— основаны на понятии “нац. характера”, в большинстве случаев применяемого для описания устойчивых личностных изюминок, характерных для участников той либо другой нац. (либо этнич.) группы; наряду с этим исследуются главные в группе паттерны внешнего поведения, либо некие неспециализированные “глубинные” психол. механизмы, характерные для участников данной группы. При обилии всевозможных интерпретаций “нац. характера” неизменно предполагается наличие у представителей той либо другой культурной традиции таких неспециализированных структур и личностных элементов, к-рые снабжают неспециализированные для всех них (либо главные у них) формы мировосприятия, мышления и поведения. Эта совокупность особенных личностных и поведенч. качеств отличает участников данной группы (и группу в целом) от представителей вторых групп. Для разл. Н.х.к. были свойственны попытки выведения изюминок истор. развития народа, его культуры, лит-ры, искусства, религии, философии и т.д. из этих особенных линия нац. характера. Как писали А. Инкелес и Д. Левинсон, “изучение нац. характера, в конечном итоге, может оказать нам помощь в понимании того, что есть отличительным для отд. наций, а что — довольно универсальным для чело-веч. об-ва по большому счету”.
Формированию совр. Н.х.к. предшествовала истолкования и долгая история осознания нац. различий. Уже в “Истории” Геродота (5 в. до н.э.) была предпринята попытка выделить обычные греков и групповые черты азиатов. Различия между народами, наличие у каждого народа собственного особого характера констатируются в соч. Аристотеля и Платона. Культурные различия, своеобр. особенности образа судьбы различных народов, непривычные экзотич. традиции вторых племен, различные методы направления культурной энергии продолжительное время воодушевляли мыслителей, путешественников, купцов и миссионеров на размышления; так понемногу закладывалась база для описат. сравнит, психологии народов.
В 18 в. Монтескье применял понятие “разл. характеры народов” (divers caracteres des nations), связывая эти нац. различия с различными климатич. условиями; подобная мысль высказывалась кроме этого Вольтером. Руссо думал, что у каждого народа непременно имеется либо, по крайней мере, должен быть собственный нац. темперамент.
Гердер приблизительно одновременно с этим ввел понятие “народный дух”. Разглядывая народ как “корпоративную личность”, он полагал, что базу ее образует народный дух, одухотворяющий культуру народа и находящий выражение в его языке, обычаях, ценностях и традициях. “Любой народ — имеется народ: он имеет собственный нац. свой язык и склад”. Согласно точки зрения Гердера, народный дух, воображающий собою “прирожденный либо самостоятельно вырабатывающийся темперамент народов”, — одна из движущих сил истор. развития наций. Обращая в первую очередь внимание на отражение его склада и характера народа в языке, он считал нужной “неспециализированную физиогномику народов по их языку”. Он полагал, например, что “язык деят. народов характеризуется обилием глагольных наклонений”, тогда как, к примеру, кит. грамота говорит “об отсутствии у китайцев изобретательности в больших жизненных явлениях и о злосчастной тонкости в мелочах”.
В пер. пол. 19 в. мысль о наличии у различных наций особенного “нац. духа” приобретает развитие в романтич. и почвеннич. философии и делается предметом многочисл. историософ. спекуляций (нем. романтики, славянофильство в РФ); миф о “нац. душе” приобретает хорошую почву в популярных в то время в социальной мысли представлениях об об-ве как одушевленном нац. “организме”. Во вт. пол. 19 в. в Европе популярны расовые концепции нац. характера, трактующие его как совокупность врожденных расовых дарований и способностей (в первую очередь арийский миф в Германии). В РФ в конце века обретает популярность религиозно-мистич. толкование “рус. души”. Мысль “нац. характера” делается предметом научных толкований и изысканий в социологии, социальной психологии и истории. Нем. историк фон Ранке вычислял, к примеру, что отношение одной нации к второй определяется ее особенным характером. В 1860 Штейнталь и Лацарус провозгласили создание новой науки — “психологии народов”; они предполагали, что любой человек носит “на своем теле и своей душе” “отпечаток особенной природы собственного народа” благодаря существования у каждого народа некоего единого “народного духа”. В Германии эти идеи развивались Вайцем, Рибо,.и Вундтом, написавшим 10-томный труд “Психология народов”, в к-ром находился подробный анализ про-
явлений человеч. духа в разл. культурных формах — религии, мифологии, обычаях, языке и т.д.
В социальной антропологии до 20-х гг. 20 в. господствовали описания осн. социальных норм исследуемых об-в, а понятие “нац. темперамент” само по себе употреблялось достаточно редко. В 20-е гг. под влиянием таких именитых ученых, как Риверс, Боас, Сепир и Малиновский, мысль “нац. характеров” все более начинает занимать умы антропологов; вместе с осознанием того, что сохранение культуры происходит благодаря интернализации индивидом культурных императивов и норм и что изучение культуры, следовательно, не может быть полным и адекватным без изучения индивида как ее носителя, все более возрастает внимание к личности. На этом фоне начинают проводиться этногр. изучения “нац. характеров”. Не смотря на то, что в первое время господствуют описат. изучения, демонстрирующие, как в поведении индивида отражаются культурные нормы, сначала эти изучения тяготеют к междисциплинарности и ориентируются в первую очередь на сотрудничество с психологией.
В 30-е гг. в Йельском ун-те под управлением Сепира и Долларда проходили семинары по проблеме “личность-и-культура”, начавшие одноимённое направление в амер. культурной антропологии и оказавшие большое стимулирующее действие на изучение взаимоотношения между культурой и личностью; с 40-х гг. изучения “нац. характеров” становятся систематическими. На методику этих изучений оказали важное влияние теор. бихевиоризма и модели фрейдизма (теории-научения и гештальт психологии).
Оба подхода взаимно дополняли друг друга: в случае, если бихевиоризм помогал схватывать поверхностные, изменчивые черты личности, обусловленные “модой дня”, текущими влиянием и социальными обстоятельствами СМИ, то психодинамич. подход, акцентированный на бессознат. мотивации поведения, разрешал выявлять глубинное “ядро” личности той либо другой культуры. Изучения этого периода отличало все более широкое использование способов психологии и клинич. психиатрии (интервью, способ биографии, анализ сновидений, картинок, проективные тесты Роршаха и ТАТ). Осн. темами изучений были влияние культурно закрепленных практик переживаний и воспитания детства на формирование опр. черт личности, характерные разл. культурам неспециализированные паттерны межличностных взаимоотношений, сравнит, описания культурных “конфигураций” различных народов. Ключевую роль сыграли сейчас работы Бенедикт (1930, 1934): она совершила изучение последовательности индейских культур с применением опыта психоаналитич. психиатрии. Особенное внимание в ее работах было обращено на конфигурационные феномены. В книге “Модели культуры” (1934) была сформулирована ответственная мысль о глубинной психол. связности и внутр. согласованности культурного этоса в целом; эта мысль оказала во многом определяющее влияние на теор. ориентацию предстоящих изучений “нац. характера”. К. Дюбуа в 1938-39 совершила комплексное изучение на о-ве Алор (Индонезия). Особенно интенсивно в эти годы исследовались индейские культуры Сев. Америки.
В годы Второй мир. войны активизировались монографич. и кросскультурные изучения неприятностей формирования личности в культуре. Заинтересованность амер. военного ведомства в знании изюминок психол. склада участвующих в прогнозировании и войне наций вероятного поведения соперника обусловила обилие прикладных изучений “нац. характеров” в амер. антропологии. Господствовали гл. обр. стремительные диагностич. изучения. Был использован прошлый и накоплен богатый новый опыт реконструкции культуры на базе анализа документов (Г. Бейтсон, Дж. Горер, X. Дике, Р. Бенедикт, М. Мид, Р. Метро, К. Клакхон, У. Ла Барре и др.).
Невозможность прямых изучений “на месте” побудила антропологов создать способ “изучения культуры на расстоянии” (М. Мид и Р. Метро): употреблялись такие способы, как опрос представителей культур, появлявшихся вдалеке от отчизны (иммигрантов, военнопленных), изучение лит. произведений, фотографий, искусства, фольклора, газетных статей, радиосообщений, автобиографий, фильмов. На базе анализа этого материала создавались “психол. портреты” народов; на базе обнаруживаемых доминантных “тем”, проявляющихся в разбираемом материале, выявлялись характерные для того либо иного населения украины личности и иерархия сокровищ. Особенно многочисл. изучения были посвящены Японии, Германии, США, России.
Мид обследовала культуры Южных морей (1939), Бали (1942), Америки (1940, 1942), России (1950). Одно из изучений, совершённое ею совместно с Бейтсоном — “Балийский темперамент” (1942) — стало классич. примером применения в изучении “нац. видеофильмов” и характера фотографий. Э. Эриксон (1950) изучил влияние воспитания на формирующуюся структуру личности в индейских племенах сиу и юрок; особенное внимание было обращено на то, как разл. представления и совершенства синтезируются в культуре, образуя “единый жизненный проект”. В второй его работе (1943) был предпринят анализ “модальной личности” герм. фашизма: было распознано характерное для населения Германии восприятие власти как юного и агрессивного старшего брата, восставшего против родительского авторитета (авторитарная установка). В работах Дж. Горера, в частности в его изучении япон. характера (1943), акцентировалось гл. обр. влияние воспитания на формирование обычного для культуры психич. склада личности; утверждалось, к примеру, что особенности “приучения к туалету” определяют наличие у взрослого японца повышенной тревоги по поводу нечистоплотности.
В 40-е гг. изучения данной проблематики отличались многообразием общетеор. допущений, применяемых способов, исследоват. задач и целей. Вместе с
тем, сейчас сформировались три осн. модели изучения нац. характера: концепция “базовой личности”, конфигурационный подход и описательно-этногр. подход.
Концепция “базовой личности” разрабатывалась гл. обр. амер. психиатром-психоаналитиком Кардинером. Эта модель была сосредоточена на изучении культурно оформленных первичных влияний социальной среды (домашнего окружения) на развитие личности в различных культурах: “человек занимает опр. место в развитии социальных процессов и должен быть изучен генетически в его специфич. культурной среде… культурные университеты накладывают на него опр. отпечаток. Данный отпечаток именуется базовой личностью, и он изменяется в зависимости от университетов”. Каждой культуре характерен собственный “базовый тип личности”; личность и культура находятся в относит, соответствии между собой.
Центр, объектом изучения в данной модели был индивид. Способ ол. же ее базу составила “экстраполяция правил, установленных психодинамикой на материале структуры личности и изучения неврозов”. Главной задачей изучения “нац. характера”, согласно точки зрения Кардинера, должно было стать описание и выявление мотивационных баз личности, а не поверхностных миметич. тенденций, предопределенных текущими социальными событиями. Базовая структура личности понималась как базовая психодинамич. матрица, находящая проявление в разл. внешних поведенч. манифестациях, т.е. как совокупность осн. предрасположений, способов и представлений обращения с другими людьми в межличностных отношениях, к-рые отражают главные социальные университеты (в первую очередь университеты воспитания), делают индивида максимально чувствительным к нормам и культурным ценностям и снабжают ему самые благоприятные возможности для удовлетворения потребностей в рамках существующего культурного порядка. Со своей стороны, базовая структура личности, в соответствии с Кардинеру, — источник формирования вторичных (проективных) университетов — религии, фольклора, искусства и т.д. В работе “Психол. границы об-ва” (1945) — совместном исследоват. проекте Кардинера, Р. Линтона, К. Дюбуа и Дж. Веста — в первый раз была предпринята попытка изучения амер. характера (базового типа личности) на примере маленького города Плейнвилл. Критика кардинеровского подхода была сосредоточена на том, что его анализ был предопределен клинич. опытом изучения неврозов в зап. об-ве, не учитывал классовых и иных социальных различий и отличался несовершенством и неполнотой.
Паттерны (конфигурации) культуры. Родоначальником конфигурационного подхода в изучении “нац. характера” была Бенедикт, вычислявшая, что ее культура и группа людей образуют внутренне целостную и согласованную структуру, определяющую существующие в об-ве интеллектуальные, религ., эстетич. формы. Осн. мысль конфигурационного подхода содержится в том, что в рамках каждой культуры отбираются и реализуются опр. возможности, к-рые образуют культурный паттерн, не допускающий реализации вторых возможностей, с ним не согласующихся, либо без шуток ограничивающий их реализацию. Наиболее значимым предметом интереса было то, как разл. формы поведения совмещаются и интегрируются между собой в том либо другом об-ве. Любой элемент культуры в рамках данной модели должен был пониматься через сопоставление с культурой в целом, другими словами ее неспециализированным паттерном; сама же культура часто истолковывалась как собственного рода “расширенная личность”. В работе 1930 Бенедикт выделила два типа культурных конфигураций: “аполлоновскую” культуру (в поведении господствует порядок, согласованность, гармония) и “дионисийскую” (основана на крайних типах поведения). К первому типу была отнесена культура индейцев пуэбло, ко второму — культура индейского племени пима. В работе “Модели культуры” Бенедикт пара модернизировала принцип классификации и применяла для определения паттернов “клинич.” подход: в частности, культура племени квакиутль была выяснена как “мегаломаниакальная”, культура добу — как “параноидная”. “Психокультурный” подход Мид может рассматриваться как одна из предположений конфигурационного подхода: в первую очередь он был ориентирован на социетальный анализ, изучение институционализированных культурных практик.
Описательные изучения. Многие работы антропологов, посвященные “нац. характеру”, имели описательно-этногр. темперамент. Одной из осн. тем изучения было влияние детства на структуру личности (Мид, Бенедикт, Горер): показывалась связь между главными практиками воспитания и складывающимися в следствии формами (конфигурациями) характера; особенное внимание обращалось на влияние таких переменных, как отлучение от груди, приучение к туалету и т.п. В частности, в изучениях нем. нац. характера широкой популярностью пользовалась догадка о доминировании у немцев параноидного характера. Б. Шаффнер растолковывал это детерминизмом раннего воспитания. Горер и Рикман (1950) предприняли попытку вывести особенности личности русского — в частности, его отношение к власти, восприятие налагаемых ограничений, выражения агрессии и способы самоконтроля, — из обычая тугого пеленания во младенчестве. Данный подход стал известным как концепция “пеленочного детерминизма”. Работа Бенедикт “меч и Хризантема”, содержавшая описание неспециализированных изюминок япон. характера, их влияния и практик воспитания на формирование характера японца, стала одним из самые ярких и щекотливых изучений культурного паттерна Японии. Э. Голдфранк (1945), изучивший индейские племена, обрисовывал личность индейца пуэбло через такие “большие поведенч. особенности”, как “боязливый”, “склонный к аргументациям” и т.п. А. Халлоуэл (1940) проанализировал изюминке психол. склада индейцев сольто: в частности, были распознаны особенные манифестации агрессивной установки — подозритель-
ность, опасения по поводу вероятного колдовства (при отсутствии явных физич. проявлений агрессивности).
В 40-50-е гг. был распознан последовательность недочётов в существующих трактовках нац. характера. В первую очередь, изучаемые культуры понимались как поведенчески гомогенные, следствием чего было систематич. игнорирование внутр. социальных, классовых, религ. различии и т.п. В частности, Кардинер отмечал в работе “Клеймо угнетения” (1945), что “… такие сложные об-ва, как американское, должны изучаться по частям”. В данной книге был подвергнут спец. изучению базовый тип личности амер. негра. В рез-те изучения было распознано, что негры в Соединенных Штатах составляют особенную группу, носящую на себе психол. отпечаток кастовой совокупности; действие дискриминации на личность негра, как утверждал Кардинер, проявилось в том, что в ядре базовой личности утвердилась агрессивная установка. Линтон приблизительно одновременно с этим, исходя из того, что в больших сложных об-вах паттерны личности не являются что-то неизменное, внес предложение применять вместо понятия нац. характера понятие “статусной личности”, обозначающее личностные паттерны, статистически главные в той либо другой статусной группе об-ва.
Фромм и Рисмен применяли понятие “социальный темперамент” и разглядывали нац. (либо групповой) темперамент как что-то исторически изменчивое; в качестве осн. факторов его трансформации понимались социально-экон. условия. Фромм отмечал, что “различные об-ва — либо классы в об-ва — имеют специфич. темперамент”. Темперамент, воображающий собой “те неспециализированные изюминки, к-рые характерны практически всем людей данной группы”, формируется образом судьбы группы; сам “темперамент” истолковывался психоаналитически, как “специфич. форма человеч. энергии, появляющаяся в ходе динамич. адаптации человеч. потребностей к опр. образу судьбы в опр. об-ве”. “Структура личности большинства участников группы представляет собой только разл. вариации развития одного и того же “ядра”, складывающегося из неспециализированных черт характера”. Тип характера определяется преобладающими побуждениями. К примеру, преобладание садо-мазохистских побуждений определяет садистско-мазохистский тип характера (либо “авторитарный темперамент”); он, согласно точки зрения Фромма, преобладал в огромной части низов европ. среднего класса перед Второй мир. войной и стал землёй для укоренения идеологии фашизма. В “Бегстве от свободы” Фромм проанализировал формирование особенного социального характера у европейцев под влиянием социально-экон. изменений эры становления капитализма: у испуганного, оторванного от корней изолированного индивида появился новый склад характера, ставший собственного рода реакцией на угрозу новых экон. сил; характерными его изюминками были рвение к труду, страсть к бережливости, готовность быть орудием с целью достижения целей какой-то внешней силы, аскетизм, всеподчиняющее чувство долга; ответом на духовные запросы нового человека стал протестантизм, а сам таковой социальный темперамент, кристаллизовавшись, превратился в одну из замечательных создаёт, сил, стал серьёзным причиной развития капитализма в Европе. Рисмен, осознавая групповой темперамент в подобном психоаналитич. смысле и, подобно Фромму, подчеркивая влияние на формирование характера экон. университетов, в работе “Одинокая масса людей” подверг изучению изменение амер. нац. характера за последнее столетие. В изменяющемся об-ве, с его т.зр., смогут сосуществовать различные типы характера; главным в совр. амер. об-ве он считал тип характера, базу к-рого образовывает “ориентация-на-второго”. Мертон, исходя из подобных предпосылок, проанализировал изюминке структуры личности, складывающейся и оптимальнее функционирующей в бюрократич. среде (1957).
А. Инкелес и Д. Левинсон (1954) критиковали существующие Н.х.к. и внесли предложение понятие “модальной личности”. В особенности они подчеркивали, что нац. темперамент обязан описываться в терминах модальных (статистически главных) черт личности и не включать в себя линия, “затребованных” социально-экон. структурой об-ва. Согласно их точке зрения, нац. темперамент имеется “довольно паттерны личности и долговечные характеристики, являющиеся модальными среди взрослых участников об-ва”. Поделив “социально затребованную” и “модальную” структуры личности, они полагали, что степень их совпадения/несовпадения есть серьёзным показателем состояния об-ва. В изучении больших наций они считали более адекватным “мультимодальное” (плюралистич.) познание нац. характера: в каждом об-ве существуют 5-6 модальных личностей, распространяющихся любая на 10-15% жителей. Понятие модальной личности было предложено кроме этого Дюбуа, а Деверо в работе “сновидение и Реальность” (1951) употреблял подобные понятия “племенной” и “ареальной” личности.
50-е гг. характеризуются угасанием интереса к проблеме нац. характера. Изучения немногочисленны; сам термин подвергается дискредитации и критике как “мифотворческий”. В случае, если прежде предполагалась опр. личности конгруэнтности и степень культуры, то сейчас все больше подчеркивается культуры и концептуальное разграничение личности. В частности, Дж. Хонигман (1954) определял “личность” как лично стандартизированные модели поведения, мышления и чувствования, а “культуру” — как их социально стандартизированные модели.
В 60-е гг. происходит окончат, отказ от этноцентрич. ориентации изучений, и вместе с тем снова происходит пробуждение интереса к теме “нац. характера”. Формируются новые направления изучений. Для 60-70-х гг. свойственны многочисл. изучения экстатич. ритуалов в традиц. об-вах, считавшихся прежде патологич. формами поведения (шаманизм, целительство и т.п.). Экстатич. ритуалы понимаются как характерные для этнич. групп институционализированные методы психол. защиты (М. Спиро, Э. Бургиньон). Появляется особенное направление “этнопсихиатрия”, ставящая в
центр интереса кросскультурный сравнит, патологии и анализ нормы в традиц. и совр. об-вах; исследуются этнич. психозы (“амок” у арабов Северной Африки, “арктич. истерия” у Канады и эскимосов Гренландии, “систо” у андских индейцев, “виндиго”, “иму”) и традиц. формы психотерапии (А. Уоллис, Э. Фоукс, Дж. Деверо, Р. Болтон, Р. Принс).
В психоантропологии складывается новое познание взаимоотношений между личностью и культурой. К примеру, Г. Стейн в работе “Психоантропология амер. культуры” (1985) истолковывает культуру как “вместилище” бессознат. фантазий, защиты и страхов против них, как вторичный проективный университет, как “коллективные поиски терапии”. Предметом спец. анализа становятся “групповые фантазии”.
Традиц. темы изучений нац. характера — патологии и изучение нормы, влияния раннего опыта на формирование культурных реакций, соотношения природного и культурного в человеке — приобретают новое истолкование в “человеч. этологии” (У. Ла Барре и др.) и дополняются новыми направлениями изучений: изучением невербальной коммуникации в этнокультурных общностях, кросскультурным анализом эмоционально-психич. состояний и т.п. В частности, И. Эйбл-Эйбесфельдт (1983) и И. Альтман (1975, 1976) подвергли изучению удовлетворение потребностей в общении и уединении в совр. сооб-ве: было распознано, что совр. мегаполисы удовлетворяют только потребность в уединении, последнее же получает форму изоляции; потребность в общении выясняется неудовлетворенной, следствием чего есть утрата у людей эмоции принадлежности к об-ву; человек проводит жизнь среди незнакомых людей (чужих), и осн. методом его адаптации к таковой социо-культурной среде делается контроль и преграждение коммуникации эмоц. самовыражения (маскировка чувств, эмоц. отчуждение).
С 70-х гг. неприятность нац. характера снова выходит на первый замысел, но обретает новую окраску: предметом изучения становятся неприятности “этничности” и этнич. идентификации (Дж. Де Во, Л. Романуччи-Росс, Дж. Деверо, Т. Шварцман); характерным делается применение динамич. интеракционистской модели анализа. Под влиянием Дж.Г. Мида и Э. Гоффмана приобретают развитие изучения человеческого Я в различных культурах (К. Эвинг, П. Стивенсон, Н. Розенбергер). Розенбергером, к примеру, была предпринята попытка изучения япон. самосознания через “народную модель Я”, в соответствии с к-рой внешнее и внутреннее Я взаимодействуют при помощи энергии “ки”, а задачей индивида есть их гармонизация.
Лит.: Мид М. мир и Культура детства. М., 1988; Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990; Benedict R. Patterns of Culture. Boston; N.Y., 1934; Gorei-G. Himalay-an Village. L., 1938;.Davis A., Dollard J. Children of Bondage. Wash., 1940; Bateson G., Mead М. Balinese Character, a Photographic Analysis. N.Y., 1942; Mead М. And Keep Your Powder Dry. N.Y., 1943; Du Bois C.A. The People of Alor. Minneapolis, 1944; Kardiner A. The Psychological Frontiers of Society. N.Y.; L., 1945; Linton R. The Cultural Background of Personality. N.Y.; L, 1945; Benedict R. The Chrysanthemum and the Sword. Boston, 1946; Gorer G. The American People, a Study in National Character. N.Y., 1948; Haring D.G. Personal Character and Cultural Milieu. Syracuse; N.Y., 1948; Erikson E.H. Childhood and Society. N.Y., 1950; Kardiner A., Ovesey L. The Mark of Oppression. N.Y., 1951; Mead М. Soviet Attitudes toward Authority. N.Y., 1951; Duijker H.C.J., Frijda N.H. National Character and National Stereotypes. Amsterdam, 1960; Mead М. National Character and the Science of Anthropology // Culture and Social Character. Glencoe, 1961.
В. Г. Николаев
НАЦИОНАЛЬНЫЕ РЕЛИГИИ
либо национально-национальные религии — религии, сложившиеся в рамках определенных гос-в либо этнич. общностей и не взявшие заметного распространения у др. народов. Термин Н.р. вошел в обращение еще в 19 в. (Ф. Энгельс, А. Мензис, П.Д. Шантепи-де-ля-Сосей и др.). К Н.р. принято относить религии, появившиеся с “началом цивилизации” либо, в противном случае говоря, с возникновением классового публичного строя. Примерами Н.р. помогают религии древних населений — украины, вавилонян, греков, египтян, кельтов, инков, римлян и т.д. На данный момент существуют немногие Н.р.:конфуцианство и даосизм в Китае,индуизм в Индии,синтоизм в Японии,иудаизм в Израиле и среди иудеев, живущих в различных государствах,зороастризм среди потомков древних иранцев, сохранившихся в Иране и Индии. Широкое распространение Н.р. было затруднено тесной связью между религией и этнич. средой: во многих случаях (к примеру, иудаизм, синтоизм) чужеземец не допускался к культовой практике. Термин Н.р. не в полной мере корректен. “Ранние этнич. общности, в рамках к-рых сложились подобные религии, само собой разумеется, не были нациями… Кое-какие из этих религий (напр., индуизм) были распространены не у одного народа, а среди группы родных между собой в культурном отношении этнич. общностей”, — вычисляет П.И. Пучков, предлагая ввести вместо Н.р. второй термин: локально ограниченные религии классового об-ва. А. Донини вычислял верным вовсе отказаться от деления религий на племенные, национальные и глобальные.
Лит.: Мензис А. История религии. СПб., 1897; Донини А. Люди, боги и идолы. М., 1966; Пучков П.И. Современная география религий. М., 1975; Токарев C.A. Религия в истории населений украины. М., 1976; Миркина З.А., Померанц Г.С. Великие религии мира. М., 1995.
В.Н. Басилов
НЕГРИЗМ
— течение в лат.-амер. культуре, гл. обр. 20-40-х гг., к-рое создало новые правила худож. освоения афро-амер. тематики и явилось одной из форм культурной самоидентификации континента. Самый цельно и продуктивно Н. реализовался в литре, в основном в поэзии, но покинул заметный след кроме этого в идеологии и культурфилософии (негритюд), опытной музыке и пластич. искусствах. направляться различать Н. и негритянскую тематич. константу в лат.-амер. мастерстве. Н. появился на базе заимствованных моделей европ. культуры, к-рые под влиянием самородных стимулов (поиск собственного худож. яз., обнаружение культурной самобытности) переиначивались, использовались для отражения специфики нац. действительности и получали полемич. антиевроп. выговор. Негристское течение в Лат. Америке зародилось под влиянием интереса к примитивному сознанию и, например, к афр. культуре, вспыхнувшего в Европе в 10-20-е гг., и североамер. “Гарлемского Ренессанса”. В лоне европ. авангардизма сформировался мистифицированный образ негра как человека с совсем вторым типом сознания, базу к-рого образовывает иррационализм, внутренне противопоставленный “иссушающему” интеллектуализму цивилизованного человека; тем самым образу негра уже в Европе был придан антиевроп. выговор. Негр воспринимался в абстрактно-обобщенном ключе, вне контекста конкр. этнич. социальных связей и принадлежности.
Лат.-амер. Н. зародился и взял преимущественное развитие в антильских государствах, где в силу историч. событий сложился большой процент негритянско-мулатского населения. Появившийся в европ. мастерстве образ “иррационального”, “бестиального” негра сначала практически без трансформаций скопировал зачинатель лат.-амер. Н. — поэт Л. Палее Матос (1899-1959), чьи первые произв. показались в 1926-28 гг. Но у самого известного лат.-амер. негриста, кубинца Н. Гильена (1902-1989) выявились самобытные черты этого направления. В 30-е гг. оно распространилось по всему континенту и появилось кроме того в тех государствах, где афроамериканцы не сыграли заметной роли в формировании нац. культуры. В отличие от североамер. “Гарлемского Ренессанса”, создававшегося силами “тёмных” авторов, лат.-амер. Н. примерно натри четверти воображали “белые”.
Культурная сущность и внутр. направленность Н. проявились в ходе переработки исходной европ. модели. Образ негра, сложившийся в Европе, в Лат. Америке скоро лишился линия экзотизма, получил этнич. конкретику и узнаваемость. Наиболее значимая изюминка Н. в том, что он воображает афроамериканца отличительным объектом нац. действительности и выразителем нац. сущности. Из этого проистекает рвение живописца отождествить себя с негром, в особенности показательное в отношении “белого” авторства. Такие черты европ. образа негра, как иррационализм, загадочность и сенсуалистское восприятие мира, в полной мере отвечали уже сложившимся в лат.-амер. худож. сознании мифологич. самохарактеристикам, исходя из этого Н. полностью сохранил открытый антиинтеллектуализм европ. образа африканца. Наконец, Н. развил и акцентировал антиевропеизм, изначально заложенный в исходной модели негра, и спроецировал его в плоскость традиц. противопоставления лат.-амер. и зап.-европ. цивилизаций.
Лит.: Земсков В. Негристская поэзия антильских государств: Истоки, создатели, история // Худож. своеобразие литератур Лат. Америки. М., 1976; Тертерян И. “Негристская” тенденция в бразильской лит-ре XX в. // В том месте же; Coulthard G.R. Raza у color en la literatura antillana. Sevilla, 1958; Martinez Estrada E. La poesia afrocubana de Nicolas Guillen. La Habana, 1967.
А.Ф. Кофман
НЕОАВАНГАРД
— см. концептуализм, гиперреализм.
НЕОГЕГЕЛЬЯНСТВО
— течение в философии к. 19 — 20 в., для к-рого характерно рвение к разработке целостного монистич. мировоззрения на базе обновленной интерпретации философии Гегеля, гл. обр. его диалектич. учения и метода о духе. Н. взяло распространение практически во всех государствах Европы и в Соединенных Штатах.
Брит. Н. представлено именами Э. и П. Кэрдов, Ф.Г. Брэдли, Холдейном, Д. Бейли, частично Бозанкетом, Мак-Таггартом и Коллингвудом. Полемика между приверженцами кантовского (Грин) и гегелевского (П. Кэрд) пути преодоления традиции англ. позитивизма выяснила круг гносеологич. неприятностей англ. гегельянства и Н., выдвинув на первый замысел соотношение личного и общего сознания. Теоретически трудность ответа этого вопроса предопределялась непреодоленными — в пределах англ. гегельянства и Н. — элементами психологизма, и формально-логич. подходом, при к-ром противоречивость эмпирич. действительности отождествлялась с ее неистинностью, а “подлинная” действительность должна была удовлетворять требованиям непротиворечивости. Т.о., формальнологич. закон тождества появился высшим критерием истинности по большому счету. Благодаря для того чтобы подхода “подлинная” действительность — “полный опыт”, т.е. полное сознание, имеющее божеств, темперамент (воображающее собой единство мышления, воли и чувства), — была метафизически оторванной от “неистинных” эмпирич. сознании (личных Я), отчужденной от них, подавляющей их. Тенденция к преодолению крайностей “полного идеализма” Брэдли, рвение не допустить растворение личности в “безотносительном опыте”, отстоять права индивидуальности, ее свободу проявилась в умеренном персонализме Бозанкета и “радикальном персонализме” Мак-Таггарта, к-рые пробовали сочетать гегелевский абсолютизм с утверждением метафизич. ценности личности. Рвение решить эту проблему в “метафизич. нюансе” привело Мак-Таггарта к выводу, что рац. суть “полной идеи” в том,
что она имеется “духовное сооб-во” личностей, к-рые сохраняют всю полноту неповторимости и своей целостности; эта тенденция, выдвинувшая на первый замысел проблему человеч. общения, приводила безотносительный идеализм англ. Н. к полному историзму. Попытка интерпретации Гегеля в духе релятивизма (“безотносительного историзма”) наметилась уже у Холдейна, стремившегося истолковать диалектич. способ Гегеля как “феноменологический” (в смысле “феноменологии духа”) метод определения в понятиях ступеней человеч. опыта, и была более последовательно осуществлена Коллингвудом.
В Соединенных Штатах гегельянская тенденция, в первый раз представленная сент-луисской школой во главе с У.Т. Харрисом, пребывала в опр. зависимости от эволюции, совершаемой англ. приверженцами учения Гегеля. У таких мыслителей, как Боун и Ройс, Н. выяснилось моментом на пути от гегельянства к персонализму; причем, в лице Ройса амер. Н. оказало обратное влияние на англ. Н., ускорив подобную эволюцию, наметившуюся в нем. В филос. развитии Ройса были частично воспроизведены, частично предвосхищены и др. идеи англ. Н. Мысль “духовного общения”, так же как и в англ. Н., была одной из итоговых идей Ройса, взяв, но, у него более абстрактную, метафизич. и теологич. формулировку.
В Голландии Н., на первой стадии развития связанное с именем блестящего популяризатора гегелевского учения Болланда, было наиболее традиционным. Традиц. подход к философии Гегеля и истолкование ее в религ. духе сближает болландовский вариант Н. с “правым” гегельянством 30-40-х гг. 19 в. в Германии. По окончании смерти Болланда (1922) его ученики Хейзинга, Вас Нуньес и др. организовали Болландовское об-во — филос. “общину”, пробовавшую осуществить на практике правила подлинно человеч. общения, подлинного “гемайншафта”, проблему к-рого заострил один из основоположников нем. социологии Ф. Теннис.