78 Эта строфа (как и много вторых строф ?Гиты?) позвала довольно много разнотолков у исследователей. Но тут достаточно отметить отсутствие абсолютного пиетета перед Ведами и предпочтение им некоего ?(подлинного) знания? —разумеется, того, которое возможно отыскать в самой ?Гите?. Ср., но, пер. B.C. Семенцова: ?В случае, если людям нужен колодец, / изобильно водою текущий, / то и в Ведах не меньше пользы / для разумного брахмана…? (Семенцов 1985: 154). Быть может, B.C. Семенцов ориентировался на какие-то индийские комментарии, стремившиеся сгладить антиведийские высказывания ?Гиты?.
Лишь на деяния (работу, труд) ты имеешь право, [но] на плоды [их] —ни при каких обстоятельствах; да не будет у тебя мотивом (обстоятельством) [деяний]
[желание обрести] плоды [этих] деяний; но не будь и привязан к бездействию (II. 47). Это одна из формулировок той ?теории незаинтересованного действия?, о которой довольно часто говорят и пишут в связи с ?Гитой?. Многие индийцы извлекали и извлекают из этих слов Кришны утешительную жизненную философию: человек обязан трудиться, но не должен ожидать награды за свои работы; не приобретать вознаграждения за труд —в полной мере конечно. Но, в самой ?Гите? речь заходит не только об этом. Разглядим еще одну строфу из той же серии: Оснащенные пониманием (buddhi-yukta) умные, отвергнув плод(ы) деяний, от пут рождений80 высвобожденные,
к состоянию идут беспечальному81 (II. 51). В данной строфе выражена идея, которую возможно счесть одной из основных в ?Гите?. Идея эта —собственного рода компромисс между идеалом мокши (?освобождения от бытия?) и идеалом (либо необходимостью) активной, деятельной жизни в миру. Существовало представление, что каждая деятельность, каждые дела привязывают человека к бытию —и освободиться от ?пут деяний? (?пут кармы?) возможно, лишь отказавшись от любых дел, уйдя в аскезу совершенного недеяния. ?Гита? же говорит, что, во-первых, состояние совершенного недеяния для человека нереально (об этом идет обращение в третьей главе поэмы), а во-вторых, в случае, если функционировать ?незаинтересованно? (т. е. не будучи заинтересованным в плодах деяний), то сами деяния утратят собственную ?связывающую?, ?впутывающую? силу. Иными словами, человек может деятельно жить в миру и одновременно с этим быть собственного рода ?аскетом?, устремлен-
ным к мокше и в итоге обретающим оную. Последняя часть второй главы (II. 55—2) посвящена описанию для того чтобы человека, владеющего ?устойчивым сознанием? (sthita-prajna). Вот характерная строфа из данной серии:
7 9 По-видимому, это нужно осознавать в том смысле, что ?умные? отрешаются от желания обязательно приобретать ?плоды? собственных трудов.
8 0 Janma-bandha. Имеется вариант (разночтение): karma-bandha —?от пут деяний? либо ?от пут кармы?.
Современные переводчики, в большинстве случаев, соглашаются с Шанкарой, что осознавал тут ?беспечальное состояние? как мокшу, освобождение от сансары. Среди печалей не горюющий, среди наслаждений не жаждущий, вольный от страстей, гнева и страха, — вот мудрец с устойчивым сознанием (II. 56). Примечательна и последняя строфа второй главы: Таково высшее (brahmi) состояние, о Арджуна,
достигнув которого [человек больше] не заблуждается; утвердившись в нем, хотя бы на пороге смерти, он обретает высшую нирвану (brahma-nirvanam) (II. 72). Эта строфа занимательна тем, что в ней верховная цель человека названа словами, очевидно заимствованными из словаря буддистов82. ?Гита? и буддизм — это особенная сложная тема, которая еще не отлично изучена и содержит много занимательных неприятностей. Следующая, третья, глава ?Гиты? посвящена по большей части кроме этого проблемам ?деяний?. Тут мы разглядим пара самый любопытных строф данной главы. В одной из первых строф Кришна говорит:
В нашем мире два пути (образа действий, образа судьбы) в далеком прошлом заявил я, о Беспорочный:
путь знания для людей созерцательных (думающих) и путь действия для людей деятельных (III. 3).
Итак, ?путь знания? ( jnana-yoga) и ?путь действия? (karma-yoga) .
Потом в поэме появляется и выражение ?путь бхакти (т. е. преданности и путь любви)? (bhakti-yoga). Куда ведут эти пути? Время от времени речь заходит о ?высшей цели?, т. е. ?освобождении? от бытия (мокше), время от времени —о соединении с Кришной как Абсолютом и Высшим Божеством (об этом —потом). В контексте ?Гиты? эти две цели как словно бы сливаются: соединение с Высшим Божеством и имеется чаемое освобождение. По крайней мере, такова одна из вероятных интерпретаций ?Гиты?. Соотношение между тремя Йазванными ?дорогами? в ?Гите? отнюдь не просто, не конкретно. В различных работах о ?Гите? возможно встретить на данный счет очень различные точки зрения. Время от времени пишут, что якобы в поэме главным провозглашается ?путь знания?, время от времени —что ?путь действия?, время от времени — что ?путь бхакти (любви)?. Но подобные суждения основаны на раз-
82 См., напр.: Bhagavad Glta 1969: 158—59, 212—15.
8 3 Ср. в европейской традиции различение ?жизни созерцательной? (vita contemplativa) и ?жизни деятельной? (vita activa).
личных —но так или иначе пристрастных —интерпретациях текста.
Непредвзятое же чтение поэмы скорее ведет к такому выводу: ?В Гите нет явственных указаний на превосходство какого-либо одного из них (т. е. из трех дорог. —С. Д. С ) , в случае, если же такие указания видятся, то они противоречив ? .
Пожалуй, менее известна, но не меньше примечательна идея, высказанная в двух вторых строфах третьей главы. Призывая Арджуну к деятельной судьбе, Кришна, среди другого, говорит: Конкретно деятельностью успеха добились Джанака85 и другие:
[поэтому] для благоустройства мира (loka-samgraha) ты должен быть деятельным (III. 20).
И еще чуть потом:
Привязанные к своим деяниям, неведающие совершают их (т. е. деяния), о Арджуна;
опытный да совершает их без привязанности, стремясь к благоустройству мира (loka-samgraha) (III. 25).
Действительно, ни тут, ни потом ?Гита? не разъясняет детально, что именно направляться осознавать под ?благоустройством мира?. Для поэмы более свойственны рассуждения в масштабах личности, рассуждения о наилучшей ?стратегии? личного поведения, а не о ?стратегии? обустройства мира в целом. Иными (индийскими) словами, поэма больше озабочена дхармой (правильнее — дхармами) отдельных (различных) людей, чем некой универсальной дхармой. В той же, третьей, главе Кришна говорит Арджуне:
Лучше собственная дхарма, не смотря на то, что и недостойная, чем чужая дхарма, [даже] отлично выполненная;
лучше смерть [при исполнении] собственной дхармы;
чужая дхарма —страшна (вредоносна) (III. 35).
Идея эта, разумеется, столь серьёзна для ?Гиты?, что практически дословно повторяется еще раз —в последней, восемнадцатой, главе:
Лучше собственная дхарма, не смотря на то, что и недостойная, чем чужая дхарма, [даже] отлично выполненная;
собственной [его] природой установленное дело делая, [человек] не навлекает на себя зла (XVIII. 47).
84 Бонгард-Левин, Герасимов 1975: 118.
Джанака —легендарный царь Видехи; в упанишадах —участник умных бесед.
В конкретном контексте ?Гиты? и ?Махабхараты? эти неспециализированные утверждения означали, само собой разумеется, что Арджуна должен был делать собственную дхарму кшатрия-солдата, т. е. идти и сражаться. Четвертая глава обращается к темам более отвлеченным и божественным.
Кришна говорит Арджуне:
Это учение непреходящее я поведал Вивасвану86,
Вивасван передал его Ману87,
Ману —Икшваку88 (IV. 1).
Так передаваемое от одного к второму его знали царственные мудрецы,
[но] с течением времени в нашем мире это учение было утрачено, о Арджуна (IV. 2).
Именно это мною тебе сейчас учение поведано древнее:
в силу того, что ты мои бхакт , ты мои приятель, а это —верховная тайна (IV. 3).
Арджуна поражен: так как он принимал Кришну за двоюродного брата и своего друга, т. е. за человека с людской сроком судьбы90, —а тут Кришна внезапно говорит, что он давным давно сказал собственный учение всевышнему Вивасвану (IV. 1). В ответ на удивление Арджуны Кришна растолковывает (лучше сообщить: ?открывает? —это конкретно откровение) ему, что он, Кришна, в действительности —?вечный? (avyayatma) и ?нерожденный? (aja) Всевышний91, ?владыка существ? (bhutanam isvara), по собственной воле (atma-mayaya) пришедший в мир (IV. 6). В двух следующих известных строфах кратко изло
8 6 Вивасван (либо Вивасват, букв, ?сияющий?) —в ведийской мифологии родоначальник людей и солнечное божество.
8 7 Ману (фактически ?человек?) —сын Вивасвата, первый человек.
8 8 Икшваку —старший сын Ману, основатель Солнечной семействе царей. Исследователи обьино отмечают, что эта ^традиция откровения?, в соответствии с Кришне, сохранялась в среде не брахманов, то есть царей-кшатриев.
8 9 Т а к в первый раз в поэме появляется слово ?бхакт? (bhakta) и по большому счету корень bhaj — о которых см. примеч. 2. 7.
9 0 В прошлых ?книгах? ?Махабхараты? Арджуна, но, имел и другие случаи определить о божественной природе Кришны, но тут в силу собственного рода ?художественной условности? он словно бы бы забывает об этом.
91 Тут уместна а также нужна большая буква в слове ?Всевышний?, в силу того, что речь заходит не о каком-либо одном всевышнем многобожного пантеона, а о Божестве высшем и в собственном роде единственном (не смотря на то, что и хорошем, разумеется, от единого Всевышнего авраамитских религий).
жено представление об аватарах, ?нисхождениях?
Всевышнего (либо легко всевышнего) в мир:
В тех случаях, в то время, когда дхармы упадок происходит,
о Арджуна, и торжество адхармы — тогда я порождаю (букв.: сотворяю) себя93 (IV. 7). Для защиты праведных и для уничтожения неправедных, для утверждения дхармы я прихожу в бытие из века в век94 (IV. 8).
не меньше увлекательны (не смотря на то, что, возможно, менее популярны) три следующие строфы, каковые, согласно точки зрения Р. Зэнера, ?как бы резюмируют все учение Гиты?9 3 :
Мое рождение и мое дело (karma) божественное кто знает так доподлинно, тот, покинув тело, к новому рождению не приходит —[а] приходит ко мне, о Арджуна (IV. 9).
Преодолевшие страсть, гнев и страх, мною проникнутые, ко мне устремленные, многие, подвижничеством познания ( jnana-tapasa)
очищенные, достигли моего бытия96 (IV. 10).
9 2 В санскрите, как и в греческом, а —свидетельствует отрицание. Так, adharma — это ?не-дхарма?, ?без-дхармие?, ?отсутствие дхармы? либо ?что-то противоположное дхарме? (ср.: ?аномия? —?бесправие?).
93 Практически такая же строфа имеется и в третьей ?книге? ?Махабхараты?. Ср. пер. В.Я. Василькова и С.Л. Невелевой: ?Всегда, в то время, когда отступает справедливость и торжествует бесправие, о лучший, я воссоздаю сам себя? (Араньякапарва 1987: 388).
9 4 Создатель данной статьи в один раз заметил эту строфу на стене в доме бомбейскогобизнесмена; она была вышита шелком на ткани и помещена под стекло, в рамочку.
95 ?…May be said to sum up the whole teaching of the Gita? (Bhagavad Gita 1969:185). P. Зэнер не ссылается наряду с этим ни на какие конкретно индийские источники, так что быть может, что это ?всего лишь? его личное мнение. Но и при таких условиях оно полезно какмнение одного из самых внимательных (не смотря на то, что и не самых беспристрастных) исследователей и западных читателей ?Гиты?.
9 6 Либо: ?стали одной сущности со мною, приобщились к моему бытию (к моей сущности)? и т. п. Подобные выражения в ?Гите? смогут интерпретироваться очень поразному.
Кто как ко мне прибегает (обращается), того так и я почитаю (bhajami); моим методом ходят люди везде, о Арджуна (IV. 11).
Толкованию этих строф, как и ?Гиты? в целом, посвящено уже много страниц. Тут отметим только три основных момента. Во-первых, из этих строф можно понять, что ?освобождение от рождений?, т. е. мокша, отождествляется с ?приходом к Всевышнему?97. Во-вторых, тут подчеркивается роль ?знания? в достижении для того чтобы ?освобождения?. В-третьих, хоть и пара приглушенно, но все же звучит тема бхакти, эмоциональной приверженности Всевышнему, устремленности к Нему. По большому счету ?Гиту? возможно сравнить с музыкальным произведением из многих частей. ?Музыка текста? творится из разных ?тем? и ?мотивов?, каковые по-различному развиваются и сочетаются от части к части. В четвертой главе преобладает тема ?знания? (либо ?мудрости?). Вот строфы, в которых эта тема звучит fortissimo:
Кроме того если ты из злодеев всех —самых злочинный, всякое на лодке знания (jnana-plavena) зло ты преодолеешь (IV. 36).
Подобно тому как зажженный пламя дрова превращает в золу, о Арджуна, так и пламя знания все дела превращает в золу (IV. 37).
В главах пятой и шестой снова на первый замысел выходит тема ?деяний? — и тема их сочетания с ?отрешенностью?. Но появляются и кое-какие новые мотивы. Примечательна, к примеру, такая строфа:
Обретают высшую нирвану (brahma-nirvanam) мудрецы-провидцы, отбросившие скверну, уничтожившие сомнения, овладевшие собой,
преданные благу всех существ (V. 25).
?Преданные благу всех существ? (sarva-bhuta-hite ratah) —это собственного рода ?формула?, которая еще раз повторяется в самой ?Гите? (в строфе XII. 4) — и неоднократно в других ?книгах? ?Махабхараты?. Как справедливо отмечает Р. Зэнер, подобная?формула? вряд ли имела возможность
9 7 В строфе IV. 9 слова ?приходит ко мне? Шанкара растолковывает конкретно как ?освобождается?, ?обретает мокшу? —и такое объяснение думается в полной мере естественным (не смотря на то, что Р. Зэнер его и оспаривает).
показаться в упанишадах (с их преобладающей установкой на отрешенность от мира) и исходя из этого в полной мере быть может, что она в первый раз появилась конкретно в ?Гите?98. Вместе с тем эта ?формула? очень напоминает буддийские формулировки, в особенности в текстах махаяны. Но, как в любой момент, остается открытым вопрос, в какой среде —буддийской либо ?индусской? —подобные идеи появились первоначально. Кроме того в случае, если
эти идеи были позаимствованы ?Гитой? у буддистов, в поэме они включены в контекст совсем не буддийских, теистических представлений, как, к примеру, в последней строфе пятой главы, в которой Кришна снова утверждает собственную высшую божественную сущность:
[Всех] жертвоприношений я —получатель, всей земли великий владыка, приятель всех существ;
кто знает меня [таковым], тот обретает мир (покой) (V. 29). Из шестой главы разглядим две строфы:
Во всех существах себя и все существа —в себе зрит тот, чье ?я? устроено [правильным] устроением, во всем одно видящий (VI. 29).
Тот, кто меня видит во всем [мироздании] и все [мироздание] видит во мне, для того я не уничтожаюсь
и тот для меня не уничтожается (VI. 30). Согласно точки зрения Р. Зэнера, ?значение данной строфы (VI. 30. —С. Д. С.) вряд ли возможно преувеличено?. Английский теолог толкует эту строфу в том смысле, что кроме того в состоянии ?освобождения? (мокши) личность человека
и личность Всевышнего существуют как две отдельные сущности; ?освобождение? —это всего лишь ?начало личной встречи целостной и высвобожденной личности (self) с Босом?100. Вряд ли такое толкование дал бы какой-либо классический индийский (индусский) комментатор, но в полной мере в духе индийской традиции —признать за европейским ученым право на См.: Bhagavad Grta 1969: 215.
Шанкара поясняет, что обращение опять-таки идет о мокше.
100 См.: Bhagavad Glta 1969: 234, 235.
собственное (христианское) познание слов ?Гиты?. Данный пример показывает кроме этого, что поэма содержит еще много возможностей для новых (иноверных, инокультурных) интерпретаций и много возможностей для межкультурных диалогов. Но возвратимся до тех пор пока к диалогу Кришны и Арджуны. В начале седьмой главы нас ожидает новый поворот. Кришна говорит Арджуне:
Знание – мудрость поведаю тебе абсолютно (без остатка), познав которое ничего более в нашем мире познавать [тебе] не останется101 (VII. 2).
И вот, разумеется, в чем состоит это ?окончательное откровение?:
Превыше меня нет ничего, о Арджуна!
На меня все это нанизано, как будто бы на нить —жемчужины (VII. 7).
Слова ?на меня все это нанизано? (mayi sarvam idam protam) явным образом перекликаются с ?формулой? ?[тот], кем все это проникнуто? (yena sarvam idam tatam), о которой шла обращение ранее. Так, возможно сообщить, Кришна отождествляет себя с сущностью, с самим бытием мироздания. Потом в главе эта мысль разрабатывается с подробностями, на которых тут нет возможности остановиться. Кришна говорит кроме этого о различных типах людей, поклоняющихся ему.
В частности: В конце многих рождений умный (опытный) приходит ко мне, [познав, что] Васудева —это все.
Такая великая душа —уникальность (VII. 19). Тут снова ?знание? —верный путь к Всевышнему; бхакти —в ?подтексте?, а о ?пути деятельности? —ни слова.
101 Эта идея о полноте, окончательности и безграничном характере информируемого ?знания? весьма значительна для ?Гиты?, что, по-видимому, роднит ее с другими текстами, содержащими ?откровения?. Ср. замечание отечественных авторов: ?Знание, дающее верующему видение высшего божества, провозглашается исчерпывающим; владеющий им не испытывает недостаток уже в каком-либо другом прозрении? (Бонгард-Левин, Герасимов 1975: 118; Бонгард-Левин 1993: 116).
Восьмая глава развивает различные темы, которые связаны с взаимоотношениями и природой Бога между Ним и человеком. Среди другого речь идет и о том, сколь принципиально важно в момент смерти обратить собственные помыслы к Всевышнему:
В час смерти кто, меня вспоминая, оставляет тело и уходит [из жизни], тот в мое существо входит —нет сомнения (VIII. 5).
Идалее: Ко мне придя, новое рождение — обитель печали непостоянную — не обретают великие души, совершенства высшего достигшие (VIII. 15). И все же по окончании всего (столь многого!) сообщённого, в начале следующей, девятой, главы Кришна как будто бы повторяет (?на новом витке спирали??) то, что сказал в начале седьмой главы:
Это самое тайное тебе поведаю, не таящему недоброе (либо: не ропщущему), знание — мудрость, зная которое ты освободишься от зла (IX. 1).
Но то, что следует за этим обещанием, сперва думается только вариациями на уже привычные темы:
Мною проникнут данный целый (maya tatam idam sarvam) мир —[мною], чей вид не явлен; во мне пребывают все существа,
[но] я не пребываю в них (IX. 4). Не признают меня дураки (либо: заблуждающиеся), [меня], в людскую тело облекшегося,
высшую сущность не опытные мою —владыки всех существ (IX. 11).
Великие души, о Арджуна, принимая [мою] божественную природу, почитают (bhajanti) меня и лишь меня,
зная, [что я — непреходящее начало всех существ (IX. 13).
Но скоро появляются и новые мотивы:
Я —папа этого мира,
[а также] мать, прародитель и устроитель;102
[я — то, что должно знать; [я —]то, что освящает [мир];
[я —] священный слог ?ом?;
[я —кроме этого гимны] Ригведы, Самаведы и Яджурведы (IX. 17).
Кроме того те, кто, будучи привержен вторым всевышним, поклоняются им, проникнутые верой, Кроме того они мне, о Арджуна, поклоняются, не смотря на то, что и не по установленным правилам (IX. 23). Одинаково я отношусь ко всем существам, нет ни ненавидимых, ни любимых; но те, кто преданно поклоняются мне103, те —во мне, и в них —я (IX. 29). Ближе к концу главы Кришна приберегает такое воистину поразительное
откровение:
О Арджуна, ко мне прибегнув, кроме того рожденные в скверне,
[даже] дамы, шудры и вайшьи — кроме того они достигают высшего удела (IX. 32).
Но торопится тут же добавить: Тем более царственные мудрецы и благочестивые брахманы-бхакты.
В этом непостоянном, полном страданий мире появившись, почитай-обожай меня (bhajasva mam) (IX. 33).
И вот самая последняя строфа главы (первой собственной половиной в точности совпадающая с одной из последних строф поэмы —XVIII. 65):
На меня сознание направляй, моим бхактом будь, мне приноси жертвоприношения, мне поклоняйся;
ко мне ты придешь, так обустроив себя, устремленный ко мне (IX. 34).
102 Букв. ?дедушка?.
103 В оригинале: …ye bhajanti tu тат bhaktya.
В следующей, десятой, главе тема Кришны как высшего Божества, ?великого владыки миров? (X. 3), начинается крещендо. Вот две характерные строфы из данной главы:
Я —всего источник, из меня все проистекает; так зная, поклоняются мне умные, наделенные эмоциями (X. 8).
Я —то ?я?, о Арджуна, что находится в сердцах всех существ; я —и начало, и середина [всех] существ —и [их] финиш (X. 20).
Одиннадцатая глава поэмы —ее собственного рода сюжетный и эмоциональный апогей. Арджуне уже слишком мало слов, он говорит: ?Желаю видеть твою божественную природу? (XI. 3). Кришна согласен и наделяет Арджуну божественным взглядом (XI. 8), потому, что простое человеческое зрение не может было бы воспринять настоящий вид Всевышнего, явление им собственной настоящей сути (его теофанию). Кришна говорит:
Если бы тысяча солнц, в небе совместно явившись, воссияла —подобно было бы то [сияние] сиянию данной Великой Души105 (XI. 12).
Видение Арджуны отличается от других строф поэмы и собственной поэтикой, которую возможно назвать поэтикой космического кошмара106. Большинство строф одиннадцатой главы написана не простым эпическим ануштубхом (восьмисложником), а триштубхом —строчками в одиннадцать слогов, более емкими и, по всей видимости, более соответствующими духу и масштабу ?видения?.
Вот кое-какие строфы этого эпизода в переводе B.C. Семенцова:
104 В оригинале: …Ш matva bhajante mam —снова характерное сочетание ?знания/понимания? и ?бхакгтш/любви/поклонения?; наряду с этим причинно-следственная сообщение конкретно такова: от ?знания? к ?поклонению?.
105 Эти строки из ?Гиты? отыскал в памяти Р. Оппенгеймер на протяжении первого опробования ядерной бомбы (см.: Юнг 1960: 172).
106 Конкретно вследствие этого отличия М. Винтерниц вычислял видение Арджуны более поздним добавлением в тексте поэмы (см.: Winternitz 1977: 436).
Многозначное откровение ?Бхагавадгиты? 329
[Арджуна сообщил:]
Вижу всевышних я в Твоем, Боже, теле, вижу существ разновидные толпы, вижу на лотосе Брахму-владыку, вижу провидцев, божественных змиев (XI. 15). Все, что ни имеется меж небом и землёю, страны все света —собою Ты обнял; видя невиданный вид Твой ужасный,
в кошмаре, Боже, трепещут три мира (XI. 20).
Образ страшен Твой тысячеликий, тысячерукий, бесчисленноглазый; страшно блещут клыки в Твоей пасти.
Видя Тебя, все трепещет; я также (XI. 23). Вот они все —сыновья Дхритараштры, Бхишма и Дрона, и тот сын возницы,
других царей вереницы, храбрецов, и предводители солдат отечественных (XI. 26) — вовнутрь Твоей пасти, оскаленной страшно,
как будто бы торопясь, приятель за втором вступают; многие в том месте меж клыками застряли — головы их размозженные вижу (XI. 27).
Кто Ты? —поведай, о ликом страшный! Слава Тебе, верховный Боже! Помилуй! О изначальный! Изведать желаю я,
что совершить Ты собирается —сообщи мне! (XI. 31). [Кришна отвечает:]
Время Я —$шра извечный губитель. Целый данный люд Я решил стереть с лица земли.
В битву ты вступишь иль битву покинешь, солдатам этим пощады не будет (XI. 32).
Так поднимайся! Добудь себе славу! Царством, неприятелей перебив, наслаждайся!
Их так как заблаговременно всех поразил Я: будь только оружьем Моим, славный лучник! (XI. 33).
Дрону, и Бхишму, и Карну, сын Притхи, и Джаядратху —бойцов отличных — ты не колеблясь убей, Мной убитых!
С ними сразись! Ты их всех одолеешь (XI. 34). Так, по окончании неспециализированных рассуждений о человеке и Боге тут мы
снова возвращаемся к исходной конкретной проблеме: по какой причине Арджуне направляться идти в Арджуна —и бой приобретает еще один ответ. Выясняется, все соперники Арджуны уже заблаговременно убиты Всевышним —и Арджуне предстоит совершить только собственного рода символическое воздействие по их убиению, выступив в роли некоего ?орудия? божественного промысла.
Арджуна удовлетворен и обрадован таким объяснением. Он произносит долгий гимн во славу Кришны (XI. 36—6), но под конец все же требует Всевышнего предстать перед ним в собственном более привычном виде. Кришна делает просьбу Арджуны и наряду с этим выделяет, что оказал ему собственной теофанией высочайшую милость, которой не заслуживают кроме того всевышние: Арджуна заслужил эту милость только собственной любовью-преданностью Кришне (XI. 52—4). Последняя (55-я) строфа главы содержит что-то наподобие определения бхактиЮ/. Согласно точки зрения Шанкары, эта строфа высказывает ?сущность всего учения 1 иты ? :
Действующий для меня, вычисляющий меня наивысшим, преданный мне (либо: мой бхакт) без иных привязанностей, невраждебный ко всем существам — приходит ко мне, о Арджуна (XI. 55). Сле/пющая, двенадцатая глава —это (в случае, если продолжить сравнение с музыкой) иличные вариации на темы бхакти. Из двадцати строф данной главы разглядим лишь две:
Кто, все собственные деяния мне посвятив (вручив)109, устремленные ко мне, с единонаправленным упрочнением
сосредоточившись на мне сознанием, мне поклоняются (XII. 6),
107 С. Радхакришнан в собственном примечании к данной строфе пишет: ?Это сущность бхакти? (Bhagavadglta 1948: 289).
108 В оригинале: …sawasya gita-fratrasya sarabhutarthahi (Sathkaracarya 1983: 381).
109 В оригинале samyasya, что возможно перевести как ?[мне] отбросив?. Это выражение допускает, по-видимому, различные толкования.
Для тех я спасителем110 из океана смерти-сансары буду сходу, о Арджуна, — для тех, чье сознание проникнуто мною (XII. 7).
Р. Зэнер не преминул подметить, что в этих строчках выражено ?новое для индуизма? представление о Всевышнем-спасителе, ?Всевышнем благодати? (a God of grace), близкое к представлениям о Всевышнем в христианстве111. Но имеется тут и сходство (о котором Р. Зэнер не упоминает) с образом Будды либо бодхисаттвы в буддизме махаяны. Западные исследователи уже давно думали о вероятном влиянии христианских идей на ?теологию? ?Гиты?, как и о вероятном влиянии христианства на становление буддизма махаяны. Но никаких точных результатов в данной области взять не удалось —и вряд ли удастся в силу самой ?природы материала?. Как и при вторых аналогичных неприятностей из истории культуры, по крайней мере столь же (если не более) возможным остается предположение о параллельном и свободном происхождении сходных явлений. Тринадцатая глава поэмы, по выражению Р. Зэнера, ?самая запутанная во всей Гите?112, полна очень экзотических терминов и специальных рассуждений, для дискуссии которых тут нет места. Но одну строфу из данной главы все же стоит привести. Кришна говорит Арджуне:
То, что направляться знать, я тебе поведаю, — определив это, достигают бессмертия: [это] безначальный, верховный Брахман,
что ни существует, ни не существует (XIII. 12). Брахман тут —это слово из упанишад, обозначающее высшую и подлин-
ную действительность, непознаваемую, невыразимую и т. д. В следующей главе это слово появляется снова —в двух крайне важных строфах (XIV. 3 и XIV. 27). В начале четырнадцатой главы Кришна снова произносит собственного рода ?формулу откровения?:
Высшее сейчас я провозглашу из всех знаний знание высочайшее: зная которое все умные высшую цель достигли (XIV. 1).
110 Букв, ?поднимателем?, ?вынимателем? (samuddharta).
111 См.: Bhagavad Glta 1969: 327.
112 В том месте же: 332.
Само же откровение содержится, разумеется, в следующем:
Великий Брахман —моя утроба, в него [свое] семя я влагаю; (за)рождение всех существ от этого происходит, о Арджуна (XIV. 3).
В последней строфе главы Кришна говорит о собственных отношениях с Брахманом пара в противном случае: Я —опора (база) [и] Брахмана,
бессмертного и неизменного, и вечной дхармы, и вечного блаженства (XIV. 27).
При всей обоюдной противоречивости этих двух утверждений (но, при жажде, предположительно, возможно было бы отыскать для них какой-нибудь ?неспециализированный знаменатель?) достаточно светло одно: Кришна провозглашает, что он ?основнее? кроме того Брахмана, Абсолюта упанишад. Кришна —?база баз? и (в случае, если возможно так сообщить) ?Абсолют Абсолюта?.
Но данный Абсолют —личностей; это —Личность. Так, в следующей, пятнадцатой главе читаем: