0Опродолжении операции Брауншвейг
9. На протяжении кампании длительностью немногим более 20 дней постав-ленные мною перед южным крылом Восточного фронта дальние цели по большей части достигнуты. Только малым силам вражеских армий под руководством Тимошенко удалось избежать окружения и переправиться на южный берег р. Дон. направляться принимать во внимание с возможностью их упрочнения армиями из района Кавказа.
Сосредоточение еще одной вражеской группировки происходит в районе Ста-линграда, что соперник, предположительно, будет настойчиво оборонять.
II. Цели предстоящих операций.
А. Сухопутные армии.
1. Ближайшая задача группы армий А – окружить и стереть с лица земли в районе южнее
0июго-восточнее Ростова вражеские силы, ушедшие за р. Дон.
Для исполнения данной задачи с плацдармов, каковые направляться создать в районе Константиновская – Цымлянская, ввести в бой сильные моторизованные соедине-ния в общем направлении на юго-запад приблизительно на Тихорецк; пехотным, егерским и горнострелковым дивизиям форсировать р. Дон недалеко от Ростова.
18 В сокращении.
Наровне с тем остается в силе задача авангардными частями перерезать желез-нодорожную линию Тихорецк – Сталинград.
Два танковых соединения группы армий А (а также 24-ю танковую дивизию) для продолжения операций в юго-восточном направлении подчинить группе армий Б.
Пехотную дивизию Великая Германия направляться покинуть в качестве резерва ОКХ
0ине продвигать ее потом участка р. Маныч. Подготовить ее отправку на запад.
2. По окончании уничтожения группировки соперника южнее р. Дон наиболее значимая задача группы армий А – овладеть всем восточным побережьем Черного моря, тем са-мым выведя из строя Черноморский флот и черноморские порты соперника.
С целью этого, когда станет действенным продвижение основных сил группы армий А, переправить через Керченский пролив предназначенные для того части 11-й армии (румынский горнострелковый корпус), дабы после этого пробиваться на юго-восток вдоль дороги, идущего по Черноморскому побережью.
Силами второй группировки, в которой направляться сосредоточить все остальные егерские и горнострелковые дивизии, овладеть переправой через р. Кубань и го-ристым районом Майкоп – Армавир.
Эта боевая группа, подлежащая усилению вовремя подброшенными высоко-горными частями, на протяжении собственного предстоящего продвижения к западной части Кавказа
0ичерез последнюю обязана применять все дешёвые горные проходы и таким об-разом вместе с силами 11-й армии захватить Черноморское побережье.
3. В один момент боевой группе, которую направляться организовать преимущественно из моторизованных соединений, выделив фланговые прикрытия с востока, овла-деть районом Сурового и частью сил перерезать Военно-Осетинскую и Военно-Грузинскую дороги, прилагая максимальное колличество усилий для захвата перевалов. За тем наступлением на протяжении побережья Каспийского моря захватить Баку.
Несколько армий может рассчитывать в будущем на усиление ее итальянским альпийским корпусом. Эти операции группы армий А приобретают кодовое наимено-вание Эдельвейс.
Степень секретности: сов. секретно.
4. Несколько армий Б имеет собственной задачей, в соответствии с имеющемуся приказу, наровне с созданием линии обороны по р. Дон ударом на Сталинград разгромить формиру-емую в том месте группировку соперника, захватить сам город и блокировать сухопутный перешеек между р. Дон и р. Волга.
За тем направить моторизованные соединения на протяжении р. Волга с задачей продвинуться до Астрахани и кроме этого перерезать в том месте основное русло р. Волга.
Эти операции группы армий Б приобретают кодовое наименование Серая цапля.
Степень секретности: сов. секретно.
Глава пятнадцатая
Победа идет по следам танков
Украина, июль 1942 года
Танки шли на восток.
Они катились по бескрайней степи серо-зеленой волной. Почва дрожала под их траками. Плакали моторы. Воздушное пространство был си-ним и неприятным от дизельных выбросов.
С высоты птичьего полета танки были похожи на стадо сталь-ных зверей, вырвавшихся из загона. Степные орлы тревожно кружили в небе, пробуя осознать, что происходит в том месте, внизу, в клубящейся сизой дымке. Орлы ни при каких обстоятельствах не видели таких необычных и ужасных зверей.
За танками двигались грузовики, машины, мотоциклы
– точь-в-точь небольшое зверье, которое питается объедками на пиру больших хищников. Сзади, глотая бензиновую гарь, маршировала пехота – ровные колонны серых солдат, выбивав-ших сапогами пыль из выжженной солнцем почвы.
Несколько армий «Б» под руководством генерала Максимилиана фон Вейхса начала наступление на Сталинград19.
Лишь безумец решился бы подняться на пути у стальной лави-ны. Достаточно было посмотреть на нее сверху, чтобы выяснить – нет и не может быть таковой силы, которая способна противосто-ять удару громадного бронированного кулака.
Степные травы ложились и умирали под лязгающими гусе-ницами танков.
19 6-я армия группы армий «Б» под руководством генерала танковых армий Фридриха Паулюса долж-на была выйти к Волге и при помощи итальянских и румынских дивизий захватить Сталинград. 4-я танковая армия Германа Гота, отличившаяся под Харьковом, пройдя на протяжении Волги к Астрахани, должна была соединиться с группой армий «А» на берегах Каспийского моря.
В одну лишь 6-ю армию Паулюса входило тринадцать дивизий неспециализированной численностью более четверти миллиона человек, и более пятисот танков. Практически полторы тысячи танков было под руководством Гота.
Но шли дни, и перемещение металлической армады замедлилось. А по-том одна ее часть развернула на юг, а вторая, понемногу теряя темп, продвигалась к Волге.
Тут были собраны лучшие механизированные дивизии бывшей группы армий «Центр», которая ответом фюрера была поделена на две части. На острие удара пребывала 6-я армия Фридриха фон Паулюса. Большой, подтянутый, акку-ратный, ни при каких обстоятельствах не снимавший перчаток, Фридрих фон Пау-люс был не боевым полководцем, а хорошим штабным стратегом. За всю собственную карьеру он имел возможность похвастаться разве что руководством моторизованным батальоном. Он был в вос-торге, в то время, когда Гитлер дал ему 6-ю армию, но сначала допустил пара наиболее значимых тактических неточностей.
Паулюс свято верил в полководческий гений фюрера. В случае, если фюрер думал, что наступление на Кавказ серьёзнее, чем взятие Сталинграда, Паулюс ни на секунду не имел возможности позволить себе усо-мниться в его словах. Гитлер приказал Паулюсу забрать Сталинград к концу июля, но наряду с этим дал главные запасы горючего группе армий «А», двигавшейся на Кавказ. Паулюс не посмел возразить, и, в то время, когда горючее закончилось, его армия останови-лась среди степи.
В ставку фюрера «Вервольф» под Винницей полетели отчаян-ные депеши. Паулюс просил у фюрера горючего – как возможно больше горючего. В двухстах километрах к востоку находились у Калача 1-я танковая и 62-я армии русских, защищавшие пер-вый предел обороны Сталинграда, а он не имел возможности добраться кроме того до них.
Гитлер дал согласие нехотя: горючее было необходимо не толь-ко Паулюсу, а румынские скважины давали не так много неф-ти, дабы ее хватало всему вермахту. Он отругал Паулюса за нехорошую логистику, но распорядился отправить ему ДТ для тяжелых танков и авиационного бензина для лег-ких.
Как ни необычно, в организационной структуре вермахта от-сутствовала особая работа, снабжавшая армию го-рючим. Этим занималась работа главного квартирмейстера, что по совместительству являлся главой военно-промышленного штаба. Потому, что у военно-промышленного штаба было много других забот, накладки с горючим проис-ходили в вермахте неизменно.
Сражаться в Европе было легко и приятно – танки спешили по ровным шоссе, останавливаясь на гражданских бензоколон-ках. Но в украинских степях не было ни шоссе, ни бензоколо-нок. Горючее приходилось подвозить к месту дислокации тан-ковых соединений на грузовиках, и эти растягивающиеся на довольно много километров конвои были лакомой целью для советских истребителей.
Победа идет по следам танков, гордо провозгласил когда-то Гудериан. Но еще один гений танковой войны, Эрвин Роммель, в один раз записал в собственном ежедневнике – «Самые храбрые солда-ты не смогут ничего сделать без оружия, оружие — ничто без снарядов, но в условиях мобильной войны ни оружие, ни снаряды не имеют громадной сокровище , пока нет транспортных средств с достаточным числом бензина для двигателей».
В самом финише июля, в то время, когда, по начальному замыслу Гитле-ра, армия Паулюса должна была уже забрать Сталинград, громадный конвой с горючим выдвинулся из Молдавии к Волге. В составе каравана были не только грузовики, забитые бочками с топли-вом, но и особые машины-цистерны, каковые имели возможность ехать лишь по дороге и застревали на распутье. Маршрут конвоя проходил в полусотне километрах южнее Винницы.
Тут, под Винницей, конвой сделал маленькую остановку – к нему присоединились танковая рота, которую Гитлер высы-лал на подмогу застрявшему в приволжских степях Паулюсу. По пути рота должна была защищать конвой от вероятных
атак русских. в первых рядах каравана шли пять легких танков-разведчиков. Еще четыре танка двигались параллельно. В арьергарде, на расстоянии километра, следовал взвод сред-них танков «Панцеркампфваген-IV». Одним из танков, носив-шим неофициальное имя «Дорогая Берта», руководил унтер-офицер Ганс Майер, недавний выпускник армейского училища в Кельне.
Начальник экипажа «Pz-Kpfw-IV» Ганс Майер вылез на броню, стащил с вспотевшей головы шлем и с наслаждением затянул-ся папиросой.
Стояла негромкая украинская ночь. Большие звезды перемиги-вались в темно-фиолетовом небе. Легкий ветерок приносил из степи дурманящие запахи. Спрятавшись под купами плакучих ив, радостно журчал невидимый ручеек.
Майеру нравилось на Украине. Тут пекли прекрасный хлеб, тут в огородах росли большие сладкие помидоры, а нежные украинские дамы гнали хороший самогон и готовили отличное розовое сало. За те два месяца, что он совершил на Украине, Майер ни разу не столкнулся с теми кошмарами Восточ-ного фронта, о которых говорили ветераны, побывавшие прошедшей зимний период у стенку Москвы. Унтер-офицер был оптимистом,
0инадеялся, что так не будет прекращаться в дальнейшем.
0Сгрохотом открылся люк отделения управления. Оттуда вы-брался всегда обиженный механик-водитель Гельмут Йост.
– Трансмиссия барахлит, – пожаловался он. – Я же поручал этому ветхому лодырю Шульце проверить, как машина ведет себя на повороте, а он точно ничего не сделал.
– Отчего же сам не проверил? – лениво спросил Майер.
– Возможно поразмыслить, у меня имеется время на сложные расчеты!
– возразил Йост. – Тогда бы мы не выехали из Винницы до завтрашнего утра.
– Я ничего для того чтобы не увидел, – сообщил Майер. – Точно это тебе показалось. Слушай, Гельмут, я уверен, что с транс-миссией все нормально. Давай лучше организуем привал. Ска-жи ребятам, дабы добывали жратву и разводили костер. А я до тех пор пока прогуляюсь к реке.
– В одиночестве? – нахмурился Йост. – Это небезопасно, ко-мандир.
Ганс улыбнулся и выбросил окурок в траву.
– Мы в самом сердце отечественных новых восточных владений, Гельмут. Русские армии отброшены к Волге, а местные жите-ли готовы целовать нам руки за то, что мы высвободили их от тирании Сталина. Самая громадная опасность, которая нам тут угрожает – это обожраться жареной свининой.
– А партизаны? – Йост постучал по броне костяшками паль-цев. – Я говорил с юношами из зондеркоманды, они счита-ют, что каждый третий мужик в этих краях так или иначе связан с подпольем.
– Партизаны скрываются в лесах, мой дорогой Гельмут, – Май-ер соскочил с брони на землю и сделал пара приседаний, разминая затекшие мускулы. – Где ты видел тут лес? Возможно, это? – он указал на заросли плакучих ив. – И какое количество в том месте укроется партизан? Человек пять?
Он умышленно расстегнул кобуру собственного «Люгера» и по-рукоплескал ладонью по рукоятке.
– И все-таки, – стоял на своем Йост, – я не стал бы идти в том направлении
0водиночку. Вы – начальник, помните, что вы несете от-ветственность за целый экипаж «Милой Берты».
За то недолгое время, что Майер провел в рядах Панцерваф-фе, он успел сделать вывод, что спорить со стариной Йостом практически безтолку.
– Хорошо, – махнул он рукой, – можешь составить мне компа-нию. Не смотря на то, что видит Всевышний, я желал всего лишь тихо отлить в ку-стах да взглянуть в одиночестве на звезды.
– Тогда подождите минутку, – озабоченно проговорил механик-водитель, – я предотвращу Дитмара и Людвига, дабы они начинали готовить ужин.
– Хорошее местечко, – сообщил Майер, в то время, когда они с Йостом по-дошли к берегу ручья. Ручей прорыл себе достаточно глубокое русло, и танкисты находились на краю низкого обрыва. – Ког-да закончится война, куплю тут громадный надел земли, по-строю дом и заживу, как барон.
– Мой знакомый из штаба сказал, что ветеранам Восточ-ного фронта будут давать почву безвозмездно, – возразил Йост.
– А в придачу еще и несколько десятков местных обитателей, дабы не горбатиться на данной почва самому. Помой-му существует под-робный замысел заселения восточных земель, и он сам его ви-дел.
Майер молчал, зачарованный глубиной ночного украинско-го неба.
– А почва-то тут жирная, – беседовал сам с со-бой Йост, – сама так и просится, дабы ее как направляться обработа-ли да засеяли. Какую пшеницу возможно будет тут растить! Зна-ете, начальник, я, возможно, открою по окончании войны мастерскую по ремонту тракторов и комбайнов – сдается мне, что это будет самое прибыльное тут занятие.
– Мастерскую? – рассеяно переспросил Майер. – А, ну да, ко-нечно… А я, пожалуй, умоюсь.
Он скинул тёмную куртку, стащил через голову гимнастер-ку и по крутой тропинке побежал вниз, к ручью. Вода была обжигающе-холодной, но Майер с наслаждением зачерпывал ее горстями и щедро поливал разгоряченное дневным перехо-дом тело. Он плескался, фыркал и ухал, пока, наконец, не по-ощущал себя свежим и бодрым. Тогда Майер повернулся, дабы позвать Йоста, и замер.
Йоста на краю обрыва не было.
Само собой разумеется, он имел возможность отойти на пара шагов назад. Но Майер через чур отлично знал ветхого ворчливого механика-водителя, дабы поверить, что он имел возможность покинуть собственного начальника без присмотра.
– Гельмут! – позвал он звучно. – Эй, Гельмут!
Ему показалось, что кто-то ему ответил. Тогда Майер выта-щил из кобуры пистолет и поспешил вверх по тропинке.
Он уже практически достиг обрыва, в то время, когда споткнулся то ли о ко-рень, то ли о нежданно появившийся на пути туго натянутый шнур. Майер упал, как кошка, выставив вперед руки, но сверху на него навалилась чья-то тяжеленная туша, широкая ладонь прочно зажала рот, а «Люгер» оторвали из руки прежде, чем он успел надавить на спусковой крючок.
– Ruhe20 ! – тихо сказал ему в ухо голос с безжалостным славян-ским выговором. – Пошевелишься либо пикнешь – убью!
«Партизаны! – в панике поразмыслил Майер. – Йост был прав! Но где же они скрывались?»
В рот ему воткнули какую-то вонючую тряпку. Позже рыв-ком поставили на ноги.
Майер заметил, как радостно пляшут вдалеке языки разожженно-го Людвигом и Дитрихом костра, отбрасывая тени на металлический борт «Мелкой Берты». Самих ребят он не видел – до костра было метров двести. Двести метров отделяло его от прошлой судьбы – судьбы, в которой была мечты и весёлая война о соб-ственном поместье. В новой жизни не было ничего, не считая во-нючего ствола и кляпа пистолета, уткнувшегося ему под ре-бра.
«Убегу, – отчаянно поразмыслил Майер. – Собью с ног этого верзилу и ринусь в степь. Трава высокая, сходу они в меня не попадут. А в то время, когда начнут стрелять, парни тут же поднимут тревогу…»
Он уже практически решился было, уже собрал все силы для отчаян-ного рывка, в то время, когда заметил Йоста. Механик-водитель лежал чуть
20 Негромко! (нем.)
поодаль в какой-то тёмной луже и наблюдал в звездное украин-ское небо обширно открытыми глазами. У него было бережно перерезано горло.
– Ну, что будем делать? – задал вопрос капитан Шибанов. Военнопленный фриц, обнажённый по пояс, сидел на земле, обширно рас-
кинув долгие ноги. Его била небольшая дрожь.
Шибанов притащил его в их убежище под плакучей ивой. Убежище было совершенным – из него степь просматривалась во всех направлениях, но густая листва ивы надежно прятала его от постороннего взора.
Гумилев наблюдал на пленника во все глаза. Это первенствовал живой нацист, которого он видел в жизни. Ничего страшного в его виде не было, напротив, смотрелся он достаточно жалко. Юный парнишка, лет двадцати двух – двадцати трех. Дистрофичные плечи, узкая шея.
– Где его вещи? – Жером разглядывал трофейный «Люгер».
– Он что, купался?
– Так совершенно верно, – сообщил Шибанов. – Его в том месте ефрейтор стерег, ну
0яего и это…
Он совершил ребром ладони по шее.
– Ефрейтор, принесите вещи, – скомандовал Жером. Теркин мгновенно провалился сквозь землю во тьме. – Значит, так. Времени у нас мало. Его смогут начать разыскивать в любую 60 секунд. Исходя из этого зада-ча перед вами, капитан, стоит непростая. Вы должны внушить отечественному гостю, что его долг перед фюрером – стереть с лица земли пре-дателей в экипаже его танка. И сделать это ему нужно скоро и негромко.
– Как же я ему внушу, товарищ майор, я же по-германски хре-ново шпрехаю, вы же сами говорили…
– Ничего, – сообщил Жером. – Чтобы растолковать, что ему направляться делать, вашего словарного запаса в полной мере хватит. Лишь для начала определите, как кличут его бойцов.
Гумилев, затаив дыхание, следил за Шибановым. Он уже давно знал, что капитана включили в группу из-за выдающих-ся свойств к суггестии, но ни разу не мог воочию убедиться в его таланте. Жером занимался с Шибано-вым раздельно, предотвратив курсантов, что капитану строго-настрого не разрещаеться применять собственный дар в отношениях с то-варищами по группе.
Шибанов уселся на землю наоборот немца. Уставился на него тяжелым немигающим взором.
– На меня наблюдай, – сообщил он по-германски. – Наблюдай на меня, говорю!
Немец поднял голову и со страхом захлопал глазами.
– на данный момент тебе вынут кляп, – медлительно проговорил капитан. –
0Иты будешь отвечать на мои вопросы и слушать все, что я тебе говорю.
Немец торопливо кивнул. Шибанов сделал символ Гумилеву, и тот, подойдя позади, высвободил пленника от кляпа.
– Как тебя кличут? – задал вопрос капитан. Выговор у него действи-тельно был сильный, но немец очевидно все осознавал.
– Ганс, – ответил он прыгающим голосом, – Ганс Майер…
– Твое воинское звание?
– Унтер-офицер. Я командир экипажа…
– Как кличут участников твоего экипажа?
– Гельмут Йост, водитель-механик, обергефрайтер. Дитмар Гезе, стрелок-радист, гефрайтер. Людвиг Фегеляйн, наводчик, панцеробершутце. Аксель Бауэр, заряжающий, панцершутце.
– Кто из них был с тобой у ручья?
– Обергефрайтер Йост. Аксель Бауэр день назад сломал ногу и поэ-тому я до тех пор пока остался без заряжающего. на следующий день должны отправить замену.
– Значит, у танка осталось двое? Дитмар Гезе и данный… Феге-ляйн?
– Так совершенно верно.
«Он принимает его за старшего по званию, – додумался Лев. – Весьма интересно, обморок уже начал функционировать?»
Все бойцы группы «Синица» были одеты в серую военную форму Ваффен СС. У Шибанова в петлице были три звезды и че-тыре полосы гауптштурмфюрера, и унтер-офицер Майер смо-трел на него, как на всевышнего.
– Слушай пристально, то, что я тебе сообщу, – сообщил капитан
0счудовищным выговором. – Дитмар Гезе и Людвиг Фегеляйн – предатели. Они твари. Отщепенцы. Они реализовали фатерланд. Они желают убить великого фюрера.
Ганс Майер отшатнулся, как будто бы взяв пощечину.
– Да, это так. Ты обязан остановить их, унтер-офицер. Сей-час ты оденешься и возвратишься к собственному танку. Ты не должен показывать, что знаешь об их предательстве. Ты дождешься, пока они заснут и убьешь их обоих. Ты сделаешь это негромко. Вот этим.
Шибанов протянул Майеру десантный нож. Тот, легко по-колебавшись, с опаской забрал его и принялся с интересом рас-сматривать.
– Позже ты возвратишься и доложишь о исполнении приказа. Ты никому не будешь о нем говорить. Ты сделаешь все сам, и доложишь об этом лично мне.
– Так совершенно верно, господин гаупштурмфюрер, – ответил Майер. Он очевидно приободрился. – Я сотру с лица земли предателей и спасу фюрера.
Он внезапно заколебался.
– А обергефрайтер Йост? Он также предатель?
Шибанов поразмыслил.
– Нет, унтер-офицер. Обергефрайтер Йост честный воин. Исходя из этого ты отпустил его в деревню, к его привычной вдовушке.
– Тут нет деревни, – покачал головой Майер.
– Значит, он отпросился у тебя выпить шнапсу с приятелями из другого взвода. И он сидит на данный момент с ними у костра и играется в карты.
«Неужто он и в самом деле его загипнотизировал? – задал вопрос себя Гумилев. – Возможно, данный мальчишка легко прикиды-вается? А сам возвратится к собственному танку и закричит на всю степь: русские! Русские идут!».
Из темноты показался Теркин, кинул на землю перед Майе-ром его куртку и гимнастёрку.
– Наряжайся, – приказал Шибанов. – И иди обратно, скоро.
– Слушаюсь, господин гаупштурмфюрер, – танкист принялся торопливо натягивать на себя одежду. Нож он сноровисто спря-тал за голенище сапога.
– Проводи его, – приказал Жером капитану. Тот серым призраком скользнул между свисающими до почвы ивовыми ветвями.
– Неужто окажется? – тихо сказала Катя. Она была в форме
СС-хельферин21 , с серебряной звездочкой офицера армий свя-зи. Гумилев не имел возможности не принять, что вражеская форма ей весьма идет.
По окончании несостоявшегося поединка с капитаном Гумилев дал себе слово больше не заглядываться на сержанта медслужбы. Смешно – так как сначала он кроме того не поверил Теркину, сделав вывод, что тот намерено возводит на Катю напраслину, дабы помирить их с Шибановым. Не поверил – но все-таки прокрался к дому Жерома, и, спрятавшись в кустах, прождал пара часов. И лишь в то время, когда перед самым восходом солнца дверь домика тихо открылась, и оттуда вышла Катя – Гумилев совсем убе-дился, что Теркин сказал правду. Катя стояла на крыльце, и в сером предутреннем свете ее лицо казалось еще более узким
0иодухотворенным, чем в большинстве случаев. Возможно, по причине того, что она смотрелась весьма радостной…
0Втот момент Гумилев четко осознал две вещи. Во-первых, Катя была влюблена в Жерома, и поменять это было уже невозмож-но. Во-вторых, начальник почему-то ничего не сообщил ей о дуэли.
21 Запасной женская работа СС.
На следующий сутки Жером уехал в Москву, сообщив, что за-нятий сейчас не будет. Незадачливые дуэлянты слонялись по территории базы, рисуя в воображении картины будущего три-бунала. Между собой они не говорили, не смотря на то, что Гумилев с удивлением понял, что больше не ощущает к Шибанову той обжигающей неприязни, которая вынудила его позвать ка-питана на дуэль.
Жером возвратился поздно вечером. В глазах его плясали злые азартные огоньки.
– Вы оба отправитесь под трибунал, – сообщил он Гумилеву и Шиба-нову. – Как я вам и давал слово.
Оба дуэлянта молчали, глядя в пол.
– Но имеется и хорошая новость – это произойдёт еще не скоро. Начальник выдержал драматическую паузу.
– Не раньше, чем несколько «Синица» выполнит собственный боевое за-дание.
Гумилев скоро посмотрел на капитана. «В случае, если у меня такое же выражение лица, – поразмыслил он, – то со стороны мы должны вы-смотреть, как два идиота».
– Приказ о начале операции «Вундеркинд» подписан, – ска-зал Жером. – на следующий день мы вылетаем на юг.
«Как одновременно с!», – поразмыслил Лев, но вслух ничего не сообщил.
– Имеете возможность вычислять, что вам повезло, – голос Жерома был сух, как папиросная бумага. – Никто, не считая начальника базы, не знает о проишествии в оружейке. Начальнику я заявил, что мы проводили незапланированные учения. Кстати, на вашем ме-сте я бы извинился перед рядовым Борко. Да, и вот еще. Было бы очень нежелательно, дабы о вашей идиотской выходке узна-ла сержант Серебрякова. Все, я вас больше не задерживаю.
– Да уж, подфартило так подфартило, – задумчиво прогово-рил капитан, в то время, когда они, ошеломленные услышанным, возвра-щались к себе. – Вот уж и в самом деле – будущее Евгения хранила…
Лев искоса взглянуть на него.
– Ну что ты дуешься, чудак-человек? Поразмыслишь, по роже ему дали… мне вон Теркин отечественный при первой встрече так наварил, голова позже три дня гудела…
– Ты просишь прощения, что ли?
Шибанов сплюнул.
– Ну, если ты так ставишь вопрос… да, прошу прощения. Сам поду-май – нам на следующий день за линию фронта лететь, а мы с тобой грызем-ся, как две шавки из-за косточки. Ну, что, мир?
Гумилев остановился.
– И за лагерную вошь просишь прощения?
Капитан скрипнул зубами.
– До чего же ты занудный бываешь, Николаич! Отлично, и за это также. Все?
– Все, – сообщил Лев, поразмыслив.
Шибанов скорчил ужасное лицо и протянул ему руку.
Унтер-офицер Ганс Майер возвратился через два часа.
– Господин гауптштурмфюрер, – доложил он, вытягиваясь перед капитаном. – Ваш приказ выполнен. Оба предателя мерт-вы.
Шибанов, прибежавший в убежище пятью минутами рань-ше, одобрительно кивнул.
– Хорошая работа, унтер. Сейчас можешь поспать. Ты про-снешься в шесть утра, бодрый и полный сил. Ты готовься выслушать мой новый приказ. Без моего приказа ты не сдела-ешь и шагу, унтер.
– Так совершенно верно, господин гаупштурмфюрер, – Майер растянулся во фрунт. – Разрешите выполнять?
Он расстелил на земле собственную куртку и свернулся на ней кала-чиком. Гумилев обратил внимание, что мышиного цвета гим-настерка немца заляпана чёрными пятнами.
– А он молодец, – улыбнулся Шибанов, в то время, когда Майер захра-пел. – Сделал все четко, мне кроме того помогать ему не было нужно. Заколол обоих, как поросят. Один в том месте был, радист, ну весьма уж интересный – интересовало его, куда это ефрейтор их делся. Так отечественный фриц его первого на нож и поставил.
– А где тела? – задал вопрос Жером.
– Он их в траву оттащил, по всей видимости, дабы в глаза не кидались. Внезапно кто из другого экипажа подойдет… Не смотря на то, что они в том месте все уже дремать легли.
– Отлично. Я, старшина и сержант будем ночевать в танке. Вы двое – сторожите пленника. Что делать утром, вы понимаете.
Жером пружинисто поднялся на ноги и скрылся за занавесом густых ветвей. Теркин и Катя последовали за ним.
– Удачи вам, парни! – сообщила Катя, обернувшись. Ветви ивы лежали у нее на плечах, и Гумилеву казалось, что на голове у нее корона, сплетенная из зеленых листьев.