и смотрелось пара зловеще, напоминая больной внутренний орган.
— Очень большая редкость, — сияя, сообщил Невилл. — Не знаю кроме того, имеется ли такое в теплицах Хогвартса. Ожидаю не дождусь, в то время, когда возможно будет продемонстрировать доктору наук Стебль. Двоюродный дед Элджи раздобыл это для меня в Ассирии. Попытаюсь вырастить новые экземпляры.
Гарри знал, что любимый предмет Невилла — травология. Что до него самого, он не воображал себе, что хорошего возможно заметить в этом чахлом уродце.
— Оно… э… что-нибудь делает? — задал вопрос Гарри.
— Массу всего! — гордо ответил Невилл. — У него потрясающий защитный механизм. Подержи-ка Тревора.
Он положил жабу другу на колени и дотянулся из сумки перо. Над верхним краем «Придиры» показались выпуклые глаза Полумны Лавгуд, которой захотелось взглянуть, что сделает Невилл. Подняв Мимбулус мимблетония к самым глазам и высунув от усердия кончик языка, Невилл выбрал точку и быстро кольнул растение острием пера.
Из каждого волдыря брызнула замечательная струя жидкости — густой, вонючей, темно-зеленой. Она заляпала все — потолок, окно, издание Полумны Лавгуд; Джинни, одновременно с успевшая закрыть лицо руками, смотрелась так, как будто бы надела шапку из ползущей тины. Что касается Гарри, чьи руки были заняты норовившим выскочить Тревором, он взял хороший заряд в лицо. Запах — тухлый, навозный.
Невилл, которому досталось больше всех, начал трясти головой, дабы прочистить хотя бы глаза.
— И-простите, — выдохнул он. — Не пробовал раньше… Не знал, что так будет… Но не нервничайте, Смердящий сок не ядовит, — жадно добавил он, заметив, что Гарри выплюнул содержимое рта на пол.
В данный самый момент дверь купе отодвинулась.
— О… здравствуй, Гарри, — раздался взволнованный голос. — Я… не одновременно с?
Свободной от Тревора рукой Гарри протер очки. Все еще радуясь, в двери стояла весьма хорошенькая девочка с долгими блестящими тёмными волосами. Это была Чжоу Чанг — ловец из команды Когтеврана по квиддичу.
— Э… здравствуй, — бесцветным тоном сообщил Гарри.
— М-м… — выдавила из себя Чжоу. — Я поздороваться… Всего хорошего…
Изрядно покрасневшая, она захлопнула дверь. Гарри откинулся на спинку сиденья и издал стон. Он предпочел бы, дабы Чжоу встретилась с ним в центре прекрасной компании, смеющейся до упаду от шутки, которую он только что отмочил. Вместо этого она встретилась с ним с Невиллом Долгопупсом и Полумной Лавгуд, с жабой в руках и со Смердящим соком на груди и лице.
— Ничего ужасного, — подбодрила их Джинни. — Смотрите, мы на данный момент свободно от этого избавимся. — Она дотянулась чудесную палочку. — Экскуро!
Смердящий сок провалился сквозь землю.
— Простите, — негромким голосом повторил Невилл. Гермиона и Рон явились лишь через час. К этому
времени тележка с едой уже проехала. Гарри, Джинни и Невилл именно покончили с тыквенным печеньем и обменивались карточками из шоколадных лягушек, в то время, когда дверь открылась и вошли гриффиндорские старосты: Гермиона — с Живоглотом, Рон — с звучно ухающим Сычиком в клетке.
— Умираю с голоду, — заявил Рон, пристроив Сычика рядом с Буклей на грузовой сетке, забрав у Гарри шоколадную лягушку и упав на свободное место рядом с ним. Он сорвал обертку, откусил лягушачью голову, закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья, совершенно верно у него было невесть какое изматывающее утро.
— У пятикурсников на каждом факультете по двое старост, — сказала, садясь, Гермиона. Вид у нее был страшно обиженный. — девочка и Мальчик.
— Предугадай сейчас, кто староста Слизерина, — сообщил Рон, не открывая глаз.
— Малфой, — мгновенно отозвался Гарри, не сомневаясь, что оправдается нехорошее из его опасений.
— Очевидно, — с печалью подтвердил Рон, запихивая в рот остаток лягушки и беря следующую.
— И эта ужасная корова Пэнси Паркинсон, — язвительно скаала Гермиона. — Какая из нее староста, если она толстая и медлительная, как тролль, которому дали по голове…
— А кто у Пуффендуя? — задал вопрос Гарри.
— Эрни Макмиллан и Ханна Аббот, — хрипло ответил Рон.
— А у Когтеврана — Энтони Голдстейн и Падма Патил, — сообщила Гермиона.
— Ты ходил с Падмой Патил на Святочный бал, — сказал чей-то голос.
Все повернулись к Полумне Лавгуд, которая, не мигая, наблюдала на Рона поверх собственного «Придиры». Он проглотил шоколад, что был у него во рту.
— Да, я знаю, что ходил, — сообщил он с легким удивлением.
— Ей не весьма понравилось, — рассказала ему Полумна. — Она говорит, ты не имеет значение с ней обошелся. Не стал с ней танцевать. Не смотря на то, что для меня это было бы кроме того лучше, — добавила она серьёзно. — Не обожаю танцы.
И она снова спряталась за изданием. Рон пара секунд с отвисшей челюстью пялился на обложку, позже повернулся к Джинни, сохраняя надежду на какое-нибудь объяснение, но та, дабы не расхохотаться, вложила в рот костяшки пальцев. Рон озадаченно покачал головой, позже взглянуть на часы.
— Нам нужно иногда охранять коридоры, — сообщил он Гарри и Невиллу, — и мы можем наказывать людей за нехорошее поведение. Мне не терпится прищучить Крэбба и Гойла…