Дабы процессуальное доказывание обязательно достигло собственной цели, крайне важно выяснить верно его предмет, субъекты и пределы. Неточность в этом отношении — неоправданное расширение либо, наоборот, сужение предмета, круга и пределов субъектов доказывания— может нанести непоправимый урон заинтересованностям успехи объективной истины в судопроизводстве.
Потому, что противозаконные действия либо бездействие, совершающие их лица и оставляемые ими «следы» в любой момент строго личны, настоящее содержание пределов и предмета доказывания по разным делам не бывает однообразным, ему в каждом конкретном случае свойственны своеобразные формы выражения во вне. Но из этого вовсе не нужно, что нереально законодательное и научное установление пределов и предмета процессуального доказывания.
Запрещено смешивать единичное и неспециализированное. Непременно лично единичное — настоящее содержание пределов и предмета доказывания по каждому отдельному делу, поскольку конкретные формы проявления любого из событий (фактов), имеющих значение по тому либо иному делу, вправду неповторимы. Но без сомнений типично неспециализированное — структура предмета и принципиальное понятие и пределов доказывания в уголовном судопроизводстве, потому что ввиду задач процесса и общности целей по всем делам одинаково исследуется одинаковый круг событий (фактов).
Был глубоко неправ А. Я. Вышинский, в то время, когда исключал проблему пределов и предмета доказывания из неспециализированного учения о судебных доказательствах, оставляя ее полностью на усмотрение органов предварительного расследования
и суда 77. Эти органы, исследуя по конкретному делу те либо другие факты (события), выявляют живую ткань пределов и предмета процессуального доказывания, наполняют их структуру конкретным фактическим содержанием. Но неспециализированные, принципиальные очертания этих правовых категорий, их юридически структура и значимые признаки зависят не от личных изюминок отдельного дела и не от личного усмотрения следователя, прокурора либо судей. Они находятся в зависимости от природы, целей, формы и задач построения судопроизводства, обусловливаются требованиями действующего в стране материального и процессуального законодательства. Типические особенности пределов и предмета процессуального доказывания не только смогут, но и должны быть едиными для всех уголовных и гражданских дел. Распознать эти свойства и, опираясь на них, раскрыть существо пределов и предмета доказывания обязана в первую очередь юридическая наука.
§ 1. Понятие, структура и содержание предмета процессуального доказывания
При изучении предмета процессуального доказывания нужно исходить из того, что этим понятием охватываются все события и факты, удостоверение и познание которых требуется с целью достижения объективной истины по делу лишено всякого основания утверждение, словно бы нужно различать предмет доказывания и предмет познания по делу, якобы первое из этих понятий шире второго 78. В конечном итоге любое событие (факт), подлежащее познанию в уголовном либо гражданском судопроизводстве, входит в предмет доказывания по делу и, напротив, всякое событие (факт), относящееся к предмету процессуального доказывания, должно быть познано и удостоверено органами следствия и суда в предусмотренном законом порядке. Это ясно, поскольку с гносеологической точки зрения доказывание имеется разновидность опосредствованного
77 См. А. Я. Вышинский. Теория судебных доказательств в советском праве. М., 1950, стр. 232—237.
78 См. И. М. Л у з г и н. Расследование как процесс познания. Автореферат диссертации . М., 1968, стр. 9.
познания и не имеет возможности иметь предмет, хороший от предмета для того чтобы познания.
Отправной темперамент носит и положение о том, что понятием предмета процессуального доказывания постоянно обозначается совокупность явлений материального мира, подлежащих удостоверению и установлению по каждому делу. Таковой тезис на данный момент можно считать неоспоримым. Видевшееся раньше в советской юридической литературе мнение о том, что под этим понятием «понимается круг тех вопросов, каковые должны быть разъяснены на протяжении судебного изучения» 79, было неточным. По уголовному либо гражданскому делу доказыванию подлежат не правовые вопросы, разрешаемые органами следствия и суда. Такие вопросы прямо указаны в законе (к примеру, ст. 303 УПК. РСФСР), и процессуальное доказывание направлено не на установление их, а на разрешение. Исходя из этого предмет доказывания складывается не из этих вопросов, а из тех явлений объективной действительности, выяснение которых требуется для верного их разрешения.
Что же это за явления? По этому предлогу в отечественной юридической литературе нет достаточной ясности. Одни авторы предметом доказывания вычисляют соответствующие факты 80, другие — фактические события 81, третьи — и обстоятельства и факты дела82. Причем подчас очень отмечается неидентичность этих положений. «Закон,— подчеркивает, например, О. В. Иванов,— не просто так говорит о необходимости установления имеющих значение для дела событий (а не фактов). Термин «событие» шире термина «факт»; он свидетельствует как действия и события, так и отдельные стороны, черты, подробности, подробности этих фактов» 83.
79 М. А. Чельцов. Коммунистический уголовный процесс. М, 1951, стр. 147.
80 См. А. И. Трусов. Базы теории судебных доказательств. М., 1960, стр. 69; «Уголовный процесс». М., 1972, стр. 153 и др.
81 См. «Теория доказательств в советском уголовном ходе». Часть неспециализированная. М., 1966, стр. 185; «Коммунистический уголовный процесс». М., 1968, стр. 105.
82 См. В. Д. А р с е н ь е в. Вопросы неспециализированной теории судебных доказательств. М., 1964, стр. 20; М. С. С т р о г о в и ч Курс советского уголовного процесса, т. I. M., 1968, стр. 361 и др.
83 О. В. И в а н о в. Объективная истина в советском гражданском ходе. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1964, стр. 8.
Аргумент, приведенный О. В. Ивановым в пользу собственного тезиса, вызывает большие сомнения. По меткому выражению Ф. Энгельса, «существуют не качества, а лишь вещи, владеющие качествами» 84. В предмет процессуального доказывания входят не отдельные особенности, детали и черты искомых фактов, а сами факты, как носители неповторимой совокупности качеств и свойств.
Но однако нельзя отрицать наличие некоей отличия между вышеназванными терминами. В этимологическом замысле «факт» свидетельствует «настоящее, в полной мере настоящее событие, явление; то, что вправду случилось», а «событие — явление, . сопутствующее какому-нибудь второму явлению; условия, определяющие положение, существование кого-чего-либо» 85. С данной точки зрения было бы неверно свести предмет доказывания по уголовному либо гражданскому делу лишь к самим фактам, потому, что им должны охватываться и другие явления, относящиеся к категории «события».
Коммунистический законодатель при указании на предмет процессуального доказывания пользуется выражением «события», но придает ему более широкое смысловое значение. В Базах уголовного судопроизводства, к примеру, этим термином обозначены: противозаконное деяние; время, место, иные условия и способ его совершения; виновность определенного лица; эти, воздействующие на степень ответственности; размер и характер причиненного материального ущерба, а равняется другие факторы, имеющие значение для верного разрешения дела (ст. ст. 15—16). Тут, как видим, по существу речь заходит о совокупности явлений, из которых одни подходят больше под этимологию слова «факты», другие — термина «события».
Исходя из этого представляется, что при научном определении предмета процессуального доказывания направляться иметь в виду и соответствующие факты, и связанные с ними события, имеющие значение по делу. В случае, если же употребляется только один из упомянутых терминов, то нужно сделать оговорку, что под фактами либо
84 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2-е, т. 20, стр. 547.
85 См.: С.И. Ожегов. Словарь русского. Изд. 4-е, М., 1960, стр. 425, 834.
событиями подразумеваются каждые явления внешнего мира, имеющие значение для успешного исполнения задач судопроизводства.
Не оправдано кроме этого ограничение предмета процессуального доказывания теми событиями (фактами) дела, каковые абсолютно относятся к прошлому. Представляется неточным неспециализированное утверждение, что на протяжении для того чтобы доказывания «познается не наличное явление, а явление прошлого» 86. Наровне с фактами, уже совершившимися, в предмет доказывания по делу входят и определенные «явления наличные», существующие либо кроме того наступившие по окончании совершения противозаконного деяния. Это — события, характеризующие личность виновного к данному моменту, его домашнее положение, трудоспособность, только что наступающие последствия содеянного и т. д. Умалять значение аналогичных событий запрещено, на необходимость тщательного изучения их по делу в отечественной судебной практике обращается важное внимание87.
Спорным в юридической литературе был вопрос, состоит ли предмет процессуального доказывания только из юридически значимых событий либо не ограничивается ими, охватывает кроме этого побочные доказательственные факты по делу.
В гражданско-процессуальной литературе распространено мнение, что таким предметом помогают лишь юридические факты, от установления которых зависит разрешение дела по существу 88.
Многие представители пауки советского уголовного процесса, наоборот, считают, что предмет доказывания складывается из совокупности юридически доказательственных фактов и значимых обстоятельств по делу89. Но таковой подход также не есть общепринятым.
86 О. Т. С и з я к и н. явление и Сущность в уголовном ходе.— «СССР и право», 1968, № 6, стр. 119.
67 См. «Социалистическая правомерность», 1972, стр. 69, 74, 75 и др.
88 См. А. Ф. К л е и н м а н. Главные вопросы теории доказательств в советском гражданском ходе. М.—Л., 1950, стр. 47; «Коммунистический гражданский процесс». Под ред. М. А. Гурвича. М., 1967, стр. 157 и др.
63 См. «Научно-практический комментарий к уголовному кодексу РСФСР». Под ред. В. А. Болдырева. М., 1963, стр. 152; М. С. Строгович. Курс советского уголовного процесса, т. I. M., 1968, стр. 361—368; «Уголовный процесс». М., 1972, стр. 157—158 и др.
Известна точка зрения, приверженцы которой ограничивают предмет доказывания теми материально-правовыми событиями, неспециализированный список которых дан в ст. 68 УПК РСФСР. Эти авторы оставляют в стороне процессуально правовые события и, кроме того, прямо высказываются против включения в предмет доказывания по делу доказательственных фактов, аргументируя это в большинстве случаев тем, что доказывание таких фактов носит только «подсобный» темперамент, что они подпадают под более широкое понятие — под понятие «события, имеющие значение по делу» 90. Но как сам подобный взор, так и лежащие в его основе аргументы представляются ошибочными.
Доказывание в уголовном ходе не имеет возможности подразделяться на «главное» и «подсобное», оно постоянно складывается из одних и тех же элементов, подчинено одним и тем же гносеологическим законам, преследует одну и ту же цель. Не смотря на то, что в юридической литературе доказательственные факты время от времени именуются «побочными», но это делается не для признания их доказывания подсобным, а только чтобы оттенить их зависимость от юридически значимых событий дела. В случае, если, допустим, совершение лицом преступного деяния подтверждается показаниями очевидцев, то собирание, оценка и проверка доказательственных фактов, подкрепляющих и дополняющих такие показания, не смогут принимать во внимание доказыванием «подсобным». Это тем более не логично в тех случаях, в то время, когда суда органов и выводы следствия основываются только на доказательственных фактах: в противном случае было нужно бы признать «подсобным» все доказывание по делу.
Мы не можем дать согласие и с попыткой некоторых криминалистов вывести доказательственные факты за рамки предмета доказывания по тем соображениям, что
90 См. В. Г. Т а н а с е в и ч. предмет и Пределы доказывания по уголовному делу.— «Практика применения нового уголовно-процес-суалыюго законодательства». М., 1962, стр. 37; В. Д. А р с е н ь е в. Вопросы неспециализированной теории судебных доказательств. М., 1964, стр. 21 — 23; «Теория доказательств в советском уголовном ходе». Часть неспециализированная. М., 1966, стр. 189—193; «Уголовный процесс». М,, 1969, стр. 101 и др.
изучение этих фактов образовывает не «конечную», а только «промежуточную» цель доказывания. Эти мысли «подкрепляются» более чем необычным аргументом о том, словно бы «четкое отграничение событий, подлежащих доказыванию по делу, от всех других фактов нужно чтобы судья и следователь не теряли возможности дела, не забывали, что по каждому делу должны быть точно установлены определенные значительные события» 91, В это же время в случае, если уж предполагать о каких-то отрицательных последствиях, то нужно признать, что они смогут быть скорее результатом рвения исключить доказательственные факты из предмета доказывания. Из приведенного утверждения логично заключить, что по уголовному делу «определенные значительные события» должны быть установлены точно, а «другие факты» находятся за рамками предмета процессуального доказывания и потому смогут быть положены в базу принимаемых по делу ответов независимо от достоверности, в случае, если лишь о них имеются сведения в каких-либо источниках доказательств. Но в советском уголовном ходе любой факт, а также доказательственный, должен быть доказан, т. е. установлен точно, в соответствии с объективной действительностью. Вся отличие тут содержится в том, что одни факты являются конкретно те события, каковые имеют прямое правовое значение. Их принципиальная схема, список смогут определяться заблаговременно, и потому об этих событиях (фактах) говорится в самом законе, в первую очередь в ст. 68 УПК РСФСР. Остальные же факты таким свойством не владеют, по отношению к этим событиям дела являются побочными. Не смотря на то, что они также совсем нужны для обычного осуществления задач уголовного судопроизводства, их круг заблаговременно никем определяться не имеет возможности ввиду нескончаемого их многообразия. Но по существу как те, так и другие факты (события) в однообразной степени подлежат доказыванию. До тех пор пока он не признан существующим в объективной действительности, ни один из этих
91 В. Г. Т а н а с е в и ч. предмет и Пределы доказывания по уголовному делу.— «Практика применения нового уголовно-процессуалыюго законодательства». М., 1962, стр. 39.
фактов (к какой бы группе он ни относился) не может быть положен в базу ответа по делу, какие конкретно бы сведения о нем ни находились в соответствующих источниках доказательств. Отнесение того либо иного факта к предмету доказывания определяется не тем, образовывает он «последнюю ступень» в ходе доказывания либо не образовывает. Интересы успехи истины требуют включения в предмет доказывания каждого факта (а также доказательственного), без точного установления которого запрещено верно дать добро дело.
Неудачна и попытка отличать предмет доказывания от событий, имеющих значение по делу. Каждый факт, значимый в уголовном либо гражданском ходе, должен быть предметом доказывания. Иначе, любое событие, входящее в предмет процессуального доказывания, не имеет возможности не иметь значение по делу. Да и сам законодатель во многих случаях именует доказательственные факты событиями, подлежащими доказыванию. Это видно хотя бы из ст. ст. 74—75 УПК РСФСР, где информацию о личности потерпевшего, о его взаимоотношениях с обвиняемым и т. д., являющиеся доказательственными фактами, названы событиями, каковые подлежат доказыванию по делу. В противном случае и быть не имеет возможности, потому, что доказательственный факт, как и любое второе событие дела, должен быть сам доказан, что неизбежно связано с включением его в предмет доказывания в уголовном (гражданском) ходе.
Факты, имеющие доказательственное значение, смогут употребляться для установления любых юридически значимых событий дела. Представляется неоправданным сведение доказательственных фактов к событиям, талантливым подтверждать наличие либо отсутствие состава правонарушения 92. В равной степени являются доказательственными и факты, требуемые для выяснения всех остальных юридически значимых событий дела.
Что же касается процессуально-правовых событий, имеющих значение для ведения судопроизводства
92 См., к примеру, М. Н о к е р б е к о в. Предмет доказывания в советском уголовном ходе. Автореферат кандидатской диссертации. Алма-Ата, 1964, стр. 16.
то по большому счету нет оснований оставлять их за рамками предмета доказывания по делу. Эти события предусмотрены конкретно в законе (п.п. 6—9 ст. 5 Баз уголовного судопроизводства), установление наличия либо отсутствия каждого из них непременно по всякому делу, где это нужно.
Значит, предметом процессуального доказывания должны признаваться все — случившиеся и наличные, юридические и обстоятельства — и доказательственные факты, имеющие значение для верного разрешения дела. В советском уголовном ходе ко мне, в первую очередь, относятся события, перечисленные в ст. ст. 68, 392 УПК РСФСР. Они дополняются фактами, каковые названы в ст. ст. 5—9 УПК РСФСР. События, подлежащие доказыванию, указаны кроме этого во многих других норм закона (к примеру, ст. ст. 74, 75, 131 УПК РСФСР). Лишь все обстоятельства и такие факты в совокупности раскрывают содержание предмета процессуального доказывания.
Потому, что обстоятельства и эти факты бессчётны и по собственному характеру разнообразны, принципиально важно верно их систематизировать. То простое перечисление их, которое видится в работах некоторых юристов 93, не имеет возможности принимать во внимание достаточным. Наука обязана распознать неспециализированные и отличительные особенности (показатели) изучаемых явлений, строго выяснить их взаимоотношения и расположить их в той последовательности, в какой они имеют громаднейшую познавательную сокровище.
В отечественной литературе рекомендовано пара вариантов построения совокупности событий (фактов), образующих предмет доказывания. самые общим и обычным для них есть деление этих событий на основной факт и на доказательственные факты 94. Отдельные
93 См. «Теория доказательств в советском уголовном ходе». Часть неспециализированная. М.. 1966, стр. 198—218; «Коммунистический уголовный процесс». Под ред. Д. С. Карева. М., 1968, стр. 105—109; «Уголовный процесс». Под ред. М. А. Чельцова. М., 1969, стр. 97—102.
94 См. М. Л. Ш и ф м а н. Главные вопросы теории советского доказательственного права. М., 1956, стр. 7; И. Б. Михайловская. Предмет доказывания в советском уголовном ходе.— «Ученые записки ВИЮН», вып. 8, 1958, стр. 134—138; М. Нокерб е к о в. Предмет доказывания в советском уголовном ходе. Автореферат кандидатской диссертации. Алма-Ата, 1964, стр. 7—9 и др.
ученые додают ко мне кое-какие другие структурные подразделения. М. С. Строгович, к примеру, в предмете доказывания различает: основной факт, доказательственные факты, последствия содеянного и события, содействовавшие совершению правонарушения 95.
Но такое построение предмета процессуального доказывания страдает значительными недочётами. Оно, во-первых, основывается на критерии, лишенном требуемой определенности. Под тем же самым главным фактом одни авторы подразумевают все события, перечисленные в ст. 15 Баз уголовного судопроизводства9, другие — лишь события в рамках конструктивных показателей состава правонарушения 97, третьи — «состав правонарушения и все события, каковые устанавливают степень ответственности обвиняемого» 98, четвертые — только часть событий из состава правонарушения и т. д. Такая разноречивость в трактовке понятия главного факта неизбежно вносит путаницу, в определение структуры предмета доказывания.
Во-вторых, в процессуальной теории термин «основной факт» делает еще одно служебное назначение — употребляется в качестве ориентира при классификации доказательств на прямые и косвенные. Для этого тот суть, что придается ему при обрисовке предмета доказывания, оказывается через чур широким и по существу негодным. Выход остается один — изменение трактовки содержания данного понятия, большое сужение его если сравнивать с тем, что подразумевается под ним в другом разделе учения о судебных доказательствах. Многие авторы конкретно так и поступают, осознавая под главным фактом одну сумму событий при рассмотрении предмета доказывания, другую — при
85 См. М. С. Строгович. Курс советского уголовного процесса, т. 1, М., 1968, стр. 369.
96 См. Р. Д. Р а х у н о в. О главном и понятии доказательства факте доказывания.— «СССР и право», 1965, № 12, стр. 97.
97 См. «Уголовный процесс». М., 1972, стр. 155.
98 См. М. Л. Ш и ф м а н. Главные вопросы теории советского доказательственного права. М., 1956, стр. 7.
99 См. М. С. Строгович. Курс советского уголовного процесса. М., 1958, стр. 192—197.
классификации доказательств100. В это же время таковой подход не имеет возможности признаваться обычным. Раз то либо иное понятие без трансформации его содержания не годится для различных целей, нужно использовать его лишь в том месте, где оно самый приемлемо. Термин «основной факт» более естественен при классификации судебных доказательств и, на отечественный взор, целесообразнее сохранить его именно там, четче выяснив смысловое значение.
Наконец, отмеченные выше схемы структуры предмета доказывания не снабжают расположения и охвата систематизируемых явлений в соответствии с внутренне присущей им последовательности. Те события дела, каковые не подпадают под понятия «главный и» доказательственные «факт », или остаются вовсе вне этих схем, или объединяются под неспециализированной рубрикой с явлениями, имеющими другую природу. В одной группе оказываются события, как охватываемые конструктивными показателями соответствующего состава правонарушения, так и с совсем иным юридическим значением по делу. Одновременно с этим вредные последствия содеянного, серьёзные для конкретизации основания уголовной ответственности, искусственно выделяются в независимое структурное подразделение и т. д. Все это вряд ли согласуется с научными требованиями систематизации изучаемых явлений действительности.
Представляется, что с учетом объективных различий событий (фактов), составляющих предмет процессуального доказывания, направляться дробить их на три главные группы, располагая их в следующей последовательности.
Первую группу в структуре предмета доказывания по уголовному делу должны образовать обстоятельства и факты, находящиеся в рамках конструктивных, показателей того либо иного состава правонарушения. Общее для всех этих событий (фактов) пребывает в том, что при ответе вопроса о наличии либо отсутствии определенного состава правонарушения все они имеют яркое уголовно-правовое значение. Таковыми являются:
100 См. М. Л. III и ф м а н. Главные вопросы теории советского доказательственного права. М., 1956, стр. 7, 36; А. И. Трусов. Базы теории судебных доказательств. М., 1960, стр. 61, 70, М. С. С т р о г о в и ч. Курс советского уголовного процесса, т. I. М., 1968, стр. 369, 376 и т. д.
— противозаконное и публично страшное деяние, степень его осуществления, время, место, иные обстоятельства и способ совершения;
— факт учинеиия деяния либо участия в нем определенных лиц, достижение ими возраста, с которого допустимо признание их субъектами правонарушения;
— факт наличия либо отсутствия вины этих лиц в совершении деяния, форма их вины, мотив и цель;
— вредные последствия содеянного, их темперамент, причинная связь и объём с действиями либо бездействием виновных;
— отягчающие и смягчающие вину события, а также характеризующие личность правонарушителей, в то время, когда они рассматриваются в качестве конструктивных показателей состава правонарушения (скажем, состояние неожиданно появившегося сильного душевного беспокойства, позванного со стороны потерпевшего; прошлая судимость виновного; признание его в прошлом очень страшным рецидивистом и др.).
Все перечисленные события имеют яркое уголовноправовое значение для вывода о виновности лица в совершении преступного деяния, для определения степени опасности содеянного и его юридической квалификации. Будучи доказанными, они становятся фактическим содержанием формулируемого по делу обвинения, а после этого — вывода суда о признании подсудимого виновным в совершении конкретного правонарушения. Необходимость первостепенного включения их в предмет доказывания по делу прямо вытекает из смысла ст. ст. 5, 15 Баз уголовного судопроизводства (ст. ст. 5, 68 УПК РСФСР).
Вторую группу составляют события, имеющие иное юридическое значение по делу. Общее для них содержится в том, что все они не смотря на то, что и находятся за рамками состава правонарушения, но однако владеют такими юридически значимыми особенностями, каковые конкретно воздействуют на решение вопроса о наличии нужных предпосылок для ведения судопроизводства, об наказании виновного и уголовной ответственности, о взыскании с него причиненного материального ущерба, о мерах профилактического порядка и т. д. К данной группе должны быть отнесены:
— события, каковые по действующему законодательству смогут высвободить виновного от наказания и уголовной ответственности (ст. ст. 50—52 УК и ст. ст.6— 10 УПК РСФСР);
— события, учитываемые при назначении наказания как смягчающие либо отягчающие степень ответственности виновного (ст. ст. 38, 39 УК РСФСР);
— иные события, характеризующие личность совершившего правонарушение лица (его домашнее положение, трудоспособность, темперамент знакомств и связей, устойчивость индивидуалистических привычек и др.);
— события, содействовавшие совершению правонарушения, содействовавшие формированию у виновного антиобщественных намерений, превращению этих намерений в реализации и преступный умысел для того чтобы умысла;
— размеры и характер причиненного по делу материального ущерба, в случае, если кроме того последний не учитывается конструктивными показателями состава данного правонарушения;
— процессуальные события, исключающие делопроизводство (наличие вступившего в законную силу решения суда по тому же обвинению, отсутствие жалобы потерпевшего по определенной категории дел и т. д.).
Необходимость включения в предмет процессуального доказывания всех вышеперечисленных юридически значимых событий совсем неоспорима, она конкретно вытекает из требований ст. ст. 5—10, 68, 392 УПК РСФСР.
Третью группу составляют события, установление которых имеет доказательственное значение по делу. Эти события бывают очень разнообразны, В одних случаях доказательственное значение имеет нахождение на месте происшествия документа, следов либо вещей определенного лица, в других — принадлежность данному лицу орудия совершения правонарушения, в третьих — обнаружение в хозяйстве подозреваемого либо обвиняемого предмета со следами содеянного, в четвертых — факт неприязни между ним и потерпевшим и т. п. Однако все они, будучи распознанными (установленными) по делу, покупают однообразную природу — становятся доказательственными фактами, нужными
для выяснения юридически значимых событий в уголовном либо гражданском судопроизводстве.
Отнесение тех либо иных доказательственных фактов к предмету доказывания по делу не зависит от того, для подтверждения каких из юридически значимых событий они смогут употребляться. Представляется односторонним ограничение круга побочных фактов, входящих в предмет доказывания, теми событиями, каковые уличают либо оправдывают обвиняемого 101. При всей важности этих событий нужно признать, что доказыванию, наровне с ними, подлежат все другие побочные факты, имеющие доказательственное значение для дела. Каждый доказательственный факт обязан устанавливаться совершенно верно и несомненно, а это допустимо лишь при включения его в предмет доказывания по делу.
Коммунистический закон, возлагая на органы суда, предварительного расследования и прокуратуры обязанность полно, всесторонне и объективно изучить события дела (ст. 14 Баз уголовного судопроизводства), имеет в виду доказывание любых относящихся к делу фактов, имеющих как юридическое, так и доказательственное значение. В противном случае и быть не имеет возможности, потому что для вправду прочного фундамента для тех либо иных выводов «нужно брать не отдельные факты, а всю совокупность относящихся к разглядываемому вопросу фактов, без единого исключения» 102.
Намеченное нами построение структуры предмета процессуального доказывания разрешает не только оттенить объективные различия событий (фактов), относящихся к каждой из вышеуказанных трех групп, но и найти их функциональное единство и взаимосвязь. Из несложной совокупности этих событий предмет доказывания преобразовывается в стройную совокупность взаимосвязанных обстоятельств и фактов, располагаемых в соответствии с внутренне присущей им последовательности. Это оказывает помощь созданию более целостного представления об одном из
101 См. М. Нокербеков. Предмет доказывания в советском уголовном ходе. Автореферат кандидатской диссертации. Алма-Ата, 1964, стр. 9; М. С. С т р о г о в и ч. Курс советского уголовного процесса, т. 1. М., 1968, стр. 369.
102 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 30, стр. 351.
практики уголовного и важнейших понятий теории судопроизводства.
Каждое из событий, входящих в предмет доказывания по делу, может иметь как хорошее, так и отрицательное выражение. На протяжении доказывания подтверждается наличие преступного деяния (хороший факт) либо его отсутствие (отрицательный факт), виновность определенного лица в совершении исследуемого деяния (хороший факт) или его невиновность (отрицательный факт) и т. д. Во многих случаях доказывание значимого по делу отрицательного факта осуществляется методом установления другого, хорошего факта, абсолютно его исключающего. Обычным примером для того чтобы рода помогает «алиби», т. е. отсутствие лица в определенном месте в совершенно верно известное время, что доказывается значительно чаще методом установления хорошего факта нахождения данного лица в другом месте в то же самое время.
Анализ содержания предмета процессуального доказывания остался бы незавершенным без выяснения того, един ли таковой предмет во всех стадиях судопроизводства и для всех уголовных дел либо же он разен на различных стадиях процесса и для отдельных категорий дел. Рассмотрение этого принципиального вопроса нужно тем более, что в юридической литературе он до тех пор пока еще не отыскал однозначного ответа. Существует мнение, что предмет доказывания по делу не есть неизменным, что «по ходу судебного разбирательства и предварительного расследования дела круг событий, подлежащих доказыванию, может изменяться как в сторону расширения, так и, напротив, в сторону ограничения его» 103. Видится кроме этого утверждение о том, что «совокупность обстоятельств и фактов, подлежащих изучению по делу, …зависит от изюминок дела, личности преступника и т. п.» 104. Все это говорит о том, что кое-какие советские криминалисты не исключают вероятность существования различий в структуре предмета доказывания по уголовным делам в зависимости от специфики последних и
103 «Коммунистический уголовный процесс». Под ред. Д. С. Карева. М., 1968, стр. 109.
104 М. Л. Ш и ф м а и. Главные вопросы теории советского доказательственного права. М., 1956, стр. 4.
стадий судопроизводства. В это же время подобное решение вопроса представляется несостоятельным.
В первую очередь направляться учесть, что в структуре предмета процессуального доказывания каждое событие (факт) обозначено не как единичная, а как неспециализированная категория, талантливая охватить каждые проявления соответствующего отдельного явления. Так, частные формы выражения всякого уголовно наказуемого действия либо бездействия смогут быть самые разные, но все они одинаково подпадают под понятие «преступное деяние». Каждое из лиц, виновных в совершении правонарушения, имеет строго личные эти, но все такие эти абсолютно включаются в термин «события, характеризующие личность совершившего правонарушение лица». То же самое возможно сообщить в отношении всех обстоятельств и остальных фактов, относящихся к предмету доказывания. Исходя из этого неверно ставить структуру предмета доказывания в зависимость от изюминок правонарушения и совершивших его лиц, если не упускать из виду диалектики неспециализированного и единичного.
В пользу отмеченного выше взора не говорит да и то, что для выяснения одного и того же события предмета доказывания по разным делам часто приходится изучить далеко не однообразный количество данных и материалов. Вправду, в одних случаях, скажем, факт убийства из хулиганских побуждений выясняется ясным сначала следствия, а в других — по окончании тщательной проверки бессчётных предположений. По одним делам лицо, совершившее преступное деяние, фигурирует еще в стадии возбуждения дела, а по вторым — выявляется по окончании долгого и сложного расследования и т. д. Но от этого содержание предмета процессуального доказывания не изменяется, потому, что все версии и такие материалы исследуются для установления наличия либо отсутствия тех же самых событий (преступное деяние, совершившие его лица и др.), доказывание которых непременно по каждому делу.
Так, особенности конкретных дел и отдельных стадий судопроизводства не дают основания чтобы возможно было ставить в зависимость от них предмет процессуального доказывания. структура и Содержание этого предмета едины для всех уголовных дел и для всех .стадий, их перемещения. Конкретно
именно поэтому понятие предмета процессуального называния есть неспециализированным для всего уголовного гражданского судопроизводства.