Вот путь броских.
«Существование имеется отчаяние». Сперва он говорит: Отчаяние появляется из цепляния к мгновенным вещам, каковые ты не можешь сделать постоянными. Это не в природе вещей. Это против мирового закона. Это против дхаммы, дао. Ты не можешь победить. Если ты борешься с мировым законом, ты сражаешься в проигранной битве; ты впустую собственные силы. Что случится, то случится; с этим ничего нельзя сделать.
Все, что возможно сделать, возможно сделать с твоим сознанием. Ты можешь поменять собственный видение. Ты можешь заметить вещи в другом свете, в другом контексте, в другом пространстве, но ты не можешь поменять вещи. Если ты думаешь о мире как о чем-то весьма настоящем, тебе нужно будет страдать; если ты видишь мир как необычный сон, ты не будешь мучиться. Если ты мыслишь в терминах статичных энергий, ты будешь мучиться. Если ты мыслишь в терминах существительных, ты будешь мучиться. Но если ты мыслишь в терминах глаголов, ты не будешь мучиться.
Существительных не существует; они существуют только в языках. В действительности нет существительных. Все есть глаголом, в силу того, что все изменяется, все находится в ходе. Жизнь ни при каких обстоятельствах не статична, она в любой момент динамична.
И второе, что говорит Будда: «Существование имеется отчаяние». Бытие имеется отчаяние. Сперва он говорит: заметь мир как сон, текучий, изменчивый, новый от мгновения к мгновению. Наслаждайся им, наслаждайся его новизной, наслаждайся неожиданностями, каковые он приносит. Замечательно, что он изменяется, в этом нет ничего нехорошего; просто не цепляйся за него. По какой причине ты цепляешься? Ты цепляешься, в силу того, что у тебя имеется вторая фальшивая мысль — что ты имеется.
Первая фальшивая мысль в том, что вещи статичны. Вторая фальшивая мысль в том, что ты имеется, что у тебя имеется статичное эго. Они существуют совместно. Если ты желаешь цепляться, тебе нужен тот, кто цепляется; в случае, если тебе не требуется цепляться, не нужен и тот, кто цепляется. Войди в это глубоко. В случае, если тебе не требуется цепляться, совсем не требуется и эго, оно будет тщетным. Практически, оно не существует без цепляния.
Танцор существует, только, если он танцует. В случае, если исчезает танец, где танцор? Певец существует, только, в то время, когда поет. Идущий существует, только, в то время, когда идет. Так и эго: эго существует в цеплянии, в обладании вещами, в управлении вещами. В то время, когда нет управления, в то время, когда нет жажды главенствовать , цепляться, владеть, эго начинает испаряться. Снаружи ты прекращаешь цепляться, и в начинает появляться новая ясность. Эго со всем его дымом исчезает, эго со всеми его тучами исчезает. Оно не существует, в силу того, что ему больше нечем питаться. Дабы существовать, ему необходимо цепляться. Оно должно создать «мой» и «мое», и оно создаёт «мой» и «мое» всеми вероятными и неосуществимыми методами.
Эго говорит: «Это моя страна», как словно бы ты принес ее с собой при рождении, как словно бы почва вправду поделена на государства. Почва неделима, она едина. Но эго говорит: «Это моя страна» — и не только «моя страна», но и: «Это величайшая страна в мире. Это самая святая страна».
Спроси индийцев. «Это самая духовная страна в мире. Все остальные материалисты, а мы — духовны». У каждого имеется личные идеи о том, какой он великий. Спроси немцев. Ни у кого нет чистой крови, лишь у них — арийская кровь, нордическая кровь, чистейшая кровь. Всевышний создал их, дабы править миром. Спроси японцев. Они случились конкретно от всевышнего солнца; они не простые смертные. Солнце — это их исток, солнце — это исток всей жизни. Спроси кого угодно. У каждого имеется личные идеи о том, насколько велика его страна, насколько велика его религия. Религия также делается твоей собственностью: «Моя религия, мое христианство, мой индуизм».
Кто может заявить религию собственной? Кто может претендовать на то, дабы религия была его собственностью? Христианство не твое, ты не можешь претендовать на то, что индуизм твой. Но эго так довольно глупо! Оно предъявляет всевозможные претензии.
в один раз господин Гинзберг пришел к себе из торгового квартала, в котором был его бизнес, и заявил, что он обязан завести любовницу.
— По какой причине? — задала вопрос госпожа Гинзберг.
— Видишь ли, — ответил ее супруг, — у всех остальных обладателей имеется любовницы, а у меня нет, и это не хорошо для моего бизнеса.
— Ну, в случае, если это для бизнеса, тогда все в порядке, — сообщила госпожа Гинзберг.
Через некое время господин и госпожа Гинзберг наслаждались вечером в опере, и внезапно господин Гинзберг сообщил:
— Наблюдай, вон в том месте, в ложе наоборот нас, господин Пинкус со своей любовницей.
Госпожа Гинзберг некое время внимательно изучала несколько в бинокль и, наконец, сообщила:
— Отечественная лучше!
Эго претендует на все и вся. И, что бы то ни было, в любой момент «Отечественная лучше!». Эго существует только благодаря таким претензиям. «Я» существует только как остров в океане «мой» и «мое». Если ты прекратишь объявлять вещи «моими», эго провалится сквозь землю само собой.
Тебе не принадлежат ни супруга, ни супруг, ни дети. Все в собственности целому. Твои претензии глупы. Мы приходим в мир с безлюдными руками и уходим из мира с безлюдными руками. Но никто не желает знать истину — это ранит. С безлюдными руками мы приходим, и с безлюдными руками мы уходим. Человеку делается не по себе, человеку делается страшно. Он желает быть наполненным, не безлюдным. Лучше быть наполненным все равно чем — любым мусором, — чем быть безлюдным. Пустота выглядит как смерть, и мы не желаем истины. Мы приложив все возможные усилия стараемся жить в удобстве, даже в том случае, если это удобство основано на иллюзиях.
— Я требую объяснений и желаю услышать правду! — закричал взбешенный супруг, найдя собственную жену в кровати со своим лучшим втором.
— Реши, что для тебя серьёзнее, Джордж, — тихо ответила она. — Ты не можешь взять да и то, и второе в один момент.
Ты можешь взять или объяснения, или правду. А люди более заинтересованы в объяснениях, чем в правде; из этого столько философий. Это объяснения, — предназначенные чтобы отмахнуться от истины, не чтобы дать тебе истину; предназначенные чтобы создать довольно много дыма, дабы тебе не требуется было видеть истину. А Будда настаивает:
Видь ее! — в силу того, что без видения ты не можешь встать над отчаянием.
Джеймс — собственной жене: Я в настроении, а ты такая прекрасная!