Теоретики лингвистики текста сначала обращали внимание на особенный статус
диалога как одного из видов (типов) текста. Специфика диалога содержится, согласно точки зрения В.
Дресслера, в членимости на высказывания его участников. Эти высказывания (реплики) не
являются свободными, они являются части более большого единства, то есть
диалогического текста. Высказывания каждого участника ни в коей мере не образуют
порванного текстового отрывка, но каждое высказывание, заключенное между конечной
сменой и паузой говорящего, образует само в себе довольно законченный отрывок
текста (Дресслер 1978: 130).
К. Гаузенблаз, выстраивая собственную классификацию текстов (подробнее см.
гл. 12), относит диалогические тексты к речевым произведениями со сложной текстовой
структурой. Он такого же мнения придерживается диалог единым текстом, не смотря на то, что, само собой разумеется, неоднородным и
поделённым на чередующиеся речевые произведения двух либо нескольких активных участ-
ников диалога. Диалог развертывается как единый текст. При обычных условиях практически
нереально исключить произнесения одного из участников, потому, что сумма произнесений
одного участника не образует постоянной последовательности и потому не имеет
законченного смысла (Гаузенблаз 1978: 67).
В лингвистической литературе возможно встретить попытки доказательства текстового
статуса диалога на базе сопоставления с монологическими текстами. Р. Маккельдей
разбирает, к примеру, следующий неподготовленный диалогический текст (Mackeldey 1984:
125-127).
Пример (54)
1.A: Wo warst’n du heut fruh?
2. В: Im Garten.
3. A Ach im Garten! Gehstdu nachher wieder hin.
4. B: Hm.
5. A Bringst du mir bitte’npaar Apfel mil? Ich branch’sie fur’n Kuchen. Pflaum-
en hob’ ich schon. Ich willheute backen.
6. B: Heut abend noch?
7. A Ja.
8. B: Aha. Is’ gut.
9. A Schon. Bis dann!
10.B: Tschus!
1. А: Где это ты был сейчас
утром?
2. Б: В саду
3. А: Ах, в саду! Ты позже
в том направлении еще отправишься?
4. Б: Хм.
5. А: Возьми мне, прошу вас, пара яблок? Они необходимы для пирога. Сливы у меня
уже имеется. Я желаю сейчас печь.
6. Б: Сейчас вечером?
7. А: Да.
8. Б: Ага. Отлично.
9. А: Замечательно. До скорого!
10.Б: До тех пор пока!
Р. Маккельдей пробует найти в диалогическом тексте те же свойства, что и в
монологическом тексте. Согласно его точке зрения (и, согласно точки зрения вторых авторов), последова-
тельность предложений воспринимается как текст при исполнении пяти условий: 1)
единство референции (анафорические и катафорические отношения), 2) лексическое
единство (повторение в тексте обозначений разглядываемого предмета), 3) единство
коммуникативной возможности (тема-рематическое членение следующих Приятель за втором
предложений), 4) единство точки и 5) временное «единство зрения».4 Р. Маккельдей
говорит о том, что все эти условия, применимые для монологических текстов, свойственны
кроме этого для диалогических текстов (см. кроме этого (Mackeldey 1987: 37-38)).
Референциальное единство разглядываемого бытового диалога содержится в том,
что в различных репликах повторяются одинаковые слова (im Garten / im Garten) либо же они
заменяются на местоимения, причем соотносятся с одним и тем же предметом
действительности: im Garten / (dort)hin, mir / ich, Apfel / sie. Конкретно связанное с
референциальным лексическое единство обеспечивается повтором слов (heute, im Garten),
словоформ (mir / ich), прономинальным (sie) и проадвербиальным (hin) подхватом.
Семантическая когерентность данного диалогического текста поддерживается кроме этого тем, что
лексемы вступают между собой в так именуемые изотопические связи: слова Garten
и Apfel связаны между собой отношениями «класс — элемент класса», слова Apfel и
Pflaumen — видовыми отношениями в одного рода, слова (heut) frtih и (heut) abend —
отношениями противопоставления. Помимо этого, семантическая когерентность подкрепляется
вопросно-ответными отношениями между репликами (1) и (2), (3) и (4), (6) и (7).
Средствами, создающими когерентность текста, являются кроме этого косвенное побуждение в
форме неспециализированного вопроса (5), две формы обоюдного приветствия в конце диалога, и такие
анафорические языковые элементы, как wieder в (3) либо междометие aha в (8).
Единство возможности сообщения (коммуникативной возможности), согласно точки зрения Р.
Маккельдея, в спонтанном диалоге прослеживается с трудом ввиду нередкого
эллипсиса. Но очевидно, что в приведенном фрагменте чаще появляются
новые, коммуникативно значимые элементы, как, к примеру, в реплике (2). В случае, если же
постараться дополнить эллиптические высказывания, то на их месте появятся не каждые, а
лишь определенные контекстом синтаксические структуры: (3) Ach im Garten (warst du).
Препозиция события места (в трансформированной реплике) обусловливает его
выделение и в один момент присоединение к предшествующей реплике. Коммуникативная
обусловленность порядка следования текстовых элементов делается более очевидной, в случае, если
обратиться к анализу более продолжительных реплик, к примеру (б). В первом предложении
реплики главной рематический элемент Apfel появляется в конце предложения, на своем
простом месте. Местоимение sie, выступающее в роли прономинального подхвата,
находится во втором предложении уже сходу за финитным глаголом, тогда как
последнее, «рематическое» место в предложении занимает самый ответственный в информативном
замысле элемент Kuchen.
Темпоральное единство диалога представлено соответствием немногих
встретившихся тут финитных наречий и глаголов heut frtih, nachher и т. д. объективному
временному соотношению между представленными явлениями действительности. Разговор
происходит днем и для соотнесения собственного высказывания с утром того же самого дня
участник А применяет форму претерита. При необходимости соотнести воздействие с будущим
временем (с вечером) он применяет футуральный презенс. Помимо этого, при дискуссии
конкретно дневных неприятностей употребляется актуальный презенс, включающий в себя
настоящий момент времени.
Единство точки зрения относится к экстралингвистическим факторам,
содействующим установлению когерентности текста на коммуникативно-прагматическом
4 Не считая указанной статьи Р. Маккольдея (Mackeldey 1984: 126-127) см. кроме этого (Фивегер 1979; 318-319).
уровне. Это условие предполагает наличие у партнеров по коммуникации неспециализированных знаний,
нужных для семантической интерпретации следующих приятель за втором предложений
как элементов семантической структуры более большого уровня. К примеру, все четыре
предложения в реплике (5) объединены темой «подготовка к выпечке», третье и второе
предложения соотносятся между собой кроме этого на базе темы «фруктовый пирог».
Так, все пять параметров, характерных для монологических текстов,
оказываются честными и для разглядываемого спонтанного диалога, на этом
основании Р. Маккельдей делает вывод, что, во-первых, этот диалог когерентен и, во-
вторых, вышеназванные условия значимы кроме этого для неподготовленных диалогов.
Особенность диалога как одного из типов (видов) текста содержится, само собой разумеется, не в
том, что в нем причудливым образом переплетаются разные особенности (факторы, пара-
метры, условия) текста, а в том, что стратегию его развертывания определяет несколько
человек, а два либо более. Неспециализированная цель объединяет упрочнения партнеров по коммуникации. Им
приходится кооперировать свои силы с целью достижения единой цели. Примечательно, что
свойство к объединению упрочнений по поддержанию неспециализированной темы диалога формируется у ин-
дивида существенно позднее, чем усвоение главных навыков языковой свойстве. Кроме того
усвоив главные коммуникативные образцы верного поведения в диалоге, дети млад-
шего школьного возраста, к примеру, испытывают серьёзные трудности в поддержании
неспециализированной темы беседы, т. е. в ситуации, в то время, когда им приходится соотносить собственные
высказывания с репликами партнера и в один момент развивать содержание коммуникации
(Gabler 1987: 12).
Диалог отличает базисная триада ориентиров речевого акта: «я-здесь-на данный момент», и все, о
чем говорит человек, оценивается по отношению к данной совокупности отсчета (Касевич 1996:
225). Реплики диалога в основном связаны не между собой, а с обстановкой речевого
акта и его участниками (в том месте же: 221). Тем самым на передний замысел выступает анализ
ролевых и пространственно-временных черт диалога.
Диалог и полилог
Выше мы уже разглядывали кое-какие особенности актов коммуникации,
различающихся числом участников (см. теорию Р. Клёпфера). Нужно подметить, что
появление термина «полилог» в лингвистике совпало со большим увеличением
интереса к изучению устных форм массовой коммуникации. В практическом смысле
данный термин противополагается двум вторым понятиям (диалог и монолог), разграничивая
акты коммуникации в зависимости от количества участников: монолог — один говорящий
субъект, диалог — два собеседника, попеременно выступающих в роли говорящего, и
полилог — более двух участников коммуникации.
Полилог имеет более узкое значение, чем диалог. Дело содержится в том, что
внутренняя форма слова «диалог» не предусматривает ограничения числа участников акта
коммуникации двумя индивидами. Словообразовательный элемент греческого
происхождения dia- обозначает не «два», как это возможно предположить по сходству с
латинским di-, а «через», и соответственно слово «диалог» практически значит «черезсловие»,
т. е. предполагает попеременное владение словом. Так, в случае, если в базе оппозиции
«монолог» — «диалог» лежит показатель «отсутствие / наличие мены говорящего», то
оппозиция понятий «диалог — полилог» основана на втором, чисто количественном
критерии. Итак, за естественной на первый взгляд триадой «монолог — диалог — полилог»,
учитывающей отличие числом участников коммуникации, прячется противоречивая
картина многообразия (в первую очередь) устных форм общения.
Единство природы полилога и диалога усматривается в первую очередь в том, что в обоих
случаях мена активной роли говорящего есть фундаментальным структурным принципом
организации общения. В людской коммуникации все партнеры замечательно поймут и
стараются выполнять основное условие успешного общения: в произвольных актах общения
в один момент может сказать лишь один человек, в то же самое время слушать смогут
пара собеседников (многие). В диалоге заблаговременно известно, кто будет следующим
активным говорящим — второй участник. В полилоге на эту роль в один момент смогут
претендовать два человека и более, но сказать все равно будет лишь один. Вопрос
будет заключаться лишь в том, кто сумеет захватить эту позицию.’ Наличие нескольких
претендентов на активную роль говорящего в полилоге и возможность нередкого трансформации
ролевой ситуации обусловливает больший если сравнивать с диалогом тематический,
коммуникативно-прагматический и стилистический диапазон общения.
Данное событие заметно «разрыхляет» структуру полилога если сравнивать с
диалогом, причем это затрагивает как смысловую, так и формальную стороны
коммуникации, что подтверждается, например, экспериментальными данными. Так,
инструментальный анализ диалогов с тремя участниками говорит о том, что обоюдная
зависимость интонационных черт реплик в полилоге носит менее очевидный
темперамент, чем в тех же диалогах, сказанных двумя участниками (Филиппов 1982: 11).
«Разрыхление» структуры полилога если сравнивать с диалогом происходит прежде
всего по причине того, что в формировании содержания участвует большее число участников.
Разглядим, к примеру, диалог между тремя школьниками, забранный из радиопьесы Акселя
Шайбхена «Имеется бананы с радостью пироги». Главным действующим лицом пьесы есть семиклассник
Томми, страдающий редким заболеванием — неспособностью усвоения письменной речи.
Из-за данной болезни он должен часто менять школы. Разговор между ним и его новыми
школьными друзьями происходит в трамвае по пути школу (Scheibchen, 38-41).
Пример (55а)
1. Kai: Ei Tommy, alles klar?
2. Tommy: Klar.
3. Anne: Lasst du mich da sitsen? Ich muss noch Deutsch zu Ende machen.
4. Kai: Lass mal gucken… Der Bahnhof. Tommy kommt garantiert dran, weil er den
einzigen andern Bahnhof kennt.
5. Tommy: Ich hab’ das nur mundlich.
6. Kai: Schriftlich hat sie gesagt.
7. Anne: Mach’s dock noch schnell.
8. Tommy: No.
9. Kai: Blicke schon dureh. Meier-Jahn kann nicht schreiben wahrend der Fahrt, da heine
StraRenbahn in Solingen —hein Training…
10. Tommy: Das merkt die gar nicht.
11. Anne: Und wenn du dran kommst, Tommy?
12. Tommy: Schlag’ ich mein Heft auf und much’ das einfach auswendig.
13. Anne: Na, ich weiu nicht.
14. Kai: Wieviel willste denn da erzahlen?
15. Tommy: So zwei Seiten.
16. Kai: Zwei Seiten, so aus dem Kopf?
17. Tommy: Mhmm.
18. Kai: Das mocht’ ich erstmal sehen.
19. Tommy: Wetten, dass?
20. Kai: O.k.
21. Anne: Und wenn er dock nicht drankommt.
22. Tommy: Meld’ ich mich.
23. Kai: 5 Mark?
24. Tommy: 5 Mark? Abgemacht!
25. Kai: Brauchst du Geld?
26. Tommy: Immer.
27. Kai: 10 Mark die Woche?
28. Tommy: Immer — was muss ich tun?
29. Kai: Fur die Frau Nolle…
30. Anne: Eih — ich denke, du wolltest das mache.nl
31. Kai: Keine Zeit, kein Bock.
32. Tommy: Und was muss ich machen?
33. Kai: Fttr die Frau Nolle einkaufen und Sachen erledigen. Die Nolle ist alt, blind und
lahm.
34. Anne: Du bist selber blind und lahm.
35. Kai: Na ja, fast, sie kriegt das jedenfalls nicht mehr geregelt, also, wenn du ein
vertrauenswurdiger junger Mann bist… nette Umgangsformen an den Tag legst, und
schnell und zuverliissig Besorgungen erledigen kannst…
36. Tommy: Logo… hob’ ich alles drauf!
1. Кай: Эй, Томми, ясно?
2. Томми: светло.
3. Анна: Дай я в том месте сяду? Мне необходимо еще закончить германский.
4. Кай: Разреши-ка посмотреть… «Вокзал». Томми совершенно верно позовут, в силу того, что он
единственный знает второй вокзал.
5. Томми: У меня это лишь устно.
6. Кай: Письменно, сообщила она.
7. Анна: Сделай-ка скоро прямо на данный момент.
8. Томми: Не.
9. Кай: Вижу всё полностью. Мейер-Ян не может писать одновременно с езды, раз в Золингене
нет трамваев — негде и тренироваться…
10. Томми: Этого она совсем не увидит.
11. Анна: А если тебя позовут, Томми?
12. Томми: Открою собственную тетрадь и сделаю это легко наизусть.
13. Анна: Ну, я не знаю.
14. Кай: какое количество же ты так желаешь говорить?
15. Томми: Так страницы две.
16. Кай: Две страницы, прямо из головы?
17. Томми: Мхмм.
18. Кай: Желал бы я сперва взглянуть.
19. Томми: Что, спорим?
20. Кай: Окей.
21. Анна: А вдруг его все-таки не позовут?
22. Томми: Сам вызовусь.
23. Кай: На 5 марок?
24. Томми: На 5 марок? Заметано!
25. Кай: Тебе необходимы деньги?
26. Томми: В любой момент.
27. Кай: 10 марок в неделю?
28. Томми: В любой момент — что я обязан делать?
29. Кай: Для фрау Нёлле…
30. Анна: Эй! Я думала, ты сам желал это сделать!
31. Кай: Нет времени, нет жажды.
32. Томми: И что мне следует сделать?
33. Кай: Делать для фрау Нёлле приобретения и заниматься делами. Эта Нёлле ветхая,
хромая и слепая.
34. Анна: Сам ты хромой и слепой.
35. Кай: Ну да, практически, в любом случае она больше не приобретает этого систематично, итак,
если ты «хороший доверия юный человек»… с приятными обходительными
манерами, и скоро и надежно делаешь приобретения.
36. Томми: Идет… это я все могу!
37.
Дадим краткую чёрта вышеприведенному отрывку. Две первые реплики
полилога (1) и (2) являются завершающим фрагментом дискуссии Каем и Томми какой-то
второй темы. Об этом свидетельствует как форма вопроса (Ei Tommy, alles klar?),
характерная для финиша беседы, так и форма ответа (Klar.), не предполагающая предстоящего
дискуссии.
Переход к новой теме связан с вступлением в беседу нового лица (Анны). Наряду с этим
реплика (Lasst du mich da sitzen? Ich muss noch Deutsch zu Ende machen) никоим образом не
говорит о жажде Анны учавствовать в беседе и не побуждает партнеров к
каким-либо совместным речевым действиям. Напротив, скрытый суть данной фразы
содержится в просьбе девочки не тревожить ее на протяжении работы над домашним заданием.
Такие скрытые смыслы А. А. Масленникова именует интенциональными. В высказывании
содержится намек, разрешающий адресату (адресатам) прийти к соответствующему
умозаключению. В базе таковой импликации лежит знание партнеров о причинно-
следственных отношениях в реальности (Масленникова 1999: 31).
Но один из партнеров (Кай) игнорирует скрытую просьбу Анны и вовлекает всех
троих в дискуссию темы домашнего задания — произведения о вокзале (Lass mal gucken… Der
Bahnhof. Tommy kommt garantiert dran, well er den einzigen andern Bahnhof kennt).
Узнается, что Том-ми сделал домашнее задание лишь устно (Ich hab’ das nur mundlich),
но не обращая внимания на напоминание Кая (Schriftlich hat sie gesagt) и предложение Анны сделать
домашнее задание по пути школу (Mach’s doch noch schnell), совсем не горит жаждой
писать произведение в трамвае (No). Кай сходу выдвигает догадку по поводу отказа (Blicke
schon durch. Meier-Jalm kann nicht schreiben wahrend der Fahrt, da kei-ne Strafienbahn in
Solingen — kein Training…), но Томми не поддается на провокацию, ссылаясь на то, что
учительница все равно ничего не увидит (Das merkt die gar nicht). Наконец, на косвенный
вопрос Анны о том, что он будет делать, в случае, если его все же позовут (Und wenn du dran kommst,
Tommy?), мальчик заявляет, что будет отвечать уст-но (Schlag’ ich mem Heft auf und mach’ das
einfach aus-wendig). Собеседница остается в удивлении (Na, ich weifi nicht).
На данной стадии (реплики 3-13) развитие беседы определяется микротемой
«домашнее задание». Все три собеседника попеременно участвуют в дискуссии,
демонстрируя собственные речевые стратегии. Анне принадлежат четыре реплики из
одиннадцати: открывающая (3) и завершающая (13) данную микротему, и
побудительная (7) и вопросительная (11) реплики. Три реплики сказал Кай:
инициирующую обсуждение (4), уточняющую темперамент домашнего задания (6) и
комментирующую отказ собственного собеседника (9). Томми демонстрирует в данном фрагменте
довольно пассивное поведение: реплика (5) есть реакцией на инициирующую
реплику Кая, в второй (8) представлен отрицательный ответ на побуждение и, наконец, в его
последней реплике (12) дается довольно развернутый ответ на вопрос Анны.
Стержнем данного отрезка полилога есть диалог между Анной и Томми: девочка
два раза обращается конкретно к Томми, он два раза отвечает на ее обращение. Тем не
менее нельзя недооценивать кроме этого речевой вклад Кая, потому что именно он собственной репликой
вовлек Томми в дискуссию микротемы «домашнее задание».
Пассивное поведение Томми выяснилось очень продуктивным для предстоящего
развертывания беседы. Конкретно в его репликах находятся два слова, являющихся
главными как для объяснения движущих обстоятельств поведения мальчика (его неспособности к
овладению письменной речью), так и для ввода следующей микротемы: это слова mtindlich
(устно) и auswendig (наизусть). Услышав последнюю фразу, Томми Кай сразу же начинает
выяснять, сколько страниц текста его друг может поведать устно (Wieviel willste denn
da erzahlen?). Взяв ответ (So zwei Seiten) и выразив собственный недоверие в переспросе (Zwei
Seiten, so aus dem Kopf?), Кай приобретает невербальное подтверждение этому необычному
факту (Mhmm). Но его недоверие не рассеивается, он желает сам убедиться в этом (Das
raucht’ ich erstmal sehen). Тут его собеседник решает перехватить инициативу в диалоге и
предлагает заключить пари по спорному вопросу (Wetten, dass?), на что сразу же приобретает
согласие (O.k.).
Сейчас в диалог вступает третья участница, демонстрируя тем самым собственную
заинтересованность в подтверждении необычных свойств мальчика. Слова Анны
(Und wenn er doch nicht drankomnat), полностью повторящие ее вопрос к Томми в
реплике 11 (Und wenn du dran kommst, Tommy?), сейчас обращены к обоим собеседникам и
направлены на разрешение спора. Но изменилась не только адресация фразы, изменились ее
интенция и ее скрытый суть. В случае, если в первом случае (реплика 11) скрытый суть вопроса
Анны заключался в выяснении того, что Томми будет делать, в случае, если его позовут на уроке, то
сейчас (реплика 21) скрытый суть слов Анны обращен на разрешение спорного вопроса:
как узнать способности Томми к запоминанию, в случае, если его не позовут отвечать на уроке?
Так, Анна уже в третий раз (реплики 3, 11 и 21) демонстрирует собственные способности
к импликации в общении.
В ответе появившейся неприятности Томми не видит сложностей: он вызовется сам,
дабы показать собственные способности (Und wenn du dran kommst, Tommy?). Его слова
кроме этого направлены обоим участникам. В связи с тем, что Анна приобретает исчерпывающий
ответ на собственные сомнения, мальчики вычисляют вероятным закончить обсуждение условий пари:
(5 Mark?) и (5 Mark? Abgemachtl).
Как видно, обсуждение микротемы «свойство Томми к запоминанию» занимает
реплики 14-24. На данной стадии громадную активность демонстрируют Кай и Томми, в то время
как речевой вклад Анны ограничивается одной репликой. Но эта реплика и ответ
на нее самый занимательны с лингвистической точки зрения. Об этом свидетельствуют как ее
богатый интенциональный и смысловой подтекст, так и ее двойная адресация. Возможно
высказать предположение, что в полилоге кое-какие языковые средства покупают дополнительную
смысловую окраску, хорошую от той, которую они имеют в монологе и диалоге.
Окончательные слова мальчиков при заключении пари инициировали новый поворот в
развитии полилога. На передний замысел выходит микротема «зарабатывание денег». Раз Томми
спорит на деньги, значит, он в них испытывает недостаток. Соответственно эту идея Кай воплощает в
собственном вопросе (Brauchst du Geld?). Взяв положительный ответ (Immer), мальчик
уточняет сумму и в один момент делает намек на регулярность получения дохода (10 Mark
die Woche?). Томми высказывает согласие и пробует узнать, какую работу он обязан
выполнить вместо (Immer — was muss ich tun?). При первых ответных словах Кая (Ftir die
Frau Nolle…) в беседу снова вступает Анна, удивленная тем, что мальчик перепоручает
другу работу, которая предназначалась для него самого (Eih — ich denke, du wolltest das
machen!). По окончании философского объяснения Кая (Keine Zeit, kein Bock) длится их
диалог с Томми. направляться повторный вопрос мальчика о характере грядущей работы (Und
was muss ich machen?). Начатое было объяснение Кая (Fur die Frau Nolle einkaufen und Sachen
erledigen. Die Nolle ist alt, blind und lahm) прерывается язвительным замечанием Анны, за-
детой пренебрежительным отношением мальчика к фрау Нёлле (Du bist selber blind und
lahm). Однако Кай доводит собственный рассказ до конца (Na ja, fast, sie kriegt das jedenfalls
nicht mehr geregelt, also, wenn du ein vertrauens-wurdiger junger Mann bist… nette
Umgangsformen an den Tag legst, und schnell und zuverlassig Besorgungen erledigen kannst…).
Томми соглашается на эти условия (Logo… hab’ ich alles drauf!), и беседа благополучно
завершается.
Так, последняя часть полилога охватывает реплики 25-36. На данной
стадии общения опять деятельно взаимодействуют Кай и Томми, на их долю приходится 10
реплик из 12. Всего два раза, причем оба раза обращаясь к Каю, вступает в беседу Анна, но
на собственные митингующие замечания по поводу его намерений и оценок (реплики 30 и 34)
приобретает ничего не значащие ответы.
Итак, в течении рассмотренного выше полилога участники трижды поменяли тему
беседы: по окончании завершения одной (гипотетической) микротемы (реплики 1-2) они перешли
к дискуссии не выполненного Томми домашнего задания (реплики 3-13), после этого данный
конкретный вопрос поменяла более неспециализированная неприятность свойства мальчика к запоминанию
(реплики 14-24), которая, со своей стороны, уступила место дискуссии возможностей
школьного дохода (реплики 26-36). На долю Анны приходится всего 7 реплик из 36, на
долю Томми и Кая — приблизительно поровну (соответственно 14 и 15 реплик). Однако все
три партнера приняли участие в дискуссии всех трех микротем полилога.
Между тремя распознанными отдельными этапами полилога имеется отчетливая
смысловая связь: отправные точки тематических переходов. прячутся в
предшествующих фрагментах текста. Так, слова mtlndlich (устно) и aus-wendig (наизусть),
сказанные Томми на ранней стадии полилога, инициировали обсуждение его
способности к запоминанию, а сумма в пять марок (5 Mark), на которую было заключено
пари в середине беседы, натолкнула мальчиков на тему школьных доходов, обсуждение
которой длилось до конца встречи.
Выше уже указывалось, что между диалогом и полилогом имеется довольно много неспециализированного.
Основной объединяющей чертой этих двух речевых форм есть попеременное выполнение
участниками активной роли говорящего. Исходя из этого возможно высказать предположение, что полилог легко
трансформируется в диалог, причем сделать это возможно с минимальным ущербом (либо
по большому счету без оного) для его содержания и формы. Но анализ данного примера разрешает
сделать вывод о том, что совершенно верно так же, как диалог нельзя преобразовать в монолог без
ущерба для его структуры и смысла, и полилог нельзя свести к диалогу (и тем более
монологу) без нарушения его формы и содержания.
Постараемся трансформировать вышеприведенный полилогический текст в диалог. С
количественной точки зрения несложнее всего семь реплик Анны распределить между двумя
вторыми участниками, тем более что в ее словах ни грамматически, ни лексически не
проявляется так называемая тендерная принадлежность,5 чего нельзя сказать о русском
переводе (см., к примеру, реплику 30). Ниже приводится текст реконструированного диалога.
В нем слова Анны приблизительно поровну распределены между Каем (реплики 5, 9, 11 и 17) и
Томми (реплики 2, 26 и 30). Жирным шрифтом выделены слова, подвергнутые
трансформации, и обозначено имя персонажа, которому передается реплика Анны.
Сама реплика заключена в круглые скобки.
Пример 55b (реконструированный диалог)
1. Kai: Ei Tommy, alles klar?
2. Tommy: Klar. (Lasst du mich da sitzen? Ich muss noch Deutsch zu Ende machen.)
3. Kai: Lass mal gucken… Der Bahnhof. Du kommst garantiert dran, well du den einzigen
andern Bahnhof kennst.
4. Tommy: Ich hob’ das nur mundlich.
5. Kai: Schriftlich hat sie gesagt. (Mach’s doch noch schnell.)
6. Tommy: No.
5 Сейчас ученые все чаще обращаются к анализу речевого поведения индивидов, различающихся по
биологическому полу. В научной литературе это направление стало называться «гендерной лингвистики».
Кое-какие авторы уверены в том, что «гендерная» принадлежность человека находит отражение в речевой
деятельности и тексте; см., напр. (Магнес 1999: 6).
7. Kai: Blicke schon durch. Meier-Jahn kann nicht schreiben wahrend der Fahrt, da keine
Straftenbahn in Solingen — kein Training…
8. Tommy: Das merkt die gar nicht.
9. Kai: (Und wenn du drankommst, Tommy?)
10. Tommy: Schlag’ ich mein Heft auf und mach’ das einfach auswendig.
11. Kai: (Na, ich iveifi nicht.) Wieviel willste denn da erzahlen?
12. Tommy: So zwei Seiten.
13. Kai:Zwei Seiten, so aus dem Kopf?
14. Tommy: Mhmm.
15. Kai: Das mocht’ ich erstmal sehen.
16. Tommy: Wetten, dass?
17. Kai: O.h. (Und wenn du doch nicht drankommst.)
18. Tommy: Meld’ ich mich.
19. Kai: 5 Mark?
20. Tommy: 5 Mark? Abgemacht!
21. ‘Kai: Brauchst du Geld?
22. Tommy: Immer.
23. Kai: 10 Mark die Woche?
24. Tommy: Immer — was muss ich tun?
25. Kai: Fur die Frau Nolle…
26. Tommy: (Eih — ich denke, du wolltest das machen!)
27. Kai: Kerne Zeit, kein Bock.
28. Tommy: Und was muss ich machen?
29. Kai: Fur die Frau Nolle einkaufen und Sachen erledigen. Die Nolle ist alt, blind und
lahm.
30. Tommy: (Du bist selber blind und lahm.)
31. Kai: Na ja, fast sie kriegt das jedenfalls nicht mehr geregelt, also, wenn du ein
vertrauenswiirdiger junger Mann bist… nette Umgangsformen an den Tag legst, und
schnell un zuverlassig Besorgungen erledigen kannst…
32. Tommy: Logo… hab’ ich alles drauf!
Оказывается, абсолютно трансформировать полилог в диалог нереально без ущерба
для словесной ткани произведения, не смотря на то, что на первый взгляд все обстоит в полной мере благополучно.
С формальной точки зрения незначительные трансформации претерпели лишь реплики 3 и 17, в
которых имя Tommy и личное местоимение ег (2 раза) было нужно заменить местоимением du
и исправить кроме этого соответствующие индивидуальные окончания глаголов.
Намного большие трансформации случились в содержании текста. Само собой разумеется, первую
реплику Анны имел возможность бы сообщить и Томми (см. реплику 2), но тогда потом мальчик будет
противоречить самому себе, в силу того, что сперва он усаживается в трамвае с целью
закончить домашнее задание (реплика 2), а после этого сам же отказывается делать это (реплика 6).
Четыре следующие реплики Анны передаются Каю без трансформации, причем в двух
случаях они просто присоединяются к предшествующим репликам (5 и 17), в одном случае
ее слова включаются в последующую реплику (11), и вдобавок в одном случае (реплика 9) легко
меняют собственный авторство. Но вот две последние реплики Анны, сказанные девочкой в
словесной перепалке с Каем, заметно меняют неспециализированное содержание фрагмента. В оригинале
Томми, сравнительно не так давно перешедший в новую школу, ничего не знает ни о фрау Нёлле, ни о жажде
Кая самому поработать у нее, что явствует из двух последних реплик Анны (см. реплики 30 и
34 полилога).
В реконструированном диалоге Томми, говоря словами Анны, в один момент
оперирует ее знаниями об окружающем мире, что вносит кардинальное изменение во все
содержание произведения (а не только данного текстового фрагмента). Эти реплики
нереально приписать кроме этого Каю, в силу того, что он, будучи в твёрдой памяти и здравом уме,
вряд ли будет 1) упрекать самого себя за то, что предлагает партнеру работу, которую
собирался выполнить сам (реплика 30), и 2) обзывать себя собственными словами
(реплика 34).
Так, в случае, если с формальной точки зрения полилог возможно трансформировать в
диалог с минимальными утратами, то в содержательном замысле трансформации смогут быть очень
значительными, если не сообщить кардинальными. На этом примере становятся очевидными
как сходство между диалогом и полилогом, так и их различия.
Глава 14
СОВРЕМЕННЫЙ АНАЛИЗ РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ
Главной единицей речевой коммуникации есть разговор
Гельмут Хенне, Гельмут Ребокк