Я знаю, я не должен этого делать. Я знаю, я должен много трудиться и довести до совершенства то, что у меня пока не получается, и я обязан стараться избегать тратить довольно много времени на вещи, каковые у меня в любом случае постоянно выходят отлично. Я знаю, я должен быть лучше и я был бы лучше, в случае, если ли бы раньше поступал По другому.
И все же, мне время от времени думается, что я в порядке, и тогда я продолжаю избегать того, что у меня не выходит, и возвращаюсь опять и опять в том направлении, где все получается. Я уверен, что вы не ведете себя так нерешительно. А я веду.
Я ни при каких обстоятельствах не обучался играться в большой теннисе и постоянно пел фальшиво, и, не обращая внимания на заверения моих друзей, замечательно играющих в большой теннисе либо великолепно поющих, что я с легкостью
могу обучиться этому, никому за всю мою жизнь не удалось извлечь меня на теннисный корт либо вынудить спеть публично, по крайней мере, с того времени, как мисс Джеффрис, моя первая учительница, взяла на флейте для нас ноту «до» и взглянула, поморщившись, как будто бы от боли, в моем направлении. Я знаю, что могу обучиться, в случае, если захочу. Я просто не желаю. Я с интересом увидел, что те из моих друзей, кто желает встретиться со мной на теннисном корте, сами играются отлично, равно как и те, кто толкает меня на сцену, замечательно поют.
Я продолжаю избегать того, в чем потерпел неудачу. Это слабость, которую я собираюсь сохранить.
Иначе, существуют вещи, каковые я делаю отлично, и кое-какие из них я делаю отлично, и я знаю это. Кроме того пробуя как возможно избегать их, я возвращаюсь к ним опять и опять. Это происходит так. Я делаю что-то, что я делаю отлично. Потому, что я знаю, что делаю это отлично, я делаю это с уверенностью и до конца. В любой момент приятно замечать, в то время, когда что-то делается отлично, и, в то время, когда я заканчиваю, Вы рассказываете: «Гленн, здорово ты это сделал!»
«Да, я сделал это достаточно хорошо, правда? — говорю я. — Желаете взглянуть, как я это сделаю еще раз?»
Так оно в большинстве случаев и не редкость.
В моей слабости я весьма похож на детей, независимо от того, имеют ли они явные повреждения мозга либо нет. Повторяя опять и опять то. что у них получается, они будут тем самым в один момент избегать того, что у них не выходит.
По собственной природе дети с важными повреждениями мозга уже рождены неудачниками. Обычно таковой ребенок не имеет возможности фактически ничего, не считая как дышать, и практически в любое время он делает это достаточно не хорошо. Неудача — это история всей его жизни до того момента, пока не приходит помощь.
А сейчас давайте предположим, что почему-то мы решили забрать мелкую девочку с повреждением мозга, завернуть ее ладони за помочь и перекладину ей повиснуть на руках с вытянутыми ногами. (Это высококлассная мысль для детей с повреждениями мозга всех размеров и возрастов, мысль с глубоким смыслом, которую персонал Университетов Успехи Людской Потенциала в Филадельфии развивал в течение продолжительного времени). Предположим, что ваш четырехлетний ребенок-больной Университетов в Филадельфии, и мы проинструктировали вас, что ему принципиально важно обучиться висеть на руках в течение одной 60 секунд, даже если она не в состоянии двигаться и сказать.
Будучи высококлассными родителями, вы страстно хотите дать собственной маленькой парализованной дочери любую возможность стать полноценно действующим человеком. без сомнений, вы сделаете все возможное, дабы достигнуть этого.
Вы установите в коридоре перекладину на пара дюймов выше, чем рост ребенка с
вытянутыми руками. Вы сообщите мелкую молитву: «Прошу вас, Господи, Разреши ей победить хоть один раз!» Вы готовы начать.
«А сейчас, дорогая моя, я положу твои руки на эту перекладину, и ты обязана продержаться на них одну 60 секунд так, как этого желали все твои приятели в Филадельфии. Когда ты схватишься, я отпущу тебя, и это будет похоже на то, как словно бы ты первый раз стоишь самостоятельно, лишь наряду с этим твои ноги не будут касаться пола. Не волнуйся, дорогая моя, когда ты не сможешь больше держаться, я подхвачу тебя, так что тебе не о чем тревожиться. Начинаем!»
Скрепя сердце и с молитвой на губах, Вы, мать, разожмете мелкие ладони, пока ваш супруг поддерживает ребенка на весу и поможете обхватить ими перекладину.
Сейчас вы ее отпускаете, и Мэри, провисев ровно полсекунды, падает в страхующие руки отца.
«Ну, нет, дорогая моя, — вы протестуете. — Это всего полсекунды, а тебе необходимо продержаться целую 60 секунд. Это крайне важно». Ее отцу вы рассказываете: «Что же нам делать! Она обязана держаться более чем в сто раз продолжительнее. Как же нам вынудить ее сделать это?»
Сейчас давайте разглядим данный эпизод с позиций Мэри. Мэри четыре года. Из-за сильного повреждения мозга она мала (это типично для всех детей с
повреждениями мозга) и весит всего 12 кг. Она ни при каких обстоятельствах не ползала на животе и на четвереньках, не висела, не стояла и не ходила в течение всей собственной жизни. Она просто попробовала висеть в первоначальный раз в собственной жизни и ей это удалось всего лишь на полсекунды.
«Что ж, — говорит маленькая Мэри про себя (потому, что не может сказать), — эта неудача была шесть тысяч четыреста девяносто второй. Я опять проиграла! Так постоянно происходит в моей жизни».
Мэри, будучи весьма пациент, возможно и не может четко сформулировать собственные мысли, но это конкретно то, что она ощущает. О чем еще возможно поразмыслить в таковой ситуации?
Потом, давайте спросим себя. Как продолжительно парализованный, немой четырехлетний ребенок с повреждением мозга с телом двухлетнего способен висеть на перекладине при первой собственной попытке? Как продолжительно, по большому счету, каждая четырехлетняя девочка сможет провисеть?
Разумеется, что ни вы, ни я не понимаете ответа на данный вопрос. В случае, если мы не знаем, как продолжительно она в состоянии провисеть, то разумеется не знает и она. Не смотря на то, что я и не знаю заблаговременно этого ответа для любой маленькой девочки, я уверен, что для некоторых девочек полсекунды — это весьма долго.
Сейчас представим, что вместо: «Боже, дорогая моя, это через чур мало», — вы используете второй подход.
Предположим, что по окончании данной полсекунды, в то время, когда Мэри падает в руки отца, вы берете ее к себе на руки и рассказываете: «Ого! Вот это да!»
Предположим, вы обнимаете и целуете ее, приговаривая: «Кто бы имел возможность представить себе, что такая маленькая девочка, как ты, сможет провисеть на данной перекладине целую половину секунды?»
Предположим, вы сообщите ей, что она необычная маленькая девочка. Предположим, что вы сообщите ей, что она, несомненно, самый превосходный ребенок во всем городе и, возможно, кроме того самый чудесный ребенок во всей стране и, предположительно, наилучшая маленькая девочка в целом мире.
Предположим, вы ей сообщите все это с уважением и любовью.
Предположим, вы будете уверены в этом. Известна ли вам вторая маленькая четырехлетняя девочка, которая не имеет возможности двигаться и сказать, но наряду с этим пробует висеть на перекладине при помощи собственных собственных рук?
Давайте не будем рассуждать о том, может ли немая четырехлетняя девочка осознавать, что свидетельствует быть самым превосходным ребенком в городе. Она осознает настоящий суть сообщённого. В то время, когда вы прижмете ее к собственной груди, почувствуете приятное тепло и нежность, она осознает то, что вы сообщили. В то время, когда она заметит уважение и любовь на вашем лице по окончании ее потрясающего успехи, она осознаёт, что вы желали сообщить, не нуждаясь для этого в знании британского либо русского.
Мы, взрослые, иногда совершаем неточность, пристально вслушиваясь в слова окружающих, и нас вводят в заблуждение другие взрослые, каковые желают ввести нас в заблуждение. Но никто не сможет одурачить детей, в силу того, что в то время, когда они слушают ответственные сообщения (а не простую данные), они, в действительности, не слушают слова. Они слушают музыку.
Принимая к сведенью оба этих подхода, сходу делается очевидным, что в любом случае она провисит всего полсекунды. И мы никак не сможем выяснить — отлично это либо не хорошо? Но вы имеете возможность взглянуть на это с совсем различных позиций.
Если вы волнуетесь о ее благе, вы должны обратить особенное внимание на отличие в это же время, какая она имеется в действительности в данный первый раз, в то время, когда она примеряет на себя важное лечение и новое, и тем, какой бы вы ее желали видеть, в то время, когда вы имеете возможность лишь сожалеть о том, что дела обстоят не достаточно отлично.
В последнем случае вам не следует удивляться, в случае, если Мэри сообщит себе: «Ну вот, это моя шесть тысяч четыреста девяносто вторая несдача, и сейчас взрослые будут приставать ко мне с этим проклятым делом, которое у меня ни при каких обстоятельствах не окажется, сколько бы они не заставляли меня делать это. Такова моя жизнь».
И у нее ничего не окажется.
И у меня такое же отношение к происходящему.
Ну, а вдруг иначе, все что вы желаете для нее — это настойчиво заниматься сутки заднем, идти вперед очертя голову, желать заниматься опять и опять, то тогда вам направляться оценить обстановку с другой позиции, поняв, где она была день назад и где она находится сейчас.
Днем ранее никто и грезить не имел возможности о том, дабы попросить обездвиженную и немую мелкую девочку повисеть на перекладине на руках. Сейчас она смогла удержать собственный личный вес, повиснув на собственных руках, целую половину секунды. В то время, когда вы оцените случившееся чудо и выразите ей собственный уважение за это достижение, тогда, без сомнений, Мэри расцветет от эйфории за выполненное задание и от маминой похвалы и после этого сообщит, словами либо без слов:
«Да, я сделала это отлично, неправда ли? Желаете взглянуть, как я сделаю это еще раз?»
И она сделает.
И у меня такое же отношение к происходящему.
И если вы вправду желаете, дабы она делала это опять, с каждым днем ощущая себя все лучше, пока не придет время для нового визита в Университеты и она не сможет продержаться шестьдесят секунд, то я настоятельно порекомендую вам оценить то, что она может. Это и имеется Мотивация с громадной буквы.
Лишь Вы, мать, определяете, что есть успехом, а что поражением.
Если вы желаете победить в борьбе за здоровье собственного ребенка, обращайте внимание на отличие в это же время, где она на данный момент, и тем, где бы вы ее желали видеть, другими словами отличие в это же время, какая она сейчас (больна) и тем, какой вы ее желаете видеть (здоровой), но ни за что не показывайте это ребенку. Это ваша и моя неприятность. Указание на то, что ребенок далек от того, каким вы его желаете видеть, звучит для него так, как словно бы это его вина.
Так, у нас имеется следующая формула: неудача ведет к наказанию, которое ведет к отсутствию мотивации, которое вызывает ее упрямый отказ от последующих попыток. Либо, как это выяснила сама Мэри: «Такова моя жизнь».
В случае, если же вы, наоборот, желаете создать мотивацию для Мэри, дабы пробовать опять и опять, , пока она не сможет провисеть на турнике 60 секунд либо ходить, сказать, писать и просматривать, вам надлежит взглянуть, где она находится сейчас если сравнивать с тем, где она была перед тем, как вы начали интенсивную программу, иначе говоря отличие в это же время, какая она на данный момент, и тем, какой она была, и вы должны быть признательной и воодушевленной, мочь уважать и радоваться.
Тогда мы возьмём формулу: успех ведет к вознаграждению, которое приводит к мотивации, которая порождает ее постоянное стремление и искреннее желание делать это опять и опять. Либо, как это выяснила сама Мэри: «Да, я сделала это отлично, неправда ли? Желаете взглянуть, как я сделаю это еще раз?»
Если вы желаете видеть как она делает что-либо опять и опять, постарайтесь
вознаградить ее собственной похвалой и любовью.
Очевидно, будучи родителями, вы постоянно знали об этом в глубине души, и я уверен, постоянно использовали это, но я , что мне направляться лишний раз упомянуть об этом.
26.
У КОГО Имеется ПОВРЕЖДЕНИЕ МОЗГА?
У КОГО ЕГО НЕТ?
Если бы лишь все о том, что подразумевать под разными терминами, каковые применяют при описании детей с повреждениями мозга, то мы бы продвинулись на большом растоянии вперед по пути ответа таких неприятностей.
Американский психиатр, врач Меннингер из клиники Меннингера, как-то раз сообщил мне, что, в то время, когда человек видится с таинственными болезнями, он пытается как-то обозначить их, повесить ярлыки на них, потому, что он ощущает, что поступив так, он добьется некоей власти над ними. Врач Меннингер выделил, что это редко что-либо проясняет, но чаще ведет к путанице.
Путаница в терминологии — это, непременно, очевидная неприятность в мире детей с повреждениями мозга. И конкретно исходя из этого эта книга была названа Что Делать В случае, если У Вашего Ребенка Повреждение Мозга, либо у него Травма Мозга, Умственная Отсталость, Умственная Неполноценность, Детский Церебральный Паралич, Эпилепсия, Аутизм, Атетоидный Гиперкинез, Гиперактивность, Недостаток Внимания, Задержка Развития, Синдром Дауна. Возможно, это страшное наименование для книги, и все, что вы сообщите, это: «Что, линия забери, все это значит?»
Это конкретно то, что я сохранял надежду от вас услышать, потому, что это конкретно тот вопрос, что необходимо задать. Что же означают все эти слова?
Если Вы — родитель ребенка с повреждениями мозга, то Вы точно слышали все эти слова. В полной мере быть может, что различные эксперты присваивали вашему ребенку большая часть либо кроме того все эти заглавия. Мы видим маленьких детей, которым в различных университетах поставили диагноз на наличие каждой из этих вещей, и в то время, когда я наблюдаю на маленького двухлетнего ребенка, я поражаюсь: неужто вправду возможно одной маленькой девочке иметь столько страшных заболеваний — в случае, если, само собой разумеется, это болезни.
Что же означают эти термины? Являются ли дети с травмами мозга умственно отсталыми? Будут ли все эти дети эмоционально неуравновешенными, либо же это вторая неприятность? Как по поводу детей с церебральным параличом? Одно ли это состояние, в то время, когда ребенок весьма умен, либо какое-то второе, если он умственно отсталый? Являются ли все дети с церебральным параличом спастичными, вялыми, ригидными, либо же все это будет находиться в один момент? В любой момент? Время от времени?
Все-таки, что означают эти термины? Соответствует ли их значение их заглавию? Если не соответствует, тогда что же они означают?
Давайте разглядим термин «эмоционально неуравновешенный». Многие дети с повреждениями мозга диагностируются как эмоционально неуравновешенные. Что данный термин свидетельствует? Возможно ли им заменить повреждение мозга в диагнозе; другими словами, ребенок скорее эмоционально неуравновешен, чем с повреждением мозга? Либо же он страдает от двух разных заболеваний в один момент? есть ли заболевание «эмоциональная неуравновешенность» заболеванием по большому счету? Что свидетельствует это термин? В случае, если значение соответствует заглавию — «эмоциональная неуравновешенность» — то я могу заявить, что я, один из радостнейших людей, буду в эмоционально неуравновешенном состоянии двадцать, в противном случае и тридцать раз, на сутки в связи, то с одним то с другим. Я подозреваю, что и вы также. Я не верю, что кто-нибудь в здравом уме сможет прочесть первую страницу муниципальный газеты без того, дабы не стать эмоционально неуравновешенным по окончании, фактически, каждой статьи. Как минимум, ему направляться стать эмоционально неуравновешенным, в случае, если осознавать термин «эмоционально неуравновешенный» практически. Иначе, термин «эмоционально неуравновешенный», в то время, когда он употребляется в диагностике детей с повреждениями мозга, не соответствует собственному заглавию, исходя из этого мы возвращаемся к нашему главному вопросу: Что же это значит?
Либо давайте заберём, предположительно, самый известный термин — «церебральный паралич». «Церебральный» свидетельствует «мозговой», а «паралич» свидетельствует «паралич». Для некоторых людей «паралич» свидетельствует потрясение, шок. Потому, что мозг не имеет возможности ни трястись, ни быть парализованным, термин «церебральный паралич» не может быть осознан практически.
Исходя из этого, тот же вопрос — что он свидетельствует?
Один громадный авторитет в области церебральных параличей заявил, что церебральный паралич свидетельствует весьма своеобразный комплект признаков, вызываемых весьма своеобразным и своеобразны расположенным типом повреждения мозга. Достаточно убедительно, и это определение возможно было бы применять для диагностики и термина, если бы второй громадный авторитет не заявил, что церебральный паралич свидетельствует совсем второе. Он заявил, что церебральный паралич —это все, что происходит с ребенком от шеи и выше. Также убедительно, вот лишь, если бы не первый авторитет. К сожалению, разногласие между этими двумя авторитетами не единственное. Существует, фактически, столько же точек зрения, сколько существует авторитетов в данной области, а их много.
И никакое уточнение терминологии тут не окажет помощь.
Термин церебральный паралич разбивается на пара разных подкатегорий, одна из которых — это атетоидный церебральный паралич. В некоторых классификациях данный термин разбивается дальше на подтермины, обрисовывающие десять либо двенадцать атетоидных типов. Врач Фэй, что есть соавтором и автором нескольких способов классификации, в собственных первых попытках принести хоть мало порядка в данный хаос, в большинстве случаев с сожалением отмечал, что в конечном итоге существует лишь два типа атетоидного паралича. Два типа, каковые предпочитал выделять врач Фэй — это «те, кто имеет его, и те, кто не имеет». Это уменьшало количество атетоидных типов существенно. В итоге, мы должны дать согласие с Меннингером, что уточнение терминологии скорее додаёт путаницы, чем ясности.
Беда практически со всеми заглавиями, каковые мы обсудили, и многими вторыми ведет к тому, что любой раз, в то время, когда мы используем их, мы совершаем несложную неточность, принимая симптомы заболевания за саму заболевание.
Хорошим примером может послужить весьма популярный термин «умственная отсталость». Дабы не знать об этом термине, взрослый американец обязан не только не иметь радио и телевизор, но быть по большому счету глухим и слепым, дабы не слышать данный термин опять и опять. «Умственная отсталость может поразить любой дом». «Победим умственную отсталость». «Дайте денег на изучения умственной отсталости». «Данный ребенок — жертва умственной отсталости».
Разве все это не формирует чувство о заразной заболевания называющиеся «умственная отсталость»! Не существует таковой болезни. Умственная отсталость — это симптом, как и множество вторых признаков, но видится он при самых разных болезнях. Кто-то может иметь симптом умственной отсталости по причине того, что его мать и отец имеют несовместимые резус-факторы крови. Второй может иметь симптом умственной отсталости по причине того, что его сбил автомобиль. Третий может иметь симптом умственной отсталости по причине того, что при рождении пуповина очень сильно перетянула его шею. У четвертого может проявляться симптом умственной отсталости по причине того, что перенес корь, что стала причиной энцефалит. И без того потом — существуют много самых травм и разных болезней, каковые смогут привести к симптому сильной, средней либо не сильный умственной отсталости.
Беседы об умственной отсталости, как о болезни, не только ненаучны, но, что более принципиально важно, они существенно тормозят поиски рационального решения проблемы. Потому, что это крайне важно, я легко обязан рискнуть хорошенько прогуляться по ней, дабы совсем прояснить собственную позицию. Давайте совершим несложную и ясную аналогию.
Представим, что сейчас кто-то заявил о том, что он понял, что семь миллионов американцев больны лихорадкой, и что это весьма важное событие, потому, что оно окутано тайной. Предположим, он заявил, что это таинственное заболевание, которое связано с повышенной температурой, другими словами лихорадка, имеет широкий спектр проявлений: от не сильный недомогания до настоящей смерти и что сейчас много американцев умирают от лихорадки. Предположим, он заявил, что каждые восемь секунд рождается американец,
что в один раз заболеет данной лихорадкой. Предположим, что он, наконец, заявляет о том, что до сих пор не существовало «Американского общества по борьбе с лихорадкой» и что он собирается собрать миллионы долларов на организацию для того чтобы общества с целью борьбы с убийцей-лихорадкой.
И в случае, если такое случится, остается только сохранять надежду, что найдется кто-нибудь, кто сообщит этому человеку: «Все, что ты сообщил это правда. Твои побуждения ясны и благородны, но ты не должен делать этого. Не смотря на то, что все, о чем ты сказал правильно, выводы твои далеки от правды. Лихорадка это не заболевание, а симптом различных и не похожих между- собой травм и болезней. Если ты создашь такое общество, ты убедишь многих людей, включая экспертов в том, что это настоящая заболевание. Это скроет от нас правду, и, в конечном счете, это будет нехорошей услугой человечеству».
То же самое случилось в следствии популяризации для того чтобы неизвестного термина, как «умственная отсталость».
Умственная отсталость — это не более чем такой же симптом, как лихорадка; а симптом — это не заболевание. В случае, если лечить заболевание, у которой лихорадка есть симптомом, лихорадка провалится сквозь землю сама собой, так же как и все другие симптомы заболевания. В противном случае говоря, в случае, если удачно вылечить повреждения мозга, при которых проявляется симптом умственной отсталости, умственная отсталость пройдет сама собой.
Как появился данный термин, и что он в действительности обозначает?
Многие люди применяют данный термин, «умственная отсталость», при описании детей, каковые не в состоянии скоро обучаться либо выучить столько же, сколько может средний ребенок. Данный симптом умственной отсталости возможно у ребенка благодаря комбинации наследственных факторов. Но это правильно лишь для отдельной группы детей, имеющих данный симптом.
Термин «умственная отсталость» был создан в порыве доброты. Как много людских неприятностей началось с того, что кто-то пробовал предохранить кого-то от чего-то, в то время, когда его совсем об этом не просили! Перед тем, как термин «умственная отсталость» был создан под предлогом защиты своих родителей от того, что считалось через чур ожесточённой правдой (ожесточённой — да, правдой — нет), мы измеряли интеллект, что был ниже среднего (100 считается средним либо обычным значением) и, по итогам измерения, классифицировали детей на группы, названные «дебилы», «идиоты» и «имбецилы».
С того времени как начало считаться, что сказать родителям о том, что их ребенок дебил, идиот либо имбецил, через чур жестоко, то был придуман эвфемизм «умственная отсталость». Данный термин, в буквальном смысле, был хорошим выбором, отлично определявшим проблему. Но, в конечном счете, этот хороший, но симптоматический термин, превратился в проблему. Родители скоро осознавали, что причисление их ребенка к умственно отсталым было отнюдь не комплиментом, это вправду означало, что их ребенок есть имбецилом, идиотом либо дебилом.
Своих родителей не обманывали, но сейчас эксперты различали уже как минимум две болезни — идиотизм и умственную отсталость.
Потребовалось пара лет для тех, кто имел дело с родителями, дабы заключить , что для большинства своих родителей «умственная отсталость» означала «идиот», и исходя из этого был придуман еще один новый термин, что стал еще громадным эвфемизмом. Новым термином для описания детей с интеллектом ниже среднего был термин «необыкновенный». Именовать ребенка с низким значением I.Q. ^исключительным» было снова формально верным, но какой же это был шикарный эвфемизм. Сказать, что такие дети являются необыкновенными детьми, скорее означало, что такие дети в некоем смысле лучше, чем все остальные.
Снова же, родителям не льстил данный термин, но и не обманывал. Родители полностью совершенно верно знают, что может их ребенок и что он не имеет возможности. Родители весьма скоро осознали, что в то время, когда именуют их детей необыкновенными, это не хорошо. Они сделали вывод, что в действительности это указывает «умственно отсталый» и что в действительности данный термин значит «дебил», «идиот» либо «имбецил».
И опять своих родителей не обманывали, но и не успокаивали, но эксперты имели сейчас как минимум три болезни — дети с идиотией, умственно отсталые дети и
необыкновенные дети.
Умственная отсталость — это не заболевание, это симптом. Идиотия, эмоциональная неуравновешенность, вялость, спастика, тетрапарез, парапарез, односторонний и двусторонний паралич, конечно множество вторых терминов, каковые применяют для
детей с повреждениями мозга, — все это есть симптомами, а не заболеваниями.
Мы не верим в то, что разделение детей с проблемами в пределах мозга на много категорий возможно нужным. Мы обучились помогать детям с повреждениями мозга. Мы не знаем, как помогать детям без повреждений мозга. Возможно, когда-нибудь мы отыщем решения проблем для всех детей.
Мы думаем, что всех детей, которых мы замечали, возможно поделить на три категории:
A. Дети с периферическими проблемами;
Б. Дети с психотерапевтическими проблемами;
B. Дети с повреждениями мозга.
А. Дети с периферическими проблемами.
Необходимо понимать, что нервная совокупность складывается из двух главных частей -центральной нервной совокупности (ЦНС) и периферической нервной совокупности (ПНС). В центральную нервную совокупность входит спинной мозг и головной.
Кое-какие люди имеют неприятности по обстоятельствам нарушений вне пределов центральной нервной совокупности либо головного мозга. Эти заболевания смогут затрагивать периферические нервы, жадно-мышечные соединения либо лишь мускулы. Эти люди смогут иметь сенсорные либо моторные неприятности, но обстоятельство их недомоганий будет пребывать вне центральной нервной совокупности и, например, вне мозга. Примером для того чтобы состояния может послужить периферическая невропатия, которая проявляется в моторных и сенсорных симптомах. Кое-какие люди имеют нарушение жадно-мышечных связей. Они кроме этого больны, но заболевание позвана проблемой в связях между мышцами и нервами, а не повреждением мозга. Кое-какие имеют мышечную дистрофию либо мышечное заболевание. Эти люди кроме этого имеют заболевание связанное с мышцами, а не с мозгом. Время от времени неприятности в центральной и периферической нервных совокупностях существуют в один момент.
Программа Университетов направлена на неприятности людей с нарушениями в центральной нервной совокупности. Она не направлена на неприятности, появившиеся только по обстоятельству нарушений в периферической нервной совокупности, заболеваний жадно-мышечных соединений либо мышечных заболеваний. Как правило эти неприятности выявляются заблаговременно.
Б. Дети с психотерапевтическими проблемами.
В некоторых случаях у первоначально здоровых детей, ни при каких обстоятельствах не испытывавших повреждения мозга, развиваются психотерапевтические, эмоциональные либо поведенческие неприятности. медики и Учёные пробуют осознать сложные биологические либо химические трансформации, каковые смогут иметь место в мозге в связи с этими состояниями. Кое-какие из этих детей смогут взять пользу от программ, верного питания, от спасения от аллергий и от детоксикации. Программы, направленные на создание хорошей физиологической программы и среды развития социальных, физических и интеллектуальных возможностей также будут быть нужны.
Многие дети с повреждениями мозга имеют то, что в обществе именуется «психотерапевтические», «эмоциональные» и «поведенческие» неприятности. Некоторых из этих детей кроме того именуют «психически больными». Мозг осуществляет контроль все в теле человека. Кое-какие дети с диагнозом «психически больной» совсем не больны психически, а имеют повреждение мозга. В то время, когда, в этом случае, мозг отвечает на неврологическое лечение, такие поведенческие неприятности смогут быть устранены.
В. Дети с повреждениями мозга.
В то время, когда в Университетах Успехи Людской Потенциала мы говорим о детях с повреждениями мозга, мы имеем в виду любого ребенка, с которым случилось что-либо,
повредившее его мозг. Это имело возможность случиться в любое время. Это имело возможность случиться при зачатии либо через 60 секунд, час, сутки, семь дней, месяц либо девять месяцев по окончании зачатия. Это имело возможность случиться на протяжении родов либо через 60 секунд, час, сутки, семь дней, месяц, год либо десять лет по окончании родов. Это может случиться и через семьдесят лет по окончании рождения,
лишь при таких условиях это уже взрослый человек с повреждением мозга.
Если вы взглянуть на поврежденный мозг в операционной помещении, вы, возможно, кроме того сможете разглядеть повреждение, которое может воображать из себя сильно выраженную травму в пределах ограниченной площади либо же обширно простирающееся поражение, четко видное невооруженным глазом. В некоторых случаях, проблему возможно подметить лишь под микроскопом. Время от времени нарушения происходят на клеточном уровне, и их нереально заметить по большому счету, кроме того при помощи новейших технологий. В одних случаях анализы мозга, его снимки, энцефаллограммы, индуцированные другие тесты и потенциалы смогут быть аномальны. В других случаях результаты этих анализов смогут продемонстрировать незначительные трансформации. Мозг возможно очень сильно поврежденным и легко поврежденным. Его повреждение может ограничивать способности передвижения либо речи, либо слуха, либо зрения, либо осязания либо же комбинации всех этих свойств.
Время от времени разные повреждения происходят у ребенка в различное время. Время от времени ребенок имеет объективную обстоятельство повреждения, такую как сильная травма либо зараза. Время от времени обстоятельство поражения мозга нереально найти. В то время, когда эта книга говорит о ребенке с повреждением мозга, имеется в виду ребенок, у которого мозг пострадал по одной, нескольким либо многим обстоятельствам. Не смотря на то, что обстоятельства схожи, любой отдельный случай неповторим, потому, что имеет отношение к отдельному индивидууму — ребенку со его неповторимым потенциалом.