Экспедиция на дрейфующей льдине в северовосточной части Северного Ледовитого океана была организована для исследования этого еще совершенно не изученного пространства — «белого пятна» на карте. В состав экспедиции входили научные сотрудники различных специальностей: гидрологи, ледоисследователи, геофизики, метеорологи, аэрологи, радисты, авиационный специалист-механик, кинооператор и др.
Станцию возглавлял опытный полярник океанограф М. М. Сомов, участник многих арктических экспедиций. Коллектив станции состоял из 16 членов, а в полярную ночь число их сократилось до 11 человек. Все участники дрейфа, а также разнообразное снаряжение доставлялись на льдину самолетами.
Лагерь дрейфующей станции «Северный полюс-2».
Дрейфующая станция «Северный полюс-2» начала вести наблюдения 1 апреля 1950 г. на 76°02? с. ш. и 166° 36? з. д.
Льдина, на которой разместилась станция, представляла собой многолетнее ледяное поле толщиной в среднем около 3 м. Поверхность льда была очень неровной: ледяные бугры высотой до 1 м перемежались со впадинами.
В течение недоли на льду возник научный городок, где жилые, рабочие и складские палатки чередовались со штабелями ящиков, бочек, газовых баллонов, площадками для научных наблюдений, радиомачтами, ветродвигателем и т. п.
Для отопления палаток и приготовления пищи использовался жидкий газ (пропанбутан), хранившийся в специальных баллонах. В каждой палатке стоял баллон и присоединенная к нему газовая плита с двумя горелками.
Гидрологи измеряют толщину льда.
Зимой, чтобы получить воду, приходилось растапливать снег. Летом воду брали из неглубоких снежниц — озерков талой воды на льду. В глубоких снежницах вода была уже горькой и в пищу не годилась.
Весенние месяцы — самое благоприятное время для работы на дрейфующих льдах. В марте, апреле и мае еще стоят морозы, но температура воздуха постепенно повышается от —40° в марте до —10° в мае. День постепенно увеличивается, и, наконец, когда солнце не заходит круглые сутки, наступает полярный день. В марте и апреле преобладает ясная погода; только в мае она начинает портиться, и солнечных дней становится меньше. Весной, несмотря на мороз, солнце так сильно греет, что лица у всех чернеют, с носа слезает кожа, губы трескаются и болят. В этот период приходится носить защитные очки, так как от яркого блеска снега можно ослепнуть.
Летом, как ни странно, жить и работать в Центральной Арктике труднее, чем весной. С середины июля начинается бурное таяние снега, а затем и льда, продолжающееся почти до конца августа. На льду скапливаются большие массы талой воды, образующие глубокие снежницы.
Такое обилие воды на льду было настоящим бедствием. Вокруг палаток стояли целые озера. Нередко вода проникала и в палатки, поэтому за лето пришлось несколько раз переносить их с места на место. Вмороженные в лед радиомачты и различные приборы для исследования вытаивали и падали. Ходить по льду становилось трудно даже в высоких резиновых сапогах.
Приходилось спускать талую воду при помощи скважин, пробуренных во льду. Однако это помогало только вначале, пока уровень воды в снежницах был выше, чем в океане.
Летом в Центральной Арктике преобладает пасмурная погода с частыми дождями и туманами. Нередко выпадает снег и бушуют метели. Температура воздуха в этот период колеблется около нуля, редко-редко поднимаясь до 2—4° тепла.
Совершенно пустынная зимой Центральная Арктика летом постепенно оживает. В воде развиваются особые, еле заметные для глаза, почти бесцветные водоросли, способные растягиваться, как резина. В трещинах пучки таких водорослей всплывают на поверхность. Иногда водоросли даже наматывались на гидрологические вертушки и извлекались вместе с ними.
Палатку-каюту обставили удобной, специально изготовленной мебелью. Здесь была газовая плита, умывальник и небольшой буфет. Продукты хранились на полке под вентиляционной головкой крыши.
В это же время в окрестностях станции появились первые вестники с далекой земли — маленькие серые птички пуночки. Над лагерем пролетали чайки. В разводьях не раз видели уток и нерп. Однажды в длинном разводье показалась пара каких-то морских животных, вынырнувших из воды, однако определить их вид не удалось, так как показались они на одно мгновение. Однако бесспорно, что это были представители китовых (огромные белухи или нарвалы).
Заходили в лагерь и белые медведи со своими «адъютантами» — песцами.
Однажды, подкравшись под прикрытием пурги, бушевавшей в течение нескольких дней, огромный медведь бросился на дежурного по лагерю кока А. И. Дмитриева, который едва успел скрыться в палатке. Зверь был остановлен только внезапно опустившимся перед ним пологом. Еще минута — и разъяренный медведь мог одним ударом лапы разодрать палатку и убить человека, но к счастью, все это видел опытный полярник и хороший охотник аэролог В. Г. Канаки, который схватил винтовку и метким выстрелом смертельно ранил зверя. Убитый медведь был длиной почти два метра.
Медведи приходили на станцию еще семь раз. В тех случаях, когда они ограничивались ролью мирных наблюдателей, мы их просто отгоняли.
Если же они проявляли явно агрессивные намерения, их приходилось уничтожать.
В сентябре начались метели, постепенно стали промерзать снежницы. Солнце все ниже н ниже поднималось над горизонтом и совсем перестало греть. Наступала полярная зима — самое тяжелое время для работы на дрейфующих льдах Центральной Арктики. В начале ноября солнце скрылось за горизонтом, и наступила полная темнота. Морозы доходили до —50°, свирепствовали ледяные ветры и метели.
Подготовка к зиме началась еще с осени. Палатки перенесли на новое место и установили по кругу, что облегчало сообщение между ними в полярную ночь.
Трещина в льдине. Такие разломы ледяного поля, на котором стояла станция, отмечались за время зимовки не раз.
Зимой в палатках было нелегко поддерживать необходимую температуру даже при постоянном использовании плитки: вверху скапливалось тепло, и становилось жарко, а внизу, у пола, замерзала вода. Для утепления палаток решили использовать снег. Слеживаясь, он делался настолько плотным, что его приходилось пилить ножовкой. Из таких снежных кирпичей мы построили вокруг всех палаток футляры, оставляя воздушные зазоры в 10—20 см между футляром и пологом палатки. Кроме того, у входов в палатки из тех же снежных кирпичей были сооружены вместительные тамбуры; они предохраняли входы от заносов и служили местом хранения приборов и оборудования. Наш повар также использовал снежные кирпичи: растапливал их на плитке и получал из них воду для приготовления пищи.
Вблизи лагеря, на том же ледяном поле, устроили новую взлетно-посадочную полосу для самолетов. В течение всего лета и осени самолеты не могли садиться в районе станции, поэтому грузы просто сбрасывали или спускали на парашютах.
Только когда взлетно-посадочная полоса была закончена, самолеты доставили в лагерь все необходимое для продолжения дрейфа в условиях полярной зимы.
Станция вступила в самый тяжелый период работы.
Больше трех месяцев полярники жили и трудились в полной темноте, при резких ветрах и ослепляющей пурге.
Особенно опасно в такое время удаляться на большое расстояние от лагеря. Бывали случаи, когда люди долго блуждали во мраке, разыскивая площадки наблюдений, и с трудом возвращались в лагерь. В полярную ночь единственным источником света был огонек маленькой электрической лампочки или фонаря «летучая мышь». И только в редкие безоблачные лунные ночи и при появлении полярного сияния можно было обходиться без искусственного освещения.
Жизнь на дрейфующем льду зимой, кроме темноты и холода, осложнялась также частыми подвижками льда, связанными с ними разломами льдины и грандиозным торошением. На ледяном поле, где стояла станция, много раз за время зимовки возникали трещины, и площадь льдины сокращалась.
Несмотря на все трудности, научные наблюдения велись по строго установленному плану.
Самые тяжелые испытания выпали на долю участников дрейфа в феврале 1951 г. Подвижки льдов вблизи лагеря усиливались с каждым днем. 4 февраля льдина, не выдержав мощного напора окружающих ледяных полей, раскололась. Через место расположения лагеря прошли сразу две трещины: одна шириной в 4 м, а вторая — шириной в 1,5 м. Таким образом, лагерь оказался разорванным на три части.
В этот день погибла часть оборудования, сломались радиомачты и разбился ветровой двигатель. Радиосвязь через некоторое время удалось восстановить, но электроэнергии от ветряка зимовщики уже не получали до конца дрейфа.
Зимовщики утепляли палатки футлярами, сделанными из снежных кирпичей.
Подвижки льда продолжались в последующие дни и привели к катастрофе.
14 февраля в 8 часов утра произошел очень сильный толчок и в 150 м от лагеря льдина треснула. В этом месте началось сильное торошение льда. Громадные льдины со страшным грохотом наползали друг на друга, образуя гряду торосов, которая все росла и росла, медленно двигаясь по направлению к лагерю. Когда высота этого ледяного вала достигла 7—8 м, он остановился, но впереди него, еще ближе к лагерю, в это время возник и стал расти второй вал, который, в свою очередь, вызвал образование третьего такого же вала, уже в непосредственной близости от станции. Впереди надвигающегося вала бежала по льду сетка трещин. Третий вал, достигнув 8-метровой высоты, стал надвигаться на лагерь. Сетка трещин, побежавшая от него, окончательно разломала остаток льдины. Центр лагеря очутился на обломке размером 40?70 м. Одна из трещин подошла вплотную к камбузу и палатке магнитолога, другая прошла под палаткой-мастерской, расколов на две части ее снежный футляр. Много трещин возникло также в западном и в северо-западном направлениях от лагеря. Одновременно вдоль трещины, идущей под углом к валам, также началось торошение.
Лагерь оказался в ледяных клещах, готовых в любой момент раздавить его.
Жить на льдине стало невозможно и было решено немедленно перебраться на соседний обломок льдины больших размеров; он находился немного дальше от надвигавшихся валов.
По переброшенным через трещины доскам и по единственному трапу удалось переправить радиостанцию, аварийный запас продовольствия, материалы наблюдений, наиболее ценные приборы и две жилые палатки. Но и здесь было опасно надолго оставаться: сжатие и торошение льда продолжались.
Наконец после длительных поисков в километре от старого лагеря удалось найти большую толстую льдину, куда срочно начали перебираться. Несколько дней длился этот героический переезд. Сначала в грядах торосов пришлось прорубить дорогу для небольшой автомашины ГАЗ-67, а затем, прицепив к ней трое-четверо нарт, таким «поездом» перевозить грузы.
Заниматься благоустройством нового лагеря было некогда. Пришлось заново налаживать научные наблюдения, сооружать посадочную площадку и строить к ней ледяную дорогу.
Переправа на лодках через разводье между льдинами.
Все же план работ научные сотрудники станции выполнили полностью.
11 апреля 1951 г. все участники дрейфа были на самолетах доставлены на материк. В это время станция находилась на 81°45? с. ш. и 163°48? з. д.
Но история дрейфующей станции «Северный полюс-2» на этом не закончилась. Льдина с оставленными на ней палатками продолжала дрейфовать, и через три года, в апреле 1954 г., ее случайно обнаружил летчик В. В. Масленников. Поблизости не было подходящей посадочной площадки, и самолет не смог сесть на льдину. Но в июне того же года льдину снова разыскали. На этот раз на нее удалось посадить вертолет.
Группа научных работников вместе с участником дрейфа ледоисследователем И. Г. Петровым обследовала место последнего лагеря. Палатки, окруженные; три года назад снежными футлярами, выглядели теперь совсем по-иному. От снежных футляров не осталось и следа, а черные палатки выгорели на солнце так, что стали почти белыми. Во время дрейфа станции «Северный полюс-2» они стояли на ровных участках льда, а теперь оказались на высоких, в человеческий рост, ледяных столбах и напоминали грибы на ножках. Произошло это потому, что лед под палатками в летнее время не таял, так как был устлан водонепроницаемым материалом и оленьими шкурами. Высота ледяных столбов указывала толщину льда, стаявшего за три полярных лета.
Осенью, зимой и весной толщина льда увеличивается за счет нарастания его снизу, а летом уменьшается за счет стаивания сверху. Когда измерили толщину льдины, оказалось, что она осталась прежней и равнялась примерно 3 м. Следовательно, за прошедшие три года установилось равновесие между величиной нарастания льда снизу и его таянием сверху. Ледяные столбы под палатками наглядно подтвердили явление «омолаживания» льдины. Таким образом льдина «омолодилась» за три года более чем наполовину. Изменилась также поверхность льда. Все, даже самые глубокие, трещины исчезли. Ледяные валы, представлявшие собой хаотическое нагромождение ледяных глыб, чуть не раздавивших лагерь, обтаяли и превратились в сглаженные холмы, однако высоты их почти не изменились.
В третий раз нашу льдину обнаружили в октябре 1955 г. на 78° с. ш. и 178°37? в. д. За четыре года дрейфа, после того как ее оставили полярники, льдина прошла замкнутый круг.
Маршруты дрейфующих станций. (нажмите для увеличения)
Станция «Северный полюс-2» за 376 дней своей работы прошла извилистый путь общей протяженностью 2600 км, что по прямой линии составляет более 600 км.
Что нового дали наши исследования?
Дрейф станции «Северный полюс-2» показал, что в северо-восточной части Северного Ледовитого океана льды движутся по часовой стрелке (по антициклональному пути).
Было сделано несколько сот промеров глубин и выявлен сложный гористый рельеф дна океана, а также исследовано его геологическое строение.
Впервые на дне океана была найдена окатанная галька, которая, как известно, образуется только у берегов. Очевидно, галька захватывается припайными льдами в период их намерзания на мелководье у берегов Чукотки и Аляски, а затем выносится вместе со льдами в океан. При таянии льда галька надает на дно.
Удалось обнаружить и изучить слой воды тихоокеанского происхождения, проникающей в Северный Ледовитый океан через Берингов пролив. Данные агрометеорологических наблюдений станции помогли уточнить представления о климате северо-восточной части Арктического бассейна и строении верхних слоев атмосферы. Наблюдения над ледяным покровом позволили установить сезонные изменения физико-механических свойств льда, изучить процессы нарастания и таяния льда, температурный и радиационный режим, а также измерить величину солнечной радиации
Кроме того, был обнаружен ряд местных магнитных аномалий, связанных с особенностями геологического строения этого района земного шара, позволивших существенно уточнить магнитные карты.
Все научные достижения дрейфующей станции — результат большой и самоотверженной работы участников дрейфа.