– Бенедито! — позвал я его.
Он от неожиданности содрогнулся и повернулся в мою сторону, он побледнел.
– Бен, это же я, Николай!
– Ник! Как здорово, что мы встретились! И опять случайно… Нас с тобой само Провидение сводит.
– Это уж совершенно верно.
– Ник, что ты делаешь тут, на Радужной?
– Я у Одина. не забываешь его?
– не забываю. Как возможно забыть!
– Я у него в гостях. Решил мало подышать свежим морским ветром и вот… встретил тебя. А что тут делаешь ты?
– Я ожидаю собственного Ведущего.
– Ты опять поменял наставника?
– Да. Не так долго осталось ждать я поступлю в Синод Духовного Образования, а по окончании шестого уровня, как он мне растолковал, я обязан буду подыскать себе своих родителей на Земле и войти в тело. Моё нахождение тут близиться к завершению…
– Значит у тебя всё в порядке, Бен? Ты бодр и весел. Я рад за тебя. В противном случае, что будешь получать образование Синоде, это отлично! Значит тебе доверяют…
– А ты знаешь про Синод?
– Само собой разумеется, я уже получал образование нём.
– Ах, да. Я и забыл. А ты что уже не обучаешься в том месте? – удивился Бен.
– Нет, не обучаюсь. Я закончил все двенадцать уровней, на данный момент обучаюсь на втором уровне во Мировом.
– Что означает – Вселенский?
– Синод Мировых Истин.
– Вот голова у тебя, Ник! Мне бы такую…
– А разве ты не хорошо обучаешься?
– Да нет. Знаешь, я решил мало слукавить. Возможно так как и растянуть учёбу на более продолжительный срок. Сообщи, возможно?
– Само собой разумеется, возможно. Но для чего тебе это?
– Я желаю ещё мало пожить тут, перед тем как отправлюсь на Землю. Меня данный переход не страшит, но однако тут лучше.
– Согласен с тобой. Лишь не переусердствуй с занятиями в Синоде. Если тебя удостоверятся в надежности, то ты можешь быть отчислен за пренебрежительное отношение к уставу Синода. Так как устав обязывает обучаться, я не заниматься времяпрепровождением.
– Ник, сообщи, на какое количество возможно продолжить обучение на уровне?
– На пара месяцев.
– Всего-то?
– Да, Бен. Мне незачем тебя обманывать.
– Я верю тебе, Ник, — и он стал внимательно всматриваться вдаль.
– Идёт твой Ведущий?
– Да, нам опять не удалось поболтать продолжительнее.
– По крайней мере тебе нет ничего, что угрожает. Сообщи, что же было с тем Преподавателем?
– Ничего особого. Ты же знаешь моё любопытство… Я провинился и понес наказание. Мне не разрещалось общаться с кем бы то ни было. Я опасался ещё больше разгневать Учителя, исходя из этого и просил тебя не приходить ко мне.
– Бен, а по какой причине ты ни разу не посетил меня за эти годы?
– Мне не повезло. Я два раза приходил к тебе, но… тебя не было дома, а я не знал, где тебя возможно отыскать. А так хотелось увидеться!..
– Приветствую, — кивнул мне головой Ведущий Бена, и обратился к нему: — Мы можем возвращаться к себе, Бен. Я не вынудил тебя продолжительно ожидать?
– Нет. Я кроме того рад, что ты задержался. Я встретил приятеля.
– Что ж, я рад. Но мы не можем более тут задерживаться. Нам пора идти.
– Прощай, Ник. До встречи!
– До встречи, Бенедито! …
Было время, в то время, когда я пробовал остановить данный мир и возвратиться к прошлому телу. Я пережил страшное потрясение, но вернул силы и жил! Кроме того был этому рад. Данный период судьбы до встречи с Тамарой веял на меня теплом воспоминаний. До тех пор пока снова мною не овладело отчаяние… Но я уже не был не сильный духом и не нуждался в помощи, как это было раньше. Во мне хватало сил, дабы совладать со своей отчаянием и болью. Необходимо было только время…
Я вспоминал, вспоминал… Мне становилось как-то легче, в то время, когда я вспоминал о Бене. Я вспоминал и отечественную последнюю встречу. какое количество же лет прошло с того времени! А что сейчас стало с Беном?
Мне захотелось увидеться с ним, и я отправился к его домику. В данный миг я не отдавал себе отчёта в том, что прошло уже очень много лет и, быть может, я не встречусь с ним.
Во мне снова просыпалось рвение жить. И вот я около того места, где жил Бен, но не могу отыскать его дом. Вот он стоял тут! Я не имел возможности совершить ошибку… В этот самый момент я услышал голос Бена как бы со стороны:
– Ник, я знаю, что ты когда-нибудь придёшь к моему дому. Я знаю, что ты услышишь меня. Забудь обиду, Ник, это я виноват в том, что мы больше не встретимся. Я пренебрёг твоим предостережением относительно Синода. Уже на втором уровне я был исключён за непочтение Уставу Синода и по принуждению возвращаюсь на Землю. Мы больше ни при каких обстоятельствах не встретимся с тобой… Ник, Прощай! И не грусти обо мне. Жизнь длится…
Я был поражён словами Бена. какое количество же лет хранилась эта информация в ожидании меня! Мне стало плохо стыдно за себя, что я за столько лет так ни разу и не решился посетить Бена. Пускай я бы не застал его, но… Мне было стыдно и больно за себя… Я забыл о мальчишке, что так много для меня означал и сделал. Пускай его уже не было тут, и я не имел возможности с ним встретиться, но он ещё раз, не зная об этом, вернул меня к судьбе…
Сперва я сразу же желал пойти к Преподавателю и попросить его определить о Бене, но передумал… Так как Бен уже не тот человек, которого я знал. Он стал вторым, войдя в тело. Уж лучше сохранить его образ и не знать другого.
И я опять погрузился в воспоминания: дом Марты, Бен, отечественное с Ним путешествие в отыскивании места для моего жительства… Мне захотелось возвратиться к себе. Отлично, в то время, когда у человека имеется пристанище, куда он может возвратиться по окончании продолжительных скитаний. И не беда, что его никто в том месте не ожидает. У него имеется дом! А это не неважно. Во мне в который раз что-то изменялось. Я ощущал в себе эти перемены.
Возвратившись к себе, я в первую очередь прошёлся по саду. Всё было ухожено, как будто бы я никуда не уходил на долгое время, а вот только что вышел в этот самый момент же возвратился. Это Преподаватель либо Николос не дали засохнуть моим саду и цветам. Как же замечательно, в то время, когда имеется верные приятели! И на них возможно положиться в любой ситуации. Я вошёл в дом и почувствовал усталость. Мне хотелось помыться, привести себя в порядок и хорошенько выспаться, что я и сделал.
Приняв душ, я почувствовал свежесть во всём теле, как будто бы я был стариком и приобрёл юность. Стало как-то легко и захотелось кушать. Я посмотрел в шкафчик для продуктов. И… Преподаватель, а я был уверен, что это он, позаботился кроме того об этом, как словно бы знал о моём приходе. В вазочке высилась горка моих любимых вяленых персиков, а рядом лежал кусок сыра. Этого хватало, дабы утолить голод. Эти продукты хранились продолжительно, а сыр со временем приобрёл особенный вкус. Покушав, я лёг дремать… Проспал я, как сообщил Преподаватель, трое дней. В то время, когда я проснулся, он был в доме.
– Преподаватель? – и удивился, и был рад я.
– А кого ты желал бы заметить?
– Никого, исходя из этого и удивлён, как ты выяснил, что я возвратился к себе?
– Весьма легко, я вот уже трое дней ожидаю твоего пробуждения, благо время терпит, в противном случае жаль было бы тебя будить.
– Я не совсем тебя осознал, Преподаватель…
– В то время, когда ты ушёл из дома, я продолжительно ожидал тебя, а позже осознал, что ты ушёл на долгое время. Тогда я в твоём доме установил что-то наподобие сигнализатора. С твоим приходом я срочно взял возврат, так я выяснил, что ты возвратился.
– А что случилось за время моего отсутствия, и как продолжительно меня не было дома?
– Ты пробродяжничал больше двух месяцев. И, по всей видимости, не вспоминал полностью о времени…
– Что ты имеешь в виду, Преподаватель?
– Разве ты забыл, что истекает срок твоих повинностей? Соответственно, подходит время более важное. Ты обязан приступить к работе.
– О! Я совсем забыл… Преподаватель, что бы я делал без тебя?! Прошло столько лет, как я вышел из-под твоей опеки, а ты всё равняется помогаешь мне.
– Я уже сказал, что привязался к тебе, как к сыну. Знаешь, Николай, однако тяжело вот так жить, не заботясь ни о ком. Мои ученики приходят и уходят, я для них только наставник и не более. А ведь мне не чужды простые эмоции, как рвение к отцовству, желание заботиться и обожать дитя, быть ему нужным и нужным. У меня громадный нерастраченный потенциал эмоций, что накапливается во мне. Всё из-за моей работы. Действительно, я не мыслю себя в другом образе. Но всё то, что живёт во мне, просится наружу…
– Преподаватель! – вскликнул я и прижался к нему с сыновьей признательностью.
Я весьма признателен Преподавателю за его заботу обо мне. Мне время от времени делается не по себе от одной мысли: а если бы его не было, либо он уйдёт? … Я утрачу с его уходом частичку себя самого, как и с уходом Бена я почувствовал некую вакуум, которую никто и нет ничего, что мог заполнить. Я ощущал себя виноватым перед ним…
– Николай, я вижу, что ты в порядке. У меня имеется дела и мне нужно торопиться.
– Ты уже уходишь, Преподаватель?
– Да. Но я ещё посещу тебя. А на данный момент мне хочется тебя предотвратить…
– О чём?!
– Не волнуйся, о твоём отсутствии нет человека, который знает…
– Кроме того Николос и бабушка? А Один?
– Я же сообщил тебе – никто. Легко ты должен быть готов в любой миг встретить людей, каковые придут к тебе оповестить об окончании времени повинностей и о начале работы, и без того потом.
– Что я обязан наряду с этим делать?
– Ничего. Лишь попытайся в эти дни пореже выходить из дома. Где бы ты ни был, тебя отыщут, но лучше будь дома. Это мой тебе совет. А до тех пор пока набирайся сил, отдыхай. Я не так долго осталось ждать возвращусь. До встречи.
– До встречи.
Преподаватель ушёл. Мне казалось, что в доме душно, хоть утро было прохладным. Я вышел в сад и остановился у фонтана. Мой план удался! Почему-то меня это обрадовало конкретно в данный миг, не смотря на то, что я в далеком прошлом уже поменял его вид, сделав искусственно что-то наподобие скалы и обсадив вьющимися розами. Я стоял спиной к беседке и, поразмыслил: я уберу её. Беседку сделаю, чуть поодаль от дома в глубине сада, а на этом месте что-нибудь сооружу.
Решив так, я сходу принялся за дело. Уничтожить беседку мне не составляло труда: лёгкое — облачко и мгновение осело на землю. Для начала я вскопал почву, где стояла беседка, и засадил её маргаритками. А в облюбованном месте воздвиг другую, совсем не похожую на бывшую, беседку. Обсадил её вьющейся лианой лимонника и принялся расчищать дорожку к ней, и выкладывать после этого маленькими ровными камнями, дабы не было грязи от почвы. Пласты почвы с травой с прокладываемой дорожки я укладывал в том месте, где была дорожка к ветхой беседке, так что всё казалось естественным и в далеком прошлом существующим. Осталось только дождаться, пока разрастётся лимонник и оплетёт беседку, да взойдут и расцветут маргаритки.
На трансформации в саду у меня ушло пара дней. Придерживаясь совета Преподавателя, я не выходил из дома, разве что за продуктами на рынок, я так как практически ничего не создавал сам. У меня в саду росло пара плодовых деревьев: яблони, сливы и груши. Мне весьма нравились персики, но такие, как я желал бы выращивать, растут лишь на Радужной, исходя из этого я отказался от их выращивания. А ещё за домом растут три куста винограда, что я ем, в то время, когда он поспевает, и сушу впрок. То, что остаётся в излишке, я уношу на рынок и сдаю распорядителю. Вот и всё! Другое я получаю в том месте же на рынке. За многие годы я уже определил, где более хорошего качества продукты, и у меня имеется постоянные люди, к приходу которых на рынок я стараюсь выйти и забрать то, что мне нужно для питания, поскольку те, кто выращивают фрукты и овощи, по-различному относятся к собственному занятию.
Я только что возвратился с рынка, как в дом вошёл незнакомый мне человек, по одежде я додумался – рассыльный. Так именуют тех, кто находится под чьей-либо опекой и делает поручения.
– Николай? – задал вопрос он, войдя в помещение.
– Да, это я.
– У меня к тебе послание. на следующий день с утра ты должен быть около Вселенского. Я встречу тебя и провожу. Вызов связан с началом работы.
– Благодарю.
– До встречи. И не опаздывай.
– До встречи.
Отлично, что я был дома, и рассыльному не было нужно меня искать. на следующий день, так на следующий день…
Утром я был около Вселенского. Рассыльный уже ожидал меня.
– Я не опоздал?
– Нет. Идём. Тебя ожидают, — и он вошёл в строение.
Я следовал за ним по отлично этажам и знакомым коридорам. Мы встали по широкой парадной лестнице на третий этаж и состоялись в половину, где ведётся обучение на наибольших уровнях. Мало пройдя по коридору, он остановился и сообщил мне:
– Подожди мало тут. – И вошёл в одну из помещений. Через пара мгновений он вышел. — Можешь войти.
Мало волнуясь, я открыл дверь и вошёл в помещение. У окна за маленьким столом сидело трое мужчин, один стоял, глядя в окно.
– Николай Осеёв? – задал вопрос меня один из сидящих за столом в одежде Преподавателя, все остальные были в белом.
– Да, — утвердительно ответил я.
– Ты знаешь, что истёк срок твоих повинностей?
– Да.
– Сейчас ты обязан приступить к работе. Какое твоё призвание, определённое до повинностей?
– Я поэт.
– Как давно ты не трудишься над стихотворениями?
– Со дня начала повинностей.
– Значит, был дан запрет?
– Да.
– А сейчас ты не пробовал писать стихотворения?
– Пробовал, но у меня получается в стихотворной форме записать не более четырёх-шести строчков. Но лучше идёт проза.
– Ты что-то пробовал писать?
– Да. Пара рассказов.
– У тебя записи с собой?
– Да.
– Дай их ко мне.
Я подошёл и положил на стол маленькой блокнот, в который переписал собственные рассказы, доработав их. Забрал его я на всякий случай, внезапно пригодится. Все трое склонились к нему, изучая написанное. После этого мало посовещались, и со мной начал разговаривать один из мужчин в белом:
– Николай, что тебе однако ближе – поэзия либо проза?
– Поэзия.
– А каково твоё отношение к прозе? К тому, что ты записал в этом блокноте?
– Эти записи я делал для себя, дабы сохранить появившиеся мысли и эмоции, в то время, когда ко мне возвратится свойство слагать стихи полностью. Я желал бы переложить эти рассказы на язык поэзии.
– Значит, ты решил остаться поэтом?
– Да, но в случае, если будет слагаться и проза, думаю, поэзия от этого не пострадает.
Как ни необычно, я ощущал себя с уверенностью и вольно, сказал с ними, как с равными себе. Всё беспокойство ушло. Меня только смущало одно событие: кто тот человек, стоящий у окна ко всем спиной? И по какой причине он так стоит? Для чего необходимо тут его присутствие?..
– Ты готов к началу работы?
– Да.
– В случае, если имеется события, вынуждающие тебя на какое-то время воздержаться от начала работы, скажи о них сходу, на данный момент.
– Нет, я свободен и могу начать работу.
Они опять о чём-то посовещались. Заговорил снова мужик в одежде Преподавателя:
– Николай, поскольку за годы ты пара потерял свойстве в стихотворчестве, тебе даётся возможность восстановиться как поэту, и лишь затем ты можешь приступить к работе.
– Какой срок мне отведён для восстановления?
– Это будет зависеть полностью от тебя. В то время, когда сам посчитаешь, что достиг достаточного уровня развития, обратись к собственному наставнику – Ведущему.
– Мне даётся Ведущий? – удивился я.
– Да. Некое время ты будешь трудиться под его началом, пока освоишься с работой. Позже он укажет тебе, где и у кого ты будешь отчитываться о проделанной работе и приобретать новые задания. Пока же ты под его опекой и подотчётен будешь ему.
– Отлично. А кто мой наставник?
– Марк, — обратился Преподаватель к человеку, стоящему у окна.
Марк повернулся, и я его определил.
– Вот твой Ведущий наставник, — заговорил молчавший всё это время мужик за столом, — я знаю, что вы привычны. Марк всё тебе растолкует. А до тех пор пока вы оба свободны.
– Идём, Николай, — обратился ко мне Марк, — и мы вышли из помещения, — не удивляйся, что твоим наставником буду я.
– И однако весьма интересно, по какой причине ты?
– Я должен был находиться при посвящении в работу одного из освободившихся от повинностей. В то время, когда же решался вопрос о наставнике, было названо положение и твоё имя. Я додумался, что обращение не о ком-то втором, то есть о тебе, и сам попросился в твои Ведущие.
– По какой причине?
– Ты занимателен мне. Я думаю, мы отыщем неспециализированный язык в работе, и не только. Само Проведение уже в который раз сталкивает нас самым необычным образом. Вот я и поразмыслил: знать от предначертанного Более не уйти.
– Что ты имеешь в виду?
– Ещё не знаю, но я предчувствую: нам будет необходимо довольно много трудиться рядом. Я это осознал при первой встрече с тобой в Равнине Перехода.
– Марк, у меня вопрос к тебе…
– Да, я слушаю.
– Как мне обращаться к тебе? Именовать Ведущим, либо …
– Кличь меня легко «Марк», я не желаю для того чтобы обращения ко мне.
– Отлично.
– Значит, Николай, тебе выяснен срок на восстановление творческих свойств. Не буду вмешиваться в твои дела. Я покину тебя на три месяца. В случае, если пригожусь раньше, отыщешь меня через собственного Учителя Биатриче Домиано. В случае, если нет, то я отыщу тебя сам. на данный момент ты свободен и можешь заниматься, чем захочешь. Основная для тебя цель – восстановиться как поэт. По положению Ведущего я обязан смотреть за тобой, но не вижу в этом необходимости. Я доверяю тебе.
– Благодарю за откровенность, Марк.
– В случае, если у тебя больше ко мне нет вопросов, ты свободен. Встретимся через три месяца.
– Вопросов нет.
Марк сообщил мне всё, что счёл нужным. Уходя, он добавил:
– До встречи, Николай, — я удивился словам Марка, до этого дня он не прощался со мной.
– До встречи, — отозвался я.
Возвратившись к себе, я застал Учителя.
– Как дела? Трудовое начало? – спросил Преподаватель.
Я поведал ему всё о событиях последних дней и о том, что моим наставником будет Марк.
– Марк? – удивился Преподаватель.
– Я также был удивлён.
– Это преднамеренно с его стороны, либо случайность?
– Случайность. А что, какая-то имеется отличие?
– Нет, никакой. У меня такое чувство, что вас зачем-то сводит само Провидение.
– Марк высказал приблизительно то же.
– Ну вот, Николай, у тебя имеется ещё мало времени отдохнуть, а позже начнётся трудовая деятельность.
– У меня на время отдыха также имеется работа.
– То, что ты имеешь в виду придёт к тебе незаметно, само собой.
– Мне хочется поскорее вернуть собственные способности. Столько задумок… Нужно воплощать их в судьбу, пока они не провалились сквозь землю в небытие…
– И всё-таки ты выглядишь грустным, Николай.
– Тебе думается, Преподаватель.
– Нет, меня не совершишь. Что тому обстоятельство?
– Я не желаю сказать о ней, Преподаватель. И ты не напоминай мне о ней ни при каких обстоятельствах. Что ушло, то ушло. Ушедшего не вернуть. Во мне так же, как и прежде живы все эмоции. Я верю и надеюсь, что в будущем однако получу счастье. Лишь моей спутницей станет на годы грусть. Я уже не смогу так радоваться всему, как раньше.
– Не скажи так, Николай!
– Преподаватель, моё солнце во мраке и моя звезда поблекла. Никто и нет ничего, что поменяет во мне этого ощущения, пока не придёт сообщённое Всевышним…
– Что ты имеешь в виду?
– В то время, когда по приходу в данный мир я предстал перед Всевышним, Он сказал со мной. Многих его слов тогда я не осознал. Их суть приходит ко мне понемногу. Всевышний сообщил мне: «Любовь ожидает тебя, и не имеет значения в чьём образе она придёт… Иди, высоко подняв голову, и ты её отыщешь тут». Осознаёшь, Преподаватель? Это не Тамара. В противном случае для чего было сказать: «… не имеет значения, в чьём образе она придёт…» Я обязан отыскать Любовь тут.
– Кроме того если ты встретишь родственную по духу тебе Душу, вы не сможете соединиться тут. Только на Земле…
– Я готов к такому переходу.
– Что ж, Николай, я не стану тебя переубеждать о солнце во мраке и о поблекшей звезде. Меня тешит то, что в тебе жива Вера и не угасла Надежда. В случае, если в тебе живы Надежда и Вера, то за собой они приведут и Любовь. Не отчаивайся, Николай, жизнь длится!
– Да, жизнь длится… — я отыскал в памяти слова Бена, и мне опять стало не по себе.
– О чём ты задумался, Николай?
– О Бене… Ты не забываешь его?
– Да, само собой разумеется. Ты видел его?
– Нет, и не замечу уже. Он на Земле.
– В случае, если желаешь, я могу его отыскать для тебя и продемонстрировать его тебе.
– Нет, Преподаватель, не нужно. Я думал о таковой возможности, но не желаю…
– По какой причине? – удивился Преподаватель.
– Я виноват перед ним и желаю сохранить его образ в памяти таким, каким знал.
– Твоё право… В чём ты вычисляешь себя виноватым перед ним?
– Я на многие годы забыл о нём. Осознаёшь: забыл, а он постоянно верил в меня. Он кроме того покинул мне послание, которое ждало меня годы… Годы! …
– Мне привычны угрызения совести. Николай, ты понял собственную вину, раскаялся. Сознание раскаянности должно уменьшить твои страдания и не допустить в будущем подобные поступки.
– Я виноват…
– Николай, мы все люди. Ошибаемся и о многом забываем. Отлично, в случае, если со временем приходит раскаяние, это не разрешает черстветь душе, соответственно, и расти духовно дальше.
– Ты пробуешь меня утешить?
– Нет, я говорю тебе лишь то, что постиг сам; то, через что прошёл сам… В случае, если желаешь, я поживу у тебя некое время, дабы тебе не было так одиноко и безрадостно.
– Не нужно, Преподаватель. Мне лучше побыть одному. Я не ощущаю себя одиноким уже давно. У меня имеется ты, Один, бабушка, Николос. Разве я один? Нет, я более не одинок. Я избавился от преследовавшего меня продолжительное время одиночества. А что до грусти, так она сейчас моя сестра. Мы неразлучны с ней.
– Отлично. Я оставляю тебя. Помни навещать иногда нас.
– Ты также приходи, Преподаватель. Я в любой момент рад тебя видеть.
– До встречи, Николай.
– До встречи.
– Удачи тебе в творчестве.
– Благодарю.
Преподаватель ушёл, а я остался один. В случае, если раньше мне не сиделось дома, хотелось быть на людях, то сейчас я искал уединения дома ли, на природе ли… Довольно часто уходил из дома по окрестностям города. Любимым местом уединения стала одна речушка, пара удалённая от города и скрытая от интересных глаз низкой скалистой сопкой. Мне весьма нравился красивый уголок в изгибе реки, и я довольно часто бывал тут. Мне легче думалось и было не так безрадостно. Это местечко имело особенное действие на меня. Конкретно у реки я в первый раз за многие семь дней сочинил первый собственный стих в нашем мире со дня собственного прихода ко мне.
Как я ни пробовал заняться творчеством, ничего не получалось: рифма не шла, мысли несвязно ложились в строчки. И, как сказал Преподаватель: «Всё придёт само собой», так и вышло.
Стихи стали слагаться легко. У меня пара изменился слог, в отличие от земного он стал более лиричным и насыщенным. Но мои стихотворения были полны боли и грусти. Нечасто в них светило солнце…
До срока, обозначенного Марком оставалась семь дней. Я решил подождать, пока он придёт сам, к тому же семь дней – это не верно уж довольно много. Пара дней ничего не поменяют. Я решил побывать у Николоса. Дома была Лючия, и я, сославшись на занятость, скоро ушёл от них. Учителя не было дома. Но бабушка весьма была рада мне. А ещё я побывал у Одина. Оказалось некое турне перед тем как приступить к работе. И весьма кстати, в силу того, что продолжительное время я не имел возможности никуда уйти. Марк учил меня трудиться…
ГЛАВА 13
В назначенный сутки Марк был у меня.
– Как дела творческие, Николай? Имеется удачи либо тебе ещё нужно время для восстановления свойств?
– Марк, ко мне всё возвратилось само собой и совсем сравнительно не так давно. Но пологаю, что я могу приступить к работе.
– Ты не сомневается в собственных силах?
– Да.
– Тогда идём со мной. По дороге я всё тебе растолкую. Что будет непонятным, задавай вопросы сходу, не оставляя на позже.
– Отлично.
Мы вышли за город. Марк забрал меня за руку и мы перенеслись на миг в Равнину Перехода к тому месту, откуда я неоднократно сходил на Землю.
– Николай, твоя работа будет проходить на Земле, пока ты не овладеешь определёнными навыками, дабы вести работу из этого мира.
– Куда мы направляемся на данный момент?
– В Скандинавию.
– С кем я буду трудиться?
– Для начала тебе дана малышка лет десяти-двенадцати. Сейчас ты лишь познакомишься с ней и с местностью, где она живёт. Идём.
Марк опять забрал меня за руку и, пройдя через уплотнение между мирами, мы ступили на землю Скандинавии.
– Николай, ты запомнил место, куда обязан будешь приходить?
– Да.
– Тогда ты на данный момент возвратишься обратно и опять сойдёшь на Землю. Я буду тебя ожидать тут.
Я верил в себе и собственных силах, но не имел права не повиноваться наставнику. Возвратившись к дороге, на протяжении которой росла ольха, я снова сошёл на Землю. Неточности не было.
– Отлично, Николай. Идём, я покажу тебе девочку, — и Марк скоро зашагал в сторону маленького села, — вот мы и на месте. Но я что-то не вижу девчушку в доме. Будет необходимо поискать её. Она не имела возможности уйти дальше села.
Девчушку мы нашли скоро. Русоволосая сероглазая девочка игралась со сверстниками, отличаясь от них только некой медлительностью. Глядя на неё я выяснил:
– Она фантазёрка и мечтательница.
– Ты не совершил ошибку.
– Сообщи, Марк, что я обязан делать?
– На сегодня всё. Мы можем возвратиться.
– Как возвратиться?!…
– Ты удивлён и разочарован, но таков распорядок посвящения в работу.
– Марк, я совсем не устал. Растолкуй мне хотя бы, что я обязан делать по окончании знакомства с девочкой и местностью?
– Отлично. Я дам тебе следующее задание: в течение нескольких суток ты обязан будешь длительно пребывать рядом с девчушкой, следить за ней.
– И всё?
– До тех пор пока да. Тебе нужно освоиться в данной обстановке. Замечай за ней, смотри за её беседами со всеми: с детьми на улице, дома с родными и в случае, если внезапно она начнёт говорить вслух сама с собой.
– Для чего мне это пригодится в будущем?
– Тебе нужно проникнуться её мыслями, образами и чувствами, которыми девочка живёт. В будущем, в то время, когда ты будешь трудиться с ней, ты обязан отлично знать её слог и говор. Ты осознаёшь меня?
– Да, само собой разумеется. И как продолжительно я обязан следить за девочкой?
– Всё зависит от тебя, как скоро ты сможешь уловить её внутренний мир, дабы, трудясь с ней, ничего не нарушить.
– Это ясно.
– На сегодня, думаю, всё. Мы можем возвратиться к себе.
– Марк, возможно мне остаться тут и уже сейчас приступить к работе?
– В случае, если желаешь – да. Я обязан при таких условиях дать тебе кое-какие указания.
– Да, я слушаю.
– Николай, тут нет ничего особого, но, слушай: днём в броских солнечных лучах тебе будет сложно обнаружить девочку, исходя из этого больше трудись в утренние и послеобеденные часы на Земле. И ещё вот что: ты не должен вмешиваться в её сны. Другими словами, в то время, когда малышка заснёт, ты обязан сразу же покинуть её. Она никаким образом не должна тебя видеть и знать. Это запомнить не сложно.
– Я всё осознал, Марк.
– Тогда я оставляю тебя. Удачи в работе.
– Марк, а как я смогу отыскать тебя по возвращении с Почвы?
– Разумный вопрос. Я совсем забыл об этом. Ты легко, сосредоточившись, обязан стать причиной меня по необходимости. Искать меня не нужно. Я буду сам приходить к тебе. Больше вопросов нет?
– До тех пор пока нет.
– До встречи, Николай.
– До встречи.
Марк ушёл. А я ещё пара дней был на Земле, только ненадолго возвращаясь к себе, дабы покушать, мало отдохнуть и поработать в саду. Я не имел возможности позволить себе запустить посадки, доведя их до гибели и истощения.
Малышка жила в громадной семье среднего достатка. Она была одной из младших дочерей громадного семейства. Среди ребятишек она практически ни с кем не общалась весьма близко. Из её бесед с ними я ничего не почерпнул нужного для себя. Так мне казалось. Я только увидел в ней особенность: в то время, когда её обижали словесно – она была острой на язычок. В случае, если её кто-либо ударит, она скорчит рожицу и уйдёт. Она ни при каких обстоятельствах не отвечала силой на силу.
В семье же каким возможно общение с родными, в то время, когда детей одиннадцать – один меньше другого? Была у малышей нянька. И лишь с ней моя малышка делилась событиями дня. В то время, когда малыши уложены в кровати, няня спускалась в собственную помещение около кухни, и тогда малышка, тихо выбравшись из кроватки, а она уже дремала на нижнем этаже со старшими сёстрами, а не в детской, бежала в помещение к няне и делилась с ней радостями и обидами. Довольно часто говорила ей придуманные истории либо слушала сказки. Позже, практически засыпая на ходу, шла в кроватку и засыпала.
На наблюдения за ней у меня ушло больше времени, чем я ожидал. Но представленный мною отчёт о проделанной работе привёл Марка в восхищение. Он честно вскрикнул:
– Николай, да ты молодец! В случае, если и дальше так не будет прекращаться, то ты легко освоишься с определённой тебе работой.
– Марк, мы на данный момент отправимся на Землю?
– Нет. на следующий день с утра. Ты отдыхай. Мне нужно более полно изучить твой отчёт, дабы знать всё в точности и не совершить ошибку при объяснениях.
– Отлично. Где мы встретимся на следующий день утром?
– Не спутай, утро по Земному. Я зайду за тобою сам. Так будет в любой момент, в случае, если я не предотвращу тебя об трансформациях заблаговременно.
Вечером Марк зашёл за мной, и мы отправились на Землю. Остановились недалеко от деревушки, и Марк начал мне растолковывать:
– В первую очередь тебе нужно обучиться влиять на ход мыслей девочки. Это должно происходить лишь влиянием со стороны — внушением.
– Как это – влиянием со стороны?
– Ты наблюдаешь на неё и пробуешь влиять. К примеру: она идёт в одном направлении, ты же пробуешь её остановить внушением и повернуть обратно либо куда захочешь.
– Марк, для чего это нужно?
– Так ты будешь знать, что имеешь на неё влияние. Это понадобится в будущем, в то время, когда действием со стороны ты будешь её мысли и фантазии сперва упорядочивать, придавая им завершённый суть, а позже рифмовать более успешные моменты. Это ясно?
– В общем, да.
– При работе растолкую более детально.
– Марк, сообщи, а каким ещё возможно действие на человека?