«Это — самый славный изо всех городов Московии как по собственному положению, которое считается срединным в стране, так и благодаря превосходно эргономичного размещения рек, громкой известности и обилия жилищ собственной очень укрепленной крепости. Муниципальные строения тянутся долгой полосой по берегу реки Москвы на пространстве пяти миль. Дома в общем древесные… по вместимости они просторны, но не огромны по собственной постройке и не чересчур низки. Любой из них обыкновенно делится на три помещения… Практически все дома имеют при себе отдельные сады как для пользования овощами, так и для наслаждения, отчего редкий город представляется столь огромным…
В каждом квартале имеется отдельная церковь, а на известный месте находится храм в честь Богородицы Девы, славный величиною и своим строением; его воздвиг шестьдесят лет тому назад Аристотель Болонский, знаменитый мастер и удивительный художник. У самой основной части города впадает в реку Москву речка Неглинная, которая приводит в перемещение зерновые мельницы. При впадении эта речка образует полуостров, на краю которого воздвигнута… страно прекрасная крепость с бойницами и башнями… Практически три части города омываются двумя реками, другая же часть окружена широким рвом, обильно наполненным водою, совершённой из тех же самых рек».
Так приблизительно сказал о Москве Дмитрий Герасимов, посланный в 1525 г. с консульством в Рим к папе Клименту VII. Итальянец Павел Иовий составил на основании бесед с этим русским, либо, как тогда говорили, «московитским», послом целую книгу о Московии, отрывок из которой вы только что прочли.
В конце XV — начале XVI в. все русские почвы совсем объединились около Москвы. В централизованное Русское страну вошли сейчас сохранявшие продолжительнее вторых независимость Новгород, Псков, Тверское и Рязанское княжества. В 1480 г. Русь совсем скинула татарское иго. Очень оживились ее интернациональные связи. Столичное государство выдвинулось в ряды самые значительных стран того времени. По окончании того как в 1453 г. турки забрали Константинополь, Москва стала центром православия и заявила себя наследницей могущества Рима и Византин. Недаром гербом нового и гербом государства правящей семействе стал византийский двуглавый орел. В центре громадной национальной печати, на груди орла, помещался старый герб Москвы — наездник с копьем, а по кругу размешались областные гербы.
Предметы домашнего обихода XI—XV вв., отысканные при раскопках в Зарядье, поблизости от Кремля.
Рост значения русской столицы позвал и бурное строительство города. Чужестранцы, посещавшие Москву в XVI в., неоднократно отмечали, что она «больше тосканской Флоренции», «больше, чем Прага в Богемии», «больше Лондона с его предместьями».
В случае, если раньше Москва была сплошь древесной, с несколькими каменными церквами, то уже в середине XV в. из камня начали строить и жилые дома.
С 1485 по 1495 г. в Москве шли огромные работы по сооружению новой крепости вместо белокаменных упрочнений Дмитрия Донского. Новый Кремль воображал собой неверный треугольник с 18 башнями, поддерживавшими линию крепостных стен так, дабы возможно было обстреливать соперника и у самой подошвы стен. Шесть башен были проездными. От их ворот через крепостной ров (либо реку Неглинную) были переброшены мосты с дополнительными предмостными ч упрочнениями, одно из которых — Кутафью—возможно заметить и по сей день (у Александровского сада). Постройкой нового Кремля руководили мастера Марко Руффо и Пьетро Антонио Соларио из города Милана. Но все работы вели русские люди (в Москве к тому времени были целые артели каменщиков). В древних заглавиях башен — Беклемишевская, Свиблова, Собакина — звучат фамилии больших столичных купцов и бояр, каковые, по-видимому, учавствовали в строительных работах. Выстроенная тогда крепость — это и имеется те стенки Кремля, каковые мы видим на данный момент. Лишь вершины башен были надстроены в XVII в.
В конце XV в. был сооружен и каменный дворец князей. Один из парадных комнат его, облицованный граненым белым камнем, — Грановитая палата — сохранился до наших дней.
В начале XVI в. за стенками Кремля прорыли широкий ров, соединивший реки Неглинную и Москву, и новая крепость превратилась в настоящий остров. За рвом была громадная торговая площадь, потом названная «Красная» (прекрасная).
На данной площади вблизи рва в середине XVI в. был выстроен в честь победы над Казанским ханством прекрасный собор Покрова на рву, позднее взявший имя Василия Блаженного. Строителем собора был русский мастер Постник Яковлев, прозванный Бармой. До недавнего времени считали, что собор данный выстроили два мастера — Постник Яковлев и Барма, но новые изучения продемонстрировали, что в древних источниках была неточность: вместо одного имени написали два.
В XVI в. Москва опоясывается еще тремя линиями упрочнений. В 1534 г. строятся древесно-земляные, а в 1535—1538 гг. — каменные стенки около примыкающего к Кремлю Громадного, либо Великого, посада, взявшего в ту пору второе наименование — Китай-город х. Тут когда-то жил ремесленный и торговый люд, а в ту пору стали селиться дворяне и бояре. В 1585—1591 гг. вместо более древних упрочнений, оборонявших слободы, столичный мастер Федор Конь выстроил новую грандиозную каменную стенке протяженностью около девяти километров. Эта стенки, названная Белым городом, либо Царь-городом, огибала серпом Китай и Кремль-город (на месте ее на данный момент Бульварное кольцо). В стенке было 29 башен, из них 11 с воротами, через каковые проезжали в город. Кое-какие площади в Москве, расположенные на месте тех древних ворот, и на данный момент именуются «воротами» — Арбатские ворота, Никитские ворота и т. д., не смотря на то, что ворот в том месте нет уже с XVIII в.
Наконец, в 1591—1592 гг. около всего города были выстроены древесно-земляные упрочнения протяженностью в 15 км (по линии современного Садового кольца). Сделанные в весьма маленький срок, они были названы Скородомом. За упрочнениями начинались выгоны, где пасли муниципальные стада.
Мы уже говорили, что дороги, шедшие от Кремля в различные стороны, стали со временем улицами города, а на протяжении крепостных стен Китай-города, Белого города и Скородома появились громадные кольцевые улицы. Так сложилась к концу XVI в. та, как говорят архитекторы, радиально-кольцевая планировка Москвы, которая сохранилась до отечественного времени.
Кремль при Иване III (картина А. М. Васнецова). Только что выстроены новые башни и стены (башни на башнях были надстроены позднее). Не прорыт еще ров, что в начале XVI в. отделил Кремль от посада. На переднем замысле плавучий мост через Москву-реку.
Необычную для отечественного глаза картину воображала столичная улица в XV—XVI вв. Лишь главные улицы были замощены. Их так и именовали «громадные мостовые улицы». По обеим сторонам бревенчатой мостовой тянулись заборы — частоколы из добротных бревен.
Вот усадьба какого-либо боярина. На улицу выходят лишь глухие стенки дворовых построек да замечательные ворота. Из-за частокола виден только разукрашенный верх терема да время от времени еще купол церкви. Так как боярин желал жить в городе так же независимо, как он жил в собственной вотчине. У него были и амбары, и погреба, и поварни, и «людские» избы для челяди, и конюшни, и кузня, и баня, а также собственная церковь. За забором был и хозяйственный двор, и сад, и огород. В таковой усадьбе, либо, как ее тогда именовали, «дворе», боярин имел возможность выдержать кроме того осаду. В 1611 г. князь Пожарский оборонялся от поляков в собственном дворе (на современной площади Дзержинского).
Вот усадьба зажиточного ремесленника. Тут жилье обычно выходит прямо на улицу, а не скрывается в глубине двора. Так как к мастеру должны были вольно входить клиенты. Добротный дом-пятистенок имел две помещения. Но чаще рядовой житель ютился с громадной семьей в однокомнатном доме размером в среднем 4?4 м. Остатки таких домов довольно часто находят при раскопках.
Трудовое население Москвы, ремесленники, все больше вытеснялось на окраины. Так как в столицу приезжало множество бояр и аристократов, и великие князья давали им почву для построек в историческом центре города. Так выселились за Неглинную столичные кузнецы. До сих пор одна из населенных ими когда-то улиц, проходившая по мосту через Неглинную, именуется Кузнецкий мост. За Яузой появились слободы ремесленников: Гончарная, Котельническая, Таганская и Ветхая Кузнецкая.
Москва стала основным центром торговли и ремесленного производства во всем Русском стране. В конце XV в. великие князья стали устраивать в Москве большие по тому времени производственные фирмы. Одним из первых была пушечная изба, преобразованная потом в пушечный двор — арсенал русского войска. Тут сложилась целая школа мастеров, к ним принадлежал известный Андрей Чохов, отливший в числе многих вторых огромную пушку в 2400 пудов весом. На ней помещено изображение царя Федора Ивановича, исходя из этого она и названа «царь-пушкой». В то время пушки именовали в большинстве случаев по сделанному на них изображению: «единорог», «мартышка», «Ахиллес» и т.п.
В XV в. Москва стала наибольшим культурным центром страны, где развивались искусство и наука. Еще в начале XV в. в одном из столичных монастырей жил и создавал собственные превосходные произведения великий русский художник Андрей Рублев.
«Спасский Крестец» (картина А. М. Васнецова). Оживленный район столичного посада в начале XV в. За древесными и каменными зданиями виден собор Покрова на рву (Василий Блаженный)\ слева — звонница и церковь. По сторонам древесной мостовой сидят нищие и торговцы. На переднем замысле боярин со своей челядью.
В Москве создавались лучшие книги того времени. Их переписывали от руки, и столичные переписчики получили заслуженную известность не только в Киевской Руси, но и за ее пределами. Многие чужестранцы стремились заказать книги конкретно столичным мастерам. В середине XVI в. в Москве был создан новый летописный свод — многотомная иллюстрированная история Руси того времени с сотнями картинок-миниатюр. Потом в Москве была создана и первая типография. Находки множества вещей XV—XVI вв. с надписями показывают, что в Москве грамотные виделись и среди простых людей.
«Тёмные люди», по большей части ремесленники, несли «царёво тягло» — повинности и подати в пользу страны. высшее феодалы—духовенство и Крупные бояре — время от времени заселяли собственные участки в городе зависимыми от них торговыми и ремесленными людьми. Создавались целые слободы, не пребывавшие в ведении центральной власти и высвобожденные от посадского тягла, — так именуемые «обеленные» либо «белые» слободы.
Столичные «тёмные люди» иногда деятельно вмешивались в политическую жизнь страны. Так, летом 1547 г. по окончании ужасного пожара стихийно появилось восстание москвичей, направленное против тяжелых феодальных податей, против насилий бояр. Восстание было подавлено, но напуганное правительство Ивана IV совершило последовательность реформ, дабы укрепить центральную власть и сократить своеволие бояр. Как ни тяж-зла была власть царя, посадские люди сохраняли надежду отыскать в ней защиту от еще более тяжелого гнета бояр и от внешних неприятелей.
В то время, когда зимний период 1565 г. Иван IV начал ожесточённую борьбу со собственными соперниками и выехал из Москвы в Александровскую слободу, он отправил к посадским людям особенную грамоту, в которой писал, что бешенство его направлен не против них, а лишь против бояр.
В делегации, направившейся к царю прося возвратиться на царство, приняли участие и представители столичного посада. По царскому указу вся западная часть города отошла к опричнине. Опричнина содействовала усилению ликвидации и центральной власти местной обособленности. Царь жестоко расправлялся с непокорными. Москва неоднократно видела кровавые казни.
Москва волновалась и голод, и нашествия крымских татар. В 1571 г. на протяжении одного из таких нашествий была выжжена большая часть города. Но ни пожары, ни неприятели, ни своекорыстное хозяйничанье феодально-дворянской клики не остановили роста великого города.