полностью металлический, блестящий. Его девятью стрелами рассек в сражении Дрона, о Бхарата, и внука Пришаты, великого лучника, уязвил в схватке. Так происходила, о великий царь, эта великая битва за Бхишму между Дроной и внуком Пришаты, страшная для взгляда, устрашающая.
Арджуна, приблизившись к сыну Ганги, устремился на него, как на ярого слона в лесу, острыми стрелами уязвляя готового к бою. Но противостал Партхе Бхагадатта блистательный на трижды раненном и гневом ослепленном слоне, великомощный. Его, налетающего быстро, слону великого Индры аналогичного, встретил Бибхатсу, все силы напрягая. Тогда царь Бхагадатта, на слоне восседая, блистательный, ливневым дождем стрел окутал в сражении Арджуну. Арджуна же в сражении наступающего слона того, как будто бы серебряного на вид, блестящими металлическими стрелами, острыми, пронзил в великой битве.И сын Кунти воззвал к Шикхандину: ?Вперед, вперед! На Бхишму!? И он молвил, о великий царь: ?Срази его!? Прагджьотиши правитель тогда, покинув сына Панду, о старший брат Панду, быстро развернул, о царь, на колесницу Друпады. Тогда Арджуна, о великий царь, на Бхишму ринулся быстро, выдвинув вперед Шикхандина, и начался после этого бой. Тогда все твои храбрецы ринулись с криками на неистового?в сражении сына Панду, и подобно чуду то было. [Но] сынов твоих полки разных родов рассеял в то время Арджуна, как ветер —облака в небе. Шикхандин же, приблизившись к старейшине бхаратов, безбоязненный, в тот же миг многими стрелами его засыпал. А Бхишма в сражении сражал Сомаков, идущих за Партхой, и он преградил путь войску Пандавов, великий воитель. Колесница была его огненным алтарем, лук —языком пламени, клинок, палица и дрот —горючим, рои стрел —жертвенным огнем,
в то время, когда испепелял он кшатриев на поле битвы. И как разгоревшийся пожар движется с ветром по сухостою, так и Бхишма пылал, небесным оружием поражая [врагов]. Оглашая [кличами] страны света и все окрест, стрелами с позолоченным опереньем, острыми, прочно слаженными, повергал Бхишма великославный колесничных солдат, о царь, и слонов с седоками, и сонмы [вражеских] колесниц он вырубленным пальмовым рощам уподобил. И колесницы, слонов и коней на поле битвы, о царь, без людей оставлял тогда Бхишма,
лучший из носящих оружие. Удар его ладони о тетиву заслышав, что как будто бы раскатами грома отзывался отовсюду, содрогались солдаты, о царь. Потому что стрелы отца твоего били без промаха, о владыка людей, и не застревали в телах слетевшие с лука Бхишмы стрелы. И зрели мы, о царь, как, оставшиеся без людей, [но] с хорошо впряженными резвыми конями, влеклись [по полю] колесницы с быстротою ветра, о владыка народов. Четырнадцать тысяч великих воителей —чедийцы, кашийцы и каруши — под золотом украшенными стягами, прославленные сыны [знатных] родов, самоотверженные, не обращающиеся вспять [в бою] храбрецы, в битве приблизившись к Бхишме, всевышнему смерти с разверстою пастью подобному, ушли в другой мир совместно со [своими] конями, слонами и колесницами. А среди Сомаков в том месте не было великого воителя, что, приблизившись к Бхишме в сражении, помышлял бы о [сохранении] жизни. И всех тех солдат на* поле битвы, мощь
Бхишмы видя, люди почитали уже обреченными граду Царя призраков. И никто из великих воителей не [дерзал] приблизиться к нему в сражении, не считая храброго сына Панду, Белоконного, с Кришною-колесничим, и Шикхандина, царевича панчалов, неизмеримого силой в бою.
Шикхандин же, приблизившись к Бхишме на поле боя, о бык среди бхаратов, десятью [и еще] десятью стрелами поразил его в великой битве. гневом горящим оком посмотрел искоса на Шикхандина сын Ранги, как будто бы испепеляя его [тем взглядом], о Бхарата; отыскав в памяти о женской его природе, о царь, не нанес ему Бхишма удара в сражении у всей земли на глазах, но тот не осознал того. Арджуна же, о великий царь, молвил Шикхандину: ?Поспеши, срази немедля деда! Что тебе толку в болтовне, о храбрец, —срази Бхишму, великого воителя! Потому что я не вижу никого другого в войске Юдхиштхиры, кто имел возможность бы сражаться на поле брани с Бхишмой, дедом, не считая тебя, о муж-тигр, действительно говорю тебе?. В то время, когда сообщил ему так Партха, Шикхандин, о бык среди бхаратов, стрелами различных видов немедля поразил прародителя куру. Папа твой Деваврата, тех стрел не подмечая, [своими] стрелами гневному Арджуне преградил дорогу в битве. И кроме этого всю рать Пандавов в сражении великий воитель разящими [стрелами] приуготовлял для иного мира, о хороший. И кроме этого Пандавы, о царь, великим войском сопровождаемые, затмили [стрелами] Бхишму, как облака —дневное светило. Тот потомок Бхараты, со всех сторон осажденный, о бык среди бхаратов, испепелял в сражении храбрецов, как пылающий пламя [испепеляет] лес.
В том месте зрели мы невиданное мужество сына твоего, что сражался с Партхой и защищал верного обету. Все люди возрадовались [тогда] подвигу, [свершенному] на поле брани твоим сыном Духшасаной, лучником, великим духом, что в одиночку сражался на поле брани с сынами Притхи и приспешниками их, и не могли в битве устоять перед ним, могучим, пандавы. Духшасана тот на поле брани сбрасывал колесничных солдат с колесниц, и падали на землю наездники, о великий царь, и слоны, великомощные, пронзенные разящими стрела-
ми [его], а другие слоны, от стрел страдающие, разбегались в различные стороны. Как пылает горючее получивший пламя, языками сверкающий, замечательный, так и сын твой пылал, испепеляя пандавов. Из пандавов же ни один великий воитель не имел возможности победить его, величайшего из потомков Бхараты, ни кроме того каклибо потеснить его, [никто], не считая сына великого Индры, не считая белоконного, чей колесничий —Кришна.
Победив его в схватке, о царь, Арджуна Победитель на Бхишму устремился на глазах у всего войска. Сын же твой, не смотря на то, что и потерпев поражение, на длань Бхишмы надеясь, оправившись, опять и опять в сражение вступал, в сражении неистовый, и, с Арджуной схватившись, блистал в сражении, о царь. А Шикхандин, о царь, бил в сражении в деда стрелами, разящими, как оружие грома, как змеиный яд, страшными. Но не причиняли они твоему отцу боли, о владыка людей, с усмешкой принимал тогда те стрелы сын Ганги; как зноем утомленный человек дожди приемлет, так принимал сын Ганги ливни стрел Шикхандина. И зрели кшатрии, о великий царь, как грозный Бхишма, великий духом, войска Пандавов испепеляет в битве. Тогда молвил твой сын всем [своим] армиям, о хороший: ?Со всех сторон на колесницах устремляйтесь на Пхальгуну! Бхишма защитит вас всех в сражении, знаток Закона?. И те, ужас [свой] великий преодолев, противостали в сражении Пандавам. ?Вот стоит, защищая [вас], Бхишма с блистающею пальмой [на собственном стяге]! Для всех сынов Дхритараштры он в битве защита и
спасение! Сами Тридцать [богов] при всем рвении не устоят против Бхишмы, великого духом, что сказать о сынах Притхи, смертных от роду и бессильных [против него]! Потому, о солдаты, поспешите, идите на Пхальгуну в бой! в наше время на поле брани я буду рьяно сражаться с Пхальгуной вместе с вами, о властители почвы, [и вы наступайте на него] рьяно отовсюду?. Повинуясь тем словам сына твоего, лучника, о царь, пошли в бой на Арджуну великие воители, могучие, —видехи и калинги с отрядами дашераков, нишады и саувиры устремились [на него] в великой битве, бахлики и дарады, кроме этого восточные и северные247 малавы, абхишахи, шурасены, шиби, кроме этого васати, шальвами поддерживаемые тригарты, амбаштхи с кекаями —устремились в сражении на Партху, как мотыльки в пламя. О небесном оружии [своем]248
помыслил тогда Завоеватель достатков, и, его нацелив, теми быстролетными боеприпасами, великомощный, как блистающими стрелами, всех тех великих воителей, о великий царь, с их великими ратями не так долго осталось ждать испепелил Бибхатсу, как мотыльков пламя [испепеляет]. И меж тем как являл он, меткий лучник, тысячи стрел, как будто бы сияющим в поднебесье смотрелся [лук] его Гандива. Стрелами уязвленные, о великий царь, с опрокинутыми стягами и колесницами, [уже] не нападали собравшиеся цари на того, на чьем стяге —мартышка. Избиваемые Увенчанным, падали колесничные бойцы со стягами, наездники с конями совместно, слоны с седоками. И пораженными рукою Арджуны покрылось тогда поле и разбегающимися во множестве везде ратями царей.
А Партха мощнорукий, [это] полчище в бегство обратив, стал в сражении отправлять стрелы в Духшасану. Те [стрелы] с металлическими остриями, пронизав сына твоего Духшасану, в почву вошли, как змеи в муравейник. И его коней он сразил после этого и поверг его колесничего. И двадцатью [стрелами] он лишил колесницы Вивиншати, о владыка, и пятью прочно слаженными тяжко поразил [его]. Многими стрелами пронзив Крипу, Шалью и Викарну, сын Кунти, белыми [конями] несомый, их также лишил колесниц. И, оставшиеся без колесниц, те пятеро, о хороший, —Крипа, Шалья, Духшасана, Викарна и еще Вивиншати —бежали, в бою Савьясачином побежденные. И в первой половине дня, о царь, победив [тех] великих воителей, Партха пылал на поле брани, как очистительный пламя без дыма. Ливни стрел меча,
как [мечет] солнце лучи, еще вторых властителей почвы он поверг, о великий царь. В бегство ливнями стрел великих воителей обратив, великую крови реку он разрешил войти течь тогда по полю битвы между армиями куру и пандавов, о Бхарата. Множество слонов и сонмы колесниц сражены были колесничными бойцами, и колесницы повергнуты слонами, а слоны —пехотинцами и конниками. Рассеченные посредине тела и [отрубленные] головы сражавшихся на слонах, колесницах и конях падали [там] везде, и блистало поле брани, покрытое павшими и поверженными царскими сыновьями, великими воителями, что браслетами и серьгами [богато] убраны были. И являлись взгляду раздавленные ободьями колесниц и растоптанные слонами пешие солдаты с конниками и лошадьми, и сонмы слонов, колесниц и коней метались во все стороны, и разметаны были по земле [опрокинутые] колесницы со сломанными колесами, стягами и дышлами. И поле брани, орошенное кровью покрывших его во множестве слонов, воинов и коней, блистало, как багровое облако в осеннюю пору. Собаки, вороны, стервятники, волки с шакалами и [всякие] птицы и безобразные звери, до добычи дорвавшиеся, крики [там] испускали. Со всех сторон многие различные ветры дули, и показывались духи и завывающие чудища, и являлись взгляду драгоценные знамёна и золотые гирлянды,
дымящиеся, буйно развеваемые ветром. И тысячи белых зонтов, и великие колесницы со стягами, разбросанные, являлись [там] взгляду тысячами и сотнями, и разбегались в стороны, страдая от стрел, слоны со флагами, и кшатрии с палицами, луками и копьями в руках видны были везде, о властитель людей, распростертые на земле. Тогда Бхишма, о великий царь, призвав небесное оружие, устремился на сына Кунти на виду у всех лучников. На него же, рьяного в сражении, устремился Шикхандин в доспехах. И взялся тогда Бхишма за то оружие, очистительному огню подобное. А сын Кунти на белых конях в то самое время громил твое войско, приводя в смятение деда.
Глава 113
Санджая сообщил:
В полках, идущих строем неуклонно в бой, все на мире Брахмы сосредоточились мыслью всецело, о Бхарата. В сумятице [боя] не сражалась [уже] рать с [такою же] ратью —ни колесницы с колесницами, ни пехотинцы с пехотинцами, конники не бились с конниками, слоны —со сражающимися на слонах, —в великое ужасное смятение повергнуты были оба войска. В том ужасающем великом побоище, в то время, когда перемешались так везде люди, колесницы и слоны, провалилось сквозь землю всякое их различение. Тогда Шалья, Крипа и Читрасена, о Бхарата, кроме этого Духшасана и Викарна, взойдя быстро на колесницы, в трепет повергли, храбрецы, на поле боя рать Пандавов. [Теми] великими истребляемое в битве, не обнаружило спасения от них войско панду, как будто бы тонущее в воде судно. Как холодное время года в уязвимые места поражает до боли коров, так Бхишма воистину поражал сынов Панду в уязвимые места. А Партха, великий духом, в войске твоем
особенно во множестве [наземь] повергал слонов, горам либо тучам аналогичных. И полководцев возможно было видеть, тысячами сокрушаемых Партхою, стрелами [его] металлическими поражаемых. В том месте и тут валились [наземь], крича от боли, огромные слоны. И блистало поле брани, покрытое телами в нарядных облачениях сраженных [щэинов], великих духом, и головами, серьгами [украшенными], меж тем как в том невиданно ужасном великом побоище избранных меж храбрецов, о царь, являли [на нем] в битве собственную отвагу Бхишма и Завоеватель достатков, сын Панду. На доблестного деда взирая в битве, о царь, не отступали Кауравы, мир Брахмы превыше всего почитая. Смерти в
битве взыскуя, в небесах высшую цель собственную видя, наступали они на Пандавов в том побоище избранных меж храбрецов. И Пандавы также, о великий царь, не забывая о многих различных бедствиях, навлеченных на них некогда тобою и твоим сыном, о повелитель людей, о страхе забыв, мир Брахмы превыше всего почитая, с [воинами] твоими и сыновьями сражались, храбрые, на поле боя с ликованьем.
И полководец [их], великий воитель, молвил в бою войску [своему]: ?На сына Ганги устремитесь, о Сомаки, со сринджаями совместно!? Слову полководца повинуясь, Сомаки со сринджаями совместно устремились на сына Ганги, ливневым дождем оружия со всех сторон [его поражая]. Тогда папа твой, сын Шантану, о царь, поражаемый [ими], в неистовство придя, начал сражаться со сринджаями. Ему, славному, передал некогда умный Рама знание оружия249, папа мой, для вражеских ратей губительное воистину. К знанию этому прибегая, и учинял побоище во вражеском войске изо дня в сутки ветхий дедушка куру. Десять тысяч [воинов] сыновей Притхи сразил Бхишма, вражеских храбрецов губитель. В то время, когда же наступил тот десятый сутки, о бык среди бхаратов, Бхишма в битве один у матсьев и панчалов, сразив без счета слонов и коней, семь великих колесничных солдат сразил. И, пять тысяч колесничных бойцов сразив, четырнадцать тысяч мужей, кроме этого тысячу слонов и еще десять тысяч коней силою [той] науки стёр с лица земли в великой битве дедушка, папа твой, о владыка народов. После этого, воинство всех властителей почвы потрепав, поверг он Шатанику, милого брата Вираты. Шатанику в битве сразив, Бхишма, блистательный, [еще] тысячи царей, о великий царь, стрелами бхалла поверг. И те цари, [соратники] сынов Притхи, каковые присоединились к Завоевателю достатков, прибли-
зившись к Бхишме, в чертоги Ямы уходили. Так рои стрел по всем направлениям окрест [посылая], войско сынов Притхи одолев, расположился Бхишма во главе [своей] рати. Величайшие подвиги свершив, в тот десятый сутки стоял он меж обоих армий с луком в руке, и никто из властителей почвы, о царь, не имел возможности поднять взгляд на него, как в лето, достигшее середины, на палящее солнце в небе. Как палил [некогда] Шакра демонскую рать в сражении, так пандавских [воинов] палил Бхишма, о Бхарата. Взирая на него, являющего доблесть [свою], Губитель Мадху, сын Деваки, сообщил Завоевателю достатков, блага ему желающий: ?Вот стоит меж двух армий Бхишма, сын Шантану. В случае, если, силы напрягая, его не убьешь, не будет твоею победа. Собравшись с силами, останови его в том месте, где прорвал он [ряды нашего] войска, потому что стрелам Бхишмы никто, не считая тебя, о могучий, противостать не сумеет!?
Тогда, [им] подстрекаемый, тот, ? мартышкой на знамени, стрелами [своими], о царь, скрыл в то же мгновение от взгляда Бхишму с его стягом, конями и колесницей. Но он, бык среди предводителей куру, облака стрел, сыном Панду разрешённые войти, тучами [своих] стрел рассеял многократно. Меж тем царь панчалов и мужественный Дхриштакету, и сын Панду Бхимасена, и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, и оба близнеца, и Чекитана, и еще пятеро Кекаев, и Сатьяки, о великий царь, и сын Субхадры, и Гхатоткача, и сыны Драупади, и Шикхандин, и Кунтибходжа мужественный, и Судхарман, и Вирата, великомощные пандавские [сторонники], —эти и многие другие, стрелами Бхиш-
мы уязвляемые, в океан горести погрузились; [но] оттуда вознес их Пхалыуна. Тогда Шикхандин, забрав оружие отличнейшее, ринулся быстро на Бхишму, Увенчанным закрываемый. После этого, всех шедших за Бхишмой сразив, ведающий последовательность боя, устремился на него [и сам] Бибхатсу непобедимый. И Сатьяки, Чекитана и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, Вирата и Друпада и оба сына Мадри, Пандавы, устремились в бой на Бхишму, закрываемые метким стрелком. И Абхиманью, и пятеро сыновей Драупади устремились в битве на Бхишму, подъяв собственный замечательное оружие. Все они, меткие лучники, в битвах не обращающиеся вспять, многократно поразили Бхишму стрелами, в стрельбе искусные. [Но] не падающий духом, отмахнувшись от тех стрел, разрешённых войти во множестве лучшими из властителей почвы, для стрел [врагов] создав преграду, дедушка, играючи как будто бы, углубился в ряды войска Пандавов. На царевича же панчалов не направ-
лял стрелы Бхишма, радуясь всегда, в то время, когда вспоминал о женской природе Шикхандина; [но] в войске Друпады семь колесниц сразил великий колесничный солдат. Меж тем крики ликования раздались неожиданно среди матсьев, панчалов и чедийцев, наступающих быстро на него, [оставшегося] в одиночестве. Полки их колесниц и отборных конников и слоны с пехотой обволокли, как облака солнце, одинокого Бхишму, сына [реки] Бхагиратхи, в битве наказывающего неприятелей. После этого в том сражении его с ними, подобном [войне] всевышних и асуров, Увенчанный начал наносить удары Бхишме, выставив вперед Шикхандина.
Глава 114
Санджая сообщил:
Так все пандавы, выставив вперед Шикхандина, стали поражать в сражении Бхишму, окружив его со всех сторон. И тяжелыми ядрами, престрашными трезубцами, секирами, булавами, палицами, дротами, метательными боеприпасами всяческими, стрелами с золотым опереньем, дротиками, [иными] дротами и кампанами, стрелами [в форме] телячьего зуба, огненными снарядами и железными стрелами, о Бхарата, стали все сринджаи совместно наносить в сражении удары Бхишме. С пробитыми доспехами, многократно уязвленный, не испытал страдания тогда сын Ганги, [хотя] в болезненные места был поражен. Стрелы и лук его языками пламени были, разрешённые войти стрелы —ветром, грохот колес — треском, вознесение великого оружия —полыханьем, красивый его лук — сверканием, истребляемые храбрецы —горючим —для огня финиша света, которому в глазах неприятелей подобен стал Бхишма. Врываясь в ряды колесниц и из глуби их [потом] высвобождаясь, взгляду снова он являлся, среди [вражеских] царей пробивающийся. Тогда, миновав царя панчалов и Дхриштакету, он быстро пробрался в середину войска Пандавов. После этого Сатьяки с Бхимой и Завоевателя достатков, сына Панду, и Друпаду, и Вирату, и Дхриштадьюмну, внука Пришаты, —этих шестерых он поразил шестью солнцу подобными стрелами, грозно жужжащими, очень быстролетными, вражескую броню пробивающими. Те острые стрелы его отразив, великие воители Бхишме удары с силою нанесли, любой десятью. А стрелы, каковые в верного обету пускал в сражении Шикхандин, златооперенные, на камне отточенные, в тот же миг в Бхишму вонзались. Тогда Увенчанный,
выдвинув вперед Шикхандина, ринулся, неистовый, на Бхишму и рассек его лук. Не стерпели [того] рассечения лука Бхишмы великие воители —Дрона, Критаварман, Джаядратха Синдхийский, Бхуришравас, Шала, Шалья, кроме этого Бхагадатта, —эти семеро, разгневанные очень, ринулись на Увенчанного. Явив [заклинаниями] неординарное небесное оружие, великие воители, гневные, обрушились тяжко на Пандавов и покрыли-их [стрелами]. И шум встал при атаке их на Пхальгуну, что подобен был шуму бушую-
щих морей при финише света. ?Разите! Призовите! Хватайте! Бейтесь и рубите!? Слыша эти буйные возгласы, великие воители Пандавов поспешили к Пхальгуне на выручку, о бык среди бхаратов, — Сатьяки и Бхимасена, и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, и Вирата с Друпадою оба, и ракшас Гхатоткача, и Абхиманью, разгневанный, —эти семеро, бешенством ослепленные, примчались, поспешая, красивыми луками вооруженные, и бурной была их схватка [с врагами] на поле брани, как между демонами и богами, о лучший из бхаратов, дыбом волосы вздымающая. А Шикхандин, лучший из колесничных солдат, защищаемый Увенчанным, Бхишму, у которого сломан был лук, пронзил десятью [стрелами] в битве, и десятью —его колесничего, и одною срубил его стяг. Второй лук, стремительнее действующий, забрал сын Ранги, но и его тремя острыми стрелами бхалла рассек Пхальгуна. И без того опять и опять Савьясачин, гневный сын Панду, всегда, как Бхишма брал [новый] лук, рассекал его, мучитель неприятелей. Тот, разъяренный, со сломанным луком [оставшись], облизывая уголки губ, схватил, разъяренный, дрот, которым возможно было раскалывать горы, и метнул его, разъяренный, в колесницу Пхалыуны. Тот, радость Пандавов, видя, что налетает он, пылающий, оружию грома подобный, пять острых стрел бхалла извлек и теми пятью стрелами рассек, разъяренный, о лучший из бхаратов, на пять частей дрот, рукою Бхишмы разрешённый войти. И пал он, разъяренным Увенчанным рассеченный,
как низвергшаяся из собравшихся туч и рассыпавшаяся стократная молния250. Заметив, что рассечен его дрот, выполнен был бешенства Бхишма. И стал храбрец, вражеских городов покоритель, в сражении думать про себя, умудренный: ?Я имел возможность бы с одним луком [моим] сразить всех Пандавов, если бы не был покровителем их [Кришна], Вседостигающий Полководец великомощный. По двум обстоятельствам не стану я сражаться с Пандавами: из-за неуязвимости [рода] Панду и из-за женской природы Шикхандина. Когда-то, в то время, когда папа мой женился на Кали, довольный [мною], даровал он мне выбор [времени] смерти по собственной неуязвимость и воля в сражении251. Сейчас, я мыслю, пришло, думается, время для смерти моей?. Определив об этом ответе Бхишмы, пылом непомерного, провидцы и Васу, пребывающие на небесах,
молвили Бхишме: ?Что решено тобою, о храбрец, нам отрадно очень. Так и поступи, о великий лучник, отврати мысли от битвы!? И по окончании той речи повеял благой ветер, нежный, благоухающий, влагою напоенный. Зазвучали громогласные небесные литавры, и цветочный ливень пал сверху на Бхишму, о властитель почвы. Но никто не услышал реченное ими, о царь, не считая [самого] Бхишмы мощнорукого и меня, [что одарен был] мудрецом тою свойством. И великое смущение овладело тогда Тридцатью, о владыка
народов, по причине того, что падет с колесницы всем мирам любезный Бхишма. Вняв тому, что рекли божественные сонмы, великодушный Бхишма, сын Шантану, острыми стрелами пораженный, что пробили все его доспехи, [уже] не стал тогда нападать на Бибхатсу.
А Шикхандин, о великий царь, поразил прародителя бхаратов, гневный, девятью отточенными стрелами в грудь. Но, в схватке им пораженный, не дрогнул, о великий царь, Бхишма, прародитель куру, как гора на протяжении землетрясения. Тогда Бибхатсу, засмеявшись, лук Гандиву натянул и поразил сына Ганги двадцатью пятью малыми [стрелами]. И еще сотнею стрел Завоеватель достатков, разъяренный, нанес быстро ему удары во все части тела, во все уязвимые места. И другими он так же очень сильно поражен был в великой битве, но не причиняли ему боли те златооперенные, на камне отточенные. После этого Увенчанный ринулся яростно на Бхишму, выставив вперед Шикхандина, и рассек его лук. И, десятью [стрелами] его пронзив, одною он рассек его стяг, и десятью остриями он в дрожь поверг его колесничего. Сын Ганги
забрал второй лук, более замечательный, но тремя острыми стрелами бхалла [тот] разнес его натрое. И без того в [том] великом сражении довольно много луков его, всегда как он брал их, рассекал во мгновение ока в поединке [Арджуна]. Тогда Бхишма, сын Шантану, не нападал [уже] на Бибхатсу. И еще двадцатью пятью малыми тот его ранил. Пронзенный чрезмерно, молвил великий лучник Духшасане: ?Данный Партха, гневный в сражении, великий воитель Пандавов, многими тысячами стрел меня в сражении осыпал. Не победить его и самому Громовержцу в битве! Но и меня победить не смогут кроме того всевышние с данавами и ракшасами совместно, доблестные, что сказать о слабосильных смертных?. А меж тем как они говорили, Пхальгуна, выставив вперед Шикхандина, отточенными остриями пронзил Бхишму в бою. Острыми стрелами Владетеля лука Гандивы тяжко израненный, молвил тогда тот снова Духшасане, радуясь: ?Ударом подобные ваджре, оружию грома, остроконечные, проникающие, летящие непрерывно —это не стрелы Шикхандина! Уязвимые места секущие, крепкие латы пробивающие, бьющие меня, как будто бы палицы, —это не стрелы Шикхандина! Брахманскому жезлу252 [силой] удара равные, как бой ваджры, неотразимые, силы судьбы из меня рвущие —это не стрелы Шикхандина! Как будто бы разъяренные змеи, выполненные яда, языки высовывающие, в уязвимые места меня поражающие —это не стрелы Шикхандина! Как будто бы истребляющие жизнь во мне, как будто бы вестники, отправленные Ямой, бьющие, как палицы либо металлические ломы, —это не стрелы Шикхандина! Рассекающие тело мое, как у коров в месяц магха253, —это стрелы Арджуны, это не стрелы Шикхандина! Потому что никто другой из всех властителей людей не имел возможности бы в беду меня повергнуть, не считая Джишну Обезь-
янознаменного, Владетеля лука Гандивы!? Так молвил сынШантану и, как будто бы испепелить решившись сына Панду, метнул в него дрот, о Бхарата, с пылающим острием, искрометный. Но тот рассек его натрое тремя стрелами и упасть вынудил в том месте, о Бхарата, на глазах у всех храбрецов куру. И сын Ганга забрал щит, золотом украшенный, и еще клинок, смерти либо победы хотя, но перед тем как он сошел, вооружившись, с колесницы, тот разбил его щит на сто частей, и чуду подобно то было. И, взревев звучно, как будто бы лев, воззвал он к своим полкам:
?На сына Ганги устремитесь, не страшась нимало!? И те с томарами, дротиками, связками стрел, трезубцами, клинками и еще разнообразным ударным оружием, со стрелами [в форме] телячьего зуба и бхаллами устремились со всех сторон на одного. И грозный львиный рык раздался тогда [в рядах] пандавов. Кроме этого и твои сыновья, о царь, желающие победы Бхишме, поспешили к нему, оставшемуся в одиночестве, и львиный рык с далека. И яростной была битва твоих с неприятелями, о властитель царей, на десятый сутки, в то время, когда встретились Бхиш-
ма и Арджуна. Как будто бы водоворот [при слиянии] Ганги с океаном появился мгновенно [там, где] сражались, истребляя друг друга, войска. И непроходимым тогда представилось поле, залитое кровью, и никак не отличить было ровные места от рытвин. Тогда, на десятый сутки, убив десять тысяч солдат, [сам] в уязвимые места пронзаемый, [все еще] стоял на поле брани Бхишма. А Завоеватель достатков, сын Притхи, стоя во главе собственных армий, [вражескую] рать в бегство обратил, [вторгшись] в середину армий куру. И бежали мы с поля великой битвы в страхе перед Завоевателем достатков Белоконным, сыном Кунти, [его] острыми стрелами уязвляемые. [Но] саувиры, китавы, [бойцы]
с Востока, западные и северные малавы, абхишахи, шурасены, шиби, васати, тригарты вместе с шальвами, амбаштхи с кекаями —[воины] этих двенадцати государств, стрелами уязвляемые, страдающие от ран, не покинули [все же] в сражении Бхишму, сражающегося с Увенчанным.
Тогда бессчётные [рати], его одного окружив со всех сторон, всех куру обратили в бегство, ливнями стрел осыпая. ?Валите! Хватайте! Разите! Режьте!? —такие возгласы раздавались непоследовательно, о царь, около колесницы Бхишмы. Рои стрел поразили его стократно и тысячекратно, и не было [тогда] на теле у него [даже] на палец места не пронзенного. Так папа твой, о повелитель, остроконечными стрелами Пхальгуны целый иссеченный в сражении, пал незадолго до заката с колесницы головою к востоку на глазах у твоих
сыновей. ?Увы, увы!? —[раздались возгласы] всевышних на небесах и властителей почвы везде, и великий шум встал, в то время, когда падал Бхишма с колесницы. И в то время, когда заметили мы, что упал дедушка, великий духом, и сердца у всех у нас вместе с Бхишмой упали. Как оторванное [из земли] знамя ИндрыЬ4, упал он, мощнорукий, всех лучников стяг осеняющий, и отозвались [гулом на его падение] недра. И, множеством стрел покрытый, он кроме того не коснулся почвы. И, в то время, когда упал он с колесницы, на него, великого лучника, мужа-быка, на ложе из стрел возлежавшего, низошел божественный дух. Ливень пролил Парджанья, и сотряслась почва. И, падая, заметил он, что убывает солнце255. Со-
знание сохраняющий, помыслил [тогда] храбрец о времени [своей кончины], о Бхарата. И в поднебесье отовсюду он услышал божественные голоса: ?Как [это произошло, что] великому духом сыну Ганги, мужу-тигру, лучшему из носящих оружие, срок пришел, в то время, когда наступила пора южного пути [солнца]?? Услышав ту обращение, молвил сын Ганги: ?Я держусь!? Потому что, не смотря на то, что и пал он на землю, он удерживал жизнь [в собственном теле], и северного пути [солнца] чаял Бхишма, прародитель куру. Ганга, дочь Химавана, прознав об данной мысли его, отправила туда великих провидцев в образе гусей. Тогда гуси с [озера] Манас полетели сворой совместно, поспешая, посмотреть на Бхишму, прародителя куру,
в том направлении, где дедушка, лучший из людей, возлежал на ложе из стрел. Достигнув же Бхишмы, те мудрецы в образе гусей узрели Бхишму, пародителя куру, возлежащим на ложе из стрел. Великого духом заметив, они обошли сына Ганги, лучшего из бхаратов, слева направо, меж тем как солнце [вступило] на южный путь, и, обращаясь друг к другу, сказали в том месте благочестивые: ?Духом велик Бхишма, а уходит, в то время, когда [солнце] на южном пути!? Сообщив так, отправились гуси в южную сторону, о Бхарата, и, видя то, поразмыслив, молвил им [вслед] великомудрый сын Шантану: ?До тех пор пока солнце развернуло к югу, я не уйду ни за что, так я решил. В ту прежнюю обитель мою я
уйду, в то время, когда к северу развернёт солнце, о гуси, действительно говорю вам! Ожидая к северу поворота [солнца], буду я удерживать жизнь мою, потому что дарована мне власть [самому] выяснить, в то время, когда отказаться от судьбы. Потому я буду удерживать жизнь, на протяжении пути [солнца] на север я желаю погибнуть. Дар, что взял я от отца, великого духом, —смерть по желанию [своему], — да осуществится дар его! Я буду удерживать жизнь [мою] отныне до определенного [мною же] срока!? Сообщив так тем гусям, он [остался] тогда покоиться на ложе из стрел.
В то время, когда так пал великий мощью Бхишма, глава куру, Пандавы и сринджаи львиный рык с далека. В то время, когда сражен был великий собственной сутью человек, среди бхаратов несравненный, ничего не предприняли сыновья твои, о бык среди бхаратов, и смятение и беспамятство овладели тогда куру. Цари во главе с Дурьодханой зарыдали тогда, воздыхая, и в горести надолго эмоций они лишились. Они оставались [на поле], о великий царь, но не помышляли о битве; в оцепенении пребывая, они не устремлялись на пандавов. В то время, когда сражен был